Цена за общество

В коридор вошла Лили и сказала, что время вышло, пора собирать вещи и идти к шаттлу, который отвезет нас во Взрослый сектор. Там нас ждала Академия совершенства.

Когда мы вернулись в комнату, то обнаружили на кроватях новые костюмы: атласные серые брюки, белая блузка с длинными рукавами и пиджак с эмблемой Взрослого сектора. Рядом лежал небольшой моток атласной красной ленты. Что с ней делать, мы не поняли, поэтому засунули в сумки.

Выходя на площадку посадки в шаттл, я заметила у дверей Марту. Нам не удалось закончить разговор в овальном коридоре. Я смотрела, как она удалялась, как медленно махала на прощание.

Мы покинули Магистериум, и голос в динамике объявил, что следующая остановка – Взрослый сектор.

***

Я не знала подробностей про устройство жизни во Взрослом секторе. «Пока ты живешь в каком-либо секторе, тебя должно волновать, как жить там», – так всегда отвечала Марта на вопросы о других секторах Реликта. Мы знали тот минимум, который необходим для общего образования: во Взрослом секторе живут и учатся посвященные девушки, там проходят Балы, и оттуда не возвращаются в Основной.

Когда мы подъезжали к воротам Взрослого сектора, небо затянуло серыми тучами, и начался проливной дождь. Настроение праздника в шаттле быстро пропало, и посвященные молчали оставшуюся часть пути. Кейси смотрела в окно и только мимолетно восхищалась увиденным. Она не поднимала разговор о моем геройстве, а я тихо радовалась, что сейчас можно ничего не рассказывать. Хотела оттянуть признание. Нужно было собраться с мыслями, чтобы объяснить, как на самом деле обстояла ситуация, и что ее брат – прямой участник всего произошедшего.

Лили провела инструктаж о прохождении границы сектора. Она рассказала, что медальоны содержат всю информацию о нас, фиксируют передвижения, и их запрещено снимать, оставлять в комнатах и, не приведи Бог, потерять.

На границе нас встретили законники с большими черными зонтами.

– Видишь, Тали, все не просто так. Нас даже встречают как важных персон. Где ты такое почувствуешь в Основном секторе? – Кейси восторженно принимала любые знаки гостеприимства.

Я же чувствовала, что ловушка захлопнулась. Нас поймали, как крыс на Барахолке в железные ящики, заманив маленьким кусочком сала. Откуда только один выход – в котел с супом.

Я покинула шаттл последней. Хотела растянуть время, когда еще будто бы можно повернуть назад.

– Талира, шевелись. – Лили указала на дверь, за которой я видела единственный черный зонт, ожидавший меня.

Проходя мимо Лили, я услышала, как она перешептывается с водителем шаттла:

– Столько внимания, будто они действительно могут что-то изменить. Виктория даже распорядилась организовать зонты, чтобы ни одна волосинка не намокла.

Лили заметила мое внимание и строго добавила:

– Нечего подслушивать, Соул. Шагай вперед.

На пропускном пункте мы прошли контроль и подтверждение личности. Все выглядело просто: подходишь к сканирующему устройству и на экране видишь свое фото, имя, возраст, количество ликтов, а электронный голос сообщает:

– Ваша личность подтверждена, назначение – Академия совершенства.

Всех посвященных определили в сюда.

Дальше нас рассадили по наземным шаттлам. Я думала, что Взрослый сектор ничем не отличается от Основного по своему устройству. Но оказалось, что это совершенно другой мир.

Из-за ливня я не могла хорошо разглядеть улицы, по которым нас везли, но здания здесь точно были другие. Белые, высокие, с большими окнами, они выглядели чистыми и новыми, будто неподвластны времени. Высаженные в ряд, идеально круглые деревья и кустарники, ровные тротуары, где не покосился ни один кирпич. В этой идеальности все казалось не настоящим. В Основном секторе улицы днем и ночью кишели людьми, как в огромном муравейнике, где работа не прекращалась ни на миг, независимо от погоды. Там не бывало тишины и, чтобы выжить, нужно постоянно двигаться. А здесь, пока мы ехали, я не заметила ни одного человека.

Шаттл остановился у кованых железных ворот, за которыми виднелись коричневые очертания здания. Академия совсем не вписывалась в архитектуру сектора. Перед нами возвышался монументальный особняк. Удивительно, как Магистериуму удалось сохранить его таким. Большинство старинных построек были разрушены, и на их месте возвели простые бетонные дома.

