Школа

Когда Баха углубился в чтение, стоя неподалёку от дверей, его неожиданно толкнули в плечо, и в тот же момент кто-то заботливо подставил ему ногу, чтобы не дать возможности отступить назад. Бахыт опрокинулся навзничь прямо на грязный, пыльный бетон, а тетрадка отлетела от него на несколько шагов. Сильно ударившись затылком о крыльцо, Баха чуть не потерял сознание. Приподнявшись, он сел и обнаружил, что эту подлость ему подстроили взобравшиеся на крыльцо чужаки-старшеклассники. Пока он сидел и потирал затылок, они бурно над ним хохотали, а один из них не поленился подойти к тетради и вытереть об неё ноги.

Баха вскочил и, подбежав к тетради, вырвал её из-под ботинка хохотавшего недруга, но тот наподдал Бахыта коленом и вновь обрёк его на неуклюжее падение, теперь уже на бок, чем вызвал новый взрыв восторга у своих товарищей.

Измазанный и побитый, Бахыт тяжело поднялся и сунул погибшую тетрадку в сильно пострадавший при падении портфель.

Решив, что с Бахи на этот раз достаточно, чужаки исчезли внутри школы, а он остался на крыльце, одинокий и униженный.

Весь вечер дома Баха провёл в тяжёлых раздумьях. Ему вдруг стало совершенно ясно, что спокойно жить и учиться ему теперь не дадут, слишком уж заманчивую цель он представлял для обидчиков. В одиночку с наглыми обидчиками не справиться – их было очень много, и на одном бесшабашном мужестве, как в случае с Амантаем, тут нельзя было выехать. Как Бахыт ни гнал от себя эту мысль и ни просматривал другие варианты, ему скоро пришлось осознать, что теперь оставался лишь один выход – подойти к Серику и согласиться с его предложением, если, конечно, оно ещё в силе.

Продолжая обдумывать ситуацию, Бахыт постепенно нарисовал в своём мозгу весьма заманчивую картину ближайшего будущего. Вместе с Сериком они сколотят крепкую бригаду и попытаются выгнать распоясавшихся чужаков из школы, а потом, возможно, он преуспеет и станет лучшим смотрящим в районе.

8.

План Бахи, как уже говорилось, был до гениальности (либо до беспредельной глупости) прост. Фактически, никакого плана не было, а существовало лишь намерение очистить школу от чужаков и сплотить вокруг себя народ. Поэтому в реальности обстоятельства заставили Бахыта импровизировать, так как Серика в школе не оказалось, зато незваные гости были тут как тут.

Сразу же на пороге школы Бахыт столкнулся с невысоким парнем из соседнего микрорайона. Бахыт знал, что он учится в девятнадцатой школе. Парень высокомерно посмотрел на Бахыта, и тот благоразумно пропустил его первым.

Во время уроков Бахыт видел ещё несколько учеников из соседней школы: они о чём-то шептались в туалетах, отводили в сторону местных чмошников, которых до этого обирал Амантай, и интенсивно клеились к старшеклассницам. Бахыт заметил, что это явно не нравилось исподволь наблюдавшим за чужаками Рустему из параллельного класса и его друзьям, но, поскольку к ним лично пришельцы не имели никаких претензий, то они и не вмешивались.

На одной из перемен Баха подошёл к Рустему и тихо спросил его, где сегодня Серик.

Рустем взглянул на Баху с удивлением, так как тот в своё время довольно грубо их с Сериком отшил, да и в последнее время практически ни с кем в школе не общался.

– Серик? – недоверчиво переспросил Рустем. – А тебе зачем?

– Да так, нужен, – уклончиво ответил Бахыт. – Парой слов надо было перекинуться.

– Я могу послать за ним пацанов, он подойдет, – подумав, предложил Рустем.

– Не надо, это я так спросил, вопрос не срочный, – поспешно отговорил его Баха и отошёл.

Рустем внимательно посмотрел ему вслед, затем подозвал к себе двоих младшеклассников и дал им несколько коротких инструкций. Пацаны переглянулись и спешно отправились в микрорайон.

Последним уроком была физкультура. На улице с утра потеплело, и физрук решил провести урок на бетонном школьном дворе. После физкультуры Баха задержался, потому что по просьбе учителя собирал скакалки и прочий спортивный инвентарь, разбросанные на дворе. Сложив всё это в картонную коробку, Бахыт направился в школу.

