Совершенные. Эхо Равилона

Тогда что же он прячет в императорских покоях? И как смог запечатать их от взгляда фантома?

Поразмыслив, Аманда пришла к выводу, что дело вовсе не в Августе. Несмотря на завладевшую им скверну, парню просто не хватит на это сил и знаний. Значит, защита принадлежит самому императору, это выглядит куда вероятнее. Помимо того, что Константин и сам довольно силен, в его распоряжении была вся мощь императорских миротворцев. Конечно, его покои под надёжным замком и даже способностей архиепископа недостаточно, чтобы его взломать.

Да и не нужно.

Покои теперь пусты, император бежал, спасаясь от разрушителя. Вероятно, сейчас он затаился где-то на границе Неварбурга, а может, генералы и вовсе увезли правителя в другой город. Увы, последовать за ними даже в виде бесплотного Духа Аманда не могла, ареал влияния ограничен. Архиепископ считалась очень сильной, ведь ее консорт мог обойти целый дворец, но выйти за стены ее Дух уже не способен.

Сцены сражения снова промелькнули перед глазами женщины, и фантом заколебался, словно тень на ветру. Аманда заставила свои эмоции стихнуть. Отключила их, как делала бесчисленное количество раз. Эмоции губительны, они не дают сосредоточиться, отвлекают и мешают.

Краткое волнение исчезло. В душе женщины снова наступил полный штиль.

Аманда в запертом карцере медленно выдохнула. Она Совершенная, и мало что могло взбаламутить безбрежные воды ее сознания. Разрушителю это удалось. Но многолетний опыт помог все вернуть в привычную колею.

Махнув рукой на запертые императорские покои, Аманда двинулась на нижние этажи. Несколько комнат заняты деструктами, несколько – оставшейся во дворце прислугой. Кое-кто все-таки не покинул дворец и решил поработать на нового господина. И каждого из них Аманда внимательно рассмотрела, решая, кто и как может послужить Империи. А то, что каждый должен это сделать, – архиепископ ничуть не сомневалась. Одна служанка заинтересовала ее особенно.

Не скованный плотью фантом легко скользнул в щель под дверью и оказался возле девушки. Служанка медленно перекладывала свою одежду, на лбу девушки залегла хмурая тревожная складка. Похоже, горничная так и не могла решить, правильно ли сделала, оставшись во дворце. Может, девушке некуда было идти или она желала денег, обещанных разрушителем?

Фантом обошел небольшую комнатушку и остановился за плечом служанки.

– Как тебя зовут, милая? – в запертом карцере спросила Аманда.

Девушка нахмурилась еще сильнее. Она не могла услышать голос ушами, однако демонический консорт способен вкладывать слова прямо в разум.

– Мальва.

Она произнесла свое имя и хихикнула с небольшим недоумением, удивляясь, что это на нее нашло. Аманда сильнее надавила на чужой разум, запрещая волноваться. Обволакивая аурой спокойствия. Девушка не должна испугаться или что-то заподозрить. Такие влияния люди принимают как должное, находя разумные объяснения. Они совершают поступки, а потом, когда их спрашивают о причинах, говорят: послушал внутренний голос, он нашептал! Так и юная Мальва будет считать, что все сделала по собственной воле.

– Ты молодец, Мальва. – Аманда говорила медленно, тщательно проговаривая слова. Губы ее фантома двумя этажами ниже шевелились в такт. – Ничего не бойся. Не волнуйся. Ты все делаешь правильно.

– Я все делаю правильно! – Мальва просияла, и тягостная морщинка на лбу исчезла. – Ну конечно же! Заработаю золота и уеду в Сант-Люмис, надо лишь немного потерпеть! То-то Клара обрадуется заработку! Купим ту квартирку…

Продолжая бормотать, девушка отошла от полок. Дух Аманды двинулся следом. Служанка перестала нервничать и теперь улыбалась, став по-настоящему хорошенькой. Широко распахнутые невинные голубые глаза, вздернутый носик и румяные щечки делали Мальву очень привлекательной. Но главное – это цвет волос, который и привлек Аманду, стоило заметить выбившиеся из-под платка пряди. План сложился в тот момент, когда архиепископ заметила волосы девушки. Светлые. Конечно, в них не было знаменитого серебра Вэйлинг, оттенок служанки оказался куда теплее, и все же… все же даже такая приманка наверняка сработает!