Темные кирпичные стены были окутаны вечерним мраком. По бокам возвышались четыре башни, на которых развевались флаги Магистериума. Стеклянные витражные окна отражали слабый свет уличных фонарей, создавая призрачное свечение.

Кейси крепко сжимала мою руку, пока мы поднимались по лестницам. Тяжелые массивные двери заскрипели и медленно открылись, запуская с улицы приглушенные отблески.

Перешагнув порог, мы оказались в темном просторном коридоре. Сложно было в деталях рассмотреть интерьер из-за тусклого света ламп. Направо и налево уходили два длинных коридора, покрытые мраморными плитами, а по центру, прямо перед нами, возвышалась широкая деревянная лестница, над которой висела невероятных размеров карта Реликта. Такую я не видела ни в одной книге. Карта была цветная и объемная. Сектора, холмы, озеро, дома – все выполнено в миниатюре. Кажется, я даже нашла нашу школу. Она выглядела такой маленькой в масштабах города. На ее фоне я сама казалась крошечной и беззащитной, и могла раствориться в огромном мире, где от моего прошлого осталась лишь невзрачная точка.

Сзади раздался поторапливающий голос Лили:

– Поживее, девушки. Заходите.

Мы столпились в просторном коридоре, изрядно намочив мраморный пол струйками воды, что стекали с наших новых плащей.

– Добро пожаловать в новый дом.

Лили улыбалась, кажется, первый раз за все время, что я ее видела.

Она произнесла фразу так искренне, как если бы мы приехали домой после долгого путешествия, и нас там очень ждали.

– Сегодня располагайтесь, отдыхайте. А завтра начнется ваше обучение.

– Они приехали!

Мы обернулись и увидели, как из темноты коридора вышла женщина. Она улыбалась и словно парила над полом, только шуршание подола платья выдавало движение. Вся группа завороженно наблюдала, как женщина приближалась.

– Директриса, добрый вечер, – сдержанно проговорила Лили и склонила голову. – Я думала, вы познакомитесь с девушками завтра утром.

– Разве я могу пропустить такое важное событие. Посвященные приехали домой. – Это был не вопрос, а сухое утверждение.

Директриса медленно прошла вдоль нашего ряда и остановилась напротив меня. Взяла мой медальон тонкими пальцами и, взглянув на цифры, произнесла:

– Мисс Соул, посвященная с отличием. – Я смотрела ей прямо в глаза, и по шее пробежала волна мурашек, когда она положила медальон обратно ко мне на грудь. – В Академии только ликты показывают, кто здесь лучший. У вас будет много времени, чтобы доказать это право.

Когда Директриса проходила мимо Ванессы, та широко улыбнулась и произнесла:

– Я Ванесса, Ванесса Блейкли. Моя мама… – Не успела Ванесса договорить, как Директриса приложила палец к ее губам со звуком «тс-с».

– Не сомневалась, что дочь Блейкли похожа на мать, – на секунду Директриса замолчала, – такая же эгоистичная и требующая внимания.

Она посмотрела на Ванессу напряженным взглядом.

– Надеюсь ваши способности намного выше, чем несдержанная болтовня.

Ванесса опустила глаза, и в коридоре воцарилось неловкое молчание.

– Отличный состав сезона. Рада видеть вас в Академии, девушки. – Директриса посмотрела на часы. – Пора по комнатам, подъем в семь. Выспитесь хорошенько.

И она так же бесшумно, как и пришла, скрылась в темноте коридора. Шуршание ее платье застряло в моей памяти, и я слышала его в голове, пока не погрузилась в глубокий сон в новой комнате на новой кровати.

Глава 8. Добро пожаловать в ад?

Я проснулась от звука капель дождя, бьющих по стеклу. На небе повисли тяжелые серые тучи. Первую минуту я думала, что по привычке повернусь набок и увижу рыжую копну волос Кейси, что раскинулась по подушке. Но в кровати никого не было. Одеяло аккуратно заправлено, на тумбочке стояла рамка с фотографией, в которой была не Кейси. Аманда с братом. Моя новая соседка отсутствовала в комнате.

