Птицы

– Вот, это ваше, – сказал Воробей, вручая ей драгоценности.

– Спасибо вам большое! Я так… – Она осеклась. – Тут не все.

– Видимо, выронил, пока бежал. Что уж тут поделаешь, хоть это спаслось.

– Могу я вас отблагодарить? – Она тронула себя за грудь, пристально смотря в прорези маски Воробья.

– Нет, не стоит. Мне достаточно простого «спасибо».

– Спасибо! А кто вы, если не секрет?

– Достаточно знать, что мы из Птиц.

– Птицы за обычный народ! – Крикнул кто-то в толпе. – Птицы за нас!

Под симфонию одобрительных выкриков Воробей повел своих сокомандников дальше, но мысли его были заняты словами человека в маске. Дорога в никуда, смертельные удары, феникс из пепла, сын, ставший пальцем смерти. Что это может значить? Почему именно пальцем, перстом? Старые ответы порождают новые вопросы. Он говорил, что важен сам вопрос, а не ответ на него. Знает ли этот человек что-то или он просто сумасшедший фанатик? Но как объяснить дверь и вывеску? «Чертовщина!» – воскликнул у себя в голове Воробей. Еще эти черные руки, словно сама тьма приняла их форму. От них исходил сильный холод, он почувствовал его особенно сильно, когда рука схватила его, не дав взять нож. Рядом с ними точно никого не было, они не могли бы спрятаться в тени, так что же он видел – хитрые фокусы или нечто бóльшее? Нет, в магию он не верил.

Они вышли из бедного района в более богатый, ближе к Острову. «Надо будет показать Воробушку город, все его части», – думал он, обходя шедших навстречу людей. Воробушек вчера убил человека. Первого в своей жизни. Убил его и отделался небольшой раной под глазом. Друг за другом проехали две кареты и повозка, кони стучали копытами по кривенькой дороге – тут она хотя бы была. Старуха развешивала на веревке мокрое белье, а детвора резвилась под окнами домов. Молодая девушка прошла мимо, улыбнувшись Фаэтону, но тот только мельком окинул ее своим угрюмым взглядом.

Четвертый Пояс не так беден, как Пятый, тут уже можно жить с подобием спокойствия, но они направляются дальше, вглубь города, к самому Острову. Сквозь дома Воробей уже видел реку. Он прошел еще несколько фасадов и заговорил с мужчиной в высокой шляпе с тростью в правой руке. Тот махнул на карету, а Спар вручил ему серебряную монету. Проходя мимо кучера, Воробей сказал:

– На Остров.

Фаэтон и Тукан забрались в карету за Спаром, кучер пустил лошадей рысью. Воробей смотрел в окно, наблюдая за городом, видел, как они выехали из Четвертого Пояса в Третий, затем во Второй. Вот уже показался Первый: многоэтажные особняки, частные участки богачей. Река по правую руку перпендикулярно врезалась в узкий пролив, напоминающий скобку и отделяющий Остров от материка. Карета свернула от реки и направилась к ближайшему мосту.

Копыта застучали по камням моста. Воробей смотрел на океан, простирающийся вдалеке, его обзору мешали только другие мосты на Остров. Они съехали с моста, и кучер крикнул:

– Куда господа изволят поехать?

– На пару кварталов вперед, – ответил Воробей.

Карета проехала по полупустой улице и остановилась. Три пассажира вышли, а кучер поймал брошенный ему медяк. Перед Воробьем возвышался банк, главный банк страны, а назывался он «ЛЕОБАНК», в честь короля, основавшего Меворби, который тогда назывался Мéвори. Леонард Мевори Третий Богатый, правил мирно, но присоединил к своему королевству множество маленьких, находившихся по соседству. Расширял земли и решил основать новую столицу на этом самом острове, названном в честь его жены – Мария. Леонард жил в Мевори до последнего вдоха, а после него столицей правила его дочь, Киланна Мевори Первая, названная Меворийской Звездой. У Леонарда и его страны непростая история, Воробей не помнил ее деталей. Он потер переносицу и двинулся в банк.