Войдя в просторный школьный вестибюль, Бахыт обнаружил с десяток старшеклассников из соседней школы, развалившихся на скамейках у окон. Пришельцы из девятнадцатой и раньше вели себя дерзко, а сегодня с первого взгляда было ясно, что они чувствуют себя хозяевами положения. Опёршись спинами о батареи, они вытянули ноги далеко вперёд и лениво шевелили губами, надувая пузыри из жвачек и плюясь во все стороны. Двое стояли в углу и явно, никого не боясь, отбирали деньги у пойманного ими восьмиклассника. Этих двоих Баха узнал моментально – они были из вчерашней компании его обидчиков – те самые, один из которых толкнул его, а второй истоптал тетрадку.

Воспоминание о картине собственного позора взволновало Баху, но он постарался изобразить на лице полное равнодушие ко всему происходящему на планете и бочком, держась противоположной стены, проскользнуть к спортзалу. Однако, когда он проходил мимо незваных гостей, один из них быстро встал и, как бы мимоходом, задел Бахыта плечом. В момент соприкосновения он так сильно тряхнул корпусом, что Баха не удержался и осел на пол, выронив коробку. Со скамейки раздался дружный смешок, но он быстро смолк, поскольку вчерашнего неуклюжего ботаника словно подменили.

Не поддавшись на провокацию и даже не взглянув на задиру, спокойно, как ни в чём не бывало, Баха легко поднялся с пола и пошёл в прежнем направлении.

Это явно задело лучшие чувства пришлых забияк.

– Эй! – раздался резкий окрик, – Бахыта грубо и настойчиво звали со скамейки.

Бахыт не обратил внимания и, стараясь не ускорять шаг, продолжал свой путь к спортзалу.

– Эй, братишка, к тебе обращаются! – повторился грозный крик.

К Бахе кто-то подбежал сзади и положил тяжёлую руку на плечо. Но в тот же момент рука отдёрнулась, и Баха услышал тихий, но твёрдый голос:

– Полегче.

Развернувшись, Баха увидел массивного гиганта Рустема, который незаметно подошёл сзади и резко убрал руку старшеклассника из девятнадцатой школы, пытавшегося остановить Бахыта. Тот старшеклассник тоже оказался не маленького роста и, в свою очередь, с вызовом воззрился на Рустема. Со скамейки начали приподниматься остальные.

Рустем сделал шаг по направлению к наглому пришельцу, но Бахыт схватил его за локоть и потянул к себе. Рустем вопросительно на него посмотрел.

– Не надо, – сказал Бахыт.

Рустем стоял в напряжении ещё секунды три, и Бахыт чувствовал, что он едва сдерживается, чтобы не расквасить незваному гостю физиономию. Однако Бахыт настойчиво повторил свою просьбу, и Рустем, высвободив руку, медленно развернулся и зашагал вместе с Бахытом к повороту на спортзал. Пришельцы внимательно смотрели им вслед.

Завернув за угол, Рустем тут же остановился и с вызовом обратился к Бахыту:

– Я не понял, ты что, хочешь…

– Остальные здесь? – прервал его Баха.

– Чего? – переспросил Рустем.

– Остальные наши, говорю, ещё по домам не разошлись? За перемену их собрать успеешь?

– Успею, – глядя исподлобья, ответил Рустем.

– Ну, тогда иди, собирай. По одному выходите из школы и ждите меня за углом, в малом дворе.

– Зачем?

– Мы потолкуем с этими ребятами и разъясним им, что так себя вести нельзя.

– А я что сейчас, по-твоему, хотел сделать? – подбоченившись, спросил верзила.

– В школе, на глазах учителей? Твои родители давно к директору не приходили? Зачем нам лишние проблемы? Не теряй время, зови народ. Это наша школа, и, раз другие этого не понимают, придётся им объяснить.

При этих словах Рустем заметно приободрился и даже расцвёл.

– Сейчас соберу! – радостно сказал он. – Только ты это, смотри, опять задний ход не включай!

– Не включу, – уверенно пообещал Баха.

Рустем умчался на верхние этажи, а Баха зашёл в спортзал и отдал физруку коробку. Переодевшись, он направился к запасному школьному входу – дверям, которые вели на малый дворик. Он знал, что в обеденное время этот, обычно закрытый вход открывают, и завхоз вместе с уборщицами достаёт оттуда вёдра и швабры. Пространство между внешними и внутренними дверями завхоз использовала как кладовку.

