Ошибка Всевышнего

– Дом старейшины Елеу мы уже миновали, – воин обернулся, – вон тот, видите? С каменными рожами над входом. Хотите его посетить?

– Возможно. Доброго отдыха, десятник.

– Доброго отдыха, сударь.

Ялмари заметил узкую улочку и свернул туда. Она была темной и вонючей, как любая не главная улица в городах Энгарна. «Интересно, – мелькнула мысль, – в Кашшафе тоже так или научились чистоте?» Вдоль домов текла река помоев. Рядом резвилась свинья, лесник осторожно объехал ее. Города специально содержали чушек, чтобы хоть немного «прибирались» на улицах, но их усилий не хватало. У лесника, привыкшего к чистому воздуху, закружилась голова. Внезапно наверху распахнулось окно, звонкий голос прокричал:

– Помои! – и следом выплеснулась грязная вода с овощными очистками.

Он еле успел придержать коня. «Положено ведь трижды прокричать!» – подумал недовольно. Еще немного постоял, тронул бока скакуна.

В конце улочки слышались пьяные голоса, хохот. Кажется, скоро он сможет поесть и выспаться.

Стоило въехать на постоялый двор, как подбежал мальчик, взял лорсу под уздцы. Ялмари соскочил, подхватил небольшую дорожную сумку и вошел внутрь.

Небольшой зал встретил звоном посуды, веселым говором и песнями. Лесник снял шляпу, поискал свободное место.

– Можно? – поинтересовался у ремесленников. Судя по внешнему виду, они принадлежали к обувному цеху и заглянули сюда сразу после работы. Мужчины окинули его взглядами и отвернулись. Он счел это за согласие.

Едва опустился на скамью, подлетела девчушка, как дворняжка, встречающая хозяина, – того и гляди на него лапами бросится. Молоденькая, не больше пятнадцати, – наклонилась, выставляя напоказ упругую грудь, чуть прикрытую платьем:

– Что желаете, сударь?

– Много хорошо прожаренного мяса.

– Вина?

Он чуть не заказал васаг, но вовремя спохватился – слишком дорогое вино даже на западе Энгарна, в краю виноградников. И особое – тут же «волка» в нем заподозрят.

– Грюйт6 есть? – заказал он единственный напиток, который не вызывал отвращения.

– Есть! – малышка будто обрадовалась. – Вам, может, с добавками? Есть для того, чтобы бодрствовать всю ночь, придающий силу, – томно предложила она.

– Обычный. И еще мне нужна комната.

– Только комната? – она всё еще не сдавалась и игриво покачала бедрами, но желаемой реакции так и не увидела, потому вздохнула. – Сейчас всё принесу, сударь.

Ялмари окинул взглядом посетителей. Кажется, все местные. В основном ремесленники. Пара служек. Один крестьянин. Почему вампир появился именно здесь?

Он внимательно осматривал зал, вглядывался в женщин, обслуживающих столы, вслушивался в разговоры. Так что не сразу сообразил, что ужин почему-то задерживается. Посмотрел в сторону кухни – к нему направлялся хозяин: жирная тушка на тонких ногах. Подошел к столу, кулак размером с маленькую дыню опустился на стол, сам он навис над Ялмари:

– Уважаемый, – хозяин смиренно опустил глаза. – Служанка напутала всё. Нет у нас комнат сегодня, всё занято… И с едой… тоже беда. Наплыв такой, что не повернуться. Пока мы баранчика прирежем… До утра ведь ждать придется… Даже грюйт закончился… Тут рядом еще трактирчик есть. Может, туда вам? Мальчишечка мой запросто проводит.

Трактир затих. В тишине хлопнула дверь – кто-то спешно покинул заведение.

Так вот как у них тут с неугодными разбираются. Действительно не придерешься. Только вот как он догадался, что перед ним «волк»? Лесник задумчиво потер подбородок.