Пройдя между колонн и под высокой аркой входа, он приблизился к стойке, за которой стояла молодая девушка.

– Здравствуйте, по какому делу к нам? – вежливо улыбаясь спросила она.

– Мне нужно перевести небольшую сумму моему товарищу.

– Хорошо, – она что-то напечатала. – И еще советую вам снять масочку, у нас тут такие правила.

– Меня тут знают, девочка, – отчеканил Воробей.

Она протянула ему бумажку.

– Вот ваш номерок. Ждите, вас объявят и скажут, куда идти.

– Спасибо. – Он сел на мягкий стул и стал ждать. Фаэтон и Тукан последовали его примеру.

Спар взял мятую листовку со столика у окна и прочел ее: что-то про продажных женщин и мужчин. Он смял листовку и кинул обратно на стол. Звонкий мужской голос объявил его номерок и окошко, к которому нужно подойти.

За стеклом в окошке сидел полный мужчина с редкой бородкой.

– Что вам нужно? – недовольно спросил он.

– Мне нужно перевести деньги на другой счет.

– Говорите номер счета.

– Девять ноль шесть два ноль ноль четыре.

– Теперь номер счета получателя.

– Четыре ноль ноль два шесть ноль один один.

– Какая сумма перевода?

– Двадцать львов.

– Леорнов?

– Да. Разве есть другие валюты?

– Конечно, это банк. К тому же, я не знаю чего вы хотите перевести. Может, серебро или медь. Лвиц и львят, если вам так удобнее.

– Двадцать леорнов.

– Все. Благодарим, что пользуетесь нашим банком. – Последнее он пробормотал без пауз.

Выйдя из банка, Спар выдохнул с облегчением.

– Ненавижу банки! – в сердцах сказал он.

– Согласен, – поддержал Тукан, – я бы уже после его первых слов разбил стекло и выволок этого толстяка оттуда.

– Зато тут мы закончили. Вы не обязаны были идти со мной.

– Но ты нас и не отпускал, – проговорил Фаэтон.

– Виноват, я погрузился в себя и забыл, что вас надо отпускать, иначе сами не улетите.

– Не придирайся к словам, – ответил Фаэтон.

– Куда теперь? – поинтересовался Тукан.

– В Гнездо. Но я думал еще об одном…

– Не тяни. – Фаэтон смотрел в дальний конец улицы.

– Мы попробуем поговорить с Животными. Хотя бы назначить встречу.

Тукан обернулся к нему с широко раскрытыми глазами, Фаэтон непонимающе переводил взгляд с одного на другого.

– Ты хочешь пойти в Шестой Пояс втроем? – недоверчиво спросил Тукан.

– Да, – кратко ответил Воробей.

– К тому же, – добавил он, – они давно не появлялись.

– Потому что их давно никто не трогал. Да и что ты им можешь предложить?

– Не тут, Тукан. Тут нас могут услышать.

– Я никого не вижу. – Фаэтон оглядывал улицу.

– У Паука везде уши. Он и так уже много знает. Идем, найдем карету.

Лошади отстукивали ритм, колеса скрипели, Фаэтон беспокойно ерзал на сидении, Тукан нервно теребил ремни.

– Безумие, – постоянно повторял Тукан. – Им же нужно только беззаконие, свобода без последствий.

– Они падки на деньги, а после победы мы их усмирим.

– Ты так уверен в этом, – говорил Фаэтон, – а вдруг не выйдет?

– Мы в любом случае с ними разберемся. Я еще не знаю, оставим ли мы все, как есть, вытесним их за город или отловим, но в таком же положении они не останутся.

Карета остановилась.

– Мы не доехали, – крикнул кучеру Тукан.

– Дальше не могу, не позволено, – дрожащим голосом ответил тот.

– Ладно, выходим, – скомандовал Спар.