Аманда в карцере тонко улыбнулась.

Разрушитель силен, но под слоем скверны все еще находится Август Рэй Эттвуд. Одинокий молодой мужчина, страдающий от смертей близких, а самое главное – от потери любви.

Мысль о дочери снова заставила фантом задрожать. Женщина сжала зубы, возвращая себе спокойствие, а Духу – прочность.

Беспристрастный взгляд невидимого посланника оценивающе скользнул по тонкому стану служанки. Молода и красива. Выглядит искушающе-непорочной – то, что нужно для соблазнения страдающего мужчины. Ее светлые волосы станут приманкой, а потом включится программа, вложенная Амандой в голову девушки. Несомненно, разрушитель не устоит. Он слишком одинок, и это еще одна его слабость. Одинок и нуждается в тепле. В понимании. В утешении. В телесной ласке, наконец! Юная горничная даст ему все это.

Аманда в карцере кивнула своим мыслям. Она не ощущала ни доли раскаяния. Она солдат. И в этой войне обязана использовать все возможные средства, чтобы победить. Мальва станет одним из крючков, на который архиепископ насадит разрушителя. Глазами и ушами, доверенным лицом, лазутчиком, который и сам не знает, что он – лазутчик. Женщина, делящая с мужчиной постель, способна на многое! Особенно под чутким руководством самого архиепископа Святой Инквизиции.

Фантом наклонился к уху служанки, тонкие невидимые пальцы Духа легли на виски девушки, погружаясь в ее разум.

– Слушай меня, Мальва, – тихо, но четко произнесла Аманда, – слушай и запоминай. Вот что ты должна сделать…

Горничная кивала, послушная чужой воле.

Выслушав, она сняла фартук и чепец, расчесала длинные волосы. Пощипала щеки и губы, чтобы они сияли ярче. И вышла за дверь.

Фантом за ней не пошел. Бесплотный Дух вернулся обратно в карцер и, снова соединив с ним плоть, архиепископ некоторое время лежала на полу, приходя в себя. И улыбаясь. Первый пункт ее плана прошел великолепно. Мальва сделает то, что ей велено.

***

– Что ты здесь делаешь?

Я остановился в дверях своей комнаты.

У стола суетилась девушка. И первый взгляд на ее длинные светлые волосы заставил сердце болезненно забиться.

Служанка охнула и выпрямилась.

– Господин! Господин Август! – задрожал ее голос, глаза испуганно распахнулись. Словно она внезапно осознала, что стоит в комнате того самого убийцы, держа в руках фарфоровый чайник. Закусив губу, девушка судорожно вздохнула и снова посмотрела на меня – уже увереннее. – Меня зовут Мальва, господин. Я принесла вам чай.

– Я не просил.

– Я это знаю! Но… – Она снова прикусила пухлую губу. – Вы ничего не едите. Я принесла чай и печенье, взяла на кухне…

– На меня не действуют яды, Мальва.

– Что? – наполнились слезами голубые глаза. – Я не желаю отравить вас, господин Август! Лишь позаботиться.

– Позаботиться?

Я отошел от двери. Мальва поставила чайник на стол и пригладила волосы. Белый свет лампы прокатился по прядям, делая их почти серебряными. И так сильно напоминая о другой девушке… Створка за моей спиной со стуком захлопнулась, а скверна внутри всколыхнулась. Служанка вздрогнула, и на миг ее лицо стало испуганным, но девушка быстро взяла себя в руки.

