Чиним всё

«Возможно, игра не из нашего мира. Клиент утверждает, что такой версии игры не существует».

Антон Сергеевич бросил короткий взгляд на коробку, надписи на которой сначала не придал значения. Однако стоило ему обратиться к внутреннему переводчику с английского, как он не сдержал смеха. Оригинальная игра «The Last of Us» («Одни из нас»), рассказывающая о глобальной эпидемии, вызванной мутировавшим грибом кордицепс, каким-то образом превратилась в «The Lust of Us», что переводилось как «Наша похоть».

Он хотел взять коробку из-под игры, чтобы рассмотреть её повнимательнее, но Илья Петрович громко всхрапнул. Антон Сергеевич тут же отдёрнул руку и решил, что лучше ничего здесь не трогать. Уже направляясь к выходу, он, проходя мимо рабочего стола своего напарника, остановился. На его лице мелькнула какая-то идея.

Он аккуратно обошёл лежащего на полу друга и заглянул в небольшую коробку около плоского монитора компьютера. Там лежали всякие канцелярские мелочи. Осмотрев поверхность стола, он полез в выдвижной ящик. То, что ему было нужно, он нашёл сразу – старенькая Nokia. Он взял её в руки, потыкал кнопки, но погасший экран никак «не отвечал». Мастер попробовал включить аппарат долгим нажатием, но ничего не произошло. Тогда он подхватил зарядное устройство и отправил его вместе с телефоном в карман халата. После этого, стараясь двигаться как можно тише, он прокрался к выходу и медленно прикрыл за собой дверь, словно выходил из родительской спальни.

В мастерской моргнул свет. Илья Петрович всхрапнул и перевернулся на другой бок. Да, здесь он ощущал себя как дома, пусть и не осознавал, что находится сейчас среди своего любимого хлама, а не в своей постели. Какой-то дополнительный уют для него создавали вещи фурии, пропитанные ароматом её духов. Они действовали на него как оберег, способный проникнуть даже сквозь сон и расцветать внутри него цветами.

Он дома. Даже сквозь сон он ощущал это.

Он дома. Уголки его губ приподнялись в лёгкой улыбке, а ладони сомкнулись под «подушкой». Илья Петрович походил на ребёнка, которому мама читала сказку перед сном. Этот монотонный едва разборчивый голос одновременно баюкал и увлекал, навевая будущие сюжеты его снов. Вихрем строились декорации на залитой солнцем огромной строительной площадке. Вот пятиэтажный многоквартирный дом, в котором он живёт вместе со своей мамой.

Он дома. Вокруг него стали появляться, вырастая из-под земли, заасфальтированные дорожки, деревья, зелёные островки травы и клумбы с пионами, лавки, урны, детские площадки, другие многоэтажки, торговые центры, магазины, банки, школы, детские сады, автомобильные дороги и парки. Он видел всё это как на ладони, словно мог летать.

В этом своём сне Илья даже почувствовал ветер и восхитился всей этой красотой. Это чувство помогло ему ощутить себя. Тепло весеннего, почти летнего солнца согревало его.

Я дома.

Он попробовал мысленно спуститься вниз. Ему удалось. Он тут же сделал пролёт над улицей, мимо большого здания торгового центра, мимо аптеки, мимо толпы людей, выходивших из поликлиники, взметнувшись вверх. И снова ощутил эту лёгкость, сместившись на дорогу, по которой автомобили ехали в противоположную сторону. Его вела радость – это детское, приятное чувство.

Минуя перекрёсток за перекрёстком, он будто знал, куда ему нужно. Какое же удивительное чувство полёта! Он почти касался крыш многоэтажных домов, мог видеть всё то, что хранили жители на незастеклённых балконах.

Илья так увлёкся, что едва не пропустил нужный поворот и мысленно приказал себе спускаться. Оказавшись на узкой улочке, он миновал продуктовый магазин в жилом доме, скользнул чуть вперёд и увидел вывеску музыкального магазина с огромной жёлтой гитарой на баннере. Взглядом зацепившись за перила, он спланировал над ступенями, что вели внутрь, «прошёл» сквозь стеклянную дверь, мимо прилавка, за которым пожилой продавец, спал в своих мыслях.

И тут он увидел её – ту самую гитару, что висела на стене, подвешенную на специальные крюки.

