Совершенные. Эхо Равилона

Я резко выдохнула и остановилась. Белое солнце стремительно катилось к горизонту, мне стоит вернуться прежде, чем наступит ночь. Или?.. Мы ведь так и не добыли самое главное – воду. Я прищурилась, осматривая местность. Увиденные картинки прошлого накладывались на развалины, помогая понять архитектурную логику Равилона. Город строили ярусами, большинство улиц тянулись либо вдоль каналов, либо были снабжены фонтанами. Я вспомнила первое погружение в Эхо: изваяние в форме рыбы, из которого била струя. И местного жителя, набирающего воду в глиняные кувшины. Похоже, такие фонтаны служили источниками чистой воды для всех горожан.

У подножия башни, наполовину утопая в песке, плясала на хвосте мраморная рыба. Вернее, то, что от нее осталось.

Я неуверенно оглянулась назад. Лезть в Эхо в одиночку, да еще на закате – рискованно. Безрассудно. Но разве не это мое главное качество, по мнению Ржаник?

– Просто наберу воды и тут же разорву прошлое, – произнесла я вслух, все еще сомневаясь.

День стремительно угасал, на принятие решения оставалось не больше пяти минут. Я решительно вылила из кувшина вино и устремилась к остаткам фонтана. В конце концов, я успела убедиться, что в погружении нет ничего сложного, главное, не упустить время выхода. Джема говорила, что чем дальше от эпицентра первого взрыва, тем короче Эхо, но здесь, в сердцевине города, прежде чем разгорится протуберанец, я десять раз успею наполнить кувшин. Да и место казалось идеальным. Черного песка здесь было немного, сохранившаяся стена здания мешала засыпать улицу, с двух сторон тянулись остатки жилых домов и каменных лестниц. Канал остался в стороне, так что плавать снова мне не придется. Пара минут – и можно возвращаться к моим спутникам!

Сев на бортик полуразрушенного фонтана, я туже заплела косу, чтобы не мешала, и принялась ждать. Последний луч солнца вспыхнул на развалинах и погас, а реальность поплыла и изменилась.

– Умница Джема, – прошептала я, наблюдая, как вырастают и светлеют стены, как исчезает песок, и… как солнце снова загорается на небе!

Ну конечно! Эхо снова и снова показывает Падение Равилона, а оно произошло днем. Значит, в этом отрезке времени просто не может наступить ночь! Ведь когда она случилась, от города уже остались лишь руины.

Прохладные брызги окатили спину, заставив меня улыбнуться. Где-то залаяли собаки, хлопнула, закрываясь дверь. Я помедлила, любуясь возрожденным Равилоном. Первые погружения были слишком торопливыми и волнительными, а сейчас я позволила себе задержаться на минуту, рассматривая сияющие белые здания, пузатые шары куполов в дымке, фигурные остроконечные арки, сине-голубую мозаику на стенах и яркую зелень пальм. Равилон был поистине прекрасным городом. Даже северная столица Империи не могла сравниться с ним в величественном великолепии.

Как жаль, что от всей этой красоты ничего не осталось.

Я тщательно умылась, потом напилась, с наслаждением глотая чистую и прохладную воду. Ополоснула кувшин, набрала воды, запечатала. Жаль, что тара у меня всего одна, надо было прихватить из дома с павлинами еще что-нибудь…

Впрочем, что мешает мне сделать это сейчас?

Я огляделась. Протуберанца не видно, значит, времени у меня достаточно. А в одном из домов я приметила развевающуюся на веревке одежду – белое платье, ахвар, подобное тому, что носила черноглазая женщина из прошлого, штаны и платок на голову. Вещи, гораздо больше подходящие местному климату, чем ужасная юбка с желтой блузкой!

Поставив кувшин на землю, я примерилась, разбежалась и, подпрыгнув, уцепилась за железный завиток на стене. Подтянувшись, перекинула тело выше, уперлась носком сапога в крошечную щербинку в кладке. Тело отзывалось на усилия приятным чувством удовлетворения. Тело ощущалось по-настоящему сильным! И это несмотря на несколько дней весьма ограниченной диеты и усталости!

