Клетка от совести

Её заявление прозвучало неожиданно для всех. Даже Анна, едва оправившись от собственного признания, подняла на неё удивлённый взгляд. Вадим слегка усмехнулся, но не сказал ни слова. Остальные настороженно замерли, будто предчувствовали нечто тяжёлое.

Катя несколько раз открывала и закрывала рот, словно пыталась подобрать слова. Её дыхание было прерывистым, пальцы нервно теребили край свитера, пока она наконец не начала говорить:

– У меня есть младший брат, Даня, – она сказала это с такой осторожностью, будто каждое слово резало её изнутри. – Он всегда был… слабым. Болел с самого детства. Мама с папой постоянно переживали за него. Я помню, как его возили по больницам, как врачи разводили руками, а родители… родители только крепче сжимали друг другу руки.

Её голос дрогнул, и она на мгновение замолчала, прикрывая лицо руками. Но затем она убрала их, обнажая бледное лицо, по которому начали катиться слёзы.

– Когда мне было семнадцать, ему вдруг стало хуже. Очень плохо. Ему срочно нужна была операция, но она стоила огромных денег. Мама и папа копили всё, что могли, брали подработки, продавали всё ценное. Они даже отложили деньги, которые были на отпуск… на что угодно. Всё ради Дани.

Катя снова замолчала, но на этот раз молчание длилось дольше. Губы её дрожали, взгляд был устремлён в пол. Остальные участники молчали, не желая её торопить. Но эта пауза становилась невыносимой. Артём, сидевший ближе всех, слегка подался вперёд, словно хотел спросить, но передумал.

– А я… – Катя сглотнула, затем посмотрела на Вадима, будто он мог её осудить. – Я была влюблена. Очень. И мои друзья тогда… они предложили поехать на неделю в Геленджик. Это был шанс… шанс быть ближе к НЕМУ. – Она горько рассмеялась, хотя в её смехе не было ни капли веселья. – Я знала, что родители прячут деньги дома, в шкафу, под постельным бельём. Видела, как мама прятала их, когда думала, что я не смотрю. И я…

Она снова прикрыла лицо руками, но слова, будто вырвавшись из тисков, потекли сами по себе.

– Я забрала их. Все. Деньги, которые они собирали на операцию Дани. Я даже не думала о том, что делаю. Я просто… просто хотела поехать. Хотела быть там, с друзьями, с ним.

Анна охнула, тогда как её лицо стало ещё более бледным, почти белым. Даже Вадим напрягся, скрестив руки на груди, и его привычная ухмылка исчезла. Остальные смотрели на Катю, не в силах отвести взгляд, будто её признание обнажило нечто настолько ужасное, что это захватило их внимание.

– Я думала, что родители что-нибудь придумают. Что они как-то выкрутятся. – Катя покачала головой, а затем её передёрнуло. – Но они не смогли. Операция была отложена. Даня… он провёл целый месяц в больнице, мучаясь. Они нашли деньги, но… они взяли кредит. Огромный. Мы до сих пор не можем его выплатить.

Слёзы текли у неё по щекам, и она уже не пыталась их сдерживать. Её голос становился всё тише, но от этого каждое слово звучало острее.

– Мама так и не узнала, что это я. Она думала, что деньги украли. Она винила себя за то, что плохо спрятала их. А я… – Катя закрыла глаза, её губы дрожали. – Я просто смотрела на это и молчала. Я никогда не призналась. Даже когда видела, как она плачет ночами.

Последние слова оборвались, оставив после себя гнетущую тишину. Катя обхватила себя руками, как будто пыталась защититься от невидимого холода, который её окружил. Тело девушки сотрясалось от едва сдерживаемых рыданий.

– А поездка? – вдруг спросил Вадим. Его голос прозвучал низким и резким, отразившись от стен. – Оно того стоило?

Катя подняла голову, и её полные слёз глаза встретились с его. Там была боль, злость и нечто ещё – возможно, даже отчаяние.

– Нет, – прошептала она. – Я всё испортила. Все отношения. Всё, что у меня было. И больше я никогда ничего не смогла вернуть.

Её ответ повис в воздухе. Вадим отвернулся, будто ему стало не по себе. Остальные молчали, не зная, что сказать. Даже Артём, который обычно всегда находил слова для поддержки, сидел с опущенной головой, нервно заламывая пальцы до хруста.

Катя прикрыла лицо руками, и её тихие рыдания эхом отдавались в гробовой тишине комнаты. Никто не решался заговорить, будто каждый понимал, что следующие слова будут столь же болезненными, как и её признание.

