Предсказуемые люди. Том 1

Кара уже успела выкатить чудо-техники, которое звучало так же забавно, как и игрушечная машинка из детского магазина. Мобильный анализатор трещал словно заведенный, пытаясь с помощью проворачивания колес в песке развернуться. Хотя куда большее впечатление на меня произвела напарница, которая, сотрясая землю, будто паровоз, также покинула фургон. Оказывается, латексный костюм совсем не последняя деталь облачения девушки-солдата. Она забралась в один из экзоскелетов, стоявших у стены внутри нашего транспорта.

– Нравится? – довольным тоном спросила Кара, – вспомогательный протез техника, разработанный специально для ношения биороидом. Приводится в движение ее мускульной силой, но в своем арсенале имеет кучу полезных гаджетов. К тому же эта штука очень тяжелая.

Эл забралась внутрь полого железного костюма, сковывающего ее по рукам и ногам. Толстые металлические опоры, штоки гидроцилиндров и аккуратно спрятанные в специальных выемках шланги высокого давления. Вся эта технологическая мощь покрыта защитной краской зеленного цвета, правда расцарапанной, словно пережившей сотню милений и двенадцать войн.

– Впечатляет, а мне такой полагается? – благоговейно посмотрел я на заметно выросшую по всем габаритам напарницу.

– В этот раз ты следуешь в качестве техника, а 3Л займется доставкой оборудования. Нам очень не хочется обременять тебя дополнительными сложностями, – с явным подвохом в голосе поспешила спустить на землю все мечтательные мысли Лиана, – давайте не задерживаться, у нас много работы.

Командир обогнула фургон, чтобы взять направление к наспех возведенному домику, стоявшему в двух десятках лонов от основного лагеря. Пару дек и весь отряд оказался напротив металлических дверей, явно сделанных из консервной жести.

– Как тебе в этой штуке? Выглядишь симпатично, блонди, – подошел я к закованной в броню девушке, чтобы лично одеть на нее герметичный шлем, болтающийся до этого на одном из клапанов экзоскелета. Шлем этот закрыл затылок, но спереди имел широкий прозрачным визор с уже подсвечивающейся информацией. – Можешь легко передвигаться?

– «Могу. Не так легко, как обычно, но не обременяет. Нравится эта шапка» – тут же тепло ответила Эл, впервые с момента знакомства, смотревшая на напарника сверху вниз.

– Итак, господа исследователи, дальше мы с вами пойти не сможем, будьте осторожны. Какое-то время мы будем поддерживать связь, дальше вы сами по себе. Заряда в протезе хватит на несколько циклов интенсивной ходьбы, поэтому не торопитесь. Но и не тратьте время понапрасну. Помни, Джек, нам нужны какие-нибудь результаты, – произнесла Лиана Фрост напутствующую речь своим героям.

– «Знаем, знаем. Пока от нас есть польза…» – мысленно сказал я, после чего вскочил на крышу анализатора, лег на спину, положил ногу за ногу и с мечтательным видом уставился в звездное небо, – пора закатать рукава, ведь родина зовет!

– Я знаю, это довольно грубо с ее стороны, – не выказывая ни капельки смущения пропел я, – приказ – есть приказ. Эл, ты мускулы, я – мозг.

Кара пристегнула пару тросов к экзоскелету с задней стороны, а Лиана провела рукой по замку домика, после чего группа едва ли не бегом кинулась обратно в лагерь. Чего они так испугались?

Двери послушно расступились, открыв доступ к еще одной искусственной насыпи, в которой был вырыт проход и который оказался заперт массивным люком, расположенным под углом в семьдесят градусов к поверхности. Механические руки биороида повернули круговую ручку, заставившую мощную преграду разделиться на две части, поспешившие утонуть во мраке открывшегося тоннеля.