Добравшись до карниза второго этажа, я уцепилась за узкую выступающую кромку и повисла, глядя вниз. Качнулась. Легко, упруго. Никакого страха! Только радость от новых способностей. Отпустив правую руку, я повисла на одной левой. На кончиках пальцев! И рассмеялась, ощущая силу в каждой клеточке своего тела. Стайка мелких серо-голубых пичуг слетела с крыши, испугавшись моей тени. Я прижалась к белой стене. Ударила носком, ощущая, как крошится под ногой камень. И полезла наверх, легко находя даже крошечные зацепки и выемки, способные удержать мое тело. Подъем на второй этаж занял всего пару минут. Запрыгнув на полукруглую террасу-балкон, я сдернула с веревки одежду. Глянула в проем двери, но никого не увидела. Торопливо скинула свой несуразный наряд, переоделась. От слегка влажной ткани пахло свежестью. Светлые штаны, верхнее платье с высокими разрезами, белый платок-тагельмус на голову, закрывающий волосы и нижнюю часть лица. Второй комплект одежды – еще мокрый – я свернула и пристроила на спину: то-то Джема обрадуется обновке! Надеюсь, это окончательно укрепит боевой дух рыжей.

Я попыталась не думать о том, что просто пытаюсь успокоить свою совесть.

Из открытой двери веяло прохладой, так и тянуло заглянуть внутрь и исследовать чужой дом. Наверняка внутри полно пустых кувшинов, которые можно заполнить драгоценной водой. А вдруг, найдется и оружие или другие полезные вещи?

Я мельком глянула на небо. Пока чистое, но край солнца уже почернел. Время уходит слишком быстро.

– Пора обратно в опостылевшие развалины, – хмыкнула я, перекидывая ноги через перила балкона. – Ладно, сегодня неплохой улов, надо будет…

Упругое черное лассо обвилось вокруг лодыжки и рывком сдернуло меня вниз. Я грохнулась с высоты второго этажа, лишь в последний миг успев опомниться и замедлить падение. Лишь благодаря навыку парения мой нос остался целым, хотя я знатно приложилась о мостовую.

Еще не успев ничего понять, вскочила. И новый рывок лассо снова отправил меня на камни!

– Думаешь, можно просто так воровать в моем городе, ишваро? – прошипел за спиной злой рычащий голос. Знакомые слова имперского языка казались чуть смазанными, растянутыми, и оттого почти неразличимыми.

Оттолкнувшись от стены, я упруго перекатилась, одновременно сбрасывая петлю, вскочила. Страха не было, скорее злость из-за давно почившего стражника, который заметил меня и решил наказать. Отскочила и обернулась. Перед глазами мелькнула синяя мантия-накидка. И на миг даже почудилось, что это тот самый человек, что смотрел на меня в прошлое погружение. Но это ведь невозможно! Гораздо вероятнее – синяя мантия – форма местных стражей порядка.

Хотя фигура, закутанная в ткань, не походила на воина. Худой, высокий, гибкий. В руках не меч, а черная плеть – странный выбор для стражника. И глубокий провал капюшона, не дающий рассмотреть лицо.

Я сделала осторожный шаг влево. Фигура в синем синхронно сместилась вправо.

– Отойди с дороги. – Быстрый взгляд на чернеющее солнце. – Я не хочу проблем.

– Не хочешь проблем, ишваро? – Из-под капюшона донесся смазанный смех. – Те, кто не хотят проблем, – не воруют в моем городе.

Черноты на солнце стало больше. А времени – меньше.

– Это неважно, идиот, как ты не понимаешь! – в сердцах выкрикнула я. Кувшин с драгоценной водой стоял как раз за спиной проклятого стражника. – Просто отойди и я… исчезну!

– Не в этот раз, ишваро, – снова тот же смех.

Не в этот раз? Я насторожилась. Неужели вижу перед собой действительно того самого стражника? Или это лишь фигура речи, искаженная непривычными звуками?

– О чем ты?

Я снова двинулась влево, надеясь обойти мешающую мне фигуру. Еще пару шагов. И я брошусь вперед, схвачу кувшин, а потом разору Эхо!

Шаг. Шаг.

