Предсказуемые люди. Том 1

– А это что такое было? – снова ткнул я пальцем на еще один проскочивший в два раза быстрее знак.

– «Тоже самое. А что это?» – внимание Элисон привлек едва заметный искрящийся шарик, похожий на очень слабый бенгальский огонек. Кружок этот появился в двух лонах над нашими головами и следовал за мчащимся вперед анализатором, как шаровая молния. В этот момент под контролем энергика машина начала сбавлять ход, чтобы к очередной табличке, вот-вот должной появиться на свету, подъехать максимально медленно.

– Все, что летает вокруг, Эл. Собранно в одну кучу, – концентрируя внимание на стене ответил я, – хватай телегу!

Фонари боевой подруги отыскали очередной знак, поэтому недолго собираясь с мыслями, я спрыгнул на землю, оставив едва двигающееся дорогостоящее оборудование на совесть биороида. Оказывается, древний знак вовсе не был прикручен к стене болтами, а буквально выбит в ней. Секрет свечения скрывался в специальной краске, а символы просто вырезаны каким-то инструментом, будто стамеской в дереве.

– «Знаешь язык?» – показала Эл, подоспевшая к месту археологических открытий пару мгновений спустя.

– Нет, – очень туманно прошептал я, пристально изучая с искусственным огнем в руке странные символы в виде коротких черточек, вместе образующих буквы. В жутком холоде все хранится идеально. Вот и странное сообщение, повторяющееся каждые полкилона, выглядело так, словно было выгравировано полхрона назад, а его автор наверняка просто отошел по нужде. Если встать смирно, то наверняка можно услышать характерный звук. На мику я даже повернул светящуюся руку в сторону спуска, но свет от огня едва ли пробивался дальше двух лонов. Ничего там нет, уже давно.

– Я узнаю только один символ, Эл, – рука снова оказалась напротив знаков. – Видишь вот эту штуку, похожую на перевернутую полуось с зонтиком сверху? Такой знак можно встретить везде во вселенной. Причем не только у людей. Он общепринятый.

– «Что обозначает?» – Элисон впилась ясными темно-синими глазами в бесконечно холодную поверхность давно покинутого живыми существами камня. Должно быть, компьютер в ее голове перебирал гигабайты информации, но нужной картинки так и не нашлось.

– Нуу… – неуверенно протянул я, сверяясь с внутренней шкалой абсурдности, – как тебе сказать… взлетно-посадочную площадку.

Вероятно, такая теория прозвучала довольно дико глубоко под землей, но это правда, во рту с которой я безразлично пожал плечами и направился обратно к анализатору. – Конечно же, это может быть просто случайная каракуля неизвестного диалекта.

Элисон хотела забраться на крышу мобильной табуретки, но затем обратила внимание, что напарник не спешит, и вместо водителя прикидывается слесарем.

– Все замерзло, блонди. Если продолжим катиться, что-нибудь сломается, – произнес я со знанием дела, забравшись при этом головой между колес техники, – чувствую это.

Мику спустя светящийся шарик, состоящий из частиц атомного мира, опустился практически к самой земле. Также проскочив между колес, он, словно ком снега, ударился об одну из опор подвески мобильного анализатора и со звуком пролитого на включенную плиту чая растворился на ее поверхности. Красное пятно разогретого металла практически мгновенно исчезло, под чутким контролем энергика тепло распространилось по всем движущимся частям техники.

– Пока есть тепло, надо двигаться, – улыбнулся я и тут же с задором подростка забрался на крышу, снова нагоняя ветер позади анализатора. Большая часть подвижных механизмов грелась самостоятельно во время пути, однако стоило нам остановиться, жидкости превращались в стекло, а колеса того и гляди, собирались лопнуть, будто резина в морозную ночь. Подвеска успевала собрать капли влажности в воздухе, мигом спаивая рессорные конструкции в монолитный ком, готовый треснуть от любого неловкого движения. Без дополнительного отопления вся штука могла развалится на части в одно мгновение. Все же Кара была права, технологии оказались далеко не самыми передовыми.

