Флакон с воспоминаниями

Мочку его уха обожгло сбившиеся дыхание Леры. «Блефует», – подумал Влад. Пытается вывести его на принятие решения, на сомнения. Он крепче сжал ладонь Леры, давая понять, что он не собирается выходить из укрытия.

Время тянулось медленно, как бывает тянутся движения во сне. Только всем своим нутром Влад ощущал, как быстро бьётся сердце Леры. И от этого биения, вжавшегося в его плечо, его охватила злость. От того, что она боится пошевелиться, а он вынужден прятаться. От дикого желания скинуть одеяло и встать между Лерой и тем, что заставляет её сердце биться, как птицу в клетке.

Влад позволил злости гореть внутри, запрещая себе даже сжать кулак. Только мысль о том, что сказал ВанВаныч – о том, что они умеют манипулировать сознанием, мыслями, что они умеют заставлять человека забывать, – останавливала его от действия. Он боялся откинуть сейчас одеяло, а очнуться уже в каком-нибудь аэропорту, не помня, как он туда попал. Или ещё хуже: помня что-то другое.

В стороне выхода раздался глухой скрип, а затем он услышал, как кто-то спрыгивает с табуретки. Затем шаги начали удаляться и через минуту скрипнула входная дверь.

Влад позволил себе медленно выдохнуть. Потом его рука скользнула вверх легла на шею и, нащупав пальцами шнур, на котором висел амулет, он начал перебирать его, стараясь добраться до застёжки. Одной рукой делать это было чертовски неудобно, но он не решался отобрать руку у Леры. Перебирая пальцами и подтягивая шнур, он, наконец, нашёл застёжку. Он попытался разместить пальцы так, чтобы одновременно удерживать колечко и тянуть затвор. Пальцы соскользнули. Затем ещё раз. Дерьмо! В голове Влада пронеслись все ругательства, которые он мог вспомнить.

На третьей попытке он ощутил лёгкое движение, и его пальцы наткнулись на мягкие уверенные пальцы Леры. Она обхватила его большой и указательный пальцы своими, беззвучно давая понять, чтобы он удерживал кольцо. Когда он зафиксировал звхват, она быстро отстегнула застёжку и потянула медальон на себя. Отчего-то это медленное движение, с которым Лера стягивала с него медальон, скольжение шнурка по его шее, пока камень, наконец, не появился из под ворота его футболки, и не выскользнул ей в руку, вызвало волну мурашек, накрывшую его тело. На мгновение он даже забыл, для чего всё это было нужно. Но Лерино дыхание сорвалось у уха Влада, и он весь обратился в чувства, сканируя пространство вокруг.

Он чувствовал, что все гости удалялись. Все пять были уже у ворот.

– Они ушли, – его хриплый шёпот показался оглушительным.

Лера выдохнула и уткнулась лбом ему в плечо. Славик тихо выругался с другой её стороны. Затем его рыжая чёлка вынырнула из-за плеча Леры.

– Откуда ты знаешь, – подозрительно прошептал он.

– Нам удалось снять амулет, – объяснил Влад.

Славик нахмурился. Он хотел спросить что-то ещё, но Лера вдруг развернулась и откинулась на спину. Влад быстро заглянул ей в глаза, ожидая увидеть там ужас или шок от пережитого испуга. Но она улыбалась. Точнее, она тихо начинала трястись от смеха.

– Лера, – протянул Славик, – ты часом ничем не ударилась пока сюда лезла?

– Они нас не нашли, – с улыбкой сказала Лера. – Почему они нас не нашли?

Славик сел, скрестив ноги, и пожал плечами.

– Они привыкли полагаться на свой дар. Если человек находится в комнате, они увидят его. Они считают его, а, следовательно, обнаружат. Поэтому они не приучены обыскивать тщательно.

Влад откинулся на спину рядом с Лерой, выравнивая дыхание.

