Хроники Ватара. Камень Души. Книга 2

Незнакомец в синем, опираясь на руку главного помощника, поднялся по сходням. Нагнувшись, он выхватил подорожную из рук тибритца. С улыбкой пробормотав что-то на незнакомом языке и спрятав пергамент в камзол направился к карете, помахивая саквояжем.

Главный помощник шкипера громко рассмеялся после слов пассажира и взялся за весла, готовясь отчалить от этих, как он считал, неотесанных и малограмотных оборванцев Лерии.

Мужчина неспешно приближался к экипажу, с интересом разглядывая портовые здания и добродушно улыбаясь любопытным работникам, выглядывающим из окон. Его наряд соответствовал последним веяниям моды Огариса: светло-синий камзол и брюки из тончайшей руакской шерсти дополняли темно-синие башмаки на высоком каблуке.

Лицо незнакомца, казалось бы, ничем не примечательным, если бы не веки, подведенные голубой краской, особенно выделявшиеся на бледной коже. Белые волосы были заплетены в длинную по местным меркам косу, украшенную острым металлическим наконечником. Но главной особенностью его облика были стальные серые глаза – холодные, почти ледяные, выдававшие его истинную натуру.

Мужчина ловко скользнул в экипаж.

Лакей, дежуривший у дверцы, поспешно закрыл её и запрыгнул на запятки. Возница щелкнул плетью, и карета, запряженная четверкой лошадей, плавно тронулась с места, постепенно набирая скорость.

У каменной ограды таможни из неестественной тени выступила фигура. Даже под ярким полуденным солнцем её окутывал мрак, сквозь который проступало лишь лицо с мерцающими фиолетовыми глазами. Мимолётная улыбка скользнула по губам незнакомца, когда он провожал взглядом удаляющую карету и в следующий миг тень растворилась среди камней, оставив лишь солнечный свет.

Где-то в городе гулко ударил колокол. Звук прокатился эхом вдоль причала, вспугнув стаю упитанных чаек.

Высокий стражник торопливо перекрестился, а его тучный напарник, привалившись к поручням сходней, сплюнул желтую жижу от геры…

***

Карета, покинув дурно пахнущий порт, свернула на Якорную улицу и устремилась к площади Королей. В салоне незнакомец в синем костюме расположился напротив женщины в платье цвета морской волны. Ей было чуть за тридцать, пшеничные волосы уложены в свободную прическу – хвост с локонами спадал на слишком открытое декольте, открывая весьма живое представление о её прелестях. Карие с золотистым отливом глаза с интересом изучали мужчину, который, в свою очередь, не скрывал восхищения её статной фигурой.

– Итак, – нарушила молчание она, – Как всё прошло?

– Вы о путешествии?

– И о нем тоже, – промурлыкала она, не скрывая интереса к собеседнику.

– Что ж, – удобнее устроившись, начал он, – Тибритские каравеллы надежны и комфортабельны. Команда не любопытствует о моих… особых интересах. Путь прошел спокойно, не считая небольшой заминки у причала, когда молодой офицер усомнился в законности моего прибытия в Кан.

– Это недоразумение я быстро уладила, как вы заметили, – пропела дама бархатным голосом, не сводя глаз с незнакомца. – Я признательна, что вы так скоро откликнулись на мое приглашение в Срединные земли. Как вас…

– Драг, госпожа, – опередил её мужчина с легким поклоном. – К вашим услугам.

– Благодарю! – кивнула она. – Зовите меня просто Риза.

– И всё?

– Этого достаточно, Драг, – промолвила она, протягивая руку.

Мужчина подался вперед и, склонившись, поцеловал ладонь чуть ниже положенного. Вдохнув аромат её кожи, он снова коснулся губами перчатки и выпрямился, озорно блеснув глазами.

– Я ослеплен вашей красотой, – искренне признался Драг.

– Ммм, – протянула она, положив руку на колено. – Вы льстец! Хотя мне это приятно.

– Госпожа, любые слова будут недостаточны, чтобы описать вашу красоту, – Драг элегантно откинулся на спинку кареты. – Надеюсь, вы подробно объясните мои обязанности, чтобы я мог достойно служить в вашем великолепном обществе.

Женщина внимательно посмотрела на собеседника и, задернув шторку экипажа, проговорила:

– Ваша главная обязанность проста – беспрекословно исполнять все мои, – она провела ладонью по колену, – Желания.

– Это нетрудно. Буду с величайшим усердием исполнять не только ваши желания, но и любые прихоти, моя госпожа, – он одарил её ослепительной улыбкой.

