Кулон из Тилориада

После внезапно обретенной силы, она стала много тренироваться, в надежде приносить людям пользу, и, спустя несколько лет упорных занятий, пришла к довольно ощутимому результату. Вскоре после этого ее отец умер от расстройства, то ли физического, то ли психологического, не найдя в себе сил справиться с потерей, и по наследству оставил замок своей единственной дочери, о которой совсем забыл в последние годы жизни. В тот же период церковь на короткий срок стала более нейтральна к магам, и де Лун решила организовать в своем замке школу, чтобы помочь таким же, как она, привести их на верный путь.

У нее появились ученики, всего четверо, среди которых была и сестра Рида. Впятером они обустроили замок для занятий, и спустя какое-то время, внутренние его покои сотрясались от сильных порывов ветра, внезапных вспышек огня, и маленьких водопадов, которые тихими ручейками текли снизу-вверх по площади стены круглой башни. Все происходящее в школе держалось в строгой тайне, дабы не привлечь к себе лишнее внимание церкви, которая снова становилась все более осторожной и подозрительной. Это было затишье перед бурей, Молен было очевидно, что назревает что-то ужасное. Так и произошло, в один день церковь объявила магов вне закона.

Со дня упомянутых Ридом событий, а именно массовых сожжений еретиков на кострах инквизиции, прошло 15 лет. Это был второй крупный случай таких резких действий со стороны церкви с момента появления на континенте первого мага. Стоит сказать о том, что отношение духовенства к магам и к тем, кто пытался обрести силу, немного смягчилось, точнее сказать, стало более милостивым и нейтральным. Магам позволили устраивать собрания, обучаться, и вести обычный образ жизни, хотя большинство из них так и продолжает избегать больших городов, живя от них в отдалении. Пусть церковь и настаивает на своем, упорно пытаясь запретить любые проявления магии, занимающий трон его святейшество король Август Шестой, в отличии от своего предшественника, также упорно отклоняет все их заявления.

До него на троне восседал Август Пятый и его отношение к магам было крайне негативным. Все дело в том, что человеком он был глубоко-верующим и все, шедшее в разрез с позицией церкви, воспринимал в штыки. За двадцать лет, в течение которых Август Пятый был главой королевства, было построено, расписано, и украшено фресками свыше ста различных церквей и соборов, число верующих также резко возросло, в связи с этим возникали учения и верования, отходившие от традиционных принципов и трактатов, которые также нещадно, как и магия, душились классической церковью. Город Дион, который при Августе Пятом стал столицей Аскура, также превратился и в столицу духовную. Он пожелал построить в городе самую большую на континенте капеллу, и спустя семь лет Авиэльская капелла, высотой в 41 метр была возведена, название она получила неспроста, Авиэллой звали бывшую жену короля, скончавшуюся во время родов. Украсить своды постройки поручили самому известному на тот момент скульптору, художнику и архитектору Ориэттэ, которыми последний занимался на протяжении четырех лет. Король Август Пятый и верховный епископ были впечатлены и крайне довольны работой, сейчас своды Авиэльской капеллы по праву считают самой выдающейся работой художника.

Стоит сказать о том, что верховный епископ играл на вере правителя, тот слепо следовал всем его советам и рекомендациям, верил во все знамения и символы, несложно догадаться, что и отношение к магам напрямую совпадало с воззрениями епископа. В те годы церковь была крайне сильна, и ее слово имело огромный вес. Однако, как только на престол взошел Август Шестой, все кардинально изменилось. Церковь наивно полагала, что приемник прежнего короля будет ценить ее также, но она ошибалась. Он стал меньше финансировать церковь, запретил ряд новых церковных праздников, аннулировал догмат о непогрешимости верховного епископа, и ко всему этому поставил нового, предав его предшественника анафеме за якобы антирелигиозные и постыдные действия. Было ли это так на самом деле, или все это сфабриковал новый король, но епископ был отлучен от церкви самым страшным для верующего человека способом. Последним ударом для церкви стала отмена законов о запрете магии и любых ее проявлений. Так, в народе Август Шестой получил прозвище «Покровитель магов», а в рядах верующих и духовенства «Покровитель ведьм».