Таблички продолжали появляться на протяжении всего времени спуска. Само собой, мы ни разу не остановились, чтобы воткнуть пресловутую антенну. Я делал это на ходу, оперируя навыками метания кинжала и контролем энергии. Уклон сохранял крутизну на протяжении всего спуска, поэтому скоростной режим остался в рамках ПДД. Условия тоже плохо попадали в категорию откровенно враждебных. Постоянные шарики сконцентрированного излучения, которые я время от времени собирал, во имя избежания получения красивого альфа-загара, не представляли такую уж тяжеловесную ношу. Костюм Эл подогревался внутренним источником питания, я вообще за градусами никогда не слежу. Большинство подвижных механизмов грелись от быстрого вращения, остальные от рук энергика. К тому же некоторое тепло в жутком холоде появлялось от легкого интереса. Кто построил этот тоннель, как давно и для каких целей?

Если верить данным электроники в костюме Элисон, преодоленное расстояние равнялось пятнадцати килонам, прежде чем тележка опять начала сбавлять ход. Конечная остановка. Колеса после небольшого скачка изменили шум, движение мгновенно приняло горизонтальную направленность, а потолок немедленно начал приближаться ко дну. Еще пара лонов и мои вытянутые вперед ноги уперлись в грунт.

– Похоже, приехали! – с довольным видом я спрыгнул на землю, ну или на то, что было под ногами. Поверхность этого вещества оказалась слегка шероховатой, будто скорлупа куриного яйца. При этом сам материал напоминал залежь соли, только при этом какие-то частиц отдавали блестящим свечением, словно кто-то рассыпал сахар по пути. Этот материал уже встречался мне на дне дырки в Нюхоул – неразрушимый слой.

Биороид выскочила из экзоскелета, чтобы лично обследовать сказочную пароду. Элисон села на колени, пытаясь хоть и через латексный костюм руками и ногами прочувствовать непреодолимую преграду. Я же сконцентрировал адаптивную энергию в правой руке и, взяв побольше разгона, заехал кулаком по блестящей поверхности. Все стенки тоннеля загудели от приложенного усилия, а волна, уверен, дошла до штаба наверху. Зато ущерба целостности материала наглая выходка совсем не принесла.

– «Очень впечатляюще» – весело показал Эл, мысленно оценив поступок по шкале глупости.

– Эй, это лучше твоих обнимашек с полом, мисс выгляжу-старше-своих-лет, – скривил я самодовольную физиономию, обращая внимания на волосы напарницы, обычно радостно светящиеся пшеничным цветом, а теперь на морозе покрывшиеся голубым оттенком утреннего инея. – Давай попробуем взорвать что-нить?

– «Нельзя. Лучше заняться настройкой оборудования» – быстро остудила пыл своего напарника исполнительная работница.

Пришлось забыть о веселье и всевозможных развлечениях энергика, чтобы потратить немножко усилий во благо науки. После нажатия на нужные кнопки управления, которые мне так доходчиво вбила в голову Кара, техника исправно достала антенну, по которой хаотично побежал поток сионов. Как и предписывала инструкция я начал играть с рычажками, пытаясь откалибровать сложный научный механизм. Однако краем глаза я заметил, что и Эл не осталась сидеть без дела. Достав мини лазер откуда-то из карманов своего костюма-помощника, она принялась рисовать на стене тоннеля. Поток сионов переходил от вибратора к вибратору, а на стене тем временем появился парень, затем девушка, затем космический корабль и неизвестная звезда. В углу мини панорамы вырисовалась дата и очень фигурное исполнение двух букв Э и Л.

– Что это? – одним прыжком подскочил я к художнице, как только антенна настроилась на нужную волну, а внутри самого аппарата заработали другие устройства.

– «Картина. На память» – улыбнулась она.

– Это кто? – ткнул я пальцем в фигуру на стене, пытаясь создать недовольный вид через честное чувство умиления.

– «Я».

– А это кто?

– «Ты».

– А это что?

– «Корабль, на котором мы улетим».

С каких пор биороидам разрешают заниматься всякой ерундой посреди важных миссий? Особенно, когда вокруг столько всего интересного. Вот, например, этот сверкающий пол и таблички, и… Кого я обманываю! Госпожа Фрост опят обманула, отправив нас на скучное полностью бесполезное занятие без намека на захватывающие приключения.

– Я выгляжу намного крупнее в жизни, – выдал критик собственное мнение после якобы серьезного взвешивания предоставленной картины.

