Случайности между нами

– Для меня это важно, – признаюсь я дрожащим голосом. – Кто еще мне поможет, если не ты?

– Я не отказываюсь. Просто не понимаю, зачем тебе это. Ты сама избавилась от этого платья. Что изменилось?

– Это была ошибка. Мне не стоило этого делать, ясно?

– Вполне. Я дам тебе адрес, – обещает он.

– Почему у меня такое чувство, что ты не хочешь этого делать?

– Потому что так и есть. Я изо всех сил пытаюсь отпустить и забыть Дину, поэтому никак не могу понять тебя.

– Ты ничего не знаешь об этом платье.

– Так расскажи.

Он не в первый раз просит поделиться этой историей, но я почему-то молчу. Каждый, блин, раз. Превращаюсь в подобие немой куклы, глупо хлопающей ничего не понимающими глазами.

– Не за чем об этом говорить. Просто дай мне адрес, и я со всем разберусь.

– Как скажешь, – соглашается Федя, даже не пытаясь скрыть своего недовольства.

Наша дружба возникла при странных обстоятельствах. Я бы даже сказала – при невероятном стечении обстоятельств. Но от этого она была только крепче и развивалась с поражающей нас самих скоростью. И хотя решение не посвящать его в важную часть своей жизни не поддавалось объяснению, я надеялась, что это ни на что не повлияет.

– Прости, что напомнила тебе о том дне, – извиняюсь я, потупив взгляд.

– Мне была нелегко отказаться от поисков Дины. Сама знаешь, насколько. И этот адрес… Мне не дает покоя сам факт его существования. Знаешь, сколько раз я порывался поехать туда и попытаться ее найти? Просто, чтобы расстаться по-человечески, и чтобы надо мной не висел этот дурацкий знак вопроса. А теперь ты говоришь, что отправишься прямиком туда и все из-за какого-то платья. Почему просто не купить точно такое же?

– Второго такого нет.

– Как это? Ограниченный коллекционный тираж?

– Типа того.

– Найди похожее.

– Перестань! – не выдерживаю я. – Ты не понимаешь моих мотивов, так что хватит советовать всякую чушь.

– Ты правда преодолеешь полторы тысячи километров ради призрачного шанса найти там свое платье? – уточняет Федя, смотря мне в глаза.

– Можешь не сомневаться. Именно это я и сделаю.

– Ладно. Тогда я поеду с тобой, – заключает он и подзывает официанта.

– Ты… что?

– Готовы сделать заказ? – уточняет подошедший к нам паренек в униформе.

– Да, нам два ризотто с морепродуктами. И, наверное, какой-нибудь чай. М-м, давайте с красным виноградом.

– Хорошо, ожидайте.

– Я что-то не поняла, – говорю я и, наклонившись к Феде, хватаю его за запястье. – С каких это пор ты делаешь за меня заказ?

– Ты бы все равно выбрала ризотто.

– Неправда.

– Ты всегда его берешь.

– Не всегда, – возражаю я.

– Уверена?

– Да.

– Точно-точно? – улыбается он, накрыв мои пальцы ладонью.

– Я бы могла заказать карбонару.

– В этом кафе ее нет.

– Разве?

– Да, поэтому тут ты всегда заказываешь ризотто с морепродуктами.

– Мы что, так часто здесь бываем? – задумываюсь я, мысленно подсчитывая, сколько мы вообще уже дружим.

– Почти каждую неделю, – быстро отвечает Федя, будто ведет статистику не только моих заказов, но и всех наших встреч в этом кафе. Какой пугающий, однако, тип. Бр-р-р.

– Ладно, с этим разобрались. Но насчет поездки… ты ведь пошутил, да?

– Не дождешься. Не знаю, какие там у тебя мотивы, но у меня точно есть незакрытый гештальт, и я намерен с ним разобраться. Целый год прошел, пора уже заканчивать.

– Может, ты просто боишься, что Дина расскажет мне о тебе что-то такое, из-за чего я больше не стану есть с тобой за одним столом? – предполагаю я.

– Может быть. Но сомневаюсь, что кто-то еще поддержит твое нездоровое пристрастие к морепродуктам.

– Напоминаю, что я еще и карбонару ем. С беконом!

– Уверен, что про себя ты всегда думаешь: «Какая жалость, что здесь не креветки, обжаренные в чесноке, а этот идиотский бекон».

– Не знала, что ты умеешь читать мысли, – усмехаюсь я, откинувшись на спинку мягкого кресла.

