Вокзал мёртвых душ. Том 3. Ветер с Севера

– Я не предавал.

– Но ты уже оправдываешься.

– Я не предавал!

– Я слушаю.

МакГрегор рвано выдохнул и закрыл глаза.

– У них Эбби, – он снова рвано выдохнул, а затем открыл глаза и продолжил с яростным нажимом. – У них моя сестра, Жозефина. Что, если бы у кого-то в руках оказалась Люси?

Жозефина поёжилась. Впервые с начала разговора слова Энтони достигли своей цели, но реакции не вызвали.

– У кого у них, Энтони?

– Я не знаю… – прошептал Энтони, закрывая глаза.

Жозефина некоторое время смотрела на него, пытаясь понять, правда это или нет, но так и не смогла решить.

– Ты ведь говорил, что любил меня, – сказала она тихо, надеясь, что стоящие за спиной не услышат.

– У них Эбби… – повторил Энтони беспомощно, и Жозефина отвернулась.

Проходя мимо Батлера, она на ходу взяла его за руку и вытащила в коридор. Оказавшись в тишине пустого помещения, привалилась к стене и, крепко сжав собственные локти пальцами, шумно выдохнула.

– Тихо, – Рон потянулся к ней, но Жозефина вывернулась из его рук.

– Рон, он прав, – сказала Жозефина тихо. – У него сестра. Я его понимаю.

Рон промолчал. Тоже сцепив руки на груди, он прислонился к стене напротив.

– Думаешь – любой, у кого есть семья, имеет права причинять тебе боль?

Жозефина резко подняла взгляд, впиваясь в его лицо своими холодными светло серыми глазами – будто рассчитывала отыскать там правильный ответ.

– Ты для меня дороже чужих сестёр и незнакомых мне матерей, – сказал Рон спокойно.

Жозефина покачала головой.

– Но для меня – не так. Я знаю Эбби. Я люблю её как… как свою собственную сестру. Я знаю её мать и отца. И я не хочу причинять боль этим людям.

Рон спокойно кивнул.

– Я тебя понимаю. Я не вижу в этом необходимости.

– Ты не убьёшь его?

Рон покачал головой.

– Он снова предаст тебя…

– Рон!

– Я не закончил. Он снова предаст тебя, а если кто-то причинит вред тебе – больно будет мне. Но если ты просишь, его не убью ни я, ни мои люди. Подумай только вот о чём: ты хочешь, чтобы Эбигейл убили?

Жозефина устало покачала головой и снова подняла взгляд на Батлера.

– Ты можешь ей помочь?

– Думаю, да. Но ты не должна вмешиваться.

Жозефина кивнула.

– Я поняла. Только обещай мне, что никто из их семьи не умрёт.

– Обещаю.

Жозефина поймала его руку и крепко сжала. Рон тут же притянул её к себе и, обняв, погладил по голове, а затем легко коснулся губами затылка.

– Я могу что-то сделать? – спросила Жозефина, полностью отдаваясь во власть этих сильных рук.

Рон кивнул.

– Езжай в офис. У меня сегодня ещё две встречи – сможешь провести их за меня?

Жозефина кивнула.

– Увидимся вечером, малыш.

Жозефина ощутила, как волна дрожи прошла по телу, когда горячее дыхание Рона коснулось её виска и до ушей донеслось последнее слово.

– Я тебя люблю, – прошептала она и, приподняв голову, мягко поцеловала Рона в губы, – не делай глупостей.

– Ты тоже, – Рон в ответ легко коснулся губами её лба и отпустил.

***

Рон появился дома в восьмом часу вечера. Жозефина издалека уловила исходящий от него запах пота и усталости. Она выглянула в коридор, собираясь встретить его у двери, но Рон тут же знаком показал ей оставаться на месте.

– Я сейчас, – сказал он и, нырнув в ванную, зашелестел водой.

