Предсказуемые люди. Том 1

– «Думаешь, возможно меня назвать исключением?» – с интересом спросила Эл. Кажется, данная мысль пришла ей в голову раньше осмысления сути теоремы.

– Да! Определенно! Угораздило же тебе вырасти настолько отличающейся от родных братьев и сестер! – в качестве поощрительного приза я ущипнул девушку за талию, заставив едва заметно дернуться несмотря на безмятежную обстановку, – и твое присутствие в мире полностью меняет картину. Видишь это?

Элисон подобные рассуждения всегда отправляют в матрицу, где ничего неясно и мало что понятно. Честно говоря, мне самому сложно было бы ответить на вопрос. Может быть, она действительно запустила цепочку событий, которые еще проявят результат, а возможно, ей еще предстоит стать некоторым звеном в космическом континууме. Будущее покажет… Сейчас лишь можно смело утверждать, что с появлением особого биороида в жизни одного роумера точно грянули перемены.

– Не зависай надолго. Вся жизнь мимо пройдет, мечты не успеют исполниться, – дернул я за пшеничный хвост, выводя новоиспеченного философа из транса.

– «Как насчет твоей мечты? Ты знаешь, как приблизиться к ее исполнению?» – однако вместо отдергивания, крестьянская сирота в клетчатой рубахе, наоборот, с довольным видом повернула затылок к пристающему.

– Какая мечта? – слегка опешил я, так как давно переключился в другой ритм жизни и совсем забыл, о чем пел солитию назад, – ааа… открытое сердце… Насчет того разговора. Кхм… я слегка приукрасил. Думал, сейчас я этой девчонке всякого порасскажу, она сразу влюбится, мы поженимся, будем жить долго и счастливо.

Почти скороговоркой произнес я последнее и тут же рассмеялся.

– Ну или как-то так! Получилось? – взгляд безгрешного человека уставился в синие глаза, которые толком не успели оценить сказанное, – не переживай. Теория верна, только вот мне там нет места. Видишь ли, некоторые мечты несбыточны, поэтому люди даже не рассматривают их в контексте некоторого стимула к движению вперед. Это все равно, что пожелать стать всемогущим императором вселенной – недостижимо.

На этот раз Элисон очень внимательно присмотрелась к собеседнику, пытаясь, судя по всему, разглядеть истину. Но как эту истину изобразить?

– Послушай, – устало выдохнул я, – не все черты характера, не все пунктики в душе можно исправить или подчинить воле. Нельзя просто захотеть полюбить, нельзя приказать стать добрее или счастливее. Я каждый цикл смотрю на себя в зеркало и вижу другую сущность. Мне никогда не открыть сердце, даже близко нет. Для этого потребуется отрубить эту голову и поставить на ее место другую. Прости, но я не знаю, какое именно событие смогло бы изменить меня настолько кардинально. А принимая во внимание сложившийся характер и уже крайне вялое вовлечение в поток жизни, вполне возможно, что такого события вообще не существует.

– «Не сдавайся так рано! Еще многое у нас впереди» – бедолага сразу забеспокоилась, проникнувшись искренностью пояснения.

– Не волнуйся, – тут же улыбнулся я, – чтобы быть счастливым, мне не нужно касаться звезд. Есть полно других желаний.

– «Правда? Каких?» – показала та. Почему-то разговоры о мечтах и желаниях всегда раздувают огонек в душе биороида.

– Например, мне очень нужно, чтобы ты собрала вещи и поехала со мной за океан. Завтра, что скажешь? – будто предлагая планы на вечер, признался я, доходчиво качнув головой.

– «Не могу пока…» – данную фразу эта дама говорит всегда с опущенными в пол глазами.

– Почему нет? – принялся я за уговоры, хотя прекрасно понимал их исход, – уверен, они даже не заметят твоего отсутствия. Записочку оставим, чтобы лишний раз не беспокоились.

– «Я не могу оставить людей в тяжелой ситуации. Ты знаешь, что у биороидов есть заложенная программа. Не в моих силах ее изменить… Тебе не нравится Катрина?»

Не в планете дело. Роумер способен жить где угодно. Да и что уж там, пустынный шар имеет свой шарм. Проблема кроется в сложившейся ситуации, при которой жизнью близкого человека управляет безымянный круг чиновников. Как эта история может закончиться?

