Школа

– И как мне себя теперь вести?

– Так же, как и все эти дни. Помалкивай, присматривайся, делай то же, что и все. И так же, как все. Поменьше говори, побольше слушай. Не давай волю своему гневу, особенно по мелочам. Многое пропускай мимо ушей, потому что оно не стоит твоего внимания.

– А нож ты мне дашь?

– Да, нож дам, – сказал Мустафа и серьёзно посмотрел на Баху.

– Научишь им пользоваться?

– А чего там учиться? – спросил Мустафа. – Дело нехитрое – берёшь и колешь. Тут только одно правило – не вытаскивай без необходимости, а уж если вытащил, то режь без промедления. У меня, пока мы говорили, возник план, как можно всё это дело обстряпать. Ты ведь говорил, что у вас в классе учатся двое, которые ходят под Амантаем?

– Ну, ходят это сильно сказано, – поправил Баха. – Он с них деньги собирает.

– Отлично. И ты в одном классе с ними. Так вот, попробуй завести дружбу хотя бы с одним из них, а лучше с двумя сразу.

– Зачем?

– Тебе ведь нужен повод, чтобы вызвать Амантая на бой? А просто так к нему подойти ты не можешь. Вот и защити своих одноклассников – это вполне нормальный повод для драки. Только прямо в школе не дерись и сразу на него не набрасывайся, сделай так, чтобы у него не было возможности ускользнуть, и при других пацанах вызови его на бой на ножах. Покажи ему, что у тебя есть нож, только не свети оружие при всех, а приоткрой немного пиджак и продемонстрируй нож во внутреннем кармане. Вид оружия сразу его уверит, что твои намерения серьёзные. И чем больше народу при этом будет, тем лучше, он не сможет отказаться. В ближайшие три-четыре дня сойдись с твоими забитыми одноклассниками и ищи повод схлыстнуться с Амантаем. Думаю, в течение этого месяца он тебе такой повод предоставит сам. А сейчас вечерком мы с тобой пойдём на экзамен.

– Куда это?

– Увидишь.

5.

На часах было десять часов утра. Бахыт вслед за Мустафой зашёл в ничем не примечательный подъезд обычной пятиэтажки в центре города. На третьем этаже Мустафа остановился на несколько секунд и внимательно прислушивался к звукам в подъезде. Убедившись, что всё тихо, он достал из кармана связку ключей, надел тонкие китайские перчатки для ремонта и подошёл к двери одной из квартир. Баха заметил, что дверь была очень добротной, стальной и обделанной дорогим деревом, что резко контрастировало с облезлой внешностью соседских квартир. Мустафа поменял два ключа и заметно обрадовался, когда третий подошёл, и дверь легко, без всякого усилия, открылась. Мустафа быстро вошёл внутрь квартиры и втянул за собой Баху. Тихо звякнул английский замок в двери.

Мустафа вынул из кармана куртки и протянул Бахе вторую пару перчаток. Баха их немедленно натянул. Мустафа жестом пригласил в главную комнату квартиры. Закрыв за собой лёгкую стеклянную дверь между комнатами, он огляделся и, вздохнув, произнёс вполголоса:

– Неплохое место. Я его для себя берёг, но тебе тоже надо с чего-то начинать. Это ещё один совет тебе на будущее – всюду, где находишься, подхватывай любую информацию. Ничего случайного на свете вообще нет, всё, что говорят вокруг, может привести тебя к деньгам. Вот, например, как эта квартира. В магазин на днях зашёл за сигаретами и случайно услышал разговор двух покупательниц. Одна из них хвасталась другой, ее хозяева скоро уезжают домой в Венгрию на два месяца, и она тоже рванет завтра на отдых к родителям в Уральск. Как я услышал про венгров, так сразу стал прислушиваться. Я за ней последовал и пришёл к этой квартире. Точную дату отъезда я уже знал – она в разговоре сказала, и как только они уехали, я поставил в двери обломок спички. Если бы кто-то после этого открывал дверь, спичка бы вылетела. Но, если ты успел заметить, и сегодня она была на месте.