– А у вас только для меня еда и напитки закончились или остальные тоже в соседний трактир пойдут?

Он чувствовал, как поднимается в кабатчике что-то мутное, но тот еще сдерживает себя. Даже губу закусил от усердия, а вот толстые пальцы на столе подрагивают.

– Для всех, для всех закончились, – голос стал низким, почти рычащим. – Да они-то раньше пришли. Сейчас вот доедят, да и по домам. Разве кому вино нужно, так этого у нас много, можно и задержаться.

«Шереш меня раздери! – разозлился Ялмари на себя. – Ну точно! Заказал грюйт, на служанку не позарился. Обычные посетители так себя вести не будут. Что же агентам Полада делать приходится, чтобы их никто не заподозрил? Пить и громко хаять королеву?»

Он поднялся и впился глазами в трактирщика.

– Дорогу найду сам. Но, пожалуй, еще завтра приду, чтобы баранчика утреннего попробовать. Утром-то еда точно будет? Или временно закроетесь?

Глаза мужика превратились в щелочки, он наклонил голову – будто бык, перед тем как броситься.

– Может, и закроемся, – оскалился он, выходя из образа смиренного слуги, но тут же вновь взял себя в руки и опустил глаза. – После того как Сегуба вампир высушил… – он умолк. – Тяжело мне работать. Может, и закроемся на недельку.

Ялмари надел шляпу, кинул на стол монету:

– За кормежку лошади.

Лицо хозяина налилось кровью.

– Что вы, господин! Какие деньги? Простите за неудобство. Всё за наш счет!

Но лесник лишь подобрал сумку и направился к выходу, спиной чувствуя взгляды.

Постоял у конюшни.

«Полный провал. Раскрыли буквально за четверть часа. Хорошо еще не догадались о моем истинном статусе, подумали, что рядовой “волк”. Придется переночевать в казарме, а утром всё же навестить старейшину».

Он оставил лорсу в негостеприимной таверне. Лошади надо отдохнуть. Утром, если что, пошлет десяток. Заберут, никто и не пикнет. Закинул сумку за плечо. Короткий меч в кожаных ножнах под курткой почти не ощущался. Он прикрепил его так, чтобы не мешал при ходьбе и был незаметен для собеседника.

Дождь закончился. Розовая луна разогнала тучи, чтобы взглянуть на город. Это немного осветило темные улочки, но нисколько не обрадовало. Ялмари не любил полнолуния. А как представлял, что оно будет длиться еще почти неделю, такая тоска брала… На него луна действовала слишком сильно.

Может, из-за этого и во дворце начудил перед отъездом. Как могло его так занести с Илкер? Теперь даже и не знаешь, как выбраться из тупиковой ситуации. Надежда только на то, что девушка, возможно, на самом деле видит в нем лишь друга. Чувствует, что не может тут ничего серьезного получиться. А значит, поболит сердечко и перестанет.

Темные улочки встретили той же вонью. Ялмари ускорил шаг, чтобы быстрее выйти на главную улицу.

…Из-за обилия запахов он чуть не попал в засаду. В последнюю минуту почуял в нише, куда не доставал лунный свет, чье-то присутствие. Резко присел, одновременно уходя влево. Меч просвистел над головой. А он уже выхватил клинок и повернулся лицом к врагу, отбрасывая в сторону сумку. Тут же вспомнил – этот человек был в трактире. Небольшая бородка, волосы до плеч, широкая рубаха и штаны, плащ, накинутый на плечи. Вроде бы обычный крестьянин. Но нет, не обычный.

