Хроники Ватара. Камень Души. Книга 2

Перед его внутренним взором развернулась картина прошлого: вереница темных силуэтов двигалась от берега в чащу. Беженцы – эльфы, люди и даны – несли детей, корзины и наспех собранные пожитки, спасаясь от смертоносного огня пятиленточников. Они медленно продвигались вглубь леса, делая остановки для ночлега, снова поднимались и шли дальше, надеясь найти безопасное убежище. Путники петляли, заметали следы, не разжигали костров на стоянках – лишь крепко держали за руки малышей.

Долгий путь привел их к небольшому озеру в глубине Гландаголла. Они обрели спасение – временное или вечное? Внимание Неро привлекла одинокая фигура, замыкавшая процессию. Она обернулась, перехватив древко, и её призрачный взгляд встретился с его собственным. Нашел…

Тени стремительно втянулись обратно в посох, его свечение и гул стихли. Воцарилась тишина, лишь ветер в листве Гландаголла шептал: «Нашел».

Неро выдохнул, окинул взглядом спутников, виновато улыбнулся Риаа и опустил посох. Пот струился по лицу, а в глазах мелькнул и погас фиолетовый отблеск. Заклинание сработало – теперь он точно знал, где находится Долл'Буд – Место Тени…

***

Тем временем.

Шелест священных листьев Гландаголла прошептал «Нашел», эхом отразившись в новой цитадели эльфов Энтула. Весть ворвалась в прохладный тронный зал, где восседали повелители Вечного леса, заставив Туиллериен замолчать на полуслове.

Она обращалась к коленопреклоненному новому стражу, когда услышала послание. Её глаза расширились от изумления, и она обернулась к Мистандиллу. Его лицо исказилось, глаза превратились в узкие щели, когда он процедил:

– Они переправились и отыскали дорогу к Месту Тени. Пусть трижды поглотит их Бездна Рога!

Страж в замешательстве поднял взор на властителей.

– Они не просто нашли путь – он применил чары поиска, – добавила Туиллериен. – Я ощутила эту мощь – безграничную силу истинного некроманта.

– Позвольте исправить положение, мои Владыки, – осмелился вмешаться страж.

Их холодные взгляды упали на дерзкого просителя, не предвещая ничего доброго. Но, прежде чем они успели ответить, в зал стремительно вошёл Вэон, главный знаменосец и советник Мистандилла, громко возвестив:

– Владыки! Прибыл Римтан с важными вестями!

– Что?! – воскликнули они оба.

Презрев приказ своего командира Лориэля, его верный соратник Римтан дерзко явился в Твердыню Энтула. В нарушение всех установленных порядков, он прибыл один, оставив командира позади.

– В одиночку пришёл? – внезапно поинтересовался Мистандилл.

– Совершенно, – последовал чёткий ответ.

– Под охраной? – спросила Туиллериен.

– У входа его стерегут двое паладинов, – доложил Вэон, почтительно склонившись.

– Почему не в оковах? – вновь вопросил Мистандилл.

– Не сочли нужным, мой Владыка, – уверенно ответил советник, заметив удивлённо приподнятые брови повелителя. – В этом нет нужды.

Скрестив руки на груди, Мистандилл окинул взглядом склонённого стража и лёгким кивком указал направление, чтобы тот исчез.

– Ведите его.

Вэон отвесил поклон трону, развернулся и быстрыми жестами передал указание стражнику у входа. Тот кивнул и распахнул двери, впуская эльфа, подвешенного на шесте словно добытый олень – со связанными конечностями. Его несли двое могучих, если так можно выразиться, представителей бессмертного народа в сопровождении паладинов в серебряных доспехах.

От представшей картины Мистандилл поморщился, словно от внезапной зубной боли, а его супруга нахмурилась, возмущенная столь варварским обращением с эльфом, пусть даже и последовавшим за изгнанником. Недопустимо обращаться с представителем бессмертного народа, будто с диким зверем.

– Освободите его немедленно, – властно распорядилась она, отметая любые возможные возражения Вэона решительным жестом.

Стражи поспешно опустили Римтана на каменные плиты тронного зала и принялись распутывать искусно затянутые путы. Освободив пленника, они отступили, но остались в зале, чем удивили Туиллериен:

– Можете идти.

Эльфы, поклонившись, стремительно покинули помещение.