Им нужно было пройти еще несколько улиц до Шестого Пояса, Животного Пояса, как его называли некоторые. Скользя в толпе, Воробей первым добрался до границы, с той стороны были навалены обломки мебели, среди всего этого торчал шест, а на нем развевался флаг Животных: черный след лапы на зеленом поле. Подоспели Тукан и Фаэтон, у второго на щеке была ссадина. Воробей взглянул на него вопрошающим взглядом.

– Один сукин сын хотел мой кошелек спереть. Пришлось ему врезать. – Тукан пожал плечами в ответ на слова Фаэтона.

– Идем, – сказал Воробей и сделал шаг.

Перебравшись через баррикаду, Воробей двинулся по пустой улице. «Интересно, дотягивается ли сюда паутина Паука», – думал он. В домах иногда двигались тени, где-то лаяла собака и кричали кошки. Шаги отражались от домов гулким эхом. «Не может все быть именно так, – размышлял Спар, – они не могут так жить, это явная игра для людей с той стороны. Животные живут в достатке, эти дома оставлены специально».

Они зашли за угол, Пятый Пояс скрылся из виду. Почти сразу послышался голос.

– С какой целью вы зашли на территорию Животных? – Звук отражался от стен и звучал отовсюду.

– Я – Воробей из Птиц, мы пришли поговорить. Я хочу сделать выгодное предложение. Эти двое, Фаэтон и Тукан, со мной. Мы пришли с миром и не собираемся обнажать оружие.

– Возьмись вы за оружие, – раздался другой голос, звучавший пугающе ровно, – вы бы в ту же секунду лишились жизни. – Из тени вышел среднего роста мужчина неопределенного возраста, одетый в свободную одежду. Выглядел он нищим, но походка выдавала в нем хорошего воина, оружия видно не было, а под левым глазом был небольшой шрам, по форме напоминающий букву «С». Воробей слышал его описание на улицах Меворби, оно всегда произносилось шепотом.

– Человек, – только и сказал Спар.

– Верно, птица, – мужчина подходил ближе. – Какое же у тебя ко мне дело?

– Мне нужен главный, – Воробей знал, что Человек никем не управляет и, тем более, не подчиняется, – а к тебе у меня особое предложение. – Человек рассмеялся.

– Молодец, парень. Идем, Человек проводит тебя к Зубру.

Человек вел их по лабиринту улиц, пока впереди не показалась равнина. Они выходили из города. Но Человек не пошел дальше, а остановился у самого крайнего дома и постучал в дверь: два раза быстро, один медленно, трижды быстро и пять раз медленно, а затем костяшкой пальца единожды ударил в стену рядом с дверью. Дверь им открыл мускулистый мужчина, который еле помещался в дверной проем, но провожать их взялся худощавый коротышка, оба были одеты в мохнатые шкуры.

– Бык и Бычок, – сказал Человек. – Они братья, представляете? Бык – тот, что поменьше.

Бык открыл перед ними дверь в подвал и пропустил вперед. Как только все они вошли, коротышка закрыл дверь и запер их. Человек вел их вниз, ниже помещения подвала. Они живут под землей, понял Воробей. На пути им много раз встречались люди с короткими мечами в руках – самое то для узкого пространства подземных туннелей. Все стражи беспрепятственно пропускали их, завидев Человека. Но у массивных дверей им все же преградили путь.

– Что на этот раз, Человек? – Спросил стражник.

– Где Зубр? – Вопросом на вопрос ответил он.

– Развлекается с Ланью.

– Мы подождем.

Стражники открыли перед ними двери в помещение со сводчатым потолком, в центре купола проделано отверстие для воздуха, а на противоположной стороне небольшого приемного зала стояло что-то вроде трона, сколоченного из грубых досок, сверху на него была накинута плотная зеленая ткань с черной оторочкой. Двери закрылись, Человек вальяжно уселся на импровизированный трон. Воробей заметил еще три двери поменьше – все двери располагались крест-накрест, – одна за троном, а две оставшихся – перпендикулярно первым двум. Из-за двери напротив доносились звуки, будто кто-то копошился. Та распахнулась, а в проходе показался крупный мужчина в мехах, завязывающий бриджи, он посмотрел на Воробья, Фаэтона и Тукана, а затем перевел взгляд на Человека, уже вставшего с трона. Зубр зашел в залу, открывая обзор на комнату за дверью: на большой кровати не прикрываясь лежала стройная женщина лет тридцати, она провела рукой у себя между ног и облизала пальцы. В этот момент Зубр закрыл дверь.

– Дикарка, – с усмешкой пробормотал Зубр. Он уселся на трон и сказал: – Ну, что вам нужно?

– Мистер Воробей хочет нам предложить что-то, – начал Человек, – Человек хотел выслушать, но он потребовал тебя.

– И какое же предложение у Воробья? – Зубр подался вперед.

– Ты помнишь Кошек, верно? – спросил Воробей.

– Еще бы их не помнить! Одни от них проблемы!

– Я того же мнения. Мы собираемся их устранить.

– Кошек? Как же вы это сделаете? Они еще около тридцати лет назад доказали, что шутки с ними плохи. Знал ты старого Спрута, главного в Океане? Нет? Он тоже думал, что сможет устранить Кошек, а что в итоге вышло? Убили они его, а Океан уполз с множеством ран, чтобы позже сдаться. А Псы? Да эта Овчарка хвост поджала и сдалась, как только жареным запахло. Лес и Насекомые так вообще с самого начала открыто заявили, что поддержат победителя, хотя с их силами Океан, может, и победил бы. Остались мы, Воробей. Нас они не склонили, но решили договориться, а наш бывший главарь, мой папаша, тоже Зубр, с радостью согласился на их условия, так как стар был для ссор. Что же в итоге? Гнием под землей, а в город заходить вообще права не имеем, только скрытно проникать. А я не люблю прятаться, если ты не знал!

– Псы нас поддерживают, Океан тоже близок к согласию, Лес мы купили, а Насекомые вмешиваться не собираются. – «Немного лжи не помешает», – подумал Воробей.

– И ты хочешь нас пригласить?

– Ты умнее, чем выглядишь. – Зубр засмеялся.

– Ты мне нравишься, птенец! Но что ты предлагаешь?

– Две трети денег Кошек.

– Щедро с твоей стороны, ничего не скажешь. Но что же это, ты предлагаешь нам остаться в этих выгребных ямах?

– Если ты гарантируешь минимизировать преступность, я согласен дать вам полный доступ в город.

– Мини… Минимими… Что ты сказал?

– Уменьшить.

– Ха! Мы – народ вольный, запрети им убивать и насиловать, они сделают этого в два раза больше.

– Итак, ты берешь ответственность за уменьшение количества убийств и изнасилований на улицах?

– Полный доступ в город? Без ограничений?

– Кроме соблюдения закона.

– Кроме… – Зубр откинулся на спинку и постукивал себе пальцем по губе. – И две трети денег Кошек?

– Две трети.

– Я согласен! – Зубр встал с трона, подошел к Воробью и протянул ему руку. Спар пожал огромную лапу Зубра.

– Нам нужно будет обсудить план действий. Сделаем это, когда я приду к вам в следующий раз.

– Подожди, – остановил его Зубр. – Раз уж вы мои гости, я не могу не предложить вам взять по одной или по парочке девчат. – Он подмигнул. – Выбирайте любую, не откажет, коли я прикажу.

– Благодарим тебя за предложение, но нам нужно идти. Возможно, в следующий раз.

– Я ловлю тебя на слове, Воробей, в следующий раз кто-то из твоих обязан взять хотя бы одну из моих.

– Договорились. До встречи, Зубр.

– Бывайте, птички! – Он помахал им, когда они выходили за двери.

Когда они вышли на улицу, Человек повел их другой дорогой, а в темном переулке остановился.

– Ты сказал, у тебя к Человеку особое предложение.