Не давая леснику опомниться, мужчина одним движением освободился от плаща и тут же швырнул его в Ялмари, стараясь сбить с толку, а сам нырнул вправо, целясь в плечо. Не дотянулся. Тут же отпрянул, уходя от встречного выпада, а потом словно затанцевал: наступал, двигаясь из стороны в сторону и беспрерывно нанося удары. Он был один, но Ялмари казалось, что ему приходится сражаться с тремя. Меч у врага длиннее, лесник едва успевал парировать быстрые выпады. Он уже взмок и жалел, что не успел сбросить куртку, как его противник, – это тебе не разбойники в лесу. В мужчине чувствовался опыт не одного сражения: он не разговаривал, но с неумолимой решимостью загонял жертву в ту самую нишу, где устроил засаду. Ялмари бы поставил на то, что, пройдя войну с Кашшафой, он стал наемным убийцей. Лесник едва не пропустил удар – вовремя уклонился, и меч лишь чиркнул по куртке.

Ялмари хмыкнул – эта встреча, так же как и разбойники в лесу, по большому счету ничем не грозила. Ничем, кроме разоблачения. Он отступал и парировал удары.

Откуда в руке убийцы появился кинжал, он не успел заметить, только дернул головой в сторону, чтобы оружие не воткнули ему в глаз, но клинок задел щеку. Тут же подставил меч, защищая грудь. Бородач на мгновение остолбенел, а затем стал отступать. Хочешь сбежать? Поздно.

Лесник крутанул клинком, и меч врага со звоном отлетел к стене, а противник, нелепо взмахнув руками, упал на мостовую. Ялмари быстро склонился над ним: чуть-чуть не рассчитал удар – хотел ранить плечо, а пробил легкое насквозь.

– Кто тебя послал? Зачем?

В закатывающихся глазах последним проблеском мелькнула ненависть, а потом враг захрипел, захлебываясь кровью. Глаза закатились.

Ялмари пощупал пульс на шее, поднялся. Наемник ничего не сказал, но тут гадать не надо: заказчик – трактирщик. Он явно не ограничивается тем, что не обслуживает «волков» в своем заведении. Он еще и организовал охоту на них, причем именно на одиночек. Сидит такой наблюдатель в трактире, видит, как выгоняют Ялмари. Куда пойдет солдат на ночь глядя? Конечно, в казарму. Значит, можно подкараулить. А хозяин еще и мальчишечку предлагал в проводники. Тогда точно мимо смерти не пройдешь. Утром нашли бы труп парня. Прирезали – с кем не бывает? Нечего по ночному городу бродить. Вроде бы никто не виноват. А если его порезать в нескольких местах, разбросать кишки по мостовой, тогда, глядишь, на оборотней подумают. Никто не заподозрит, что убийство оплачено трактирщиком.

Лесник оглянулся. Кажется, за схваткой никто не наблюдал – это к лучшему. Он подобрал суму, шляпу, которую потерял, пока сражался, отряхнул ее и, снова натянув на глаза, продолжил путь. Завтра непременно надо встретиться со старейшиной.

За два месяца до этого

Ялмари возвращался от Полада, когда услышал, что по галерее кто-то несется. Сначала возмущенный женский крик, потом хохот и, наконец, топот ног.

«Принцесса и Герард забавляются», – вынес вердикт Ялмари и встал в сторонку, чтобы понаблюдать за этим действом с безопасного расстояния.

У спуска на лестницу сначала появился маркиз Нево. Длинноногий красавчик и в стремительном беге казался безукоризненно элегантным. Пурпурный, расшитый золотом колет не смялся, не расстегнулся. Красиво подчеркивал широкие плечи и тонкую талию. Волосы не растрепались, лежали волосок к волоску. Голубые глаза весело сверкали из-под черных бровей. Он заметно сдерживал себя, постоянно оглядываясь: не слишком ли отстала ее высочество? А потом и вовсе остановился, заметив в галерее горничную со стопкой белья.

«Горничная?» – ноздри Ялмари дрогнули. Он вгляделся в тоненькую фигурку, прижавшуюся к стене. Сомнений не было – любительница вечерних прогулок, которую он прозвал «ведьмочкой».

Но тут на лестнице показалась принцесса.

