Вокзал мёртвых душ. Том 3. Ветер с Севера

– Как это понимать? – Жозефина подняла брови, подошла к столу и уселась на самый краешек рядом с Батлером.

Тот протянув руку, поймал её за талию, наклонил к себе и, поймав ртом её нижнюю губу, медленно, дразняще потянул на себя.

– Как ты это сделала? – спросил Батлер, отрываясь от своего лакомства.

Жозефина легко пожала плечами, однако этот простой жест заставил Рона впасть в ступор на несколько секунд.

Жозефина незнакомо, криво улыбнулась, разбивая соткавшуюся перед взором Рона иллюзию.

– С ними легко говорить, если знаешь их язык.

– Научишь меня? – спросил Рон отчасти в шутку, подражая тону Жозефины.

– Нет. Тогда я стану тебе не нужна.

– Дурочка, – Рон потянул её на себя, усаживая на колени и, склонившись к самому лицу, вдохнул знакомый и чужой аромат – после неудачных рождественских праздников он сам подарил Жозефине новый парфюм, который та долгое время не решалась использовать, а теперь Рон отчётливо уловил окружавший девушку запах восточных специй и сладких пряностей. Этот новый запах был тяжелее прежнего, навевавшего на Рона воспоминания о детстве и бабушкиных ватрушках, зато сердце от него билось как бешеное.

Рон протянул руку вниз и извлёк из-под стола бутылку шампанского.

– О, – Жозефина подняла бровь, изучая редкую этикетку, – ты хранишь подобные вещи в офисе? Интересно, для кого?

– Угадай, – Рон снова поймал её губы, заставляя замолчать, а наигравшись с ними, продолжил. – Я не Гарднер, Жозефина, выключи свой сарказм.

Жозефина усмехнулась и, потянувшись, обняла его и уткнулась носом в плечо.

– Прости. На самом деле не успела переключиться.

Рон опустил руки ей на спину и мягко погладил.

– Ну, я надеюсь, со мной ты проведёшь эти два часа с большим удовольствием.

Жозефина чуть отстранилась и посмотрела на него, но Рон с трудом мог разобраться в её взгляде. Желание… Грусть… Сожаление. Усталость?

– Жозефина?

Жозефина вздохнула, прикрыла глаза на секунду, а когда открыла их, взгляд её снова был привычно спокоен.

– Прости.

– Что-то новое. Ты мне врёшь?

– Я не вру, – Жозефина вздохнула. – Просто не хочу… здесь. Это будет… как в самом начале. Шеф трахает свою секретаршу. Тихо, – она опустила палец на губы Рона, заметив, что тот собирается возразить. – Я же не отказываю. И я не говорю, что ничего не изменилось. Просто… такое чувство.

Рон медленно кивнул, не пытаясь скрыть недовольство.

– Хорошо. Вечером?

Жозефина кивнул и чуть улыбнулась. Несколько секунд внимательно рассматривала ставшее таким родным лицо, а потом осторожно чмокнула Батлера в основание шрама и прошептала:

– Я люблю тебя, Рон.

Рон вздохнул, ловко поймал её губы своими и какое-то время не выпускал, наслаждаясь их сладкой мягкостью.

– Ты посмотрела папку? – спросил он, отстраняясь наконец.

Оба без уточнений поняли, какую.

Жозефина встала и принялась оправлять помявшуюся юбку.

– Нет и не собираюсь. Мне это неважно.

Рон вздохнул.

– Видимо, это важно мне.

Жозефина подняла на него удивлённый взгляд.

Рон помолчал, прежде чем продолжить.

– Торанс, вернее его люди, пытались отрезать нас от сотрудничества с гражданским флотом Земли – не самое перспективное партнёрство, потому я не и не слишком хорошо помню тот случай. Но они были очень настойчивы – две колонны с готовыми кораблями взорвались, не дойдя до покупателя. Диверсия, как я думаю. Финансовые потери не очень большие, но пострадала наша репутация, и погибли люди. А я не могу позволить другим думать, что моих людей можно убивать, – Рон внимательно посмотрел на Жозефину.