– Простите меня, господин Август! – быстро произнесла она. – Я не хотела вам помешать! Но я… я лишь желала услужить вам! Сделала чай, как учила бабушка. Немного мяты и липы, джем и печенье…

– Тебя кто-то послал ко мне?

– Нет, что вы! – моргнула она, едва не плача.

– Сама. – Я неторопливо обошел горничную, заставляя ее учащенно дышать и вздрагивать.

– Да, господин! Послушайте… Я из маленького городка, сирота, у меня есть лишь бабушка, которая пригрела и воспитала, ее зовут Клара. В прошлом году Клара ослепла. И я готова на все, чтобы ей помочь.

– Ты осталась из-за денег?

– Вы меня осуждаете?

– Нисколько. Я сам предложил оплатить работу.

– Да. – Она снова прикусила губу. У девушки это получалось довольно трогательно. – Сами предложили. Но я… я… Я заметила, что вы голодны. И решила… прийти.

– Вот как? – взлетели мои брови.

– Я принесла чай….

– И?..

– Вам… одиноко. – Она опустила взгляд и отчаянно покраснела.

– Ты меня не боишься?

Я подошел ближе. Девчонка оказалась довольно высокой. По волосам снова прокатился блик света. И словно вторя – с моих волос упали и разлетелись веером искры. Девушка подпрыгнула.

– Боюсь. – Но тут Мальва подняла голову и твердо посмотрела в мои глаза. – Но я много чего боюсь, господин. И инквизиторов даже больше, чем вас. Сейчас я уверена, как никогда, что поступаю правильно. Я хочу… служить вам. Стать личной горничной. Буду приносить еду, стирать вашу одежду, убирать постель… Я умелая горничная. Не сомневайтесь. И еще…

Девушка сделала шаг назад, в столб солнечного света. Отчаянно закусила губу. Но взгляд не опустила, смотрела на меня, не отрываясь. Пока ее пальцы торопливо расстёгивали пуговицы на платье. Ткань зашуршала, сползая с плеч, оголяя грудь, потом живот и бедра. Оставшись в белье, Мальва гордо расправила плечи, в ее взгляде появилась дерзость. И что-то еще…

Я всмотрелся внимательнее. Страх, да. Несомненно, он все еще был здесь, дрожал в светло-голубых радужках, но зрачки уже затягивали этот страх тьмой просыпающегося возбуждения.

– И – еще, – многозначительно прошептала Мальва, краснея щеками.

Мой взгляд зацепился за ее руки – широкие ладони, крепкие пальцы. Как быстро она разделась…

– Значит, постель ты готова не только убирать, но и согревать, – подытожил я.

Грубые слова, от которых раньше я бы смутился, сорвались легко и не вызвали эмоций. Девушка прикусила губу и отчаянно покраснела.

– Если… захотите, – прошептала она, неотрывно глядя мне в лицо. – Если позволите.

– Почему?

Она моргнула. И снова. Лицо на миг стало озадаченным, словно вопрос поставил в тупик. Словно она действительно пыталась это понять.

– Вы… Вы мне нравитесь, – прошептала Мальва так же удивленно. – Нравитесь.

Несколько мгновений я смотрел на нее. Скверна внутри корчилась, просилась наружу. Тянула к глупой горничной невидимые когти. И я ощущал желание ее отпустить. Это было бы так просто…

Так же просто, как и согласиться на предложение девицы. Желая поторопить мое решение, она стянула бюстгальтер. Крупная белая грудь подпрыгнула, освобождаясь.

Мне стало так тошно, что скверна выплеснулась из тела. Черное безглазое оскаленное чудовище протянуло к Мальве жуткие лапы. Оно хотело погрузить когти в эту белую грудь, хотело убить. На миг показалось, что и я – тоже.

Потому что Мальва была подделкой. Потому что любая девушка на этой земле теперь лишь подделка.

Сноп искр разлетелся веером вокруг моего тела, и горничная вздрогнула.