– «Это неважно» – улыбнулась артистка, едва заметно качнув головой, чтобы на мику прижаться седыми волосами к щеке напарника.

Такому ее никто не учил. Улыбнувшись во весь рот и довольно поцеловав макушку невысокой подруги, я выжег пальцем на стене «и Д.Р.».

Мы простояли, уставившись на счастливое будущее полдеки, пока краем уха я не почувствовал работу машины за спиной. Анализатор наконец-то закончил настройку и принялся передавать информацию. Но, что еще замечательней, искомое излучение тут же замаячило на радаре энергика. Собственно, оно было в пещере ранее, однако на общем фоне жизни вокруг совсем не выделялось, пока анализатор не стал жадно его поглощать.

– Какого…? – с максимально запутанным видом я повернулся снова лицом к едва шумящему аппарату, а затем двумя прыжками перелетел через само устройство, чтобы оказаться вплотную с противоположной стеной тоннеля. Здесь, спрятавшись в тени на стыке непробиваемого слоя и грунта, лежал черный вытянутый кристалл. Даже в едва освещаемом пространстве странная штуковина выглядела черным пятном. Но тьма прекрасно совмещалась с жизнью внутри, едва заметные колыхания чего-то пробегались по стенкам артефакта с очень точной цикличностью. Сконцентрированный взгляд напарницы, оказавшейся рядом через мгновение, тоже отдавал незнанием – такой диковины раньше на Катрине не встречалось.

– Очень интересно, – едва слышимо прошептал я, протянув руку вперед. Но как только камень оказался на ладони энергика, биение пропало, а следом и сам кристалл рассыпался на мелкие крупицы, которые тут же разлетелись по тоннелю от простого дыхания.

– Упси… – виновато улыбнулся я, – такое первый раз случается, клянусь…

Анализатор отреагировал на исчезновения источника, данные перестали поступать, а откалиброванная антенна вернулась к изначальному режиму хаотичного движения.

– Оооооо, Эээээээл. Мы пропали, все кончено, конец света, – как можно более разочарованно произнес я и разлегся на холодном полу, мысленно настраиваясь на контрастно теплый прием, ожидавший нас на поверхности.

– «Почему? Мы сделали, что должны. Можем возвращаться», – Элисон опустилась в позу лотоса, рядом с умирающим напарником, – «нельзя было предугадать такой исход. Правда?».

– Никто не станет слушать про «должны сделать», если результаты нулевые. Мы скажем Каре, Кара Лиане, Лиана боссам, а боссы скажут «казнить их!». Давай останемся жить здесь? Они не могут сюда добраться, поэтому можем просто поселиться вон у той стенки. Тут поставим камин, там кухонный стол… – я запомнил слова Кары и могу лишь мысленно с ней согласиться. Нельзя идти вообще с пустыми руками.

– «Некоторые данные успели уйти. Мы видели знаки, сломанный бур, установили антенны и анализатор» – попыталась утешительными призами скрасить мику отчаяния неунывающая девушка.

Что ж, правда. Вполне вероятно, что данных хватит для раскрытия тайн Проекта А, или чего у них там в секретных лабораториях разрабатывается. В крайнем случае попросим счастливчика поискать другой камень где-нибудь поблизости. Стоп. Если внимательно осмотреть форму тоннеля, можно кое-что подметить.

Резко поднявшись на ноги, я еще раз уставился на блестящую поверхность непробиваемого слоя. Интересная мысль посетила мозг – кто сказал, что это конец пути? В следующий момент я попытался прочувствовать, что дальше, прижавшись голыми ладонями к холодному каменному полу. Несколько мик пускания волн в среду и результат вернулся с интересными данными.

– Эл! Это не тупик, там дальше тоннель продолжается! Чертов слой разрезает его словно пробка в горлышке! – чуть ли не криком озвучил я радостную мысль, – мы можем опуститься глубже!

Биороид тоже повертела головой, осмотрев опускающийся потолок и выдала законный вердикт, – «должно быть так, вот только…». Вместо описания мысли она просто легко постучала костяшками пальцев по поверхности неразрушимой преграды.