Жозефина вернулась на кухню и поставила подогреваться обед. Затем распределила еду по тарелкам. Едва она успела разложить приборы, как ощутила на талии тёплые руки. Из-за спины пахнуло хвоей и морской свежестью – любимыми запахами Рона. Жозефина выгнулась, запрокидывая голову, и поймала губы любовника своими. Тепло окутало её с головой, и Жозефина какое-то время нежилась в нём, не желая возвращаться в реальность.

– Чем всё закончилось? – спросила Жозефина, со вздохом выныривая на поверхность.

– Давай сначала поедим.

– Да, конечно, – Жозефина окончательно вынырнула из объятий и устроилась на своём месте по другую сторону стола. Сама она была не голодна – в ожидании Рона успела дважды перебить аппетит бутербродами – и теперь в основном смотрела, как ест Батлер, и молчала.

– Как встречи? – спросил Рон, переходя к чаю.

Жозефина пожала плечами.

– Всё в порядке. Я оставила документы Гудкайнду.

Рон кивнул так, будто не сомневался в ответе.

Они снова замолчали. Обычно молчать с Роном было легко и приятно – так же, как и слушать его рассказы о войне и о первых годах в бизнесе. Жозефина просто впитывала как губка его тепло и его переживания, наполняясь ими и чувствуя, как всё это прорастает в ней самой чем-то новым, незнакомым им обоим.

Сейчас молчание пугало.

Рон поймал её руку на столе и чуть сжал пальцы.

– Всё хорошо. Просто нам надо поговорить.

– Я жду, – Жозефина перевернула ладонь и ответила на пожатие.

Рон допил чай, встал и потянул её в комнату. Жозефина легко последовала за ним.

– Во-первых, – сказал Рон и, взяв со стола ключи, вложил их в руку Жозефине, – я всё же сделал это.

Жозефина подняла бровь и чуть улыбнулась, догадываясь, о чём идёт речь.

– Не хочешь спать со мной в одной спальне?

– Я надеюсь, до этого не дойдёт.

Рон сел на диван и уронил Жозефину к себе на колени.

– Я всё-таки решился, потому что нам нужно обеспечить охрану на этаже. Это будет куда легче сделать, если выкупить его целиком. Придётся сделать перепланировку и часть помещений выделить для ребят.

Жозефина кивнула, но лицо её чуть погрустнело.

– Я бы не хотела менять тут что-то, Рон, – ответила она на вопросительный взгляд Батлера.

– Я это учту, – Рон мягко коснулся её губ. – Просто переделаем немного вторую квартиру. Как минимум нам нужен ещё один кабинет.

Ещё одна грустная улыбка промелькнула на лице Жозефины.

– Мне нравилось, что ты сидел рядом, когда я работаю.

– Ещё бы, – Рон посмотрел на неё с напускной строгостью, но играющая на губах усмешка испортила впечатление на корню. – Ты же при этом работала, а я нет.

Жозефина хихикнула и, обвив его шею руками, коснулась губами виска.

– Я не виновата!

– Само собой, – Рон тут же поймал её губы и ненадолго отвлёкся, покусывая их и лаская. Близость этого нежного тела по-прежнему заставляла пах наливаться жаром, хотя сама мысль о том, что Жозефина рядом, давно уже стала привычной. – Это не всё, – добавил он, выпуская наконец губы Жозефины и теперь уже мрачнея по-настоящему. – Мне не понравилось, что ты так легко можешь отпустить охрану. Это было глупо, и, если бы не случайность, ты бы влипла так же серьёзно, как и Эбигейл МакГрегор.

– Вы её нашли? – торопливо перебила Жозефина.

– Да, мы её нашли. Они оба вернутся домой, хотя чувствуют себя не слишком хорошо. Для Эбигейл дело обошлось нервным истощением и парой синяков.

Жозефина кивнула, заметно успокаиваясь, но тут же обнаружила, что взгляд Рона остался таким же тяжёлым.