– Мне не нужна служанка, Мальва, – сказал я, отворачиваясь. – Уходи.

Верно расценив мой приказ, горничная торопливо натянула платье. Все-таки она не так глупа…

– Я сказала не всё! Не всё… Мои родители. Я не сказала о них. Я выросла сиротой, потому что мама и папа попали в яму скверны. Их увезли в Пески. Я их совсем не помню. Клара говорит, они любили меня… И были добрыми людьми. Таким детям, как я, Империя помогает, обеспечивает образованием и работой. Но… – Невысказанное повисло в воздухе, а голубые глаза девушки налились слезами. Я молча ждал. Мальва закончила шепотом: – Но я предпочла бы просто увидеть их. Хотя бы раз. Но это запрещено. Те, кто уезжает в Благие дома или Пески, уже не возвращаются. Я ненавижу инквизиторов, господин Август. Поэтому я осталась здесь. И я буду верно служить вам, господин. Так, как вы захотите.

Я остался стоять, заложив руки за спину. И служанка не увидела того, что было доступно моему зрению: как невидимая зрению рука – черная и когтистая, пронизанная оранжевыми искрами, – коснулась подбородка девушки, а потом вздернула ее голову, заставляя Мальву вскрикнуть от ужаса и вытянуться в струнку, вставая на цыпочки. Скверна, словно огромная черная тень, медленно отделилась от моего тела, желая заглянуть Мальве в глаза.

Но я не позволил. Усилием воли я заставил скверну снова исчезнуть.

– Унеси печенье, Мальва. Я не люблю сладкое.

Уголки девичьих губ скорбно опустились.

– Но оставь чай.

– Значит… вы позволите служить вам, господин?

Она вспыхнула, глаза засияли. Красивая девушка. Не удержался и тронул выбившуюся светлую прядь. Такая мягкая…

– Да. – Я отдернул руку и отвернулся. – Но при одном условии, Мальва. Ты можешь не соглашаться, если не хочешь.

Она облизала губы, уже призывно.

– И что это за условие, господин?

***

Ночью Аманда решилась еще раз выпустить фантом. Это было рискованно – слишком часто гулять вне тела опасно и губительно, но архиепископ желала убедиться, что ее план работает. Демонический консорт пронесся по этажам и проник в комнату служанки.

– Мальва! Ты что делаешь? – не сдержалась в карцере Аманда.

С радостной улыбкой горничная подняла портняжные ножницы, оттянула прядь волос и щелкнула лезвиями. На ее лице расцвела улыбка.

– Он разрешил остаться. Он разрешил мне приносить чай! При одном условии!

Еще одна прядь белым пухом полетела на пол.

– Никаких заигрываний. Никаких волос.

– Мальва, стой!

Аманда ощутила, как фантом колеблется, угрожая разрывом связи, и сделала несколько глубоких вздохов, заставляя себя успокоиться.

– Стой! Не трогай свои волосы! Я запрещаю тебе их резать! Ты слышишь? Хватит!

Не реагируя на ментальные приказы, которыми ее осыпали, и продолжая радостно улыбаться, горничная срезала все волосы на своей голове, оставив лишь короткий колючий ежик. Потом решительно сгребла срезанные пряди и кинула в мусорное ведро.

Аманда в карцере до хруста сжала кулаки. Что ж, разрушитель оказался крепким орешком и сходу уничтожил главную приманку.

– Ничего, – возвращая фантом, решила архиепископ. – Это лишь начало.

Глава 7. Кассандра, единственная и неповторимая

Глава 7. Кассандра, единственная и неповторимая

Свалившись на песок, который снова почернел, мы с Джемой некоторое время лежали, с хрипом втягивая жаркий воздух. Каналы, фонтаны и зелень Равилона снова остались в прошлом. Мой Дух разорвал Темное Эхо.

– У нас что же, получилось? – отдышавшись, Ржаник села. – Вот это да! У нас получилось! Вэйлинг, мы сделали это!