– Да, это так, блонди. Под материком находится сверхтолстый слой неизвестного суперпрочного камня, – закружился я на месте, словно под ногами внезапно отыскалось золото, – но в этом месте он вполне осязаемый, всего несколько лонов. Я чувствую это. Эл… это не бесконечная твердь, это дверь…

3. Маленькая просьба

Нужно ли пояснять, что более тщательное изучение того места в тоннеле не позволило обнаружить дверных петель, замочной скважины, секретного рычага, ручки, в конце концов. Внутри слоя не проходили провода, или какое-нибудь подобие затворок, механизмов, приводов, хотя бы издалека напоминающих о возможности открывания. Нет. Проход надежно замурован, а следовательно, миссия окончена. Да и черт с ней. Мы не стали тратить больше времени на всякую ерунду, в то время как с куда большей пользой можно было посидеть в Джо. Поэтому оставили оборудование, причем Эл даже бросила экзоскелет (на брифинге командование приказало оставить все и возвращаться по возможности быстрее) и рванули обратно к поверхности. Наперегонки, само собой. Она, конечно же, расскажет, что выиграла, но правда состоит в том, что я не ел давно. Плюс никто не станет обгонять девушку, плюс у нее костюм очень аэродинамичный, плюс ноги длинные. В общем, ничья, да, учитывая все факторы получилась ничья. Как было велено начальством, мы оставили прежний маршрут в стороне и последовали по древнему тоннелю до конца. Дополнительное расстояние, которое пришлось преодолеть ножками, по ощущениям составило килонов семь. Тоннель при этом остался верен направлению и уклону по всей длине. Единственное отличие первого лона от последнего заключалось в финальной табличке, которая по словам все запоминающего биороида отличалась иероглифами, хоть и малозначительно. Выход наружу оказался заложен обычным песком. Причем, что слегка удивительно, несмотря на почетный возраст самого тоннеля, насыпь внешне казалась сделанной буквально позавчера. Отдельное спасибо можно передать мобильному штабу, который будучи полным отличных специалистов, не стал ждать своих оперативников на прежнем месте, а попытался просчитать возможный выход. Ребята прогадали, но в пределах допустимого. Быстрая разведка на одном из курганов позволила отыскать прицеп и воссоединиться группе в кратчайшее время.

Все случилось именно так, как и предполагалось. Ученые получили сигнал, который оборвался буквально сразу, поэтому никакой полезной информации узнать не удалось. В этом месте все повесили нос, и даже описание черного кристалла провалило задание по вызову радости в глазах работяг, словно они ждали чего-то другого от своего невероятного источника. Однако описание двери вернуло жизнь даже на лице ответственной начальницы. Естественно, мы с Эл подогрели эту нить надежды знаками о взлетной площадке, спрятанными на дне сокровищами, невиданными чудесами и еще всяким, что могло скрываться за непреодолимым слоем. Следовательно, в целом остались героями. Что удивительно, после рассказа о проходе дальше, народ принялся хихикать будто стая гиен, при этом постоянно повторяя фразы типа «я позволил им увидеть открытия, за которыми нас не отправляли» или «молодцы, что не оставили позади неразгаданного» что бы это ни значило. Время уже подходило к рассвету, когда карета доставила всех на территорию военного городка. Ученые унесли с собой под землю информацию с анализатора, Лиана поспешила в башню докладывать о результатах операции, Элисон отправилась на медицинское освидетельствование, и только энергик занялся положенным после работы делом. А именно: гулять, отдыхать, выпивать и веселиться. Хвала всезнающему, в Вестоне мне не нужно выбирать место, где можно сделать все и сразу. Прямо на Центральной, недалеко от западных ворот стоит великолепный бар. Хозяйка практически всегда на страже, атмосфера настолько дружная, что даже парочка вельмож с характером не могут испортить настроение, есть свободная кровать на случай, можно поболтать с коллегой по душам, приглушить стаканчик-другой напитка покрепче, а если будет желание, то есть возможность попросить кусочек домашней выпечки. Бар – милый бар… Джо.

Все это счастье ожидало уставшего роумера вечером, сразу после легкого дневного дрема.

