Случайности между нами

– Мила? Как мило.

– Вообще-то Людмила, но она разрешила называть ее так, – объясняет Федя.

– Не успел заселиться, а уже влюбил в себя персонал.

– Перестань. Она просто очень приветливая.

Дойдя до двери с нужной табличкой, Федя открывает номер и, занеся туда чемоданы, возвращается с двумя бутылками воды. Я в это время стою, облокотившись о перила и смотря на снующих по улице туристов.

– Спасибо, – говорю я, взяв бутылку. Сделав несколько глотков, поворачиваюсь к Феде, который устроился в уличном плетеном кресле. – Скажи, что думаешь. Только честно.

– Думаю о чем?

– Обо всем этом. О том, что мы здесь. Обо мне.

– Что бы я там не думал о твоей идее сюда приехать, это не влияет на то, что я думаю о тебе.

– Как-то расплывчато, – замечаю я. – Хочу понять, считаешь ли ты меня сумасшедшей.

– С первого дня знакомства.

– Это из-за того, что я предложила тебе пойти в кулинарное ток-шоу? – улыбаюсь я, чувствуя, как поднявшийся морской ветерок щекочет мне вспотевшую шею.

– Нет, еще раньше, – отвечает Федя. – Когда ты не ушла, как только поняла, что Дина сбежала.

– Ну… это было слишком захватывающе, чтобы уйти так быстро. Словно я попала в пилотную серию, где происходит завязка чего-то очень крутого.

– Ты же понимаешь, как безумно это звучит?

– Ага.

– Вот и я о чем, – кивает он. – Сумасшествие в чистом виде.

– Знаешь, обычно я сразу пресекаю шутки на тему ментального здоровья, но сегодня сделаю тебе поблажку. Понимаю, что ты устал и все такое.

– Ты так ко мне добра.

– Это все потому, что ты приехал сюда со мной. – Подойдя ближе, я кладу ладони ему на плечи и, заглянув в его темные глаза, говорю: – Я и правда твоя должница. Проси о чем хочешь, только не о завтраках и пробежках, идет?

– Что насчет похода на пляж? – предлагает он, и я замечаю, как вздымается его грудь под прилипшей к телу белоснежной футболкой.

– Я не брала купальник, помнишь? Потому что мы приехали сюда не отдыхать. Это не какой-то отпуск, а важная деловая поездка.

Рассмеявшись, Федя дергает меня вперед, и я за доли секунды оказываюсь у него на коленях. Не будь я так уверена в статусе наших отношений, решила бы, что он со мной флиртует.

– Ну а я взял свои плавки и намерен искупаться в море, раз уж мы тут. А ты сама только что сказала, что должна мне желание. Так что никакие отговорки тебе не помогут.

– Может, в другой раз, – говорю я, посерьезнев. – Я должна найти свое платье.

– Займемся этим завтра. Я как раз попросил одного знакомого поискать для меня новую информацию. Но на это нужно время, а пока можем немного отдохнуть.

Сделав глубокий вдох, я поднимаюсь и молча ухожу в номер. Устроившись на холодном полу рядом с чемоданом, задумываюсь о наших реальных шансах что-нибудь найти.

– Эй, – зовет меня появившийся на пороге Федя. Закрыв за собой дверь на ключ, он садится рядом со мной. – Не сиди на холодном кафеле, кондиционер работает.

– Если тебе интересно, каково это – быть мной, так вот – это очень и очень сложно. Я поддаюсь порыву, не задумываясь о последствиях. А когда осознаю, что наделала, чувствую себя невероятно глупо. Что мы вообще тут делаем? Нам ни за что на свете не найти здесь Дину, даже если она и правда остановилась где-то поблизости.

– Еще недавно ты считала, что нам это под силу, – напоминает он.

– Я все время переоцениваю свои возможности. Долбаните меня уже кто-нибудь, пожалуйста.