В малом школьном холле никого не было. Баха осторожно заглянул в «кладовку» – там тоже не было ни души. Оглянувшись, Баха нырнул внутрь и закрыл за собой дверь. Внутри было темно, но свет лился из многочисленных щелей и отверстий во внешних дверях. Переступая через вёдра, мотки верёвок, сваленные как попало старые транспаранты (кладовка и в самом деле была очень стара – под кипой сине-голубых лозунгов пылал кумачовыми отблесками культурный слой давно ушедшей эпохи) – и прочий хлам, Баха добрался до дальнего конца междудверья. Как-то во время одной из генеральных уборок завхоз привела его в числе других учеников в эту кладовку, чтобы снабдить класс вёдрами и тряпками. Копаясь в хламе, Баха заметил среди тряпок и швабр то, что искал теперь – дюжину гладких крепких черенков от лопат. По-видимому, их держали тут ещё с древне-советских времён, потому что их покрывала столетняя пыль. Почему они тут лежали и куда подевались их наконечники, Баху мало интересовало. Эти увесистые и удобные палки вполне годились для осуществления его плана.

Внешняя дверь была закрыта на огромный проржавевший замок, но петли сильно подгнили. Дверь можно было отодвинуть, и тогда образовывалась щель, достаточная для того, чтобы просунуть наружу черенки, что Баха и сделал, замирая от страха при мысли, что его тут могут застукать.

Всё обошлось. Спустя несколько минут черенки лежали на крыльце малого двора, а Баха уже шагал к главному школьному выходу. Незваные гости сидели на той же скамейке и ехидно посмеивались при виде Бахи, но в этот раз к нему никто не подошёл – скорее всего, им просто было лень вставать. Быстро пройдя к выходу, Баха, тем не менее, успел заметить, как их главарь с довольным видом считал деньги, явно собранные в шестнадцатой школе.

В палисаднике у малого двора уже собралось около пятнадцати ребят, собранных Рустемом. Среди них был и Серик, который был занят сегодня своими делами, но пришёл, когда Рустем известил его, что с ним хочет поговорить Баха.

Увидев приготовления однокашников, Серик подошёл к Бахе и тихо спросил:

– А стоит ли это делать? Всё-таки, мы с ними никогда не ссорились.

– Оно и видно, – коротко отреагировал Баха.

Серик не нашёлся что ответить. Остальные ребята тем временем живо обсуждали сегодняшний набег девятнадцатой. Из обрывков фраз, которые расслышал Баха, он составил мнение, что незваные гости успели «отметиться» практически во всех старших классах и перешли все границы дозволенного. Ребята пылали жаждой мщения.

– Что будем делать, смотрящий? – раздался нетерпеливый возглас, и все взгляды устремились на Бахыта.

– Пусть со мной пойдут двое, – предложил Баха и направился в недра малого двора.

Рустем и ещё один парень из его класса последовали за Бахой и спустя минуту вернулись с черенками от лопат. Черенки раздали по рукам, и Баха изрёк:

– В свой район они пойдут этим путём, и никаким другим, вы знаете. На проспект им идти уже поздно, да и делать им там нечего. Они набрали деньги, а значит, пойдут отмечать это событие – купят вина и сядут в подъезде. Мы будем ждать их за углом прямо вон там, где школа заканчивается, и до забора остаётся метров двадцать. Там растут деревья с кустами, и есть, где спрятаться. Нападаем по моему сигналу. Мочить их быстро, только по головам не бейте – нам тут мертвецы не нужны. Ну, пошли.

Обводя взглядом лица пацанов, Баха задержался на Серике, который явно хотел что-то сказать. Но Баха тут же отвёл взгляд.

Они встали за школьным углом, а один из ребят сел на трубу на школьном пустыре, что напротив. Его задачей было известить остальных о подходе противника.

Погода была очень хорошая, от вчерашнего ненастья не осталось и следа, и только земля ещё сохраняла некоторую влагу внутри себя. На утоптанном чернозёме в палисаднике стоять было приятно, но ребята не расслаблялись и не тратили время на пустые разговоры. Бахыт даже курить запретил, чтобы быть в полной готовности.

Долго ждать не пришлось, как Бахыт и предсказывал. Дозорный подал сигнал уже спустя пять минут. Затем из-за угла показались довольные ученики девятнадцатой школы.

Бахыт ещё не успел скомандовать атаку, когда нетерпеливый Рустем, издав яростный рык, бросился вперёд и страшным ударом черенка поверг наземь главаря пришельцев. Остальные враги на мгновение оцепенели, а оскорблённые ученики шестнадцатой налетели на них, как тигры на стадо испуганных антилоп.