Что это было за зрелище! Платье подскакивает на бегу так, что видны подвязки ниже колен. Недавно Эолин придумала новую прическу – подвязала волосы на затылке лентой. Теперь лента сбилась, полураспущенные локоны болтались где-то сбоку. А что она говорила! Королева должна бы покраснеть за дочь:

– Герард, ублюдок! Стой. Остановись сейчас же, скотина, я волосы выдергаю тебе! Рожу расцарапаю!

Герард Сорот7 расхохотался:

– Уже стою! Лин, как тебе не стыдно? Ты ругаешься как деревенский кузнец!

Внезапно он схватил Илкер за плечи и прикрылся девушкой, как щитом. Подбежавшая принцесса подскакивала, пытаясь через горничную достать до головы Сорота.

– Иди сюда, подонок! Ты еще не знаешь, как я умею ругаться. Я тебе сейчас такое покажу!

– Да что с тобой, Лин? – маркиз умело уворачивался от ее рук: принцессе не хватало роста, чтобы добраться до Герарда, да и горничная мешала. – Что на тебя нашло? – вопрошал он, невинно поднимая брови.

– Мерзавец! Кто тебе разрешал брать мой альбом? И после этого спрашиваешь, что на меня нашло? Будь мужчиной, перестань бегать от меня. Я всё равно доберусь до тебя и вырву уши!

– Уши жалко! – прыснул Сорот и, крутанув Илкер, толкнул ее на принцессу. Эолин отпрыгнула в сторону, но мгновения заминки хватило маркизу, чтобы сбежать вниз по лестнице, перепрыгивая сразу несколько ступеней.

– Сволочь! – воскликнула принцесса и понеслась за ним, на ходу срывая сползшую ленту. Ялмари они не заметили.

Он, немного помедлив, направился к горничной. Она, чуть слышно всхлипывая, собирала с пола белье. Выпрямившись и уткнувшись взглядом в черную куртку, кудрявая вздрогнула.

– Как ты бесшумно ходишь!

– Доброе утро! – уголок губы дрогнул в усмешке. – Ты не услышала меня, потому что громко сопела.

– Ой, – смутилась Илкер. – Доброе утро, – и снова всхлипнула.

– Из-за чего плачешь? – участливо поинтересовался он.

Илкер дернулась вытереть слезы, но руки были заняты.

– Опять всё в стирку, – она изо всех сил старалась успокоиться.

– Только-то и всего? – удивился он. – А зачем в стирку? – не понял Ялмари.

– Леди8 Асгат любит всё идеально чистое, а это валялось на полу.

– Ты горничная у этой вздорной девицы – леди Асгат? – уточнил лесник.

– Да. Только так нельзя говорить про госпожу.

– Но ты ведь не сама стираешь белье?

– Нет. Но если я его сегодня не поменяю, то виноватой окажусь я!

Ялмари не выдержал и осторожно вытер слезинку с ее щеки. Девушка испуганно отпрянула. Он с удовольствием увидел, как она краснеет.

– Ты это зачем? – настороженно спросила горничная.

Он и сам не знал зачем. Раньше он себе такого не позволял.

– Чтобы ты перестала плакать из-за ерунды, – едва заметно улыбнулся он.

– Это для тебя ерунда! Потому что ты лесник и не сталкиваешься каждый день с леди Асгат, – поудобнее передвинула простыни, но наконец взяла себя в руки. – Всё, пошла обратно в прачечную.

– Погоди, у меня есть один магический прием, – остановил ее Ялмари. Его сегодня явно несло куда-то не туда. Но он не мог отпустить ее такой расстроенной. Лесник провел рукой над бельем, будто посыпая его солью и очень серьезно бормоча при этом: – Эти простыни нигде не валялись! – Илкер не выдержала и прыснула. – Вот, можешь нести их злобной леди Асгат, – завершил он.

– Это не поможет, – вздохнула девушка.