Артём шумно выдохнул, провёл рукой по волосам и взглянул на остальных, будто собирался прыгнуть с обрыва. Его лицо, обычно озарённое легкомысленной улыбкой, сейчас казалось чужим – мрачным и усталым.

Никто не торопил его, но в молчаливых взглядах было предвкушение чего-то тяжёлого. Даже Вадим, обычно не скрывающий своего скепсиса, молчал, внимательно наблюдая за происходящим.

– Ладно, – сказал Артём хриплым голосом, будто через силу. – Пожалуй, моя очередь.

Он усмехнулся, всё также преодолевая себя самого, но в этой усмешке не было ни капли веселья. Его глаза скользнули по лицам остальных, задержавшись на Анне, затем на Кате. Обе сидели напряжённо, словно ожидали удара от него.

– У меня был друг, звали Ильей, – начал он, отвернувшись и стыдливо уставившись в пол. – Мы знали друг друга с детства. Он был… он был правильным, понимаете? Всегда следовал правилам. Никогда не опаздывал, никогда не нарушал обещаний. В общем, идеал. А я… – он коротко усмехнулся, – я был его полной противоположностью.

Его пальцы нервно барабанили по колену, как будто он пытался найти в этом движении успокоение, ритм, чтобы говорить дальше.

– Он всегда меня вытаскивал, – продолжил Артём. – Когда я лажал, когда попадал в неприятности. Он был рядом. Пока в какой-то момент… он не устал.

Голос Артёма стал жёстче, когда он произнёс эти слова. Его лицо напряглось, а взгляд потемнел.

– Я тогда был по уши в долгах, – признался он. – Большие деньги был должен, а эти люди, ну… не собирались ждать. И я пошёл к Илье. Ну а к кому ещё? Думал, он поможет. Но он… он сказал «нет». Представляете? Мой лучший друг. Он сказал, что я должен сам разобраться. Что это мои проблемы.

Анна тихо вдохнула, её губы слегка сжались. Катя отвела взгляд, будто не могла смотреть на Артёма в этот момент. Даже Вадим, скрестив руки, слегка приподнял бровь, наблюдая за ним с почти неподвижным лицом.

– Я почувствовал себя преданным, – продолжил Артём. Его голос дрогнул, но он продолжал говорить, будто слова сами вырывались из него. – Это была злость, обида, ярость. Всё смешалось. И в ту ночь… в ту ночь я напился. До такой степени, что с трудом понимал, что делаю. Но я всё равно помню, как увидел его. Он уходил с вечеринки, сел в машину, один. А у меня в голове была только одна мысль: «Ах ты, гад, отказал мне? Ну, держись».

Он замолчал, потёр виски, словно хотел стереть из головы эти воспоминания.

– Я сел в свою машину, – продолжил он. – Поехал за ним. На трассе я догнал его. Дорога была узкая: с одной стороны лес, с другой – обрыв. Я подрезал его. Заставил свернуть. Его машина врезалась в дерево.

Артём опустил голову, содрогаясь то ли от рыданий, то ли его попросту трясло. Остальные молчали, но напряжение в комнате становилось почти осязаемым. Анна сжала руки, её лицо стало жёстче. Катя замерла, и даже Вадим потерял своё обычное хладнокровие: его взгляд стал серьёзным, проницательным.

– Он выжил, – сказал Артём тихо. – Подушки безопасности сработали. Ему повезло. Но я вызвал полицию и… просто ушёл. Я оставил машину за углом, чтобы они подумали, что это он сам потерял управление. Я знал, что они решат, что он заснул за рулём.

Он вытер лицо рукой, затем поднял глаза, полные горечи.

– Его судили. Дали условный срок. Он потерял работу. Его семья от него отвернулась. А я… я остался чистым. Никто ничего не узнал. Никто не догадался.

Тишина в комнате стала почти невыносимой. Анна выглядела так, будто ей было больно слышать эти слова. Катя зажала рот рукой, её глаза были полны слёз. Даже Игорь, казалось, не знал, что сказать. Но Артём ещё не закончил.

– Я ушёл из его жизни, – продолжил он. – Просто перестал с ним общаться. Я не смог бы смотреть ему в глаза после всего, что сделал. А знаете, что самое ужасное? Я даже не знаю, как он сейчас. Может, он справился, а может, нет. Но я… я до сих пор каждый раз, садясь за руль, вижу ту трассу. Вижу, как я подрезаю его. И понимаю, что назад пути уже нет.