Во время стремительного нападения Баха так и не успел никого ударить – его опередили другие. Черенки мелькали меньше минуты, а все одиннадцать гостей были уже побиты, как бродячие собаки. Они даже не пытались сопротивляться, а только беспомощно закрывали головы руками, и лишь те из них, которые шли последними, сделали попытку к бегству. Беглецов тут же ловили и, уложив поперёк цветных поливочных труб, били им по спинам и задам.

Когда стало ясно, что враг повержен и сдался на милость победителей, Баха нашёл среди распростёртых на земле недругов двоих вчерашних обидчиков и с наслаждением ударом носка ботинка выбил одному из них передние зубы. У того кровь полилась из разбитого рта, и несчастный заверещал на всю округу. А Бахыт, распалившись, набросился на второго и, вероятно, убил бы его, если бы не подоспел Рустем.

Баха разбежался и нацелился прыгнуть врагу ногами на грудь, но Рустем легко, как пташку, перехватил его в полёте и держал в железном замке сомкнутых рук, пока Баха не успокоился.

– Ладно, хватит, – вполголоса сказал Бахыт. – Отпусти, я в порядке.

Как только Рустем разжал замок, Бахыт высвободился и посмотрел на своих бойцов. Те в полном молчании смотрели на него со страхом и уважением. Под ногами жалобно стонали поверженные враги. Минута была поистине сладостная, и осознание этого окончательно вернуло Бахыту спокойствие и способность логически мыслить.

Бахыт шепнул Рустему, что надо забрать у их главаря деньги и, после того, как верзила с удовольствием исполнил этот приказ, смотрящий скомандовал отступление.

Суровые бойцы шестнадцатой исчезли в тени палисадника так же быстро, как появились. Они обошли школу сзади и спрятали черенки в секретном месте между гаражами – они могли пригодиться в будущем. Потом остановились возле гаражей, чтобы покурить.

Серик в избиении не участвовал, а стоял в сторонке. Тут же он подошёл к Бахе и сказал:

– Я пытался предупредить, но вы все были не в том настроении, чтобы что-то понять. Я о том, что, вообще-то, девятнадцатая школа держит весь район, и все это знают.

– Что значит – держит? – не понял Баха.

– Никто их раньше не бил вот так нагло, как мы. А всё потому, что они давно дали понять – если хоть одного из их пацанов побить, хотя бы даже и за дело, то завтра в ответ заявится сто бойцов, и они найдут виновника хоть на том свете.

– И поэтому считается, что они держат район?

– Ну, да.

– Всё так просто? – спросил Баха и повернулся к Рустему. – Рустем, мы сможем завтра собрать сотню пацанов?

Рустем быстро произвёл какие-то подсчёты в уме и ответил:

– Думаю, что сможем. Сейчас пройдусь по дворам, предупрежу, и завтра все будут начеку.

– Ну вот, видишь, – сказал Баха Серику. – Если надо, и больше соберём.

Серик покачал головой.

– Я ведь помочь хочу, – сказал он с оттенком обиды. – Собрать людей можно, но пойдут ли они за тобой? Нет, конечно, тебя уже многие знают, но принимают ли они тебя как своего? Извини, для некоторых ты всё ещё обычный аульный парень, и то, что ты побил Амантая, ещё не говорит о том…

– Хорошо, я понял, – остановил Серика Баха. – Что ты предлагаешь?

– Сегодня уже поздно, да и в школе уже никого нет, так что даже если они и соберутся, то ничего нам сделать не смогут. А вот завтра, ну, или послезавтра… Они знают, что старшие классы у нас учатся во вторую смену, но и у них учёба тоже со второй смены. Так что вряд ли они будут ждать нас до уроков – это было бы нежелательно, потому что в таком случае они перебьют нас поодиночке. Им самим надо осмыслить ситуацию, что-то спланировать и так далее, так что реальнее всего они придут завтра примерно в такое же время. Рустем и я соберём все старшие классы на футбольном поле – здесь нас вряд ли увидят учителя, потому что поле скрыто за деревьями. Они тоже, скорее всего, соберутся на поле. И вот тут нам понадобится кто-то, кого они знают и уважают, и, если они увидят его среди нас, то, возможно, вообще откажутся от драки, и перейдут к общению. А в разговоре уж я им смогу объяснить, насколько они были не правы.

– О ком это ты? – спросил Баха.

– Я о Ризе, о ком же ещё. О Ризе и его парнях.