– Пора бы уже все обо мне понять.

– Я буду к этому стремиться.

– Уж постарайся, – улыбается Федя, и на остаток вечера все становится, как прежде, когда мы вообще не говорили о том дне.

2 глава. Алиса

Помимо нашего случайного знакомства и всех вытекающих из него предпосылок для сближения, было еще три причины, которые убедили нас с Федей в необходимости дружить.

Первая – мы большие любители поесть. Это выяснилось еще в день нашей встречи, когда оказалось, что ресторан не сможет отменить бронь и вернуть деньги.

– Сказали, что уже все готово, – объяснил Федя, закончив разговор. – Предложили отправить всех гостей туда, чтобы они поели.

– Правильно сказали, не пропадать же добру. Наверняка наготовили всяких изысков.

– Да, но я не хочу, чтобы все приехали в ресторан и праздновали мою сорвавшуюся свадьбу.

– Резонно, – согласилась я, задумавшись. – Но я, пожалуй, поехала бы туда одна и съела все, что смогу.

– Серьезно? Вы бы так поступили? – Уголок губ Феди дрогнул, намекнув на едва сдерживаемую улыбку.

– Конечно, такой стресс… Как не воспользоваться возможностью заесть его как следует?

– Честно говоря, я с самого утра ничего не ел, – признался он, положив широкую смуглую ладонь себе на живот, – берег желудок для ресторана.

– Сейчас закончим с обзвоном, и поедете в ресторан, – обрадовалась я, почему-то уверенная, что еда точно исцелит его сердечные раны.

– Поедете со мной?

– Поесть? Да с радостью!

– Хорошо, а то один я бы ни за что не решился. А никого другого приглашать не хочу. Они начнут задавать вопросы, на которые у меня самого нет ответов.

– Предлагаю установить запрет на эту тему. Будем есть молча или обсуждать что-то другое. Что угодно, только не сегодняшний день.

– Идет, – кивнул Федя, и мы вернулись к обзвону оставшихся гостей.

В ресторане и правда было полно изысков. Казалось, мне станет дурно от одного только вида такого количества еды, но уже через полчаса я освоилась и начала пробовать все по чуть-чуть, не забывая давать свою экспертную оценку каждому блюду. Федя, в основном, ел то же, что и я, но отказывался включать режим профессионального критика.

– Представьте, что мы судьи в кулинарном ток-шоу. Эту еду принесли конкурсанты, и нам нужно определить, кто пройдет в финал.

– И часто вы смотрите такие передачи? – уточнил Федя, потянувшись за еще одним стейком из форели.

– Ну… бывает, – расплывчато ответила я, решив не уточнять, что с тех пор, как уволилась из лаборатории, только и делаю, что смотрю телевизор.

– И как, интересно?

– Вполне. Что может быть лучше, чем смотреть, как другие люди готовят?

– Приготовить что-то самому, например.

– Любите торчать на кухне?

– Люблю вкусно поесть, а для этого приходится готовить.

– И как ваши успехи? Далеко продвинулись в своем кулинарном мастерстве?

– Скажем так, – он указал на недоеденную рыбу, – я бы справился гораздо лучше.

– Правда? – нахмурилась я.

– А что вас так удивляет?

– Это довольно смелое заявление. Сказать, что вы готовите лучше, чем здешние повара.

– Говорю, как есть. – Пожав плечами, он наполнил наши стаканы апельсиновым соком. К тому моменту мы прикончили уже второй кувшин.

– Почему бы вам не пойти в одно из этих кулинарных шоу? Там можно выиграть денежный приз.

– Разве там не участвуют только профессионалы?

– Вы же только что поставили себя выше профессионалов.

– Не преувеличивайте. Я всего лишь сказал, что хорошо готовлю форель.

– В любом случае в эти передачи допускают и любителей. Вам стоит попробовать. Вдруг этот опыт вдохновит вас на новый жизненный этап, – мечтательно заявила я, выбирая из греческого салата мой любимый сыр фета. – Только представьте, чем это может обернуться.

– Чем же?

– Сразу после победы на конкурсе запишитесь на кулинарные курсы, откроете свой ресторан, а через несколько лет будете владельцем одной из самых успешных сети питания.

– Ну вы и фантазерка, – впервые рассмеялся Федя. Услышав этот неожиданный, но приятный звук, я непроизвольно улыбнулась.

– А что? Никогда не знаешь, куда повернет твоя жизнь завтра.