– Всем привет! – бодро потрепал я по плечу Сали, уже зависающего за барной стойкой, несмотря на ранний по меркам вечернего отдыха хрон. Хотя, с другой стороны, этот странник приходит, когда судьба велит. Или что-то еще, ведь знакомый серый балахон пустынника можно повстречать в абсолютно любой момента цикла. В конце концов, ему не нужны причины, чтобы посещать Джо – хозяйка всегда рада. Правда, в этот раз разговор прервался на весьма резкой ноте, способной прозвучать только в ссоре. Ладно, кого я обманываю? Эти двое никогда не спорят. Если всезнающий роумер придет с важной темой или предупреждением, целый хрон будет описывать серьезность ситуации, красноволосая девушка внимательно выслушает речь от начала до конца только для того, чтобы в итоге сказать «спасибо, но я не буду этого делать; это невозможно; все поняла, но, кажется, ситуация нам неподконтрольна». Спрашивается, зачем он вообще старается? Если же хозяйка мягко отчитает своего подопечного за банальную неосторожность, пренебрежение собственной жизнью, то бедолаге лишь остается виновато спрятаться под капюшоном, допить стакан непонятной специально приготовленной бурды, а затем под шумок гостей заведения свалить за порог в темноту ночи, отсидеться где-то там и вновь вернуться в ободранном, оборванном виде в теплые объятия своей красотки. Сегодня представлен первый сценарий.

– О чем спорят влюбленные? – бодро заскочил я на барный стул.

– Привет, Джек! Как ваша миссия? Добрались до ядра планеты? Спасли материк от неминуемой гибели? – улыбнулась биороид, перебив роумера на полуслове.

– Не могу рассказать, государственная тайна, – приложил я конспиративно палец к губам, – тсс… Сали потом все расскажет.

В этом отношении ситуация совсем не изменилась. Потерянный в пустыне парень разбирается в секретах правительства лучше самого правительства. Наверняка он уже давно в курсе о результатах нашего исследования, а может и того, что мне придется делать завтра и послезавтра.

– Голоден, в таком случае? – выдохнула внимательная девушка, прежде чем на стойке появилась тарелка, наполненная горячим содержимым и ароматным запахом ресторанного блюда.

– Ес! Дак о чем вы, голубки, спорите? Кто прекраснее на свете, я или Изабелла Ли? – как бы невзначай спросил я, так как без приглашения в их дела стараюсь не влезать.

– Ничего интересного, ничего очень необычного (это ложь, преуменьшение), – сразу отрезала девушка, пытаясь спрятаться за стеной общепринятого людского этикета.

– Покажи ему, – тут же твердо прошептал Сали. Уж что-что, а давить на красноволосую барменшу он не мог ни при каких обстоятельствах. Серьезный тон и взгляд – единственное оружие в борьбе с женским очарованием бедного роумера. Иногда приходит Шири, и вдвоем девчонки рвут роумера на части, словно хитрые лисицы маленького кролика. Однако после победы, игриво улыбаясь, всегда спешат поцеловать проигравшего, дабы друг пустоши чувствовал свою особенность.

По всем внешним признакам явно придавая сомнению ценность новостей, Ники все же достала из-за прилавка сито, простое кухонное сито. Ничего примечательного в подобной вещице нет и быть не может, особенно там, где готовят еду.

– На что я смотрю, дорогие мои? – взял я в руки прямоугольный предмет кухонного инвентаря, пытаясь определить неисправность.

– Это сито для просеивания ингредиентов. А вот это соль, – после этих слов на столе также появилась чашка, наполненная белыми гранулами различных фракций. Судя по всему, Ники приглашала побывать в роли повара.

Нет проблем. Взявшись за край просеивающего инструмента, я бухнул всю чашку на сетчатую поверхность и легкими покачивающимися движениями кисти принялся пачкать столешницу. В первый момент прибор активно справлялся с поставленной задачей, мелкая соль оказывалась на гладкой поверхности, как ей и полагалось. Но чем больше ее падало, тем больше прояснялась неравномерность высыпания, пока в определенный момент перед взглядом не образовалась размытая, но вполне читаемая фраза «СДОХНИ РЕЗИНКА».

– Уау! Прикольно! – тут же повертел я теперь уже весьма необычный предмет, – как это получается?

– Просто кто-то подшутил надо мной, – устало улыбнулась девушка, – с кем не бывает…

– Джек, они написали «резинка», – провел рукой в сантилоне над поверхностью Сали, – кто, по-твоему, это сделал?