Все это привело к тому, что в больших городах, под началом духовенства образуются и финансируются своего рода общества, которые следят за магами. Такие собрания существовали и раньше и были известны как Братство Веры. От их руки погибли сотни тысяч человек. Их противники, впрочем, также не стоят на месте, упомянутый выше Круг Огня – не единственное из объединений магов, существуют школы, конклавы, и, наконец, Коалиция магов, которая базируется в городе Ист-Нотикум в королевстве Халма-Удре, где отношение к обладателям силы наиболее дружественное.

Текущим архимагом и главой совета из семи человек является Лумус Вильмор, человек преклонного возраста, который несколько раз чудом сумел избежать сожжения на кострах инквизиции, однако это его лишь закалило, и он всю жизнь провел в борьбе с предубеждениями и осуждениями магов. И если его действия были достаточно мирными, то такого же о его предшественнике, маге-тиране Симилионе сказать точно нельзя. Когда костры горели, и образовался Круг Огня, самой яркой и противоречивой его фигурой стал Симилион. Он призывал бороться против церкви магией, и отвечать на казни собратьев уничтожением святых мест. Многим такая позиция понравилась, и они поддержали будущего архимага, впрочем, следует отметить, что Симилион был прекрасным оратором и философом, крайне образованным человеком, и его мнение всегда очень высоко ценили. Таким образом, заручившись поддержкой союзников, он создал коалицию магов, в которой единогласно был избран главой. Основной их штаб решено было организовать в городе Кодас, это место священно для магов, ведь София, первый маг континента, получила свою силу именно там. Так, заняв стратегически удобное место, они начали набирать силу, разыскивая и призывая присоединиться к коалиции других магов. Церковь поначалу на это никак не реагировала и не давала никаких указаний, но вскоре коалиция начала действовать.

Спустя несколько месяцев они нанесли первый удар, который пришелся на церковь, находящуюся в небольшом отдалении от Кодаса. А затем начали убивать служителей церквей и сжигать соборы по всему королевству, на священных кострах теперь горели не маги, а их враги. Симилион при этих нападениях проявлял крайнюю жестокость, и несмотря на то, что его сторонники призывали лишь сжигать храмы, оставляя в живых их служителей, он становился все более безжалостным. Вскоре под его горячую руку попадали уже не просто священнослужители, но вообще все, кто в тот момент находился в поле его зрения. Практически незамедлительно, по настоянию церкви, король отдал приказ нанести удар по коалиции и в итоге взял их в кольцо, вычислив их местоположение благодаря подкупу одного из магов. Им был выдвинут ультиматум – выдать Симилиона и других магов, которые разжигают ненависть к служителям церкви. Такое предложение поддержало большинство членов коалиции, понимая, что текущая политика их лидера не соответствует изначальной цели, а он сам находится не в себе и представляет для всех серьезную угрозу. Магам удалось обезвредить Симилиона и двух его ближайших соратников, а затем выдать преступников правосудию в лице церкви, однако король не сдержал слова, и когда маги привели своих бывших товарищей, началось настоящее побоище. В итоге большинство членов коалиции были убиты, унеся с собой жизни нескольких тысяч солдат. Симилиона и его соратников судили, а затем сожгли на кострах в месте, где раньше находилось их укрытие. Так не стало круга огня, а коалиция магов вскоре возродилась с новым штабом в западной части Халма-Удре.

Но вернемся в Эйт, один из самых больших городов Аскура, промышляющий в основном рыбной ловлей и торговлей с соседствующим королевством.

День клонился к вечеру, и жизнь в городе понемногу умирала, в надежде снова родиться утром. Последним своим вздохом, темная и бесформенная громада зданий, разделенных узкими, вымощенными булыжником улочками, зажигала сотни огней. На востоке, над острой пастью гор уже собиралась восходить луна, чтобы сменить теплый солнечный свет на свой холодный и мерцающий. Подул свежий ночной ветер, а одинокая мужская фигура все также стояла, облокотившись на перила, охваченная ледяным порывом своих мыслей.