Ему девять, почти десять.

Илья захотел прикоснуться к этой гитаре, протянул свою маленькую руку, чтобы провести пальцами по струнам, но тут же одёрнул себя, так как ощутил почву под ногами.

– Ну что, тебе удалось накопить? – мальчик вздрогнул от голоса пожилого продавца и обернулся. Илья вскинул брови и тут же принялся шарить в карманах, практически сразу нащупав там деньги. Достал их, пересчитал и посмотрел на ценник.

– Да, я её покупаю! – гордо сказал мальчик с длинными, убранными в хвост волосами.

– Хо-хо! – сказал пожилой продавец и, нацепив очки, встал из-за прилавка и направился к Илье. Он коснулся его головы по-отечески, снял гитару со стены, отлепив ценник.

– Ты же помнишь, что она с браком? Но…

– … проблемы будут только на девятом ладу, но для начинающего музыканта – самое то!

Илья много раз приходил в этот магазин, чтобы убедиться, что его гитару никто и не купил. Да, она была с браком: гриф немного повело, но в целом это был хороший музыкальный инструмент. Да и внешне эта гитара ему очень нравилась – она была даже лучше тех, на которых он учился, посещая школьный кружок.

Пожилой продавец, он же владелец этого магазина, каждый раз, когда кто-то пытался приобрести эту гитару, говорил, что она зарезервирована. Но Илья этого не знал, поэтому решил, что если эту гитару никто не купит, пока он откладывает деньги из карманных и немного подрабатывает, значит – эта гитара точно его.

Мальчик вместе с продавцом подошёл к прилавку. Тот отлепил от гитары ценник, ещё раз осмотрел её и сказал, что нужны будут специальные струны, ученические. Парнишка кивнул: это он тоже помнил, ведь у него денег как раз хватало и на саму гитару, и на струны. Он переминался с ноги на ногу, словно хотел в туалет. На самом деле, ему не терпелось завладеть этой красавицей и начать уже на ней играть.

– Подожди, мы сейчас поменяем тебе струны. Ты спешишь?

Илья задумался. Вообще, ему надо было делать уроки, но они никуда не денутся, так что, в целом, он никуда не спешил.

– Я подожду, – сказал мальчик и присел на стул, наблюдая, как пожилой продавец вдевает струны. Он следил очень внимательно, понимая, что, в случае чего, менять их придётся самому.

«Наконец-то», – думал парнишка, не веря, что ему удалось всего за несколько месяцев собрать нужную сумму. Наконец-то она будет моей! Да, на девятом ладу могут быть проблемы, но он пока начинающий музыкант. Он ощущал связь с этой гитарой, которую любой другой будущий владелец мог бы не оценить из-за её брака. Это был не брак – а то, что отличало её от других. У неё, должно быть, своё, особое звучание!

Наблюдая, как аккуратно, с вниманием и любовью к делу пожилой продавец вдевает каждую струну, Илья замечал, как старик будто молодеет прямо на глазах. Пальцы его уже не слушались, но, когда он проводил все эти манипуляции, казалось, будто время для него отступило.

Сам же пожилой продавец ощущал что-то вроде грусти. За эти несколько месяцев он и сам успел прикипеть к ней. Странно, ведь это всего лишь гитара. Таких он продал уже сотни, но почему-то чувствовал, что эта – не просто музыкальный инструмент.

Они оба ощущали это.

Когда всё было готово и старик протянул через прилавок гитару, из глаз парнишки брызнула слеза, которую он тут же смахнул. Это больше походило на инициацию рыцарей, чем посвящение в музыканты.

Илья взял гитару в руки и поставил нижней частью корпуса на колено. Левой рукой он обхватил гриф, зажав аккорд «А», а правой провёл по струнам. По всему его телу разлилось тепло, даже пожилой продавец это ощутил.

– Эта гитара точно твоя!

Мальчик рассмеялся, отдал деньги и уже собирался бежать, но старик его остановил.

– А как же чехол? Как ты будешь брать с собой эту гитару?

– А-а, у меня больше нет денег…

– Постой! – сказал пожилой продавец и, обойдя прилавок, тут же скрылся в подсобке. Вернулся он быстро, держа в руках новенький чехол.