– Это просто красивая фраза или вы на своем опыте убедились?

– Этим утром я надеялась продать свадебное платье, а после отправиться в магазин за банкой фисташкового мороженого, чтобы съесть его за вечерним просмотром дорамы. Вместо этого я сижу в ресторане и набиваю живот едой, за которую заплатил сидящий рядом со мной незнакомый парень. Так что я точно знаю, о чем говорю, – подмигнула я.

– Скоро приду, – пообещал Федя и удалился в сторону кухни.

Спустя несколько минут он вернулся с креманкой, в которой лежало три шарика фисташкового мороженого.

– Ва-а-ау, – протянула я, – нет, правда, в-а-а-ау. Я что, сплю? Чувствую себя заключенным, которого кормят перед смертной казнью.

– Странные у вас ассоциации, – усмехнулся Федя, сев на свое место.

– А себе чего не взяли? Не любите сладкое?

– У них не оказалось моего любимого вкуса.

– Какого? Дайте угадаю. Бабл-гам?

– Что? – От удивления он даже жевать брускетту с авокадо перестал. – Как вы узнали?

– Да я сама его люблю, но фисташковое больше.

– Я-я-ясно. А что такое дорамы?

– Восточноазиатские сериалы.

– Восточноазиатские, значит, – покачал он головой. – Я знаю только Нетфликс.

– Смотрели «Игру в кальмара» от Нетфликса?

– Да, классный сериал.

– Это тоже дорама.

– Правда?

– Ага.

– Выходит, я тоже люблю восточноазиатские сериалы?

– По крайней мере, один, – улыбнулась я.

– Мне и правда понравилась «Игра в кальмара». Что еще посоветуете посмотреть?

Вот она – вторая причина зарождения нашей дружбы – возможность обмениваться впечатлениями от просмотра чего-то очень крутого. Когда я начала перечислять свои любимые дорамы, Федя достал телефон и записал каждое из произнесенных мной названий.

– Спасибо, я намерен посмотреть все, что вы посоветовали. У меня как раз отпуск, который мне теперь не пригодится.

Сообразив, что разговор возвращается к неприятной для него теме сорвавшейся свадьбы, я решила как можно скорее перевести беседу в другое русло.

– А где вы работаете?

– В полиции.

– Это… ого, – закашлялась я. – А кем?

– Следователем, но у меня пока небольшой в этом опыт, – ответил он, как-то неловко массируя затылок.

– Ну и? Уже раскрыли какое-нибудь дело? – поинтересовалась я, с трудом сдерживая эмоции. Мне, как большой поклоннице детективных кинокартин, всегда хотелось пообщаться с кем-то, кто расследует реальные преступления.

– Да, но это не громкие дела. Ничего такого.

– Обещайте, что расскажете, если будет что-то интересное, – попросила я, как будто знала, что мы будем общаться до конца наших дней, а не расстанемся, как только выйдем из ресторана.

– Обязательно, – пообещал Федя, посмотрев мне в глаза. – Что насчет вас? Работаете или еще учитесь?

– Недавно уволилась. Так что я сейчас в самой отвратительной и в то же время лучшей форме своего существования – безработная и потерянная.

– Мне вам посочувствовать или все нормально?

– Да нормально, – отмахнулась я.

– А кем работали?

– Я – химик.

– Химик? – переспросил он, остановив вилку на полпути ко рту. – Как ученый?

– Ага.

– И чем конкретно вы занимались?

– Работала в одной фармацевтической компании над разработкой новых медикаментов, – коротко объяснила, не желая вдаваться в подробности.

– А уволились почему?

– Да так, напридумывала себе всякого. Думала, мир спасти, но ничего не вышло.

– Разочаровались, значит? – догадался Федя, в его голосе слышалось сожаление.

– Можно и так сказать.

– Я тоже пошел в полицию, чтобы приносить пользу. Не спасти мир, конечно, но сделать его немного безопаснее, наверное.

А вот и третья причина – наше стремление помочь другим. Некий внутренний компас, наставивший нас на этот путь. Было здорово встретить того, кто разделяет твое желание изменить хоть что-нибудь. Говорить с Федей означало быть понятой – а это очень приятное чувство. Я бы даже сказала – ни с чем не сравнимое.

– Получается, мы в чем-то похожи, – тихо заметила я, отставляя в сторону пустую креманку. – Спасибо за мороженое. И за то, что позвали с собой тоже.

