Академка Поневоле

– Профессор Рафф! Покиньте комнату сейчас же.

Рафф не стал пререкаться с директрисой и покорно вышел, хлопнув дверью так, что звякнула посуда в шкафах, и с потолка посыпалась пыль. Да уж, Академии стоит навести лоск.

– Румпелина, – продолжила Бригитта приторным материнским тоном, – у тебя пробуждается сила очень опасной стихии и тебе следует вести себя очень осторожно. Нужно быть всё время начеку и как можно больше тренироваться. Слушайся господина Раффа, выполняй все его рекомендации, и тогда у тебя всё обязательно получится. Ты станешь очень сильной ведьмой!

– А зачем?

– Зачем?..

Вопрос я задала правильный, но Бригитту он поставил в тупик. Женщина сдвинула брови, поправила свой монокль, отводя при этом взгляд.

– Рассказывайте, – я уселась поудобнее, наглея окончательно. А что? Терять мне нечего. Всё равно должны наказать за прожжённую плоть того парня.

– Я буду с тобой откровенна. У людей в нашем мире будущего нет. Примитивные создания. Благодаря магам мир развивается. Это мы изобрели механические часы, паровой двигатель. Ещё раньше построили мельницы, провели водопровод. Люди всегда были лишь рабочей силой. Поэтому магию стоит развивать, чтобы достичь каких-то высот. Ты сможешь получить высокую должность, получить много денег.

– Но я не смогу стать, скажем, приближённой лорда или леди? Потому что они сами выбирают себе приближённых из родственного круга. Тогда зачем мне напрягаться? Все знают, что работать ремесленниками и крестьянами могут и обычные люди без магической силы.

– Ты сможешь изобрести свой эликсир и прославиться на весь мир! Или ты даже сможешь вступить в женский отряд огненных земель!

– У меня мозги не те, чтобы что-то изобретать. А быть воином – не женское дело. Тем более – не моё. Что я могу? Только швабру держать. Такое себе оружие…

– Так ты здесь для того, чтобы это исправить! Я вытащила тебя из этой грязи и позволила взглянуть на настоящий мир хотя бы одним глазком. И ты не видела даже большей его части.

Она права. Но надо ли мне оно?

– Я впервые вижу такое нежелание действовать и что-то предпринимать. Неужели тебя устраивала прошлая жизнь?

– Вполне. Там было куда меньше опасностей.

– Но тебя били, притом почти каждый день. Не давали такой вкусной еды. Лишали одежды и обуви. Заставляли спать на жёстких досках и стирать бельё в мороз.

– Так ведь в реке же! Там вода проточная.

– Но ты могла бы за себя постоять, если бы знала о магии. Могла бы доказать всем, что тобой нельзя понукать. Что ты не удобная девочка для побегушек, а такая же воспитанница и тоже заслуживаешь рекламы перед представительными родителями. Тебя ведь за семнадцать лет никто не удочерил. Знаешь, почему? Потому что Моримото было удобно держать у себя под боком такую непривередливую рукастую девчонку. Но она и не думала делать из тебя свою преемницу. Ты для них лишь обуза, сломанный веник, который не получилось вовремя выкинуть, но который иногда подметает пол. Повреди ты себе руку или ногу – оказалась бы на улице.

Она замолчала, а мне нечего было возразить. Стало стыдно. Бригитта считывала все мои мысли. Я действительно думала то, что когда Моримото состарится, то приют отойдёт мне. Перед сном я часто представляла себя на её месте, доброй воспитательницей, которая никогда не орёт на детей, ни в коем случае не бьёт их. Если то, что говорит Бригитта, правда, то если бы не случай, судьба у меня стала бы незавидная. Кстати, о случае.

– Как вы вообще нашли меня? Как поняли, что я ведьма? Вы знали моих родителей?

Бригитта помолчала немного, но затем со вздохом продолжила:

– Я лишь предполагаю. Я точно знала, что ты огненная.

– А…

– Я знала, что некогда супружеская пара из огненных земель, из Хариккина, преследуемая недоброжелателями, искала спасения в соседних землях и приплыла в Эриму на драккаре.

– Драккар же – корабль водных…

– Вот именно. Они пытались действовать как можно более скрытно. Меняли имена, одежды, транспорт. Но к сожалению…

– Мародёры, – поняла я сразу. Они не перебрались через горы, которые окружали Эриму. В голове предстала жуткая сцена проломленного двуручным топором черепа.

