Птицы

– Я звал Смерть, сэр… Воробей. И она пришла. – Глаза Воробья сузились.

– Смерть говоришь?

– Она ждала.

– Ждала убийство?

– Да.

– Хорошо… – Воробей задумался. – Поправляйся, Воробушек, а мне нужно сообщить всем о результатах нашей встречи с Лесом.

– Когда мне можно будет вернуться к занятиям? – С надеждой в голосе спросил Мик. Воробей глянул на Скопу.

– Уже сегодня вечером он переночует в общей спальне, – начала она, – а сейчас ему нужен отдых и покой.

Козодой вышел первым, Сова чуть медлила в дверях. Воробей уже повернулся и двинулся к ней, когда Мик подозвал его.

– Воробей, – шептал Воробушек ему на ухо, – мы правда убьем их? Ты обещаешь?

– Да, – так же тихо отвечал Воробей, – Мы убьем их всех, Воробушек.

Он выпрямился над кроватью мальчика и медленно пошел к выходу, где его ждала Сова. Она вышла за ним, прикрыв дверь.

– Кошки знают, – угрюмо пробубнил Воробей.

– Что? – взволновалась Сова. – Что они знают?

– Знают о договоре с Лесом. Знают, я в этом уверен, о мальчике. Они знают многое, Оул.

– Но ты знаешь об этом всем, значит, знаешь больше.

– Слишком много «знаешь» в этом уравнении. Это сложно… Сложно держать себя и поддерживать Птиц. Мне помогают, но все они разбегутся, если я не буду их держать вместе, а по отдельности их всех перебьют. Это только облегчит Кошкам охоту.

– Ты думаешь, все Птицы разлетятся, если ты не будешь им препятствовать?

– Ты забываешь, что всех мы нашли на улицах. Все они пытались действовать по-своему. По-детски, если сравнивать с противником. Кошки могли их пережевать, как новорожденных птенцов, но они были столь беспомощны, что Лев просто не обращал на них внимания. Вместе мы хоть чего-то стоим, Оул, но это «вместе» держится нашей пятеркой и несколькими отдельными личностями, вроде тебя. Сколько было ссор на почве наших планов, сколько раз нам приходилось спасать их от бездумной прямой атаки. – Он замолк на какое-то время. – Я переживаю за наше общее дело, за каждого отдельного человека, за себя и за нас, Оул. Я не могу вечно быть наседкой, но и не могу перестать… Помоги мне, Оул. Я устал.

– Тебе нужно отдохнуть, Спар. Ты сильно устаешь в последнее время, все это выматывает.

– Сначала нужно отчитаться, – тихо вымолвил он и направился в зал собраний.

Гул толпы еще бился о стенки черепа, когда Воробей завалился на кровать. Трехдневное отсутствие сна скверно сказывалось на его физическом и ментальном здоровье. Глаза сами смыкались, но он не давал им полностью лишить мозг света. В голове сливались слова и изображения, образовывая причудливые картины: птицы кружат над мертвым котом; три кошки пытаются достать птиц, летающих в небе; сова пикирует на мышь.

Воробей слышал звук поворота дверной ручки, звуки, с которым она открылась и закрылась, щелчок замка на двери, мягкие шаги по деревянному полу. Над лицом нависла тень, смотревшая в его полузакрытые глаза. Она приблизилась, на щеке чувствовалось ее теплое дыхание. Мягкие губы прильнули к его губам, сковали их в объятиях. Внезапно поцелуй прервался, дыхание пропало, а тень отдалилась.

– Потрудился бы хоть оружие снять, – с улыбкой проворковала Сова.

Он почувствовал, как ее мягкие руки блуждают по его телу. Она сняла ремни с ножами, стянула сапоги и перчатки.

– Повернись, – ласково приказала девушка, отстегнув плащ.

Сложив его и убрав на место, Сова повернула Воробья обратно на спину и расстегнула поясной ремень, штаны и кожаную куртку. В следующий миг он осознал себя сидящим на кровати без штанов, пока она снимала с него рубаху.