– Лучше уж переоценить, чем недооценить и ничего не сделать. Мы сделаем все, что сможем. Ты же знаешь нас.

– Я знаю лишь то, что ты взял с собой плавки, хотя мы договорились не брать с собой пляжные принадлежности, чтобы не отвлекаться от поисков.

– Думал, ты шутишь, – признается он, неловко улыбаясь.

– Извечная проблема. Я так много шучу, что люди перестают мне верить.

– Есть такое. Но только самую малость.

– Зашибись, блин.

– Давай купим тебе купальник? – предлагает Федя, по-щенячьи заглядывая мне в глаза.

– Вот только не надо включать обаяшку. Я как скала, меня этим не пронять.

– Тогда что? Пойду спрошу у администратора, где здесь нудистский пляж?

– Офигел? – вспыхиваю я.

– Не просто же так ты не взяла с собой купальник. Ты точно преследовала какую-то цель. – Поигрывая бровями, он точно намеревается довести меня до греха. Уже готовая наброситься на него с кулаками, я все же сохраняю остатки рассудка и, поднявшись с пола, направляюсь в ванную.

– Я в душ, – объявляю я.

– А вещи взять не хочешь? Или по номеру ты тоже голышом будешь ходить?

– Боже мой, – бормочу я, судорожно открывая свой чемодан. Схватив первую попавшуюся пижаму и шампунь с гелем, скрываюсь в ванной комнате. Выдохнув, смотрю на себя в зеркало и замечаю на щеках ярко выраженный румянец. Перегрелась или…?

Быстро сбросив с себя одежду, забираюсь в душевую кабинку и какое-то время стою неподвижно, не решаясь включить воду. Вспоминаю, как встречалась с парнем в свои студенческие годы и как отказала ему в совместной поездке на море. Посчитала, что мы не настолько близки, что было странно, ведь мы регулярно занимались сексом. Но поездка на море казалась мне чем-то глубоко личным. Мои родители, например, никогда не отдыхали по отдельности. Каждый отпуск, на какое бы время года он ни пришелся, они проводили вместе. Наверное, поэтому я решила, что отправлюсь в подобное путешествие только с тем, кого по-настоящему люблю и кому всецело доверяю. Но я приехала сюда вместе с Федей, и это приводит меня в некоторое замешательство. Знаю, что мы здесь по делу. И при других обстоятельствах никогда бы не оказались в одном гостиничном номере в самом центре курортного поселка. Но все же мы тут, и мне нужно это переварить.

– Ты жива? – вдруг спрашивает Федя. Его голос звучит подозрительно близко. Словно он стоит не за дверью, а прямо в комнате. Странно…

– Какого хрена! – восклицаю я, заметив его силуэт через стену душевой. – Ты что здесь забыл? А ну вы выходи!

– Успокойся, я с закрытыми глазами. Хотя душевая сделана из непрозрачного материала, я все равно ничего не увижу, кроме смутных очертаний.

– Я тебе устрою такие очертания, как только выйду отсюда, что ты забудешь, как ходить.

– Это прозвучало очень двусмысленно, знаешь ли.

Услышав его смешок, я прячу лицо в ладонях.

– Федя, я собираюсь тебя убить.

– Ладно.

– Я серьезно.

– Понимаю. Но какой у меня был выбор? Ты зашла сюда двадцать минут назад и до сих пор не включила воду.

– Такой у меня ритуал, – выдумываю я на ходу.

– Какой? Стоять голышом, глядя на кран?

– Тебе не понять. Этот ритуал только для посвященных.

– Посвященных во что?

– В душевую ритуализацию. – С трудом сдерживая смех, я смотрю на пальцы своих ног и понимаю, что замерзла. – Ты впустил сюда холодный воздух, уходи.

– Прости. Но как долго ты собираешься тут торчать? Я тоже хочу в душ.

– Хотеть не вредно. Выметайся.