– Почему? У тебя есть доказательства, что валялись? Ну-ка посмотри внимательно. Есть ли какие-то доказательства? – он поднял верхнюю простынь и осмотрел со всех сторон. – Нет. Мой магический трюк работает безотказно. Так что неси своей госпоже и ни о чем не волнуйся.

Илкер немного поколебалась, а затем решительно повернула в сторону спальни фрейлины. Но снова остановилась.

– А ты часто здесь бываешь?

– Тебе не только сегодня нужна моя магическая поддержка? – пошутил он.

– Не говори так, – не поддержала она шутку. – Услышат и сожгут на костре как еретика.

– Хорошо, что не как оборотня, – тоже погрустнел он. – Еретиков сначала годами судят, в отличие от… – девушка словно не удивилась, услышав про оборотней, а как-то очень сочувственно кивнула. – А я во дворце… бываю время от времени. Когда приглашают.

– А сегодня тебя принцесса пригласила или ее величество?

«Какая любопытная! Хорошо, если ведьма, а не…» Тут же проверил:

– Полад.

Глаза девушки округлились.

– Поняла, – сразу заторопилась. – Ладно, я пошла.

– Боишься Полада? – спросил он в спину, пытаясь понять, правильно ли «прочитал» ее реакцию.

Девушка тут же остановилась.

– Нет. Мой отец говорил, что честным людям не нужно его бояться. Я отцу верю. Просто, мне кажется, тот, кто служит такому человеку, не может долго болтать с горничной в галерее, – она двинулась дальше, но снова замерла. – К тому же это белье уже все руки оттянуло. Сейчас еще раз уроню, и никакие магические приемы не помогут. До свидания, сударь!

– До свидания, ведьмочка.

– Что?! Тоже мне, герцог Модная шляпа!

Но он, уже не оглядываясь, направился к лестнице. Надо бы проверить, что за мудрый отец у этой малышки.

27 юньйо, деревня недалеко от Биргера

Как только «волки» прекратили преследование, Ранели упала на землю и немного полежала. Лапы дрожали, бок разрывало от боли. Нужно извлечь стрелу, пока она не истекла кровью. До тех пор пока в боку серебро, рана не затянется. Она перекинулась в девушку, и платье тут же стало намокать от крови. Раздеться прямо здесь, среди пшеницы? Кажется, другого варианта нет. Она, придерживая бок, привстала, чтобы оглядеться. Вроде бы никого рядом. Снова спряталась в траву и, постанывая, стискивая зубы, расшнуровала платье, кое-как стянула его, а потом задрала рубаху. Ну… приступим.

Она полезла пальцами в рану, отыскивая древко. Но выдернуть не смогла: слишком скользкое от крови, никак не поддается. Не выдержав, заплакала, тут же прикусила руку, чтобы заглушить звуки. Что же делать?

Рядом с ней сел на землю сокол. Ранели взглянула на него.

– Не могу вытащить. Но я постараюсь.

Она порылась в сброшенном платье и выудила тонкий, похожий на стилет нож. Приставила к боку.

Раздался отчаянный клекот.

– Мне тоже страшно! – горячим шепотом заверила Ранели. – Но я правда не знаю, что делать. Мне не исцелиться с этим внутри.

Она закусила руку и осторожно сделала разрез в ране глубже. Затем снова полезла туда пальцами. Лоб покрылся испариной. Ранели застонала:

–Эль-Элион, помоги мне! – а потом, вскрикнув, выдернула серебряный наконечник и отбросила его. Обессиленно упала на землю.

Почувствовав прикосновенье крыльев, прошептала:

– Всё нормально! Я сейчас.

Грудь ее ходила ходуном. Она лежала на земле, тяжело дыша. Иногда приподнимала голову и посматривала на бок. Рана затягивалась очень медленно. Если бы можно было промыть ее водой, дело пошло бы быстрее. Но до воды еще надо добраться, а сил совсем нет.

