Цена за общество

Когда мы проходили через коридор, из нескольких комнат вышли другие посвященные. Кейси подняла руку и помахала девушкам, словно они были знакомы.

Она верила, что материнский ген – это благословение, дар, который возвышает нас над другими. Именно он давал право присутствовать здесь. Магистериум всегда говорил, что материнский ген – редкость. Нам повезло родиться с ним, чтобы обеспечить будущее Реликта.

Остальных, называли чистыми. Они навсегда оставались в Основном секторе, чтобы трудиться на благо города.

Ген делал меня значимой для Реликта, но я не чувствовала себя особенной.

Нас проводили в дальний конец коридора, и Лили открыла одну из дверей:

– Комната посвященных здесь.

Там стояло ровно пять кроватей.

Марта поставила сумку на маленький серый диванчик в углу и показала рукой, что мы можем войти.

– Первая репетиция через два часа, потом обед, с трех до пяти – время на подготовку нарядов, в шесть начало Церемонии, и не забудьте повторить клятву. – Лили чеканила слова так, будто сообщала состояние погоды за окном. – На Церемонии будут представители из других Реликтов. Мы должны соответствовать тому уровню, о котором заявили. – Договорив, она, словно солдат в строю, развернулась на пятках и скрылась за дверью.

Честно говоря, я не понимала, что за «уровень» и кому о нем заявили, но любопытство все же брало верх. Впервые в жизни у меня появилась возможность увидеть вживую людей из других Реликтов. Всегда казалось, что наш Реликт – это целый мир, и за его пределами ничего не существовало, только выжженные земли и опасности. Какие у других правила? Как они живут под своими куполами? Возможно, у них совсем иные законы, и они видели небо, которого мы лишились несколько столетий назад. Мне всегда было интересно, чем они отличались от нас, или, может быть, они такие же, только с другими традициями?

Виктория, сложив руки на груди, разглядывала нас, переводя взгляд с одной девушки на другую. Ее лицо не выдавало никаких эмоций. На мгновение наши взгляды вновь встретились. Я заметила, как ее глаза переместились с моего лица на белую прядь волос, выпавшую из-за уха. Одна бровь Виктории почти незаметно приподнялась и опустилась. Это было удивление? Или она считала меня уродливой из-за особенности? Конечно, скорее всего она так и думала, будучи сама совершенством, созданным природой.

Через полчаса в комнату зашли Ванесса и Ронда. Теперь мы были в полном составе.

Глава 5.

После обеда Марта сообщила, что у нас есть свободный час, а затем начнется подготовка. Нам разрешили побродить по этажу и немного развеяться, чтобы на церемонии мы чувствовали себя расслабленно. Двери лифта открывались, выпускали людей и снова закрывались.

Меня не покидали мысли , что мы находимся в самом высоком здании Реликта. Ни одно строение в Основном секторе ни шло ни в какое сравнение с башнями Магистериума. Я даже не представляла насколько маленькими могут выглядеть дома с такой высоты, и мне все сильнее хотелось увидеть это своими глазами.

Кейси увлеченно обсуждала с Мартой дизайн платьев для церемонии, и я не стала ее отвлекать навязчивой идеей забраться на самый последний этаж башни. Я умела становится незаметной, когда мне это нужно. И в этот раз, сделав вид, что рассматриваю вазы с цветами, стала медленно продвигаться в сторону лифта. Я подошла к дверям и несколько раз обернулась, чтобы убедиться, что за мной никто не наблюдал. Двери лифта открылись, и на меня вывалилась толпа с чемоданчиками, коробками и вешалками с одеждой. В суматохе я даже не поняла, как оказалась в лифте и нажала на последнюю цифру на панели – шестьдесят. Металлический короб бесшумно двинулся, и я почувствовала головокружение.

Марта рассказывала, что такие высокие здания существовали до Великого Раскола и, возможно, за пределами Реликта в запретных землях сохранились их руины. Мысль об этом вызывала внутренний трепет, а по спине пробежали мурашки.

Голос из динамика объявил, что мы прибыли на последний этаж. Я не была уверена, что у меня получится выйти на крышу, но подумала об этом только когда оказалась в темном коридоре перед широкой железной дверью. Моя цель находилась совсем близко.