Мустафа принялся шарить по серванту, а Бахе указал на шкаф у телевизора. Пока они искали ценности, Мустафа продолжал поучать:

– Кроме заметки, обязательно надо в таких случаях проверять, нет ли сигнализации, и есть ли глазки в дверях соседних квартир – а то в последнее время много развелось любителей смотреть в чужие квартиры. Ничего этого не было, и я изучил замок в двери. Типов замков не так уж и много, их все можно при желании выучить назубок. Так что за несколько дней я подобрал ключи, а на случай, если они не подойдут, у меня есть отмычки. Я ещё один раз приходил проверять заметку, и после этого предложил тебе пойти со мной. Как тебе такой экзамен?

Баха в ответ промолчал, продолжая рыскать по шкафу.

– Мы возьмем тебе кое-какие вещи, а то ты сильно обносился, – сказал Мустафа. – Оденешь их прямо на себя, чтобы не тащить в руках. Пакеты могут привлечь внимание, так что их надо брать по минимуму. Ты не торопись, у нас времени много, всё досконально просмотрим, потом за собой уберёмся – зачем людям бардак в доме устраивать? Хотя, если подумать, какие они люди? Ты же венгров видал? Они где-то в степи на нефтяном месторождении вахтовый поселок строят. Уже несколько лет по городу ходят как местные. Одежда у всех такая модная, дорогая, и на наших смотрят как на папуасов. Щеглы к ним подходят и просят жвачку. Они, сволочи, уже приучили щеглов становиться на колени. Фотографируют их, смеются, и только после этого дают жвачку. А те, кто постарше, у них так же сигареты вымаливают. Поубивал бы их за это.

– Кого поубивал? Щеглов или венгров?

– Не знаю, – задумчиво ответил Мустафа. – Никто из них ничего хорошего не заслуживает. Одни ведут себя как колонизаторы, а другие родину за жвачку продать готовы. В любом случае, венгры не обеднеют. Ты бы машины видел, в которых они разъезжают. Богатые, гады.

– Ты смелее себя веди, – ободрил Баху Мустафа, заметив неуверенность в его взгляде и движениях. – Мы не какие-то там закоренелые урки, мы творим справедливость. Все что находится в этой квартире, куплено за наши с тобой деньги, за нашу нефть. Почему они у себя дома не сидят, а на нашу землю приехали? А наши рабочие тем временем не могут трудоустроиться. Это, брат, политика, что они жируют, а наши нищенствуют! Но мы немного эту ситуацию поправим, верно?

Обоснование Мустафы и вправду уверило Баху в правильности их действий, и он принялся искать вещи с удвоенной энергией.

Спустя час, проверив все комнаты, Мустафа и Баха аккуратно паковали найденные вещи. Немного денег, которые удалось найти, рассовали по карманам. На плече у Мустафы висела кожаная сумка с дорогим фотоаппаратом, а Баха держал во внутреннем кармане куртки блок иностранных сигарет. Кроме того, Мустафа взял с собой редкий французский коньяк, чтобы отметить сегодняшнюю удачу.

– Это вам не спирт Рояль, – с гордостью сказал он после трёх неудачных попыток прочитать сложное название на этикетке.

Мустафа не позволил брать никакие вещи из комнаты с детской кроваткой, потому что, по его словам, было большим грехом забирать что-то у малышей, и велел Бахе положить обратно тяжёлый браслет с бриллиантами, за который явно можно было выручить хорошие деньги.