Парнишка замялся и хотел сказать, что у него нет сейчас денег и что мама учила его не залезать в долги, но старик его опередил:

– Он пришёл бракованный, – соврал он, – ну что я с него заработаю? Бери!

Парнишка поставил гитару на стул и принял чехол, пытаясь разглядеть, что с ним не так.

– Это подарок! – сказал пожилой продавец, приподняв очки, чтобы почесать глаз.

– Ух ты! Спасибо! – громко сказал парнишка и тут же спрятал гитару в чехол, накинул его за плечи и спросил:

– Ну как?

Пожилой продавец хотел сказать, что он похож на юного воина. Что-то было в глазах этого парня, к которому он уже прикипел. Но сказал, что он похож на музыканта. Парнишка просиял.

Илья попрощался со стариком, обещая заходить к нему почаще и показывать успехи в игре. Он потряс крепкую мозолистую ладонь и выбежал на улицу.

Как он тогда был счастлив! Звуки улицы – проезжающие машины, разговоры людей, пение птиц и шелест деревьев – смешивались для него в особую музыку.

Он шёл по улице и ощущал себя бродячим музыкантом, впереди которого ждали дороги и приключения.

Илья так погрузился в эти переживания, что не заметил, как с севера надвигалась чёрная огромная туча, которая, превращаясь в воронку, засасывала всё, что попадалось ей на пути.

Глава 10

Илья Петрович, конечно же, забыл, что в этот момент он находился в своём сне. Забыл, что на самом деле, прямо сейчас он спит в своей мастерской. Настолько глубоко он переживал события давно минувших дней. В своём сне он вышагивал по улочкам родного городка, который почти не изменился с тех лет. Только что покинув магазин, что в реальности давно принадлежал другому хозяину.

Он уже забыл о пожилом продавце, которого в его мире давно не было в живых. Но сейчас образ того человека внезапно возник в его памяти. Первого человека, который так сильно поверил в него. Оказалось, что именно этого чувства, чьей-то веры в него, так не доставало ему все эти годы.

Ему снова девять. И он дома.

Тёплый майский ветерок обдувал чистое мальчишеское лицо, на котором ещё не отразилась печаль повзрослевшего парня. За спиной он ощущал гитару в чехле, что покачивалась в такт его шагам. Под тонкой подошвой кед он чувствовал асфальт, а в голове звучала мелодия, которую он собирался наиграть, как только вернётся домой. "Вот было бы здорово, – подумал он, – иметь возможность по одному лишь желанию перемещаться туда, куда пожелаешь".

Он остановился на перекрёстке со светофорами, думая, куда бы он отправился в этот момент, будь у него такая возможность. Из пекарни неподалёку доносились сладкие ароматы булочек, отчего его желудок проснулся и требовательно заурчал.

По привычке он сунул руку в карман, где обычно носил наличные на обед.

Да, денег там больше не было – тех самых, которые он копил все эти месяцы. Зато теперь у него было кое-что большее, чем эти деньги. Чем все деньги этого мира. Ничего, он скоро придёт домой и пообедает тем, что сможет отыскать в холодильнике. Правда, он не был уверен, что мать со вчерашнего дня что-то приготовила. Ей явно было не до этого.

Илья отогнал эту мысль и вспомнил о своей решимости стать музыкантом. Он видел себя на большой сцене под ярким светом софитов. В ушах гремела музыка, которую он извлекал пальцами из струн, еще сильнее заводя ревущую толпу. Вот бы сейчас переместиться туда, в это будущее, где он уже стал кем-то значимым для этого мира.

Светофор, помигав жёлтым, переключился на зелёный, и Илья зашагал в такт мотиву, звучавшему внутри него, который заставлял его едва заметно покачивать головой. «Smoke on the Water», которую он начал разучивать в школьном кружке, полностью завладела его разумом, как и этот сладкий весенний ветерок, приносящий с собой ароматы весны и свежей выпечки. Он нашел кассету Deep Purple в кладовке с другими вещами, что когда-то принадлежали его родному отцу. С вещами, которые почему-то его мать решила сохранить.

Оказавшись на другой стороне улицы, он почувствовал ещё сильнее цветочный аромат, доносившийся из парка, где во всю цвели яблони. Совсем немного осталось до летних каникул, и тогда он сможет посвятить больше времени игре на гитаре. Возможно, уговорит Антона научиться играть на каком-нибудь инструменте, чтобы вместе они смогли основать группу.