– Точно. – Я тоже поднялась. С моей одежды все еще текла вода, но сейчас это лишь радовало.

– Нет, ну это надо же! До сих пор не верится! Кэсс, да ты настоящий головорез! – Джема рассмеялась, и я, не сдержавшись, тоже. – Как ты вытащила свой кинжал и ринулась к дому! Святой Мирадий, это невероятно! Мы действительно побывали в Темном Эхе и… вернулись?

Мы посмотрели на обугленную стену – все что осталось от прекрасного строения с внутренним двориком, где цвели олеандры и прогуливались павлины. Огненный шар, летящий из протуберанца, похоже, угодил прямо в сердцевину этой улицы. Я покачала головой, не желая об этом думать.

– Все благодаря твоему расчету, Джема. Ты и правда редкая умница.

Рыжая снова засмеялась. А потом, встав, неожиданно протянула руку принцу.

– Я бы не вывела верные координаты, слишком много неизвестных. Но благодаря знаниям и помощи принца, у нас все получилось! Благодарю, Ваше Высочество! Вы необычайно талантливы.

Юстис, сидящий на песке, внезапно смутился. Если бы на лице серого Духа были живые краски, мы наверняка увидели бы румянец. Медленно поднявшись, принц прижал свою ладонь к руке Джемы, и они изобразили рукопожатие. А потом Юстис мотнул головой и указал на девушку, ясно давая понять, что вся слава должна принадлежать лишь ей.

Я хмыкнула и потянула сверток.

– Ладно, давайте посмотрим, что у нас за улов. Опиум, да подожди ты!

Отогнав крысеныша, который уже скреб лапками, пытаясь добраться до содержимого свертка, я потянула узел. Судя по всему, Джема просто сдернула скатерть, завязав в нее все, до чего успела добраться, и что было на столе.

– Что тут у нас? Ого! Неплохо!

Добыча порадовала: пиала с инжиром и орехами, ветка винограда, плошка с вареной крупой, сдобренной кусочками молодого сыра, и маленькие коричневые шарики, названия которым я не знала.

– Это булгур, а это фалафель, – помогла сияющая Джема, указав на крупу, потом на шарики. Удачная вылазка в Эхо изрядно приободрила девушку. – Нут, зелень, масло и специи. Я слышала, это вкусно.

Она осторожно взяла один шарик и сунула в рот. Закрыла глаза и несколько мгновений сосредоточенно пережевывала.

– Ну как? – не выдержала я.

– Это… потрясающе!

Я тоже взяла непонятный коричневый комок. Потрясающим его можно было назвать лишь с большой голодухи, собственно, так оно и было! Опиум оказался умнее нас с Джемой и сразу схватил орехи – в обе лапы и парочку за щеки. Не крыс, а настоящий хомяк! Впрочем, я была готова отдать зверенышу все вкусности, все-таки это он подсказал мне решение.

– А вода?

Сунув в рот финик с инжиром и мыча от удовольствия, рыжая ткнула пальцем в кувшин. Я полюбовалась изящной вытянутой формой и красивым синим цветом сосуда. На миг он напомнил мне о человеке в мантии, который стоял под пальмами. Холодок коснулся шеи. Я обернулась, на секунду поверив, что странный мужчина все еще здесь и может увидеть наше пиршество. Но, конечно, среди развалин никого не оказалось. Только черный песок, камни и наша странная компания. Я мотнула головой. Почему испугалась? Какая мне разница, кто смотрел на меня в Эхе. Тот человек уже в прошлом – во всех смыслах. А может, мне и вовсе почудился его взгляд, ведь лицо незнакомца скрывал капюшон!

Я откупорила пробку кувшина, в нос ударил острый пряный запах.

– Вино! Ржаник, ты стащила вино, а не воду!

– Да откуда мне было знать! – Джема тоже понюхала напиток и скривилась. – Схватила первое попавшееся. Времени не было проверять, что внутри!