– Алиса…

– Выйду через пять минут!

– Хорошо.

Включив слегка теплую воду, я расслабляюсь и в деталях прокручиваю в голове произошедший только что диалог. Улыбаясь, понимаю, что если и стоило с кем-то ехать в такую поездку, то именно с Федей.

Сомневаясь, что уложилась в обещанные пять минут, я возвращаюсь в комнату, готовая извиняться, но номер встречает меня тишиной.

– Ты придуриваешься или правда спишь? – спрашиваю я на всякий случай шепотом. Федя на мой вопрос никак не реагирует – продолжает лежать с закрытыми глазами, обнимая подушку. Я проспала большую часть поездки в поезде, но каждый раз, когда я пробуждалась, Федя бодрствовал. Смотрел в окно, читал какую-то книгу со странным названием, общался с соседями по купе, иногда шуршал пакетом, в котором лежала еда. Хотелось бы мне знать, почему он толком не сомкнул глаз, но куда важнее то, что сейчас он наконец-то спит.

Я уже видела его таким – уставшим и спящим – одним холодным ноябрьским вечером. Это был один из тех странных дней, когда ты просыпаешься в дурном настроении, уже чувствуя, какими отстойными будут следующие часы твоей жизни. Все, к чему я прикасалась, отдавало каким-то неприятным душком. Асфальт во дворе моего дома, сидение в машине, дверная ручка кабинета, где меня ждали студенты. Так что, когда во время последней пары аудитория начала наполняться дымом, а из коридора послышались крики, я даже не дрогнула. Схватила огнетушитель, который хранился в кабинете на случай чрезвычайных ситуаций во время химических опытов, и выбежала за дверь. О том, что я рисковала жизнью и вела себя не слишком обдуманно, сказал мне Федя, который приехал ко мне тем же вечером.

– Почему ты тут? – спросила я, выбравшись из машины.

– Из-за пожара. – Он разглядывал меня с таким чрезмерным усердием, что мне стало не по себе.

– Я цела.

– Да, вижу, – пробормотал он, продолжая меня рассматривать.

– Ищешь следы копоти?

– А они есть?

– Кто знает. – Честно говоря, я все еще пребывала в скверном расположении духа и не хотела обсуждать произошедшее, но Федя выглядел таким обеспокоенным, что у меня сжалось сердце. – Я в порядке, не о чем переживать.

– Мне сказали, что очаг возгорания был в кабинете химии.

– Да, но не в моем, а в соседнем.

– Получается, ты была в самом эпицентре пожара? – еще сильнее встревожился он. – А дымом не надышалась?

– Могла бы. – Я не исключала такой вариант, потому что на полном серьезе намеревалась ворваться в помещение, из которого клубами валил дым. – Но нет.

– Хорошо. – Заметно выдохнув, Федя спросил: – Видела интервью, которое дал ваш охранник?

– Тот, что забрал у меня огнетушитель? – нахмурилась я. – Он теперь звезда или что?

– Не звезда, но власти города выразили ему признательность за быстрое реагирование. Подожди, что значит: забрал у тебя огнетушитель?

– А то, что это был мой огнетушитель, которым я собиралась устранить пожар.

– Что-что ты собиралась сделать?

– Ты слышал – что. А этот мужлан вырвал огнетушитель из моих рук и скрылся за дверью, напоследок еще и рявкнув на меня.

– Ты что, совсем не испугалась? – Я думала, что уже ничем не способна его удивить, но нет – он стоял, как громом пораженный. – Огня и дыма. И того, что с тобой может случиться. Совсем ничего?

– Я как-то не успела об этом подумать. Просто на автомате сделала то, что должна.

– Хорошо, что охранник тебя образумил.

– Он похитил мою славу. За что ты его хвалишь? – возмутилась я не всерьез. – Может, это был мой единственный шанс обрести известность.