– Просто Риза, – мягко поправила она.

Мужчина склонил голову в знак согласия, не отрывая взгляда от её декольте. Затем достал из камзола два свитка: один с черной лентой и сургучной печатью, второй – с голубой, тисненной серебром дома Агларве, одного из самых влиятельных родов Закатных земель.

– Это моя подорожная, – протянул он пергаменты. – А второй свиток от вашего отца.

– Что ж, – Риза приняла бумаги и небрежно отбросила подорожную на сиденье. – Она вам не понадобится, все документы уже готовы. А письмо я прочту сейчас, если не возражаете.

– Конечно, моя госпожа, – промолвил мужчина и, приоткрыв штору, начал разглядывать проплывающие за окном городские пейзажи.

Женщина с пшеничными волосами, осторожно вскрыла свиток, развернула пергамент и стала вчитываться в ровные строки:

«Тин, дочь моя.

Наш покровитель глубоко разгневан твоими последними действиями в Лерии. Его гнев опасен для всех нас.

В землях, далёких от Великих Вод, встревожены появлением Врага и его спутницы. Мы столько лет препятствовали её рождению, но недавние события перечеркнули все усилия. Ярость покровителя была столь велика, что потребовались многочисленные жертвы, чтобы утолить её. Их кровь стала для него сладким мёдом.

Но главная наша ошибка – мы проглядели появление истинного.

Заклинаю тебя, выясни его происхождение. Он не мог прийти из мрака – те, кто способен его возродить, давно лишены силы. Их сердца слишком слабы, чтобы восстать. Равновесие шатается, и их попытки лишь ослабляют оковы покровителя.

Найди их. Уничтожь это семя до летнего равноденствия.

Помни: ещё одна сломанная печать позволит ему явиться в мир. Тогда даже истинные нам не страшны.

Я отправляю к тебе Драга, лучшего шпиона Андуна. Не дай его невинной внешности обмануть тебя. Он не похож на Дрого – молчалив и доказывает верность публичной жестокостью. Его слабости – женщины и дети. Особенно светловолосые дети, чьи жизни он выпивает с особым наслаждением.

Найди истинных. Они направляются в Каменную землю.

Твой любящий отец»

Перечитав отцовское послание, она дрожащими руками поднесла свиток к свету. Пергамент вспыхнул, осыпаясь пеплом на пол экипажа.

– Плохие вести? – спросил Драг, не отрывая взгляда от проплывающих за окном домов.

Риза мысленно повторила ключевые строки письма:

«…Но главная наша ошибка – мы проглядели появление истинного.

Заклинаю тебя, выясни его происхождение. Он не мог прийти из мрака – те, кто способен его возродить, давно лишены силы. Их сердца слишком слабы, чтобы восстать…»

«Где я ошиблась?» – размышляла она, игнорируя вопрос попутчика. – «В Срединных землях не осталось истинных. Даны и их полукровки не в счёт – они забиты и запуганы, их дар почти не проявляется. Их магия и близко не сравнится с эльфийской, особенно с силой клана Садор, получившего от НЕГО достаточно могущества, чтобы противостоять всем остальным.»

Она подняла взгляд на Драга. «Отец прав – он не тот, кем кажется. Подумаю об этом, но не сегодня.»

– Что отец передал на словах? – спросила Риза, возвращаясь к реальности.

– Он предупредил, что вы поймёте, прочитав послание, и спросите о несказанном, – ответил Драг, не глядя на неё.

– И что же? – холодно поинтересовалась она.

Эльф-вампир наконец повернулся. В его глазах блеснул лёд, зрачки сузились в тонкую линию – черта, несвойственная эльфам, но свойственна высшим вампирам.

– Обратите внимание за Разлом, – произнёс он хрипло, плотно сжав губы.

– Что?

– Риза, вопреки правилам, скажу вам всё предельно ясно, – он отвернулся к окну, разглядывая прохожих на тротуаре. – Моя миссия в Срединных землях не ограничивается работой на вас. Она… скажем так, разведывательная. Понимаете, о чём я?

– Не совсем, – честно ответила она. – Вы же обещали говорить прямо и ясно.

– Вы правы, – он повернулся и пересел в противоположный угол, напротив неё. – С Пика Рога поступили тревожные, противоречивые сведения.

Он замолчал, всматриваясь в её лицо. Риза не стала задавать вопросов, ожидая продолжения.