Неожиданно я почувствовала, как Бригитта гладит моё предплечье тонкими, сухими пальцами.

– У них был благословенный младенец, – она закатала рукав моего платья, которое с меня никто не удосужился снять. – Ты.

От движения её большого пальца вдоль предплечья прошёлся всполох магии в виде витиеватого узора. Не больно, не колет, просто стало слегка тепло, будто рука нагрелась на секунду и снова остыла. Мелкие спиральки разбежались и снова сошлись, а затем рука приняла свой прежний вид, будто ничего и не произошло.

Я испуганно отдёрнула руку, осмотрела её, повертев, со всех сторон.

– Что это? Как вы это сделали?

– Это твой знак благословения Богини. Никто не может сказать точно, как она выбирает детей и для чего, но важно, что теперь ты в стенах Академии, и тебе ничего не угрожает.

– А могло бы?

– Да. Отмеченных Богиней ищут все. То ли из зависти, то ли в этом кроется нечто большее.

Повисло неловкое молчание. Я не знала, что можно ещё спросить у Бригитты, мне нужно было переварить информацию. Директриса почти с нежностью поправила одеяло и, уходя, сказала:

– Отдыхай.

В дверях она столкнулась с Раффом, который, проследив за Бригиттой глазами, процедил мне сквозь зубы:

– Молись Богине, чтобы Абель выжил. Иначе будешь гнить в тюрьме до конца своих дней.

XIX. Иллюзия

С утра меня уже вели по коридорам на лекцию. Я шла в сопровождении Рамин и незнакомого мне стражника, чему я очень удивилась – даже не знала, что они есть в Академии. Мне было неловко: словно я какая-то преступница, за которой нужен надзор. Редко встречавшиеся студенты прекращали разговаривать и с некоторым опасением смотрели мне вслед. Ну да, репутация запятнана основательно. Как бы мне хотелось просто исчезнуть, не привлекая лишнего внимания!

Двери подвала с грохотом захлопнулись. В зале, кроме меня и профессора Раффа, который стоял, отвернувшись к стенке, и рассматривал висящие скрещенные мечи, больше никого не было. Я присела в реверансе, поздоровалась.

– Там в углу ведро с тряпкой и палка для швабры. Ты знаешь, что делать.

Вот так сюрприз. Ну да ладно.

Надела тряпку на швабру, поставила ведро на середину комнаты. Воды внутри не было – наверняка сейчас попросит сбегать наверх принести, а потом убраться.

Профессор Рафф повернулся ко мне, презрительно осмотрел.

– У тебя что, нет другой одежды? – поморщился он.

– Нет, господин.

Он удивился, слегка качнув головой в сторону и изогнув бровь.

– Так сшей её сама, раз ты такая рукастая. Чтобы я больше этого похоронного ужаса на занятиях не видел.

– Но ведь платье белое, какие похороны…

– По воде сплавляют на плоту в белых одеждах. Или что, у вас, в Эриме дикие традиции закапывания под камнями? Эти горки до сих пор строят не только мародёры?

Вообще-то, да, но я благоразумно решила промолчать, чтобы не злить Раффа ещё больше. Он неожиданно смягчил тон:

– Посмотрим, что можно сделать. Тебе пойдёт зелёный, под цвет глаз.

Не знаю, смеяться мне или плакать. Смущение полностью охватило меня, и я просто стояла, как вкопанная, ожидая его просьбы или, скорее, приказа.

– Знаешь, почему огонь больше всего похож на любое существо?

Не знаю. К чему он клонит?

– Оглохла?!

– Я не знаю, господин.

Он тяжко вздохнул и потёр переносицу. Наверняка опять думает, как такая глупая бездарность оказалась под его покровительством. Я тоже задаюсь этим вопросом.

– Огонь живой. Он живёт своей жизнью. Он питается, ему нужно дышать. Без воздуха он погибает.

Рафф пристально заглянул мне в глаза, надеясь донести до меня что-то очень важное, какую-то истину. Но я лишь тупо смотрела на него, ничего не понимая.

– Возьми на той полке красный бутылёк и принеси сюда, смочи им тряпку и надень на палку.

Я кинулась исполнять его просьбу. Пару раз затупила на поиске бутылька, потом никак не могла его откупорить – затыкал кто-то сильный – пролила несколько капель на пол. И всё это под нескончаемые вздохи профессора.

– Какая же ты копуша, это невозможно. Бригитта наказала мне быть терпимее, но я уже на грани.

– Что мне с этим делать, господин?