– Но Викентий, наверняка, сказал им о природе Лериного дара. Предупредил, что они не смогут считать ни её, ни того, кого она держит за руку.

– Да, наверняка, – сказал Славик, доставая откуда-то из кармана рубашки печенье и закидывая одно в рот. – Но кому ж охота залазить на чердак в эту грязь? – усмехнулся он. – Да и кто сможет сразу поверить в то, что существует человек, которого невозможно считать? Хреново работают у него сотрудники, – уже широко улыбнулся Славик и, подкинув очередную печеньку, поймал её ртом.

– Что теперь? – спросила Лера. Кажется, её приступ смеха отступал.

– Надо уезжать, – не приставая жевать, ответил Славик. – Владу надо найти ВанВаныча – у него есть что-то для тебя, – сказал он, бросив взгляд на Влада, – а нам с тобой, – он слегка толкнул Лерину ногу ступней, – нужно в другое место, но этому мрачному типу мы не скажем, куда поедем, – он подмигнул Лере.

Лера приподнялась на локтях и внимательно посмотрела на Славика.

– И как ты докажешь, что я могу тебе доверять? Что ты не увезёшь меня в какую-нибудь глушь и не запрёшь там, как те самые маньяки, которых ты опасался?

Славик идеально отыграл оскорбленную невинность и прижал ладонь к сердцу.

– Ты не доверяешь своему другу из сети, которого в первый раз видишь вживую? Как такое возможно? Неужели, я правильно тебя воспитал?

Лера пожала плечами, но её глаза остались серьёзными. Владу вдруг захотелось, чтобы здесь было побольше света, чтобы он мог увидеть цвет её глаз сейчас. Пометить ярлычком и добавить в свою коллекцию. Такого взгляда на него самого она ещё не обращала.

– Послушайте, – вдруг серьёзно заговорил Славик, – я знаю до чёртиков мало, но одно я знаю точно: они ищут Леру. Кто знает, может быть, чтобы просто поговорить. А может быть и… нет. В любом случае нам нужно понять, как работает Лерин дар. Иваныч говорил, что никто не смог этого понять. То воспоминание, что вы видели – это последняя из Лериного рода, которая знала и помнила, как можно отменить дар. Но она была, как вы сами видели, немного того, – Славик покрутил пальцем у виска. – Никакой информации у нее добыть не удалось. Никакие эксперименты не помогли, – он быстро поднял руки вверх, когда Влад и Лера пристально посмотрели на него, и мрачно добавил, – не убивайте посланника, я тут за что купил, за то и продаю.

Он опустил руки на колени и продолжил.

– Так что понять, как работает эта ваша бадяга с отменой дара можете только вы двое. Но есть зацепка: место, где когда-то жили Лерины предки. Очень-очень далёкие предки, те, которые ещё рисунки на стенах пещер малевали. Ну или что-то в этом роде, – Славик прислонился спиной к стене и задумчиво посмотрел в потолок. – Иваныч говорил, что одарённые чувствует эту землю, потому что здесь и зародился дар. Здесь и в других подобных местах.

Влад вспомнил то всеобъемлющие тепло, которое поднималось от булыжной мостовой, вспомнил своё желание пройтись босиком по нагретым солнцем деревянным ступеням. «Что, тоже почувствовал?» – спросил тогда ВанВаныч, – «Это, друг мой, благодать». Благодать. Ещё одна загадка, чтоб её.

Славик кивнул, считывая воспоминания Влада.

– Вот такую её-мать-благодать и должна ощутить Лера. Может, земля подскажет что-то важное, как нужно действовать дальше. Нам нужно поехать туда, погулять и посмотреть, что чувствует наша талантливая мышка.

– А, может, стоит спросить, хочет ли она ехать с тобой? – спросил Влад, всё больше мрачнея. – Ты же сам сказал, что им нужна Лера: они будут её искать. А ты? Ты думаешь не о том, как ей выпутаться из этой ситуации, а о том, чтобы получить поскорее то, что тебе нужно, пока её не поймали, и всё это не стало невозможным.