Римтан выглядел потрепанным – разорванные плащ и куртка, синяк на скуле красноречиво свидетельствовали о нелегком возвращении. Однако владыки придерживались иного мнения:

– Как ты посмел явиться? Ты предал командира, запятнав себя еще большим позором, чем когда вызвался следовать за ним.

Эльф, не отводя дерзкого взгляда, сорвал изодранный плащ и шагнул к трону. Мгновенно обнажились клинки паладинов, уперевшись ему в горло. Римтан лишь усмехнулся и подался вперед, позволив лезвиям оцарапать кожу. Появились капли крови.

Туиллериен, оценив этот жест, элегантным движением руки велела стражам отступить.

Мечи опустились.

Римтан снова усмехнулся и сделал еще два шага к трону. Вопреки традициям клана Энтул, он не преклонил колена, а лишь склонил голову, вызывающе глядя на правителей.

– Отвечай на вопрос, – рявкнул Мистандилл, чем вызвал ещё большую усмешку эльфа.

– Его следует проучить за столько дерзкое поведение, Владыка, – подал голос Вэон и уже собравшись ударить жезлом знаменосца дерзкого эльфа был вынужден остановиться от пристального и красноречивого взгляда Туиллериен и немого: «не смей».

Резко обернувшись, Римтан пронзил советника испепеляющим взглядом, склонив голову набок с нескрываемой яростью.

– Попробуй только, Вэон, – процедил он сквозь зубы с жуткой ухмылкой.

Задержав взгляд на советнике дольше положенного, Римтан обратился к владыкам:

– Я прибыл не как эльф клана Энтул, а как вестник Повелителей Ночи с предостережением об опасности, нависшей над Вечным лесом, Владыки. Моя задача проста – донести послание и вернуться в Тарионн, где я буду ожидать того, кто меня направил. И либо дождусь его возвращения, либо встречу там свою смерть. Я больше не в вашем подчинении, потому прошу держать вашего цепного пса Вэона на привязи, иначе я сверну ему шею.

– Да как ты… – советник не успел договорить, Римтан молниеносно оказался рядом, сжав его горло.

Паладины вскинули мечи, но Туиллериен жестом остановила их.

– Прошу, отпусти его, Римтан, – произнесла она, сложив ладони в миролюбивом жесте. – Мы выслушаем тебя.

Эльф устремил взор на владычицу.

– Умоляю, – она склонила голову в молчаливой мольбе.

Отпустив горло, он отошел от Вэона и занял прежнюю позицию перед троном.

– Почему ты упомянул Повелителей? – первым нарушил тишину Мистандилл.

– Неро и Риаа властвуют над… Ночью, – твердо произнес Римтан, не отводя пристального взгляда. – Мы присягнули им на верность, и они приняли наш обет. Тьма окутала нас, проникая внутрь, но не причиняя вреда. Наши тела, как и их, озарились фиолетовым светом. Мы стали свидетелями возрождения Тарионна под действием их магии – появилась свежая трава, распустились цветы и листья, а мертвые деревья покрылись новой корой. Мы узрели могущество той, что находилась здесь. Как она, обратившись тенью, уничтожила Ментиора, явившегося из мглы Серых Пределов, разрывая его на части словно тряпичную куклу своей силой.

Владыки, затаив дыхание и широко раскрыв глаза, внимали рассказу эльфа, вернувшегося из места, откуда возврата не было.

– Мы прошли сквозь тьму, сотворенную Повелительницей Ночи, – продолжил Римтан, делая еще шаг к трону. – В этой тьме я увидел всю правду о судьбе моего народа, случившуюся много зим назад. Я стал свидетелем предательства тех, кому не пристало говорить мне об этом. Собственными глазами, которые хотелось вырвать, я узрел это, ощутил вкус крови на губах и пережил ярость и боль от осознания, что служил истинным предателям Гландаголла.

– Да как ты смеешь, ты…

– Смею! – резко перебил Римтан вскочившего Мистандилла. – Смею, ибо собственными глазами узрел всё это, ощутил каждой клеточкой души! Мои верные товарищи, выйдя из мрака, рыдали, преклонив колени.

Шаг к трону.

– Смею, ведь серебрянокрылые совы вновь воспарили над Тарионном, принеся свои священные дары в Сад Эндэсиль к стопам Повелителей.

Второй шаг к трону.

– Смею, потому что был свидетелем, как хрупкая дева с волосами цвета осени бросила вызов одиннадцати воинам и одержала над ними верх, хоть и молила их отступить.

Третий шаг к трону.

– Смею, ибо она вступила в битву в одиночку, когда могла укрыться со всеми, но выиграла драгоценное время для нас.