– Да, – твердо ответил Спар. —Ты слышал, что я предложил Животным, но ты не то чтобы был одним из них, верно?

– Это так, Человек действует один.

– Я предлагаю Человеку отдельную сумму за помощь.

– И сколько Воробей готов платить?

– Сколько ты хочешь?

– Зависит от дела, птичка.

– Тогда я предлагаю тебе самому назначать сумму на каждое дело.

– Человек согласен.

– Как мне связываться с тобой?

– Человек будет рядом, когда понадобится. А сумма…

– Будет записана и выдана после выполнения дела.

– Человек может просить все, что захочет?

– В рамках разумного.

– Человек принимает условия.

– А теперь выведи нас отсюда.

– За прогулку Человек возьмет одну львицу.

– Держи. – Воробей дал серебряную монету. – А теперь веди.

Человек провел их по пустым улицам, которые казались мертвыми в вечернем свете. Пожалуй, такими они и были – мертвыми, но не захороненными. Пустые глазницы домов, облупившиеся фасады, призрачные тени внутри, все это навевало неконтролируемый страх. Животные охотно встали на сторону Птиц, они оказались куда менее дикими, чем Воробей ожидал. В следующий раз нужно взять кого-то, кто не откажется от гостеприимного жеста Зубра, это стоит обдумать сегодня ночью. Может, Оул подскажет, кто мог бы пойти с ним. Его прекрасная Оул… Как же сильно Спару хотелось прямо сейчас прижать ее к себе, закружить в объятиях, целовать ее в носик, щечки, лобик, смотреть в ее яркие глаза. Как ему хочется видеть Оул всегда, гладить ее мягкую бледную кожу без единого шрамика, вдыхать ее пьянящий запах. Как хотелось закрыть глаза, а проснуться далеко отсюда, в другой жизни, где нет Кошек, нет ничего…

И Воробушка нет. Нет его ошибки, его проступка. Как-то он там, его Воробушек? Он показывает хорошие результаты в учебе. Надо научить его ядам, это может пригодиться. Девятилетний мальчик лишился родителей из-за него, из-за Воробья. Он не смог спасти их. «Почему я медлил? – спрашивал он себя. – Стоило быть чуть быстрее, и Кот бы не убил мать Воробушка. Не убежал бы». А Воробушек не убил бы человека. Тот был послан Кошками, не один из них, а какой-то наемник, но они послали его, чтобы угрожать человеку, которого на публике играет Филин. Послали его угрожать, а он начал резать ребенка… Как он радовался, когда услышал эту историю, радовался, что Воробушек успел научиться некоторым вещам. Два удара: шея, подбородок. Отделался раной, которая станет его первым шрамом. Он очень необычный мальчик, за внешностью ребенка скрывается что-то еще, но Спар пока не мог понять – что именно.

– Пришли, – объявил Человек.

Воробей пропустил Фаэтона и Тукана вперед. Пока те карабкались на баррикады, Спар попрощался с Человеком.

– Еще увидимся, – сказал Человек и скрылся в уютной тени между зданиями.

Воробей вскарабкался на груды обломков и посмотрел на Шестой Пояс позади. Спустившись, они нашли повозку и отправились в Четвертый Пояс, а оттуда – в Гнездо.

Глава 5. Палец Смерти

Уважаемые жители Меворби, наша газета сообщает вам о появлении в городе новой группы наемников, называющих себя «Птицами». Эти люди предоставляют вам свои услуги за ваши деньги, они могут выполнить для вас абсолютно любую работу без лишних вопросов.

«Как мы их найдем?», – спросите вы, а мы ответим: «Приходите по адресу: Прямая улица, дом №43. Входите внутрь и назовите себя, после чего сядьте на стул и дождитесь своей очереди. Вас позовут». Дальнейший порядок действий мы сообщать не будем в целях сохранения толики тайны.

Повторяем, «Птицы» выполнят любое ваше дело за оговоренную сумму без всяких вопросов. Любая личная информация останется в тайне.