Пока он говорил, внутри всё сильнее нарастало раздражение, смешанное с чувством предательства. Славик был ему как брат. По сути, он и был его братом. Они делили всё, жили вместе, и теперь, сидя на пыльном чердаке и слушая рассуждения Славика о возможностях, о которых Влад не знал, об исследованиях, которые проводили за его спиной, Влад ощущал, как его накрывает злость.

Будто почувствовав настроение Влада, Славик не стал язвить, просто тихо сказал:

– Это не так. Её ищут в любом случае – так ни лучше ли будет обзавестись оружием? Знанием о том, как обнулять дар? Чтобы, когда она наконец встретиться с ними, она была не беспомощна, как слепой котёнок, а обладала знанием и возможностями, которые им так нужны.

– Она всё ещё здесь, – сухо отозвалась Лера. А потом с лёгкой иронией в голосе добавила. – Но она согласна.

Влад перевёл взгляд на Леру, пытаясь разглядеть в темноте её выражение лица.

– Я хочу знать, кто я, – пожала она плечами. – И, как говорят, если не можешь избежать – возглавь.

Славик одобрительно хлопнул себя по коленке, а затем опять вытянулся на спальном мешке, натягивая на себя одеяло.

– Мы поедем утром.

Влад посмотрел на тёмный квадрат окна. Сейчас явно была середина ночи, но до утра осталась совсем чуть-чуть. Им надо было выспаться.

– Часов в шесть, – добавил Славик, нажимая кнопки наручных часов.

Лера застонала.

– Зачем так рано? – спросила она, потягиваясь и тоже натягивая на себя одеяло.

– Эта община может манипулировать сознанием, – широко зевая, ответил Славик. – Кто знает, может, они запрограммировали кого-то из местных сдать нас им, как только они нас увидят. Лучше не показываться никому на глаза, и он отвернулся к стене, явно не собираясь продолжать разговор.

Лера подтянула одеяло и свернулась калачиком спиной к нему. Влад посмотрел на них и покачал головой. Что за странное стечение обстоятельств привело его в эту точку? Но Славик прав, надо отдохнуть.

Усталость навалилась на него внезапно тяжёлой волной, он растянулся на самом краю спальника, стараясь дать Лере её пространство. Ночная тишина вокруг, казалось, окутывала их коконом. Веки тяжелели.

– Прости меня, – тихо сказал он в потолок. – Ты не должна была попасть в такую ситуацию.

Слева раздался тихий смешок.

– Похоже в такую ситуацию я попала ещё при рождении. Не бери в голову, это должно было произойти рано или поздно, – она зашевелилась, и в поле его зрения появилась её лицо, обрамлённое рассыпавшимися светлыми локонами. – Если уж необходимо оказаться связанной с каким-то непонятным потомком древнего рода, я рада, что именно ты оказался моим визави.

Она улыбнулась и снова легла на спальник, подтягивая какое-то полено себе под голову. За окном запела первая птица. Вокруг стояла спокойная тишина и ватное пушистое сознание спящих людей. Но самая блаженная для него тишина, к которой он тянулся всем своим нутром, находилась рядом с ним.

Влад чуть улыбнулся и закрыл глаза.

– Я тоже рад.

Глава 11. Правильные вопросы

С обеих сторон внезапно открылся простор, Влад глубоко вдохнул и сильнее зажал ручку газа. Мотор под ним взревел, и мотоцикл ускорился, взлетая на широкий автомобильный мост над рекой. Волна упоительной свободы мурашками хлынула по напряженному телу. Боковым зрением насколько позволял шлем он видел, как слева и справа ширилось и растекалось небо. Солнце искрилось на поверхности воды, и редкие белые облака казались нестерпимо яркими для глаз. Фотохромный слой визора шлема помогал не ослепнуть от невыносимой яркости, а обострившийся контраст создавал живописный пейзаж.