Его голос сорвался. Артём поднял голову, оглядел всех, словно искал хотя бы тень понимания в их глазах. Но никто не посмотрел на него. После этих слов он стал для всех совершенно другим человеком.

Тишина заполнила комнату, густая, как туман. И казалось, что теперь в этой тишине каждого преследовали свои призраки.

Игорь сидел на краю кровати, ссутулившись ещё больше. Его руки с плотно сцепленными пальцами лежали на коленях, будто он пытался сдержать внутреннюю бурю.

Его обычно сдержанное лицо сейчас напоминало каменную маску, но в глазах мелькала тень, которая выдавала его настоящие чувства. Когда тишина в комнате затянулась, он наконец заговорил.

– Моя очередь, – сказал он низким голосом, но едва слышным, пусть в этой тишине каждое слово и отзывалось эхом. Он не поднял головы: сейчас ему удобнее было изучать рисунок от подошв ботинок на полу. – Знаете, есть поступки, которые ты не можешь исправить. Даже если захочешь.

Анна слегка повернула голову в его сторону, ожидая новой душещипательной истории. Катя, уже заплаканная, сидела неподвижно, глядя на Игоря, как на человека, которого она никогда раньше не видела. Артём слабо качнул головой, будто предчувствуя, что сейчас произойдёт.

– Я был женат, – начал Игорь, его голос звучал ровно, но в нём чувствовалась напряжённость. – Её звали Лена. Она была… умной, красивой, талантливой. Мы познакомились на работе. Тогда я только начинал, а она уже успела добиться всего, о чём я только мечтал. Меня это восхищало. По крайней мере, вначале.

Он поднял голову и посмотрел на стену напротив, но его взгляд был пустым, будто он смотрел сквозь неё, в своё прошлое.

– Мы прожили вместе пять лет. Поначалу всё было хорошо. Мы были партнёрами, поддерживали друг друга. Но потом… потом её успех начал меня раздражать. – Он коротко усмехнулся, но эта усмешка была полна горечи. – Я всегда считал себя умным. Думал, что могу добиться большего, чем кто-либо вокруг. А она… она словно задвигала меня, ставила меня в тени… собственного успеха.

Катя прижала руку к губам, широко раскрыв глаза. Анна нахмурилась, но не перебила, внимательно слушая каждое его слово. Вадим, который обычно скрывал свои эмоции, выглядел напряжённым, будто в этой истории он видел что-то знакомое.

– Лена была в центре крупного проекта, – продолжил Игорь. Его голос стал чуть тише, но каждое слово было наполнено внутренней болью. – Это был её шанс. Что-то, что должно было поднять её ещё выше. Она работала днями и ночами, горела этим делом. А я… я наблюдал за ней и не мог справиться с тем, как она отдалялась от меня. Я злился. На неё, на себя, на работу, что отнимала её у меня. На весь мир.

Он замолчал, его руки слегка дрогнули, но он быстро взял себя в руки.

– Я знал её слабости. Знал, как она хранит данные, как работает. Однажды вечером, когда она ушла на встречу с клиентами, я… я сел за её компьютер. Я открыл её проект и… – он сглотнул, и голос его дрогнул. – Я удалил всё. Все её файлы. Все данные. Я знал, что они не восстановятся.

Анна вскрикнула, не сдержавшись, но быстро прикрыла рот рукой.

– Когда она вернулась домой, – продолжил Игорь, игнорируя их реакции, – я притворился, что ничего не произошло. Она сразу заметила, что что-то не так. В её глазах… в её глазах был ужас, когда она поняла, что всё исчезло. Она плакала, звонила коллегам, пыталась выяснить, что могло произойти. А я просто сидел рядом, утешал её и говорил, что всё будет хорошо. Что это всего лишь ошибка.

Его голос стал резче, в нём появилась горечь.

– Это был конец её карьеры. Клиенты разорвали контракт. Компания понесла убытки, и её уволили. Она была уничтожена. А я… я продолжал делать вид, что всё в порядке. Что это просто несчастный случай.

Игорь замолчал, его лицо оставалось бесстрастным, но его голос выдал всю боль, которую он скрывал.

– Через несколько месяцев она ушла от меня. Сказала, что больше не может. Я пытался её остановить, но… в глубине души я знал, что именно я во всём виноват. Я никогда ей не сказал. Никогда не признался. Просто наблюдал, как она исчезает из моей жизни.

Он поднял голову, его взгляд был твёрдым, но в глазах стояла тень сожаления.