Вчера вечером Лили сообщила, что для формирования дружеских связей, нас расселили парами, правда так, чтобы мы не были близко знакомы. Кейси страшно расстроилась и умоляла, оставить нас вдвоем, но Лили оказалась непреклонна и твердо декларировала:

– Запомни первое правило, Старлинг: решения Академии не оспариваются. Привыкайте. Детское время закончилось. Научитесь уважать предлагаемые решения и тогда доживете до первого Бала, это вам мой личный совет.

Так у меня появилась новая молчаливая соседка. Все же, мне повезло больше, чем другим посвященным – я была знакома с Амандой. А вот Кейси предстояло жить с девочкой из другой школы.

Я смотрела на потолок и не узнавала его, как и ничего вокруг. Шкаф, кровать, стол, лампа, растение на подоконнике – все было чужое. Я зажмурилась с мыслью, что сейчас странный сон закончится, проснусь в старой комнате, увижу трещину на потолке. Все будет как прежде.

Я не успела открыть глаза, когда услышала слова:

– Не выйдет, даже не пытайся.

Это был незнакомый голос, такой тихий и монотонный.

Аманда стояла в дверях ванной с полотенцем на голове.

– Что не пытаться? – прошептала я, охрипшим со сна голосом.

– Не пытайся проснуться в другом месте. Это не сон.

Может, тихоня Аманда умела читать мысли? Возможно ли вообще такое, чтобы кто-то мог знать о чем думал другой? Я бы не хотела слышать чужие мысли.

Аманда села на край своей кровати. На ее лице не отражалось ни одной эмоции.

– Я и не пыталась.

– Хм, ну хорошо, не пыталась, так не пыталась.

Она равнодушно посмотрела на меня темными глазами, отжимая мокрые волосы полотенцем.

– Ладно, – вздохнула я. – Я правда подумала, что может еще сплю и все сейчас закончится. Иногда у меня бывают сны, как наяву, когда…

Я замолкла и не стала договаривать. На секунду забыла, что передо мной не Кейси. Аманду я совершенно не знала, и она могла принять меня за сумасшедшую.

– Завтрак через полчаса, – произнесла она, глядя на часы на руке.

Красивые, в золотой оправе с маленьким циферблатом и чуть потертым стеклом они болтались на ее тонком запястье.

– Брат подарил, два года назад. Они мамины.

Аманда не отрывала взгляд от часов, издающих еле уловимый тикающий звук. Она ответила на незаданный вопрос? Точно читала мысли!

– Мне очень жаль, Аманда, – фраза автоматически слетела у меня с губ.

Я не хотела ничего говорить, но в грустном взгляде новой соседки мелькнуло то чувство, которое она так тщательно скрывала ото всех. Тоска. Я видела этот взгляд раньше у Кейси, когда она смотрела на фотографию родителей.

Палец Аманды на секунду застыл на циферблате, она подняла взгляд и повторила:

– Завтрак через полчаса. Лучше не опаздывать. Это второе правило школы.

Она встала с кровати и направилась к шкафу.

Больше мы не разговаривали. Я быстро раскидала вещи из чемодана и переоделась в новую форму. К слову, она была хоть и не привычной, но очень приятной и удобной. Широкие серые брюки, белая летящая блузка на завязках, имитирующих корсет, и жилет с эмблемой школы – сокол с распахнутыми крыльями и солнцем за его спиной. Вырез в районе груди был по длине цепочки с медальоном, так, чтобы он всегда оставался на виду. Лили четко дала понять, что медальон теперь часть нас. Его разрешено снимать только во время посещения ванной и спортивных тренировок.

От холодного металла, скользящего по груди, бегали мурашки.

Я смотрела на себя в зеркало и видела взрослую девушку, более высокую и стройную. Только непослушная белая прядь напоминала, что я – все еще я.

По привычке я собрала волосы в тугой пучок и спрятала белую прядь за ухо.

Мы зашли в столовую ровно в восемь. Это был просторный зал с расставленными по обе стороны длинными столами из темного дерева и лавочками, на которых уже сидели посвященные из нашей группы. Через большие витражи окон на пол падали бледные солнечные лучи. Пока я собиралась, дождь закончился, и сквозь тучи проглядывал желтый диск весеннего солнца. Через пару секунд я заметила рыжую голову Кейси, она смеялась и болтала с новой соседкой.

– Тали! Тали! – Кейси активно замахала рукой, подзывая к себе.

– Доброе утро!

Мы обнялись так крепко, как всегда делали после долгой разлуки.