Мотор ревел, и асфальтированная поверхность дороги уносилась из-под переднего колеса назад. Влад смотрел прямо на приближающейся въезд в город и чувствовал, как что-то тянет у него в груди. С тех пор, как час назад он в зеркало заднего вида проследил, как пропала за поворотом махающая ему рукой Лера, у него было ощущение, что с ней осталась какая-то невидимая нить, которая разматывалась по мере его удаления от неё. И чем дальше он уезжал, тем сильнее эта нить тянула.

Влад нахмурился, снижая скорость и пристраиваясь за медленно идущей впереди «хондой». Ещё хуже было то, что он не знал, куда они собираются. Чёртов Славик отказался говорить ему. Сказал, что его воспоминания могут считать, высокомерно заявив, что Влад ещё не умеет ставить блок. Влад нервно газанул, как только поток машин съехал с моста, и с диким рёвом обогнал «хонду». А чья же это вина, что он не умеет экранировать? Что он даже не знал, что такое в принципе возможно? Он выругался вслух, забирая в правый ряд. Ему не нужно было доверять Славику. Он опять совершает одну и ту же ошибку, но теперь сюда замешана ещё и Лера. Не надо было оставлять их.

Влад завернул в карман возле парка, припарковался рядом с свадебным кортежем и заглушил мотор. После постоянного рёва мотоцикла спокойные городские звуки показались маной небесной. Он сбросил шлем и спешился. Чёрные бока мотоцикла блестели на солнце, и Влад ласково провёл рукой по глянцевому покрытию, по коже сиденья, по надписи «Harley-Davidson». Ему до сих пор не верилось, что Славик смог это провернуть.

Когда в сумерках их компания выскользнула из дома, Влад думал, что они направляются к машине Славика. Ну или по крайней мере возвращать драндулет Иваныча, оставшийся на прошлой базе. Но на парковке Славик уверено прошёл мимо машины к огромному закрытому зелёным брезентом прицепу. Когда они вместе с другом стащили брезент, Лера восторженно присвистнула. На прицепе стоял вот этот прекрасный зверь.

В ответ на приподнятую бровь Влада Славик только легкомысленно пожал плечами:

– У меня были лишние деньги, – сказал он, – и я хотел свободы.

Он посмотрел на светлеющее небо и бросил Владу ключи.

Влад ещё раз посмотрел на мотоцикл, думая только о том, сколько раз Славик бывал здесь, раз ему понадобилось приобретать такой транспорт. Где он его хранил?

Влад поджал губы, положил шлем на сиденье, расстегнул молнию и скинул ветровку. Утро разгоралось, и становилось всё жарче. Он сложил ветровку, бросил её в рюкзак и накинул рюкзак на плечи. Прошёлся пальцами по карманам на лямках – внутри тихо звякнули флаконы. Немного подумав, он быстро вытащил шнур с амулетом из-под майки, отстегнул его и тоже положил в карман рюкзака, рядом со Славиковым камнем. Ощутив его гладкую поверхность, Влад снова выругался про себя. Он всё ещё был зол на Славика. Влад беспокоился за него, думал, что тот остался без защиты, запертый в четырёх стенах. Грёбаный интриган.

Влад подхватил шлем, кликнул сингалкой и двинулся в сторону входа в парк. В буднее утро людей здесь было немного, лишь несколько человек в поле видимости Влада прогуливались вдоль парка, держа бумажные стаканы с кофе. Мимо него пробежала девочка в спортивной форме с чехлом, перекинутым через плечо. Сознание Влада на секунду заполнили картинки бесконечной отработки теннисной подачи, но через секунду они пропали вместе с девочкой, которая скрылась за деревьями. Значит, здесь дар ещё работает.