– Поверни швабру тряпкой вверх, как шест. Теперь зажги её.

Что? Зажечь? Как?

– Кажется, мне некоторые вещи приходится повторять тебе по несколько раз. Вчера, когда падала в обморок, ухо веткой не проткнула?

– Я… я не знаю, как это сделать.

– Ну, как прожечь Абеля ты же знала. И тут справишься. Или тебе для магии нужны полуголые подружки? Могу обеспечить!

В этот момент он взмахнул руками, и я с изумлением наблюдала, как стена перед нами буквально разделилась напополам, и каждая её часть разъехалась в разные стороны. А за стеной имелась потайная ниша, обитая красным бархатом. Рафф взял факел, подул на него – загорелось пламя. Я ахнула, когда увидела висящих в кандалах Рамин и Анэлию. Они находились без сознания, похоже, что спали. Или их отравили? Какой мерзкий Рафф!

– Что вы с ними сделали?

– Да ничего такого, уж поверь мне. Сильно они не сопротивлялись.

И эта едкая ухмылочка, так и хочется её стереть, и чтобы он вообще потерял способность улыбаться. Я сжала кулаки в гневе, правой рукой продолжая удерживать швабру. Бедные девочки. За что он с ними так? Ничего плохого ведь не сделали. Рамин так вообще сама невинность. А если он и со мной что-то сделает?

Я выставила швабру вперёд, словно меч или копьё. Хотя я даже никогда не видела вживую ни того, ни другого. И с силой замахнулась так, что по инерции моё тельце сдвинулось ещё на пару шагов. Рафф захохотал.

– Уж не думаешь ли ты напугать меня этой деревяшкой, маленькая уборщица?

И всё же он сам отступил на два шага, даже отклонил голову в сторону, так как я едва не задела его тряпкой по лбу.

– А, может быть, и хочу.

Я почувствовала, что что-то не так, что-то явно изменилось. В комнате стало… жарче? Или, может, это я так разволновалась. У Раффа хищно сверкнули глаза, он смотрел на меня, как на наживку для самого себя.

– Хочешь драться с преподавателем? У-у-у, прекрасно, просто прекрасно. Я добьюсь твоего отчисления любым путём. Легально или нет, мне всё равно, что скажет Бригитта. Ты вылетишь отсюда, словно никому ненужный старый хлам.

Он провоцирует меня. Он просто провоцирует и манипулирует. Я же не поддамся на эту уловку? Я же разумнее.

Так думала одна часть моего сознания. Другая же завопила: «Да плевать на это всё. Тебе здесь не место, а девочек нужно спасать. В атаку!»

И я ударила его. Поняла я это только тогда, когда Рафф упал на колени, склонившись, и с его губ капнула кровь, впитываясь в каменную кладку пола. От такого зрелища мне стало дурно, душно. Я отвернулась в сторону, чтобы заглотнуть побольше воздуха и не видеть Раффа.

И увидела огонь. Взвизгнула, откинула полыхающую швабру в дальний угол комнаты. Палка с глухим стуком ударилась о стену и покатилась по полу, разбрасывая маленькие искорки. Хорошо, что тут всё из камня, не то остался бы от комнаты лишь пепел.

Тем временем Рафф встал, сплюнул остатки крови, вытерев губы рукавом своего бордового пиджака, подошёл ближе и развернул меня с силой к себе лицом. Я лишь вздрогнула, не вскрикнула и не ударила. Запал как-то прошёл, на место ему пришёл страх.

И всё же я увидела в его проницательном взгляде что-то новое для себя. Удовлетворение? Он… и добивался такого эффекта?

Я вырвалась, не в силах больше вынести зрительный контакт. Между нашими лицами было расстояние буквально в один палец. Воздуха катастрофически не хватало. Я кинулась к девочкам, потрогала их за руки, попыталась поднять головы и разбудить. Тем временем Рафф возился с пожаром. Думаю, ему не составило труда всё затушить. Это было неважно.

Я дёргала их за платья, гладила руки, пыталась докричаться. Но они спали беспробудным сном. Меня затрясло от бессилия, слёзы сами собой градом потекли по щекам.

– Интересно, – произнёс Рафф вызывающе, – когда ты догадаешься…

– О чём?

– О том, что это иллюзия.