– Ризу будет тяжело уговорить, – безнадёжно покачал головой Рустем.

– Это точно, – отозвался Серик. – Но без него будет плохо, так что надо попробовать.

– Я ведь его не знаю, – сказал Бахыт. – Видел несколько раз, но он никогда со мной не заговаривал.

– Да потому что ты был никем для него, – объяснил Серик. – Ты не думай, что он только с тобой так, он почти ни с кем не здоровается и не разговаривает. Он независимо живет, сам по себе. У него банда человек в десять таких же амбалов, как он, они таэквондо занимаются и качаются серьезно. С ними даже взрослые банды связываться не желают.

– Ну, тогда, раз он такой серьёзный, мы для него вообще малышня, сброд, с которым он и разговаривать не будет, – заключил Баха.

– Ты такими словами поменьше бросайся, – быстро проговорил Серик, с опаской косясь на остальных пацанов. – За это у нас и побить могут, и не посмотрят, что ты… А про Ризу ты зря так, он пацан правильный. Если объяснить, что чужие школу задавить могут, в стороне не останется. Вот только как он это сделает, это другой вопрос. Может, пойдёт и словечко за нас замолвит? Хотя какое тут, к чёрту, словечко, в такой ситуации без крови точно не обойдётся.

И Серик задумался.

– А где Ризу можно найти? – осведомился Бахыт. – В кабаке?

– Я же тебе говорю, Риза парень спортивный, у него чёрный пояс по таэквондо, он водку не пьёт и сигареты не курит, – сказал Рустем. – Вечерами он со своими ребятами занимается в спортзале, это тут недалеко, в здании колледжа.

– Тогда пойдём к нему и поговорим, это единственный способ что-то прояснить, – предложил Баха.

– Верно, сходим к нему, – согласился Серик и обратился к Рустему. – Пойдём втроём, остальным скажи, пусть расходятся по дворам и предупредят пацанов о завтрашней разборке.

Школьники разошлись, а Серик, Баха и Рустем отправились в колледж.

– Да, пока не забыл, – сказал по пути Баха. – Рустем, отдай Серику деньги.

Рустем с готовностью вытащил из кармана и протянул Серику смятую пачку.

– На что они мне? – поинтересовался Серик.

– Ну, если я смотрящий, то, насколько мне известно, я имею право назначить казначея, – объяснил Баха. – Так вот, ты у нас парень рассудительный, с математикой дружишь, тебе и быть казначеем. Если, конечно, не хочешь, то можешь отказаться.

– Да ладно, надо так надо, – быстро сориентировался Серик и, пересчитав, сунул деньги в карман.

Получив назначение, Серик заметно повеселел и тут же внёс своё предложение:

– Я на днях ещё к Амантаю наведаюсь, надо у него остатки общака забрать.

– Думаешь, ещё что-то осталось? – усмехнувшись, спросил Баха.

– Если не осталось, ему же хуже, – жёстко сказал Серик, и по его тону Баха понял, что на темы, связанные с деньгами, он шутить не любит.

– И ещё, – добавил новый казначей, – сядем как-нибудь и обсудим систему пополнения общака. У меня куча новых идей, пора их реализовывать.

– Для начала надо девятнадцатую школу успокоить, – сказал Баха. – Иначе некому будет твою систему реализовывать.

9.

Колледж находился в нескольких кварталах от школы, на пересечении двух больших городских магистралей. Отсюда начиналась трасса в аэропорт, а через дорогу возвышался новый комбинат по выпеканию хлеба. Совсем недавно колледж назывался профтехучилищем, ПТУ; многие ученики шестнадцатой школы после девятого класса уходили туда за получением среднего образования. Риза тоже был из таких, только он бросил колледж на середине первого курса, но спортзал данного учебного заведения посещал исправно – поздними вечерами и в сопровождении верных друзей.

В колледж Серику, Бахе и Рустему удалось зайти без лишнего шума – они сказали вахтёру, что хотят записаться в секцию таэквондо. Хотя вахтёр сообщил, что приём в секцию давно окончен, здоровенные плечи и усталый взгляд Рустема уверили его, что этих ребят всё же необходимо пропустить, после чего три друга бесшумно вошли в зал и примерно, по стеночке, добрались до ближайшей скамейки у входа.

Спортзал у колледжа был большой, и в нём одновременно занимались несколько секций. В дальнем углу разминались на матах парни в белых кимоно. Среди них Баха заметил Ризу – коренастого здоровяка с громадными бицепсами и давно не бритым хмурым лицом.