– Я не знаю, как она теперь живёт. Иногда я думаю, что она, может, начала новую жизнь, добилась всего заново. А иногда… иногда мне кажется, что я сломал её навсегда.

Игорь замолчал, оставив после своей истории лишь гулкую тишину. Катя плакала молча, Анна сидела неподвижно. Только Артём выглядел так, будто готов был что-то сказать, но и он сдержался. Вадим нахмурился, сжав губы в тонкую, едва заметную линию.

Игорь снова опустил голову, не в силах больше глядеть на остальных. Его дрожащие руки так и лежали на коленях, но он больше не пытался скрыть эту дрожь. Тишина вокруг была настолько плотной, что казалось, будто каждый из участников чувствует её вес.

Ольга, до этого момента молчавшая с холодным выражением лица, вдруг выпрямилась и внимательно посмотрела на остальных. Её взгляд скользнул по каждому из них, будто она оценивала, готовы ли они услышать её правду.

Никто не рискнул прервать её взгляд. Даже Вадим, привыкший к сарказму, встретился с ней глазами и промолчал.

– Хорошо, – произнесла она ровным голосом, скрестив руки на груди. – Думаю, теперь моя очередь.

Её тон был слишком привычно спокойным, почти ледяным, но в опущенных уголках губ тенью мелькнула горечь. Ольга откинулась на спинку стула, сложила ноги и, чуть наклонив голову, заговорила, словно рассказывая о чужой жизни.

– У меня была лучшая подруга. Аня. Мы с ней учились вместе в университете, вместе начинали работать. Она была… – Ольга на мгновение замолчала, её пальцы слегка дёрнулись, словно она раздумывала, какой фигурой преподнести Аню остальным. – Она была умной. Харизматичной. Люди её любили. Её любило начальство. И это… раздражало.

Она сделала паузу, чтобы глубоко вздохнуть, но её взгляд не дрогнул, а голос остался ровным, будто она говорила о погоде.

– Аня была идеальной кандидаткой на повышение. Её рекомендовали, её хвалили, и… её выбрали. Её, а не меня. – Ольга усмехнулась, но её глаза оставались холодными. – Я поздравила её. Мы сели за стол, выпили шампанского, обсудили её планы на новую должность. Я улыбалась и говорила, как горжусь ею. И в тот момент я решила, что это не её место. Это МОЁ место.

Её голос стал тише, но от этого каждое слово звучало острее, и громче, чем если бы она кричала.

Женской солидарности не было: Анна нахмурилась, а Катя отвернулась, будто не могла смотреть на Ольгу. Даже Игорь, сидевший в углу, слегка напрягся.

– Я знала, где она хранит свои документы, – продолжила Ольга чуть тише. – Мы доверяли друг другу. Она считала меня своей подругой. Настоящей. И именно это доверие я использовала против неё.

Она посмотрела на Вадима, словно бросая ему вызов, но тот только чуть приподнял бровь, тогда как его лицо оставалось бесстрастным. Артём отвернулся от неё, но зажать уши он никак не мог.

– Я подделала документы. Взяла её рабочие отчёты, добавила ошибки, которых там никогда не было. Оставила пару «случайных» файлов на её рабочем столе с грубыми нарушениями конфиденциальности. И, конечно, анонимное письмо руководству, – она усмехнулась, но в этой усмешке читалась глубокая горечь. – Всё выглядело идеально. Аня даже не подозревала, что происходит. Пока её не вызвали к начальству.

Пальцы сложенных на груди рук слегка сжались, ногти впились в кожу, но она продолжала говорить с той же ледяной уверенностью.

– Её уволили. Разумеется, она плакала. Она говорила, что этого не может быть, что она никогда бы не допустила таких ошибок. Но доказательства были… убедительными. Слишком убедительными. А я.... – она сделала паузу, и её глаза на мгновение потускнели, – я сидела рядом и утешала её. Обнимала её и говорила, что всё наладится. А потом заняла её место.

Ольга посмотрела на остальных, словно проверяя, как далеко она зашла. Анна смотрела на неё с отвращением. Игорь сверлил взглядом пол. Его лицо оставалось каменным, но в глазах читалась напряжённая задумчивость: их истории оказались невероятно похожими. Артём выглядел так, будто хотел что-то сказать, но передумал.