Рафф выплыл из-за моего плеча, провёл ладонями вдоль девочек, словно снимал полотно, скрывающее картину. И девочки растворились. Их образы расплылись в окружении, цвета угасали, смешиваясь с интерьером. Я остолбенело уставилась на пустую стену, открыв рот. Профессор почти по-братски хлопнул меня по плечу и вкрадчиво произнёс:

– Ты же уберёшь тут всё к началу занятий, верно? И никому ничего не расскажешь. И пошевеливайся, у тебя есть пятнадцать минут.

XX. Гербалистика

Занятие шло у «старших», если так можно это назвать. Я закончила вытирать капли крови, уже почти въевшиеся в камень, буквально впритык к приходу студентов. Попыталась выскользнуть через открывшуюся дверь, но эта толпа буквально не давала мне прохода. Я выцепила глазами Эйнвара. Он тоже меня заметил. И намеренно вдавил в стену своим плечом. Закусив губу, сдержала крик, но сильно зажмурилась, чем, видно, его очень позабавила, потому что бастард злорадно улыбнулся и гордый собственной шалостью прошёл в класс.

Отлично, пусть я хоть кому-то подниму настроение! Рафф пришёл тоже скоро, его колкого взгляда я также не смогла избежать. Вот его дух явно упал, когда профессор меня увидел топчущуюся перед дверями тренировочной комнаты с ведром в руках.

– Ты ещё здесь? – грозно прошептал он мне, косясь в класс. Видимо, надеялся, чтобы студенты его не заметили. – У тебя лекция давно началась! Будешь прогуливать – тебя отчислят.

– Вы же сами этого хотели. И вообще, вам ли не всё равно?

– Мне не всё равно, потому что я твой декан! И твоё поведение сказывается на репутации всего факультета. Ты, вообще, в курсе, что есть баллы, которые начисляются каждому студенту? И мне за эти баллы полагается хорошая такая премия золотом. Так что марш отсюда, только воду слей из ведра. – Я уже собралась идти, да и он отвернулся, как вдруг Рафф остановился и бросил напоследок: – И да, ты полная дура, если не поняла, что всё, что произошло утром – лишь провокация.

На лекцию по гербалистике я опоздала: заблудилась по дороге. Сложно адаптироваться к бесконечным коридорам и шестнадцати башням, когда ты тут всего несколько дней.

Преподавательница затуманенным взглядом посмотрела сквозь меня, стоило заявиться на пороге. С десяток глаз неофитов магии уставились на меня в ожидании. В тот момент я почувствовала себя нагой. Рафф прав – платье ужасное.

– А вы… Румпелина, да? – Я кивнула, и женщина заулыбалась, замахала руками. – Проходите-проходите же скорее. Не нужно извиняться за опоздание. Расписание – лишь выдумка тех, кто не умеет правильно распоряжаться своим временем. Итак, на чём мы остановились? Ах да, вам уже рассказывали про модусы бытия на Теории Магии?

Я плохо помню в принципе лекцию профессора Ксенорта и, нахмурившись, поискала взглядом согласных со мной. Заметила Йенова с перебинтованной рукой. А ему-то за что досталось? Столкнулась с разноцветным взглядом Лаззияра, и меня словно прошибло током. Он будто только и ждал, когда я его замечу. Усмехнувшись, парень произнёс одними губами так, чтобы поняла только я:

– Модусы бытия никому не дают житья. Коли хочешь узнать, что с этим делать – милости прошу лекцию через неделю отведать.

Я лишь покачала головой. Что с ним делать? Опять глаголы рифмует!

С другой стороны, так я узнала, что через неделю будет лекция по модусам. Это здорово, хоть пойму, что это за зверь такой.

– Растения можно разделить по небесным телам. Думаю, магию звёзд вы уже хорошо изучили на астроведении. Какие растения мы отнесём к солнечным?

Несколько рук взмыли вверх. Кто-то начал перечислять:

– Молочай, подсолнух…

Я не вслушивалась. Дальше шли растения других небесных тел, но я никак не могла уловить суть рассказываемого. Я не верила в жизни за пределами нашей планеты – это абсурд. Богиня создала нас, таких уникальных, наделила талантами и дарами, чтобы затем создать копию? Для чего?

И, разумеется, мне совсем непонятно было, чем различаются те же растения Солнца от растений какой-то маленькой синей звёздочки, до которой нам даже не добраться никогда?