Мальчик нахмурился и пнул маленький камушек. Антохе больше нравилось возиться со всякой старой техникой и проводить свободное время в гараже. Он хоть и любил музыку, даже имел собственную коллекцию пластинок, но предпочитал оставаться по другую сторону.

– Да у меня же пальцы-сосиски, – вспомнил Илья однажды брошенную другом фразу, когда предлагал ему тоже начать играть на гитаре.

Мальчик посмотрел на свои длинные и тонкие пальцы, которые, казалось, принадлежали самому настоящему музыканту. На секунду ему показалось, что это руки взрослого человека. Но стоило ему подвигать пальцами, как видение исчезло.

Ему снова девять. И он дома. Только что он вышел из магазина со своей новой гитарой и теперь идёт домой, чтобы немного потренироваться. В пальцах ощущался зуд – одновременно волнение и страх. Если мать не возражала против его нового увлечения, то отчим, которого Илья боялся, запрещал приносить гитару домой. Но ничего, он что-нибудь придумает.

Гнетущее ощущение вдруг возникло у него в груди, и прекрасное настроение тут же начало улетучиваться. Развеялся как сладкий дым, которым он был словно одурманен, стоило ему только вспомнить, что теперь он владелец этой новенькой, пусть и с небольшим заводским браком, гитары.

Всё так же по дороге проезжали автомобили, всё так же по-весеннему шумели деревья, донося до него приятные цветочные запахи. Тот же тёплый ласковый ветер обдувал его лицо, но магия от покупки гитары теряла свою силу.

Возможно, страшная воронка, которая успела стать частью его сна, тоже делала своё дело. Она по-прежнему вдалеке поглощала дом за домом, здание за зданием, но пока находилась достаточно далеко. Никто из жителей города не замечал, не видел приближающийся ураган. Не поднимал панику в духе «Мы все умрём!» Нет, городок тоже спал в своём сне, не подозревая о надвигающейся опасности, но, возможно, чувствуя её приближение.

Илья обернулся и посмотрел на небо. Затылком он ощущал, что что-то не так, но пока не мог разглядеть огромную чёрную воронку смерча, в которой только что растворилось очередное здание. Пока что перед ним было голубое небо с редкими перистыми облаками, словно кто-то просыпал на синеватый стол немного пекарной муки.

Эта воронка буквально разрушала его сон, созданный по мотивам детских воспоминаний. Но он пока этого не знал.

Илья продолжал идти, следуя привычному маршруту, который он проходил каждый день, покидая школу.

Сегодня он звал Антоху, чтобы вместе забрать гитару, но у того приехал с командировки отец. Поэтому Антон убежал раньше и предложил погулять уже вечером. Мальчишка ухмыльнулся. Знал он эти прогулки: наверняка тот предложит пойти искать очередной хлам, который потом будет чинить или разбирать ради недостающих деталей.

Илья перешёл в парк – длинный островок, окружённый деревьями, которые заглушали шум с дороги. На скамейках сидели бабушки, которых вытащили на улицу внуки. Кто-то из ребят катался на трёхколёсном велосипеде, кто-то рисовал мелом на асфальте квадраты для игры в классики. Здесь была и влюблённая парочка: по этим двоим было видно, что они хотят как можно скорее сократить расстояние между собой. Кто-то просто, как Илья, погружённый в свои мысли, шёл через парк по своим делам. Например, мужчина в тонком пальто, широкополой шляпе и перчатках с кейсом в руках. Ему, явно, этот солнечный погожий денёк не доставлял никакого удовольствия.

Следом за странным мужчиной, навстречу Илье, шла девушка в летнем цветастом платье. Она несла в руках картонную коробку и собиралась занять одну из свободных лавочек. Стоило ей только присесть, как детишки, которые играли рядом, тут же всё побросали и побежали к ней.

До Ильи донеслось жалобное мяукание. Девушка достала из коробки чёрного котёнка, которому это явно не понравилось. Но она тут же положила его на колени и принялась гладить и успокаивать. Дети тут же окружили её, норовя потрогать остальных котят, но она строго сказала, что можно только смотреть.

Одна из девочек тут же обернулась и сказала бабушке, что хочет забрать себе одного, а лучше всех. Бабушка заохала, запричитала и замахала руками, чтобы внучка не донимала её своими просьбами.