Юстис, сидящий на песке, демонстративно фыркнул. Ему, в отличие от нас, не требовались пища или вода, хотя я уловила грусть, с которой он наблюдал за нашей трапезой.

– Хорошо, что наглотались воды в канале. – Я сделала осторожный глоток. Вино оказалось терпким и отдавало незнакомыми пряностями. Джема тоже попробовала. Ее взгляд тут же поплыл, и я предупредила: – Осторожно. Ты ослабла, Ржаник.

– А ты даже не обгорела, Вэйлинг. – Язык девушки стал заплетаться. – Меня это так… удивляет. Не знала, что золотой браслет дает столько преимуществ. Еще глоточек!

Она снова приложилась к сосуду. Мы с Юстисом переглянулись, и принц нахмурился. Я отобрала у Джемы кувшин.

– Пересидим жару в тени и двинемся. У нас теперь есть еда, но увы, по-прежнему нужна вода, значит, придется снова наведаться в Эхо. Но прежде надо отдохнуть. Я не уверена в том, как часто смогу проделывать этот трюк.

Джема привалилась к камням и прикрыла глаза.

– Никогда не думала, что доведется увидеть подобное, – произнесла она.

– Темное Эхо?

– Его уничтожение. Знаешь, Кассандра, в Нью-Касле я безумно тебя ненавидела. Когда именно ты получила золотой браслет. Думала, что ты его недостойна, и нейропанель должна достаться мне. Как же я злилась! Мечтала отомстить тебе. Сделать что-то такое… наказать!

Она рассмеялась, а я почувствовала себя неуютно. Юстис склонил голову, слушая.

– Я знаю, Джема. И помню.

– Я ведь была уверена, что Вольц отдала тебе золото только из-за твоей фамилии. И твоего отца. Мы ведь все знали, что они дружны…

– Катерина Вольц просто ошиблась…

– Нет. – Ржаник открыла глаза. Белки вокруг радужек покраснели. – Нет. Она выбрала тебя не из-за отца-генерала. Долгое время я не желала этого признавать, не хотела видеть. Врала сама себе… но знаешь, Вэйлинг… Здесь, в Равилоне, врать уже нет смысла, да? – Джема хрипло рассмеялась, и я поняла, что вино подействовало слишком сильно. Рыжая ослабла. Несколько дней голода, усталость, страх… Ей не стоило пить. Ржаник резко выдохнула и продолжила: – Она выбрала тебя, потому что ты сильнее. Сильнее всех нас, Кэсс. Ты сильнее здесь. – Джема коснулась лба, потом груди около сердца. – И здесь.

– Джема, ты напилась…

– А я просто тебе завидовала. Где-то внутри я всегда понимала, что недотягиваю. Понимаешь? Что недостаточно быть просто умницей Ржаник. Что должно быть нечто… большее. Нечто иное. И что я хочу быть тобой. О да! Я так хотела быть тобой! Сумасбродной, отчаянной, дерзкой! Безрассудной и свободной. Сильной. Королевой Вэйлинг. Но я никогда не смогу этого.

– Джема, хватит. Ты просто…

– Я просто Джема Ржаник. Умница, отличница, немного зануда. И трусиха. Я ведь струсила тогда, в чайной «Клевер и роза». Я знаю это. До смерти не забуду! Потому и тренировалась до изнеможения, потому и рвалась везде первой… Забыть хотела. Что тогда струсила. Но я никогда этого не забуду. А вот ты не испугалась. Ты сражалась за нас всех, Кэсс. И сейчас сражаешься. – Она открыла глаза и, резко выхватив у меня кувшин, сделала несколько быстрых глотков. Рывком стерла с губ гранатовые капли. – Да, я – не ты. Но лишь сейчас я осознаю, что мне и не надо быть тобой! Понимаешь? Я отчаянно завидовала тебе всю свою жизнь. Ненавидела, злилась. Я ведь понимала, что Дамир любит лишь тебя. И понимала, что он никогда не сможет то же самое ощутить ко мне. Я желала невозможного. И думала, что ты все получила незаслуженно. Но в этих гребаных черных песках я словно прозрела. Словно увидела все иначе. Катерина отдала тебе золотой браслет, потому что ты гораздо сильнее меня. И потому, что лишь ты могла выдержать его вес. А Дамир полюбил, потому что ты прекрасна, Кэсс. А мне надо было просто жить свою жизнь. Не твою. Свою! Жаль, что осознание пришло ко мне лишь сейчас, да?