– Штучка именная, – с презрением указал он Бахыту, повернув браслет тыльной стороной. – Видишь, тут целая надпись выгравирована: наверно, желаю того, да сего. Можно, конечно, попробовать свести эту надпись, но знакомых ювелиров у меня нет, а зайдёшь кому-то наугад – сразу засветишься. И на базаре тоже не продашь – за вещи с надписями дают намного меньше, да и опасно это. У меня одного старого дружка по такой именной вещице выследили: вор опытный был, а погорел на пустяке, из-за банальной жадности. Жадность и зависть – вот две вещи, которые сильно вредят нашему брату. Был у меня знакомый, так он то, что не мог унести, ломал или портил: получайте, мол, буржуи. Из такого браслета он обязательно бы постарался бриллианты выковырять: даже если не продашь их, то вещь уже безвозвратно пропадёт. Но такая мелочность мне не нравится, а вор этот завистливый давно уже отошёл от нормальной работы и промышляет сейчас вместе со своими братьями по разуму, где-то на госслужбе. Не всё золото в этой жизни надо брать, лучше чем-то сегодня пожертвовать, чем завтра сокрушаться, сидя где-нибудь на поселении. Так что положи браслетик обратно и никогда не бери помеченные вещи. Как разбогатеешь, купишь себе или своей девушке такой, и поймёшь тогда, что ничего хорошего в этих побрякушках нет. Одни только лишние расходы.

Перед уходом Мустафа долго копался в кабинете хозяина дома и, наконец, нашёл то, что искал – с торжественной миной он протянул Бахе тяжёлый добротный охотничий нож, отточенный до остроты тонкого бритвенного лезвия.

– Я же говорил тебе, что у меня этого добра много, – сказал Мустафа, пряча оружие в роскошные ножны и передавая своему напарнику. – Теперь и про свой старый тесак забыть можешь.

– Ничего, я его ещё верну, – пообещал Баха, с удовольствием принимая в руки новую опасную игрушку. Под курткой у Бахи уже были надеты новая рубашка и свитер, и вкруг талии он обвил дорогие джинсы, от чего на глазах располнел. Мустафа тоже поживился кое-чем из вещей хозяина, включая меховую зимнюю шапку, которую он натянул на голову.

– Пора, – сказал Мустафа, прислушавшись сквозь входную дверь к звукам в подъезде.

И они неслышно выскользнули в коридор.

– Ну что ж, экзамен ты прошёл, – похвалил Бахыта Сенсей, когда они, продав сигареты и фотоаппарат знакомым Мустафы на базаре, в подвале пили коньяк. – Теперь можешь смело драться с Амантаем. А дальше – я не позавидую тому, кто встанет у тебя на пути.

6.

События в школе развивались даже быстрее, чем предсказывал Мустафа. Близко познакомиться за два-три дня с Аркашей и Владиком не удалось: они, как и все остальные, сторонились новенького, – да и Баха не отличался коммуникабельностью: все его попытки заключались в том, что он подходил к ним и стоял рядом, тупо прислушиваясь к их разговорам. Заподозрив недоброе, они начали отходить от него всякий раз, когда Баха пристраивался к их группе, и ему пришлось отказаться от такого метода сближения.

На третий день он пришёл в школу за сорок минут до начала уроков и присоединился к группе одноклассников, судачивших в углу на обычные темы: автомобили, рыбалка и фильмы.

В последнее время коллеги привыкли к Бахе и перестали от него шарахаться, но внимания на него так и не обращали. Бахыту позволили присутствовать в роли молчаливого свидетеля беседы, но быстро пресекли две робкие попытки вставить в разговор веское слово, перебивая неопытного в трёпе сельчанина на той стадии, когда он, вспомнив интересную историю, только набирал воздух в лёгкие и подавался вперёд. Осёкшись во второй раз, Баха перестал влезать в разговор и сосредоточил внимание на визуальном изучении собеседников, надеясь, что извлечёт из их речей нечто для себя поучительное. Недели вынужденного молчания во враждебной городской обстановке сделали из него хорошего слушателя и превосходного наблюдателя. Поэтому Бахе хватило всего нескольких минут, чтобы составить вполне справедливое мнение о, впрочем, далеко не шекспировских характерах парней, коротавших время до начала урока.