И ещё один шаг к трону.

– Смею, ведь на обратном пути через Тарионн я видел, как птицы возвращаются в этот некогда чудесный край, а ручьи вновь поют величественный гимн Гландаголлу.

До трона не осталось шагов, только ступень.

– Смею, ибо Повелители, в отличие от вас, Владыки, несут не смерть, а жизнь!

– Ты умрешь быстро, – прошептал Мистандилл, обнажая клинок, пока его паладины одновременно выступили вперед с оружием наготове.

Владыка успел наполовину извлечь меч и сделать первый шаг к дерзкому эльфу, но не успел завершить второй, как пространство зала наполнил властный голос:

– Остановись, супруг мой, -Туиллериен окутывало призрачное голубое сияние, а в глазах пылал неистовый огонь. Её одеяния колыхались без малейшего дуновения ветра. Лик её исказился – заострились черты, под потемневшими глазами залегли тени. – Оставьте нас все… немедленно.

– Любовь моя, ты совершаешь ошибку…

Повелительный жест владычицы Гландаголла оборвал речь Мистандилла. Убрав руку с рукояти меча, он молча склонил голову и направился к дверям внутренних покоев. Остальные, почтительно поклонившись, чинно удалились из королевского зала, оставив Туиллериен наедине с изгнанным эльфом, некогда служившим стражем клана Энтул.

Магическая тишина пульсировала вокруг владычицы, но она усмирила бушующий гнев и, покинув ступени, направилась к террасе, парящей над пышными садами. Прислонившись к перилам, она вглядывалась вдаль, пытаясь различить Тарионн за кронами деревьев и ожидая эльфа, познавшего истину или полуистину давних событий. Непрошеные слезы струились по её щекам, наполняя сердце горькой смесью печали, страха и боли.

Мучительные воспоминания терзали её израненную душу. Перед глазами вставали картины того рокового дня: объединенные войска клана, дан и гномов на скалистых уступах долины Серебряных Ветров, тысячи стрел, затмевающих небо над наступающим врагом у входа в ущелье, боевые кличи защитников древней твердыни, сливающиеся со свистом тетивы…

Сердце сжималось от воспоминаний о том, как маги Ордена Пяти Лент обрушили на Цитадель и Дворец Четырех Королей смертоносную бурю молний и белого пламени. Как отряд белопанцирников, прорвавшийся к мосту Тинариона, исчез в волне восставших мертвецов, призванных истинными некромантами. Воздух наполнился тлетворным смрадом и жутким скрежетом костей и…

Яркий солнечный день почернел от копоти и следов темной магии. Крики умирающего Гландаголла все еще звенели в её памяти. Рушащиеся башни, пылающие сады, оскверненные храмы слились в единый кошмар, преследующий её даже во снах. Призраки прошлого держали её в плену, словно кандалы из черного железа.

Римтан бесшумно появился на террасе и, опершись о перила, устремил взгляд к Тарионну, то ли надеясь увидеть его, то ли размышляя о грядущем.

– В ту ночь, – прошептала Туиллериен, – В королевский зал Дворца Четырех Королей вошел наш главный знаменный Радагорт и произнес: «Мы удержим долину, но ненадолго. Они призвали Разрушителя, и лишь Дочь Луны способна его остановить».

Эльф молча внимал её словам, ожидая продолжения её исповеди.

– Я помню участь Раккаи, – прошептала эльфийка, украдкой вытирая слезу. – Даже собрав всю мощь Гландаголла, мы были бессильны. Попытка сопротивления означала бы гибель Вечного леса и всех нас вместе с ним. Появление истинных некромантов у Мор Али стало неожиданностью – их отвага поражала, они сражались не только за себя, но и за всех нас, сдерживая полчища тварей Ордена Пяти Лент на подступах к Тарионну. Но их было слишком мало… Нам оставалось либо погибнуть всем, либо сохранить хоть что-то для будущих поколений.

Холодные слезы непрерывно катились по её щекам, тело сотрясала дрожь. Стиснув перила, она продолжила:

– Мирра и его последователи создали Разрушителя ценой бесчисленных жертв, включая множество невинных существ. Боги! – в отчаянии воскликнула она, ударив ладонью по перилам. – Их оружие оказалось чудовищно эффективным против всех несогласных. Уничтожив Раккаи, оплот свободных Срединных земель, они сокрушили всё на своем пути. Даже они не ожидали таких разрушительных последствий, когда увидели Разлом.