Я бросилась и… снова покатилась по земле! Черная плеть выстрелила словно живая змея, обвила мое тело! Проклятый страж одним рывком перекинул рукоять через нависающую древесную ветвь, потянул – и меня вздернуло наверх! Я повисла, словно куколка бабочки, обернутая жалом плети, не доставая ногами до земли.

– Ты не слушаешь, пес, – укоризненно произнес гребанный страж.

День мерк, солнце скрыл черный диск.

– Где твой поводок, ишваро?

– Да кто такой этот твой ишваро? – завопила я, извиваясь. Путы, с виду ненадежные, держали крепко.

– Пес. Вор. Падальщик. Ныряльщик. Мертвец. Ты, – монотонно перечислил синий.

– Мертвец? – Я изогнулась всем телом, ощущая себя добычей невозмутимого паука. Добыча рвется изо всех сил, но лишь сильнее увязает в паутине. А паук просто ждет – неумолимо и равнодушно. Сравнение мне не понравилось. Свет почти погас, погружая Равилон в окрашенный багрянцем сумрак. – Да это ты – мертвец! Все вы! Отпусти меня, чертов придурок! Эти вещи, это все… не имеет значения! Тебя уже давно нет, понимаешь? Истинный Дух! Ну конечно же, ты не понимаешь!

Я снова изогнулась. К черту кувшин, надо убираться! Немедленно!

– Пусти! – заорала я снова. – Ты что, не видишь? Посмотри на небо! Тебе конец! Всему конец!

Солнце затянулось мраком.

Одним пугающим, слитным движением страж оказался передо мной. И я увидела его лицо. Нет, не лицо! Под капюшоном оказалась золотая маска, детально копирующая черты. В прорезях глаз блестели такие же золотые радужки.

– Тебя пугает алая звезда, ишваро? – Показалось, или страж под маской саркастически усмехнулся. – Я ведь сказал – нельзя воровать в моем городе. Наказание – смерть. Алая звезда совсем близко.

Что? Алая звезда? Протуберанец, который разгорится в небе через минуту. То есть… страж знает о нем? И о том, что последует дальше? Но как?

Из-под маски снова послышался смешок.

– Понял, ишваро.

Я увидела странные золотистые глаза совсем близко. Спокойные. Какие-то… отстраненные. Тот, кто смотрел из золотой маски, знал о надвигающемся огненном безумии. Знал и не боялся. А еще он знал, что я это безумие не переживу.

Почти забытый мною страх всколыхнулся в груди. Ощущение близкой гибели и осознание, что это почти свершилось. Я забилась изо всех сил, пытаясь ослабить путы. Потянулась к свету внутри себя, надеясь выпустить его, разорвать Эхо, и ощутила, что ничего не выходит. По черному гибкому жалу, обвившему мое тело, скользнула синяя искра. И кончик плети внезапно удлинился, опутывая еще крепче. А белый свет внутри меня угас, словно испугавшись этого синего отблеска. Да что же это такое? Как такое возможно? Куда делись силы моего тела, куда делись способности? Нейробраслет словно утратил свою мощь, сдавшись черному жалу и стражу! У меня ничего не осталось!

Ничего, кроме того, чем я с успехом пользовалась годами: хитрости. И женской красоты.

– Покажи свое лицо. И сними мой платок, – выдохнула я, повинуясь чутью.

– Зачем, ишваро? – в шипении голоса ни любопытства, ни интереса.

– Хочу узнать, от чьей руки умру. Хочу посмотреть в твои глаза.

– Солнцеглазые не смотрят на ишваро.

– И все же прошу! – Небо вспыхнуло, разливая алый свет. Протуберанец… – Ты сам сказал, что я уже мертвец. Посмотри мне в лицо, если не боишься! Ну?

Страж пожал плечами. Придвинулся. Так медленно, словно у него было все время мира.

– Я окажу тебе честь узнать мое имя, ишваро. Я позволю твоим глазам увидеть мое лицо. Пламя искупит твою вину, и ты уйдешь спокойно. – Так же неторопливо произнес он. Протуберанец разгорелся до белизны. Крики, паника, топот… уже привычные звуки надвигающегося апокалипсиса. Но человека в синем это словно бы совсем не волновало. Он откинул капюшон. Золото маски медленно растаяло, каплями впитавшись в кожу и оставив на смуглых щеках золотую вязь древнего языка.