Глава 3. Из Кодаса в Эйт

Для Амели дни тянулись крайне медленно – совершенно уставшая от скучной жизни в Кодасе, она уже всеми своими мыслями находилась в Эйте, городе, где она часто бывала, пока была маленькой. Все необходимое для поездки уже давно было приготовлено, по крайней мере, по соображениям самой девушки. Чемоданы все также оставались пусты, однако она побывала в Кодасе, купила себе парочку новых платьев, шляпку, и шарфик, который ей не особо понравился, но, немного поразмыслив, она решила, что и он не будет лишним. Во время поездки в город, Амели не забыла и про свою подругу, Ани Шатопер, которая, кстати сказать, совершенно не нравилась тетушке Жизель. Это была девушка из довольно бедной семьи, и она считала, что племянница перенимает от своей подруги дурные черты. Больше всего тетушке не нравились их прогулки на лошадях верхом – занятие, не достойное молодой благородной дамы. Но Амели была без ума от лошадей и не могла себе представить, как можно не прокатиться верхом еще хоть разок перед длительным отъездом.

Так они с Ани и поступили, промчавшись галопом сначала по городским улочкам, потом сквозь громады водяных мельниц, девушки смеясь и визжа от радости, направились вдоль речки в сторону плато. С его вершины открывался прекрасный вид, а дорога в их излюбленное место занимала немногом больше полутора часов. Сбавив ход на подъеме, они трусили к озаряемому солнцем каньону, перебрасываясь короткими фразами и обсуждая самые важные городские новости. Когда Амели рассказала о предстоящей поездке, Ани не смогла сдержать своей радости и поздравила подругу, однако на ее лице читалась небольшая тоска и зависть.

Все дело было в том, что Ани была без ума от графа де Лакруа и, хотя она сама даже и не мечтала завоевать его сердце, девушка, всем доступным ей красноречием, постоянно пыталась обратить мысли своей подруги на достоинства графа. Однако Амели, прекрасно понимая намеки Они, продолжала парировать все ее выпады. Он совсем ее не привлекал, своенравная девушка совершенно отрицала даже мысль подобного неравного брака не по любви. Это было выше ее понимания. Возможность провести свою жизнь рядом с человеком, которого она терпеть не может, ей совсем не улыбалась. К тому же, граф был довольно религиозным человеком, а это значило лишь то, что вместо любовных романов ей придется читать… псалтирь?

Девушки спешились с лошадей, и их глазам открылся завораживающий вид на сверкающую солнечными лучами поверхность озера Лана, еле заметный с такого расстояния крошечный домик Амели, и городок у подножия плато. Вдали расстилались бесконечные равнины, дорогу которым у самого горизонта преграждал горный хребет с заснеженными вершинами, который своими белоснежными зубами пытался схватить проплывающие мимо причудливой формы облака.

Наконец Ани не выдержала и перешла к своей любимой теме, набросившись на подругу с вопросами, которые относились к объекту ее любования.

– Там будет граф, и ты проведешь столько времени под крышей его дома, – мечтательно начала она, – сколько интересных вечеров тебя ждет!

– Сколько? – рассмеялась Амели. – Что интересного целыми днями сидеть дома, нет, я буду гулять, хочу пройти весь Эйт вдоль и поперек, жаль, что тебя со мной не будет, – с тоской в голосе закончила девушка.

– Ну ты вредина! – сказала Они, закатив глаза и сделав гримаску. – Если бы я поехала к графу, то все дни провела бы рядом с ним. Я бы всюду его преследовала, не понимаю, как ты можешь так холодно к нему относиться? – упрекнув подругу, Ани по-дружески толкнула ее локтем.

– Вот в чем я полностью согласна с твоей тетушкой, – продолжала она, – ты иногда такая наивная! Только подумать, какая бы это была прекрасная партия. Я бы приезжала в его имение, где ты была бы хозяйкой! – Ани окончательно замечталась и погрузилась в свои грезы.

– Это так скучно, – скривив губки, сказала Амели, – можно подумать, что замуж выходят ради поместья.

– Да! – подруга посмотрела на нее с недоумением. – Не могу понять, кто тебе нужен, если даже граф для тебя не годится, может быть принц? Простите, сударыня, в Кодасе они еще не развелись, – проговорила Они, манерно размахивая руками, и насупилась, слегка наклонив свою головку так, что прядь золотистых волос упала ей на плечо.