– Каждый раз дрожь по всему телу, когда их вижу, – говорила Сова, ведя пальцем по страшного вида шраму на его спине. Он весь покрылся гусиной кожей, она уложила его на подушки и укрыла одеялом.

В следующий раз открыв глаза, Воробей смотрел на ее голую спину. Сова сбросила штаны и, сложив, положила на его рабочий стол.

– А как же занятия? – Сонно спросил он.

– Дурачок, – она улыбнулась ему, – все уже давно отправились спать.

Сова заползла под одеяло и прижалась к нему всем своим телом, его грубая рука нежно скользнула по изящной талии, ее ловкие ручки обхватили Воробья, а губы их соприкоснулись в состязании, крепкие пальцы путешествовали по телу девушки.

– Я смотрю, ты отдохнул, – выдохнула она.

– Можно и так сказать, – томно ответил он.

– Ох, Спар! – воскликнула Сова, когда пальцы нашли, что искали.

– Оул, – с нежной улыбкой прошептал Воробей и поцеловал ее.

Руки Оул быстрее нашли свою цель. Теплое дыхание обжигало его кожу. Лаская ее пальцами, он припал ртом к розовому соску, водя вокруг него языком под тихие стоны девушки. Спар медленно спускался вниз, осыпая бледное тело краткими поцелуями. Оул схватила его за волосы, когда один палец оказался в ней, из рта вместе с горячим воздухом вырвался стон. Ловкие пальцы еще крепче ухватились за его волосы, когда он припал к ее сладким губам своими. Оул сжала ногами голову Спара, дрожа и выгибаясь. Сладкий стон наслаждения слетел с ее раскрытых губ.

– Спар… – слегка дрожащим голосом шептала она.

Его губы начали путь наверх по мягкому животу, двум аккуратным грудкам, лебединой шее, мягким щекам. Оул обхватила шею Спара и слилась с ним в долгом поцелуе. Упершись ему рукой в грудь, она отстранила его и повернулась к нему спиной, он прижался к ней. Теплая ладонь накрыла небольшую грудь, вторая обхватила тонкую шею Оул. Спар осыпал поцелуями ее уши, скулы, хрупкие плечи и лопатки, вызывая мурашки по всему телу любимой. Он медленно вошел в нее, она издавала тихие стоны, чувствуя, как любимый дышит ей в затылок.

Оул игриво выскользнула из его объятий. Она повернулась к нему лицом, настойчиво перевернула на спину и залезла сверху, смотря в зеленые глаза Спара и читая в них безмерную любовь к ней. Ее приоткрытый рот принял форму улыбки, предназначенной только ему. Оул извивалась на нем угрем, чувствуя его в себе, ощущая, что они сейчас – одно целое. Спар притянул любимую к себе и поцеловал, крепко сжимая в объятиях, а она, не переставая, двигала бедрами.

Словно ток пробежал по его телу, Оул уткнулась ему между плечом и шеей и прикусила кожу, сдерживая стон. Дрожь прошла по его телу, передаваясь ей. Он обмяк, а она осталась на нем, мягко целуя его в шрам на носу. Чувствуя тепло внутри, Оул еще долго лежала на любимом, чувствуя его тепло и вслушиваясь в ровный ритм его сердцебиения. Спар держал ее так, будто боялся потерять и хотел прожить с ней каждую доступную секунду.

Наконец Оул приподнялась, чувствуя тепло, стекающее по бедрам, и легла рядом с ним. Он обнял ее, а она сразу же уснула, положив голову ему на грудь. Спар разглядывал ее маленький нос, пухлые губки, прекрасные веки и думал о не менее великолепных глазах за ними. Глядел на темные брови Оул, чистый лоб, подбородок, в который он целует ее каждое утро. Поглаживал шелковистые волосы, слушал мирное посапывание любимой девушки.