Страж дернул кончик моего тагельмуса.

– Мое имя – Иерофан, третий своего рода, впитавшего солнце.

Небо вспыхнуло, когда сотни огненных шаров исполосовали небо. Стало светло как днем. И я уставилась в лицо мужчины в синей мантии. Хотя какой мужчина, молодой парень! Наверное, не старше меня! Взгляд поплыл, выхватывая детали. Худое лицо, густые и темные брови, такие же волосы. Длинный нос с горбинкой. Смуглая кожа с узором слов. Странно мерцающие глаза. И удивление в них, когда страж увидел меня без платка.

Его брови сдвинулись, образуя озадаченную складку.

– Постой… У тебя нет поводка. Ты не ишваро, – медленно сказал он, так же внимательно рассматривая меня. – Кто ты?

Я склонила голову, и пряди растрепавшейся косы упали, почти касаясь щек парня со странным именем.

– Я – Кассандра. Единственная и неповторимая. И в отличие от тебя – все еще живая!

Изогнувшись в путах до хруста костей, я склонилась к его губам, словно намереваясь поцеловать.

Глаза парня изумленно расширились, а рука дрогнула. Всего на миг, но этого хватило, чтобы плеть ослабла. А я только этого и ждала! Вывернувшись, ударила стража ногами, отталкивая и одновременно используя как трамплин, качнулась наверх, перекинула свое тело через ветку и приземлившись с другой стороны. Пружинисто вскочила. Живая плеть взлетела, пытаясь снова спеленать меня, но мою ладонь уже оттягивал изогнутый дугой белый меч!

– Ты…

Я не стала слушать. Рубанула атмэ, обрубая ползущее черное жало. Плеть взвилась и сложилась, превращаясь в руках стража в корявый посох с конусным навершием. Я выхватила из-за пояса кинжалы, швырнула один за другим. Не попала… хотя была уверена, что кинула точно! Но чертов страж двигался словно ожившая ртуть! Крутанувшись на носках, я разбежалась по стене и перелетела через голову Иерофана, когда он бросился на меня. Спрыгнула за его спиной, кинулась к фонтану и подхватила кувшин. И выпустила белый свет, в самый последний миг успев увидеть, как огненный шар с жутким ревом врезался в здание, у которого застыла фигура в синем.

Огонь охватил Равилон и парня со странными глазами, который все стоял и неотрывно смотрел мне вслед.

Упав на черный – хвала святым, черный, – песок, я некоторое время лежала, моргая и переводя дыхание. Тьма ночи казалась непроглядной после озаренного вспышками пожаров города, тишина оглушала. Я все еще слышала крики и рев огня. Но я успела. И Падение Равилона снова осталось в прошлом, не поглотив меня.

– Почему он не бежал? – перед глазами так и стояла застывшая в пламени фигура. Почему не кричал, как другие? Не пытался спастись? Кем был тот человек в синем? Ведь он знал о протуберанце… Может, пророк? Провидец?

Знал, что город обречен, и потому ничего не делал? Хотя отчего же – ничего? Он ловил меня, вора. Но разве есть в этом смысл, когда самого города через несколько минут не станет?

Я не понимала.

А тот, кто мог бы ответить, уже навсегда остался в прошлом, сгорев в безумном пожаре.

Поежившись, я поднялась. Кувшин, к счастью, не разбился, и даже ворованный сверток одежды мне удалось сохранить. На всякий случай достав атмэ, я двинулась в сторону нашей стоянки. Но, видимо, святые решили, что на сегодня хватит с меня опасностей, и никаких чудовищ или тварей я по дороге не встретила.

Глава 8. Новые гости

Глава 8. Новые гости

– Ваше Величество, к вам Яков Кворш, казначей. Мы проверили, он чист.

Император Константин резко повернулся в кресле, едва не выдернув из руки иглу капельницы. Врач – величайший целитель с золотой панелью, Друш Ханд, —укоризненно покачал головой, но правитель лишь отмахнулся.