– Знаете, – продолжила Ольга, её голос стал чуть тише, – сначала я думала, что я выиграла. Я получила ту работу, которую хотела. Всё пошло так, как я планировала. Но каждый раз, когда я смотрела на её рабочий стол, который теперь стал моим, я видела её. Видела, как она улыбалась, как рассказывала о своих мечтах, – она слегка прикусила губу, но быстро взяла себя в руки. – И теперь… теперь я не знаю, что с ней. Может, она нашла новую работу. А может, она так и не смогла оправиться.

Её взгляд снова обвёл комнату, холодный и изучающий.

– И да, я не жалею о своём выборе, – сказала она с вызовом, хотя её голос чуть дрогнул. – Но иногда я думаю… стоило ли оно того?

Её слова оставили за собой удушающую тишину. Никто не знал, что сказать. Даже Вадим, казавшийся готовым к любой ситуации, сидел молча, его взгляд стал тяжёлым. Игорь выглядел так, будто пытался заглушить свои собственные воспоминания. Артём снова провёл рукой по волосам, но, как и остальные, промолчал.

Ольга склонила голову, но её лицо оставалось бесстрастным. Только глаза выдавали скрытую боль, которую она так старательно не хотела никому показывать.

Вадим, до этого сидевший в своём привычном расслабленном положении, вдруг выпрямился. Его серо-зелёные и холодные, словно у хищника, глаза обвели комнату. Он выдержал паузу, будто намеренно давал всем ощутить напряжение, а затем усмехнулся. Усмешка была кривой, почти издевательской.

– Ну что, – сказал он, его голос звучал спокойно, даже лениво. – Пожалуй, пришло время развлечь вас моей историей. Хотя предупреждаю сразу, сопереживания она не вызовет.

Анна напряглась, её лицо стало жёстким, почти суровым. Катя, которая всё ещё тихо всхлипывала, подняла глаза, полные недоверия и растерянности, и даже почти успокоилась. Игорь и Артём недоуменно смотрели на третьего мужчину, но тот, казалось, наслаждался их вниманием.

– У меня есть младшая сестра, – начал он, опираясь локтями на колени и переплетя пальцы. – Вернее, была. Хотя формально она, конечно, жива, но… мы больше не общаемся. Её зовут Света. Милая девочка. Добрая, доверчивая, ну вы понимаете, классическая «маленькая сестрёнка».

Он сделал паузу, чуть наклонил голову и продолжил, его голос стал ниже, но приобрёл насмешливые нотки.

– У нас был семейный бизнес. После смерти родителей мы унаследовали его поровну. Половина ей, половина мне. На первый взгляд, всё справедливо. Но вот беда… Света никогда не умела разбираться в делах. Она была слишком мягкой, слишком… наивной. И, честно говоря, я никогда не считал, что она достойна этой доли.

Анна резко повернула голову к Вадиму, и её глаза засверкали от возмущения. Но если Катя прижала руки к груди, будто хотела защитить себя от услышанного, то Игорь выглядел мрачно: его губы были плотно сжаты, но он молчал. Сам Вадим оставался совершенно спокойным.

– Она была слишком занята своими «мечтами», – продолжил он, кривя губы. – Знаете, хотела открыть приют для животных, заниматься благотворительностью. В общем, типичный пример человека, который не понимает, что такое реальные деньги и как они работают.

Его усмешка стала шире, и он чуть подался вперёд, будто хотел, чтобы его слова лучше дошли до слушателей.

– Я понял, что так дело не пойдёт. Если оставить её с долей, она рано или поздно всё растратит или, что ещё хуже, отдаст каким-нибудь бездомным. А бизнес – это серьёзно. Это моё дело, моё наследие, – он внимательно посмотрел на Анну, которая тяжело дышала от возмущения, и добавил: – Вы же понимаете, что иногда приходится принимать жёсткие решения, да?

– Нет, не понимаю, – резко ответила Анна, её голос звенел от сдерживаемой ярости. – Как можно так поступить со своей семьёй?

Вадим проигнорировал её слова, будто она и не говорила. Он продолжал с тем же равнодушным выражением лица.

– Я убедил её подписать документы. Она думала, что это просто формальности. Вы понимаете, люди доверяют тем, кого считают близкими. Я ей что-то объяснил, кое-где соврал, кое-где приукрасил. И в итоге она подписала бумаги, которые лишили её доли. Всё стало моим.

Катя зажала рот рукой, её глаза наполнились слезами. Артём выглядел так, будто готов был встать и уйти из комнаты, но сдержался. Игорь тяжело вздохнул, отвёл взгляд, а его лицо стало ещё более мрачным. Анна, напротив, продолжала сверлить Вадима взглядом, её губы презрительно сжались в.