Она замолчала, подавляя рыдания, но нашла силы закончить:

– А мы… мы слишком медлили с защитой, парализованные страхом поражения. Мы даже не предупредили Императора о надвигающейся угрозе.

Римтан больше не мог молчать.

– Как вы могли скрыть от Императора Раккаи планы пятиленточников? – выпалил он с негодованием.

Она медленно обернулась, и, хотя слезы непрерывным потоком катились по её щекам, голос оставался удивительно спокойным:

– О, я призналась в этом Неро во время его визита: «Мы допустили непростительную ошибку в тот день, которая унесла тысячи жизней – как смертных, так и бессмертных», – она снова отвернулась, устремив взгляд вдаль. – Галиад появился с наступлением темноты. Будучи истинным некромантом из рода Варред и пройдя суровую школу Ордена Тени, он сразу перешёл к делу: «Тарионн не удержать. Нужно спасать всех, кого сможем».

Прервав рассказ, она умолкла – воспоминания захлестнули её новой волной боли. Собравшись с силами, она продолжила дрожащим голосом:

– Он предложил увести всех, кто мог двигаться, оставив немощных в Тарионне, – её голос сорвался, а по щекам покатились ледяные слёзы скорби. – Благословенная богиня Морэна помогла нам под покровом ночи увести большинство эльфов на закат. Гландаголл остановил первых преследователей, не дав им напасть на наш след. А Галиад, собрав уцелевших дан, эльфов и гномов, повёл их к переправе через Алагос. Затем… используя остатки магии крови и часть песни, он создал заклинание-ловушку для тех, кто остался в Тарионне – Разрушителя, пятиленточников, белопанцирников и раненых защитников Цитадели…

– Вы помогли ему Песней Весны, – уверенно произнёс Римтан.

– Да, – коротко ответила она.

– Понятно.

– Если я не смогу – расскажи Повелителям Ночи, – твёрдо произнесла она, повернувшись к нему.

Римтан, не отрывая взгляда от её глаз, почувствовал, как утихает бушевавшая в нём ярость. Он молча кивнул и приложил ладонь к груди.

– Впереди нас ждут тяжёлые времена? – спросила владычица, стирая последние холодные слёзы.

Римтан застыл в молчании, отвернувшись от правительницы Вечного Леса, пытливо всматриваясь вдаль в надежде уловить хоть малейший след Тарионна. Затем, вспомнив пророческие слова Риаа – Дочери Луны, он произнес:

– Пусть готовятся к неизбежному – скоро в Вечный Лес хлынут все, кто жаждет нас остановить. Именно это поведала мне Риаа Аррен, Повелительница Ночи и Дочь Луны, которой мы присягнули на верность. Знаете, она нас не просила об этом – мы, спутники Лориэля, сами преклонили колени и дали клятву. Просто взяли и поклялись.

Он умолк, устремив взор на раскинувшееся внизу море листвы.

– Ты назвал её Дочерью Луны? – встрепенулась Туиллериен, несмотря на гнетущую атмосферу.

– Да, – лаконично подтвердил эльф.

– Выходит, я сама предсказала её появление, упомянув серебряных сов, – задумчиво произнесла владычица. – Теперь ясно, почему им суждено было одолеть Разрушителя.

Римтан хранил молчание.

– Ты не раскроешь их пункт назначения?! – воскликнула Туиллериен, пристально глядя на него. – Я права?

– Верно, – отрезал эльф.

– Почему же? – изумилась она.

– Потому что, – холодно отчеканил Римтан, – Здесь есть те, кому не следует знать о том, куда отправились Повелители.

Погрузившись в размышления, владычица облокотилась на перила, наблюдая за юными эльфийками внизу, которые, заливаясь смехом, наслаждались солнечными лучами, пробивающимися сквозь кроны деревьев.

– Ты прав, Римтан, – произнесла она после паузы. – Нельзя присваивать то, что тебе не принадлежит. Это мудрое решение. Пусть эта тайна останется твоей.

Помолчав мгновение, она спросила:

– Когда планируешь вернуться?

– С вашего позволения, хотел бы провести эту ночь с родителями, – ответил эльф, почтительно склонив голову.

– Разумеется, никто не станет тебя тревожить, – поспешно ответила она. – Можешь остаться сколько пожелаешь и…

– Простите, – прервал её Римтан, – Но я отбываю в Тарионн на рассвете. Только одна ночь.

Туиллериен кивнула, принимая его преданность долгу, и направилась с террасы в королевский зал, давая понять, что разговор окончен.

Эльф последовал за ней, отвесил учтивый поклон и двинулся к выходу.

– Римтан, – окликнула она его. Он обернулся, встретившись с ней взглядом. – Ты достойный сын своего народа, и я горжусь тем, что имею такого преданного стража леса.

Легким взмахом руки она показала, что сказала всё. Эльф склонил голову и вышел за дверь.

***

В это утро настроение Главы Престола Церкви Единой и Единственной было просто отвратительным. Особенно его раздражало яркое солнце – Дорн всегда предпочитал пасмурную погоду, хотя дождь тоже не жаловал. Отсутствие вестей из Кетласа третьи сутки только усугубляло его мрачное расположение духа. Он срывался на всех подряд – от церковных служителей до инквизиторов Ордена Вера. Подчиненные либо в панике исполняли поручения, либо старались стать невидимками при его появлении – буквально растворяясь в воздухе. Атмосфера в Цитадели была гнетущей, а солнечный свет только усилил головную боль архиепископа, дополнив страдания от подагры.

С самого утра под горячую руку попал его личный помощник Яносс – за то, что подал тан с опозданием, из-за чего у «несчастного» квингералия архиепископа образовался синяк под скулой.

Просматривая протокол допроса старосты Агранны – деревни на Полуденном тракте за Каном, Дорн поморщился, словно откусил кислый лимон.

– Прыщ орочий, – процедил архиепископ, – Ничего не знает, не видел, не слышал.

Взглянув на следующий документ, он скривился еще сильнее и заорал в пустой кабинет:

– Яносс, чтоб тебя Бездна поглотила!

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась испуганная физиономия помощника.

– Хватит изображать черепаху, недоделанная псина! – рявкнул Дорн. – Тащи сюда свое никчемное тело!

Яносс стрелой влетел в кабинет, затормозив у массивного стола начальника от чего у Дорна удивленно вскинулись брови.

– Какой шустрый, – произнес он, размахивая пергаментом перед носом помощника. – Почему Зарга Мапниса не допросили как следует?

Квингералий в ужасе переводил взгляд с пергамента на разъяренного архиепископа, размахивающего документом. Внутри у несчастного все сжалось, вызывая неприятные ощущения.

– Не молчи, пес! – процедил Дорн тише обычного, а в его глазах вспыхнул зловещий огонек.

– Так… не… было…

– Хватит мямлить, сучий хвост, – прорычал архиепископ, потрясая пергаментом. – Говори или…

– Ваше высокопреосвященство, – собравшись с мыслями, начал Яносс, – В письме от главы Ордена Вера не упоминалось о допросе с пристрастием. Напротив, он заверил, что данный господин готов к диалогу…

– Значит, готов сотрудничать? – прищурившись, перебил архиепископ, опуская пергамент. – Где письмо, орочья морда?

– В папке, которую я принес вчера, – ответил помощник, лихорадочно осматривая заваленный стол.

– Где же она? – усмехнулся архиепископ, обводя рукой стол. – Испарилась?

Яносс побледнел как полотно, отчаянно выискивая папку, но вдруг заметил ее край среди бумаг и облегченно выдохнул.

– Вот она, ваше высокопреосвященство, – потянувшись рукой к вожделенной для своего хрупкого организма вещи. – Прямо под вашими…

– Хм, верно, – отодвинул лишние бумаги Дорн. – Что ж, тебе изрядно повезло.

Яносс с облегчением перевел дух, понимая, что еще один приступ ярости архиепископа мог стать для него роковым.

Хозяин кабинета резко захлопнул кожаную папку, едва взглянув на письмо внутри.

– Прочь! – бросил он помощнику, чуть смягчив тон.

Квингералий мгновенно исчез за дверью, не дожидаясь повторного приказа. Оказавшись в коридоре, он с облегчением выдохнул, радуясь короткой передышке от грозного начальства. Но спокойствие длилось недолго – в приёмную вошёл смотритель каргов с небольшим свитком.

«Только этого не хватало», – мысленно простонал Яносс, закатывая глаза.

– Откуда? – спросил он вслух.

– Кетлас, – лаконично ответил смотритель, оставив послание на подносе.

«Небеса, дайте сил», – прошептал Яносс про себя, берясь за поднос.

Архиепископ как раз заканчивал изучать допросные листы старосты Агранны и собирался приступить к посланию епископа Зандена, когда раздался стук.