– Это Джен, моя новая соседка. Она из школы на границе. Ее родители работают в Аграрном секторе. Она первая посвященная из своей школы за три года, представляешь?

Кейси тараторила, вываливая на меня все, что узнала за ночь о соседке.

Джен выглядела милой. Короткая стрижка открывала длинную шею и маленькие круглые уши с множеством золотистых сережек. Джен широко улыбнулась, демонстрируя ряд ровных белых зубов, что было не таким частым явлением для жителей Реликта.

Разнообразия продуктов в рационе обычных семей не было. Иногда случались не урожайные сезоны, после которых в нашей школе несколько месяцев на обед подавали одну картошку. Из-за нехватки витаминов многие мучались с зубами. Доктора помочь ничем не могли, и если у тебя плохая наследственность, и ты недоедаешь, то, скорее всего, останешься без зубов.

Джен протянула тонкую руку. В рукопожатии я почувствовала шероховатость ее ладони и силу, хотя с виду девушка показалась хрупкой. Новая соседка Кейси казалась взрослее своих шестнадцати, и это отражалось не во внешности, а в серьезном взгляде. Казалось, в ее глазах заключена мудрость, которой не было у тех, кто только начал свой путь.

– Талира, рада знакомству! Кейси много про тебя рассказывала.

Джен открыто улыбнулась, что слегка насторожило. Я не привыкла, чтобы кто-то знал про меня слишком много. Но Кейси не умела держать язык за зубами.

– Лучше просто Тали. Имей в виду, если Кейси что-то знает о тебе, значит, это будет знать вся Академия.

Я постаралась отшутиться несмотря на холодок, который скрывался за дружелюбной улыбкой Джен.

– А это Аманда, наша одноклассница, – произнесла Кейси, глядя мне за спину.

Я совсем забыла, что пришла с Амандой. Думала, она, как всегда, найдет уединенное место вдали ото всех. Но Аманда все это время шла следом и сейчас стояла за моей спиной.

– Садитесь, тут хватит места двоим. – Кейси подвинулась, прижавшись плечом к Джен. – Завтрак еще не разносили, сказали, что ждем какого-то распоряжения.

Я села слева от рыжей и по привычке сжала ее ладонь. Аманда устроилась рядом со мной.

Ровно в восемь тридцать мы услышали звук, похожий на колокольчик. Деревянные двери столовой открылись, и в зал вошли Директриса, а следом Лили с планшетом.

– Говорю тебе, она левитирует над полом как приведение, – прошипела мне в ухо Кейси и тихо прыснула смехом. – Ну невозможно так беззвучно ходить.

Мы хихикнули, кажется, громче, чем думали, потому что, проходя мимо нашего стола, Лили бросила строгий взгляд на Кейси и та быстро сменила выражение лица на более серьезное.

В свете утреннего солнца я смогла лучше разглядеть Директрису. Она была немолодой женщиной. Тщательно замаскированные пудрой морщины все равно выдавали возраст. Что-то около шестидесяти, уж точно постарше Марты. При этом осанка у нее была великолепной, длинная шея, широко расправленные плечи, в ней чувствовалась гордая стать. Волосы не блондинистые, как я подумала вчера вечером, а седые, уложенные в высокую аккуратную прическу. Надо признать, для своих лет она выглядела очень хорошо. Серое платье и корсет подчеркивали стройную фигуру. На руках были атласные перчатки до локтей, что выглядело старомодно и неуместно для теплой весны. На шее висел медальон, похожий на наши, но из более темного металла. Я успела только разглядеть сокола и солнце – символ Академии.

Директриса вышла в центр и несколько секунд молча обводила нас серыми глазами. Такими же яркими, как у Верховного магистра. Потом она улыбнулась и громко сказала:

– Доброе утро, посвященные. Надеюсь, вы хорошо спали дома. – Директриса многозначительно замолчала и повернула голову налево, туда, где за столом сидели посвященные из нашей группы. – Ко мне вы можете обращаться Директриса. – Она умолкла на секунду, хотела убедиться, что мы внимательно слушаем. – Мне стало известно, что не все приняли новый дом.

Я увидела, как она остановила взгляд на маленькой хрупкой блондинке. Та опустила голову и всхлипнула, а рядом сидящая с ней девушка, обняла ее за плечи. Директриса, сменив интонацию на более надменную, продолжила:

– Хочу вас успокоить, мои посвященные, – ее голос легким эхом разносился по столовой, – вам очень повезло попасть в Академию совершенства. Я уверена, что за те два года, что вы здесь проведете, Академия станет вам роднее, чем какое-либо другое место в Реликте.