Из собравшихся тут пятерых ребят только один выделялся своей внешностью и речью – смуглый, с серьгой в ухе и бандане, скрывавшей нещадно обритую голову – меломан и завсегдатай дискотек Даулет. Он всё время пытался перевести разговор на последние новости в мире музыки, делал рэпперовские движения пальцами и даже пританцовывал и припевал наиболее запомнившиеся ему мелодии. Но его усилия хоть как-то раскрасить пресную дискуссию были тщетны: монотонный разговор завяз на летних воспоминаниях о шлюпках, петлях для ловли севрюг и лагерях.

Баху не интересовали особенности найма к корейцам для уборки бахчевых и тонкости флирта с пионервожатыми, поэтому он тихо отошёл в другой конец класса, к широкому окну с несколькими горшками фикусов и алоэ. Перед окном стояли и горячо спорили высокий, нестерпимо рыжий и весь покрытый веснушками Андрей и атлетически сложенный Кумар, обладавший приятным, хорошо поставленным, словно у оперного певца, басом. Они тоже говорили на малопонятные для Бахыта темы, но, в отличие от предыдущей компании, представляли собой действительно увлечённые натуры, и беседа их напоминала скорее жаркий научный диспут, нежели простой ученический разговор в межурочное время.

По отдельным словам и выражениям Бахыт вскоре догадался, что диспут носит сугубо технический характер, а названия вроде «АйБиЭм» уверили его в том, что он имеет дело с очень продвинутыми специалистами в сфере компьютеров. Андрей спорил нервно и даже агрессивно, наседая на одноклассника всем своим почти двухметровым ростом; Кумар же стоял, не шелохнувшись, и невозмутимо отвечал на яростные выпады длинными и продуманными предложениями. Его глубокий бархатный голос подчёркивал резкость и поведения Андрея, и в целом эта парочка смотрелась очень гармонично в отличие от расплывшейся от лени и пустоты в головах в один малоподвижный кусок студня компании Даулета.

От чисто технической части диспута компьютерщики перешли к более приземлённым и потому понятным для невидимого им слушателя вещам – способам заработка с помощью их знаний и умений.

– А я тебе не говорю, что наша специальность – это золотое дно, – мягко возразил Кумар в ответ на очередное замечание Андрея. – Все ребята, которые этим занимаются, пашут в поте лица. Конечно, есть большие компании, начинавшие с крупных вложений, но таких одна, две, и обчёлся, а основная масса сидит в тесных офисах или ходит по домам.

– Никто этого не отрицает, – развёл руками Андрей. – Но согласись, что это постоянный источник дохода. Пусть маленького поначалу, но стабильного. Ты же знаешь Петра? В очках, с длинными волосами, на хиппи похож? Так вот, он уже год как даёт объявления в газету, в раздел «Компьютерные услуги». У него уже есть постоянные клиенты. Некоторым он уже даже новые машины поставил – сам собрал и продал, как импортные. А что – наклеить на мониторе и системном блоке название любой иностранной компании – и продавай, кто ж узнает, что ты их сам у себя дома сделал. Тем более, что в случае поломки клиент опять к тебе же и обратится, а в большинстве случаев причины неисправностей одни и те же.

– У меня тоже были знакомые – два парня, они только закончили колледж, взяли кредит и открыли маленькую фирму в микрорайоне. Сняли там офис на первом этаже и занялись продажей и ремонтом компьютеров. Дела шли не очень-то хорошо, но на еду и оплату аренды хватало. А потом их угораздило заключить договор с одной государственной организацией, они им поставили тридцать или около того машин и получили хорошие деньги. Но оказалось, что при заключении сделки были нарушены какие-то там обязательные условия, директора той организации закрыла милиция, а офис наших ребят опечатали, и счёт арестовали. Я их недавно видел – до сих пор как в воду опущенные ходят.