В этот момент не было Кошек. Не было даже Птиц. Были они: он и она, не Воробей и Сова, но Спар и Оул. Он знал, что боится ее потерять, он любит и не отпустит любимую, он готов защищать ее ценой собственной жизни, готов отдать за нее свое дело. И Оул готова, знал Спар, девушка тоже отдаст за него свою жизнь. Никто ему больше не нужен, если рядом есть она. Ничто не нужно, даже пресловутая месть.

Веки настойчиво закрывались, как бы он не пытался их побороть. Тьма снова звала, забытье манило его. Сейчас есть только они, а все остальное подождет, чтобы вернуться завтра. Закрыв глаза, он моментально уснул крепким сном, видя во сне ее, его Оул.

Глава 3. Вечер

Поздним вечером 27 августа в департамент полиции Меворби явились двое подростков, мальчик и девочка – Тон Фáйет и Óриол Тайт. Первый объявил, что его старший брат Брэм Файет был убит на его глазах. Наши доблестные полицейские немедленно последовали за двумя очевидцами на место преступления – заброшенное здание, которое пару лет назад начал строить Дориэл Сван. По слухам, это должен был быть новый детский дом.

Полиция прибыла на место преступления, где был найден еще живой Брэм Файет с тридцатью ножевыми ранениями и множеством сломанных костей. Пострадавшего доставили в больницу, где он еще до полуночи скончался от полученных ран.

Родители Файета успели только попрощаться с сыном, а Тон и Ориол дали показания. Подростки видели двоих мужчин: один был в темной одежде, а на перчатках его Ориол заметила металлические когти; второй был одет в одежду песочного цвета и орудовал изогнутым ножом. Когда преступники переговаривались, часто звучала буква «К», что может указывать на их имена или позывные.

Предположительно убийцами являются члены банды «Кошки», так как покойный Брэм имел с ними дело. Мотив убийства выясняется, подозреваемых ищет полиция.

«Меворбийская правда»

28 августа 1814 года

Филин – жилистый, среднего роста мужчина, говорил им что-то про сложение цифр, поправляя русую прядь, которая постоянно падала ему на лоб. В дверь кабинета неожиданно постучали. Учитель открыл рот, чтобы что-то ответить, но стучавший уже вошел в класс. Это был смуглый высокий и худой немолодой мужчина с мягкими чертами лица, одетый в яркий наряд, состоявший из множества слоев и цветов. За ним следовал его узкий плащ с высоким воротником, переливающийся от желтого к красному.

Мик завороженно смотрел на это цветовое пятно в палитре черного, серого и бурого.

– Попугай, – шепнул Зимородок.

– Филмор! – Радостно приветствовал Филина Попугай.

– Пайк, – с вопросом в интонации проговорил учитель.

– Привет, ребята, – поздоровался с Птенцами Попугай, затем обернулся к Филину. – Есть дело, Фил. Мне нужно, чтобы кто-то сходил со мной на благотворительный ужин.

– В честь кого же устраивается сие мероприятие?

– Президента, конечно! – со смехом воскликнул Пайк. – Но говорят, что в честь бездомных, хотят «привлечь внимание к этой проблеме».

– И зачем же тебе я? – с нажимом говорил Филин.

– Как зачем? Один на один я их не вынесу, легче всех перестрелять, а из приличных особ у нас – только ты.

– Пайк, там у тебя снова потребуют денег, а они нужны нам больше. Ты же уже убедился в том, что наша «программа по улучшению города» работает.

– Слушай, денег у меня много, а образ поддерживать надо. Странно выглядит, что я вкладываю деньги только в некий анонимный проект, о котором никто ничего не знает.

– А что говорит Воробей? – поинтересовался Филмор.

– Он сказал, чтобы я не тратил слишком много. – Попугай задумался. – Это мои деньги. Кто он такой, чтобы решать, как мне их тратить?

– Это твои деньги, – подтвердил Филин, – но Воробей знает город. Ты тут пару лет, а он знает все внутренности Меворби, как свои пять пальцев. Я советую тебе не слушаться, но прислушиваться.

– Так ты идешь со мной? – сменил тему Попугай.

– А у меня есть выбор? – вопросом на вопрос ответил Филин.

– Не-а, – с улыбкой сказал Пайк.

– Решено, а сейчас дай мне закончить урок.

– Ой, – притворно удивился Попугай, – боюсь, время урока уже прошло, – он улыбнулся.

– Иногда хочется тебе врезать, – с усмешкой проговорил Филмор. – Урок окончен! – объявил он.

Птенцы повскакивали из-за парт и направились к выходу из кабинета. Следуя за толпой, Воробушек и Зимородок вышли на длинную площадку под открытым небом, в одном конце которой стояли и висели мишени.

– Мой любимый урок! – радостно воскликнул Зимородок.

Но Мик не мог сосредоточиться на словах друга. Все Птенцы поглядывали на него после случившегося вчера на уроке фехтования. Воробушек ненавидел каждый взгляд. Не людей – взгляды. Столько глаз смотрят на него, мешая затеряться в толпе и стать невидимым. Под ними он слаб. На площадку вышел Филин, удивив этим Мика.

– Дети, сегодня ваш урок по стрельбе проведет Лебедь, а я вынужден отлучиться по важным делам. – Договаривал он уже на пороге.

Толпа радостно кричала.

– Почему они так рады Лебедю? – спросил Мик у Зимородка.

– Все очень просто, Лебедь не такой строгий и нудный.

Сквозь портал двери на площадку проник свет, превосходящий солнце – так показалось Воробушку. Лебедь явился вместе с Фламинго, держа ее под локоть. Он – голубоглазый блондин, одетый в белоснежные одежды с черными элементами. Она – сероглазая блондинка, достойная своего кавалера, одетая в розовое с вкраплениями красного и белого. Эта пара восхищала и лишала дара речи. Мик мог лишь молча стоять с широко раскрытыми глазами.

– Доброе утро, Птенцы, – весело начал Лебедь, – готовы пострелять?

– Да! – воскликнула толпа.

– Берите оружие и начинайте тренировку. Лучший стрелок получит плитку шоколада. – Птенцы радостно разбежались по площадке. Лебедь заметил Мика. – О, это же наш новенький. Воробушек, верно?

– Верно, – тихо ответил Мик.

– Ты раньше занимался стрельбой? – вопрошала Фламинго.

– Нет, – еще тише щебетал Воробушек.

– Ничего, научишься, – подбодрил Лебедь. – Попробуем сначала обычный пистолет.

Он вручил Мику оружие. Воробушек огляделся, выискивая знакомых в толпе, но никого рядом не было. Фламинго повела его к белой черте.

– Вот с этой линии ты будешь стрелять по тем мишеням. – Она указала на круглые мишени на бетонной стене.

– Держи его вот так. – Лебедь помог Мику правильно взять пистолет. – А теперь целься.

Мик выпрямил руку и сузил глаза.

– Нет, подожди, – остановила Фламинго. – Смотри на мушку, вот так, верно. Она должна быть в центре. Да. Наведи на мишень и…

– Плавно нажимай на курок фалангой пальца, – продолжал за ней Лебедь.

Воробушек нажал. Раздался громкий звук выстрела, сопровождаемый облачком дыма из ствола пистолета. Руку Мика сильно ударило, пистолет упал на землю. В ушах звенело. Он повернулся к Лебедю и Фламинго. Они улыбались. Мик осмотрелся, все снова газели. Смотрели вместо того, чтобы заниматься. Что-то внутри него зажглось и стремилось вырваться наружу, он хотел их перестрелять. Воробушек хотел лишить их глаз, чтобы они не могли на него смотреть. Но звон затих, а пламя внутри погасло так же быстро, как разгорелось.

– Уже хорошо, Воробушек! – Воскликнул Зимородок, появившийся из ниоткуда.