– Знаете, – невозмутимо продолжил Драг, – Я всегда мечтал там побывать. Тысяча зим для меня пустяк, но увы, не удалось осуществить давнее желание. Хотя такой перелёт был бы той ещё прогулкой… Но случился Разлом, и мечте не суждено было сбыться.

– Я всё ещё не понимаю, к чему вы клоните.

– Ах да, – он откинулся на спинку сиденья, скрестив руки на груди. – Мои источники не смогли передать полную информацию, но мы полагаем, что там готовятся к…

– Войне? – округлила глаза Риза. – При чём здесь Пик Рога? И кто готовится?

– Возможно, – эльф-вампир изобразил несвойственную его народу гримасу. – И тут появляется указание вашего отца «обратите внимание за Разлом». Мне предстоит выяснить, что там происходит.

В карете воцарилась тишина. Драг внимательно следил за Ризой, ожидая её реакции, пока она изучала нахального представителя древнего народа, вновь и вновь прокручивая в голове отцовское послание. Не выдержав, она отвернулась к окну и заметила, как экипаж, миновав площадь Королей, свернул на улицу Роз.

– Мы почти прибыли, – произнесла она, вновь обращаясь к собеседнику. – Продолжим разговор в моём саду. Для вас подготовлены покои на втором этаже, рядом с моими. Кстати, кого бы вы предпочли – горничную или камердинера?

– Ни того, ни другого, Риза, – Драг загадочно улыбнулся. – Я привык всё делать сам. Видите ли, я не доверяю никому… именно поэтому живу так долго.

– Что ж, – она ответила такой же таинственной улыбкой, – Ваши предпочтения мне понятны…

– И ещё, Риза, – он вежливо улыбнулся, – Я пробуду у вас всего пару дней, если позволите. Не хочу обременять вас и ваших слуг своим присутствием, но… уверяю, что буду достойным квингералием.

– Пусть будет, по-вашему, – произнесла она в тишине остановившейся кареты.

Подбежавший лакей открыл дверь, спустил лесенку и отступил, пропуская эльфа-вампира. Тот невозмутимо протянул руку самой могущественной особе Лерии, предлагая помощь.

От каменной стены небольшого поместья отделилась тень. В ней на миг вспыхнули фиолетовые глаза, но тут же погасли, отступив в темноту, когда первые лучи солнца коснулись каменной кладки.

Риза почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Она обернулась, её взгляд обшарил противоположное здание, но там никого не было – лишь проходившая мимо женщина слегка склонила голову в знак приветствия.

***

Алкар Реганн открыла для себя прелесть пеших прогулок после переезда в Кан, куда её направило его высокопреосвященство. Особенно ей полюбились утренние променады после завтрака в доме Аррена. К полудню она обычно достигала площади Торгашей, где в заведении мадам Арро можно было выпить чаю на террасе, наблюдая за прохожими и дамами, снующими между лавками готового платья и шляпных мастерских. И думать… а думать было над чем.

Китт Аррен разместил тёмную эльфийку в закатном крыле особняка, якобы чтобы не мешать друг другу во время визитов посыльных от других домов Кана. На деле же он пытался помешать ей подслушивать эти беседы. По вечерам, после его возвращения из магистрата, они встречались в кабинете, чтобы обсудить стратегию его избирательной кампании в Генеральные штаты королевства Лерия. Но… Их разговоры неизменно перерастали в споры, от которых она, будучи по натуре спокойной, быстро уставала. В такие моменты она просто уходила к себе, оставляя хозяина особняка наедине с мыслями о своем поведении.

Тщательно разработанный вместе с Главой Престола план пришлось отбросить. Аррен отверг его полностью, чем привёл её в отчаяние. Но он остался непреклонен. Как он объяснял, в Огарисе совершенно не понимали истинного положения дел в королевствах. После гибели Раккаи королевства продолжали существовать, но уже без настоящих правителей, какими были истинные некроманты на протяжении тысяч зим. В те времена короли обладали абсолютной властью, но главное – все их решения преследовали единственную цель: обеспечить равенство всех подданных перед короной, как в правах, так и в обязанностях. Любой преступивший закон, будь то нобиль или простолюдин, представал перед судом на равных условиях.

Со сменой власти это равноправие было уничтожено. Теперь положение людей и нелюдей зависело исключительно от их возможностей. Богатый нобиль мог откупиться от наказания, тогда как простой человек терял всё, подчиняясь воле правящих дворянских домов.

Шесть королевств, входивших в Генеральные штаты, управлялись династиями, чье богатство уходило корнями во времена Раккаи. Изначально эти семьи возглавляли торговые и ремесленные гильдии. Позже отдельные эшайи, отделившись от основных мастерских, создали собственные гильдии и обрели власть.