– Уверен, с таким рвением ты еще не раз себя проявишь, – сказал Федя, улыбнувшись.

– Теперь жалею, что не треснула его со всей дури этим огнетушителем и не сделала все сама. – Я изобразила удар. – Могла бы сейчас давать интервью всем местным новостным каналам, а не думать, что съесть на ужин.

– Устала, наверное?

– Меня с самого утра бесит этот день. Поскорее бы он уже закончился.

– Хочешь я что-нибудь приготовлю, пока ты отдохнешь?

– Напрашиваешься в гости? – уточнила я и, не дожидаясь ответа, сказала: – Пойдем. Но готовить ничего не будем, я же вижу, что ты сам выжатый, как лимон. Закажем пиццу, идет?

– Изменяешь восточноазиатской кухне?

– В дерьмовые дни нужно есть пиццу. Таков закон.

В квартире было не убрано, но я все равно завела Федю в свою единственную комнату и предложила устроиться на кровати, предварительно смахнув с нее мои домашние вещи и комплект нижнего белья, который собиралась надеть этим утром (до того, как поняла, что этот день не сулит ничего хорошего и просто не достоен этих кружев).

– Уютно, – сказал Федя.

– Неправда. Эта комната ничем не отличается от той, что была у меня в университетской общаге.

– Ладно. Если честно, это место похоже на холостяцкую берлогу, но только немного.

– Ну а я кто? – усмехнулась я, делая заказ в приложении ближайшей к дому службы доставки. – Я хочу пиццу с острыми колбасками. Ты как, справишься?

– Думаю, что после арабьяты мне уже ничего не страшно.

– Ты заблуждаешься.

– Вот и проверим. – Заметив снимок на прикроватной тумбе, Федя заметно напрягся. – Это… кхм-кхм… твой бывший?

– Мой брат, – ответила я, сев рядом с ним. – Мы редко видимся, а я не хочу забыть, как выглядит его лицо, вот и поставила нашу фотографию сюда.

– Вы совсем не похожи.

– Что совсем не удивительно, ведь мы оба приемные.

– Правда?

– Шучу, – улыбнулась я, – сама поражаюсь тому, насколько мы разные. Если честно, все еще жду, когда родители признаются в моем удочерении.

– На них ты тоже не похожа?

– Не-а, но они говорят, что я заблуждаюсь. Потому что есть сходство, которое заметно только со стороны. Например, можно понять, что мы родственники, по тому, как меняется наш взгляд, когда перед нами ставят тарелку с вкусной едой.

– А-а, этот взгляд, – понимающе закивал Федя. – Да, его точно ни с чем не спутать.

– Иди ты. – Вздохнув, я упала на спину и, вперив взгляд в потолок, сказала: – Я все дальше и дальше от своей семьи. Сначала это расстояние было только физическим – нас разделяли сотни километров. А теперь между нами пролегла еще и эмоциональная бездна. Связь, которую я считала прочнее любого металла, начала слабеть.

– Звучит очень грустно. Не знаю, как бы я жил вдали от родителей. Кажется таким естественным заехать к ним в любой момент. Просто, чтобы немного поговорить. И убедиться, что они в порядке.

– Я бы тоже так хотела. Но я не жила дома с тех пор, как уехала учиться. Ездила на пару дней, но, не успев осознать свое нахождение там, возвращалась обратно. А теперь, когда я оставила работу в лаборатории… Не знаю, когда наберусь смелости все им рассказать.

– Боишься их разочаровать? – предположил Федя, нависнув надо мной.

– Возможно. Но хочется верить, что они никогда от меня не отвернутся.

– Что же тебе мешает с ними поговорить?

– Я просто не могу подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствую из-за случившегося на работе. Все, во что я верила, ради чего старалась, вдруг стало таким бессмысленным. Как жалкая попытка остановить летящий на планету астероид.

– Когда мы познакомились, ты сказала, что хотела спасти мир, но ничего не вышло. Что же ты пыталась сделать?