Он вспомнил тот проспект, возле которого Софья предложила им поворачивать налево или направо. Что она говорила? Налево вас ждёт Лагерный сад. На этой стороне проспекта дар работал. «Очень хорошо работал», – хмыкнул он про себя, вспоминая беременную женщину и её мысли.

Рощу справа от него испещрили тропинки. Солнце светило ярко, так и хотелось свернуть под освежающую сень деревьев. По центру вглубь парка шла широкая пешеходная аллея. Она вела вперёд, к огромному монументу.

Влад осмотрел громоздкую фигуру и заметил, что воздух у её основания искажается. К основанию статуи ввели ступени и сейчас по ним, перепрыгивая через одну, вниз бежал мальчик к отцу, который ждал его внизу. Влад потянулся сознанием к мальчику и быстро получил изображение огня, окружённого цветами. Вечный огонь. Наверное, это мемориальный комплекс. Похоже на ВанВаныча, назначить встречу именно здесь.

Иванычу он позвонил, когда был в получасе езды от города. Тот лишь коротко сказал, что встретит его на въезде, в парке.

Влад обошёл монумент, прислушиваясь к мыслям одиночных прохожих, и направился глубже, туда, откуда дул прохладный ветер. Редкие прохожие медленно прогуливались вдоль мемориальных стел справа, картинки перед глазами стали чётче – далёкие родственники, истории о войне… Влад ускорил шаг, стремясь туда, где заканчивался мемориал, и дорога будто упиралась в небо.

Стелы, наконец, закончились и пространство вокруг Влада раскрылось, расширяясь и погружая его в невероятную картину. Роща отступала, упиралась в пешеходную дорожку, вдоль которой высился бордюр, а за ним… начиналась свобода. Издалека казалось, что за этим бордюром уже не было твердой земли, только простор, от которого перехватывало дыхание. Невероятная даль и километры воздуха над головой. Сильный порыв ветра сдул с лица отросшие пряди, и Влад остановился, каждой клеточкой впитывая это бесконечное пространство. Отсюда, за двадцать шагов до края, возникало непреодолимое желание разбежаться и полететь.

Как будто вторя его мыслям, мимо пронеслась маленькая девочка. Она расставила руки, добежала до бордюра, взлетела на него и остановилась смеясь. Ветер подхватил её светлые кудри, и Влад неожиданно подумал о Лере. Ей бы здесь понравилось.

Он двинулся вперед, и, приближаясь к краю, наконец, выхватил глазами горизонт. Далёкие поля на той стороне реки, сверкающая вода далеко внизу… Влад расстегнул карман и, вытащив свой амулет, надел его на шею. Карусель ярких картинок из воспоминаний девочки тут же погасла перед его внутренним взором, и глазам, наконец, в полной мере открылся бесконечно-далёкий простор.

Бордюр отделял ровную поверхность, на которой располагался парк, от достаточно крутого спуска, ведущего к реке. Река широко раскинулась внизу и величественно протекала мимо, живописно сворачивая в излучину слева. Ветер рвал волосы, солнце слепило глаза, а горизонт был так далеко, что дух захватывало. Всё это поднимало внутри волну энергии. По телу опять пробежала волна мурашек. Влад поставил ногу на бордюр и сжал пальцы на шлеме. Ему казалось, что тело гудит, каждая клеточка готова к движению, а сознание ликует. Стоя на краю земли, он чувствовал себя всесильным и бесконечным… Что-то взывало к его душе, требуя рывка, прыжка, полёта…

Девочка рядом звонко рассмеялась, балансируя, и Влад моргнул, поймав себя на том, что улыбается до ушей. Еще чуть-чуть и он закричит «Я король мира!», как ДиКаприо в «Титанике». Он тихо засмеялся, расстегнул карман на лямке рюкзака и достал оттуда пустой флакон. Их он носил под рукой, чтобы сохранять воспоминания о чем-то важном, что он не хотел забыть. Но вот уже второй раз за несколько суток в этом городе он открывал флакон, чтобы сохранить чувства, а не знания.