Профессор, Фрида Беркана, странная. Не сумасшедшая, не чудаковатая, а именно странная. Она явно была из водных. Но от неё веяло чем-то не тем, как будто что-то не на своём месте. Довольна ли она своей работой? Несколько раз за время своей лекции Фрида сказала, что преподавать – её призвание, а травы она слышит и любит. И хочет, чтобы мы тоже услышали шёпот травы и научились с ними общаться. Проще принять тот факт, что на других планетах есть жизнь. Трава не разговаривает. Кому, как не мне, выросшей в Эриме, это лучше знать?

И тут же я сконфузилась своих мыслей. Как раз житьё в Эриме не даёт мне право называть себя знатоком трав. У нас всё очень плохо с растениями. Голые скалы и сухие покорёженные деревья – вот и все достоинства самой пустынной части земной провинции.

– Давайте с вами поговорим про бадьян! – неожиданно бодрый голос Фриды вывел меня из сумбурных отвлечённых размышлений. Профессор вдруг взяла со стола небольшой кустарник с белыми цветочками в импровизированном деревянном горшке. – Можете зарисовать, чтобы запомнить, как он выглядел. Это очень хорошее, доброе растение. Используют его семена, листья и даже корни. Наверняка многие из вас сталкивались с бадьяном как со специей. Но это растение обладает также и целебными свойствами. Его семена жуют для избавления от проблем с животом, а также заваривают чай, чтобы избавиться от болей в суставах.

Я зарисовала звёздочку из восьми лепестков бадьяна на свитке. Вышло довольно неплохо. Госпожа Моримото всё время говорила, что я бездарность. Невесёлые мысли снова овладели мной, и Фриде, видимо, аукнулось моё настроение. Она обеспокоенно спросила, что случилось. Мне пришлось выдавить из себя улыбку.

– Ничего, о чём госпоже стоило бы беспокоиться. Вы очень интересно рассказываете.

Кажется, эта лесть ей очень понравилась. Фрида принялась пуще прежнего расписывать все прелести бадьяна. И как-то плавно перешла к анису, чья сила незаменима против заболеваний дыхательной системы. Не знаю, как остальные ученики не скисли за время почти двухчасовой лекции о двух растениях с периодическими уплываниями Фриды от темы в свой личный опыт. Заметила, что Йенов сидит на своей подушке с закрытыми глазами, запрокинув голову и открыв рот, и едва не удержалась от смешка. Лаззияр что-то увлечённо черкал в свитке. Надеюсь, хотя бы он не рисует голых девушек?

XXI. Фокусник

Когда за нами захлопнулись тяжёлые двери тренировочной комнаты, мне показалось, что нас буквально заперли в каменной клетке с голодным, очень раздражёнными тигром, который будет выбирать кого-то из нас в качестве своего обеда.

А до меня только сейчас, когда я стояла в шеренге, дошло, что сегодня с утра мне удалось извлечь из себя огонь. Шок от того, что я ударила преподавателя, а он осмелился играть моими чувствами, использовав иллюзию, превзошёл потрясение собственными возможностями.

Рафф пусть и стоял с каменным лицом, но я буквально чувствовала всё его напряжение. Стоит и думает – что бы ещё такого дать студентам.

– Где вы чаще всего можете увидеть огонь?

– В костре, – ответила Хавза, девушка, которая на первом занятии выступила самой первой. Пожалуй, самая сильная среди нас всех. Рафф закатил глаза.

– Прям так уж костры каждый день жжёшь? Похвально, но расточительно. Ну, какие ещё идеи? Что, совсем всё грустно?

Он тяжко вздохнул и щёлкнул пальцами. Из-за спины декана выплыло шесть свеч, которые зажглись, как только оказались перед профессором. Рафф даже не глядел на них – настолько уверен в своей магии.

– Свечи, – подытожил он. – Тема нашего сегодняшнего занятия – создание энергетического шара. Садитесь на пол или стойте, как вам будет привычнее. Лучше сесть – так меньше вероятностей, что вы потом разобьёте мне своей головой полы, – Рафф многозначительно посмотрел на меня. Иронично вспомнить мой недавний обморок на площади, ничего не скажешь. Но я не отвела взгляд, с достоинством приняв насмешку. – Ладони смотрят друг на друга на расстоянии равном примерно одному арбузу.

Студенты засмеялись, а Йенов робко спросил:

– А… что такое арбуз?

Все засмеялись ещё больше, а Рафф хлопнул себя по лбу.

– Богиня… я себе уже столько раз говорил не брать водных. Это даже смешно: парень из водной провинции не знает самую водянистую ягоду в мире!

Йенов был краснее, чем пламя свечи, висящей над ним. Мне даже стало жаль парня. И у него всё ещё была забинтована рука – даже не представляю, как он будет выполнять это задание.

– Держите руки вот так, – он показал на себе, – дышите спокойно, ровно и медленно. Это очень важно! Огонь – это не только буря страстей, но и невиданное спокойствие, кто не знал. Для лучших ощущений можно закрыть глаза. Представьте, что вы сжимаете в руках упругий шар или мяч. Сосредоточьтесь на нём. Все остальные ощущения – пыль, ничто. То, что между вашими руками – вот центр вашей Вселенной. Румпелина!

От громогласного крика профессора я вздрогнула, распахнула глаза, вопросительно посмотрев на мужчину.

– У тебя не получается.

– Что?

– Ничего у тебя не получается, – раздражённо бросил он и отвернулся.

– Так помогите мне.

Не знаю, зачем я это сказала. Раффа это только разозлило. Он буквально вытащил меня за руку из полукруга, в котором мы мирно сидели, в центр комнаты. Я была окружена свечами. Они двигались из стороны в сторону и сверху вниз по чуть-чуть, плавно покачиваясь. Если сощуриться – свечи превращались в нескончаемый поток ровного света, я будто оставалась в оранжевом кольце.

Рафф, не касаясь, подвинул одну из свечей прямо к моему лицу. Скосила глаза на кончике носа – изображение раздвоилось. Он ухмыльнулся.

– Попробуй погасить, – предложил он.

Это шутка? Я попробовала задуть свечу – не получилось. Набрав больше воздуха в лёгкие, дунула изо всех сил. Мне даже показалось, что моё лицо раскраснелось. Некоторые ребята позволили отпустить себе смешки, глядя на мои жалкие старания.

– Слабачка, – торжествовал Рафф.

Профессор подошёл вплотную и… втянул пламя внутрь в себя. Проглотил! Я буквально видела, как крошечный огонёк утонул во рту. А затем, после секундной паузы Рафф дунул, и свечка вновь зажглась. Я почувствовала тепло её пламени на своих губах. Меня словно легонько обожгло, я отстранилась и не удержала равновесие. Споткнувшись о собственную ногу, едва не полетела вниз, но позади оказалась стена, так что я просто в неё врезалась.

Неужели я вижу на лице Раффа улыбку? Не бывает такого! Профессор смеялся в свою чёрную бороду.

– Это простой, очень простой трюк. Многие умеют это до поступления в Академию. Научишься этому до конца недели – значит, не безнадёжна. Ну а нет…

Заканчивать предложение бессмысленно, всем всё и так понятно, особенно мне.

Всё занятие мы сидели, пытаясь нащупать тот самый энергетический шар огня. Рафф сказал, что почувствовать магию и взять под контроль – самое сложное, а дальше будет проще. Хоть это обнадёживает.

У Хавзы получилось даже сделать видимой свою энергию и поиграть со своим шаром, легонько передавая его из одной руки в другую. Урождённая ведьма огня, повезло ей. К тому же, для неё магия – не что-то выходящее за рамки привычного, как, например, для меня. Сомневаюсь, что в стенах Академии вообще есть кто-то слабее, чем я.

Невольно периодически кошу глаза на Йенова – мы тут с ним два сапога – пара. Оба такие же зелёные, абсолютно непонимающие, что от нас хотят.

Занятие длилось достаточно долго, к концу мы уже устали. И когда Рафф сказал нам, наконец, расслабиться, мы все вскочили, обрадованные свободой, но профессор приказал нам сесть обратно на холодный пол. Через минуту он раздал каждому из нас прибор, который я видела до этого только в книжках. Спиртовой термометр.

Я повертела стеклянную палочку с нарисованными делениями и цифрами. Металлический наконечник, внутри налит спирт.

– Это будет вашим домашним заданием, но можете начать здесь. Внутренняя энергия, которую вы должны пробудить и контролировать без моего надзора. Вы должны сжать термометр между ладонями, но не с такой силой, чтобы раздавить! У нас же нет тут урождённых в земной провинции, так ведь? – Рафф намеренно проигнорировал меня. Впрочем, судя по тому, что вчера мне рассказали, я тоже не земная. – И воссоздайте ощущения, как на занятии. То есть всё тот же шар, но теперь вы направите его в термометр. Если вы сделаете всё правильно, то жидкость будет подниматься. Не обязательно достигать рекордной высоты, для начала достаточно одного-двух делений. На следующем занятии расскажете мне о своих успехах.