– У тебя фантастическая память, ты в курсе? – улыбнулась я, приподнявшись на локтях. – Но лучше оставь это, ладно?

– Зная тебя, предположу, что ты собиралась сотворить нечто невозможное, почему-то решив, что именно тебе это под силу.

– Да ну, я же не мечтательница какая-нибудь. Никаких розовых очков и неоправданных ожиданий. Я всегда была реалисткой и остаюсь ей по сей день.

– Я тоже так думал, когда собирался жениться. Понимал, что все может пойти не по плану. Мы можем поссориться и разойтись еще до свадьбы. Или пожениться, прожить пару лет и развестись. Боялся, что придется делить имущество и решать, с кем будут жить наши дети. Но когда все действительно пошло прахом, я оказался совершенно к этому не готов. Потому что одно дело представлять это, а совсем другое столкнуться с этим лицом к лицу.

– Ты… ты очень точно описал мои чувства. – Поднявшись с кровати, я тряхнула головой. – Видимо, есть вещи, к которым невозможно подготовиться – тебя все равно накроет боль.

Наш разговор прервал приехавший курьер. Поев в тишине пиццу, мы включили первый попавшийся фильм и незаметно уснули. Утром, не сговариваясь, сделали вид, что минувшего вечера не существовало. Больше Федя у меня не оставался.

А теперь он прямо передо мной – лежит на двуспальной кровати, которую обещал не занимать, и спит, смотря (надеюсь) добрые сны. Улыбнувшись, я касаюсь ладонью его предплечья.

– Замерз, мистер полисмен? – шепчу я и, взяв с тумбы пульт, выключаю кондиционер.

Отказавшись от идеи разобрать вещи, я забираюсь на вторую, односпальную кровать и, накрывшись с головой простыней, проваливаюсь в сон вслед за Федей.

6 глава. Алиса

В отличие от меня, мой сосед по номеру и не думает беречь мой чуткий сон. Сначала я просыпаюсь от шума воды в ванной, а через полчаса от звука расстегивающейся молнии на чемодане. Выглянув из-под простыни, я награждаю Федю испепеляющим взглядом, на что он невинно отвечает:

– Искал плавки.

Нащупав на тумбе телефон, смотрю на время, чтобы понять, в каком дне нахожусь.

– А не поздновато для похода на море? – спрашиваю я, снова закрыв глаза. – Уже семь вечера.

– Я ненадолго, – обещает он. – Пойдешь со мной?

– Ни за что.

– Не хотел давить, но ты должна мне одно желание, помнишь?

– И что, потратишь его на пятиминутный поход на пляж?

– Почему бы и нет?

– А ты помнишь, что я говорила о моем настроении сразу после пробуждения?

– Смутно.

– Тебе звиздец, – бормочу я, поднимаясь с постели. – Ты еще пожалеешь, что позвал меня с собой.

– Собираешься меня утопить?

– Это очень мягко сказано. К тому же, ты уснул на большой кровати.

– Да я на минутку прилег, – возражает Федя.

– Ты вырубился на несколько часов.

– Если бы ты не проводила свой душевой ритуал и вышла из ванной пораньше…

– Ну конечно! – эмоционально вскидываю я руки. – Во всем виновата Алиса.

– М-м, кажется, я начинаю понимать, что ты имела в виду. Пожалуй, тебе и правда не стоит ходить на завтрак.

– Боишься, я кого-нибудь убью? Скажем, за классический скрэмбл?

– Вот вообще не удивлюсь такому исходу.

Переодевшись в бриджи и летнюю рубашку, я стягиваю недавно подстриженные до плеч волосы в низкий хвост и, обувшись, выхожу к Феде.

– Идем.

– А ты точно на пляж идешь? Одета как на работу.

– Издевайся, сколько влезет. – Фыркнув, я закрываю номер и прибираю ключ в задний карман.