Я взялась за ручку двери, но в последний момент передумала. Подобная выходка могла плохо кончиться. Марта не говорила, что нам разрешено бродить по всему зданию Магистериума. Что, если меня тут поймают, и за это накажут ее?

Резко развернувшись, я снова нажала на кнопку. Цифры на табло показали пятый этаж. Я чувствовала, как по коже пробегала мелкая дрожь, а в висках глухо стучала кровь. Вдруг двери откроются и там окажется много людей, тогда, как я буду объяснять свое нахождение здесь?

Я перебирала в голове разные правдоподобные варианты, когда услышала странный лязг металла со стороны закрытой железной двери.

«Это не твое дело, Тали», – мысленно проговорила я и еще несколько раз нажала на кнопку вызова.

Через пару секунд лязг повторился.

Я посмотрела на табло: лифт упрямо стоял на двадцатом этаже.

Снова лязг.

Любопытство взяло вверх, и я толкнула дверь, ведущую на крышу. Темный коридор наполнился ярким солнечным светом, и меня на мгновение ослепило. Я сделала несколько шагов вперед.

Когда блики солнца перестали мелькать перед глазами, передо мной открылась невероятная картина – вид на весь Реликт. С высоты он напоминал циферблат часов, где каждый сектор представлял собой отдельный кусок замкнутого механизма, разделенный высокими бетонными стенами. В центре, как ось, возвышался Магистериум. Напротив раскинулся Основной сектор, самый обширный из всех. Я знала, что именно там жила большая часть населения Реликта – обычные люди, которые работали в других секторах и каждый день поддерживали существование города. Там были жилые дома, школы, магазины и лавки. Центральная площадь оживала лишь на праздники, когда жители собирались на общие мероприятия, такие как трансляция Бала.

Слева от Основного сектора располагался Промышленный. Там разместились несколько небольших заводов и ремонтные мастерские. Это место всегда было источником шума и движения: заводы производили консервы и поддерживали работу всех механизмов Реликта. Без полезных ископаемых город зависел от переработки и восстановления уже имеющихся ресурсов, что делало сектор особенно важным для нашего выживания.

Дальше шел Аграрный сектор – поля и амбары, где выращивали и хранили урожай. Вокруг виднелись посевные места, а на краю стояли небольшие фермы. Плоды их трудов распределялись по всему Реликту, обеспечивая нас пищей. В этом секторе были даже своя школа и больница для тех, кто жил и работал на полях.

Чуть дальше виднелись здания Военного сектора. Я знала, что там располагалась Военная академия, где обучались курсанты, и жили офицеры с семьями. Поля тренировок и полигоны занимали значительную часть территории. Вдали я различила стройные ряды зданий, окруженных охранными вышками. Их острые шпили возвышались, словно копья нацеленные в небо и готовые отразить любую угрозу.

С Военным сектором граничил Взрослый – место, куда нас переведут после Посвящения. Там находились Академия посвященных, театры, магазины и жилые дома для элиты Реликта. А также проживали профессора, врачи, инженеры: все те, кого Магистериум посчитал значимым или особенным.

Наконец, я заметила единственный участок, где природа еще оставалась нетронутой – Лесной сектор. Это место казалось тихим и спокойным: леса, поля и, что самое важное, единственное озеро с пресной водой, без которого мы не могли обойтись. Здесь проживали лишь несколько егерей, которые охраняли территорию и следили за порядком.

Наблюдая за этой картиной, я неожиданно осознала, как тесно все переплетено в Реликте. Каждый сектор выполнял свою роль, поддерживая других, и все вместе мы были словно единым организмом, который не мог существовать без Купола и Магистериума. Они – наш щит, наш мир и наша тюрьма.

Я с трудом могла различить, где заканчивается безопасный Купол. Пыталась найти его границы, но он словно сливался с горизонтом, делал все вокруг бесконечно далеким и в то же время оставлял ощущение невидимых стен.

Не прошло пары минут, как я снова услышала лязг, но уже намного громче и ближе. Звук доносился из-за небольшой постройки. Я медленно пошла в ее направлении, прижимаясь ближе к стене. Если это будут рабочие или, не дай бог, законники, то лучше не попадаться им на глаза. Подойдя к углу, я быстро выглянула и замерла на месте.

Стеклянное ограждение крыши было разбито, повсюду валялись осколки, а на краю стояла девушка. Она застыла с опущенной вниз головой, подобно каменной статуи, лишь подол ее платья развевался от порывов ветра.

Я медленно двинулась к девушке, стараясь не задевать стекло, но все-таки бесшумно подойти не получилось, и девушка обернулась.

– Что ты здесь делаешь? – начала она, собрав брови домиком, и нервно сглотнула.

– Похоже то, что и ты. Любуюсь видами Реликта. – Я старалась отвечать как можно спокойнее и мягче, чтобы не выдавать голосом волнение.

– Удручающие виды, неправда? – печально спросила девушка.

Она чуть пошатнулась вперед, готовая при сильном порыве ветра сорваться вниз.

– Я бы сказала, невероятно омерзительные. – Я почувствовала как ладони вспотели, а дыхание сбилось. К горлу подкатывал ком и ужасно захотелось пить. – Хочешь посмотрим вместе на удручающие виды? С моего места хорошо видно всю печаль Реликта.

Я попробовала улыбнуться, но девушка резко отвернулась и закричала:

– Уходи! Это тебя не касается!

– Не уйду, – как можно тверже ответила я. – Не уйду, пока ты не расскажешь, что случилось.

Девушка снова пошатнулась от налетевшего порыва ветра, подол ее платья путался в ногах и в любой момент мог привести к падению.

Тогда я сделала маленький шаг в ее сторону и произнесла:

– Я могу тебе помочь.

– Никто не сможет мне помочь! – девушка кричала, захлебываясь слезами, но ветер уносил ее слова прочь. – И тебе никто не поможет! Все уже решено! Давно решено! – она кричала, яростно сжимая в руках ткань платья, словно это могло унять ее боль.

– Кто решил? – спросила я, медленно приближаясь к краю, где стояла девушка.

Она резко обернулась, ее взгляд был наполнен отчаянием, будто она просила помощи, которой не существовало. Ее губы дрогнули, и, не произнеся ни слова, она сделала шаг в пустоту.

Я не могу точно описать, что подумала или почувствовала в этот момент, но в мгновение оказалась рядом с ней. В ту секунду, когда она должна была упасть вниз, я перевалилась через разбитое ограждение и схватила ее за руку. Сама от себя не ожидала такой молниеносной реакции. Девушка, видимо, тоже была шокирована моим появлением. Ее глаза широко распахнулись, блестя в свете, словно она никак не могла осознать, что только что произошло. Губы приоткрылись, но ни слова не сорвалось с них – будто воздух застрял в легких. Лицо побледнело, а напряжение в каждой черте выдавало страх и растерянность.

– Я тебя держу, – громко крикнула я, пытаясь подтянуть ее к себе.

Но мои попытки оказались бесполезны. Девушка была примерно моего телосложения. Мне не хватало сил, чтобы вытянуть ее. Она подняла на меня синие глаза, наполненные слезами и ужасом, и прокричала в ответ:

– Отпусти, – голос звучал умоляюще и с надрывом.

Девушка посмотрела сначала на меня, потом вниз. Я же старалась сфокусироваться на ее лице. Мне было страшно представить, что под нами шестьдесят этажей и что случится, если отпущу ее. Я чувствовала, как быстро слабели мои руки, немели плечи, напрягались до предела кисти, а пальцы намеревались вот-вот разжаться. Это было мне не под силу. Я лишь слышала, как от надрыва из меня вырывались звериные звуки. Ее рука медленно ускользала.

Сколько я ее держала, не знаю, мне казалось, что прошла вечность. В момент, когда мои пальцы онемели, и я поняла, что сейчас потеряю ее, сзади кто-то навалился, положил руку поверх моей и спокойно, но твердо сказал:

– Отпускай, ну же, отпускай! Я держу!

Мне стало невыносимо страшно. Если я отпущу, то она упадет, и я не смогу это пережить. Но в этот момент, я снова услышала голос:

– Отпусти, я сказал! Быстро! – Он прозвучал резко и прямо над моим ухом.

Я смотрела на протянутую ладонь, и пальцы сами разжались. Тело, напряженное до предела, внезапно отказалось подчиняться – я резко отшатнулась назад и упала на спину. Сквозь разбитый проем я увидела широкую спину в серой офицерской форме и темно-каштановые волосы, развеваемые ветром. Офицер, опираясь ногой на трубу, одним мощным движением вытащил девушку на крышу. Но вместо облегчения от ее спасения, я не могла перестать думать, насколько невероятной была его сила.

