Цена за общество

– Невероятно, Тали, это невероятно…

Кейси завороженно разглядывала одежду наставниц. В них воплотилась ее давняя мечта – избавиться от ненавистного серого.

Директриса с особой гордостью наблюдала за нашей реакцией, словно выставляла напоказ самую драгоценную коллекцию. Она видела, как наши глаза с жадным восхищением впивались в наставниц, и, казалось, наслаждалась каждой секундой происходящего.

Мне снова стало не по себе. Я попала в ловушку, откуда нет выхода.

Я не знала, сколько времени мы просидели, разглядывая женщин, но вдруг осознала, что это стало почти неприличным. Однако я не могла отвести взгляд, не могла перестать ощущать магнетизм их присутствия. Они были чем-то чуждым, неестественным в мире Реликта. Их холодное совершенство пугало.

Тишину нарушил голос Директрисы, который разнесся по залу, заполняя его целиком:

– Посвященные, прошу знакомиться с вашими наставницами.

Все женщины одновременно склонили головы вниз и слегка присели, подчиняясь невидимой силе. Я вдруг столкнулась взглядом с одной из наставниц. Ее глаза, обрамленные густыми темными ресницами, смотрели безразлично. Во взгляде читалась отстраненность.

В реальность меня вернул резкий голос Директрисы:

– Каждая из вас определена к наставнице. Академия поможет вам раскрыть таланты в полной мере, чтобы к первому Балу вы обладали собственным стилем и могли продолжить развитие Реликта. Как будущие женщины и матери, вы должны быть не только готовыми к созданию семьи, но и способствовать поддержанию жизни в Реликте. Лили объявит о вашем распределении прямо сейчас.

Лили вышла вперед, ее движения были точными и отработанными до автоматизма. Не отрываясь от планшета, она начала зачитывать имена посвященных и наставниц. Голос, лишенным эмоций, распределял судьбы. Внутри меня росла тревога. Будущее, которое казалось далеким и туманным, теперь стояло на пороге, чтобы захватить меня в холодные объятия.

В середине списка я услышала знакомые имена: Ронда и Ванесса. Когда Лили произнесла их, зал на мгновение застыл, и все внимание устремилось на девушек, которым предстояло шагнуть вперед. Их определили к наставнице по имени Джина Морган. Она была среднего роста, стройной брюнеткой с крупными глазами, которые располагались необычно далеко друг от друга на миловидном лице, и это странное сочетание придавало ей загадочную, почти гипнотическую красоту. Изумрудное платье идеально гармонировало с ее чуть смуглым оттенком кожи.

Джина шагнула вперед, и я могу поклясться, что уловила едва заметную улыбку.

Девушки вышли из толпы посвященных. Ронда выглядела потерянной, ее лицо отражало смесь смущения и растерянности. Было видно, что Ронда не ожидала оказаться в паре с Ванессой, и это сломило ее привычное спокойствие.

Ванесса, напротив, вышла вперед с явным чувством гордости. Ее осанка была безупречной, а глаза блестели от удовольствия. Она искала одобрения и восхищения в глазах окружающих, и ее уверенность в себе порой по-настоящему меня восхищала.

Они прошли к наставнице и встали позади нее.

Я с ужасом ждала, когда озвучат мое имя. У меня не было желания сильнее, чем попасть в пару с Кейси. Мы сжимали ладони, и я ощущала тепло руки рыжей. Именно оно было последней ниточкой, удерживающей меня от полного погружения в хаос эмоций.

Лили объявила наставницу Саманту Ли. Ей оказалась небольшого роста девушка с раскосыми темно-карими глазами. Ее розовые губы слегка дернулись в улыбке, отчего она показалась мне еще красивее.

Наставница сделала шаг вперед. Дальше Лили произнесла два имени: Джен Стоун и Касандра Старлинг. Мое сердце застыло в груди. Мучительная волна тревоги обрушилась, затопив сознание. Я крепко сжимала руку Кейси. Глаза стали мутными и наполнились слезами, готовыми хлынуть потоком и затопить все вокруг. Но я всегда помнила, что слезы – проявление слабости. А слабость – удел проигравших. Я же сдаваться не собиралась.

Мои губы непроизвольно сжались, удерживая от слез. Мне так важно было остаться с Кейси, хотя бы попасть к одному наставнику. Я впервые ощутила, что теряю лучшую подругу.