Казалось, Амели ее совсем не слушала, она наблюдала за птицами, которые с высоты казались белыми точками. Они пролетали над поверхностью озера, и, высмотрев добычу, приближались к водной глади и хватали ее своими цепкими лапами. Восклицания подруги ее окончательно утомили, и она постаралась сменить тему:

– А что насчет того офицера, ты с ним видишься? – спросила Амели.

– О да! – Ани почти не заметила смены разговора и, переключившись на новую жертву, начала с жаром рассказывать про нее.

Но подруга ее не слышала, она погрузилась в свои мысли, механически перебирая свои длинные волосы, которые короткими искрами вспыхивали на фоне клонившегося к горизонту солнца, обдуваемые легкими порывами летнего ветра. Она решила не озвучивать подруге настоящую цель своей поездки – Амели хотелось увидеть замок магов, погулять в его окрестностях и, если повезет, даже увидеть его обитателей. Она почти совсем ничего о нем не помнила, лишь смутный силуэт замка на окраине мыса, и страшную историю про магов, которую, Амели в этом даже не сомневалась, выдумала тетушка Жизель лишь для того, чтобы ей было страшно даже приближаться к замку. Но теперь то она уже не ребенок, и никто ей не запретит пару раз прогуляться возле него.

Ее наставница презирала магов и всегда держалась от них подальше, и это было понятно, ведь именно по их вине шестнадцать лет назад произошла трагедия, забравшая жизни родителей девушки. Амели тогда исполнился всего лишь год, и она перешла на попечение тетушки. Сама Амели не знала настоящих подробностей этой истории. Когда она подросла, маленькой девочке рассказали совсем немного, и на эту тему тетушка не любила говорить. Однако, тайна не может храниться вечно, Эйт был готов поведать девушке всю правду. До заката оставалось не так много времени, тени начали тянуться вдаль, образуя нечеткие силуэты, и подруги направились обратно в город.

Когда Амели приехала домой, тетушка ожидала ее в саду. На этот раз настроение у нее было не такое прекрасное, и девушке пришлось выслушать очередное наставление. Впрочем, оно было коротким, а затем они начали беседовать о предстоящей поездке. По словам тетушки, все уже было готово, и через день им предстояло отправиться в путь. Так как дорога в повозке заняла бы как минимум несколько дней, а тетушка Жизель терпеть не могла такие длительные поездки, да еще и в экипаже, было решено сначала добраться до крохотного городка Литпорт, что лежал к северо-западу от Кодаса, на побережье залива Редроу, а затем они пойдут на двухмачтовом нефе, который в один день доставит их в Эйт. Впрочем, тетушка и корабли переносила крайне тяжко, но, немного поразмыслив над тем, что водный путь обрекает ее всего-навсего на день страданий, в отличии от экипажа, она выбрала меньшую из двух зол.

Весь следующий день они провели в сборах, и вот, рано утром, когда солнце еще только просыпалось, оживляя своими яркими лучами весь остальной мир, две женские фигуры уже садились в экипаж. Тетушка решила, что легче всего провести время в пути за приятной беседой, мысль сидеть несколько часов молча ее совершенно не устраивала, поэтому, едва они двинулись, она завела разговор. Предметами его являлись все темы, которые попадали ей под руку, а Амели лишь отвечала короткими фразами, устало глядя в окно. Вот уже тетушка рассказала все, что могла о погоде, ее нелюбви к поездкам, о какой-то мисс Даренс, или, может быть, Доренс, девушка этого не запомнила, и речь пошла о самом графе, его сестре, о поместье, про какую-то церковную школу в Эйте. Амели уже было дрогнула, в ужасе подумав о том, что тетушка собирается отдать ее в какой-нибудь монастырь, но потом успокоилась, услышав, что школа эта открывается на деньги и под началом графа Де Лакруа. Наставница девушки продолжала с восхищением рассказывать о положительных чертах ее родственника, и Амели заметила, что Ани превосходно бы подошла на роль собеседницы тетушки Жизель.

– Знаешь, а ведь граф такой учтивый и еще довольно молод. Как бы повезло его жене. А ты, моя дорогая, все еще не замужем, – тетушка лукаво взглянула на Амели.