– Не совсем. Просто предчувствие у меня плохое. Странники имеют встроенный радар неприятностей, который сейчас подсказывает, что еще можно уйти свободно.

Я преднамеренно упустил истинные причины из диалога, ведь без особого предчувствия понятно, ничего хорошего в конце не выйдет. Правительство у Катрины откровенно дурное.

– Ладно, что-то мы совсем приуныли. Давай о хорошем теперь. Я от тебя ухожу, – весело сообщил я в такт беседе. Однако почему-то простенькая новость едва не заставила биороида повернуть голову на все сто восемьдесят в порыве смятения.

– «Что?!»

4. На восток

Итак, господа родители, к вам вопрос. В какую школу или университет вы собираетесь отдать ребенка, когда вырастет? Попробую угадать – самую лучшую, эммм, престижную, с именитыми преподавателями, золотыми львами при входе? Без разницы, чтобы вы ответили – все равно неправильно. Единственный верный ответ на поставленный вопрос звучит так: самое лучшее образование можно получить где-то на космической помойке у черта на куличках в теплых любезных руках никому неизвестного мутноватого персонажа. Не верите? Тогда спросите этих ребят, они вам все расскажут.

– Какие свежие, какие молодые, полные рвения, энергии, желания перевернуть мир, доказать всем, на что способны лучшие бойцы Альферии! – приветствующая фраза вашего стандартного преподавателя курса БПЭ, который с распростертыми руками встречает кислые лица студентов по плаванию.

– Мы из Антарио, – отвечает ему одна из трех девушек в группе, единственная выказывающая нейтральное отношение к выходке Семмера. Остальные же источали нечто пахнущее хуже, чем классический юношеский энтузиазм. Кое-кого в группе небольшой трюк с огибанием препятствия заставил пересмотреть, ну или просто обдумать стратегию ведения боя, возможно, обратить внимание в будущем на концентрацию противника, на случайные лазейки, появляющиеся во время боя. Однако остальные к банальному проскакиванию в щель отнеслись скептически. Ребята еще не обладали навыками полноценных машин-убийц, но дуэль могущественных солдат Перуса пару раз левым глазком наблюдали. Крутые разряды, бешеные излучения, разрывающаяся под ногами земля плохо ассоциировались с ударом исподтишка и капюшоном на лице, пока враг смотрит в другую сторону. Правы ли они? Неизвестно, спросите у профессионалов, хех.

– Я это и имел ввиду, Клара. Эти чушки из Альферии даже не узнают, что их накрыло! Ееее! – преподаватель схватил за руку слегка ошалевшую девушку, чтобы сделать братское рукопожатие с напряженными бицепсами и крутыми венами, но получилось так себе. – Даа! Сейчас прокачаемся, чтобы разорвать там всех! Вот это настроение! У-уо-у!

– У Альферии нет команды! – снова поправила бестолкового преподавателя внимательная ученица.

– Вот именно! Победа, Клара! Так держать! Оверкросс будет наш! – никак не мог успокоиться ходячая банка мотивации.

– Кроссовер… – уже приглушенно добавила та, так как начинала теряться в реальности экстравагантного энергика. Шутка или нет?

Довольно странно, но остальные участники самой оригинальной программы обучения во вселенной держали глаза ближе к полу, пропуская поднятую пятерку преподавателя мимо внимания. Но в этом, в принципе, нет ничего удивительного – современных детишек так просто не пронять. С другой стороны, свои резиновые костюмы они все еще носили, нос господину голубых кровей добрые врачи привели в порядок, а значит, можно было понаделать новых синяков. В конце концов, курс БПЭ – это все практика.

– Чем мы будем сегодня заниматься, мистер Джек? Думаете, вы смогли бы нам показать прием лучевой проводимости? Я слышала Гарцы уже освоили четыре зеркала, работа со светом такая увлекательная… – вялым голосом прошептала другая девушка. Ее тон больше подошел бы подростку, всю жизнь блуждающему в постапокалиптичном подземелье метро и знающему о Солнце только из рассказов мудрого дедушки из другого вагона.

– Боюсь, нет, девочка номер три, – улыбнулся я, представляя в голове усатого дворянина, красующегося в новом халате перед четырьмя зеркалами.

– Ненси…

– Отлично, Нэнси. Мне нравится, что у тебя есть имя, – пропел я, вспоминая предыдущий урок с миллионом вопросов и полным игнорированием стандартной формальности человеческого общения. – Нет, ваше великое незнание основополагающих законов вселенной подсказало мне направление. Как именно мы с вами будем заниматься, что практиковать, что учить, что курить и так далее. Давайте для начала разобьемся на пары.

Как только команда прозвучала, началось короткое мельтешение, результатом которого стало появление трех пар. Девочка-девочка, девочка-мальчик, мальчик-мальчик и, само собой, одному члену класса осталось лишь довольствоваться убранными за спину руками. Я внимательно пробежался глазами по лицам, честно стараясь запомнить принадлежность людей друг к другу. После чего пристально вцепился в одиночку, заставляя молодого человека чувствовать себя максимально некомфортно. Прошло пару мик, прежде чем ситуация накалилась до предела, сдерживать возникшую тишину в рамках комфорта стало невозможно.

– Ха-ха-ха-ха! – задорным смехом залил я оба бока, – лузер, лузер, лузер! В нашей бригаде молодцов записался неудачник, которого никто не любит. Посмотрите на него, ой бедняжечка. Ну ничего, иди сюда, учитель будет твоей парой!

– Чего?! Что за ерунда? С чего вообще?! Чего?! – подобной реакции паренек совсем не ожидал. Естественно, уши уколотого мгновенно налились красным, а щеки вздулись гневом несправедливости и абсурдности происходящего, – это смехотворно! Нас семь человек! Кто-то должен был остаться без пары! Это же дебилизм какой-то!

– Ой-ой-ой, посмотрите на младшего. Бедную лялю обидели однокашники, не желающие с ним быть в одной команде. Разойдитесь, идет тифоза! – весело улюлюкая в такт обидным словам, напевал я, пока остальной коллектив лишь тихонько улыбался под заразительный мотив чужого негодования. Как описывало это поведение ребят? Ну как детей, пожалуй. Как описывало это корчащего рожицы преподавателя? Не знаю, но, скорее всего, как педагога милении.

– Простите, Джек, но зачем мы разбились на пары? Будем практиковать атакующие движения? – прервала хохот издевающегося Клара, как только в ее голове счетчик этикета добрался до нужного числа, позволяющего перебить вышестоящего по служебной лестнице.

– Не, не, не. Никаких драк пока что. Как уже ранее было сказано, мы начнем с основ. В том числе теоретических. А пары нужны лишь, чтобы отыскать лузера в наших рядах отличников. Запомните, мистер…

– Арон! – выкрикнула имя сверстника самая разговорчивая среди коллектива девушка, так как красный словно помидор молодой человек вряд ли в течение занятия стал бы разговаривать с чудо-преподавателем.

– Спасибо, Кларочка, мистер Арон слабое звено, и мы все его не любим до окончания занятия, – по-прежнему улыбаясь, пояснил я цель деления, хотя спиной к подростку решил пока не поворачиваться. Группа лишь выдохнула разочарованность, но проявлять негодование словами отказалась, тайно опасаясь еще более колких выходок странного персонажа. – Ах да, еще один момент. Надо полагать, в какой-то момент после тысячи хронов теории нам все же придётся скрестить мечи. Куда от этого деться? Дак вот, ваши пары объявляются вне закона. Посмотрите внимательно на человека рядом и запомните хорошенько его лицо. Больше с ним вместе не собирайтесь, ищите другого.

Данное предложение породило множество непонимающих взглядов, пытающихся уловить смысл сказанного или хотя бы, знакомый шуточный мотив. Но больше смеха сцена не предложила, а значит, ребятам пришлось опять остаться в потемках непонимания или запутанной логики учителя из другой вселенной.

– Итак, основы, основы, основы… Основы – это очень важно. Основы – это ваша платформа, на которой выстроиться будущее профессиональное, пссс… – я не смог договорить последнего, так как прыснул слюной смеха в ладонь от нахлынувшего чувства исполняющейся шарады, – простите, я так не могу. Слишком много пафоса в подобной речи. Давайте на чистоту. В мире есть только одна основа, и я вам во всех подробностях ее описал на прошлом занятии. Единственный закон, на котором строится вселенная, частью которой является управление энергией, частью которого является ваш БПЭ. Если вы знаете это правило, следуете ему – больше ничего не нужно знать.

– Отлично, – смахнул рукой вымышленный пот со лба Самуэль Лотен, после чего развернулся в сторону «перрона» и уже было зашагал домой.

– Однако практика показывает, что вы этого правила не знаете совсем. Особенно нехватка ощущается в пустой голове потомственных дворян, – остудил я пыл студента, который закатал недовольные губы, но обратно в строй вернулся сразу. – И это правило…

– Вселенная ленива… – в абсолютной какофонии унылых голосов прозвучал давешняя фраза.

– Именно! Молодцы! Вы все уже гении! На словах, правда. Вы запомнили предложение, но смысла пока не уловили. А в этих двух простейших словах скрывается абсолютно все, что нужно знать энергику. Вокруг этого правила строятся все теории, применяются все техники, используются все возможности. В этих простых словах скрыто все потаенное, все неразгаданное и очевидное. Ну, сложно описать словами что-то настолько абстрактное, особенно неподготовленному разуму. Лучше увидеть, а то и почувствовать на собственной шкуре, не так ли, господа? Идемте со мной.

Хитрая ухмылка заставила понервничать молодых людей, однако ожидание не продлилось очень долго – мест для изучения на летающей в космосе глыбе ограниченное количество. Рабочая площадка была приготовлена заранее и включала в себя более-менее ровную поверхность на территории двух сотен квадратных лонов, а также семь спрессованных шаров старого металла. Причем шестеро равнялись в объеме шару для боулинга, а вот один не уступал диаметром колесу среднего седана.

– Знакомьтесь, это ваши сегодняшние напарники. Имя можете подобрать сами, – с торжественной улыбкой на лице пригласил я молодежь на сцену, не забыв подмигнуть наиболее одаренному из них, – само собой, господин Сэмюэль легко видит друга подобающего уровня?

Поскольку шары не выдавали внешностью каких бы то ни было интересных характеристик, каждый из подростков попытался нащупать секрет внутри. Однако их ждало очередное разочарование в виде абсолютно бесполезного черного лома, коего на свалке всегда можно отыскать в нужном количестве.

– Тя-же-лый, – пропыхтел один из ребят, решивший попробовать железного напарника на массу.

– Дак не берись руками. Ты же энергик, Рик! – мгновенно отреагировала рядом стоящая Нэнси, не забыв при этом глянуть на учителя с видом «вот бестолковый-то».

– Нравятся? Сам их сделал, – словно представляя коллекцию дорого искусства, просиял я, – они слеплены из всякой ерунды и весят вполне посильную одаренным ребятишкам ношу.

– Мистер Джек, можно предположу? – поднял руку Сэмюэль, хотя уставился с довольной улыбкой на поддерживающих его настрой друзей.

– Давай, и можешь звать меня Джеком.

– Мы должны будем биться о наших новых друзей головой, пока не поймем, насколько вселенная ленива? – в отличие от коллег, самый сильный игрок не стал даже приближаться к заранее подготовленному металлическому напарнику, решив вместо разыграть партию народного бунтаря. Правда, молодой человек не учел реакцию преподавателя, искренне зависшего в некотором размышлении после услышанного.

– Хорошая идея, – мысленно заканчивая дискуссию тет-а-тет с собой любимым, ответил я. Паника, словно мгновенно передающийся вирус перекочевала с одного лица потенциальной жертвы на другое, – это очень хорошо. Но не сегодня, пожалуй, оставим заманчивое предложение от господина Лотуса на следующее занятие. Сегодня же, наша миссия будет совершенно простой, но бесконечно полезной. Мы будем дуть.

Поскольку данная постановка задачи способна была лишь породить кучу бестолковых вопросов, я решил пресечь их в состоянии эмбриона короткой демонстрацией. В кармане опытного странника всегда можно отыскать какую-нибудь ценность или бесполезный мусор, что-то там должно быть. На свет появилась темно-синяя пуговица, оторванная от не пойми каких штанов, которая тут же взмыла в воздух в искусственно созданном порыве ветра. Такая вот аэротруба постоянно поднимающихся потоков. Изображая ловкого фокусника, зависшего на канате с кеглями в руках, я пару раз двинул шеей. Хотя особой концентрации настолько тяжелый предмет не требовал, а вот ребятишкам ноша досталась посерьезнее. Понимание не заставило себя долго ждать, подростки с наполненными ужасом глазами повернулись к новым друзьям.

– Давайте! Чего зависли? Присоединяйтесь, это весело! – переполненный искренним энтузиазмом, пропел я. В конце концов, кому-то и вправду скоро будет весело.

Пришлось господам учащимся сконцентрировать волю в единый поток ветра, который с горем пополам оторвал железки от пола на расстояние в полтора лона. Лучшая позиция для исполнения данного задания предполагала нахождение прямо под центром масс предмета с задранными вверх руками. Именно в таком состоянии поочередно зависли подростки, пытаясь найти наименее утруждающую позу и простояли примерно одну деку. Потом посыпались вопросы: зачем; что дает; сколько стоять; почему металл; почему воздух? Однако самодовольный преподаватель отнекивался равноценно бесполезными ответами: сколько требуется; да, только воздух; потому что весело и т. д.

– Смотрите, я начал первым и совсем не устал, – без малейшего зазрения совести, излучая самолюбие во всей красе, парировал я первые жалобы, при этом лежа на земле и то и дело подкидывая пуговицу путем банального надувания щек.

Наверное, стоит пояснить, что держать на лету кусок металлолома округленной формы исключительно за счет силы ветра, задача, представляющая определенную сложность. Ладно, поднять можно в принципе что угодно, но вот удерживать это на протяжении длительного времени, качая и качая бесконечные кубические лоны воздуха весьма затруднительно даже для несправедливо мощных энергиков, коими без сомнения являлись лучшие в Антарио. Молодежь упорно надувала щеки, но держалась непреклонным горным утесом на протяжении значительного времени, в промежуток которого влез бы эпизод классического ситкома. Жаль, что компьютера под рукой не оказалось.

Однако, как учит нас вселенная, всему приходит конец. На этот раз его ознаменование соответствовало следующему событию – мистер Лотен упал на пол лицом прямо в грязь. Скажу честно, событие меня слегка поразило и даже, что уж там, чуточку впечатлило. Само собой, не зрелищное падение и не внутренние запасы энергии потомка именитой семьи зацепили мое внимание, ведь юный бунтарь боролся с массой, в несколько раз превышающей те, что изводили коллег по цеху. Показательной была его моральная выносливость. С момента начала испытания паренек ни разу не пожаловался на несправедливость происходящего или тяжесть, хотя друзья успели озвучить недовольство уже семьдесят шесть раз. Более того, он реально бился до изнеможения, что идет в разрез с устоявшимися канонами поведения, поскольку люди обычно заканчивают упражнение до падения лицом в пол. Похвально, что еще сказать. Вот только вместо поощрительного жеста герой получил легкий толчок по пятой точке и фразу «живой вроде».

– Эй, эй, эй! А чего это мы прекратили упражнение? Давайте обратно к вашим твердолобым друзьям, – скомандовал я, обратив внимание на ошалевших учеников, побросавших тяжести кто куда.

– Вы серьезно?! – бедная Нэнси потеряла нить логической цепочки в сложившейся ситуации. Девушка невольно указала на прилегшего товарища, пытающегося что-то сказать на непонятном наречии и у которого немного странно подергивалась правая нога. – Вы что, хотите, чтоб мы все оказались в таком состоянии?

Она произнесла фразу тоном, предполагавшим опасность уже полученного опыта, поэтому ответ старшего мог показаться чуточку безрассудным.

– Ну да, – неловко пожал я плечами в стиле «а что здесь такого?», – давайте, давайте, хватит халявить. Пора отрабатывать звание самых сильных детей в системе.

На лицах несчастных участников бесчеловечных опытов педагога-мучителя отобразилось хорошо узнаваемое опытным военным выражение – необратимость. Нужно двигаться вперед, это единственный выход. Пожалуйста, не путать с рвением. Данная необратимость больше пересекается с отчаянием, нежели стремлением к победе, так как победа в этот день предполагала лежание на земле с невозможностью даже повернуться. На самом деле, варианты-то были. Например, объединиться и надрать важное место мучителю. Однако для подобного решения необходимо наличие близких отношений и доверия, присущих только настоящей команде. Очевидно, ребята из Антарио данными связями пока похвастаться не могли. Еще деку спустя в бессилии упала Нэнси. Правда, сделала она это куда изящнее напарника.

