Записки работяги

К слову, изначально нам платили по выходам, но потом Витя пришёл к выводу что для эффективности труда, платить по квадратуре лучше. Он объяснил это Вриводе, и под неоспоримой тяжестью доводов, тот согласился, но поставил Вите задачу фотографировать крыши перед началом работ, чтобы он мог по фотографиям определить цену за квадрат. И Витя фотографировал, но мы перед тем, под его руководством, несколькими штрихами, визуально добавляли крыше цены. Но потом фотографиями Вривода интересоваться перестал, ограничиваясь Витиным описанием, и эта задача сошла на нет.

Вскоре после разговора с Лешей, позвонил Витя. Надо было ехать за мастикой. Я договорился на шахте за кран и машину, и рано утром, погрузив установку на длинномер, отправился в путь. Приехав на Кальчик, я нашел старшего, его звали Миша, мы с ним уже виделись несколько раз прежде, и были в хороших отношениях, но встретил он меня крайне не дружелюбно. Когда я сказал что приехал за мастикой, он очень раздраженно ответил:

–– Ну приехал так что мне. Не готова еще мастика.

И я в ожидании, стал прохаживаться возле длинномера, а минут через пять, Миша сам подошел ко мне.

–– Ты извини, что я так, но до тебя здесь был Леша, и достал тут всех своим нытьем. Пойдем в вагончик, там у нас чай, печенье. Мастика будет через час готова.

В вагончике сидел водитель который привозил мастику в Ждановку, на общагу, и конечно же я поинтересовался у него, почему он тогда не захотел подождать Лешу.

–– Та, – раздраженно махнул он рукой, – мы пока ехали, он мне мозг вынес своими разговорами. Если бы я знал куда ехать, то еще где-нибудь по дороге, выкинул бы его из машины.

Похоже что негативное отношение к Леше, разрасталось в масштабах всей фирмы.

Заправившись мастикой, я благополучно вернулся в Ждановку, и с первыми лучами утреннего солнца, мы начали заливать. Но видимо в наказание за мой поступок с зарплатой, на меня посыпались неудачи. И первой была, сломавшаяся деталь на насосе. Я позвонил Вите. Но он пришел в крайнее раздражение от того что я к нему с этим обратился. Он сказал, что вот Леша, в подобной ситуации, нашел человека который ему выточил нужную деталь. Пришлось решать проблему самим. Благо, на шахте работал, возможно будущий тесть Толика, он нам и посоветовал нужного человека. Мы сняли деталь с насоса и отправились в указанный цех. Там был обед, и мужики играли в домино, только один человек работал у станка, и я сразу подумал что это тот кто нам нужен. Так и оказалось. Договорившись с человеком, и по работе и по цене, я отдал ему деталь, и поскольку без нее работы не было, мы пошли в баню. В качестве дороги выбрали, длинное, одноэтажное строение, внутри которого идет конвейерная лента по территории шахты. В пути, Толик хотел высказать посетившую его мысль, но неожиданно, оборвавшись на полуслове, куда-то пропал, пропал просто мгновенно, как будто телепортировался. Я в недоумении осмотрелся по сторонам, но голос снизу, подсказал нужное направление поиска. Толик частично провалился внутрь строения. На поверхности остались только руки и голова. Я рассмеялся (что со мной не так, почему я реагирую на опасные ситуации, смехом?). Толику не понравился мой смех, и он крайне раздраженно, попросил меня, помочь ему. Когда Толик был извлечен из провала, и его моральное состояние восстановлено, мы направились к заму, что бы сообщить об очередном разрушении. В пути, Толик снова вернулся к посетившей его мысли.

–– Какой-то он проигранный этот мужик. Все играют в домино, только он один работает.

–– Да хватит привносить свои тюремные замашки в жизнь, – раздраженно сказал я, – кто там еще проигранный. Пока остальные забивают козла, этот человек деньги зарабатывает.

Толик вроде бы жил по воровским понятиям, но это было напускное. Он придерживался позиции – «Следи за базаром», но не готов был эту позицию отстаивать. Например, когда Антон, обращаясь к нам, шутя сказал: «Ну вы и черти», то Толик, гневно на него набросился: «Да ты знаешь кто такой черт?», имея ввиду воровской жаргон. Или когда я, после того как у него поужинал, сказал: «Пойду в общагу, полежу», он попросил меня, подыскать другое выражение, намекая на смену значения, при смене буквы «е» на «и». Но когда один шахтер, при мне, послал Толика на «три буквы», что приемлемо и распространено среди шахтеров, но немыслимо для тех, кто живет по воровским понятиям, то Толик на это, лишь нелепо заулыбался. Я ждал что за такие слова, шахтеру несдобровать, и уже подыскивал подручное оружие (учитывая что мы были на шахте, конфликт мог вырасти в объеме), но Толик предпочел, пропустить оскорбление мимо ушей.