Девушка на секунду впала в ступор – настолько толстого намека она явно не ожидала. Затем, вздохнув, она подняла глаза на крышу повозки, как бы в поисках помощи, но увидела лишь потолок, который был отделан темно-пурпурной матовой тканью, расшитой серебряными нитями. Наконец осознав, что нет никакого спасения, и ей в любом случае придется поддерживать этот диалог, она собрала все свои силы и спокойным безразличным голосом ответила:

– Тетушка, снова вы за свое, скажите честно, вам просто хочется поскорее от меня избавиться? – задав вопрос, Амели весело рассмеялась. Ей не хотелось обижать тетушку, ведь та думает о ней, от чистого сердца восхваляя своего претендента, пытается сделать как лучше, и искренне надеется на то, что племянница все же образумится и выйдет замуж за ее кузена.

– Как ты могла даже подумать такое? – слегка обидевшись, произнесла тетушка. – А кто тогда мне будет играть? – через секунду произнесла она, направив хитрый кокетливый взор на свою племянницу, и лицо ее снова приняло веселое выражение.

– Да ну что вы, тетушка, моя игра никуда не годится, – Амели очень сильно принижала свой талант, ведь в Кодасе она, пожалуй, была одной из лучших. Прекрасно понимая, что сейчас тетушка начнет отрицать ею сказанное и расхваливать ее талант, девушка снова взглянула в окно, на дорогу, которая извивалась словно змея, сокращая свои мышцы то в одном, то в другом месте.

– Дорогая, что ты такое говоришь? Твоя игра поистине великолепна, да и в любом случае, второй такой племянницы у меня нет, – тетушка Жизель рассмеялась и продолжала: – Я всегда хвалю тебя перед графом, да и он так сильно восхищается твоей игрой.

Действительно, тетушка постоянно хвалила Амели, причем при этом панегирике в ее честь последней было крайне неловко, она вся краснела и начинала сверлить взглядом под собой пол, в слабой надежде провалиться сквозь землю. Девушка ничего не ответила на последние слова тетушки, продолжая наблюдать проплывающие за окном пейзажи. Вот дорога привела их в небольшой пролесок, затем, резко свернув вправо, уронила их в небольшую низину, спустя пару минут прямой неторопливой езды, она вынырнула на подъеме, расстилая перед взорами компаньонок прекрасный вид на залив Редроу, виднеющийся в полумиле от них. Вот уже появлялись небольшие жилые домики, извещая спутниц о том, что до Литпорта осталось совсем немного. Тетушка на короткое время прервала поток своих мыслей, с удовольствием наблюдая подплывающий к ним город. Корабль должен был отойти через два часа, и у них еще оставалось время прогуляться по небольшому торговому кварталу Литпорта. Такие кварталы даже в самых маленьких прибрежных городках по обыкновению находятся неподалеку от порта, поэтому тетушка и ее племянница не рисковали пропустить отбытие.

Насладившись короткой прогулкой и плотно покушав, спутницы стали ожидать корабль. Тетушка снова решила скрасить время приятной беседой, и на этот раз Амели пришлось выслушать длинную тираду о водных прогулках, и, в частности, ее удивления тому, что до сих пор не придумали корабля, который бы не раскачивало во время поездки. Долго ждать не пришлось, и, спустя двадцать минут, они уже сидели в небольшой уютной каютке, поверив свои вещи чумазому юнге, который ожидал посадки не меньше их, ведь такие состоятельные пассажирки иногда дают и по несколько монет. Тетушка, с удовольствием избавившись от первой части пути, пребывала в прекрасном расположении духа, поэтому юнга получил сразу 3 монеты.