Элисон не стала ждать чуда, которое должно было осветить нам дорогу, поэтому просто сделала шаг вперед, а за ним следующий, и следующий. Я же так и остался лежать на гладкой поверхности грохочущего своей подвеской дрона, провожая взглядом постепенно уменьшающуюся окружность света. Жизнь странника сильно связана с постоянным покиданием… всего: людей, цивилизации, общественного порядка, привычного домашнего уюта, отношений, чувств, привязанности и очень часто света. Все это остается там, на поверхности, а впереди только приключения. Это одно из ключевых правил вселенной, когда что-то пропадает – появляется другое, новое. Возможно лучше, возможно хуже. Стоит сыграть, стоит попробовать. Может быть, из маленького городка тебя занесет в далекий космос, а в следующий раз на край вселенной, затем в полное разочарование жизни, затем в отшельничество, затем на неизвестную планету, затем снова во тьму очередного подземелья. Хотя, все ли так плохо? Вот ведь зажегся свет прямо в плечах крутого костюма. И погоди-ка мику, во тьму иду я не один, совсем не один, сто процентов не один – надежно не один. Это просто новая разновидность приключений какая-то! Веселая, подтип: развлекательно-увлекательный.

– Сбавь обороты, блонди, не дрова везешь! – с задором прокричал я, когда очередной ухаб спровоцировал карету слегка оторваться от земли, заставив пассажира пробороздить носом по потолку.

На самом деле удивительно, что диаметра прохода только-только хватило для проезда анализатора. Просчитанный ход или случайное везение? Следует задать по возвращении вопрос инженеру. Местечко действительно оказалось холодным, настолько, что даже через завесу поднятой пыли откровенно виднелся пар изо рта. Частицы тоже попадались на пути, но ни то, ни другое не вызывало особого беспокойства. Видали среды поагрессивнее, скажем, кислотное озеро над головой. Наш маршрут походил на плавание в океане с пьяным штурманом, дорога постоянно петляла то вверх, то вниз. Причем штурман этот явно ориентировался по звездам, нарисованным на этикетке бутылки водки. Один из поворотов оказался настолько крут, что пришлось мне дать пинка чудо-электронике, чтобы проскочить острый угол. Надеюсь, Лиана застраховала эту штуку.

– Эл, ты взяла еду? – крикнул я, следуя трусцой за тяжелыми шагами железного костюма.

– «Нет» – тут же махнула она рукой.

– Оооо, – огорченно протянул я, – почему?

– «Не хочу есть» – гласил электронный листок, прибитый к металлической груди.

– А как же энергик? – такие вопросы должны ставить в неудобное положение совестливых людей. Но, кажется, девушка неплохо изучила своего напарника за проведенное вместе время.

– «Не хочет есть».

Теснились мы в узком проходе примерно хрон. Причем, учитывая, сколько раз мы брали крутой подъем, а затем скатывались вниз, определить глубину не представлялось возможным. Однако в какой-то момент я почувствовал сильное падение температуры. Что-то жутко холодное находилось впереди.

– Погоди мику, дай мне протиснуться вперед, – попросил я биороида и, собрав спиной весь песок со стенок, обогнул анализатор. В этом месте дорога резко брала вверх, и несмотря на яркий свет костюма, пространство впереди терялось из вида. Чутье меня не подвело. Забравшись на самый верх в три коротких прыжка, обнаружился провал в дорожном полотне и, собственно, конец пути.

– Эл, они не нашли тоннель, они туда провалились, – прошептал я напарнице, как только она тоже оказалась на вершине, – подожди здесь, разведаю.

Внизу не наблюдалось особой опасности, только холод. Поэтому я спрыгнул в темноту, предварительно включив пламя на правой ладони. Что ж, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Недолгий полет привел искателя приключений на дно искусственно проложенного тоннеля. Это место вмещало куда больше пространства внутри себя, чем то убожество, из которого я появился. Разумнее всего сравнить его с метрополитеном, однако волны стен были оставлены машиной невероятной точности. Идеально ровная поверхность, будто вытесанная неведанным рубанком. И теперь наконец-то почувствовался холод. О да, меховая шапка моментально покрылась инеем, меч можно даже не пробовать доставать. Хорошо, что я в сухой одежде и без воды при себе. Оценивая скорость, с которой среда поглощала тепло, температура в тоннеле плавала за пределами решетки выживаемости. Сама земля имела непривычный кристаллический блеск, словно жуткий холод сковал это место сталитии назад.

– Эээ, Эл, ты ведь не боишься простуды, не так ли? – прогремел я на весь тоннель в ответ на постукивания, пришедшие сверху, после чего забрался обратно в дырку в потолке и, буквально вытолкнув мороз из горла, отчитался, – там жутко холодно.

– «Нам нужно аккуратно спустить вниз машину» – показала напарница, попутно стряхивая иней со спины первопроходца. Тут не поспоришь, банального падения жестяная коробка может не пережить.