– Как быть? – спросил Баха. – Подойдём к нему или попросим его выйти?

– Думаю, он нас скоро сам увидит, – предположил Серик. – Подождём немного.

Риза и вправду часто поглядывал в их сторону, а спустя несколько минут к выходу подошёл один из его ребят. Серик знал этого парня очень хорошо, его звали Анарбек, и у Ризы он был кем-то вроде разводящего. Анарбек с Сериком пошептались, и посыльный Ризы вернулся к своим друзьям. Они с Ризой обменялись короткими фразами и продолжили тренировку.

– У них перерыв через пятнадцать минут, – сказал Серик. – Тогда он к нам подойдёт. А сейчас у них важная тренировка, не хотят прерывать.

Бахыт и сам видел, что ребята Ризы были заняты серьёзным делом. Они били кирпичи, расстелив между матами толстый лист полиэтилена, и несчастная, короткая судьба обречённых стройматериалов наглядно свидетельствовала о том, что человеческие руки и черепа намного твёрже и прочнее любых образований неорганического характера.

Расправившись с добрым десятком кирпичей и уймой деревянных брусков, Риза вытерся полотенцем и быстрой пружинящей походкой зашагал к выходу из спортзала. При его приближении ребята встали и по очереди пожали Ризе руки. Серик предупредил Баху, что Риза, в отличие от всех остальных, ни с кем не обнимается, и на лице его никогда не проступает даже тень улыбки. Со всеми он вёл себя одинаково бесстрастно и говорил в основном односложными короткими фразами. Исключение составляли его близкие друзья-спортсмены, с ними он иногда позволял себе долгие разговоры и даже угловатые шутки.

На Баху Риза посмотрел исподлобья, но без агрессии. Сухо поздоровавшись, он в полном молчании выслушал долгий рассказ и просьбу Серика, после чего уселся на старую боксёрскую грушу, валявшуюся в углу, и, задумчиво почесав подбородок, изрёк:

– Ты меня, Серик, знаешь – я стараюсь никогда ни во что не влезать.

– Да, но ты ведь учился в нашей школе, а у нас сейчас особенный период в развитии, – сказал Серик. – Когда был Амантай, все привыкли, что каждый сам за себя, и другие школы нас за людей не считали. А теперь у нас появился шанс доказать всему району, что мы… – тут Серик запнулся, подбирая подходящее выражение.

– Что – вы? – бесстрастно спросил Риза. – Доказывайте, что хотите, это ваше дело.

– Мы теперь – хозяева своей территории, – нашёлся, наконец, Серик. – Понимаешь, при Амантае…

– Не говори мне про этого длинного, – брезгливо оборвал Серика Риза. – Он для меня никто. Его только малолетки боятся.

– Да, но идея с общаком была хорошей. Теперь мы берём общак в свои руки и будем действовать по справедливости.

– Общак… – задумчиво проговорил Риза. – Модное слово. Что вы можете знать про общак?

– У тебя десять-пятнадцать бойцов, кстати все они тоже из нашей школы или учились там раньше, – сказал Серик. – Вы ломаете кирпичи, а с этими районными наркоманами и подавно справитесь. Вы нам нужны. Не хотел этого говорить, но, вообще-то, все знают, что, когда идут районные разборки, участвовать должны все честные пацаны.

– А ты меня не учи, – беззлобно предостерёг Риза.

– У нас новый смотрящий, – Серик показал на Баху, которого Риза смерил внимательным взглядом. – Я – казначей, держатель общака. Прикинь, Риза, на нашем районе никогда такой стройной системы не было. Если мы с твоей помощью побьем девятнадцатую, мы первыми на районе станем!

– Устал я от тебя, – сказал Риза. – Сказал же, мне это неинтересно. Делайте, что хотите, меня это не касается.

И Риза направился обратно к своим ребятам.

Бахыт сделал движение, намереваясь остановить его, но Серик ухватил его за руку и, когда Риза отошёл подальше, сказал:

– Не надо влезать, всё прошло хорошо. Он знает, что завтра после уроков у нас намечена разборка, и будет теперь думать. Риза принимает решения не один, у него много ребят, и они нормальные пацаны. Так что посмотрим, может, к завтрашнему дню он пересмотрит свою позицию. А ты приучайся больше молчать. Ты смотрящий, ты теперь в авторитете, говорить должен только в крайних случаях. В остальное время за тебя должны говорить другие.