Та кивнула.

– Я понимаю. Можешь не продолжать.

И всё же Рон продолжил.

– Я тогда обратился не к своим ребятам, Земля не наша территория. Проблему решали люди Сальваторе. Не знаю, что там пошло не так. Два выстрела вместо одного, и второй мимо – это полное дилетантство.

– Она бросилась прикрывать его собой, – сказала Жозефина, не отрывая взгляда от Батлера, – первая пуля попала под ребро, Люси пыталась оттолкнуть его и попала на линию огня. А убийцу… его взяли. Он, кажется, заявил, что принадлежит к какой-то антимонопольной группировке.

Рон усмехнулся.

– Вот уж точно.

Секунду они смотрели друг на друга, потом Жозефина твёрдо повторила.

– Неважно, Рон. Я тебя люблю.

Ответить Рон не успел, так как тишину разорвал искажённый электроникой голос секретаря.

– Мисс Арманд?

Рон молча нажал на сенсорную панель на столешнице.

– Да, – отозвалась Жозефина.

– Мистер Гарднер ушёл. Мне кажется, он был недоволен.

– Хорошо, – Жозефина в упор посмотрела на Батлера и не смогла сдержать улыбки, при виде напыщенно довольного лица Рона.

Рон отпустил кнопку.

– До вечера? – спросил он.

Жозефина молча кивнула.

Уже поднявшись чтобы уйти, Рон напоследок ещё раз поймал её за талию и крепко поцеловал, а потом так же молча вышел.

***

Время уже близилось к шести, когда мобильный подал сигнал о звонке. Мелодия была незнакомая – не одна из тех, что Жозефина использовала для обозначения Рона или Люси, и не та, что означала деловой звонок.

Жозефина нахмурилась и, отодвинув документы, потянулась за телефоном. Фото на экране тоже не отобразилось, и она поморщилась, но трубку всё-таки взяла.

– Да?

– Жозефина? – в динамике прозвучал взволнованный голос Энтони МакГрегора. Пожалуй, это был один из последних людей, кого Жозефина рассчитывала услышать.

– Да, Тони, – она повернулась в кресле и замерла лицом к окну.

– Ты сейчас на Астории, так?

– Да.

– Мы можем встретиться?

Жозефина молчала.

– Сегодня вечером, – добавил МакГрегор, и это оказалось решающим.

– Извини, нет.

– Это очень важно, Жозефина. Прости, что всё вот так… Неожиданно. Но у меня большие проблемы. А ты же помнишь, у нас не бросают «братьев».

Жозефина поёжилась. Братство стойко ассоциировалось у неё с Карлайлом, но, если подумать, Энтони был прав – узы студенческого братства оставались священными, и, хотя в офисе «Батлер корп» на Астории все эти игры казались смешными, Жозефина знала, что отказывать не стоит. Да и сам Энтони показал себя хорошим другом, и бросать его в беде не хотелось.

– Что за проблемы? – спросила она.

– Не по телефону. И один на один.

Жозефина вздохнула и посмотрела на часы.

– Это ненадолго, – добавил МакГрегор, будто угадав её мысли.

– Я могу минут через двадцать. Только не в офисе и не дома. В людных местах, впрочем, тоже не стоит.

– Как насчёт парка на полуострове?

Жозефина знала это место. Парк в пойме реки был давно заброшен и находился слишком далеко от транспортных артерий, чтобы там было много гуляющих.

– Хорошо. У монумента Основателям через двадцать минут.

Жозефина нажала отбой и, вздохнув, уставилась на мобильник. Рон определённо не обрадуется. С другой стороны, они не договаривались о точном времени, и Жозефина вполне могла просто засидеться на работе…

Подержав несколько секунд палец над строчкой с его именем, Жозефина убрала телефон обратно в карман, встала и направилась к двери.