«Глас Народа»

14 сентября 1813 года

– А на месте мы говорили людям распространять всю информацию о том, где нас найти, на улицах, – рассказывал Воробей. – После двух часов работы мы покинули это здание, а вскоре туда нагрянули Кошки. Они сожгли его, город и глазом моргнуть не успел.

– Так а зачем это было нужно? – не понимал Мик.

– Мы должны были где-то встретить первых клиентов, а тут попалось заброшенное здание. Клиенты понесли на улицы наши слова и стали их распространять. Теперь так и работает, Воробушек. Сарафанное радио. Кто-то знает, где искать связных, связные знают наших, а наши знают Голубя. Голубь нам и сообщает о новых заказах. Ты разве не видел голубя?

– Видел, он приходил однажды в общий зал. Но я думал, он взрослее. – Воробей улыбнулся.

– Ты видел одного из его Пташек. Пташки – это наша версия Паучков Паука.

– Ты мне о Пауке рассказывал, у его информационная паутина по всему городу.

– Верно. Наши Пташки проще, они просто слушают и рассказывают, что слышали. Они – наши уши и глаза в городе. Пташки помладше бегают в бедных районах, где к детям меньше внимания, а в Поясах ближе к Острову – Пташки постарше, чтобы не выделяться.

– Когда меня отправят на первое задание? – сменил тему Мик.

– Ты хоть завтра можешь поехать выгружать мешки с новоприбывших кораблей.

– Меня не допустят, да и не хочу я мешки таскать.

– А что ты хочешь? Человека?

– Да, человека! – Глаза Воробья потемнели

– Почему?

– Я тренируюсь, но мне нужна практика.

– Кто тебе это сказал? – Спар открыл флакончик с ядом.

– Никто, я сам подумал. – Воробушек достал из сумочки все пакетики с ядами.

– Убивать не так просто, как тебе кажется. – Он закрыл флакон пробкой и поставил его рядом с другими. – Тем более, если человек невиновен.

– Как это так – невиновен? – Мик пошарил в сумочке, чтобы ничего не осталось внутри.

– Вот так, невиновен, – отчеканил Воробей.

– Но мы убиваем только виновных, – с верой в голосе твердил Воробушек.

– Мы убиваем тех, кого скажут убить. За кого заплатят, того и убьем. – Спар раскладывал яды на столе.

– Но… Это же не добро.

– А месть – добро?

– Да, они же убили моих родителей! И твоих! И много кого еще убили!

– А скольких, ты думаешь, убили мы?

– Но мы же…

– Убиваем не всех? Да. Голубь берет заказы только на мужчин.

Они оба молчали, Воробей раскладывал яды на столе.

– Готово, – сказал он, – а теперь мы поговорим о каждом виде яда. Пока без названий.

– Хорошо, – угрюмо ответил Мик.

– Ну что ты, Воробушек?

– Я думал, мы убиваем только Кошек.

– Жить на что-то надо.

– А Попугай?

– Его деньги не бесконечны. Мы экономим, Воробушек. – Он откашлялся. – Итак! У меня отдельно на поясе висит три баночки, эти яды действуют только после попадания в кровь, а сами долго держатся на ножах благодаря своей вязкости. Этот – самый слабый, он вызывает головокружение, тошноту, ломоту суставов, небольшое удушение, но у человека есть шанс спастись. Средний делает все то же самое, но в ближайшие минуты человек умирает. Сильный… Сильный убивает за долю секунды. Все три баночки имеют широкое горлышко, чтобы туда пролез клинок ножа.

– И все ножи, которые ты носишь – отравленные?

– Да.

– И ты не резался ни разу?

– Резался, но я принимаю яды, чтобы выработать иммунитет, так что мне нужна куда бóльшая доза, чем обычному человеку. Так или иначе, самый сильный яд отправит меня на тот свет через пару минут после попадания в кровь. В сумке я ношу противоядия, так что всегда успею их принять.

– А если не успеешь? – со страхом спросил мальчик.