– Этот вечер вышел по-хорошему странным, – сказал Федя, улыбнувшись.

– Не пожалели, что приехали?

– Нет, было вкусно и… интересно.

– Интересно? – переспросила я.

– Да, говорить с кем-то, кто ничего обо мне не знает.

– Кое-что я все же знаю.

– Ну да. То, что меня бросили в день свадьбы, – кивнул он, хмыкнув. – Можно вопрос?

– Валяйте.

– Вы замужем? – Видимо, заметив мои расширившиеся глаза, он поспешил добавить: – Просто вы продали Дине свое свадебное платье. Вот я и решил…

– Я не замужем. И не в разводе.

– Неужели ваша свадьба тоже сорвалась? – удивился Федя. Да уж, это могло быть невероятным совпадением, но как бы не так.

– Скажем так, она не состоялась, – слукавила я. Мне нравилось болтать с этим темноволосым парнем, мне импонировал его выбор профессии, мне польстило, что он принес мое любимое мороженое, как только я об этом упомянула, но это не могло отменить обещание, которое я дала сама себе. Я намерена молчать о произошедшем до тех пор, пока не забуду кошмар, через который мне пришлось пройти.

– Грустно это слышать. Не знал, что нас таких много.

– Каких еще нас? – переспросила я, потеряв нить повествования.

– Брошенных.

– А-а-а, – кивнула я, – ну да. Думаю, таких, как мы, пруд пруди.

– Звучит нелепо, разве нет? – задумался Федя. – То, что мы до сих пор на «вы», хотя уже пару часов болтаем без остановки.

– Теперь, когда я знаю, что вы полицейский, мне еще труднее перейти на «ты». И я прониклась к вам глубоким уважением после ваших слов о желании что-то изменить. Так что понятия не имею, как теперь быть.

– У меня то же самое. Никогда не встречал ученых. Все представляю вас в белом халате, склонившейся над пробиркой с какой-нибудь кислотой.

– Что-что, а халаты я ненавижу, – призналась я, поморщившись. – Самая неудобная на свете одежда. Уверена, ее изобрел какой-то жуткий садист.

– Моя мама обожает халаты. Кажется, что всю жизнь бы только их и носила.

– Домашние халаты куда удобнее медицинских, уж поверьте.

– Верю-верю, – рассмеялся Федя. – И о чем только мы говорим.

– Да уж, на какие только темы мы сегодня не поболтали.

– Вашим друзьям, наверное, трудно с вами расставаться.

– Что? Почему?

– Общение с вами затягивает. Вроде бы пора возвращаться домой, но как-то не хочется прерывать разговор.

– А-а-а, – задумалась я, – У меня и друзей-то особо нет. Когда в лабораторию устроилась, с головой ушла в работу, и общение с подругами практически сошло на нет.

– А теперь, когда остались без работы, уже поздно восстанавливать дружбу?

– Не вижу смысла восстанавливать то, что так легко разрушилось. К тому же, после увольнения все, с кем я поддерживала связь, не смогли проникнуться моими переживаниями.

– Что за переживания?

– Долгая история. Важно тут только то, что мне приходится справляться с этим в одиночку.

– Уже решили, что делать дальше?

– У меня завтра собеседование в медицинском университете. Подумываю стать преподавателем химии.

– Почему бы и нет. Наверняка это безопаснее, чем торчать в лаборатории и дышать всякими ядовитыми парами.

– Да, но зато возрастает риск быть убитой обиженным студентом, – заметила я, и Федя снова рассмеялся. – Не смейтесь, вы же полицейский, должны знать, в каком мире мы живем.

– А вы планируете быть тем самым преподавателем, который всех валит?

– А то! Собираюсь отчислить пару сотен студентов на первой же сессии.

– Правда?

– Конечно. Они у меня попляшут.

– Вас еще не наняли, а вы уже размечтались. – Федя легонько толкнул меня в плечо, видимо, желая привести в чувство. Но мне было так хорошо и весело, что я не знала, как остановиться и перестать нести всю эту чушь.

– А вы были прилежным студентом?

– Никто не жаловался.

– Это потому, что вы не у меня учились, а то бы скатились.

– У вас еще никто не учится, – напомнил он, не оставляя попыток развеять мои грезы.

– Это называется визуализация. Чем дольше я делаю вид, что уже работаю в университете, тем выше шанс, что меня действительно туда возьмут.

– Хорошая тактика.

– Думаете?