***

Рон в самом деле был не в восторге, когда Жозефина вышла из офиса и, не замечая стоявшего у неё перед носом серебристого аэромобиля, направилась в сторону собственной служебной машины.

Он не глядя достал мобильный и набрал номер любимой.

– Что ты делаешь? – спросил Батлер без всяких прелюдий.

– Рон, извини, мне придётся немного задержаться на работе.

Состояние отсутствия восторга стало плавно перетекать в малоконтролируюемую ярость.

– Тогда жду тебя дома, – сказала она, старательно сдерживая злость.

– Как только закончу с делами, – ответила Жозефина и нажала отбой.

Аэромобиль Жозефины поднялся в воздух и вышел на трассу.

Рон постучал пальцами по рулю, выждал пятнадцать секунд и, подняв в воздух собственный аэромобиль, направил его следом.

Жозефина, конечно же, двигалась вовсе не к дому. Кроме того, Рон никак не мог разглядеть машину охраны, которая должна была быть где-то поблизости. Всё так же, не отрывая взгляда от багажника аэромобиля Жозефины, Рон снова достал телефон и набрал номер Танаки.

– Что, чёрт побери, происходит? Почему с Жозефиной нет охраны? – спросил он не здороваясь.

– Секунду, – Танака отключил связь, и с полминуты в трубке слышались переливы флейты – очевидно, мелодия должна была успокаивать, но почему-то эффект был обратный, – она отпустила охрану, Рон.

– Кто позволил ей распоряжаться охраной?

– Ты, Рон.

Рон молчал несколько секунд.

– Ты можешь объяснить, почему она едет по направлению к Парку Основателей?

Танака некоторое время молчал.

– Ну! – нарушил тишину Рон.

– Я смотрю звонки. Был вызов с незнакомого номера буквально перед выездом.

– Что значит незнакомого? – ярость стремительно нарастала.

– Секунду.

Снова несколько мгновений тишины.

– Тут звонок через прокси от Энтони МакГрегора.

– Мальчишка знает, что я его…

– Рон!

Батлер замолк.

– Прислать за вами охрану?

– Не надо. Я с ним сам разберусь.

Рон нажал отбой.

Аэромобиль Жозефины уже шёл на снижение.

Рон молча проследил за тем, как та выходит наружу и, засунув руки в карманы, быстрым шагом направляется ко входу в заброшенный парк.

Рон ощутил, как дёрнуло в груди при виде этой нахохлившейся фигуры – он не видел Жозефину такой с самой осени. Секундная боль тут же утонула в злости – что бы ни привело сюда Жозефину, говорить и, видимо, встречаться с МакГрегором у него за спиной было подло. С друзьями так не встречаются. Сам бы он, по крайней мере, не стал.

Рон опустил аэромобиль, подошёл к машине Жозефины и постучал водителю в стекло.

Тот опустил перегородку.

– Мистер Батлер? – шофёр не скрывал удивления.

– Вы свободны, Ларсон. Я сам её отвезу.

По лицу водителя пробежала тень сомнения, но он тут же кивнул и добавив: «Да, сэр», – поднял аэромобиль в воздух.

Рон снова посмотрел на парк. Вовсю начиналась весна, и деревья шуршали молодой листвой на ветру. Рон достал сигарету и, закуривая на ходу, двинулся следом за Жозефиной.

***

На душе у Жозефины всю дорогу скребли кошки. Рон позвонил так не вовремя, будто чуял, что она решила выйти за пределы «вольера». Он не придирался, когда Жозефина самостоятельно отправлялась куда-то по делам, и не препятствовал её встречам с общими знакомыми, однако Жозефина прекрасно знала, что спокойствие его обманчиво – шаткое равновесие их отношений по-прежнему держалось на том, что один не выходил за рамки дозволенного, а другой не контролировал его внутри этих рамок.