Пока я с трудом представляла, что мраморные стены, холодные и безжизненные, могли стать чем-то родным. Голос звучал обманчиво мягко, но в нем ощущалась твердость, от которой по спине пробежал неприятный холодок. «Роднее, чем любое другое место?» – фраза застряла у меня в голове, оставляя привкус недоверия. Родной была только школа, крошечная и убогая, но своя. А здесь все выглядело чужим. Это место собиралось поглотить меня и заставить забыть, кем я была.

– Преподаватели школы станут вашими наставниками на пути к первому Балу. Если вы будете стараться, вас ждет прекрасное будущее. С сегодняшнего дня и до первого Бала в ваше восемнадцатилетие, стены этого здания – ваш дом, преподаватели – ваши родители, а правила Академии – ваш компас.

Дальше Лили сделала шаг вперед и зачитала с планшета:

«Правило первое. Абсолютное подчинение.

Все ученицы обязаны неукоснительно следовать правилам Академии и указаниям наставников. Решения Академии и наставников являются окончательными и обсуждению не подлежат.

Любое неповиновение влечет за собой лишение привилегий, таких как: участие в мероприятиях Академии, временная изоляция или общественные работы внутри Академии. Повторное нарушение приведет к полному лишению заработанных ликтов.

Правило второе. Соблюдение комендантского часа.

Ученицы обязаны находиться в своих комнатах с наступлением комендантского часа.

Нарушение комендантского часа наказывается ночным дежурством на территории Академии, лишением сна, а также запретом на общение с другими ученицами в течение времени, определенного наставником Академии. Повторное нарушение приведет к полному лишению заработанных ликтов.

Правило третье. Пунктуальность.

Опоздания на занятия или встречи с наставниками недопустимы.

Опоздание карается дополнительными заданиями, включая длительные физические упражнения, или участием в наказательных мероприятиях, таких как уборка общественных зон Академии.

Повторное нарушение приведет к полному лишению заработанных ликтов.

Правило четвертое. Соблюдение внешнего вида.

Ученицы обязаны носить академическую форму и соблюдать строгие требования к внешнему виду. Запрещены любые изменения во внешности без одобрения наставника, включая стрижку и окрашивание волос, татуировки, пирсинг, и новые шрамы на видимых частях тела, таких как лицо, руки, грудь.

Волосы должны быть уложены согласно инструкции и перевязаны красной лентой.»

Директриса повернулась к Лили и жестом прервала ее.

– Сегодня Академия идет вам навстречу, и несоответствие внешнего вида не будет засчитано как нарушение. Но к завтрашнему дню прошу привести себя в порядок.

Она снова прошлась по нам пристальным взглядом, от которого хотелось вжаться в стул сильнее. Несколько посвященных рядом со мной нервно поглаживали волосы, заправляя пряди за уши. Директриса кивнула Лили и та продолжила монотонно зачитывать правила:

«Любое нарушение требований к внешнему виду влечет за собой строгие меры дисциплинарного воздействия, такие как: временная конфискация личных вещей, обязательное исправление нарушений под надзором, или общественное порицание. Умышленное причинение вреда своему телу приведет к лишению ликтов и исключению из Академии.

Правило пятое. Запрет на близкие контакты.

Запрещены любые близкие контакты с мужчинами, включая прикосновения, объятия и другие проявления близости с сексуальным подтекстом, кроме случаев, предусмотренных обучающей программой Академии.

Нарушение этого правила считается самым серьезным проступком и карается немедленным исключением из Академии. Ученица, которая нарушила запрет, незамедлительно направляется в исправительный центр, где подвергается дальнейшему контролю и дисциплинарным мерам».

В конце Лили безэмоционально добавила:

– Вы получите подробную расшифровку с правилами Академии от наставниц. Рекомендую выучить их наизусть, если планируете остаться с нами до первого Бала.

Зал окутало тяжелое молчание. Я услышала, как кто-то сдержанно всхлипнул в дальнем углу. Лицо Кейси побледнело, глаза расширились, и она тихо пробормотала:

– Это просто тюрьма какая-то. А я думала, что в школе было кошмарно.