А тем временем, «проигранный» по предположению Толика, мужик, оказался с руками, которые растут оттуда откуда надо, и вскоре первый слой был залит.

Видя, что ремонт крыши деревообрабатывающего цеха, подходит к завершению, и вскоре наша фирма покинет Ждановку и ее окрестности, Толик попросил меня помочь ему покрыть крышу над его гаражом. Он договорился с другом за машину, и мы, загрузив в нее нужное, отправились устранять протекания на принадлежащей Толику недвижимости. Во время работы, я вдруг почувствовал струю боль в желудке, такую сильную, что не смог выпрямится. Меня кое-как скантовали с крыши, и пока я отлеживался, Толик доделал все сам и после этого мы вернулись на шахту. Никто из нас не додумался до того что можно обратиться в медпункт, и я дожидался уменьшения боли на лавке. Когда мне стало немного легче, мы пошли мыться в баню. По дороге, Толик вздохнул с облегчением:

–– Я уже думал, что мне придется тебя мыть.

Приехав в Ждановку, я зашел к Толику, и он дал мне каких-то таблеток, но они не помогли, чему Толик очень удивился, поскольку оказалось что он дал какой-то наркоты. Утром мне стало лучше, но не достаточно для того что бы выйти на работу. Только через пару дней я пришел в себя, и мы вернулись к работе, и продолжили заливать. Когда крыша была уже почти покрыта вторым слоем, сорвало шланг с насоса. Струя мастики мощно ударила в стену, и вернувшись, влипла мне в глаза. Я поспешил в медпункт, и медсестре пришлось приложить немало усилий, что бы очистить мои глазные яблоки. Но второй слой в этот день, мы все-таки долили.

Ночью шел дождь, а утром, после пары минут работы, сгорел двигатель. Скорей всего, что в него попала вода. Очень не хотелось, но пришлось звонить Вите. На следующий день он привез двигатель. Пока мы его устанавливали, Витя завел свою любимую тему, стал нахваливать Лешу. Тот, со слов Вити, был молодцом, и быстро и эффективно справлялся с любыми, возникающими сложностями, не напрягая его. Еще, что особо отметил Витя, Леша успешно проявил себя и с рационализаторской стороны, оборудовав установку, дополнительными приспособлениями – приварил (с помощью сварщика) трубу, на которую можно было вешать лампу, приварил (с помощью сварщика) навес над двигателем, для защиты от дождя (говоря это, Витя назидательно поднял вверх указательный палец), сбоку установки (тоже с помощью сварщика) закрепил ящик для инструмента, и еще, наделал (с помощью сварщика) много, так нужных фирме, шкребков, о чем Витя сообщил с особой гордостью. Ну а мы с Толиком, приложили максимум усилий, что бы поскорей закончить с установкой двигателя и приступить к заливке, дабы рев мотора, заглушил этот поток, так не нужной нам информации, и вздохнули с облегчение, когда по шланге, насос, привычными толчками, погнал мастику. Это был последний слой, и Витя остался, что бы убедится в том, что крыша будет долита. Когда все уже подходило к завершению, возле самого парапета, сорвало стык.

Витя все же был не научен, большим опытом работы с мастикой, и приехав, поставил машину возле установки, да еще и с открытыми окнами. Поскольку стык сорвало возле парапета, то приличная часть мастики направилась вниз. И Витя, и Толик, получили свою порцию чудо-жидкости, получила ее и машина, но не только снаружи, но и изнутри. Уверен, что Витя, не раз подумает, когда будет отмывать свою машину, что у Леши такого бы не произошло. Несмотря на неприятность случившегося, рабочему процессу это не сильно повредило, поскольку разлитой по крыше мастики, было достаточно что бы закрыть третий слой, и пока Витя с Толиком, пытались избавится от постигшей их участи, я, с помощью веника, завершил процесс.