– Ты злишься? – спросила она.

– Да, я злюсь. Всё, что ты сделала, было глупо от начала и до конца. Мне неприятно, что ты считаешь возможным не говорить о том, что с тобой происходит.

– А ты говоришь мне всё? – Жозефина тут же подняла на него напряжённый взгляд.

Рон промолчал и сделал вид, что не слышит вопроса.

– Я очень стараюсь, Жозефина. Я хочу, чтобы мы могли друг другу доверять. Если хочешь знать, когда я понял, что ты поехала на встречу с МакГрегором, я хотел убить вас обоих – но ты просила не трогать его и я не буду.

Жозефина поджала губы и опустила глаза.

– Прости.

– Я дал тебе столько свободы, сколько мог и, видимо, дал слишком много. Шелман потакает тебе, и боюсь – просто запретить вам общаться уже не получится. Мне придётся сменить охрану.

Жозефина вскинула на него взгляд.

– Рон…

– Это не обсуждается.

Жозефина прикрыла глаза и вздохнула, заставляя себя успокоиться.

– Ты хотя бы не уволишь их? – спросила она.

– Нет. Сейчас охрану в любом случае придётся усилить, и нам обоим понадобится больше людей.

– Всё настолько серьёзно? – Жозефина снова внимательно посмотрела на него.

– Довольно-таки. Это были люди Гарднера.

– Но они не были похожи на профессиональных убийц. Просто… Ребята с улицы.

– Ты и попалась на ребят с улицы! – Рон всё-таки повысил голос, и Жозефина поспешила сжать его плечо, заставляя успокоиться. – Я боюсь за тебя, Жозефина. Я не знаю, что ты выкинешь завтра.

– Я уже извинилась.

– Это не твоя вина. Ты не знаешь, что делать в таких случаях. Но если не знаешь сама – обратись ко мне. Обратись к Танаке. Обратись к тем, кто знает, что делать, чёрт бы тебя побрал!

Жозефина отвела взгляд.

Рон замолк, видя, что та не собирается отвечать, и просто прижал её вплотную к себе. Жозефина почти физически чувствовала этот страх, вибрировавший в теле Рона и где-то на выходе превращавшийся в ярость – потому что страх чувствовать Рон не умел. Только злость.

– Я не знаю, как тебя убедить, – сказала Жозефина тихо и успокаивающе погладила Рона по спине. – Я хочу тебе поверить, но я… Я тоже боялась. Тебе ведь всё равно, что станет с Энтони. Я знала, что ты разозлишься, и оказалась права.

Рон резко выдохнул, чуть отпустил её – только чтобы поцеловать и снова прижал к себе. Потом перехватил за пояс и, встав, понёс в сторону спальни.

– Рон, что ты…

– Тихо, – Рон припечатал её рот быстрым поцелуем и продолжал целовать так – коротко и сухо прижимаясь губами, чтобы сразу отстраниться – до тех пор, пока они не оказались в спальне.

Рон уложил Жозефину на спину и, опустившись на колени рядом с ней, принялся неторопливо, но уверенно раздевать.

– Мне это нужно, Жозефина, – поймав недоумённый, но взволнованный взгляд, он снова легко поцеловал её. – Нужно, как тебе тогда.

Жозефина на секунду поймала руку Рона, скользнувшую по её волосам, легко коснулась губами и прижала на секунду к щеке. Лицо её расслабилось, а тело обмякло, полностью отдаваясь во власть рук Батлера.

Рон стянул с неё рубашку и отбросил на пол. Затем, взявшись за пояс домашних хлопковых брюк, потянул их вниз и тут же коснулся губами плоского живота.

Жозефина выдохнула, зажмурилась и подалась навстречу, пытаясь продлить прикосновение, но губы Рона тут же исчезли, а руки продолжили раздевать её.