Он присел и положил шлем на землю. Осмотрелся, потом сорвал несколько травинок зелёной осоки и, свернув их, запихал во флакон. Задумчиво скользнул рукой глубже в траву, захватил пальцами немного земли и засыпал в узкое горлышко. Затем зажал флакон в руке и расправил плечи.

Еще раз охватив взглядом раскрывающийся перед ним пейзаж, Влад закрыл глаза, глубже погружаясь в чувство свободы, полёта и могущества. Не открывая глаз, он улыбнулся и закупорил флакон крышкой. Мягко погладив его по боку пальцем, Влад положил его в другой карман, где уже позвякивали несколько его собратьев. У него не было под рукой ярлыков, какими отмечал свои флаконы Славик, поэтому он старался класть в них разные вещи – не только воду, по которой сложно определить, какое именно воспоминание во флаконе. А так, посмотрев на содержимое, он сразу поймёт, чем может поделиться этот бутылёк.

Влад открыл глаза, последний раз глубоко вдохнул, и поднялся, подхватив шлем. Одной рукой он снял амулет и просканировал пространство вокруг. На всей верхней террасе парка было всего три человека с даром, и двое из них были где-то на окраинах. Один ощущался совсем рядом, будто яркая точка пульсировала на границе зрения. Влад направился вправо, удерживая в сознании эту точку. Она приближалась. Иваныч идет ему навстречу.

Внутри опять разлилась горечь. Сейчас он снова будет в подробностях слушать о том, как его обманывал ещё один близкий человек. Тот, кому он доверял. Влад хмуро повёл плечами и остановился. Ему не хотелось идти на эту встречу. Ему не хотелось слушать то, что ВанВаныч собирался ему сказать. Он развернулся и сел на бордюр, поставив ноги на склон с внешней стороны и стараясь впитать пространство и то восхитительное чувство, которое охватило его здесь. Сохранить его не только во флаконе, но в самом его естестве, пропитать кожу и запечатлеть сердцем. Может быть, это поможет ему перенести этот разговор. В кармане куртки лежали сигареты, но ему показалось, что такой вид не стоит портить дымом.

Здесь, на краю, ветер дул сильнее. Его порывы захватывали пряди волос, поднимали и закидывали капюшоны на головы прохожих. Прямо перед Владом планировала ворона. Она старалась двигаться вперёд, но ветер сносил её, и птица разворачивала крылья так, чтобы не терять высоты. Наблюдать за этой бесконечной борьбой и чудом аэродинамики можно было вечно.

– Чувствуешь? – раздалось сзади.

Боковым зрением Влад увидел возникшую из-за спины фигуру.

– Опять благодать? – усмехнулся он горько.

– Нет, – улыбнулся Иваныч, – свобода.

Влад кивнул, продолжая наблюдать за птицами.

– Свобода нынче дорогого стоит.

– Сердишься? – Иваныч перешагнул через бордюр, бросил на него газету, которую держал в руках, и грузно опустился, вытягивая ноги.

– Славик мне брат, – он нарочно опустил «как», – мы были вместе с малых лет. Я учил его обращаться с даром, я вытаскивал его из всех передряг, в которые он попадал, пытаясь сначала получить от дара кайф, а потом избавиться от него. Я имел право знать о том, что могло облегчить его жизнь.

– А как же твоя жизнь? – спросил ВанВаныч, глядя вперёд.

«Нет, на этот раз тебе не удастся сменить тему», – Влад повернулся и посмотрел на его профиль:

– Ты использовал его. Подставил Леру. Обманул меня, – его так тщательно подготавливаемое спокойствие трещало по швам. – Какого дьявола, Иваныч?!

Влад с напором вглядывался в его глаза, окруженные сетью морщинок, пышные белые усы и шевелюру, которую сейчас развивал ветер.