– Ну все довольно просто, высота небольшая, твоих тросов должно хватить, – сразу предложил я последовательность действий, внимательно изучая проделанное отмучавшимся буром в полу, – упрись руками о стенки и понемногу опускай. Я буду ловить внизу.

Так мы и поступили. Чтобы тяжелая телега не уволокла костюм вместе с оператором, Эл расставила механические руки на всю ширину тоннеля, используя их в качестве распорки. Я же снова спустился в проход, чтобы стать предохранителем от случайного падения бесценного оборудования. Потенциальная энергия нескольких лар чувствовалась прекрасно даже до того, как она зависла над головой. Здесь нет проблем. Про что мы забыли, дак это закрепить все шалобушки внутри. Поэтому звук катающихся в машине штырей-антенн стал громким сюрпризом.

Немного приложенных усилий, немного аккуратности, и бесценное оборудование коснулось дна искомого тоннеля. Следом с тяжелым грохотом приземлилась прекрасная воительница, готовая продолжать маршрут. Однако, прежде чем она успела занять место запряженной в плуг лошадки, стены прохода загудели от еще более громкого «перерыв на ланч!».

– Что случилось, светлая голова? – постучал я кончиком ногтя указательного пальца по шлему зависшей на мгновение напарницы. Если Эл слишком вовлечена в работу, не проявляет должного интереса к окружающему – ее что-то беспокоит. А беспокойство у всегда положительно заряженного биороида могут вызывать всего несколько вещей. – Ты не пришла на крышу, пропала в руках лаборантов, не разговаривала со мной во время путешествия и сейчас не смотришь по сторонам и на стальные бицепсы. Что случилось, блонди?

– «Веду себя странно?» – показала девушка руками и, заметив мой последующий утвердительный кивок, поспешила отчитаться, – «постоянно думаю. Работники в комплексе тоже назвали меня роботом. Я понимаю, о чем они говорят. Это странно, у меня ведь есть эмоции!»

О да, после моего переселения, единственная возникшая неувязочка в почти идеальной жизни проявилась в приставаниях школьных забияк. Людям запрещено подниматься на этаж биороидов, и это правило мне особо нарушать не хочется. Да и зачем? Ведь мелкую девчушку с хвостиком ничего не удерживает от посещения нижних этажей. Беда в том, что биороид в повседневной одежде вызывает интерес у всех постояльцев башни. Большинство отделывается случайным взглядом удивления, некоторые скрывают улыбку, а вот считанные единицы спешат поприставать с расспросами, порой очень агрессивно. Эл, будучи не способной дать сдачи в виду каких-то там генетических ограничений, приходится терпеть откровенно хамское отношение, обычно вжавшись спиной в стену и выслушивая гадости от парочки самодовольных работников СБ. Конечно, раз заприметив подобную сцену, я мигом поймал обоих, схватил за уши и, кажется, доходчиво объяснил последствия неправомерных действий. Но, видимо, обещание содрать шкуру живьем, чтобы повесить в виде охотничьих трофеев на стене, уже никого особо не пугает. Надо полагать, данный вопрос относится к той же тематике. Из-за наличия постоянной угрозы со стороны общества хромая незнайка приспособилась прятать эмоции за фирменным биороидовским выражением лица, излучающим в мир ноль энергии. Но этот механизм провоцирует окружение на еще более агрессивную реакцию, почему-то…

– Знаю, дорогая. Разве я не советовал бить кулаком в нос всех негативно проявляющих себя людей, – тут же улыбнулся я, но заприметив подавленное состояние напарницы, поспешил наладить ситуацию, – ладно, ладно, ладно, ладно. Мастер отношений обещает все исправить. Эл, люди делают подобное замечание, когда не видят нужной отдачи, понимаешь? Проявления должной реакции на окружающие события. Тебе нужен реальный диалог. А для этого сейчас специалист научит тебя языку жестов. Нет. Неправильно. Языку тела, как делать свою речь более эмоциональной, как открыть свои чувства.

Однако благодарных аплодисментов не последовало. Более того, на лице биороида появилась доля сомнения по поводу качества предлагаемых услуг.

– «Но ты в этом не разбираешься…» – грянуло словно гром среди ясного неба.

– Что?! Да я разбираюсь лучше любого психолога! – пришлось подбирать обрушенную честь самого общительного роумера на свете.