– Встать, кадет. Я умею выявлять симулянтов в группе. На ноги и вперед, пожалуйста, – бойко скомандовал я, зависнув на расстоянии руки от уха «изнуренной». Пришлось наивной закатать подрагивающую губу и, издавая что-то очень похожее на скуление, вернуться к сизифову труду.

Итого: много-много жалоб спустя; еще парочки притворщиков, которым хватило сил, чтобы увернуться от различных снарядов, брошенных в их симулирующие головы; реальных слез и нет; надоедливого нытья; обещания пожаловаться судьям, даже угрозам будущей расправы и так далее – мне все же удалось полноценно уложить отряд на землю в полном составе. Никто из будущих солдат не мог ни пошевелиться, ни сказать обидные слова в адрес преступника в учительской мантии. Но именно этого состояния и требовалось достичь, путем катания железных друзей на воздушных каруселях. Будучи хорошо подготовленным к этому исходу, я скрылся из виду на короткий промежуток времени, после которого вернулся со стопкой пледов в руках и с кулером, висящем на плече.

– Состояние довольно неприятное, не так ли? – если, кто-то назовет меня извращенцем в этот момент, обещаю проглотить обиду. Прилипшая к лицу улыбка, вызванная несчастным состоянием окружающих, говорила, скорее всего, именно об расстроенной психике специалиста БПЭ. Но что поделаешь, хех? Я перевернул поочередно каждого мученика на спину и аккуратно под целую толпу слегка испуганных взглядов всем положил плед под голову, чтобы лежать было удобнее и смотреть на любимого учителя.

– Знаю, что вы все испуганы сейчас, так как оказались в состоянии абсолютной уязвимости. Не волнуйтесь, оно пройдет. С вашего позволения, устроим небольшой перекур – вы сможете нормализовать работу хотя бы жевательных органов, а я смогу дойти до нужной кондиции в области расслабления. Не только же студентам положен отдых, правда?

После заявления я с довольным лицом вытащил из кулера первую тару, наполненную «чистым расслаблением» и одним залпом выпил пьянящее содержимое. Затем еще одну и еще. К сожалению, остальным участникам ничего не оставалось делать, кроме как наблюдать за поплывшим в края неизведанного педагогом, который с философской рожей уставился в кусок консервной жести у своих ног. Сколько времени и банок пролетело до первой прозвучавшей фразы – неизвестно, но, должно быть, много, ведь в туалет горе-преподаватель сбегал четыре раза.

– Не могу пошевелиться, – первой признаки жизни подала Клара, хотя мистер Лотен явно пришел в норму раньше. Однако парень почему-то предпочел скрыть свое недовольство, просто зависнув с задумчивым взглядом, направленным в темное небо.

– О! Вы приходите в себя. Хорошо! Очень хорошо! – тут же встрепенулся я, внимательно изучив все еще страдающие лица ребят, вернувшие себе живые глаза, – молодцы! Да, пока вы не сможете пошевелиться, Клара. Мы еще вернемся к этому. Сначала позвольте вас поздравить с успехом операции. Скажу честно, я не думал, что удастся довести вас до нужной кондиции с первой попытки. Должно быть, вы и впрямь лучшие из лучших, целеустремленных и морально выносливых. Нет слов, браво!

В качестве жеста уважения я поднялся на ноги, прижал руки к бедрам и совершил небольшой поклон.

– Однако подняться самостоятельно на ноги у вас не получиться еще очень долго. Кстати, автобус не приедет сегодня в назначенное время, можете оставить гляделки в сторону вокзала. Нельзя же вас такими обратно на большую землю отдавать. Так меня и уволить могут, хе-хе. Что же это за состояние такое? Что мы вообще сегодня поняли? Урок довольно прост – мы все ограничены. Ограничены в наших возможностях, в том, что мы можем сделать, прежде чем сломаемся. Могу предположить, раньше вам в жизни не доводилось чувствовать похожую усталость? Это нормально, условия в человеческом мире уберегают граждан от расходования сил расточительно. Вот только за барьером гражданского общества скрывается большая вселенная, и там начинаются правила чуточку иные. Мы, энергики, можем кидаться камнями в друг друга силой мысли, заставляя окружение склониться нашей воле. Вот только за счет чего? Что такое воля? Внутри нас существует некий запас «воли», этакая емкость живой силы. Она, как вы уже наверняка знаете, ограничена. У кого-то это ларовая бочка, у кого-то огромный океан, но все емкости ограничены.