– Всё к родителям! – отрезала она и, обращаясь к соседке по лавочке, добавила: – Ишь ты, знала, куда прийти, чтобы побыстрее сбагрить этих.

Лицо внучки тут же исказилось гримасой наигранного плача. Она широко открыла рот и принялась кричать.

– Всё, пошли домой! – прикрикнула на неё бабушка и привстала, всем своим видом показывая, что готова осуществить свои угрозы.

– Не-ет! – взвыла девочка ещё сильнее. На что пожилая женщина тут же откупилась громким предложением съесть мороженое. Настроение внучки тут же переменилось: она моментально забыла про котят и потащила бабушку прочь из парка к киоскам.

Наконец-то стало спокойнее, и Илья, влекомый любопытством, присоединился к стайке детей, окруживших коробку.

Маленькие девочки щебетали, какие котята хорошие, кто-то норовил погладить крошек, которые успели расползтись по коробке. Они совсем недавно открыли глазки, и, судя по их движениям, искали маму.

Чёрный котёнок, лежавший на коленях у владелицы, успокоился от поглаживаний.

– Нравится? – спросила девушка Илью, который задержал взгляд на крохотном чёрном комочке.

Он словно проснулся в этом неосознаваемом сне, не понимая, зачем вообще подошёл.

– Н-нет, – сказал он, покраснев, отчего смутился ещё сильнее, – точнее, он милый, но мне не разрешат родители.

Он подумал, что мать, возможно, и даст добро. Особенно если застать её под вечер в особом расположении духа. А вот его отчим… Для этого малыша он такую семью точно не пожелал бы. Всё внутри сжалось от этой мысли.

– Это твои? – попробовал перевести разговор Илья.

– Кто-то выставил коробку на улицу. Видимо, рука не поднялась их утопить, – ответила девушка, приподняв чёрного котёнка, и добавила: – Это девочка.

Котёнку не понравилось, что его потревожили, и, приоткрыв крохотную пасть, он снова принялся орать. Но вскоре успокоился, стоило девушке снова начать его гладить.

Илья не мог взять в толк, почему это маленькое создание растревожило ему душу.

– Давай возьмём одного, – послышался молодой женский голос позади. Мальчик обернулся и увидел ту самую парочку, что недавно сидела на скамейке.

– Чёрного отдаёте? – спросил парень. На что временная хозяйка коробки тут же ответила, что это девочка. Парень сказал, что им лучше бы подошёл кот.

– Подержишь? – спросила девушка в цветастом платье и тут же сунула Илье пищащий комочек.

Мальчик не смог отказаться: подержать – это ещё ничего не значит. Да и он ничего не имел против немного повозиться с этим малышом. Тот, хоть и противно пищал, всё же вызывал у него смесь умиления и прилив нежности.

Парочка какое-то время обсуждала, какого котёнка им лучше взять: белого или трёхцветного. Они сошлись на том, что трёхцветный приносит удачу, поблагодарили девушку и, держась за руки, удалились с новым маленьким другом.

– Что? Заберёшь? – с улыбкой спросила девушка. – Смотри, как она пригрелась у тебя на руках.

Илья тут же поспешил вернуть котёнка, хотя внутри себя признал, что с радостью забрал бы его с собой.

– Может, сыграешь? – поделилась девушка мыслью, вспыхнувшей у неё в голове. – Так мы быстрее раздадим котят! Я – студентка, снимаю комнату у одной пожилой женщины. Она не позволит мне забрать этих малышей с собой.

Мальчик снова покраснел и сказал, что он только купил гитару и толком играть ещё не умеет. Одна только мысль о том, что он будет играть здесь, на виду у всех, напугала его до дрожи в коленях.

– Жалко, – вздохнула девушка, продолжая гладить котёнка.

Илья поспешил прочь.

Котята снова распищались и громче обычного. Видимо, кто-то снова попытался потревожить их коробочный мирок.

Мальчик тут же вспомнил про гитару и про то, как здорово было бы прямо сейчас её опробовать. С этими мыслями он перешёл очередную улицу, на счастье попав на «зелёный».