Жозефина ощутила лёгкий укол беспокойства лишь когда почувствовала прикосновение шелковистой ткани к виску. Она резко распахнула глаза и столкнулась с горячим, как пламя камина, взглядом Рона.

– Ты мне доверяешь?

Жозефина покосилась на почти коснувшийся её век галстук и кивнула.

– Только поцелуй меня.

– Иди сюда.

Жозефина приподнялась на локтях и коснулась губ нависшего над ней мужчины. Она закрыла глаза и чуть отстранилась, позволяя тому продолжить начатое. Плотная ткань обвила её виски, а следом за ней по щеке скользнула сухая горячая ладонь. Жозефина потянулась за ней, но Рон тут же толкнул её, заставляя снова опуститься спиной на кровать.

Тёплые руки скользнули по её груди, заставляя подаваться навстречу, и тут же Жозефина ощутила прикосновение мягких губ чуть выше соска.

Она выдохнула и выгнулась дугой – и сразу же поцелуй сменился лёгким укусом. Зубы Рона поймали сам сосок и, чуть сдавив, отпустили.

Тугой комок жара, свернувшийся в паху, разворачивался змеёй и охватил уже почти всё тело. Рон прошёлся ладонью по её бедру, старательно избегая прикосновений к промежности, и Жозефина, всхлипнув, попыталась поймать его руку и уложить на нужное место. В тот же миг обе руки девушки оказались сжаты в горячих тисках и заведены за голову, а губы Рона продолжили исследовать её тело – теперь они путешествовали вдоль ключицы и медленно ползли к ямочке под ухом.

– Рон… – выдохнула Жозефина, прогибаясь и пытаясь плотнее прижаться к телу Батлера, нависавшему над ней. Она отчётливо ощущала исходившее от него тепло, но, когда пыталась податься навстречу – встречала лишь пустоту.

– Что: «Рон»?

Батлер наконец поймал мочку её уха и, чуть прикусив, потянул на себя.

Ещё один рваный выдох вырвался из груди Жозефины.

– Люблю тебя.

– Этого мало, малыш.

Жозефина со свистом выдохнула и в очередной раз попыталась коснуться Рона собственным телом, а когда у неё ничего не вышло, решила схитрить – она призывно развела бёдра и сразу же услышала знакомый шумный выдох. Бёдра Батлера коснулись внутренней стороны её бёдер, занимая место, будто специально предназначенное для них. Теперь уже Жозефина точно знала, в какую сторону должна двигаться и, прижавшись телом к обнажённому члену Батлера, чуть потёрлась. Она тотчас услышала ещё один шумный выдох.

– Кто кем управляет? – прошептал Рон у самого её уха и снова поймал зубами мочку.

– Не… знаю… – голос Жозефины едва заметно срывался, – но мне… нравится.

Руки Рона резко исчезли, и на миг Жозефина почувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. В следующий миг Рон рывком перевернул её на живот. Член Батлера скользнул по расщелине между её ягодиц и тут же исчез.

– Рон!

– Много говоришь, – прорычал Рон у самого её уха, и Жозефина снова задохнулась, ощутив на ягодице горячую ладонь.

– Прости, – легко согласилась она и подалась навстречу уже исчезающей руке, но в этот же миг оказалась обманута – вместо тёплого прикосновения она получила раскатистый шлепок, больше звучный, чем болезненный.

Жозефина резко выдохнула, когда шлепок повторился, а от места прикосновения побежала волна мурашек, сразу же накрывшая низ живота.

– Ты обманула меня, – несмотря на раскатистые нотки, голос Рона у самого уха всё ещё звучал мягко, будто кошка играла со своей добычей.

– Я больше не буду, – торопливо согласилась Жозефина и снова подалась навстречу горячей руке. На сей раз, врезавшись в кожу, та остановилась и просто сжала её тело.

Жозефина чуть подалась назад, приподнимаясь на четвереньки, но успела лишь выставить бёдра, потому что руки её снова оказались пойманы и вытянуты над головой.

– Рон… – выдохнула она, уже сама не зная толком, о чём хочет попросить.

Пальцы Рона, неожиданно прохладные, скользнули в ложбинку между ягодиц и дальше прошлись по плотно сжатой щёлочке. Жозефина не мешкая раскрылась навстречу, позволяя им скользнуть внутрь. Девушка закусила губу, когда они чуть повернулись, оглаживая её внутри и прогнулась ещё сильней.

– Хватит, – выдохнула она.

– Отпустить? – Рон снова легонько куснул её, теперь уже за шею.

– Нет!

– Как скажешь, – прошептал он уже совсем по-другому, пробрался носом под пропотевшие прядки волос и, поймав губами выпирающий позвонок, вошёл в Жозефину целиком.

Жозефина прогнулась, тяжело дыша и заставляя себя привыкнуть к новому ощущению. Чуть сжала бёдра, стараясь почувствовать каждую клеточку наполнившей его плоти.

– Да… – выдохнула она.

Рон подхватил её под бёдра, фиксируя и одновременно лаская другой рукой, а потом задвигался неторопливо, но сильно, почти полностью покидая отвечающее каждому его движению тело.

Жозефина тяжело дышала. Сердце гулко билось в груди, и жар становился всё более невыносимым, пока не взорвался наконец волнами наслаждения.

– Скажи, что ты моя, – прошептал Рон, и на сей раз в его голосе Жозефина ощутила настоящий страх, будто она могла бы ответить «нет».

– Я твоя, – она запрокинула голову Рону на плечо и попыталась нащупать его губы.

Рон отпустил её руки, обнял и, плотно прижав к себе, толкнулся последний раз. Жозефина ощутила, как содрогается в оргазме плотно прижавшееся к ней тело, а затем Рон скользнул в сторону, – но только за тем, чтобы тут же снова притянуть Жозефину к себе.

Она так и лежала, не снимая повязки, вслушиваясь в размеренный стук сердца в сильной груди и время от времени принимаясь покрывать её поцелуями.

– Я – твоя, – повторила она, когда стук сердца немного утих, и всё-таки отодвинула повязку в сторону. – А ты, Рон?

Их взгляды встретились, и на мгновение наступила тишина.

– Конечно, – сказал Рон.

– Ты никогда не будешь принадлежать другой?

Рон покачал головой и чуть улыбнулся, будто бы расслабляясь.

– Я ждал тебя всю жизнь. И никому не принадлежал, кроме тебя.

Жозефина приподнялась, отталкиваясь от его груди, и тоже чуть улыбнулась, но от этой улыбки по телу Рона пробежал холодок.

– Хорошо, – сказала Жозефина. – Потому что, если это случится – я уничтожу тебя.

Не дожидаясь ответа, она прильнула губами ко рту Батлера и проникла в него языком – не встречая сопротивления, но и не требуя ответа.

Сердце Рона забилось с такой силой, что они вместе ощутили это биение, пронизывающее оба тела насквозь – и тут же Рон почувствовал, как этому стуку отвечает другой, такой же бешенный бой.

ГЛАВА 6. Ресурсы

Это был редкий случай, когда Жозефина проснулась раньше, чем Батлер. Когда Рон открыл глаза, на него уже смотрели большие дымчато-серые зрачки, сейчас чуть затуманенные недавним сном и какими-то мыслями.

Рон улыбнулся и, просунув руку под бок Жозефине, сомкнул вокруг неё кольцо объятий.

– Ой… – Жозефина явно не ожидала такого поворота и чуть не рухнула на Рона сверху.

– О чём ты думаешь? – спросил Рон, притягивая её к себе и почти уже ритуально целуя.

Жозефина легко ответила на поцелуй и, чуть отстранившись, снова нависла над Батлером, что-то внимательно изучая в его лице.

– Я думаю… это так странно… – по лицу Жозефины скользнула мимолётная улыбка. – Я живу с мужчиной… Я люблю его…

Она стремительно замотала головой, становясь похожей на мокрого котёнка, только что выбравшегося из ванной.

Рон любил такую Жозефину. Он любил все её обличья, но именно это – утреннее, когда Жозефина ещё не успевала надеть на себя доспех равнодушия и серьёзности – он любил особенно. Жозефина в такие мгновенья становилась моложе на несколько лет, глаза её были чистыми и беззаботными, и Рону казалось, что, если всматриваться долго-долго, можно разглядеть на дне её душу.

– Тебе не нравится, – Рон попытался изобразить обиду, но у него ничего не вышло – улыбка так и лезла на лицо при виде нависшего над ним родного существа. Ни в кого он не проникал настолько глубоко – душой, сердцем, мыслями. Теперь уже все попытки сравнивать Жозефину с холодным и недоступным образом Дезире казались нелепыми. Жозефина была его плоть от плоти. Она была единственной настоящей среди выдуманных статусов и приоритетов. И как всегда будто бы откликаясь на его мысли, Жозефина медленно произнесла.

– Мне страшно, – взгляд её теперь был задумчивым и немного грустным, – для меня ничего больше не имеет значения, кроме тебя. И я не уверена, что так должно быть. Ведь если… Если я потеряю тебя…

Рон одним движением уронил её на кровать рядом с собой, перехватил руки, упиравшиеся ему в грудь, и, поцеловав запястья, завёл их за голову Жозефине, пришпиливая её к постели будто бабочку.

– Никогда, слышишь?

Что-то снова поменялось в этих загадочных глазах. Какими-то остатками здравого смысла Рон ощущал, что там должен быть страх, – но вместо этого на дне их просыпался знакомый уже пугающий голод. Жозефина развела бёдра, заставляя Рона уместиться между ними, и прогнулась, стараясь прижаться к нему как можно плотней.

– Я тебя никогда не отпущу, – сказал он тише, загоняя глубоко внутрь собственную клокочущую жажду, а затем, резко отпустив Жозефину, сел. – Надо вставать.

***

К удивлению Батлера Жозефина в самом деле легко восприняла «усиление режима». Она не протестовала, не показывала, что соскучилась по старым знакомым, и только один раз спросила, как теперь быть с занятиями по стрельбе и рукопашному бою. Вопрос показался Рону как нельзя более своевременным – он отлично помнил, насколько пригодились эти навыки во время покушения и не считал правильным отменять тренировки. Однако позволять укрепляться новым неуставным отношениям с охраной он тоже не хотел и, посоветовавшись с бывшими сослуживцами, отыскал Жозефине надёжного инструктора.

Сам парень был молодым – ему едва минуло двадцать семь – и приходился братом одному из охранников. Возраст вызывал у Рона определённые сомнения, но все, кто знали Жерома Лефевра, утверждали, что человек он надёжный и к легкомысленным поступкам не склонный. Рон склонялся к тому, чтобы поверить рекомендациям, но перед тем как утвердить Жерома на должность, всё же решил побеседовать с ним лично.

С мрачным удовлетворением он обнаружил на лице Лефевра рваный шрам, пересекающий скулу, который, по его мнению, лишал этого сравнительно молодого парня всякой привлекательности.

– Откуда? – спросил он, без особого стеснения указывая на эту метку, но Жером лишь повёл плечами. Он был молчалив и необщителен – ещё одно качество, говорившее в его пользу. Лефевр его полностью устроил, и Рон сообщил Жозефине о том, что занятия будут продолжаться. Новость эту Жозефина восприняла так же спокойно, как и всё остальное. Несмотря на явную угрозу жизни, Жозефина явно пребывала в какой-то собственной эйфории и на все вопросы отвечала только: «весна».

Весна же тем временем подходила к концу, и Рон уже начинал задумываться о небольшом отпуске – летняя жара в мегаполисах всегда была для него невыносима. С этим же небольшим путешествием он хотел совместить и задуманную перепланировку второй квартиры – пока что там был лишь оборудован проход в их собственную и обустроено временное помещение для охраны.

Развод входил в стадию вялотекущей – и потому малобеспокоящей проблемы. Рон почти полностью поручил это дело юристам, которые никак не могли пробить упрямство проявлявшей беспрецедентную жадность Дезире. Она упорно требовала половину акций «Батлер корп», что выглядело смешным со всех точек зрения – Дезире не вложила в компанию ни одного кредита, никогда не работала там и не собиралась заниматься бизнесом. Рон в свою очередь предлагал вполне гуманные, по его мнению, условия – пожизненное содержание и три особняка, купленные за время совместной жизни.

Хорошая на первый взгляд идея с компроматом терпела явный крах – всё грязное бельё Дезире было настолько на виду, что откопать что-либо ещё не побывавшее в новостях было просто невозможно.

Рон уже склонялся к тому, чтобы закрыть вопрос и забыть о нём, тем более, что Жозефине явно было всё равно.

Неожиданно помощь пришла от человека, от которого Рон меньше всего ожидал её получить: Карлита, с которой Рон с некоторых пор избегал всяких личных контактов, случайно стала свидетельницей его разговора с рекомендованным Бёлером адвокатом.

– Простите, что вмешиваюсь, – произнесла испанка, когда адвокат ушёл, и Карлита осталась с Батлером наедине, – но почему вы не хотите просто переписать основные производства на доверенных людей?

Рон задумчиво посмотрел на Карлиту.

– Кого вы имеете в виду? – спросил Батлер мрачно.

– Не себя, конечно, – Карлита покраснела, но отступать и не думала. Только, напротив, переместилась на диван поближе к столу шефа. – Это же стандартная схема. Можно распродать объекты по бросовым ценам, а активы вложить в образовавшиеся дочерние компании.

– А затем объявить себя банкротом и потерять репутацию? – закончил Батлер мрачно.

– Не обязательно. Вам ведь нужно пройти один узкий период – когда суд будет проводить экспертизу стоимости акций. Вы можете пойти на уступку и предложить госпоже де Мортен их рыночную стоимость.

– Я уже пробовал, – Батлер встал из-за стола и пересел на диван напротив. – Она хочет мою фирму. Деньги как таковые ей не нужны.

– Она долго не выдержит. Если сейчас провести перераспределение средств как я сказала – по итогам года официальные прибыли уйдут в минус. А женщины, – в этом месте Карлита ослепительно улыбнулась своей испанской улыбкой, – редко просчитывают на год вперёд.

Рон скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на Карлиту.

– Простите, вы, наверное, ищите подвох… Но я просто не хочу, чтобы фирма, где я работаю, перешла к новой владелице.

– Да нет, – сказал Батлер задумчиво, но на миг глаза его блеснули, – хотя и странно, что вы вдруг стали переживать за дела «Батлер корп». Мне всегда казалось, что вы не слишком-то хотите работать здесь.

Карлита снова улыбнулась, но уже не так открыто, и чуть отвела взгляд в сторону.

– Всё меняется. Я нашла в этой работе свои преимущества.

Рон тоже отвёл взгляд и задумался. Доверенные люди были. Возможно, ни на кого из них он не решился бы перевести всю собственность, но распределить её по долям в принципе было вполне возможно.

– Как думаете… получится организовать это так, чтобы мои контакты с этими людьми не просматривались?

Карлита задумалась.

– Смотря сколько операций мы проведём. И сколько будет людей.

– Я думаю, трое.

Карлита задумчиво побарабанила пальцами по столу.

– Вы назовёте мне имена?

Рон колебался чуть дольше секунды.