Я могла только кивнуть. Внутри зародилась ледяная пустота. Свод правил вырвал из меня последние остатки надежды. Это был не просто набор предписаний, а настоящая тюремная инструкция.

В какое-то мгновение я уловила, как улыбки исчезли с лиц сокурсниц, сменяясь растерянностью и тревожностью.

Я невольно напряглась, чувствуя, как в воздухе разливается страх. Густой, удушающий, он заполнил каждую клетку моего тела. Обучение в Академии не будет легкой прогулкой, на которую многие из нас рассчитывали. Я поймала себя на мысли, что это место способно сломать даже самых сильных, и меня бросило в дрожь.

Голова начала кружиться, а в грудь сдавило. От осознания, что я проведу здесь два года, стало подташнивать. А затем голод ударил с новой силой. Я поняла, что последний раз ела почти сутки назад. Воспоминания о вчерашнем инциденте на крыше накатили подобно лавине, и я ощутила, как пустота в желудке превращается в мучительную боль.

Кейси заметила, что я побледнела, и, склонившись ко мне, прошептала:

– Эй, держись… Это все лишь дурацкие правила. Мы и не с таким справлялись.

Но ее слова, хоть и звучали утешительно, не могли заглушить навязчивое чувство безысходности. Впереди нас ждала неизвестность, от которой веяло холодом, а отголоски правил, прочитанных Лили, все еще звенели в ушах, напоминая, что путь назад невозможен.

В тишине вновь раздался ровный голос Директрисы:

– Сегодня вы познакомитесь со своими наставницами. Каждая из них когда-то была на вашем месте, испытывала те же страхи и сомнения, что и вы сейчас. Они знают все о том, что вы будете проходить в первые месяцы, как вам будут сниться кошмары, как будет тянуть в прошлое, и как это желание будет медленно угасать. – Голос Директрисы стал еще более тихим и напряженным. – Наставницы не просто помогут выжить здесь, но и сформируют вас такими, какими вы должны быть для первого Бала. Они – ваши проводники в новом мире, и пренебрежение их советами будет равноценно саморазрушению.

Директриса замолчала, позволяя словам осесть в воздухе, затем медленно повернула голову к Лили и, почти шепотом, добавила:

– Приглашай.

Снова раздался звук, похожий на колокольчик, и двери столовой открылись. В комнату вошли молодые женщины – стройным рядом по два человека. Их головы были гордо подняты вверх, взгляды устремлены вперед. Красивые, изящные, нереальные, они двигались так грациозно, что казалось, их ступни не касались пола – парили над ним.

Я не могла отвести глаз от идеальных созданий, и в груди что-то сжалось. Неверие, зависть, тревога – все смешалось в голове. Неужели когда-то они были на нашем месте и чувствовали тот же страх и неуверенность, что и я сейчас? Смоги ли я стать похожей на них?

Я всматривалась в лица, ища хоть малейший признак человеческого: теплоту, сомнение, слабость. Но ничего. Только холодное совершенство, от которого веяло недосягаемостью. И вдруг меня охватило острое осознание: через два года мне предстоит стать такой же. Но смогу ли я? Или этот путь сломает меня, оставив лишь тень от того, кем я была?

Наставницы прошли мимо, и на мгновение мне показалось, что я задержала дыхание. Эти женщины в своем совершенстве внушали больше ужаса, чем любое из услышанных правил. Они были воплощением всего, чего требовала Академия, и я не могла избавиться от ощущения, что между нами лежала пропасть.

Они остановились в центре по левую и правую руку от Директрисы. Лица не выражали никаких эмоций подобно застывшим маскам, а взгляды проходили сквозь нас и стены.

У всех был одинаковый макияж: слегка розовые губы, легкий румянец на щеках. Волосы собраны в аккуратный пучок так, что ни один волосок не выбивался. Когда я смогла оторвать взгляд от лиц, меня поразило нечто еще более удивительное – это был цвет. Их одежда отличалась от нашей, она не была черной или серой, к которой я привыкла в Основном секторе. Они были одеты в изумрудные платья до пола, что подчеркивали совершенные фигуры. Корсеты, расшитые бусинами, выделяли их тонкие талии. На плечи были накинуты полупрозрачные мантии такого же изумрудного оттенка, которые напоминали два больших крыла за спиной. Серебряные медальоны на их груди поднимались и опускались в такт дыханию.