– «Очень часто делаешь вещи, которые люди обычно не делают» – оборвала меня Эл посреди пламенной речи. Но в синих глазах уже промелькнула легкая шалость и даже некоторое умиление, что ли.

– Назови хоть одну!

– «Хорошо. Недавно ты укусил меня» – буквально сразу выстрелила она.

– Чего?! Я не кусаю людей, это должно быть тебе приснилось… – слегка замялся я, перебирая в памяти события.

– «Три цикла назад мы сидели в баре. Ники предложила последний пуддинг. Ты отдал его мне, потому что был сыт. Затем появился Джим, и вы вышли на улицу, чтобы поговорить. Вернулся ты в плохом настроении, сказал, что я обманула тебя, не позволив даже попробовать великолепную сладость. После чего ты укусил меня чуть ниже шеи, пообещав выпить всю кровь, чтобы таким образом насладиться пуддингом. Люди так обычно не поступают» – буквально светясь от собственной находчивости, процитировала события той ночи памятливая девушка.

Пришлось мне сесть на песок в позу лотоса и начать пальцем выводить случайные иероглифы на земле, – я был зол. Джими не может выполнить простейшей просьбы. Кого-то надо было укусить… Да и к тому же один просчёт мало что доказывает!

– «За цикл до этого Ники сказала, что чувствует себя устаревшей в сравнении с юными помощницами в баре. Ты обхватил ее руками и начал сдавливать, чтобы услышать, как кости захрустят» – сразу процитировала она другой вечер посиделок.

– Я просто хотел подбодрить подругу… К тому же кости не захрустели, – в этот раз пришлось виновато опустить взгляд, ведь подобных примеров действительно наберется много, особенно в идеальной памяти биороида.

– «За цикл до этого…»

– Ладно, ладно, ладно, ладно, мисс я-все-записываю. Может, пару случаев за нелегкую жизнь странника и наберется. Тем не менее я живу среди людей намного дольше и считаю, что могу показать тебе пару фокусов, – поспешил я оборвать очередное яркое описание легкой шалости своего характера.

– «Справедливо. Что мне нужно знать?» – вполне адекватно отреагировала девушка, решив дать шанс специалисту без образования.

– Окей. Обычно мало просто написать какую-нибудь фразу на листке или пару раз махнуть руками. Ты должна отыграть ее, понимаешь? Для этого есть куча различных жестов. Пожалуй, покажу тебе самые необходимые. Итак, скажем, кто-нибудь тебе надоедает и хочется заехать ему с правой, но так делать нельзя. Поэтому просто набираешь побольше воздуха в легкие и громко выдыхаешь. Чем громче, тем лучше. Можешь даже надуть щеки для усиления эффекта. Вот так. Ууууууууу – фууууууууу. Качаешь головой усталости. Если кто-то говорит непонятщину или просто появляется чувство запутанности, то нужно почесать мозг. Вот так, причем количество используемых пальцев говорит о степени непонятщины. О! Вот эта очень важная штука! Когда хочется оценить иронию или показать абсурдность ситуации, ты закатываешь глаза. Чем сильнее их закатишь, тем больше чувство. Повтори со мной, можешь про себя даже говорить в этот момент «ну и дурачки», или «что они несут?». Это очень важно!

Естественно, все необходимые жесты общения я демонстрировал лично. Правда, сомнения со стороны обучаемого избежать не удалось.

– «Это самые важные жесты? А почему они все имею негативный оттенок? Как же мне поступать, если нужно показать радость или благодарность?» – вполне справедливо спросила инструктируемая.

– Не переживай, дойдем и до благодарности. Наперед скажу, что, если благодарность любимому парню, нужно делать так, – при этом я широко расставил руки, прижавшись к стене тоннеля, чтобы осыпать ее нежными поцелуями, – му, му, му, му… Очень просто.

В это время где-то на поверхности командир с чашкой горячего кофе зашла в кабинет наблюдения мобильного штаба, чтобы лично проверить за ходом операции.

– Ну что, ребята, как у них дела? – спросила он, обращаясь к трем ученым, которые не моргая уставились с недопонимающими лицами в монитор.

– Они удачно добрались до тоннеля, но, похоже, решили сделать самовольный привал, – сообщил мистер Гордек, пытаясь рассмотреть едва видимое изображение, – связь скоро оборвется, одни помехи. Кажется, Джек, пытается кого-то оседлать. Странно. Может быть, радиация уже повлияла на его рассудок.