– Да, я бы даже сказал – беспроигрышная, – прыснул Федя и потянулся за тарелкой с фруктами. – Мне теперь интересно, возьмут ли вас на эту работу.

– Могу отправить вам смс после собеседования. Ну, чтобы вы не умерли от любопытства.

– Давайте, – согласился он и протянул мне сотовый. – Позвоните на свой номер, а я потом занесу вас в контакты.

– Хорошо-о-о.

В ресторан мы приехали на двух машинах, так что никто из нас не притронулся к алкоголю, но чувство было такое, что мы охмелели от разговоров и еды. Перед тем, как распрощаться, мы остановились на тротуаре и переглянулись. Между нами случился странный безмолвный диалог, после которого у меня не осталось сомнений – мы видимся не в последний раз.

Вернувшись в тот день домой, я завалилась на кровать и осознала, что уже очень давно не чувствовала себя такой свободной. Серьезные разговоры на работе сводили с ума, а встречи с подругами не приносили долгожданного облегчения – приходилось притворяться той, кого они знали, – амбициозной ученой, всегда стремящейся к чему-то большему. Иногда я ощущала себя проигравшей, а иногда просто уставшей. Но в тот день вдруг почувствовала себя живой. И казалось, что ничего другого мне и не надо – просто жить, быть собой и общаться с кем-то вроде Феди.

Порой я задаюсь вопросом, о чем тогда подумал он, но спросить у него прямо до сих пор не решаюсь. Наверное, так проще. Можно вообразить, что и он тоже испытал облегчение от знакомства с кем-то вроде меня.

3 глава. Алиса

Спустя месяц после продажи платья мне пришлось пройти через настоящую пытку. А как еще назвать случайную встречу с бывшей коллегой в супермаркете? Вооружившись тележкой, я прогуливалась по любимому молочному отделу, разглядывая не менее любимые молочные коктейли, как вдруг увидела ее. Зная, что ничего хорошего наш разговор не сулит, я попыталась удрать в соседний (не самый приятный) отдел с овощами, но тут раздалось мое имя. И это было не тихое и робкое «Алиса», а громогласное, прямо как от учителя в школе: «АЛИСА!!!»

– Привет, – поздоровалась я, надеясь, что по ходу разговора придумаю, как от нее отвязаться. Очень уж хотелось обойтись малой кровью и не растягивать эту пытку надолго.

– Я так рада, что встретила тебя.

Дийя и правда выглядела счастливой, хотя мы уже давно не дружили. Скорее – приятельствовали. В лаборатории мы работали над совершенно разными проектами. Я взялась за разработку нового противовирусного средства, эффективного при лечении ковида, а Дийя… Что ж, она была реалисткой и трудилась над очередной биологически активной добавкой (БАД) для восстановления микрофлоры кишечника. И хотя я взглянула на ее исследования всего пару раз, сразу поняла, что у нее все получится.

– Как поживаешь? – спросила Дийя, так и не дождавшись от меня взаимных любезностей. Сама она приехала из Индии и долго привыкала к нашему менталитету. А точнее – к моему. «Ты то серьезная, то легкомысленная, то задумчивая и слова из тебя не вытянешь, то болтаешь и шутишь весь день» – жаловалась она мне на мое же поведение. Я в ответ лишь пожимала плечами – знала, что не судьба нам стать лучшими друзьями, вот и не бралась ей что-либо объяснять.

– Все в порядке, – ответила я, сравнивая свою пустую тележку с доверху забитой небольшой корзиной Дийи. Фу, как много овощей. А сельдерей ей зачем?

– Слышала, ты теперь преподаешь.

– Так и есть.

– В том же университете, где мы учились?

– Ага.

– И как отреагировали наши преподаватели, когда поняли, что ты теперь их коллега?

– Бросились из окна, осознав, что я вернулась, – без намека на улыбку сказала я, наклонившись за глазированным сырком со вкусом какао. Положив его в пустую тележку, подумала, что теперь он выглядит невыносимо одиноким, не то, что, когда лежал с друзьями сырками на полке.

– Снова твои шутки, – нервно улыбнулась Дийя, – по ним я совсем не скучаю, знаешь ли. Но в остальном мне тебя очень не хватает. Здорово было обсуждать с тобой ход исследования во время обеденного перерыва.

– Закачаешься просто, – согласилась я. Думала, чем меньше буду говорить, тем быстрее этот бессмысленный диалог сойдет на нет.