– Это верно, с государственными компаниями лучше не связываться, – поддакнул Андрей. – Можно начать так же, как Пётр – ходить по домам и чинить машины. А потом, как накопим денег, снимем помещение и откроем свою фирму. Таких фирм в городе мало, а желающих купить компьютер много: играть любят и дети, и взрослые. Стабильно будем получать доход, а там и фирму покрупнее основать можно.

– Да, но чтобы открыть фирму, тоже деньги нужны. Нам ведь не один и не пять компьютеров сделать придется, а как минимум десяток.

Видимо, посчитав в уме, сколько будет стоить десяток компьютеров, Андрей и Кумар дружно вздохнули. Баха воспользовался паузой, чтобы вставить вопрос:

– Извините, а вы, как я понял, компьютерщики?

Андрей и Кумар в раздумье подняли головы и удивлённо посмотрели на Бахыта. Они только что заметили его присутствие. Первым опомнился Кумар:

– Мы не компьютерщики. Мы системные администраторы. Или, если угодно, системные интеграторы. А в чём дело?

– Ну, пусть будет интеграторы, – согласился Баха. – А вы действительно думаете, что с помощью ваших знаний можно зарабатывать деньги?

– Конечно, – уверенно ответил Андрей. – Мы как раз об этом сейчас и говорим.

– А вот, к примеру, что надо сделать, чтобы стать интегр… компьютерщиком?

– А зачем тебе это? – спросил Кумар, но не с вызовом, а с искренним интересом.

– Да вот, думаю, чем заняться после школы, – честно признался Баха. – Ваша идея мне понравилась. Вот теперь думаю – а где можно выучиться вашей профессии?

– Ну, не знаю, – протянул Андрей. – Это надо в колледж или в политех идти.

– А в какой колледж?

Ребята снова переглянулись. Андрей подошёл к Бахе и положил руку ему на плечо.

– Для начала, парень, я думаю, надо школу хорошо закончить, чтобы экзамены сдать. У тебя по алгебре и физике какие отметки? А информатика? Ты компьютер вообще видел?

– Видел, – гордо ответил Бахыт. – Только вот работать с ним не приходилось.

– Тогда, думаю, тебе надо начать с азов. То есть – подойти к Владику. Он у нас гений математики, а в компьютерах без математики никак.

– К Владику? – переспросил Баха.

– Да, вон он сидит за партой, белобрысенький такой, – кивнул Андрей. – Видишь, учебник читает? Ты ведь у нас недавно, ещё, наверно, и не знаешь его?

– Ну, так…

– Давай, познакомлю.

Андрей, не давая Бахе времени на раздумье, с силой взял его за плечо и подвёл к Владе. При виде огромной фигуры Андрея, заслонившей свет, Владя осторожно поднял голову и вопросительно уставился на непрошенных гостей.

– Привет, Владик, – сказал Андрей.

Владя встал и вежливо поздоровался с обоими за руку.

– Это – Баха, – хлопнул Андрей по плечу своего спутника с такой силой, что тот едва устоял на ногах. – Ведь правильно, Баха? Он у нас будущий компьютерный гений.

Владя смерил Бахыта недоверчивым взглядом.

– Да, может быть, сейчас в это трудно поверить, но тяга к знаниям и настойчивость у него имеются, – продолжал Андрей. – Думаю, у него всё получится.

– Это хорошо, – согласно потёр подбородок Владя и устало моргнул своими серыми водянистыми глазами. – А я тут при чём?

– У нашего друга есть одна проблема. Его бы немного в математике подтянуть, чтобы он смог в следующем году экзамены в колледж сдать. Он к нам обратился за помощью, а я говорю, что лучший в этом предмете у нас ты. Разве не так?

– А, математика? Да конечно, без вопросов, – охотно поддержал идею Андрея Владя. – А учебники у тебя есть?