– Умру, – Спар пожал плечами.

– Я тоже буду принимать яды?

– Да, если не хочешь умереть от пореза о собственное оружие.

– А эти? – Мик указал на другие яды на столе.

– Эти уже для другого, Воробушек. Вот эти, в коробочках, работают от прямого контакта с кожей, этот порошок в пакетиках – на слизистые, а вот это, – Спар указал на гранулы, – добавляется в еду и питье. Первым можно что-то смазать, а второе распыляется перед врагом, но каждым из них нужно уметь пользоваться, чтобы не навредить самому себе. Но начнем мы с основ. Ворон учил тебя метать?

– Ну, он учил кидать камни в цель.

– Хм… – Воробей почесал шрам на носу. – Вставай.

Мик встал, а Спар повесил на стене деревянную мишень. Он взял три ножа и вручил два Воробушку.

– Смотри, – Воробей показал, как держать нож, – вот так его берешь, замахиваешься, вот так, и бросаешь. – Нож гладко вошел в мишень. – Когда отпускаешь, делай это плавно, не надо резко, вот таким движением.

Мик замахнулся и метнул нож, но тот врезался в мишень рукоять и отскочил в мужчину и мальчика.

– Так, метать можно в несколько оборотов, от этого зависит расстояние, на котором предмет достигнет цели, понимаешь?

– Вроде бы…

– Ты закручиваешь слишком сильно, тебе с такого расстояния достаточно кинуть его вполоборота. – Он подобрал с пола нож и метнул, Мик следил за каждым движением. Нож воткнулся рядом с первым. – Позволь ему лететь, он – часть тебя, а не просто кусок металла. Расслабь руку, не напрягай ее так. Попробуй.

Воробушек замахнулся и плавно выбросил вперед руку, в нужный момент выпустив нож. Тот криво врезался в дерево, но остался в мишени.

– Да! У меня получилось!

– Ты молодец! – Спар потрепал волосы Мика. – Но это только начало, Воробушек, тебе многому предстоит научиться, чтобы такого, – он указал на зашитую рану под глазом Мика, – было как можно меньше.

– Сова сказала, что шрамы украшают мужчин.

– Может и так, Воробушек, но получать их уж точно не самое приятное дело на свете. Может, парочка шрамов украсит тебя, но не пара десятков. Не стремись их получать.

Мик потрогал рану. Она оказалась куда глубже, чем он ожидал. Наемник хотел оставить царапину, но дернулся, когда Воробушек убивал его, и нож вонзился глубоко в плоть, скрежетнув о кость. Скопа обработала и зашила рану, каждый день ему нужно было ходить к ней и проверять, как заживает ранение. Заживало оно благополучно.

Мальчишки теперь смотрели на него со страхом и завистью – многие из них еще не были в бою, тем более, не убивали человека. Птенцов пугало то, что он смог убить человека, они боялись его и старались не оставаться с Миком наедине. Девочки же бросали на него странные взгляды. Да, чаще он видел в них страх, но иногда замечал что-то еще. Когда он рассказал о них Воробью, тот посмеялся и сказал, что ему еще рано понимать. Ему рано понимать? Он убил наемника, взрослого мужчину, которого наняли Кошки, чтобы угрожать его ненастоящему дяде, а Воробей считает его ребенком. Да, он мал, но он вырос внутренне. Филин дает ему знания наравне со взрослыми, Козодой учит владеть оружием, а Ворон – быть скрытным, теперь Воробей учит его ядам, но Мик остается для него тем плачущим мальчиком, которого он забрал с собой в ночь убийства родителей. Тогда он еще был тем неженкой, который чуть не разрыдался, попав в Гнездо, но прошло уже много дней, и внутренний огонь высушил его слезы. Того мальчика больше нет, его заменил Воробушек, который не плачет. Он не боится испытаний, ожидающих его в будущем, он готов к встрече с ними лицом к лицу. Месть теперь важнее мертвецов, бывших его родителями.