– Зимородок прав, – Лебедь еще улыбался, – ты попал в мишень, это уже что-то. Поверь, у нас были ученики хуже. – Он оглядел толпу, собравшуюся вокруг них. – А вы что стоите? Идите стреляйте. В конце урока устроим небольшой турнир.

– А мы с тобой, – обратилась Фламинго к Воробушку, – попробуем еще несколько видов оружия. – Она всмотрелась в его бледное лицо. – Что-то не так, мальчик?

– Нет. Да. Точнее… Все хорошо.

– Советую мушкетон, – уходя, сказал Зимородок.

К концу занятия Воробушек испробовал все доступные Птицам виды огнестрельного оружия и осознал, что стрелять у него не выходит. Также Мик пробовал стрелять из арбалета, но ни разу не попал в мишень. Расстроенный, он наблюдал за состязанием стрелков, которое устроил Лебедь. Сейчас Зимородок целился в далекую мишень, выцеливая «яблочко». Рука с пистолетом застыла, словно превратилась в камень, а дыхание его сильно замедлилось. Все Птенцы хранили гробовое молчание. Зимородок задержал дыхание и спустил курок. Сопровождаемая облачком дыма и громоподобным звуком, пуля полетела в цель и попала ровно в центр. Толпа разразилась радостными криками. Он прошел в финал.

– Каждый финалист, – начал объяснять правила Лебедь, – стреляет по пять раз. Победителя считаем по количеству очков.

– Фред, – вмешалась Фламинго, – может, лучше по три выстрела?

– Хорошо, Флам. – Он улыбнулся ей. – Делаете по три выстрела. Первым стреляет Тоди.

Из толпы вышла стройная рыжеволосая девочка с серыми глазами, одетая в свободную одежду. Мик перехватил взгляд Снегиря, который неотрывно смотрел на нее весь урок. «Он постоянно на нее пялится», – подумал Воробушек. Новые мишени уже повесили. Она подняла руку с пистолетом и прицепилась. Прозвучало три выстрела, Лебедь пошел проверять попадания.

– Двадцать пять! – Крикнул он всем. Толпа закипела. Тоди со спокойным лицом вернулась обратно.

– Следующий – Снегирь! – объявила Фламинго.

Снегирь вышел к линии, все еще посматривая в сторону девочки. Взвесил в подрагивающей руке пистолет и прицелился. Между выстрелами он делал бóльшие паузы, чем Тоди. Отстрелявшись, он отдал пистолет Фламинго и вернулся в замершую толпу.

– Двадцать шесть! – Посчитал Лебедь.

Птенцы заголосили громче. Среди криков послышалось «ладно» Снегиря. Следующим стрелял Павлин. Он спокойно вышел к линии, трижды выстрелил и остался ждать результата.

– Двадцать пять!

Павлин поник и под разочарованные вздохи толпы вернулся к своей Ласточке. Последним стрелял Зимородок. Он резво выскочил к белой полосе, схватил пистолет и замер, прицеливаясь. Первый выстрел прошил мишень в кольце за семь очков. Птенцы разом вскрикнули и замолкли, ожидая второй выстрел. Облачко пыли вылетело из дула пистолета, а в мишени появилось новое отверстие. Зимородок попал в десятку. Толпа кричала его имя. А он все так же стоял с пистолетом в руке. По лбу катились капельки пота, рука легонько подрагивала. Воцарилась полная тишина, а за ней раздался третий выстрел. Птенцы охнули – в мишени все еще было два пулевых отверстия. Мик опешил. «Вильнула?», – промелькнуло в его голове.

– Подождите, – утихомирил всех Лебедь и направился к мишени.

Он внимательно осмотрел ее, повернулся к наблюдающим и объявил:

– Пуля попала в предыдущее отверстие, слегка лишь расширив его! – Медленно начал подниматься гул. – Двадцать семь очков! – Вся площадка взорвалась криками.

Зимородка окружили Птенцы, каждый хлопал его по плечу или спине и поздравлял с победой.