Вообще, чеканные монеты, которые производил королевский двор, назывались следующим образом: Монета Его Величества Короля… После этих слов подставляли текущего правителя и использовали аббревиатуру, но зачастую получалось что-то непроизносимое, поэтому монеты чаще всего называли Мев (не путать со звуками, которые издают маленькие пушистые и мурлыкающие существа), либо просто «монеты», ну или коротко по их достоинству: серебряные, золотые, бронзовые. Последние практически не использовали, в обращении были в основном серебряные и золотые мевы. Правда, насколько они были золотые и серебряные – отдельный разговор. За последние полвека фальшивомонетчики шагнули далеко вперед, и некоторые личности внезапно разбогатели, на тот момент за такое преступление карали не очень серьезно, и зачастую у преступников получалось откупиться. Однако с все учащающимися случаями подделки монет, наказанием стала смертная казнь через повешенье, причем стражу и палачей также предостерегли, что любые попытки взятки с их стороны будут караться лишением одной из конечностей. После этого закона фальшивомонетчики практически вымерли.

Отдали швартовые, и гордый двухмачтовый неф, слегка покачиваясь, направился в сторону Эйта. Поездка проходила для тетушки и ее племянницы совершенно по-разному. Амели, которая совсем не страшилась водной болезни и чувствовала себя в воде как дома, удивлялась и с участием смотрела на мучения своей попутчицы. При этом она спокойно читала один из романов, который прихватила с собой, тетушка смотрела на нее с широко раскрытыми глазами, не в силах понять, как при такой качке можно не то что читать, а хотя бы держать на весу книгу. Сама же тетушка Жизель пыталась переносить свои мучения лежа, изредка постанывая, и, когда ей становилось совсем плохо, не без помощи Амели, выходила на палубу подышать свежим морским воздухом, от которого ей становилось гораздо лучше.

Начинало темнеть, и величавый корабль шел с распростертыми по ветру парусами, бесшумно касаясь тихой глади канала, слегка освещаемой бледным светом луны. Палуба нефа зажглась несколькими фонарями. В каюте Амели тоже вспыхнул свет, девушка продолжала спокойно сидеть, погрузившись в роман. Почти целый день она провела за книгой, вместо ее страниц изредка наблюдая с палубы мерное движение побережья, но с наступлением темноты и холодного ночного ветра, вернулась обратно в каюту. Тетушка же изо всех сил весь день боролась с качкой, поэтому она до того устала, что была больше не в силах терпеть мучения и уснула. Амели тоже клонило в сон, однако желание прочитать еще немного было сильнее нее, и пара последних на сегодня страничек каким-то необъяснимым образом вдруг превратилась в несколько десятков.

Тетушка проснулась рано утром в таком же скверном состоянии, что и накануне, но тут, к ее глубочайшей радости, раздался сигнал, оповещающий о скором прибытии в порт. Настроение ее сразу улучшилось, и она первый раз за время нахождения на корабле нашла в себе силы начать разговор с проснувшейся от сигнала Амели. Спустя долгие полчаса, которые показались тетушке Жизель целой вечностью, корабль, наконец, пришвартовался, и спутницы радостно шагнули на причал. Амели была довольна прибытием в Эйт и уже несколько минут наблюдала вид замка, который темным и туманным силуэтом вставал на горизонте, ну а тетушка хотела как можно скорее ощутить под ногами твердую землю. День только задавался, и две женские фигуры в приподнятом настроении отправились изучать просыпавшийся с первыми лучами восходящего солнца Эйт.

Глава 4. Чья-то книга

Ночь плавно подходила к своей солнечной развязке, собираясь уступить место утреннему рассвету, а Рид все не спал. Он продолжал терзать себя мыслями, все думал о чем-то. Для Молен он был самой ценной реликвией, кладезем упорства, таланта и бесконечной тяги к знаниям. На протяжении последних лет он без остановки читал, изучал работы различных магов, в том числе и запретные, о чем его наставница и не подозревала, посещал множество конференций, и не переставал тренироваться. Риду удалось почти полностью подчинить себе силы, единственной проблемой для него были эмоции – они мешали тренироваться и в важный момент всплески его сил были совершенно неконтролируемыми, он с этим боролся, но весьма безуспешно. Молен уже давно исчерпала все возможные методы воздействия на его психику, результаты, увы, были весьма неутешительными.

Библиотека для Рида стала вторым домом, впрочем, она находилась в нескольких метрах от его покоев на втором этаже замка, и посещалась им практически ежедневно. Стихией Рида был воздух, не самая распространенная, но и не самая редкая сила выпала на его долю. К счастью, книг и исследовательских работ маги воздуха на свет произвели достаточное количество.