– Никто не знает биороидную составляющую в твоей жизни? – поднял я слегка удивленный взгляд. И тут же оба собеседника отрицательно покачали головами.

– Мы живем не совсем легально, Джек, – приглушенным голосом поведала девушка, – биороиды нашего типа не могут жить самостоятельно…

На самом деле, я толком ничего не знаю о прошлом этих двоих. Нет, даже троих. Не очень похоже, чтобы ребята горели желанием поделиться своей историей, а вытряхивать с них совесть запрещает. Надо попросить Эл это сделать.

– Значит, никто не знает? А почему же ты мне рассказала тогда? Я ведь всем мог растрепать, – еще более недоуменно посмотрел я на девушку, при этом Сали привстал со стула, чтобы легко похлопать кончиками пальцев по веселому бантику, завязанному в красных волосах.

– Я не скрываю этой информации. Что простые люди смогут с ней сделать, если, конечно, им кто-нибудь поверит? – немного растерявшись, что непривычно для всегда уверенного специалиста в общении, ответила она.

– Хм… фанатики? – больше спрашивая, нежели утверждая, повернулся я лицом к сидящему рядом роумеру, который поспешил подтвердить догадки едва заметным кивком.

– На волне общественных протестов, это вполне объяснимо. Вот только откуда они знают наверняка? – в тоне роумера прослеживалась очень четкая нестыковка. Когда самая очевидная версия, которой он и придерживался, отдавала легким оттенком недостоверности.

Наше общее размышление прервал наиболее важный постоянный клиент Джо, как всегда, с шумом компании ворвавшийся в до этого вполне спокойное заведение. Красавец военный сегодня обвил руку вокруг талии очередной подруги на вечер. Данный товарищ не преминет поддеть безобидных роумеров специальной фразочкой, заранее подготовленной дома, постарается уколоть в бок особой издевкой или безнравственным жестом. Почему? Складывается впечатление, что он имеет виды на хозяйку заведения, которая никак не желает попасть в длинный список жизненного успеха молодца. «Был бы очень привлекательным, если не был бы настолько одиозным» – в тайне посмеивается она.

– Знакомьтесь ребята, это мои ближайшие друзья, – обнял он нас с Сали за плечи, поворачивая на барных стульях тем самым к публике лицом, – эммм… друг номер один и друг номер два. Не смейтесь, пожалуйста. Не позволяйте внешнему виду королей помоек вас обмануть. Они выполняют миссию особой важности в нашем дорогом городе, этакие врачи пустыни. Вечно рыщут в поисках особых железок, выкинутых на свалку другими цивилизациями, убегают, поджав хвост, от ночных созданий океана, но самое главное, учат нас всех жизни. А именно, что вырастет из человека, которого природа не заметила в толпе, когда раздавала хоть какой-нибудь мало-мальски полезный навык.

Дека унижения наступила с общим смехом, в миг заразившим друзей вальяжного солдата. Мы с Сали давно привыкли к подобному отношению, благо дальше оскорблений молодой человек никогда не опускался. К тому же, в глубине души мы оба жалели парня, ведь шансов с красноволосой красоткой у него вообще не было. А подобная стена в жизни высокостатусного, амбициозного человека очень часто является причиной крайне низменного поведения.

– Вот это вещь, – вытянул он ржавый меч из-за моей спины и со взглядом специалиста принялся изучать тупые грани, – невероятно! Антиквариат. В наши дни такой уже нигде не достать. Фред, не хочешь поменяться?

Одни из членов небольшой компании уверенно покачал головой, – боюсь, мой резий не сможет покрыть и толики стоимости настолько древней штуки.

За спиной парня красовалась ручка именного виброклинка, произведенного на заказ для очень обеспеченного жителя Аристоры.

– Осторожней, Эдди. Такие нежные руки гламурного мальчика можно порезать даже о подобную грань. Что потом мне твои родители скажут? Доверят ли они тебя нам в следующий раз, дружок? – с безмятежным видом спросил я, при этом Сали, словно черепаха, опустил голову к плечам, скрывая улыбку, а Ники лишь с испугом уставилась на Фортунора.

– Сколько раз я тебя говорил, не называть меня так? Только друзья зовут меня Эдди, – в миг посерьезнев, солдат опустил кончик лезвия на плечо невозмутимого роумера.