– Тали, отпусти мою руку, пожалуйста, – встревоженно прошептала Кейси, пытаясь выдернуть ладонь.

Она смотрела на меня с напускной улыбкой, приподняв рыжие брови домиком. Я не заметила, как крепко сжимала ее ладонь. Все зале уставились на нас.

– Тали, мы ведь не расстаемся, мы в одной Академии. Отпусти, – повторила Кейси, сильнее дернув руку.

Ее ладонь резко выскользнула, и она пошатнулась вперед. Одна мысль занимала мою голову: почему Кейси не расстроена? Почему улыбается, когда наш мир рушится?

Кейси подошла к своей наставнице, где Джен уже протянула ей руку. Я смотрела на них, и внутри закипала горечь – невыносимое жжение ревности, которое я не хотела признавать.

Я услышала рядом чей-то голос. Аманда легонько коснулась моего плеча.

– Тали, тебя зовут, – произнесла она мягко.

Ее глаза светились сочувствием, и на мгновение мне стало легче.

Я подняла голову, чтобы найти наставницу, к которой меня определили. Мы встретились глазами. Я поняла, что теперь точно застряла в капкане, из которого не выбраться. Это была та самая женщина с холодным взглядом, который пронзил меня в начале. Она не улыбалась, лишь кивнула в знак приветствия. Я поднялась и медленно прошла к ней. Когда мы поравнялись, ее идеальные розовые губы разомкнулись, и тихий голос произнес, так, чтобы услышала только я:

– Добро пожаловать в ад, Талира.

А потом рядом встала Аманда, и на секунду мне стало легче. Хотя бы один из нашей тройки не вызывал у меня необъяснимый страх.

Через несколько минут, когда мне удалось совладать с эмоциями, пришло осознание, что я не запомнила имени своей наставницы. Горькое сожаление о том, что поддалась эмоциям, накрыло с новой силой. Кажется, это было худшее начало наших отношений.

Глава 9. Наставница

Через полчаса все новопосвященные стояли рядом со своими наставницами. Распределение закончилось, и Директриса объявила начало завтрака. Я надеялась, что хотя бы сейчас мы с Кейси сможем побыть вместе, как раньше, но судьба распорядилась иначе. Нас развели по разным столам. Я лишь мельком увидела, как Кейси светилась от радости и оживленно разговаривала с Джен. Сердце сжалось от боли: она так быстро нашла общий язык с окружающими и приняла правила игры, а я чувствовала себя потерянной.

Мы с Амандой последовали за стройной фигурой наставницы. Ее бесшумная походка, идеальная осанка и плавные движения вновь поразили меня. Мы сели за стол в дальнем углу зала, скрытые большой колонной от взглядов остальных. Там было накрыто на три персоны.

– Талира, ты не голодна? – вдруг обратилась ко мне наставница. Ее голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась твердость. – Вроде как вас со вчерашнего дня не кормили? Насколько я помню свой день посвящения, есть хотелось жутко.

Она мило улыбнулась и пододвинула ко мне корзинку с булочками.

Свежая выпечка пахла настолько аппетитно, что я не удержалась и засунула одну целиком в рот. Когда я увидела, как наставница аккуратно управлялась с вилкой и ножом, то почувствовала себя неуклюжей. Взяла вторую булочку и начала ее нарезать, стараясь повторить изящные движения.

– Тишина, – сказала наставница. Ее голос прозвучал мягко, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она обращается ко мне. – Тишина во время еды говорит о тебе многое.

Я подняла глаза от тарелки и встретила ее пристальный взгляд, изучающий меня. Я тихо проглотила застрявший в горле кусок и стала жевать медленнее, стараясь не издавать звуков.

– Не переживай, у тебя будет много времени и завтраков, чтобы научиться.

Очередная ледяная стрела пронзила мое тело, когда я со звуком отпила чай из кружки.

Это был первый урок, который я ощутила не просто на словах, а в виде мурашек, пробегающих по спине каждый раз, когда смотрела в ее глаза.

Пытаясь справиться с нарастающей неловкостью, я сделала глубокий вдох, потянулась за яблоком и постаралась спросить как можно непринужденнее:

– Простите… Эм… я не расслышала вашего имени. – Мой голос прозвучал тише обычного, и, казалось, что весь зал слышал, как громко стучало мое сердце.