Лиана подошла к экрану, чтобы более внимательно изучить картинку и, заприметив человека, махающего мнимыми крыльями, вынесла вердикт, – нет, господин ученый. Что и когда повлияло на рассудок нашего энергика, надо спросить у него самого. Но это точно не радиация в тоннеле. А вот слово, которым можно описать подобные действия, легко приходит на ум. Дурачиться, мистер Гордек. Кто-нибудь сообщил им, что в анализаторе установлена камера?

Все трое обменялись взглядами, направленными в прошлое.

– С ними можно разговаривать? – добавила Лиана, не став дожидаться вполне очевидного ответа и получив отрицательный результат, просто махнула рукой, оставив наблюдение на совесть инженеров, – позовите, когда появится результат.

Кажется, я передал все незаменимые навыки. Студент должен быть готов к выходу в свет. Почти…

– Это все очень полезные трюки. Пожалуй, остается последний, правда, неизмеримо нужный момент. Как послать кого-то куда подальше. Но здесь все просто. Достаешь средний палец из кулака и готово, – просиял я с некультурным жестов в руке, – однако эта штука имеет градацию. Так ты говоришь «пшел ты!». Но, если необходимо действительно ранить человека, делаешь вот так, – с этими словами я спусти штаны и, согнувшись в прямой угол, показал пятую точку.

– Поверь мне, это ранит сильно. Бьет по нервам оппонента, заставляет потерять концентрацию. И если уж совсем хочешь его уничтожить, шлепаешь себя ладонью и говоришь «поцелуйте меня сюда».

– Да, да, да, смейся сколько хочешь, – довольным тоном произнес наставник, попутно натягивая штаны и наблюдая, как ученик едва не плачет от смеха, – когда-нибудь эти знания помогут тебе отстоять свою честь и не ударить в грязь лицом.

– «Я до сих пор считаю, что ты плохо разбираешься» – показала Элисон, как только эйфория после выступления артиста сошла на нет.

– Еще посмотрим. Ладно, пора заняться делом, иначе мисс Фрост будет ругать за простои, – вернулся я к прежнему настрою, определив значительное поднятие настроения напарницы. Можно продолжать. Следующий пункт операции – антенны. Однако одну по-настоящему важную деталь я все-таки добавил.

– Эл, – максимально серьезно прошептал я, – самое важное, что нужно помнить биороиду при общении с людьми, это то, что люди представляют опасность. И если такая опасность появляется, ври, изворачивайся, как можешь, отыгрывай любую сцену, пока не появится окно, а затем беги. Беги, что есть мочи. Я всегда так делаю и, как видишь, горя не ведаю.

Эти слова девушка точно услышала. Она не кивнула, не написала положительную фразу, но за синей оболочкой очень ясных глаз отчетливо виднелось понимание. Это все, что мне было нужно.

– Как там она говорила, жмешь кнопочку и втыкаешь в землю штырями вдоль, – прошептал я едва слышимым голосом, внимательно осматривая гладкую поверхность антенны, – должно быть проще простого.

Действительно, после нажатия выдвинулись две небольшие пластины, а из нижнего торца появился небольшой штырь, который тут же углубился в покрытое легким инеем дно тоннеля. Нечего не произошло после указанных действий, сперва. С замиранием сердца оба исследователя ждали хоть какой-нибудь реакции – и чудо все-таки случилось. Внутри тонкого стержня миниатюрного передающего устройства появилась искусственная жизнь в виде движущихся зарядов. Еще мика, и на верхнем торце загорелся яркий красный маячок. Само же устройство замерло на месте, находясь в ожидании сигнала, судя по всему.

– Работает, – словно сообщая только что разгаданную тайну прошедшей милении, прошептал я светлой голове, тоже пристально следящей за результатом, – двигаемся дальше?

Эл лишь коротко кивнула, сразу же поспешив к своей позиции бурлака.

– Ты что делаешь, блонди? – с интересом посмотрел я на уже приготовившуюся тянуть напарницу, и как только получил вполне очевидный ответ, рассмеялся, – умный в гору не пойдет.

После чего пришлось забраться на край крыши и поманить работягу к себе, – только ты садись, пожалуйста, сзади. Эл, ты потолстела в последнее время.