– Знаешь, я только сейчас понял, что никогда не видел тебя в платье, – замечает Федя, когда мы спускаемся по лестнице.

– Если тебя не устраивает мой гардероб, можешь купить мне новый.

На первом этаже мы встречаемся с Милой – застаем ее за разговором с загорелым блондином, накаченные руки которого напоминают мне о купленной в прошлом году гантели. Вынуждена признать, что я ей так и не воспользовалась.

– Добрый вечер! – приветствует нас администратор. – Как вы устроились? Все хорошо? Ничего не нужно?

– Все хорошо, – отвечает ей Федя.

Он уже собирается уйти, когда я обращаюсь к стоящему напротив нас парню:

– Знаете, вы очень похожи на серфингиста из одного популярного голливудского фильма про акул.

– Оу, спасибо. – Широко улыбнувшись своими восхитительно белыми зубами, он протягивает мне руку. – Влад, владелец этого места.

– Алиса. Одна из многих, за счет кого держится ваша гостиница.

– Но единственная, кто сделала мне такой обезоруживающий комплимент, – парирует он, нежно поглаживая мое запястье.

– Нам пора, – вмешивается Федя. Он берет меня под локоть и ведет к выходу.

– Хорошего вечера! – говорит нам вслед Влад, и я оборачиваюсь, чтобы помахать ему на прощание.

– Ты снова тащишь меня, как какого-то ребенка, – негодую я, когда мы оказываемся на улице.

– Скоро уже стемнеет, нам лучше поторопиться, – неуверенно объясняет Федя, смотря себе под ноги.

– А ты чего такой неразговорчивый? Мог бы и присоединиться к нашей беседе, а не нестись сломя голову на пляж.

– Зачем? Я не собираюсь заводить здесь знакомства.

– Очень зря. Нужно установить контакт с местными, чтобы они помогли нам в поисках.

– И чем тебе поможет этот качок?

– Ты же полицейский и наверняка в курсе, что никогда не знаешь, где появится зацепка.

– Значит, ты заговорила с ним только из корыстных мотивов? – уточняет Федя, уверенно поворачивая направо. Мы выходим на улицу, с двух сторон окруженную сувенирными лавками и различными забегаловками.

– Меня впечатлила его внешность. Не каждый день такую увидишь. – Пожав плечами, я смотрю на окрашенное в ярко-розовый закат небо.

– А мне ты ничего не говорила, – замечает он.

– Что?

– Ну, при знакомстве. Не сделала комплимент. Даже самый маленький. Тебе настолько не понравилась моя внешность?

– Не думаю, что тогда был подходящий для этого момент.

– Но ты и после ничего не сказала.

– Не захотела, вот и не сказала. И вообще, что за допрос?

– Просто стало интересно, что ты подумала обо мне, когда увидела, – объясняет Федя, когда мы подходим к набережной. – Банальное любопытство. Вот и все.

– Я бы могла удовлетворить его, но не стану. Банальная вредность. Вот и все.

– Ладно. Не так уж сильно и хотелось.

– Ну, конечно, – усмехаюсь я. – И чего ты ждешь? Почему не бежишь в объятия моря?

– А я никуда не спешу.

– А говорил, что нам лучше поторопиться, – припоминаю я ему, смотря на бушующие волны. – Кажется, будет шторм.

– Похоже на то, – соглашается Федя, снимая футболку.

Внимательно разглядывая его торс, я прихожу к выводу, что некоторые мужчины умело скрывают свои достоинства. Никогда бы не подумала, что у Феди есть пресс. Он, конечно, крепкий и высокий, но совсем не похож на того, кто увлечен спортом.

– Что? – спрашивает он, заметив мой пристальный взгляд. – Я тоже похож на серфингиста из того фильма?