Я замерла, ожидая резкого ответа, но вместо этого прозвучало спокойное:

– Серена Уайт.

Это вызвало новую волну мурашек. Все, чего хотелось в это мгновение – исчезнуть. Чтобы никто больше не смотрел на меня так пристально.

Мы продолжили завтрак в молчании, и теперь каждое мое движение было продиктовано осторожностью. Я не видела Кейси из-за широкой колонны. А так хотелось посмотреть родные глаза и почувствовать хоть каплю утраченного тепла. Сердце сжималось из-за нарастающей между нами дистанции.

После завтрака Серена рассказала, как будет проходить обучение. Общие занятия потока, такие как история, математика, языки, литература, музыка – казались стандартными и предсказуемыми. Удивили новые предметы: искусство совершенства и силовая атлетика. Если с первым все было понятно, нас готовили к реальной жизни с мужчиной, то зачем нам заниматься атлетикой, вызывало вопросы. Все же мы будем парой, а не спортсменами на соревнованиях.

Новость о совместных занятиях с другими Академиями, например, уроки танцев с кадетами из Военного сектора, заставила меня напрячься. Но больше всего тревожили индивидуальные занятия с наставницами. Похоже, это будет не самое веселое и беззаботное время.

– Не стану врать, что вам будет легко. – Серена говорила сухо, а ее лицо оставалось спокойным и безучастным. – Вы слышали правила. Если из вашей группы хотя бы половина дойдет до первого Бала, это будет уже неплохо.

Последние слова прозвучали как приговор.

Медальон на ее груди замигал. Серена замолчала, сморщила лоб и накрыла его ладонью, будто ей стало неприятно или даже больно. В ее глазах плескалось беспокойство, но она быстро вернула маску безразличия на свое лицо.

– В шесть жду в библиотеке. Заберите учебники у администратора. Она расскажет, как найти библиотеку. – Наставница быстро встала и, уходя, равнодушным тоном бросила: – Не опаздывайте и приведите себя в порядок.

Серена скрылась за колонной, оставив меня с кучей вопросов и тревожных мыслей. Я посмотрела на Аманду, а та лишь пожала плечами и продолжила жевать хлеб с маслом.

Весь оставшийся день мы провели в комнате. С каждым часом вместе, Аманда нравилась мне все больше. Ее молчаливая ненавязчивость позволяла расслабиться. Я несколько раз перечитала расписание занятий на следующий день, разложила учебники на столе и наблюдала, как за Куполом плыли серые облака. Если бы Кейси сидела рядом, она наверняка предложила бы ее любимую игру – «угадай, какую фигуру я вижу в небе». Я никогда не попадала, потому что не отличалась развитой фантазией.

Солнце уже заходило, комната наполнилась теплым желто-оранжевым светом, и тогда я услышала голос Аманды:

– Как тебе Серена? – она спросила тихо, невзначай, и продолжила писать в тетради.

Я бы хотела рассказать, что ее глаза вызывали мурашки, как меня обдавало волной ужаса в ее присутствии, и что я не представляла, как проведу с Сереной ближайшие два года. Но вместо всего этого выдавила:

– Ничего такая, – стараясь придать голосу как можно больше непринужденности.

Аманда отложила тетрадь и, слегка нахмурившись, сказала:

– Тали, я могу быть тихой, но я неглупая. Я видела, как ты впала в ступор на церемонии посвящения и сегодня утром, когда объявили нашего наставника. Не прошу рассказать все, но если от этого будет зависеть наша жизнь в Академии, мне нужно знать, что происходит.

Аманда говорила искренне. Впервые за долгое время мне захотелось довериться. Пусть не полностью, но хотя бы частично.

– Иногда… я выпадаю. Это происходит в моменты сильного эмоционального напряжения. Я не контролирую себя, могу отключиться и не помнить некоторых событий.

Я замолчала, чувствуя, как к горлу подступает ком. Не осмелилась упомянуть про голоса, которые звали меня, и про страх, что я сходила с ума.

Кивок Аманды был едва заметным, но взгляд говорил, что она все поняла.

– И что мне делать в такие моменты? Мы теперь до восемнадцати вместе. Живем в одной комнате. Я должна знать, как тебе помочь.

Мне стало тепло от ее слов. Аманда говорила без претензий и осуждения. Я почувствовала что-то сродни зарождающемуся доверию.