– «Хорошо. Биороиды не набирают лишний вес», – улыбнулась напарница, затем отстегнула тросы и, взяв их в единый пучок, неуклюже, словно перебравший виски моряк в качку, забралась на противоположный конец транспорта. Естественно, перед при этом подскочил на несколько милонов к потолку.

– Пристегните ваши ремни, наш поезд отправляется, – монотонным голосом проводника, записанным на пленку, озвучил я единственному пассажиру, а затем легкий искусственный бриз до ужаса холодного воздуха начал толкать телегу вперед. В отличие от проделанного учеными, этот тоннель имел идеальную форму и, конечно же, никуда не сворачивал. Лишь скупой градус, уводящий дорогу в глубь планеты-гиганта, подсказывал о том, где начало, а где конец пути. Любой энергик в случае полной слепоты и плохо контролируемого движения незамедлительно начнет сканировать пространство перед собой. Кто знает, что дорожники сталитию назад могли забыть убрать с полотна. Однако строители прошлого оказались куда более внимательными современников, забывших про свой чертов бур. Мне стоило немалых усилий, чтобы заклинить все колеса, сгустить воздух и собрать земляной бугор буквально за доли мики до столкновения – губительного удара удалось избежать. Удара нашей повозки о сломанную буровую установку, само собой. Удар тяжелого экзоскелета напарницы в спину, выкинувший меня в кювет, к сожалению, все-таки случился.

– Похоже, иногда в этом тоннельчике бывает весьма жарко, – страдальчески произнес я, согнувшись в полукруг будто старик, переживший рождение Перуса.

– «Прости, руки соскочили» – спрыгнула с анализатора Элисон, чтобы тоже внимательней изучить внезапную преграду.

Внешний вид совсем недавно оставленной машины вселял собой ощущение пережитой страшной катастрофы. И причиной тому являлись не жуткая ржавчина затонувшего в неизвестных водах корабля, не следы сильного удара о твердую поверхность в результате землетрясения или урагана и даже не отверстия зубов, оставленные укусом ужасного монстра-великана. Вероятно, что издалека вообще нельзя определить поломку, но, если присмотреться повнимательней… Корпус легкого гусеничного танка с конусом монолитного бура, установленным на месте дула пушки, оказался деформированным. Тут, там, в наиболее уязвимых местах конструкции, имеющих меньшую защитную прослойку, наблюдались температурные искривления. Подобные эффекты случаются при краткосрочном нагреве металла до сверхвысоких температур, когда материал начинает терять физическую форму, а затем происходит быстрое остывание. Острые контуры, ровные поверхности заметно изменились, будто буровую установку поставили за кривое зеркало. Я попробовал залезть внутрь энергетическим хватом, чтобы нащупать циркуляцию тока или вообще работу хоть какого-нибудь механизма, но техника сразу сдалась, отбросив пару искр в стороны.

– Думаю, что эту штука может отправиться только в одно место, – безнадежно махнул я рукой, – под пресс. Давай двигаться дальше.

Эл уже вовсю щупала машину специальным прибором, выдвинувшимся откуда-то из предплечья экзоскелета.

– «Усталость материала. Что могло вызвать этот эффект? Мощный электрический разряд?» – с интересом посмотрела она, ожидая разъяснения эксперта.

– Возможно. Проводки рядом нет, но эфир вполне позволяет пробежаться маленькой молнии, – лукаво ответил я, – едем дальше.

Биороид аккуратно приподняла один край нашей собственной тележки, и прямо как маленький ребенок с игрушечной машинкой в песочнице, перетащила его вокруг внезапного препятствия. В этот раз она села лицом вперед, чтобы больше не пропускать экстренные торможения. Однако мы даже не успели толком разогнаться, как по правой стене тоннеля в пятне света встроенных в костюм фонарей промелькнул светоотражающий знак.

– Что это было? – тут же встрепенулся я, резко крутанув головой в сторону поглощенной тьмой древней таблички.

– «Знак. Язык не могу определить» – показала напарница, прилипши глазами к дороге. Вообще, несмотря на мое седьмое чувство, постоянно сканирующее пространство вокруг, Эл куда лучше во всех наших вылазках умудряется замечать мелкие детали. При этом всегда вращая головой по минимуму, словно зрение у биороидов не бинокулярное, а боковое. Ну и глаз, само собой, не два, а как минимум четыре. Наверное, тренировка солдат.