Мои мышцы до сих пор дрожали от тяжести, что им пришлось держать. Девушка упала рядом со мной, свернулась калачиком и тихо всхлипывала. Офицер стоял ко мне спиной и тяжело дышал. Я успела заметить, как он сжимал края ограждения, синие вены выступали на его руках, а костяшки пальцев побелели. Потом он выдохнул и повернулся.

Спасителем оказался молодой мужчина не больше двадцати пяти лет. Он был высоким, с темными, растрепанными волнистыми волосами, которые падали на лоб. Карие глаза, с зелеными вкраплениями, казались особенно глубокими и проницательными, словно могли видеть людей насквозь. Губы средней полноты привлекали внимание своей естественной формой, а брови слегка нависали над глазами, придавая взгляду дополнительную тень загадочности. Его внешность была одновременно мужественной и притягательной, что создавало образ человека, который вызывал уважение и интерес с первого взгляда. Минуту назад он спас человека, но его лицо было абсолютно безэмоциональным. И только плечи, быстро поднимающиеся от сбившегося дыхания, намекали на то, что сейчас произошло.

Наши взгляды встретились, и из моих глаз хлынули слезы. Я не успела среагировать, чтобы их сдержать. На губах появился соленый вкус, нос наполнился соплями, и я начала всхлипывать.

Офицер сделал шаг в мою сторону, и в этот момент я услышала топот. Вокруг в хаотичном движении замелькали чьи-то ноги. Меня окружили люди. Первая, кого я узнала, была Марта. Она присела на корточки и прижала мою голову к своей груди. Я рыдала, захлебываясь слезами, и чувствовала себя маленькой девочкой, которая не в силах совладать с эмоциями. Сквозь мутную пелену я заметила, как офицер что-то объяснял законникам, время от времени бросая на меня хмурый, косой взгляд. Потом его силуэт исчез за закрытыми дверьми.

Марта отвела меня на наш этаж, но не стала заводить в комнату к другим девушкам. Мы сидели в маленьком светлом помещении, похожем на кабинет врача. Марта ни слова не сказала с тех пор, как мы спустились с крыши. Она просто обнимала меня за плечи и нежно поглаживала руку.

В комнату вошла Виктория и мужчина в белом халате. Он посветил мне в глаза фонариком, попросил последить за пальцем, задал пару вопросов о самочувствии, обработал спреем ладони, на которых была пара небольших царапин от падения. И оставил нас втроем. Тишину нарушила Виктория:

– Талира, я не буду спрашивать, что ты делала на крыше. Ты нарушила правила и покинула этаж подготовки без сопровождения. В других обстоятельствах мы бы отстранили тебя от Церемонии. – Виктория выглядела спокойной, но в ее голосе чувствовалось напряжение. – Но, нам сказали, что ты ее спасла. Что ж, если бы Верховный Магистр не был так сентиментален, ты бы уже была на полпути в Основной сектор.

Я подняла глаза на Викторию. Я не спасала девушку. Оказалась слишком слабой для этого. Ее спас тот офицер. Хотелось проговорить все это, но губы не двигались. Казалось, я забыла, как произносить слова. Перед глазами всплыл образ падающей фигуры, моя рука, крепко сжимающая ее ладонь, его рука, крепко сжимающая мою, и бархатный голос над ухом.

– Неприятная вышла ситуация. – Виктория опустила глаза и немного поморщилась, будто увидела мерзкого слизняка после дождя. – Что ж, твоя Церемония через три часа. Тебе пора готовиться.

Я с недоумением смотрела на Викторию, ожидая хотя бы каких-то объяснений. Полчаса назад с крыши Магистериума чуть не упала девушка, а мы продолжим готовиться к Церемонии как ни в чем не бывало?

Видимо Виктория заметила в моем взгляде замешательство и продолжила уже более жестким голосом:

– Твоя задача сейчас пройти Церемонию и ничего не испортить. Ты понимаешь о чем я? – Она вопросительно посмотрела на меня.

Я не успела ничего ответить, да и если бы хотела, то не знала, что на такое сказать. За меня вступилась Марта:

– Виктория, она все понимает. Хватит давить. Девочка только что пережила шок. На ее глазах, чуть не… – на этих словах Марта запнулась, а Виктория чуть приподняла правую бровь, сложив руки на груди, – чуть не случилось непоправимое. – Закончила Марта, но Виктория не дала ей продолжить и перевела взгляд на меня.

– Талира, чтобы не волновать других девушек перед столь важным событием, попрошу не рассказывать о происшествии на крыше. – Она сделала секундную паузу и добавила, сверля меня голубыми глазами: – Никому. Особенно подругам. Если ты, конечно, желаешь Кейси лучшего и не хочешь, чтобы ее Церемония закончилась так и не начавшись.

Она проговорила каждое слово с особой интонацией, наблюдая за моей реакцией. А потом резко изменилась в лице, ее губы растянулись в милой улыбке и уже обычным голосом Виктория сказала:

– Я знала, что ты умнее, чем кажешься. Увидимся на Церемонии, Талира.

Я смотрела Виктории в спину, и слова сами полились:

– Что с ней будет? – Мой голос слегка дрожал, а в руках появилось странное покалывающее ощущение.

В комнате повисла давящая тишина. Виктория остановилась в дверях и все с той же милой улыбкой произнесла:

– Не стоит за нее волноваться, Талира. Магистериум о ней позаботиться.

Виктория вышла, оставив нас с Мартой наедине. Я чувствовала, как мое сердце бьется, будто оно стало больше и силой своего биения заставило все тело содрогаться. Из глаз снова хлынули слезы, и я не смогла их сдержать. Марта крепче обняла меня. Мы просидели под звук моего всхлипывания еще несколько минут. Я хотела поговорить, но слова застряли в горле. Марта лишь шептала на ухо, что все будет хорошо, и мне нужно прислушаться к словам Виктории. После она отвела меня в комнату, чтобы я могла умыться и привести себя в порядок.

***

Лифт остановился на двадцать первом этаже, и голос объявил, что мы прибыли на уровень Церемонии. Я ожидала увидеть серые стены, кристальную чистоту, но это пространство оказалось совершенно другим. Меня ослепила яркость цветов, которые бросались отовсюду. Красные стены с золотыми узорами, необыкновенной формы люстры, будто множество свечей поставили в подсвечники и они теперь озаряли приятным желтым светом все вокруг; вазы, расписанные сюжетами с животными, цветами и людьми в чудаковатых костюмах. Все те же яркие розовые цветы, источающие маняще приятный аромат. Овальная форма коридора тоже вызвала удивление. По центру располагались большие стеклянные двери с золотыми узорами и электронным дисплеем. Мне показалось, будто весь интерьер комнаты противоречил дверям и законниками в черной форме, что стояли по бокам.

Лили указала направо, там находилась небольшая незаметная дверь с золотой окантовкой, которая сливалась со стеной. Она приложила медальон к дисплею и проход открылся.

Мы оказались в просторной светлой комнате с зеркалами, несколькими серыми диванами и подиумом. Внутри суетились люди, сновали туда сюда с вешалками, расческами и вещами. Мы с Мартой пришли последними. Я увидела Кейси, светящуюся от радости. Она помахала мне с дивана и позвала к себе. В этот момент на меня накатило тяжелое чувство, засевшее где-то рядом с сердцем. Я никогда ничего не скрывала от Кейси. Ближе нее у меня никого не было.

Марта слегка сжала мою ладонь и прошептала:

– Ты справишься.

Я знала, что не могла подвести рыжую. Иначе испортила бы праздник всем. Поэтому я натянула улыбку и первый раз солгала Кейси, сказав, что мне скрутило живот от волнения.

Через пару минут двери открылись, и в комнату вошли еще люди. Первый, кого, я сразу узнала, был главный художник Реликта, Каэл Арден. Я миллион раз приходила на его выставки в главной галерее. Кейси проклинала его имя каждый раз, когда я тащила ее поглазеть на картины. Он выглядел как античная статуя: высокий, с белоснежной кожей и золотистой россыпью волос. Под руку с ним шла Виктория, а рядом еще один мужчина низкого роста, с животом, прикрытым странным пиджаком с множеством пуговиц и ассиметричными рукавами. Его глаза, подведенные красными тенями, сверлили нас, словно он искал червоточину в яблоках. Лицо блестело от пота, а желтоватая кожа на шее предательски собиралась в складки. За спинами этих троих в ряд выстроились еще пять человек: три девушки и два парня. Потом мы узнали, что это ассистенты, которые помогут подготовиться к церемонии.

Первой заговорила Виктория:

– А вот и наши прекрасные посвященные, – она обращалась к мужчине в странном пиджаке, указывая на нас рукой, как на музейные экспонаты.

Виктория представила нам стилиста Элеота Гросси, который по совместительству был преподавателем в Творческой Академии Реликта. Когда речь дошла до Каэла Ардена, он сделал шаг вперед и слегка наклонил голову. Каэл разработал дизайн наших нарядов, а Элеот воплотил их в жизнь.

До церемонии оставалось не больше трех часов, и они оказались не самыми легкими. Почти все время с нами работали ассистенты. Они помыли нам головы, сделали укладки, такие же необычные, как была у Виктории в первый день нашей встречи. Когда девушка-ассистентка завивала мне локоны, Гросси остановился рядом и, глядя в зеркало, спросил:

– Это нельзя убрать? – Он указал на светлую прядь волос. – Выглядит так, будто молодая девушка начала седеть раньше времени. Это выбивается из концепции нашего стиля. – Когда он говорил, уголки его губ подрагивали, и из них будто сочилась язвительность, которая оставляла неприятный осадок.

За меня снова вступилась Марта, которая все время, что с нами работали стилисты, сидела на диване и смотрела в окно.

– Витилиго нельзя исправить. – Марта развернула голову и серьезными глазами посмотрела на Гросси.

Это второй раз, когда я почувствовала язвительные нотки в ее голосе. Лично у меня Гросси вызывал внутреннее отвращение.

Стилист сделал вид, что его не задели слова Марты, лишь недовольно хмыкнул.

– Витилиго – наследственное проявление. Даже если вы покрасите волосы сейчас, через время оно снова появится. Ваши труды будут напрасны Мистер Гросси. Это особенность Талиры. Яркая особенность, чтобы заплатить высокую цену за общество, – Марта сделала акцент на последних словах и продолжила сверлить Элеота серьезным взглядом.

Маленькие глазки стилиста забегали по комнате, а потом вдруг округлились словно его озарила идея.

– Раз нельзя исправить, значит будем использовать как уникальную особенность. Распусти и сделай локоны и косы, вот здесь.

Гросси наклонился ко мне и показал своей ассистентке, как необходимо собрать волосы. От него исходил слабый запах прелости, будто он только что побывал в давно забытом подвале. Я медленно вдохнула, сдерживая желание поморщиться.

Когда я увидела себя в зеркале, то подумала, что это кто-то другой отдаленно напоминающий меня. В отражении была молодая девушка с сияющей серебром кожей и алыми губами. Волосы, шелковистые и блестящие, мягко падали волнами на плечи, а тонкая белая прядь, заплетенная в узкую косичку, подчеркивала изящные черты лица. С детства я ненавидела эту прядь, считая ее недостатком, и прятала за ухом. Но теперь я не могла поверить, что действительно выгляжу так привлекательно.

Кейси преобразилась в утонченную красавицу, словно сошедшую со страниц сказок про принцесс. Ее рыжие волосы уложили в безупречные полукольца, собранные в высокую прическу, которые придавали облику благородство. Золотая подводка сделала зеленые глаза ярче, словно свет внутри них зажегся сильнее, а губы блестели от прозрачной помады, добавляя ей легкий, но изысканный штрих. Она выглядела как одна из тех девушек, которых мы видели в трансляциях Бала – идеальная, уверенная в себе. Казалось, Кейси была рождена для жизни во Взрослом секторе.

Мы сидели в соседних креслах, сцепившись за руки, и смотрели в зеркало. Глаза Кейси искрились от счастья, и я старалась разделить ее радость. Ведь мы отправимся во Взрослый сектор вместе, как она всегда мечтала. Она верила в это с самого начала, а я пыталась верить ради нее. Но где-то глубоко внутри меня жили сомнения. Что, если бы Кейси ушла одна, а я осталась в Основном секторе? Иногда я задумывалась, возможно, мне легче было бы там, подальше от искусственной красоты и ожиданий, которые мне чужды.

Ронда, Аманда и Ванесса с макияжем изменились до неузнаваемости. Каждая излучала необычайную красоту. Ванесса мне напомнила Викторию: фарфоровая статуэтка с идеальной кожей и фигурой. Каждая деталь ее образа подчеркивала надменность, делая ее еще более притягательной.