– Ты ошибаешься, сынок, – сказала Иваныч и повернулся к нему всем телом.

Влад встретился взглядом с его пронзительными ярко-синими глазами.

– Славику я раскрыл истину, когда увидел возможность облегчить его жизнь. Про девушку я ничего не знал. Точнее, я не знал, что именно её ты возьмёшь на встречу с Викентием. И тебя я не обманывал, я сказал тебе правду.

– Её крупицы, – резко ответил Влад.

ВанВаныч приподнял бровь и расправил плечи.

– Ну, голодающему по крошке дают.

– То есть, я голодающий. А вот ты теперь сыт по горло, я смотрю.

– Гнев застилает тебе глаза, Влад, – сказал Иваныч, снова поворачиваясь к реке и облокачиваясь на колени локтями. – Ты узнаёшь правду будучи в самом эпицентре. Ты защитник, Влад. Защитник по крови. Ты как стена. Если бы я попытался сказать правду вам обоим ещё в Питере, ты бы не позволил Славе попробовать. Ты бы встал на его защиту от его же собственных надежд. Стена прочна, но не гибка.

– Поэтому вы рыли подкоп? – усмехнулся Влад, подбирая с земли мелкий камушек.

Иваныч важно кивнул и глянул на Влада:

– Можно сказать и так. Но ещё мы старались выкопать стену чтобы перевести её в нужное для нас место.

– Ты говоришь, «для нас», – Влад швырнул камушек в пространство, и он, описав дугу, пропал в солнечном свете. – Но на самом деле это то место, куда нужно тебе. Славик ни черта не может рассказать в деталях, постоянно твердит о том, что мы с Лерой связаны и наше пребывание здесь поможет ему избавиться от дара. – Он швырнул вдаль ещё один камушек. – Избавиться от дара, Иваныч! Какого хрена? Разве можно избавиться от дара?!

Иваныч не отводил от Влада тяжелого взгляда.

– А чуть копнёшь – он ничего не знает. Ни о предках Леры, ни о моих, ни почему мы здесь, ни почему моя кровь какая-то особенная, ни зачем мы этому долбанному Викентию…

– Он не знает, потому что не хочет знать.

Влад скрипнул зубами, но не согласится было бы глупо. Он вспомнил, как легкомысленно отбрасывал Славик любые вопросы. Его интересовало одно: как ему избавиться от дара. Для очень хорошего аналитика данных, он слишком плохо анализировал свою жизнь.

ВанВаныч удовлетворённо хмыкнул и вытянул ноги. Влад сжал в кулак пальцы, лежащие на шлеме. Теперь он ненавидел то, что Иваныч может считать его воспоминания. Раньше его это не волновало, даже радовало. Все они были в одной лодке, а так даже удобно и быстро было передавать информацию. Но не теперь, когда он узнал, что они умеют ставить блок, а сам он тут как на тарелочке с грёбаной каемочкой.

– В тебе слишком много злости, – повторил ВанВаныч. – Послушай-ка историю.

Влад закатил глаза, но промолчал. В конце концов, он приехал сюда слушать. И получать ответы.

***

– Ты ведь знаешь откуда произошёл дар? – начал ВанВаныч, доставая из кармана коробочку с тонкой папиросной бумагой.

Влад пожал плечами:

– Только легенды о том, что дар появился, как механизм защиты древних людей. Я всегда думал, что это что-то типа естественного отбора.

Иваныч одобрительно кивнул и продолжил, доставая из другого кармана табак.

– Наша земля обладает энергией. В местах, где поселились первые люди, этой энергии больше, чем в других. Если взять древние карты, отследить поселения, то можно даже представить энергетическую картину нашей планеты. —Он ловко засыпал табак на бумагу и скрутил на колене папироску. – Конечно, никто не знает наверняка, но есть легенды, – он улыбнулся, посмотрев на Влада, – а есть гипотезы.