– Просто позови меня по имени, – ответила я. – Обычно это помогает вернуться.

Она слегка улыбнулась.

– И это помогает вернуть память?

– Да.

Я улыбнулась в ответ.

Аманда задумалась:

– И давно с тобой такое?

– Сколько себя помню. Лет с четырех точно. Обычно Кейси всегда рядом в такие моменты и проблем не было. Но…

Я не закончила, потому что мысль, что Кейси здесь нет, снова обрушила на меня волну тоски. Чтобы не утонуть, я решила сменить тему:

– Ты переживаешь о брате?

Аманда застыла и посмотрела на рамку с фотографией на тумбочке. Карие глаза наполнились той же грустью, что и в первый день, когда ее привели в наш класс. Она сидела на подоконнике и часами смотрела на ворота.

– Да. Ему сейчас непросто. Меня нет рядом, чтобы поддержать.

Я поняла, что затронула что-то болезненное, и решила продолжить обсуждать Серену.

– А тебе как Серена?

– Думаю, нас ждет интересное обучение. Серена одна из лучших выпускниц Академии.

Я в недоумении посмотрела на Аманду.

– Ты ее знаешь?

– Мой брат рассказывал. Вернее, – Аманда замялась, а потом продолжила, – его знакомая, которая училась вместе с Сереной, говорила про нее. Серена из семьи, близкой к Магистериуму. Стала наставницей сразу после Бала и преуспела в этом. Все ее ученицы обрели пары. Никто не вернулся обслуживать Основной сектор.

Последние слова Аманда произнесла с явным отвращением. Ее лицо исказила кривая усмешка.

– Обслуживать Основной сектор? – переспросила я, не совсем понимая, о чем идет речь.

– Если не дойдешь до первого Бала или не будешь успешной на нем, тебя могут вернуть в сектор, откуда ты родом.

Меня удивило даже не то, что рассказала Аманда, а то насколько много она знала об Академии, обучении, и как все устроено.

Нужно разобраться в том, что здесь происходит. Почему так важен первый Бал? Почему возвращение в свой сектор считается таким страшным? Мне там было хорошо. Я бы с радостью вернулась на любимую барахолку к Бордару.

Вспомнив старика, я достала из тумбочки мешочек с двумя розовыми жемчужинами. Хотела подарить одну Кейси перед церемонией, но мысли тогда были заполнены другим: образ девушки, падение и рука со шрамом, что накрывала мою.

Глава 10. Библиотека

Я сидела на подоконнике, разглядывая кроны деревьев, на которых вот-вот распустятся первые почки. Часы показывали без пяти шесть. Я уже опаздывала на встречу в библиотеке. В груди неприятно сжалось. Страх того, что Серена может быть недовольна, не отпускал. Проклиная себя за промедление, я поспешила на поиски библиотеки.

Она находилась в отдельном крыле школы и, чтобы туда попасть, пришлось знатно побегать по коридорам. Я уже несколько раз разозлилась на себя, что не пошла с Амандой.

Открыв двери, в нос ударил запах пыли и старых бумаг. Я ощутила какое-то внезапное умиротворение. Среди огромного количества книг сложно чувствовать одиночество. Они молчаливо принимали даже таких как я. Тех, кто особо не любил читать.

В прошлой школе библиотека выглядела весьма скудной. А здесь стеллажи упирались в потолок и были до отказа забиты самыми разными книгами в цветных обложках. Внутри царила темнота, лишь пара ламп на столах освещала помещение.

Заметив в углу шевеление, я подошла к стойке, за которой сидела пожилая женщина. Она настолько погрузилась в книгу, что даже не пошевелилась, когда я робко попыталась привлечь ее внимание. Я хотела попробовать еще раз, но вдруг почувствовала легкое прикосновение к плечу. Я резко обернулась и увидела Аманду с охапкой книг.

– Она плохо слышит. Это бесполезно. – Кивнула она в сторону библиотекаря. – Пойдем. Серена зла, как черт.

Я глубоко выдохнула, чтобы снять напряжение от предстоящей встречи, и перехватив часть книг, пошла за Амандой вглубь библиотеки.

Мысленно я приготовилась получить первое наказание за нарушение правила под номером три. Я напрягала память, чтобы вспомнить, что же мне грозило. Лили говорила про длительные физические упражнения и уборку общественных зон Академии… Или это за нарушение второго правила? Надо было все-таки прочитать эту толстую брошюру. Правда, вчера я не думала, что она мне пригодится в первую неделю обучения.