– Наконец-то. Я думал, вы еще год будете проверять людей, вышедших из дворца!

– Подобное не терпит спешки, – с достоинством поклонился главный военный менталист – Станислав Венгель. – Ваша безопасность превыше всего. Мы не можем рисковать.

– Ведите уже, – оборвал император и, поморщившись, глянул на иглу. – Друш, убери это.

– Но ваше здоровье, повелитель…

– Мое здоровье станет гораздо лучше, когда мы уничтожим скверну, засевшую во дворце! – рявкнул монарх. – Скверну, разгромившую мою гвардию! И убившую моего наследника! Труп разрушителя – вот отличное лекарство, Друш! А не все эти… примочки!

Врачеватель поджал губы, явно несогласный, но спорить не стал. Зато вперед выступил генерал Валар Осимов – грузный мужчина с насупленными бровями и тяжелым взглядом.

– У нас все готово для штурма, Ваше Величество. Усиленная дивизия, полное боевое облачение, нейро-штурмовики…

– В прошлый раз от вашей дивизии остались лишь шлемы. От иных не осталось и этого.

– Атака с воздуха, повелитель. Вы ведь одобрили этот план. Ждем лишь команды.

Еще двое военных – суровые мужчины в годах, – кивнули, соглашаясь. Император на миг прикрыл глаза. После штурма от дворца останется лишь пыль. Полная зачистка позволит уничтожить скверну и выжечь землю на километры вокруг. И тех, кто все еще остается в здании.

– От Аманды нет вестей? – не поворачиваясь, спросил Константин и, получив ответ, вздохнул. – Невосполнимая потеря, – прошептал он. Его веки без ресниц, покрытые пигментными пятнами, дрогнули. Годами отдавая Юстису свою силу, император истощил тело, превратившись в старика. Но разум и Дух были по-прежнему сильны. Константин умел принимать решения на благо Империи, даже если приходилось кем-то жертвовать.

Но вот Аманда… Верховный Архиепископ Инквизиции и прославленный миротворец. Женщина, когда-то остановившая Снежный Бунт. Великолепная, бесстрашная, умная, невероятная Аманда, которой император восхищался. Возможно, даже больше, чем восхищался.

Но на кону стояло слишком много.

– Вероятнее всего, ее святейшества уже нет в живых. – Из теней выступил еще один мужчина, и все замолчали. Кардинал Святой Инквизиции – Иваз Фамон – высокий и сухопарый, окруженный контуром Духа столь мощного, что его очертания выступали за грани физического тела. Сила кардинала ощущалась тяжелой, придавливающей к земле волной, и генералы поморщились. Находиться рядом с главой инквизиции было непросто даже обладателям нейропанелей. Обычные люди без браслетов и вовсе теряли сознание, лишь проходя мимо. Поэтому кардинал редко появлялся на публике. Последние годы – никогда. К тому же умение инквизитора прятаться в сумраке и показываться в самый неожиданный момент настораживало и сбивало с толка. Никто не знал, как долго кардинал был в этой комнате. И был ли вообще?

В повисшей тишине Иваз поклонился императору и отошел к окну.

– Аманда погибла? – резко спросил Константин, и кардинал пожал плечами.

– Я более не вижу ее Дух. – Иваз глянул через плечо.

Его лицо – гладкое, узкое как лезвие, с болотистыми глазами, – тоже неуловимо менялось, словно пряталось в сумраке, несмотря на то, что мужчина стоял на свету. Возраст кардинала не читался, внешность казалась изменчивой. Впрочем, окружающие старались не всматриваться в его черты, контур Духа мешал и отталкивал, не давая увидеть больше. Любой взгляд соскальзывал с лица кардинала, словно капля воды с тающей сосульки, не в силах задержаться.

– Как не вижу Дух иных людей во дворце. Все они стали марионетками скверны или погибли. Там больше нет живых, мой император. Нет тех, кого надо спасать или беречь. Мы должны уничтожить скверну немедленно. Ее не должно существовать в нашем мире, это оскорбление для всех наших устоев. И ваше промедление оскорбительно для Святой Инквизиции.