И здесь оставаться опасно. Слишком близко город. Да и деревня недалеко. Ранели дрожащими руками вытерла нож о траву и отрезала низ рубахи. Лоскутом, насколько могла, перетянула рану. Потом стала одеваться, еле шевеля руками, чтобы не увеличивать боль. Когда оправила на себе юбку, залитую кровью справа, снова полежала, отдохнула. Сокол всё еще был рядом.

– Всё нормально! – вновь заверила Ранели. – Я до речки. Там рану промою, всё быстро заживет. Давай в Сальмане попробуем встретиться. В нашей таверне.

Она перекинулась в волчицу и, прихрамывая, потрусила в лес.

28 юньйо, Биргер

Ялмари договорился с полковником Орземесом, что в беседе со старейшиной главным будет «волк». Лесник будет говорить лишь в крайнем случае. Главе города лучше не знать его статус, мутная он личность. Хочется к нему присмотреться. Встреча проходила в городской ратуше. Старейшина сидел за столом, величественно развалившись в кресле, будто управлял не советом города, а был самим королем Энгарна. Седой старик с большими залысинами впереди и длинными волосами на затылке был чисто выбрит по примеру аристократов. Полковнику предложил другое кресло напротив. Слуга принес кувшин с вином и два бокала. Ялмари устроился на стуле возле камина.

– Что за спешная встреча? – поинтересовался Елеу, смакуя вино. Он облокотился на стол и заинтересованно наклонился вперед, сцепив пальцы. Обращался он исключительно к полковнику, но то и дело бросал недоуменный взгляд на Ялмари. Лесник сидел истуканчиком, изображая полное безразличие, будто случайно оказался свидетелем важной беседы.

– Мастер Елеу, возникли некоторые обстоятельства, которые потребовали конфиденциальной беседы. Пока конфиденциальной, – полковник, вояка лет пятидесяти, с серебристой сединой в темных волосах, выделил первое слово. «Волки» старались ни в чем не подражать аристократам, поэтому у него была аккуратная короткая бородка. Он слегка мотнул головой в сторону камина. – Этот молодой человек – сударь Орнер. Он будет присутствовать при нашей беседе и, может быть, задаст несколько вопросов. Очень важно, чтобы вы были искренни с нами.

Елеу насторожился. Ялмари почувствовал это даже по его позе, по забегавшим глазкам. Но это ничего не доказывало. Никто в Энгарне не хотел бы оказаться под следствием, так что волнение вполне простительно.

Полковник глотнул вина, милостиво дав старику успокоиться. Потом продолжил:

– Городской совет передал «волкам» туммимы, ошейники, особые веревки для оборотней… От кого вы их получили? – тон максимально спокойный, даже как будто безразличный.

«Хорошие солдаты у Полада», – одобрил Ялмари про себя. Впрочем, ничего другого он и не ожидал.

Услышав вопрос, старейшина как будто удивился. И это тоже понравилось Ялмари. Значит, Елеу не видел ничего страшного в совершенном. Вероятно, никакого предательства и сговора с врагом не было. Но что тогда?

– К нам недавно приходил странствующий проповедник…

– Когда?

А вот тут Орземес сбился на допрос. Но ничего. Кажется, старик этого не заметил.

– С неделю назад… Подождите… Да, это было 19 юньйо.

– Он пришел к вам лично?

– Нет, что вы. Странствующие проповедники не посещают дома даже самых богатых людей. Они проповедуют в церкви.

– Значит, вы к нему пришли?