Встреча с приятелем, самовольная, несогласованная ни с Роном, ни с Танакой, спонтанная – и к тому же в случае, когда этим кем-то был человек Батлеру мало знакомый, в рамки дозволенного явно не умещалась. Жозефина в самом деле не чувствовала уверенности в том, что ей стоит ехать – не говоря о реакции Рона, которую следовало принимать в расчет хотя бы с точки зрения здравого смысла, сами условия этого странного «свидания» ей не нравились. Если бы Энтони не был единственным другом, оставшимся у неё ещё с прошлой – земной жизни, отказ был бы однозначен. Жозефина отлично понимала, что такие прогулки нужно согласовывать как минимум с Танакой, который и без того не будет поднимать лишнего шума и доводить всё до ушей Батлера. Тем не менее Энтони хотел встречи один на один и нетелефонного разговора – а это ясно говорило о том, что никого постороннего посвящать в дело не стоит.

В конце концов Жозефина успокоила себя тем, что её разговор наверняка прослушивался, и Сидзуити сам решит, что следует делать в этой ситуации, но всё же когда она выходила из аэромобиля, настроение её стремилось к абсолютному нулю.

Прежде чем двинуться в сторону парка Жозефина убрала руки в карманы и осторожно нащупала пистолет. Рон не раз говорил ей, что так открыто таскать с собой оружие – по сути провокация по отношению к возможным агрессорам, но тем не менее так Жозефина чувствовала себя немного спокойнее.

Она двинулась вдоль аллеи, вдыхая запахи молодой листвы и свежей травы и потихоньку успокаиваясь. Груз на сердце, однако никуда не пропадал.

Шагах в двадцати от монумента Основателям – массивной и грубо сработанной скульптуры, изображавшей толпу людей в скафандрах, – она остановилась и махнула рукой стоявшему у постамента юноше в лёгкой весенней куртке.

– Тони! – крикнула она, делая ещё пару шагов вперёд, и замерла, когда юноша обернулся. На Энтони он мог быть похож только со спины – грубые черты лица и плохо ухоженные пряди слипшихся волос выдавали человека абсолютно другого круга и воспитания.

Губы незнакомца растянулись в улыбке. Жозефина плотнее сжала пальцы на рукояти пистолета и остановилась.

– Арманд? – произнёс незнакомец.

– Возможно.

Парень посмотрел куда-то через её плечо, и по спине Жозефины пробежала волна мурашек.

– Она, – бросил собеседник.

Жозефина услышала за спиной звук шагов, но обернуться не решилась, опасаясь попасть в ловушку. Впрочем, ловушка уже захлопывалась – и она поняла это, когда чьи-то руки сдавили её плечи.

– Это нападение? – спросила она ровно, ещё не решив точно, как следует реагировать. Рука уже тянула пистолет из кармана, но она всё ещё боялась, что ошиблась и приняла за реальность собственные страхи.

– Просто кое-кто хочет с тобой поговорить…

Фраза незнакомца оборвалась на полуслове, а взгляд его расфокусировался. В ту же секунду руки, лежавшие на плечах Жозефины, исчезли, и она, уже не успевая думать, достала пистолет и не целясь разрядила обойму в рванувшегося к ней противника. Парень оседал на землю долго, будто в замедленной съемке. На груди его стремительно расцветали алые маки, а из уголка раскрытых в крике губ показалась капелька крови.

Жозефина не слышала крика, только бешеный стук крови в висках, а затем развернулась и увидела за спиной ещё двоих парней. Один скрючившись лежал на земле. Другой, выгнувшись дугой, пытался оторвать от горла сжимавшую его шею руку Батлера.

***

Рон отбросил сигарету в сторону и остановился в тени деревьев, когда увидел стоящего у постамента паренька. Тот был немного выше Жозефины, но держался как-то развязно и с первого взгляда вызывал раздражение. Впрочем, Рон предпринял последнюю попытку сдержаться и решил посмотреть, что произойдёт дальше. Снова причинять Жозефине боль не хотелось.

Жозефина окликнула незнакомца и тот обернулся. Затем произошла какая-то заминка. Они успели обменяться парой фраз, прежде чем от тени деревьев отделились ещё двое ребят покрупнее и приблизились к Жозефине.

Рону становилось всё равно – если эта встреча и была добровольной, в чём он теперь сильно сомневался, – то она окончательно перестала ему нравиться.

Когда один из мужчин положил руки Жозефине на плечи, что-то внутри со звоном оборвалось, и Рон рванулся вперёд.

Первый рухнул на землю с выбитым коленом после простого удара сбоку и явно не собирался подниматься в ближайшие секунды, так что Рон переключился на второго и сдавил его горло в захвате. Парень был выше на полголовы – типичный громила для простых и грязных дел, но оторвать от себя руку Батлера, охваченного яростью, никак не мог, – как не мог и Рон сходу свернуть накаченную толстую шею.

Что произошло дальше – Рон не понял, но и разбираться не стал – прозвучала серия выстрелов, и худощавый парнишка рухнул на землю, истекая кровью, а Жозефина медленно повернулась и посмотрела ему в глаза.

Эти глаза были другими – в них плескался голод. Этот голод был заразителен, как чума, и Рон в последний раз напряг руку, ломая шею нападавшему. Он сам не соображал, что делает, тело само отвечало на зов этих хищных глаз.

– Рон… – выдохнула Жозефина, провожая взглядом оседающее на землю массивное тело, а затем дёрнулась всем телом, метнулась к Рону как выпущенная из лука стрела. Пистолет выскользнул из её рук на землю, а сама Жозефина толкнула Батлера назад и едва ли не протащила несколько метров, проламывая его телом запущенный шпалерник. Рон ощутил под лопатками ребристую кору дуба, а на боках – щекочущие горячие пальцы, легко пробравшиеся к нему под пиджак. Одной рукой изучая его тело, другой Жозефина дёрнула вниз узел галстука, распуская его, и принялась расстёгивать рубашку, почти срывая скользкие пуговицы. Губы её оказались на обнажившейся шее и впились в ярёмную впадину, а затем проследили путь вдоль ключицы.

– Ненормальная, – выдохнул Рон, не в силах сдержать счастливый смешок. Он стиснул Жозефину в объятьях и развернул, прижимая спиной к стволу дерева.

– Хочу тебя, – Жозефина прогнулась, потираясь о его бедро.

Сердце колотилось так, что Рон едва чувствовал руки. Он не стал возиться с блузкой, только приподнял подол юбки Жозефины и подхватив её за бёдра, поднял в воздух. Губы Рона ещё блуждали по лицу девушки, пытаясь поймать её губы, но те лишь скользили по шее Батлера и никак не хотели поддаваться в ответ.

Жозефина обхватила бёдрами торс Батлера.

– Чёрт, – выдохнул Рон и, приподняв Жозефину ещё выше, с размаху насадил на себя. Он отчётливо видел, как выгнулось в его руках стройное тело. Пальцы Жозефины впились ему в плечи, оставляя на коже красные пятна, но в глазах по-прежнему светился всё тот же бешеный голод.

Жозефина дёрнула бёдрами, пытаясь заставить Рона пошевелиться, и, разглядев в его глазах ответный огонь, повела ими по кругу.

Батлер глухо застонал, перехватил её за спину и, притянув к себе, всё же впился в её рот.

Он двинулся внутри Жозефины мучительно медленно, заставляя заскулить и сжать пальцы ещё сильнее.

– Хочу, – выдохнула Жозефина, освобождаясь от его губ, и принялась покрывать поцелуями лицо Батлера.

Рон не выдержал и двинул бедрами со всей силы. Наплевав на осторожность, он принялся вколачиваться в податливое тело, повисшее на нём. Сам он уже не замечал ни боли в плечах, ни тяжести Жозефины в руках, только этот всеохватывающий голод, который нужно было утолить во что бы то ни стало.

Рон не успел ощутить пульсации в теле любимой, потому что сам утонул в наслаждении и, рванувшись внутрь любовницы в последний раз, рухнул на траву.

Жозефина упала на него и даже не попыталась встать или сменить позу.

Оба лежали, пытаясь отдышаться и не понимая, что происходит вокруг. Рон изо всех сил сжимал за талию оказавшееся на нём тело, а Жозефина просто откинулась назад и обмякла.

– Что это было? – спросил Рон, когда стук сердца перестал заглушать все остальные звуки.

– Секс, – ответила Жозефина, переворачиваясь в его руках и легко целуя Батлера в губы.

– Я не про это.

Жозефина лениво повернула голову в сторону проломленного шпалерника. Мысли ворочались в голове медленно и никак не хотели ускорять движение.

– Не знаю, – сказала она честно. – Меня посадят?

– Нет, – Рон притянул её к себе одной рукой и поцеловал в лоб. Свободной рукой он прижал к уху телефон. – Танака… да… Давай машину. У нас проблемы.

ГЛАВА 5. Принадлежать

Рон лежал на боку, опершись локтем о подушку, и внимательно разглядывал лежащее перед ним почти прозрачное существо. Во сне Жозефина казалась духом льда, всё таким же хрупким и прекрасным, как и в день их первой встречи. Но где-то в глубине души Рон боялся, что стоит этому ранимому существу открыть глаза, как он увидит в зрачках его пламя Ада.

Рон провёл пальцами в миллиметре от нежной щеки, и Жозефина зашевелилась во сне, будто потянулась к человеческому теплу. Губы её чуть заметно дрогнули, и в щелке между веками блеснул дымчатый хрусталь.

– Рон, – пробормотала она и изогнулась, привычно потянувшись за поцелуем.

Рон тут же накрыл её губы своими и мягко приласкал языком приоткрывшийся рот.

– Нужно вставать, – шепнул он, приподнимаясь и снова вглядываясь в затуманенные сном глаза.

– Мне ещё рано, – Жозефина повернулась на бок и уткнулась носом ему в ключицу, обжигая кожу горячим дыханием.

– Мне тоже. Нас ждёт Танака.

Жозефина открыла один глаз. Несколько секунд смотрела Рону куда-то под подбородок, а потом вывернулась и села, вмиг становясь серьёзной.

– Пошли.

***

Танака ждал их в городском офисе – том самом, который со стороны выглядел заброшенным подвальчиком многоэтажного дома. Он сидел на одном из диванов и просматривал на ноутбуке какие-то материалы.

Когда Рон и Жозефина вошли, японец поднял от лэптопа мрачный взгляд и окинул им гостей с ног до головы, затем кивнул и снова опустил глаза в монитор.

Рон сел на диван напротив и потянул Жозефину за собой, но та чуть вывернулась и уселась на подлокотник в полуметре от него.

– Двое ребят, для которых карьера закончилась, числятся без вести пропавшими. Ни родных, ни друзей у них не было.

Танака бросил короткий взгляд на посетителей, но те промолчали.

– Выстрелов никто не слышал, но на будущее, – он повернулся к Жозефине, – либо бери глушитель, либо обойдись без стрельбы.

Жозефина молча кивнула.

– Что с третьим? – спросил Рон.

Танака прицокнул языком.

– Третий скончался от передозировки наркотиков. Когда мы приехали – он был уже мёртв.

– Ясно, – Рон лишь кивнул.

– Осталась одна ниточка, – Танака снова поднял взгляд и вопросительно посмотрел на Батлера. Дождавшись кивка, перевёл взгляд на Жозефину. – Энтони МакГрегор.

Жозефина тоже кивнула, и как бы внимательно не вглядывался Рон в её лицо, ни одной эмоции ему там заметить не удалось.

– Он будет здесь через час, – Танака снова отвернулся. – Вам не обязательно присутствовать при допросе…

– Я хочу, – перебила его Жозефина.

Танака бросил вопросительный взгляд на Батлера, но тот лишь недовольно пожал плечами.

– Хотите подождать здесь? – спросил Танака со знакомым обоим равнодушием, и только теперь Жозефина посмотрела на Рона.

– Можно? – спросила она неожиданно мягко и как-то даже растерянно, так что Рон вмиг успокоился, узнав наконец ту, кого любил.

Рон потянулся и, накрыв её ладонь своей, уловил под пальцами дрожь.

– Я только позвоню и отменю встречу.

Жозефина прикрыла глаза и кивнула.

– Спасибо.

– Не буду мешать, – Танака закрыл ноутбук и, встав, направился к одной из дверей. – Рон здесь всё знает.

Едва дверь за ним закрылась, как Рон потянул Жозефину на себя, и та, уже не сопротивляясь, приникла к нему всем телом. Рон прижал её плотней и мягко погладил по волосам.

– Как ты?

Жозефина едва заметно пожала плечами.

– Не знаю. Странно, но мне… всё равно.

– Не надо было идти туда без охраны.

Жозефина вздохнула, лоб её потёрся о шею Батлера, будто пытаясь проникнуть под рубашку, и Рон тут же смягчился.

– Знаешь, – сказала Жозефина вдруг, – я думала, это будет страшнее.

О чём речь – Рон понял сразу. Он ждал чего-то подобного с самого того мига, когда увидел падающее на землю прошитое пулями тело нападавшего.

– На самом деле это очень легко, – сказал он тихо. – Наверное, это и страшно.

Жозефина подняла голову, и лицо её осветила незнакомая холодная улыбка.

– Ни капли.

Она отодвинулась и потянулась. Затем кивнула на висевшую над другим диваном плазму.

– Поставь на нём что-нибудь. Или это только для подсматривания за мной?

Рон усмехнулся и, достав с прозрачной полочки под столом пульт, снова притянул Жозефину к себе.

***

Комната, куда привёл их Танака находилась, по-видимому, на два этажа ниже под землёй. Свет здесь был тусклым. Он исходил из длинных старомодных ламп дневного света, висевших под потолком на расстоянии метра друг от друга.

Энтони сидел в жёстком кресле, похожем на стоматологическое, в самом центре помещения. Жозефина сразу заметил, что руки его плотно стянуты кожаными ремнями.

– Зачем это? – спросила она, не оборачиваясь к Батлеру.

– Для нашей общей безопасности, – ответил Танака, стоявший чуть в стороне. Оба держались в тени и говорили негромко.

Жозефина шагнула вперед, и едва она пересекла границу света, как Энтони повернулся к ней лицом.

– Жозефина!

В голосе пленника слышался испуг, но Жозефина с удивлением поняла, что сама она не ощущает ничего.

– Энтони, – сказала она спокойно, внимательно рассматривая лицо старого друга. Она сама не знала, когда появилась у неё эта привычка. Но теперь, глядя на покрытый испариной лоб, бегающие глаза и чуть приоткрытые губы, она не столько сочувствовала, сколько анализировала, восстанавливая то, как видит происходящее МакГрегор, и подбирая соответствующие слова.

– Что происходит? – продолжил Энтони.

– Скажи мне ты, – Жозефина скрестила руки на груди и распрямила спину, упрямо и холодно глядя на него.

– Я не понимаю.

– Ты врёшь, Тони. Ты звонил мне и заманил в ловушку. Или твоё удивление вызвано тем, что я ещё жива, друг? – последнее слово Жозефина почти выплюнула.