– Не знаю, в курсе ли ты, но БАД, над которым я работала, прошел сертификацию. В скором времени сможешь приобрести его в любой аптеке.

– Жду не дождусь, мой кишечник как раз не в порядке. – Мысленно отругав себя за сарказм, я сделала глубокий вдох и улыбнулась. – Прости, у меня плохо с поздравлениями. Но я правда рада за тебя.

– Спасибо, – поблагодарила она, похоже, не сомневаясь в моей искренности. Годы, которые мы провели, учась в одной группе, и работа в одной компании сделали свое дело. Кое-что Дийя все же понимала, а потому не злилась, когда я вела себя вот так по-дурацки. – Я не сказала тебе этого сразу – слишком волновалась за собственную разработку – но мне жаль, что с твоим препаратом так вышло. Я всегда хотела, чтобы у тебя все получилось. Это могло спасти много жизней.

– Ладно, – пожала я плечами, чувствуя, что еще совсем не готова вот так свободно обсуждать эту тему. – Над чем сейчас работаешь?

– Над витаминным комплексом для здоровья кожи, волос и ногтей, – с очевидной гордостью в голосе поделилась Дийя.

– О, с этим у меня тоже проблемы, – кивнула я, – заканчивай поскорее, пока я совсем не облысела.

– Ну хватит тебе, Алис. Мне очень нравятся твои волосы.

Спорить я не стала. Не пересказывать же ей в красках, сколько волос я собрала с подушки в то время, когда переживала случившееся во время клинических испытаний.

– Ты покрасилась, да? Кажется, стала немного светлее.

– Решила не привлекать слишком много внимания, – сказала я первое, что пришло в голову.

– А здорово было, когда ты пришла на работу с ярко-красными прядями. Я всю жизнь с темными, не могу представить себя другой.

– Цвет волос отражает мое внутреннее состояние, вот подумываю написать на эту тему научную работу.

– Снова шутишь? – нахмурилась Дийя, перехватив корзинку другой рукой.

– Ничего подобного. Сейчас я в состоянии покоя, поэтому вернулась к спокойным медным оттенкам. А как решу взбунтоваться и навести шуму, сразу же побегу за яркой краской.

– Понятно. – Было заметно, что ее нервируют мои ответы, но она не сдавалась. – А как к тебе относятся студенты?

– Нормально вроде бы. А как они должны ко мне относиться?

– Ты сама не так давно выпустилась. Неужели в них нет ни капли предубеждения?

– Не знаю, я у них не спрашивала.

– Значит, они ведут себя нормально?

– Нет, прыгают по аудитории, как дикари, – огрызнулась я. – Что за вопросы?

– Просто любопытно. И как тебе?

– Как мне – что?

– Каково общаться с теми, кто даже формулу воды не знает?

– Не преувеличивай. – К тому моменту я разозлилась не в шутку, а очень даже всерьез. Держась за тележку, представляла, как с разбегу врезаюсь в Дийю, и как она, задев стеллаж с молоком и йогуртом, плюхается в образовавшуюся на полу белую лужу.

– Я просто не понимаю, как ты, человек с такими знаниями и опытом, может заниматься такой ерундой. Разве тебе интересно проводить время в окружении студентов, которые даже не интересуются химией?

– Мы тоже не сразу ее полюбили, – напомнила я ей. – Вспомни, как сама завалила экзамен по органической химии. И как кричала, что ошиблась, выбрав эту профессию. И как на втором курсе собиралась бросить универ и предлагала мне уйти вместе с тобой.

– Я была просто ребенком, мне не нравилось учиться.

– Мои студенты ничем от тебя не отличаются. Если получится, помогу им впустить химию в свое сердце.

– Профессия преподавателя, конечно, тоже важна, но, Алиса… Тебе следует вернуться в лабораторию и перестать убегать.

– Знаешь что, Дийя, – взорвалась я окончательно, – если осмелилась дать мне этот совет, то и я тебе дам свой. Вместо того, чтобы тратить время на создание очередного БАДа, коих уже и так миллионы, хоть раз подумай о синтезе настоящих лекарственных соединений, которые могут кому-то помочь. Разнообразия ради, а потом можешь возвращаться к своим пустышкам и сидеть над ними, пока не затошнит!

– Не обязательно так грубить, я тебе зла не желаю.

– Так и я тебе! Наоборот – дала совет, в каком направлении тебе стоит развиваться. Такие знания и зря пропадают, Дийя. Очень обидно, не находишь?