– Есть, – тихо ответил Баха.

– Ну, бери их и подсаживайся ко мне. Сейчас проверим, как ты сделал уроки… А ты их вообще делал?

– …Да.

– Ладно, ребята, вы тут учитесь, а мне ещё с другом поговорить надо, – извинился Андрей и отошёл к окну.

Кумар ждал его с иронической усмешкой на лице.

– Классно ты его… – сказал он.

– Это точно, – радостно подтвердил Андрей. – Наконец-то этот выскочка помучается. Наш деревенский тупица так ему мозги обработает, что он очень скоро перестанет нас идиотами перед учителем физики выставлять.

И они оба удовлетворённо посмотрели на Владю и подсевшего к нему к учебниками Бахыта.

Общение с Владей получилось неожиданно плодотворным. Признавшись, что из пяти заданных на дом упражнений он сделал только одно, и то не до конца, Баха выпросил у нового наставника тетрадь, чтобы списать домашнее задание. Владя согласился, но в ответ все перемены «гонял» его по учебнику, терпеливо разъясняя непонятные ему места. К этому интересному процессу присоединился и Аркаша, попутно оказавшийся гением геометрии, так что Бахе пришлось изрядно попотеть.

После уроков Баха нагнал Владю и Аркашу и присоединился к ним, заваливая их по пути вопросами о сегодняшнем домашнем задании.

Когда они вышли из школьных дверей, на крыльце в толпе выходящих из здания учеников им повстречалась ватага старшеклассников, при виде которой лица Аркаши и Влади резко помрачнели. Они опустили головы и попытались быстро миновать крыльцо, но от той самой компании отделился старый знакомый Бахи по имени Бычок и подошёл к ним со своей обычной дурацкой ухмылкой. Абсолютно игнорируя Баху, Бычок грубо толкнул ближайшего к нему Владю и громко спросил:

– Ты чего не здороваешься? Крутой стал?

Владя поспешно протянул ему руку, но Бычок здороваться не стал, а хлестнул Владе ладонью по лицу и толкнул его кулаком по голове. Затем Бычок ухватил молчаливого Владю за локоть и принялся учить его, что, когда Владя видит его, Бычка, даже издалека, то он должен прибежать и поздороваться, да ещё двумя руками, и тогда его, может быть, не треснут за неуважение в физиономию. Аркаша во время этого «урока» понуро стоял рядом, а Баха некоторое время наблюдал это унижение, после чего кровь в нём вскипела, и он резким ударом кулака в скулу сбил не ожидавшего нападения Бычка на бетонное покрытие крыльца.

Дружки Бычка, до этого радостно потешавшиеся в сторонке, моментально смолкли и в нерешительности посмотрели на Баху. Не столько пострадавший, сколько изумлённый и оскорблённый таким обращением Бычок в некотором раздумье поднялся с бетона, после чего, извергая потоки отборной брани, набросился на Баху, но получил второй удар, ещё сильнее первого, и вторично очутился на полу.

Аркаша и Владя в страхе убежали с крыльца и исчезли во дворе ближайшего дома. А Баха прижал к себе школьный портфель, в котором лежал острый охотничий нож, и воинственно посмотрел на друзей Бычка. В его взгляде в этот момент было нечто такое, что заставило всю эту братию отойти в страхе к самой дальней из колонн, поддерживавших крыльцо.

Бычок, которому Баха расквасил нос, плакал и размазывал по лицу кровь и слёзы. Держась теперь от Бахи на почтительном расстоянии, он принялся кричать, что ему это даром не пройдёт, и его скоро так отметелят, что мало не покажется. Крики эти продолжались довольно долго. Баха терпеливо выслушал, а потом, памятуя наставления Мустафы, спросил Бычка:

– А на кого ты намекаешь? Кто это меня замочит? – Амантай ваш, что ли? Да он для меня никто, пусть приходит, я его сам завалю. Где этот Амантай, эта ваша обезьяна крашеная?