Сегодня, определённо, хороший день, подумал мальчик, а тёплый ветер, что тут же обдул его лицо, словно подтвердил это. Илья снова ощутил этот сладкий запах цветения, погружаясь в один из лучших дней своей жизни, о котором предпочёл забыть.

Попав на другую сторону улицы, он тут же оказался в тени елей, чьи массивные лапы закрывали солнечный свет. Покрытие пешеходной дорожки, которое в прошлом году уже ремонтировали, снова треснуло: асфальт, пролежавший под снегом всю зиму и добрую часть весны, местами будто потёк вместе со снегом. Здесь, в прохладной тени, Илья словно находился в совершенно иной реальности этого города. На противоположной стороне дороги, которую то и дело прорезали снующие туда-сюда автомобили, во всю светило солнце. Но здесь его лучи были словно бессильны: их поглощали густые лапы могучих елей, стоявших солдатским строем до самого конца этой самой дорожки.

Не доходя до конца, мальчик свернул налево, проследовав по уже протоптанной тропинке. Ему оставалось пройти до торца пятиэтажного дома, ещё раз повернуть налево, а затем, прошмыгнув между киоском и стеной, можно было закончить этот путь.

Когда Илья вышел к подъездам, он снова оказался в лучах солнца и охотно подставил своё лицо их теплу. На скамейке, словно следуя его примеру, сидела рыжая кошка и принимала солнечные ванны. Но стоило мальчику подойти ближе, она повела ухом и спряталась под лавку. Сначала он решил, что именно он нарушил её покой, но тут же увидел, как в их сторону шёл мужчина в шляпе и пальто, ведя на поводке огромную чёрную собаку.

На секунду Илье показалось, что они плывут по воздуху, не касаясь земли. Когда мужчина посмотрел на мальчика, видение тут же пропало.

Возможно, заключил Илья, он перегрелся на солнце, и пора бы уже подняться в квартиру. Но парнишка не спешил. Он сел на скамейку, под которой кошки уже не было. Возможно, она спряталась в вентиляционном проёме подвала, утопленном в стене дома. Илья посмотрел в чёрное зарешечённое окошечко и поёжился. Его обдало холодом: эти двое, пёс и его хозяин, только что прошли мимо.

Илья какое-то время смотрел им вслед, чтобы убедиться, что их ноги касаются земли. Но всё было в порядке. Он потрогал голову – та уже перегревалась, но мальчик не спешил заходить в подъезд. Одна часть его рвалась домой, другая – с радостью бы никогда не переступала этот порог. Он поиграл связкой ключей в кармане: металл приятно холодил его пальцы. Прищурившись, мальчик задрал голову, будто в этом был какой-то смысл и он там что-то увидел.

Например, курящего на балконе третьего этажа отчима. Хоть бы его не было дома. Хоть бы их не было дома. Никогда.

Илья испугался от этой мысли. Конечно же, ничего такого своим родителям он не желал.

Желал. Ещё как желал. Дай тебе волю переписать эту часть жизни, ты бы взялся за перо, как за ручку двери, которая открыла бы для тебя совершенно другое измерение в твоё прекрасное настоящее.

Мальчик уже не помнил, кто ему сказал, что родителей не выбирают. Эта фраза ему никогда не нравилась, она звучала как приговор. Будто маленького тебя посадили за решётку на восемнадцать лет просто потому, что ты родился. Если, конечно, не добьёшься амнистии. В его воспоминании тут же всплыл маленький чёрный котёнок, чья судьба сейчас играла с ним – точнее, с ней, ведь это была всё-таки девочка – в рулетку. Кто знает, в чьи руки попадёт эта кошка и как сложится её дальнейшая судьба. А он, пусть ещё девятилетний, почти десятилетний мальчик, но всё же не котёнок. Так что у него было куда больше шансов повлиять на свою жизнь. Просто он ещё об этом не догадывался.

Он болтал ногами, вжавшись в скамейку. Радость от новой покупки окончательно растаяла под прямыми солнечными лучами.

А ты, разве не знал, что сам выбрал таких родителей, маленький воин?

– А? – Илья приоткрыл рот и задрал голову, настолько громко прозвучала эта фраза. Будто кто-то прямо сейчас нависал над ним. Конечно же, над его головой никого не оказалось. Только небо, которое заволакивали странные тучи, похожие на серый тюль, сквозь который всё же проникали обжигающие лучи солнца.