– Да… возникли некоторые разногласия. Вы же знаете традиции странствующих проповедников9. Их обет – не задерживаться в одном месте дольше чем на одни сутки. Придя в церковь, они испрашивают у священника разрешения проповедовать и должны довольствоваться той платой, которую им предложат за их служение. В Биргере два больших храма. Глава одного – Высокий10 Берит – позволил проповедовать у себя, а глава второго – Старший11 Цохар – запретил. Попросили вмешаться меня. Но вы же знаете, как «приятно», – голос наполнился сарказмом, – разбираться с делами церкви. Я постарался проявить чудеса дипломатии и никого не обидеть. Цохар в городе пользуется огромной популярностью. Может, от этого и не захотел никого к себе в храм пускать. Не знаю. В общем, я посчитал, что это его право, а Страннику и одного храма хватит, всё равно утром уходить дальше.

– Вы лично общались со странствующим проповедником?

– Да, недолго.

– Как он выглядел?

Елеу задумался.

– Сравнительно молодой. Лет тридцать пять, не больше. Типичный энгарнец, я бы сказал: голубые глаза, русые волосы. Невысокий, крепкого сложения. Он преступник?

– Пока не знаем. Он сам предложил туммимы и прочее?

– Нет, – старейшина смутился. – Вы же знаете, полковник, обо всех этих жутких смертях в округе… Как только появились беженцы…

– Расследование не подтвердило, что в смертях виноваты беженцы… – сухо прервал Орземес.

– Да-да, конечно, – торопливо согласился Елеу, – но всё же довольно странно, что до появления беженцев такого ужаса не было. В общем, я сам поинтересовался, что об этом думает церковь, потому что местные священники словно вообще об этом не волновались, в то время как народ начинал бурлить.

– И он предложил вам туммимы, которые могут отличить оборотня от человека?

– Да. Но что толку в камнях, если стража не сможет с оборотнем справиться? Поэтому мы взяли у него всё: и веревки, и ошейники. И не зря. Вы же помните – почти сразу после ухода Странника в Биргере тоже произошло несколько жестоких убийств.

Полковник задумчиво покосился на Ялмари. Вчера ему пришлось отчитываться перед мальчишкой. Объяснять, почему они взяли магические вещи, даже не поинтересовавшись, откуда они, и не посоветовавшись с Поладом.

– А в чем все-таки дело? – осторожно поинтересовался Елеу и тоже покосился на Ялмари. – Мы что-то сделали не так?

– Боюсь, что да, – погрустнел Орземес и залпом допил вино. – Вещицы-то магические. Почему-то мы с вами не задумались, кто их сделал и зачем подсунул нам. В Энгарне магов нет, а значит…

Вот тут до старейшины дошло, и он побледнел:

– Нас подозревают в сговоре с Кашшафой? – он уставился на скучающего на стуле парнишку во все глаза. – Клянусь, даже в мыслях не было! Это же странствующий проповедник… Они раз в три месяца обязательно появляются…

– В таком случае не откажите в просьбе, – лесник посчитал, что может вмешаться в диалог, и посмотрел старейшине в глаза. – Если вдруг этот Странник снова появится в Биргере, дайте, пожалуйста, знать полковнику.

– Всенепременно! – Елеу вскочил. – Я ни в коем случае не хотел…

– Ваша верность не подвергается сомнению, – полковник поднялся. Ялмари тоже встал. – Думаю, тут произошло недоразумение, в котором виноваты мы все. Будем надеяться, что это не будет иметь далеко идущих последствий. До свидания.

Когда полковник и особый посланник королевы сели в открытую повозку, Орземес поинтересовался.

– Ты ему веришь?

– Да, – кивнул Ялмари. – Он был очень искренен.

– Но ты считаешь, что Странник связан с Кашшафой?

– Возможно, он маг. Неудивительно ли, что он так вовремя пришел в город, продал всё, что нужно для поимки оборотней, а следом в городе появились проклятые оборотни, жестоко убивающие людей? Таких совпадений не бывает.

– И что теперь?

– Туммимы и прочее изъять, казни оборотней проводить только в случае неопровержимых доказательств того, что они действительно кого-то убили, – Ялмари распорядился так, будто даже не сомневался, что полковник поспешит всё исполнить.