– Тот серфингист хоть и был красавчиком, но его быстро съели акулы, – отвечаю я. – А ты скорее местный рыбак, который спасает всех героев, параллельно влюбляя в себя всю женскую часть аудитории.

– Но я не красавчик? – уточняет Федя, повеселев.

– По сравнению с серфингистом – нет.

– Тогда почему все зрительницы на меня запали?

– Потому что ты обладаешь бешеной харизмой.

– И все? Других достоинств у меня нет?

– Есть, но ты из тех, к кому нужно присмотреться, чтобы их разглядеть.

– Что, настолько незаметные?

– Да, тут без лупы не справиться. – Я наклоняюсь к его лицу и делаю вид, что занята поиском тех самых достоинств.

– Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю, – угрожает Федя, коварно ухмыляясь.

– Что? Неужели бросишь в воду? – Притворно зевнув, я снимаю обувь и погружаю ступни в прохладный песок. – Этот трюк стар, как мир.

– Считаешь меня предсказуемым и не годящимся в подметки красавчику серфингисту, я правильно понял?

Не дождавшись моего ответа, Федя снимает шорты и, оставшись в одних обтягивающих плавках, отдает мне одежду.

– Подержишь? Харизматичный рыбак собирается немного поплавать.

– Удачного заплыва, – выдавливаю я из себя, не в силах оторвать взгляд от ярко-красной ткани, прилегающей к тем частям тела Феди, о которых я прежде не думала.

Мне казалось, что полтора года одиночества укрепили меня в мысли, что не так уж сильно я и нуждаюсь в мужчинах. А теперь, застигнутая врасплох, чувствую, как давно забытые ощущения кружат мне голову, и как я делаюсь податливой и размякшей, точно пластилин на солнце.

Наблюдая за темной макушкой, выглядывающей из воды, я качаю головой, не веря, что ему так легко удалось меня взбудоражить. Соблазн отомстить слишком велик, но, в отличие от Феди, я не собираюсь рисковать, потому что знаю, чем чреваты подобные игры. Как бы весело нам не было сейчас, мы не захотим разбираться с последствиями этого веселья потом. Так что я остаюсь на месте и дожидаюсь, когда он вернется.

– Алиса? – раздается мужской голос сбоку от меня.

– О, это вы. – Искренне удивившись появлению Влада на пляже, я крепче прижимаю к себе вещи Феди, пытаясь сохранить в них тепло.

– Мой друг владеет вон тем рестораном на набережной. – Он указывает на белоснежное здание с широкими панорамными окнами. – Я часто хожу к нему на ужин.

– Везет вам.

– Очень. Хотите присоединиться?

– Не думаю, что это возможно, – отвечаю я, буровя взглядом море, в которое только что нырнул Федя. Каждый раз, когда он так делает, у меня от страха сводит живот. – Точно не сегодня.

– Давайте завтра, – предлагает Влад, не переставая улыбаться. – Какую кухню вы предпочитаете?

– А что, ваш друг изменит концепцию ресторана из-за моих предпочтений? – иронизирую я.

– Сделает все, что сможет, – заверяет он меня.

– Не нужно. Я всеядна.

– Ваш муж? – уточняет Влад, кивнув на выходящего из воды Федю.

– Мы с Федей не состоим в романтических или сексуальных отношениях. Просто друзья.

– Вы невероятно прямолинейная, – смеется он. – Зайду за вами завтра в восемь, хорошо?

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Это свидание?

– Надеюсь, – отвечает он, наклонившись прямо к моему уху. Его шепот не вызывает во мне ничего, кроме улыбки, да и та возникает скорее из-за того, что мне становится щекотно.

К счастью, Влад уходит до того, как возвращается Федя. Вогнав меня в краску одним лишь взмахом руки, с которой капает морская вода, он задерживает взгляд на моих погруженных в песок ногах.

– Я раньше не замечал, что у тебя есть татуировка на лодыжке.

– Все мои тату в незаметных местах, так что о них знают только избранные.