– Войди! – прогремел его голос.

Яносс вошёл размеренным шагом, неся поднос со свитком.

– Депеша из Кетласа, высокопреосвященство, – чётко доложил он.

– Давай сюда, живо! – рыкнул архиепископ. – Несёшь, будто заарскую блудницу, прости Матерь божья.

Яносс молниеносно подскочил к столу с подносом, но стоило архиепископу своими скрюченными от артрита пальцами схватить свиток, как помощник развернулся к выходу.

– Стоять, сучий хвост! – прорычал Дорн. – Ни с места и не дыши!

Застыв как изваяние, помощник едва шептал молитвы, умоляя высшие силы уберечь его от грозного владыки кабинета.

– Что застыл столбом? – поинтересовался архиепископ, осторожно разворачивая свиток. – Может, сам за шифровальной книгой схожу, бестолочь?

Яносс, шмыгая носом, поспешил к полке, где между трудами Святых Рудольфа и Накрума притаилась книга «Рецепты матушки Ганусс о чудном приготовлении медовых пряников».

Бережно положив фолиант перед архиепископом, помощник отступил на два шага и замер, словно проглотив кол, в ожидании новых указаний.

Дорн, открыв заветную страницу «кулинарного шедевра», принялся сопоставлять её с мелко исписанным свитком. Переписав содержимое на обрывок пергамента, он вдруг напрягся, черты его лица заострились.

«Ваше высокопреосвященство, вестей от Рейнара и Бэлла не поступало. Сиг также не вернулась. Ваш ИГ.»

Архиепископ Дорн откинулся в кресле и устало посмотрел сквозь своего помощника, застывшего перед столом. Настроение упало до уровня подагры, которая тут же отозвалась болью, словно подтверждая его дурные предчувствия. Взглянув наконец на Яносса, он с трудом подавил желание ударить помощника по морде и просто махнул рукой, отпуская его.

Яносс поспешно удалился, прикрыв за собой дверь, и с облегчением выдохнул в приемной.

Дорн поднялся и начал медленно прохаживаться по кабинету, разминая затекшие ноги. Несмотря на боль, напоминавшую о наступившей старости, он продолжал ходить и размышлять над накопившимися проблемами.

«Итак, что мы имеем», – подумал он. «Во-первых, отряд Рейнара и Сиг пропали два дня назад – возможно, потерпели поражение или просто исчезли.»

Остановившись у камина, он подбросил несколько поленьев и продолжил свой путь между столом и дверью.

«Во-вторых, архимаг Нагелиус Вернно сообщает о появлении истинного некроманта. Возможно, эти события связаны – некромант, пропавший отряд и всплеск темной магии.»

Прислушавшись к звукам из приемной, он двинулся обратно к столу.

«В-третьих, Алкар Реганн молчит уже два дня из поместья Аррен. Хотя знает, что за ней следят, не прислала ни одного письма. Впрочем, возможно, она пытается привлечь этого индюка рода на нашу сторону.»

Взглянув на песочные часы, Дорн отметил наступление полудня.

«Самое время для бокала ясского вина… А может, и двух», – подумал он, направляясь к кувшину у камина.

«Надо было брать эту девчонку официально и быстро», – подумал он, наливая янтарный напиток. – «С паршивой овцы хоть шерсти клок…»

И тут… снова постучали. Дорн сделал большой глоток, с наслаждением прищурился и поспешил к столу.

– Входи, – рявкнул он, опускаясь в кресло.

Дверь приоткрылась лишь слегка – как всегда, когда Яносс опасался гнева хозяина. В щель просунулась его голова:

– Ваше Высокопреосвященство, к вам Анатэо Суирнам.

– Кто? – архиепископ удивленно поднял брови.

– Декан факультета некромантии, сиречь тьмы, – пробормотал Яносс, открывая дверь полностью. – Он ожидает вашего соизволения принять его у входа в Цитадель, ваша милость.

– Любопытно, – протянул Дорн, скрывая удивление за бокалом ясского. – Проводи его в библиотеку, я скоро буду.

Помощник кивнул и скрылся за дверью. Тон хозяина ему явно не понравился.

– А этому что от меня нужно? – спросил архиепископ у пустого кабинета и отпил вина.

***

Библиотека Престола величественно возвышалась на третьем этаже Цитадели, двумя уровнями выше кабинета архиепископа. Дорн поднялся туда на подъемном механизме – своем изобретении, которое каждый раз вызывало у него легкую улыбку.