– Тихо! – Все умолкли, услышав крик Зимородка. – Я даю вам слово, что каждый получит кусочек этой плитки, каким бы он маленьким ни был! – Птенцы с новой силой принялись поздравлять победителя.

После урока стрельбы все собрались в зале фехтования, где Зимородок действительно разделил между всеми присутствующими плитку шоколада, выигранную в состязании. Явился Козодой, и все сразу разбрелись по помещению, разделившись на пары. Учитель подозвал Мика.

– Ну как ты, Воробушек?

– Неплохо, готов заниматься, учитель.

– Смотри, основы ты знаешь, нам остается учить движения и улучшать старые умения.

– Хорошо.

– Но еще мы должны поработать с твоим гневом. Мы не можем оставить это просто так. Гнев делает тебя слабее, он дает противнику преимущество. Ты должен сражаться с холодной головой.

– Я понял, учитель, но я не могу с этим ничего поделать. В какой-то момент внутри просто что-то вспыхивает.

– Именно это мы и проработаем. Но я сразу скажу, что самый простой вариант: уходить в защиту, пока гнев не уйдет, пока не вернется разум. – Он умолк на несколько секунд. – Ладно, бери клинок.

Мик нашел футляр и извлек оттуда рапиру. Взвесив ее в руке, он вернулся к Козодою.

– Надо бы сделать тебе ножны, – сказал учитель, – не будешь же ты таскать везде футляр.

Мик посмотрел на оружие.

– Вчера ты показал неплохой результат, – продолжил Козодой, – но я заметил одну большую ошибку. Ты повторяешься. Одни и те же движения, одинаковые комбинации. Это мы будем менять. Ты должен быть непредсказуем, опасен.

– Непредсказуем, – повторил Мик, – опасен.

– Давай попробуем. Нападай.

Воробушек молниеносно вскинул руку в колющем ударе, но Козодой отвел его вправо своим фальшионом. За первым посыпались еще удары, каждый из них Козодой отводил или блокировал. Мик пытался быть хаотичным и бить в произвольном порядке. Он оперся на правую ногу и сделал легкое движение вправо, а затем перенес вес на другую ногу и ударил наотмашь слева. Даже этот удар Козодой блокировал. «Этого человека невозможно обмануть, – думал Мик, – он видит меня насквозь. Я слишком медлителен, а он слишком быстр».

Воробушек все старался обойти защиту учителя, когда внутри начало закипать. Он почувствовал жар где-то в груди, мысли начали путаться, а удары становились агрессивнее. Мик отскочил назад и опустил руку с рапирой.

– Молодец, – похвалил Козодой. – Ты правильно сделал, что прекратил бой.

После перерыва, когда Воробушек почувствовал, что огонь внутри угас, а угли остыли, они продолжили тренировку.

На обеде, когда Мик доедал вареную картофелину, со спины его кто-то окликнул. Повернувшись с набитыми картофелем щеками, Воробушек увидел, что к нему приближается Воробей в компании Филина и Попугая. Мик дожевал и проглотил обед, а затем встал навстречу мужчинам.

– Воробушек, – первым заговорил Воробей, – мы решили, что тебе было бы неплохо явиться на торжественный вечер вместе с Филином и Попугаем. Это поможет тебе узнать город с другой стороны, с богатой стороны. Ты увидишь, как живет верхушка. Попугай поможет тебе с костюмом.

– Вы хотите, чтобы я пошел с вами на вечер? – неуверенно спросил Мик.

– Не то чтобы я был этому сильно рад, но я не против, – ответил Попугай.

– У нас есть высокородные Птенцы старшего возраста, но Воробей встал в позу, так что ты идешь с нами. В ближайшие дни я буду заниматься с тобой отдельно, мы будем учиться вести себя в обществе.

– Что-то я уже знаю, – добавил Воробушек.

– Мы закрепим то, что ты уже знаешь. Все должно пройти идеально.

– Как учеба? – неожиданно сменил тему Воробей.

– Хорошо. Учусь.

– Как успехи?

– Я только второй день у вас… – Он взглянул в глаза Воробья. – Стрелять у меня плохо получается, зато фехтую хорошо. Филин говорит, что я «предрасположен к обучению». Ворон сказал, что из меня выйдет неплохая тень.

– Молодец, – мужчина потрепал его волосы, – когда у меня будет время, мы поговорим подробнее.

Мужчины удалились, а Мик вернулся за стол. Зимородок уже доедал его морковку.

– Эй! – Воскликнул Воробушек.

– Я думал, ты уже наелся, – извиняющимся тоном прощебетал товарищ.

Покинув карету, Мик пробежался взглядом по высокому четырехэтажному зданию. Фасад украшали витиеватые узоры, они словно шевелились в неверном свете фонарей, глаза окон ярко сверкали в ночной тьме, гигантские размеры здания заставляли чувствовать себя муравьем. Они поднялись по ступенькам – по сорока двум ступенькам, Мик сосчитал их, – прошли между монструозными колоннами и предстали перед высокими дверьми из темного дерева, обитыми металлом. Рядом с входом практически неподвижно стоял мужчина в черном костюме. Он оглядел их с ног до головы.

– Пайк Эррот, – четко сказал Попугай.

– Ромлиф Стин и мой племянник – Рапс Стин, – бесстрастно проговорил Филин.

Мужчина отворил дверь, выпуская их внутрь. Они шли по длинному коридору, ступая по красному ковру, стены коридора были увешаны множеством картин разного качества, чаще – сомнительного. Филин тихо прошептал Мику:

– Повтори нашу легенду.

– Я же уже…

– Повтори, – настаивал он.

– Вы – Ромлиф Стин, дальний родственник пропавшего Филмора Интса, а я – ваш племянник Рапс Стин. Вы взяли меня по просьбе моего отца, чтобы показать мне жизнь города. Вырос я за городом, чем объясняются мои посредственные манеры.

– Верно.

– Фил, зачем так мучить ребенка? – вмешался Попугай.

– Все должно быть идеально, Пайк.

Пройдя коридор, двое мужчин и мальчик вышли к еще одним высоким дверям, около которых стояли двое мужчин в обмундировании. Стража распахнула двери перед гостями, и они вошли. Мик замер, увидев перед собой гигантское помещение переполненное людьми. Большие окна днем пропускали свет, а сейчас были чернее ворона, зал был украшен живыми и каменными растениями, лианы поднимались по мраморным колоннам. Все гости стояли отдельными группками, но когда они вошли, все лица повернулись в их сторону.

– Прошу простить нас за опоздание, господа! – говорил в тишине Попугай. – Продолжайте вечер, не смею вас отвлекать!

Группки снова сомкнулись, а Пайк повел их к двум мужчинам и одной женщине. Та негромко смеялась шуткам низкого толстяка, в то время как лысый старик изучал новоприбывших тяжелым взором. Первым Пайка приветствовал старик – Попугай назвал его Уиллем Смайт, – следующим руку протянул толстый мужчина по имени Хью Фат. Последней он взял в свою ладонь ручку девушки и легонько прикоснулся к ней губами, девушка засмеялась.

– Рад вас видеть, мисс Роум, – с мягкой улыбкой на лице проговорил Попугай.

– Милый Пайк, с каких пор я для вас «мисс Роум»? – Она снова посмеялась, показывая белые зубки.

– Вы всегда на высоте, Кейт, – он улыбнулся. – Позвольте вам представить моих спутников, – обратился он ко всем троим, – это Ромлиф Стин и его племянник – Рапс Стин. Мы сегодня показываем мальчику настоящую жизнь нашего города.

– Приятно познакомиться, – сказала девушка, улыбнувшись, а затем наклонилась к Мику, показывая в вырезе куда больше, нежели рассчитано изначально. – Ты, значит, только постигаешь науку общества, Рапс? – Она говорила ласково, но Мик чувствовал неладное, вся ее веселость была ненастоящей. Толстый мужчина смотрел ей туда, куда Воробушек не смел.