За одним из стеллажей я заметила тускло освещенный силуэт Серены, которая склонилась над письмом. Ее идеальный внешний вид, даже в полумраке, внушал благоговейный трепет.

Мы тихо сложили книги на стол, ожидая указаний. Когда Серена закончила писать, она прошлась по нам равнодушным взглядом и заговорила:

– Эти книги вам нужно прочитать к следующей встрече.

Ее голос прозвучал властно, как команда, которой невозможно ослушаться.

Книги пугали своим объемом.

– Нельзя прочитать столько за неделю.

Протест вырвался, прежде чем я успела себя остановить.

Серена медленно повернулась. Ее взгляд презрительно прошелся по моему лицу, словно она изучала противную букашку у себя на руке.

– Тогда ты можешь прямо сейчас собирать вещи и отправляться в Основной, чтобы работать на полях или обслуживать Магистериум. – Ее голос был ровным, но я почувствовала в интонациях угрозу.

Я едва осмелилась взглянуть на медальон, который она накрывала ладонью.

Серена заметила взгляд, но ничего не сказала, лишь молча наблюдала за мной, как если бы проверяла, выдержу ли я испытание ее проникающим в самую глубь души взглядом. Я быстрее умру за чтением книг, чем доживу до первого Бала.

– Это, – Серена взяла в руку медальон и на выдохе произнесла, – ваш пропуск в жизнь. Здесь, чтобы чего-то стоить, нужно работать. Без этого вас нет.

Я не могла оторвать взгляд от ее медальона. Казалось, он хранил в себе тайны, которые Серена не собиралась раскрывать.

– Вам рассказали о начислении ликтов?

Она посмотрела на нас в упор, а я лишь робко кивнула, боясь ляпнуть лишнего. Кажется, я выглядела слишком неуверенно.

– За все успехи в Академии вы будете получать ликты. – Серена ненадолго замолчала, подбирая слова. – За нарушение правил – будете лишаться их. Чтобы пройти отбор на первый Бал, вам нужно заработать не меньше пяти тысяч.

Я выдохнула так громко, что, кажется, услышала вся библиотека. Пять тысяч ликтов! Дыхание перехватило, и я могла лишь хлопать глазами, глядя на наставницу.

В Основном секторе такая сумма была чем-то из разряда мифов. Я бы могла год жить безбедно и каждый день покупать себе яблоки даже в несезон. Я вспомнила вкус редких фруктов – как в тот день, когда Бордар обменял два яблока на шарф Кейси и сочные капли текли по пальцам, а сладкий аромат заполнял все вокруг. Теперь детские мечты о яблоках казались жалкими и наивными в сравнении с требованиями Академии.

– На первый Бал попадут не все, а только самые талантливые. На подготовку дается два года.

Мое сердце сжалось еще сильнее. Два года на то, чтобы стать тем, кем я никогда не была. Я чувствовала, как стены библиотеки давили на меня, как холод пробирался сквозь кожу, сковывая движения.

Серена смотрела на нас с тем же спокойствием, с каким могла бы рассматривать старое, изношенное пальто, которое пора выбросить. Ее взгляд давал понять, что у нее нет особых ожиданий от нас. Мы были для нее ромашками, выросшими в тени полей, в то время как ей нужны были розы.

Мне казалось, я слышала сожаление в голосе Серены. Скорее всего, она тоже не была в восторге от нашей компании.

– Я никогда не говорила своим подопечным, что это будут тяжелые два года, так как в них был потенциал. А сейчас, – Серена посмотрела на нас с неприкрытым презрением, – надо признаться, материал не самый лучший.

Ее прямолинейность поражала. Сложно к такому привыкнуть.

Я всю жизнь знала, что не обладаю особыми талантами. Некрасива, как Кейси, неумна как Ронда, неуверена в себе, как Ванесса. Но если она не видела потенциала, зачем выбрала меня?

– Что на самом деле происходит на Балу? – неожиданно в тишине библиотеки раздался голос Аманды.

Я услышала в нем нотки волнения. Это был тот вопрос, который мы обе боялись задать, но хотели знать ответ.

– Вам не рассказывали в школе?

Серена удивленно подняла одну бровь. Черты ее лица дрогнули, выдавая легкий интерес.