– А она? – спросила Анна. Её голос был тихим, но в нём звучала холодная неудержимая ярость. – Что она сделала, когда узнала?

Когда Вадим наконец встретился с ней взглядом, в его глазах блеснуло что-то похожее на насмешку.

– О, она плакала, конечно. Устроила сцену. Обвиняла меня во всех смертных грехах. Но вы же понимаете… слёзы ничего не решают. Я дал ей немного денег, чтобы она могла начать свою «новую жизнь». Но больше я её не видел.

Он откинулся назад, сложив руки за головой, и добавил, словно между делом:

– И, знаете, я ни о чём не жалею. Бизнес процветает, я добился всего, чего хотел. А она? Её, вероятно, уже никто и не вспомнит. Если бы мне пришлось сделать это снова, я бы сделал. Без раздумий.

Его слова оставили за собой гробовую тишину. Анна вскочила со своего места, но не сказала ни слова, а её лицо выражало смесь отвращения и гнева. Она будто хотела ударить Вадима, но сдержалась.

Катя отвернулась, сжавшись в комок от невыносимого ужаса и боли, Артём сжал кулаки. Его дыхание стало угрожающе тяжёлым, но и он остановился, не глядя на Вадима. Игорь медленно поднял голову: его глаза блестели от гнева, но рта он так и не раскрыл.

Вадим оглядел всех взглядом спокойным, даже скучающим. Он явно наслаждался вызванной реакцией, как артист, получивший аплодисменты за свой самый циничный монолог. Но в уголках его губ всё же дрожала тень горечи, которую он не мог скрыть до конца.

Когда Вадим закончил свою речь, тишина накрыла комнату, словно тяжёлое одеяло. Никто не осмеливался заговорить, но каждый пытался осмыслить услышанное, чтобы оценить своё отношение к этому человеку.

Но если Анна стояла, сжав кулаки, тогда как её лицо выражало одновременно гнев и отвращение, Игорь, обычно спокойный и сдержанный, выглядел так, будто внутри него кипел настоящий шторм.

Высказаться им помешал голос. Он раздался вновь, холодный, лишённый эмоций, как и раньше. Но в этот раз он прозвучал громче, будто специально, чтобы отвлечь их от нахлынувших чувств.

– Вы успешно выполнили задание. Ваша способность к признаниям принята во внимание.

Эти слова лишь сильнее углубили трещину в их и без того хрупком состоянии. Но никто не отреагировал, ни единым движением, ни звуком. Голос больше ничего не добавил, оставив их наедине с собой, с их правдой, которая теперь разрывала каждого изнутри.

Анна, словно не выдерживая, сделала шаг назад, затем ещё один. Её дыхание было неровным, взгляд беспокойно метался по комнате, а сердце выпрыгивало из груди. Она выглядела так, будто готова была вот-вот закричать, но сдерживала себя.

Катя сползла на пол, обхватив себя руками. Её тихие всхлипы стали громче. Она закрыла лицо ладонями, не в силах выдержать накалившуюся атмосферу. Артём посмотрел на неё, открыл рот, словно собирался что-то сказать, но, передумав, отвернулся. Его взгляд остановился на пустом углу комнаты, будто он искал там спасение от того, что только что произошло.

Вадим, напротив, выглядел так, словно был доволен собой. Его лицо оставалось спокойным, даже слегка самодовольным. Своё обещание он сдержал. Выступил, собрав шквал молчаливых эмоций. Он обвёл остальных взглядом, затем встал и направился к своей кровати, ни слова не сказав больше.

Игорь тихо поднялся со своего места. Он выглядел усталым, но его глаза были полнились напряжённой задумчивостью. На секунду он посмотрел на Вадима: его взгляд был тяжёлым, наполненным неприкрытой неприязнью, но он быстро отвёл глаза. Затем повернулся к Анне, которая всё ещё стояла, сжав кулаки.

– Ань, – тихо, но достаточно твёрдо сказал он. – Тебе нужно успокоиться. Всё уже закончилось.

Она не ответила, даже не посмотрела на него. Игорь сделал шаг ближе: его руки чуть поднялись, словно он хотел коснуться её плеча, но замер, так и не решившись на это.

– Я знаю, что всё это ужасно, – продолжил он мягче, – но ты не одна. Мы все здесь, и мы все прошли через это. Это… это просто часть… игры. Но это не ты. Ты сильная.

Анна резко обернулась, а её глаза сверкали гневом и болью.