Успех в этом обществе определялся исключительно накоплением богатства. Те, кто не преуспел, были вынуждены покинуть город и заняться земледелием в надежде на лучшую долю. К середине третьей эпохи город превратился в замкнутую систему, где все прибыльные позиции были заняты членами гильдий.

Остальные жители считались изгоями и могли либо обслуживать правящий класс, либо выбирать между службой на галерах, церковью, разбоем или наемничеством. Социальные механизмы практически перестали работать, закрепив существующее неравенство.

В своем плане Глава Престола сосредоточился на родовитой знати, чьи доходы удваивались благодаря труду простых работников, особенно эшайев. Именно на последних обратил внимание Аррен. Он понимал: без опытных мастеров-эшайев королевство придет в упадок. Поэтому он считал необходимым поддерживать и направлять это сословие умелых ремесленников.

Такой подход напоминал стратегию империи Раккаи. Они меньше внимания уделяли знатным домам, а больше заботились о простых тружениках, которые создавали реальные ценности своим упорным трудом.

Хотя эльфийка соглашалась с каждым его словом, она понимала – поддержки эшайи недостаточно для победы на выборах в Генеральные штаты. Приходилось следовать плану Дорна.

Но и это вызывало лишь новые споры, после которых все расходились по комнатам, бормоча взаимные упреки.

Думать было над чем…

Этим утром всё шло по привычному распорядку. После завтрака, когда хозяин, церемонно попрощавшись, отправился в магистрат, Алкар переоделась и вышла на свою ежедневную прогулку. Ей предстояло посетить портниху, работающую над платьем для предвыборного вечера Аррена, да и было о чём поразмыслить в одиночестве, вспоминая произошедшее накануне.

***

Днем ранее.

Китт Аррен въехал во двор особняка, когда колокола храма Святой Матери возвестили об окончании службы. Передав поводья главному конюху, он направился к дому. По пути забрал пергаментные свитки с подноса ликтора Рэмма, недавно вернувшегося из Аталана.

Последняя неудачная попытка Рэмма найти дочь вывела Аррена из себя, и он проигнорировал приказ Ризы Варкартнер об отправке того в «ссылку». Причиной этой самой «ссылки» был приезд темной эльфийки – той самой, что раньше помогала Главе Престола Церкви Единой и Единственной, а теперь поддерживает его в авантюре с Генеральными штатами.

– Рэмм, – бросил хозяин на ходу, – Передай госпоже Реганн: жду её к ужину без опозданий.

– Будет исполнено, господин, – ответил ликтор с поклоном.

– Переоденусь и спущусь через минуту, – буркнул Аррен, поднимаясь по лестнице и расстегивая камзол.

Взлетев по лестнице, он стремительно распахнул двери кабинета. Небрежно швырнув свитки на столешницу, устремился к гардеробной, где с привычной аккуратностью пристроил камзол на вешалку. Сбросив прямо на пол старую рубашку, облачился в свежую, а поверх накинул домашний сюртук. Вернувшись, Аррен даже не удостоил взглядом доставленные документы – вместо этого решительно направился к столику с напитками. Щедро плеснув себе ясского, он двинулся к выходу, где за дверью чуть не налетел на Рэмма.

– Её нет? – вопросительно изогнув бровь, спросил хозяин дома.

– Ужин накрыт в малом зале, господин, – вытянувшись по струнке, отрапортовал ликтор. – Это была просьба Алкар Реганн, и да… Она уже там.

– Что ж, – кивнул дорф, направляясь к лестнице, – Вполне меня устроит.

У самой лестницы Китт Аррен отпил вина и начал спускаться.

Малый зал особняка располагался рядом с большой библиотекой. В отличие от парадного зала, его окна выходили не в сад, а во внутренний дворик – любимое место уединения и прогулок почившей супруги дорфа. Единственным украшением там были голубые гортензии, почему-то полюбившиеся темной эльфийке. В остальном малый зал был уменьшенной копией большого: те же шпалеры на стенах, мозаичный камин из арраского стекла с фиолетовыми вкраплениями, огромный голубой ковер на полу, дюжина подсвечников вдоль стен и достаточно оружия, чтобы вооружить целый легион.

В камине потрескивал огонь, свечи отбрасывали причудливые тени на пол. Шторы оставались не задёрнутыми, и у огромного окна, спиной к вошедшему хозяину, стояла эльфийка в светло-голубом платье.

– Почему именно здесь? – проворчал дорф, направляясь к столу, где уже ждали двое слуг.