– Только то, что Бал – это великий день и там мы обретем пару.

Я видела, как в глазах Серены мелькнуло сомнение. Она слегка склонила голову и теребила пуговицу на рукаве блузки, явно обдумывая, стоит ли рассказывать нам нечто большее.

– Тогда наше первое занятие будет посвящено этой теме. – Серена поерзала на стуле, поправляя складки юбки. – Вы знаете, что в мире произошла катастрофа, которую окрестили Великим Расколом. Воздух поразил неизвестный патоген и климат планеты изменился. Континенты быстро перемещались. В итоге, объединились в Сверхконтинет. В джунглях пересохли реки, в пустынях шли проливные дожди, вечные ледники растаяли, и часть материков ушла под воду. Разреженный воздух гор спустился ниже обычной отметки. Животные умирали без явных причин.

Каждое слово Серены переключало в памяти картинки из учебника истории. В мыслях я представляла, как земля трясется, разрываясь на части. Это все казалось далекими и нереальными.

– И что произошло потом? – Серена обратилась к Аманде.

Аманда нервно закашляла и ответила:

– По Сверхконтиненту распространились смертельные вирусы. Люди тоже умирали.

Серена перевела взгляд на меня. Я секунду собиралась с духом и продолжила за Аманду:

– Тогда ученые изобрели Купол. Он позволил очистить воздух и урегулировать климатические условия. Двадцать семь городов использовали Купол для защиты своих жителей. Такие города назвали Реликтами. Через два столетия на Сверхконтиненте их осталось четыре: Реликт Дождей, Горный Реликт, Лесной и наш – Реликт «М».

– Верно, Талира. Выжили всего четыре. Так почему мы выжили?

– Потому что поддерживали строгую внутреннюю иерархию, – я сглотнула комок, застрявший в горле, – Потому что подчинились правилам.

Серена продолжила:

– В мире, где любая ошибка может привести к катастрофе, соблюдение правил не просто обязательство, а единственная надежда на выживание. Только так нам удалось сохранить цивилизацию.

Теперь, когда я смотрела на Серену, строгий образ и жестокая прямолинейность внезапно наполнились новыми смыслами. Она тоже была порождением мира, созданным для того, чтобы выжить.

– И зачем придумали Бал, Аманда? – Серена опустила взгляд на свои руки и сплела пальцы в замок.

– Люди были подавлены. Многие потеряли близких. Нужна была новая надежда продолжать жить. – Глазами Аманда следила за пальцами Серены, которые расплелись и медленно постукивали по столу. – И тогда Магистры придумали Бал, как праздник веры, надежды и любви. Именно он помог создать идеальное общество. Потому что там рождались образцовые союзы, способные родить здоровых детей.

Слова Аманды звучали нелепо. Нас заставляли верить в идеальное общество, только реальность сурово демонстрировала обратное.

Серена глубоко вздохнула и заговорила:

– Магистериум создает совершенное общество, и мы столетиями счастливо живем под Куполом. А для этого нужны всего лишь послушные жители. Звучало бы как сказка с хорошим концом, пока Магистры не открыли материнский ген. И к чему нас это привело, Талира?

– Все меньше простых людей могли участвовать на Балу.

У меня сдавило живот, будто стены библиотеки намеревались меня расплющить. Виски пульсировали. Осознание, что жизнь искусственно сконструирована и контролируется сверху, всегда вызвало приступ тошноты.

Серена продолжила:

– Последним правилом стала система ликтов, или, как ее называют здесь, – цена за общество.

В школе нам не рассказывали об этой части устройства Бала.

«Любовь дает людям надежду на лучшее», – повторила я про себя цитату из учебника истории, чувствуя, как холод пробирается по шее.

– Нельзя просто так создать союз на Балу. Прежде необходимо заплатить, – Серена нахмурилась и поднесла руку к медальону на груди. – Заплатить за девушку.

Я оказалась зрителем абсурдного спектакля с плохими актерами. Магистры вещали с трибун о великой миссии и новой надежде, когда на самом деле это гребаный аукцион людей, где судьба зависела от размера кошелька. Я ощутила, как страх неизвестности сменился на новое, прежде несвойственное мне, чувство. Пальцы впились в ладони. Челюсть сжималась от напряжения. В висках стучало.

Взгляд Серены скользнул мимо меня, задержался где-то за спиной, а затем она спокойно добавила: