Вороница. Живые или мертвые

На клич Амирана из темноты пещеры выходит нежить, притаившаяся там до поры. Я быстро пересчитываю. Семь умертвий, включая Сореша Руша.

Новая острая заноза в груди. Я не знала его близко, но совсем недавно капитан Руш был живым. Громко смеялся и щурил свои чёрные глаза. Обещал помочь с Рорри, если она не полетит. Рорри, моя маленькая вороница, так и не успевшая познать счастье и свободу. Ещё одна павшая жертва Чёрного Мастера.

Умертвия огибают марионетку, неловко, но быстро двигаясь, бросаются разом на Крайстена с разных сторон. Я уже привыкла к его тактике ведения боя, но рядом сумеречный маг, и сомнительно, что он будет ждать в стороне, в то время, что инзгольдец уничтожает низших умертвий.

Крайстен одним движением меча сносит голову Сорешу и мертвяку по соседству с почти сгнившим телом. Невероятно жаль! Но не существует способа спасти капитана Руша.

Пока ледяной маг немного отступает к реке, упокаивая ещё одного мертвяка, Амиран сотворяет в руке уже знакомый мне сизый шар.

Крайстен не ждёт нападения сумеречника, и делает молниеносный бросок левой рукой, быстрый и для моего птичьего глаза. Звенит ледяное древко и пронзает шар в руке Амирана, вместе с его ладонью.

Я и марионетка Джамила синхронно кричим.

В те удары сердца, что Амиран выдёргивает из ладони ледяное древко и использует на себе исцеляющий амулет, Крайстен успевает уничтожить оставшихся умертвий.

Я хаотично летаю над головами сражающихся, не понимая, что мне делать. Могу ли я вообще как-то помочь?

Амирана нельзя убивать, не только потому что я безумно боюсь его потерять. Без него проклятие не остановить. Время, когда я могла улететь в Роунхельм за помощью, упущено. Я потеряла несколько дней без крыльев, борясь с проклятием. В нынешний час уже нет смысла гадать, успели бы сумеречные маги добраться до Зловещих сопок, чтобы заменить Амирана.

Я так отчётливо понимаю, как мы были глупы и самонадеянны, отправившись столь небольшим составом в Погиблые Земли. Мы мало что знали на начало нашего путешествия и хотели вернуть «чёрное сердце» в Роунхельм. Не ведали, кто такой Джамил. Понятия не имели о проклятии и вероломных планах приспешников Тьмы. Но мы должны были подумать о запасном пути и хотя бы о ещё одном сумеречном маге поблизости. Как и о добровольной жертве. Из нас никто не может ей стать. А смогла бы я, если бы пришлось? Судьба мне не оставила подобного выбора.

Зато она поставила меня перед другим.

Амиран, исцелённой рукой набрасывает на Крайстена сети, обездвиживая могучего инзгольдца. Тот мычит и пытается вырваться, бесполезно дрыгаясь в невидимых оковах. В грудь Крайстена врезается клок сизого тумана, откидывая ледяного вниз к реке, словно он ничего не весит. Ещё чуть-чуть и инзгольдец свалится в воду и его унесёт потоками обратно к болотам.

Рассекая крыльями воздух, так что их ломит, я лечу за ним, готовая обернуться, и не позволить Крайстену соскользнуть в стремительный поток. Оттуда мне его ни за что не достать.

Марионетка, управляемая Джамалом, не рассчитала, что инзгольдец черпает свою силу от воды. Преодолевая притяжение Эридара, вокруг Крайстена поднимается вода, каплями облепляет сеть, делая её различимой.

Подлетев, я оборачиваюсь человеком и вижу, как сеть пленившая Крайстена вспыхивает ледяными искрами в свете двух лун. А потом ломается на нём на мельчайшие иглы и осыпается вниз.

– Так значит, – Крайстен вскакивает на ноги, меня всегда удивляет его прыть, несмотря на огромный размер. Он зло сплёвывает кровь на камни и засучивает рукава.

Инзгольдец резко толкает открытой ладонью в сторону Амирана, принуждая сотни острых игл взлететь, и на большой скорости мчаться к цели.

Часть из них тонет в сизом тумане, который марионетка возводит перед собой, а часть вонзается в его бездушное тело. Несколько острых игл втыкается в застывшее лицо, и выступившие капли крови напоминают мне, что сумеречный маг всё ещё живой, хоть и не принадлежит себе.

– Эвара, я сказал обернуться враном! – раздражённо гаркает на меня Крайстен.

Дёргаюсь от его вскрика и испуганно перекидываюсь в птицу, гася обиду. Я же хотела помочь!

Амиран и Крайстен сокращают расстояние между собой, они скоро схлестнутся не только в магическом поединке, а на мечах.

В левой руке Крайстена вырастает ледяной кинжал. Инзгольдец приближается к противнику, ловко отражая сгустки сизого сумрака, которыми Амиран без остановки швыряется, уверенно наступая.

Амиран ниже и легче крепкого инзольдца, и будь в себе, был бы стремительнее. Но сейчас, без души, он немного заторможен.

Звенят мечи. Воздух колышется от всплесков магии. Оба мага сильны.

Я бы закрыла глаза, но не могу.

Амиран на мгновение гасит свой меч, хлопает ладонями. Туман со всполохами грозы обволакивает Крайстена, и тот, оглушённый, падает на камни. Амиран заносит над ним сумеречный меч.

Если Крайстен погибнет… всё кончено. Одной в обители врага мне не справиться.

Птичье сердце разгоняется в груди, оглушая. Я делаю выбор, которым буду разрушать себя, пока не умру, но не могу поступить иначе…

Пока моя душа при мне – я всегда буду на стороне живых.

Собрав углом крылья, я стрелой лечу вниз, в этот миг совсем не думаю о том, что могу пострадать или погибнуть. Успеваю заметить, что Крайстен очнулся и слабо шевелится. Другого способа помочь у меня нет, и я закрываю обзор марионетке Джамила своим телом, давая время инзгольдцу встать. Я не стала впиваться когтями ему в лицо, помня как подобный маневр закончился для меня в прошлый раз.

– Эва, вверх! – хрипит Крайстен.

Инзгольдца покачивает, но он стоит. Глаза светятся упрямой решительностью, а в здоровых руках, переливаясь, растёт синий шар льда.

Я едва успеваю унести крылья. В спину мне бьёт трескучий холод. Доносится запах мороза и зимы. Магический удар предназначался не мне, но отголоски магии ледяного достают сквозь плотное оперение.

Развернувшись, я каменею. Только благодаря потокам воздуха в долине не падаю кулём вниз. Амиран стоит, покрытый твёрдым панцирем замёрзшей воды, он как ледяная статуя во дворце Хольгов в стольном граде Хольгдаре, пугающая своей схожестью с живыми.

Я оборачиваюсь человеком, и задержав дыхание, тяну руку к лицу застывшего Амирана.

Он ещё жив?!

– Не трожь! Замёрзнешь следом! – Предостерегает меня Крайстен. – Бездушник растает лучин через двадцать. А нам нужно уходить. Не закончится наша битва ничем хорошим!

– Уходить? Куда? – устало лепечу я. – Мы бросим Амирана здесь?

Внутри растёт бескрайняя тоска по моему магу. Мне не хватает Амирана, его беззлобных шуток и того как он обращался ко мне.

«Детка…» – звучит в голове его голос. Такой родной, совсем не тот, каким он призывал разложившихся умертвий!

Про́клятая Тьма! И все тёмные, что решили подчинить Эридар в угоду своей прихоти. Чтобы они разложились как самая древняя нежить!

Силы оставляют меня. Я готова упасть здесь, у подножия Зловещих сопок и уснуть.

– Придётся. Как только закончится действие обледенения, я буду вынужден снова биться. – Подбирает разбросанные в сражении вещи Крайстен. – С ним ничего не случится. А нам пора поспешить.

– Что ты придумал? – Я отыскиваю свою котомку и надеваю её на спину.

– Зови Мрака, мелкая, – инзгольдец бодрится, но после того как его оглушил Амиран, выглядит весьма неважно.

В бою с Амираном он похоже опустошил запасы магических сил, и вряд ли у него водится с собой стяжатель водной или ледяной энергии.

– Мрак! – тихо-тихо зову я агатиса, но почему-то знаю, он услышит и явится.

– Я понял, что нам делать, – рассказывает о своей придумке ледяной. – Мы летим на Отверженные острова. Твой агатис сможет унести нас двоих?

Я пожимаю плечами, но, кажется, просыпаюсь от слов, что услышала:

– Но зачем?

– Расскажу в пути. У нас есть ещё три дня, чтобы вернуться. Столько будет ждать Джамил, когда ты отдашь ему Мрака, – произносит инзгольдец, но мне не становится понятнее.

От реки слышится тихое ржание Мрака. Он уже здесь!

Бросив прощальный взгляд на Амирана, я сажусь на агатиса, а следом здоровяк. Мрак недовольно фыркает, ему не нравится его нога, но раскрывает мглистые крылья.

– Лети на Изгой! – провожу я по сильной шее агатиса и тот послушно воспаряет над землёй.

А потом, будто мы ничего не весим, в два удара крыла поднимает нас высоко над Зловещими сопками, оставляя их далеко внизу. Трезубец Хаоса сверху выглядит небольшой, дымящейся вершиной.

– Ледяные силы Инзгольда! – вскрикивает Крайстен за спиной и впивается в мой стан двумя ручищами. Да так что сдавленно вскрикиваю.

– Прости, Эва! – он немного разжимает стальную хватку.

А мы уже над Тёмным Океаном. Где-то позади нас светлеет полоска неба. Скоро эта кошмарная ночь закончится.

Здоровяк боится высоты? Он житель скалистой местности, но самые высокие острия Инзгольда куда ниже, чем мы летим.

Ветер закладывает уши и заставляет слезиться человечьи глаза, не приспособленные к полёту.

– Так что ты придумал? – я поворачиваю голову вбок, чтобы Крайстен меня услышал.

– Не хотел говорить у пещер, там даже у камня есть уши, – вернув самообладание, гудит он спокойным голосом. – Я знаю, где нам добыть «Призыв души».

Амулет, вернувший душу Фарну! Очень редкий. Сделанный из кусочка Трезубца талантливым артефактором.

– Пока Чёрный Мастер ждёт твоего решения насчёт агатиса, мы добудем амулет и вернём душу Амирану. Останется убить Чёрного Мастера и разрушить проклятие.

Всего-то ничего! Ерундовое дело.

– Если бы своего хозяина мог уничтожить я сам, – горько вздыхает Крайстен.

– У нас нет добровольной души, – напоминаю ему я.

– Нет. Но давай сначала вернём сумеречника. Без него нам никак не справиться. Глядишь, судьба подбросит нам ответ, – замечает инзгольдец и надолго умолкает, погружаясь в свои мысли.

Я готова была пробовать, пусть даже шанс был размером с самую мелкую песчинку с берегов Эйзур-Соль!

Постепенно, под умиротворяющее хлопанье крыльев агатиса, я погрузилась в дрему.

Впереди снова ждала неизвестность, но в моей груди слабо горел огонёк веры, что ещё не всё потеряно.

Глава 5. Отверженные острова

Пока я сплю, тепло Крайстена и его большие руки надёжно оберегают мой неглубокий сон. Мрак не позволит упасть, но защита и забота инзгольдца несут утешение.

Сначала он показался мне неотёсанным грубияном, а теперь ледяной маг – моя твердыня в столь недружелюбном краю. Без Крайстена погибла бы я, затем Амиран, а следом и весь Эридар поглотила бы Тьма.

Я отгоняю от себя сомнения, но прекрасно понимаю – мы можем сгинуть в любой части нашего трудного пути, так и не выполнив задуманное.

Сквозь неглубокий сон мне снятся обрывки пророчеств: сказанное старым оракулом, и то другое, из древних фолиантов, которое зачитал нам Амиран в Зловещих Сопках.

«… И только чернокрылая девушка может даровать живым спасение, отпустив на сторону Тьмы любимого…»

«… Дети Тьмы поведут свою Мать к победе, пока мир живых не преклонит перед ней колени, покорившись навеки вечные».

Какое из пророчеств станет явью?

Перегруженная переживаниями, я проспала тот час, когда взошло Золотое светило. Оно уже ярко светит, поднявшись над краем воды. Крайстен мирно сопит за моей спиной. На его долю тоже выпала тяжёлая участь. Успеем ли мы вернуться в Зловещие сопки до того как мне снова понадобится поить его зельем Альвейд?

Мрак продолжает без устали махать чёрными туманными крыльями, посмотрев вниз, я замечаю, что впереди темнеют Отверженные острова.

Заснув, я не выведала, какой выход нашёл Крайстен, а мы уже так близко. Не зная, что он придумал, доверилась, готовая на всё. Я сама захочу сгинуть в пламени Трезубца если не вызволю Амирана из ловушки. Никак ему не выбраться без помощи!

Одна ночь из отпущенных трёх, уже прошла. Наблюдая, как острова становятся все ближе, я гоню от себя мысль, вызывающую тошноту. Если не останется выхода – я отдам Мрака Джамилу. Пусть не по своей воле, но свершу столь подлую сделку. Но не раньше, чем буду знать, что другого пути не осталось.

Разбираю на пряди, спутавшуюся гриву агатиса, я всё ещё надеюсь, что мне не придётся пойти на этот подлый обмен.

– Прости, – пытаюсь шепнуть я, прижимая ладонь к шее летящего скакуна. Мой голос куда-то пропал.

Облизнув покрытые корками губы, я чувствую вкус крови. Они пересохли от ветра и солнца, и теперь нестерпимо горят.

– Эва? Проснулась… – сонно сипит Крайстен. Он тоже очнулся. – Ты готова? Мы почти прилетели…

– Готова. Но только к чему? – кашлянув, смогла ответить я.

Слышу шебуршение за спиной, потом инзгольдец сует мне в руки флягу. Я жадно пью, становится чуть легче.

– К маскараду. Есть на Первом острове мои должники, надеюсь их прах не плавает в Тёмном океане, и они смогут вернуть долг спустя шестнадцать зим. – Крайстен уже бодр, а я медленно прихожу в себя. – Чтобы добыть «призыв души» нам придётся проникнуть в Мраморные чертоги Князя, Эви. Такие сокровища редко бывают у обычных пиратов, даже сколотивших себе состояние на промыслах. Времени выяснять у кого он может быть – у нас нет.

– В Мраморные чертоги Князя? – повторяю я за ледяным, и мне становится не по себе.

Крайстен ещё более сумасшедший чем я! Должно быть, он знает о лазейках, что позволят нам достать амулет и сбежать? Проникнуть к правителю Изгоя опаснее, чем в замок сумеречников! А если мы будем схвачены, с нас живьём стянут кожу и утопят в океане, привязав камень на шею! О главаре пиратов, недвуликом и без капли магической силы, ходят самые разные слухи, но ни один из того что я слышала, не был приятным. Отверженными островами и пиратами повелевал жёсткий человек, без капли жалости и сомнения. Отъявленные мерзавцы, воры и прохиндеи обитали здесь в большем количестве, чем обычные живые. Пиратский князь был под стать своей пастве.

За разговорами перед нами встал Первый остров как на ладони. Долго-долго его линия темнела вдалеке, а потом он неожиданно вырос. Подплыл ближе сам?

– Веди Мрака по кругу в лиственный лес на правой оконечности Первого острова, – дает дельный совет инзгольдец. – Как бы дозорные с башен нас не приметили.

– Мрак! – только успеваю произнести и чуть поддавить коленом округлый бок слева, агатис меняет направление, чтобы приземлиться на берег со стороны густого леса.

Защищая рукой глаза от ярких лучей Светила, я разглядываю остров, он стал ещё ближе. Я замечаю огромный порт и башни Белого града. О нём мне рассказывал Крайстен.

– Про княжеские чертоги, Эвара! Я следил за происходящим на островах. Издалека, но следил: обменивал сведения на жизнь, читал чужие послания и подслушивал темных, – гудел за моей спиной инзгольдец. – Я выведал и знаю, как нам проникнуть в дом Князя. Мы выкрадем «призыв души» и улетим с острова на Мраке.

В голове зреют подозрения:

– Ты ведь не наделаешь глупостей? Не захочешь мстить тем, кто предал твою семью и до сих пор жив? Это Князь приказал их похитить и добыть сферы мерцания?

Крайстен недолго размышляет перед тем как ответить:

– Все эти бесконечно-долгие зимы я мечтал только об этом. Получить шанс вырваться из плена Погиблых земель и отомстить. Теперь же, узнав, что моя дочь жива, я хочу только одного – привезти Одарию в Хольград. Дать ей то, что положено по крови. Показать, какая была её мать. Клянусь, Эвара, что не поддамся слабости! Это был не Князь, а его брат. Я не стану с ним встречаться, чтобы не бороться с соблазном…

Он твёрдо верит в то, что говорит, а я полагаюсь на него.

– Если мы не разрушим проклятие, моя дочь никогда не узнает спокойной жизни, – едва слышно произносит он. – Всех будет преследовать смерть.

В его полушёпоте горько звучит тоска и сожаление о потерянном.

– Я знаю, Крайстен.

Мрак спускается ниже, и до нас доносятся освежающие брызги воды и яркий запах океана. После Погиблых земель ароматы живого мира звучат ярче чем прежде. Агатис касается копытами песка, и его мглистые крылья растворяются в воздухе. Со скрипом с Мрака съезжает Крайстен, а потом я, и застонав, оседаю на песок. От долгой неподвижности тело не слушается.

На ветру шелестят лиственницы, шумят волны, катая гальку, с воды доносятся вопли чаек. Здесь красиво, но я не могу наслаждаться местными видами. Моя дорога на Изгой оказалась совсем не такой, как мы её планировали!

– Мы столько ночей добирались до Эйзур-Соль, потом ждали погоду, плыли не один день, – я энергично растираю ноги руками, их болезненно колет. Раздражённо поднимаюсь, во мне разгорается злость и я не замечаю, как начинаю говорить громко. – Попали в шторм. Все, кроме меня сгинули в про́клятом месте! А можно было долететь на Мраке, забрать камень и вернуться с ним домой!

Мрак ржёт и покаянно склоняет чёрную голову. Мне становится стыдно за свою вспышку гнева.

– Ты не виноват, – глажу я его лоб. – На себя я злюсь, понимаешь? Столько бед я принесла…

– Не кори себя, мелкая. – Крайстен протягивает мою котомку. – Самобичеванием делу не поможешь. Нам пора браться за работу, что-то да можно исправить. Надеваем плащи.

Светило уже хорошо припекает, но с Тёмного океана дует сильный ветер, не зажаримся.

– Расскажи мне, что ты придумал. – Натянув плащ, я привычно забрасываю мешок на спину. – Мрак останется здесь?

– Лучше тут, – кивает инзгольлец. – Никому не доверяю я на островах настолько, чтобы запереть у них агатиса. Без него нам не обернуться в срок. У нас есть две ночи, чтобы достать камень, вернуться и найти в Трезубце Амирана.

Уходя с берега я прошу Мрака ждать в пролеске между деревьев. Обернувшись, я вижу как он щиплет траву и обмахивается хвостом от надоедливых насекомых. Никто не заподозрит, что перед ним агатис, а если захочет увести, то Мрак сможет за себя постоять. Я помню как его увёл Горбатый нос, воспользовавшись магической сетью. Подобная сеть не такая уж доступная вещь!

– Эвара, пришло время обсудить то, как мы с тобой добудем «Призыв души». Здесь и «враний морок» пригодится, чтобы бесследно уйти. Но если тебе придётся разрешить кому-либо себя помнить, не забывай забрать обратно своё дозволение, – осторожно начал Крайстен.

Похоже его идея будет мне не по нраву.

– Говори! Выбора у нас нет, – я полна решимости любой ценой добыть необходимый амулет.

– Сегодня, под видом торговца невольниками из Эйзур-Соль, я выставлю тебя на продажу в шатре развлечений как диковинку, – быстро проговаривает инзгольдец.

От услышанного я останавливаюсь, потеряв способность двигаться и говорить. Возмущённо сверлю глазами инзгольдца, еле сдерживаясь, чтобы не заорать на его дурную идею! Я бы подумала, что это глупая шутка, но глаза здоровяка сейчас серьезны как никогда!

Сын вонючей гиены!

Меня? Продать?! Осознание, что мне придется стоять на помосте, вселяло ужас и отвращение!

– У нас нет времени, Эва, искать другие пути. Я выставлю такую цену, что тебя может позволить купить только Князь или его правая рука. Мы дадим знать, что невольница ты необычная, редкая. Не упустит он возможности заиметь в своих рабах вороницу, даже если будешь ему особо не нужна. Он купит тебя в свои Чертоги для поддержания репутации, – подтверждает Крайстен, что сказанное ранее не было шуткой.

Значит такой план созрел у ледяного! Пусть моя продажа будет обманом, меня продолжает потряхивать от негодования. Я быстро иду вперёд, чтобы как-то усмирить безудержный гнев.

– Теперь мне ясно, как ты задумал проникнуть в дом Князя, – я наконец заговариваю. – Я достану камень! Знаешь точно место, где его хранят? А если потом я улечу с «призывом», сможешь ли покинуть Чертоги целым и невредимым?

Не оставалось ничего другого, как принять план Крайстена. Своего у меня не было. А из-за того, что мне страшно и мерзко отступать я не собиралась.

– Выясню. Скорее всего в хоромах Князя. Или комнате не сильно больших редкостей. Я рассчитываю на то, что меня пригласят погостить в Мраморных чертогах. Глава Изгоя тщеславен, он хочет, чтобы на материке о нём шли только хвалебные речи. Без торговли Отверженные острова загнутся, не спасут их ни редкие артефакты, ни тяжёлые мешки со златыми добытыми со дна Тёмного океана. – Крайстен заметно расслабляется. Опасался, что откажусь я от подобного способа добычи амулета. – Пираты выставляют себя независимыми, но пекутся о дальнейшей торговле.

Заканчивается лиственный лес, он куда меньше, чем Майоранская тайга.

– Если будет опасно – оборачивайся птицей и лети к Мраку, а затем в Трезубец. Думай только о том, что ты должна вернуть Амирана. О себе я позабочусь. Поняла? – снова включает назидательный тон Крайстен, который так меня раздражает.

Но я смиренно киваю, соглашаясь.

Через несколько лучин мы выходим на окраину довольно добротного поселения из серого кирпича с белёсыми разводами. Это солёная влага и ветер нанесли узор на камень.

– Набрось капюшон, – тихо приказывает Крайстен, накидывая на голову свой.

По тропинке мы проходим на улицу, вымощенную камнями, по обеим сторонам, дома выстроены ровными рядами. На дереве дверей и ставней тоже следы близости океана. Чисто и ухоженно, легко подумать, что ты в одном из портовых городов материка, а не на пиратском острове. Но во мне так гудит тревога, что забыться не выйдет, каждый удар сердца помню, где и почему я нахожусь.