Последние слова Баха прокричал так, чтобы их отчётливо слышали дружки Бычка на дальнем конце крыльца. Слова эти были так смелы и безрассудны, что даже Бычок прекратил скулить, тихо отошёл и поспешно покинул крыльцо, направившись с друзьями внутрь школы.

Баха стал их ждать, отойдя от крыльца к школьной ограде. Он расстегнул портфель и переложил нож поверх учебников.

Спустя десять минут из недр школы показалась довольно внушительная толпа, в центре которой выделялась своей особенной сегодняшней немытостью и неряшливостью плохо выкрашенная пергидролем голова Амантая. Толпа подошла к Бахе и остановилась в нескольких метрах от него, затем Амантай не спеша приблизился к Бахе и бесстрастным голосом осведомился:

– Ты почему про меня говоришь что попало? Ты кто такой вообще?

– А сам ты кто такой? – спросил Баха, с огромным трудом сохраняя спокойствие и глядя прямо в холодные, глубоко посаженные глазки врага.

– Ты что, думаешь, что здесь можно говорить такие вещи и после этого ходить спокойно по школе? – прошипел Амантай, в то время как все остальные жадно ловили каждое его слово.

– Ещё как, – ответил Баха и, не желая ввязываться в долгий хитроумный разговор, в котором Амантай, чего доброго, мог выставить его не в самом лучшем свете, решил сократить время дискуссии: – Я вообще с тобой говорить не желаю, козлом крашеным.

Маска невозмутимости впервые за время разговора слетела с лица Амантая. Он опалил Баху страшным взглядом и сделал шаг вперёд, но Баха красноречиво засунул руку в портфель, и Амантай остановился, всё ещё держась на безопасном расстоянии от дерзкого выскочки.

Толпа, услышав немыслимые до этого оскорбления в адрес своего вожака, загудела, но без сигнала нападать на Баху не спешила. Баха понял, что промедление в этой ситуации может плохо закончиться, и, выбросив руку с ножом из портфеля, громко воскликнул:

– Завтра после уроков я буду ждать тебя там, – и указал ножом в сторону полуразрушенной школьной теплицы. – Будем на ножах драться. Если хочешь, можем и сегодня, но у тебя нет оружия. А если завтра не придёшь, то все будут знать, что Амантай не только крашеная баба, но и трус.

Несколько человек попытались подойти к Бахе с явно недружелюбными намерениями, но Баха выкинул в их сторону руку с ножом, и они поспешно отступили.

– Завтра, – повторил Баха, ткнув ножом в сторону Амантая, который невольно отшатнулся, и в его глазах Баха с удовлетворением заметил страх или, по крайней мере, опасение.

Затем он медленно повернулся, положил нож в портфель и, с каждым шагом убыстряя темп хода, пошёл к дому.

Сзади некоторое время царила гробовая тишина, но, когда Баха отошёл шагов на тридцать, толпа направилась за ним, улюлюкая и выкрикивая различные угрозы. Баха не оборачивался. Скоро вокруг него стали с грохотом падать куски щебня и засохшей грязи. Баха продолжал упрямо идти, зная, что ему предстоит драться с Амантаем, а не с толпой трусливых шакалов.

Но когда острый кусок щебня попал ему в голень, и сильная боль пронзила ногу, Баха не выдержал, обернулся и побежал на бесновавшуюся толпу. Он успел заметить, что Амантая среди них не было, а, значит, он так и остался по своему обыкновению наблюдать склоку издалека. Увидев несущегося в ярости Баху, толпа остановилась, а затем, распавшись на отдельных школьников, разбежалась в стороны. Баха тут же прекратил наступление и оценивающе посмотрел на своих преследователей. Те тоже встали: некоторые продолжали угрожающе кричать, но не приближались, другие теребили в руках камни и молчали.