Ржаник откинула голову и расхохоталась. Рыжая коса растрепалась, высыхающие пряди трепал ветер. Юстис во все глаза смотрел на девушку. Джема перестала смеяться.

– Я больше не ненавижу тебя, Вэйлинг. Ты заслужила свой золотой браслет. И Дамира. Да. Его ты тоже заслужила. Если мы выберемся отсюда, то только благодаря тебе. Я ведь уже сдалась, понимаешь? Как только поняла, куда мы угодили. Снова струсила. А сейчас… Сейчас я верю, что ты всех нас вытащишь. Ты самый лучший миротворец Империи, Кассандра Вэйлинг. И я горжусь, что знакома с тобой! Алое пламя души во мраке ночи…

Она торжественно подняла руку, словно хотела отдать имперское воинское приветствие, но… зашаталась и упала на песок. Глаза Ржаник закрылись. Еще миг – и она засопела, проиграв бой алкоголю.

Некоторое время я молча смотрела на спящую девушку, колючая ветка вины разрослась еще больше. Глянула на принца, ожидая очередной ехидный взгляд. Но Юстис казался задумчивым и отрешенным. Он созерцал свои запястья, на которых все еще виднелись призрачные золотые браслеты. Но в сером цвете Духа они казались кандалами. Налопавшись орехов, Опиум свернулся возле Джемы, намереваясь вздремнуть. Я ощутила, как першит в горле, и поднялась.

– Присмотри за Джемой, – бросила я то ли принцу, то ли крысу, подхватила кувшин, развернулась и вышла из тени в зной. Мне нужно было хоть ненадолго остаться одной.

***

Колючая ветка вины царапала грудь и горло.

Отрицать очевидное больше не было смысла: я изменилась. И дело вовсе не в элитном золотом браслете. Ржаник заметила верно: я даже не обгорела, несмотря на беспощадное солнце пустыни. Ожог, полученный в Эхо, был самым настоящим, но он затянулся и исчез за несколько минут. Я стала сильнее, быстрее, выносливее. Мое тело будто подстраивалось под окружающий мир, меняя температуру и свои потребности. Я хотела пить и есть, но жажда и голод не изводили меня как, наверняка, изводили Ржаник. А еще теперь я решительнее и жестче. Хотя этого мне и раньше было не занимать.

Ритуал Аманды сработал. Не знаю, был ли он завершен, но мои способности точно изменились. Это немного пугало, но больше вызывало странное любопытство.

Если бы не цена, которую пришлось заплатить.

Перед внутренним взором снова встало лицо Джемы в тот момент, когда вино заставило ее сказать лишнее. Когда она призналась, что восхищается мной. Это было слишком. Это было… ужасно!

Как сильно мне хотелось закричать, чтобы Ржаник замолчала! Чтобы не произносила слов, из-за которых однажды она возненавидит меня еще сильнее!

Ругаясь сквозь зубы, я ускорила шаг, стремясь оказаться как можно дальше. Словно расстояние могло помочь мне успокоиться. Я пошла быстрее, а потом и вовсе побежала. Движение успокаивало разум и чувства, развалины слились в одну серо-черную полосу. Очнувшись, я перешла на шаг и оглянулась. Судя по всему, в своем запале я успела унестись довольно далеко. Прямо перед глазами маячила квадратная башня, накренившаяся над песком. Кажется, по расчётам Джемы именно здесь к закату случится следующее Темное Эхо.