Пройдя четыре дома влево, останавливаемся перед дверью жилища, похожим на другие как капли океанической воды. Крайстен тихо, но настойчиво стучит, чередуя дробь. Даёт знать, что это свои.

– Кто? – слышится неприветливый голос, но дверь всё же приоткрывается. – Ты-ы-ы?! Но как…

Недовольство полностью заменяется удивлением, дверь открывается шире. Крепкий седой коренастый мужчина, воровато оглядев улицу, глазами стреляет внутрь дома. Он отходит, пропуская нас:

– Внутрь! Быстро!

Крайстен хватает меня за руку, проскальзывает внутрь и утягивает меня за собой. Дверь захлопывается. Всё происходит так быстро, что едва успеваю сделать вдох и выдох.

– Нам нужна помощь, Сарин, – Крайстен не откладывая, переходит к делу. – Ничего из того, что ты не можешь. Но нужно сегодня.

Сарин долго смотрит на инзгольца прежде чем ответить:

– Я помогу чем смогу. Не знаю, где ты болтался столько зим, белоголовый, но рад, что живой!

Поможет. От его слов бросает в холодный пот. Легко идти на дело, когда на кону златые. А когда жизнь любимого и всего Эридара? Когда мне предстоит быть проданной самому опасному пирату?

«Помоги мне, Старая ворона, одолеть очередное препятствие!»

Я сжимаю челюсти и кулаки, не давая слезам прорваться. Изрядно потрепали меня Погиблые земли! Где моя прежняя уверенность в своих умениях и силах? Безрассудность, что толкала на безумные вылазки?

Раз иного способа пробраться в обитель Князя нет, так тому и быть. И со мной будет Крайстен. На здоровяка можно полагаться, такой как он, скорее сгинет сам, чем предаст.

– Провернём дело и будем считать, что твой долг погашен, – великодушно гудит инзгольдец.

Сарин кивает.

– Пройдёмте к обеду. Еда как раз поспела. За трапезой и порешаем дела, – приглашает нас хозяин в другую часть дома.

Уже обед, ещё полдня позади, есть так и не хочется, а давно пора. Мне нужны силы и придётся принять угощение. Да и с удобствами за столом ели мы в последний раз у Альвейд.

Я оглядываю дом, глаза успели привыкнуть к полумраку. Через щели, сквозь закрытые ставни, проникает мало света. У Сарина довольно просто, но имеются некоторые вещицы и приборы, указывающие на то, что он не беден. И я понимаю, Сарин – артефактор. Может не настолько сильный как Виталь. Множество полок и сундуков. При этом чисто и все лежит на своих местах. Пребывание на мёртвых землях порядком уменьшило мою брезгливость, я разглядываю скорее из старой привычки и любопытства.

Мы должны были вместе бродить с Амираном по торговыми лавками пиратов… Вдруг вспоминаю я. Нет, не о том я думаю сейчас.

Сарин приводит нас к столу, раскладывает в круглые чашки белый рис и жареную рыбу. Такая же еда, как и на «Бурном». Я вижу нашу с Амираном каюту. Вспоминаю его голос и объятия, по которым так скучаю. Опять непрошеные образы. Как будто безжалостная судьба меня специально испытывает на прочность!

Хватит! Стряхиваю такие ненужные мысли. Сейчас многое зависит от меня, поэтому я сосредотачиваюсь на разговоре мужчин.

– Нам придётся нанести на неё морок рабского клейма. Он развеется через три ночи, когда вы уже будете в безопасности. Если привести её чистую, кто знает, вдруг новые хозяева захотят клеймить новую рабыню сразу?

Резко накатывает паника. Дрожь безотчётного ужаса бежит по всему телу. Если бы не жизнь Амирана на кону, я бы уже летела к Мраку, заслышав такое!

Клеймо?!

Глава 6. Невольный маскарад