Уезжая, Витя оставил документы на подпись и деньги, полагавшиеся нам за работу. В этом отношении, Витя вел себя весьма разумно и достойно. Он часто платил рабочим со своих, не дожидаясь пока ему выдадут деньги на зарплату. Часто он давал со своих, и авансы, и на праздники, а иногда даже и наперед. Дело в том что наш руководитель, нередко задерживал с выплатами, из-за чего рабочие с фирмы уходили, и Витя, пытаясь удержать трудовой коллектив, и в первую очередь опытных рабочих, часто выплачивал свои деньги. Один раз даже дошло до совсем курьезного. Витя, как-то зимой, тоже оставленный без денег, подработал, положив плитку в квартире, и вот с этих денег, он дал нам с Лешей, часть, в качестве частичного погашения долга по зарплате. Если бы не такое поведение Вити, то ему пришлось бы слишком часто искать новых рабочих, в связи с непрекращающейся текучкой, и скорей всего, что с такой кадровой нестабильностью, фирма долго не продержалась. По сути, ее более менее благополучное существование, оставалось возможно, только благодаря Вите.

Нам еще оставалось набить оцинковку на перепаде между уровнями крыши, и с утра мы вышли на работу. Время до обеда, у нас ушло на то что бы нарезать оцинковку на нужные куски, и погнуть до нужной формы. Приятно было осознавать что осталось чуть-чуть, и работалось не спеша и расслаблено. А в обед, в честь завершения объекта, мы в первый раз пошли в шахтную столовую. Там на раздаче, работала молодая девушка, и у меня с ней, во время набора пищи, завязался легкий флирт. Это привило Толика в раздражение – «Вот обжился». Девушка была очень обаятельна, и я пожалел о том, что раньше не заходил в столовую, и немного, что уже уезжаю, но не отказал себе в приятном общении. Насладившись изысками шахтной кухни, мы вернулись к работе. После того как оцинковка заняла свое место, Толик сходил за сестрой, и крыша была сдана. Я оставил документы по ней, секретарю и рассчитался с Толиком. Когда придет длинномер за установкой, Толик сам ее погрузит, так что меня на этом объекте уже ничего не задерживало. В Ждановке, на автостанции, я узнал, что последний автобус на Донецк, уезжает через час, и мы, а Толик решил меня проводить, поспешили в общагу. Но там возникла заминка. Замок на моей двери, уже давно плохо открывался, и с ним опять пришлось возится. Я потратил на него минут двадцать, но открыть не смог. Толик предложил выбить дверь с ноги. Мне совсем не хотелось оставаться ночевать, и он взялся за дело. Но выбить дверь с ноги, тоже не получилось. Тогда один из жильцов, принимавший активное, но пассивное участие в борьбе с дверью, предложил инструмент, и после ряда усилий, дверь сдалась. Собрав вещи, я отдал имеющиеся у меня продукты питания, истеричной особе с ребенком, и мы с Толиком, поспешили вниз. Но на выходе из общежития, дорогу мне преградила комендант, и потребовала объяснений по поводу сломанной двери, а когда владелец инструмента пообещал сам ее отремонтировать, потребовала оплатить проживание. Я пытался объяснить ей, что не имею к этому никакого отношения, и что этот вопрос, будет решать между собой руководство, но комендант отказывалась это понимать, и что бы не опоздать на автобус, мне пришлось идти на прорыв.

Я попрощался с Толиком на автостанции, и вернулся в славный, шахтерский городок, с исчезнувшим с улиц, миллионом роз.

4

С утра планировали ехать на новый объект – в Новогродовку, для чего и договорились встретиться на офисе. Правда то что поедем с утра, было крайне маловероятно, наша фирма медленно запрягает. В Новогродовке мне прежде бывать не доводилось, и я рад был отправиться к новым горизонтам. С сумкой, заполненной до отказа нужными в командировке вещами и с предвкушением будущей поездки, я впрыгнул в трамвайчик, и он помчал меня к Дворцу молодёжи Юность, где наша фирма арендовала помещения с момента своего основания. Добравшись до места и с гордостью пройдя мимо щита, я поднялся на третий этаж, где и располагался наш офис.

В коридоре, на большом диване, небрежно закинув ногу на ногу и не спеша покуривая, восседал самый опытный рабочий нашей фирмы, Вася-Летчик. Летчик – это его прозвище, он военный лётчик в отставке. О прошлом Васи, с его слов, было известно – в отставку он ушёл в звании майора, и у него столько-то часов боевых вылетов. Он из династии военных лётчиков, и его отец в прошлом, лётчик-испытатель, уволенный в запас, после аварии, по состоянию здоровья, в звании капитана. Ещё Вася был два раза женат и у него трое детей. А ещё он отсидел пять лет в тюрьме за валютные операции (Вася любил рассказывать о том, как его брали, там фигурировала спецгруппа, влетевшая на веревках в окно на пятом этаже). Вася хорошо разбирался в строительных вопросах, и долгое время являлся для меня авторитетным и уважаемым человеком, пока не допустил одну оплошность.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.