– И вам темного вечера, Китт, – обернулась к нему теперь уже его поверенная.

Её притягивала взгляды, а роскошные волосы цвета воронова крыла были искусно уложены серебряными шпильками. Изящная талия настолько тонка, что казалось, её можно обхватить двумя ладонями. В стальном блеске серых глаз читалась решительность и воля.

– И вам темного вечера, – пробормотал Аррен, не отрывая взгляда от эльфийки, которая завораживала его с первой встречи. – Итак?

– Ах, вы об этом, – она окинула взглядом помещение. – Здесь стол меньше, и мы можем смотреть друг другу в глаза, не прибегая к подзорным трубам.

Слуги сдержали улыбки при упоминании подзорных труб, но, поймав строгий взгляд хозяина, мгновенно приняли подчеркнуто серьезный вид. Алкар отошла от окна и заняла свое место за столом. Китт небрежно опустился на стул, сделал глоток из бокала и произнес:

– Предлагаю за ужином говорить о чем-нибудь приятном, а не о подготовке к выборам. Это доставит мне большее удовольствие.

– Что ж, – спокойно ответила темная эльфийка, – Тогда обсудим дела после ужина. Тем более, есть важные вопросы.

– Буду признателен, – кивнул хозяин дома и выразительно посмотрел на слугу.

Первую перемену блюд подавали с церемонной неспешностью, присущей здешним слугам. Оба ели размеренно, следуя этикету высшего общества Лерии.

За столом вели неторопливую беседу.

Обсуждали впечатления гостьи от Кана, посетила ли она знаменитый Утиный парк – подарок дома Аррен столице королевства. Говорили о новой постановке в театре Браве, где по традиции даже женские роли исполняли мужчины, и о том, стоит ли посмотреть пьесу о рыцаре Нивизиде, что по легенде победил черного дракона.

Звон посуды и хлопанье дверей во время подачи жаркого прервал резкий звук разбитого вазона во внутреннем дворике.

Алкар Реганн насторожилась.

В следующий миг большое окно малого зала взорвалось осколками. Порыв ветра смел со стола подсвечники и вазу с цветами. Следом в зал ворвалось черная псина.

Время словно остановилось.

Тварь метнулась к слуге, стоявшему возле хозяина дома. Одним движением она снесла человеку голову, и та покатилась по белоснежной скатерти, оставляя за собой кровавый след. Гончая Смерти развернулась к будущему Председателю Генеральных штатов и полоснула по нему своей массивной лапой, но Аррен успел увернуться. Острые когти лишь разнесли в щепки спинку его стула.

Еще две твари влетели через разбитое окно и устремились к гостье. Первая одним прыжком преодолела стол и настигла второго слугу. Его предсмертный крик потонул в хрипе разорванного горла. Тело рухнуло под стол, и голубой ковер начал впитывать пульсирующие струи крови, а сверху посыпались осколки посуды, приборы, жаркое и скатерть.

В это время двойная дверь малого зала вместе со стальными косяками и кусками дерева с грохотом влетела вовнутрь и чудом не задела дорфа, который увернулся от неё, но она зацепила существо, готовое кинуться на хозяина дома.

В зал ворвались Рэмм с двумя помощниками, сжимая мечи наготове. Их клинки засвистели в воздухе, кромсая черную шкуру твари. Но существо, казалось, не чувствовало боли – оно бросилось на нападавших. Один из ликторов рухнул к ногам Аррен, его тело было разрезано от плеча до живота тремя ровными линиями. Дорф метал молнии, поджигая шерсть чудовища, но и это не помогало.

Твари продолжали рычать и атаковать людей, словно не замечая ранений.

Темная эльфийка услышала рык третьей псины и щелканье зубов у самого уха – тварь промахнулась. Женщина в голубом проявила невероятную гибкость: она изогнулась, уходя от удара когтистой лапы, и выхватила серебряные шпильки из прически. Одним точным движением она рассекла тварь под грудью. Существо не успело даже взвыть – его тело мгновенно рассыпалось черным пеплом.

Гончие Смерти замерли, переглянулись, и одна из них повернулась к темной эльфийке, впившись в нее горящими глазами. Реганн, разорвав подол платья, опустилась на колено. Её пальцы крепко сжимали женские штучки, ставшими погибельным оружием, а стальной взгляд неотрывно следил за чудовищами.

Аррен быстро зашептал заклинание, его руки рисовали в воздухе замысловатые узоры. Между ладонями возник крошечный смерч, стремительно набирающий силу.

– Китт, – тихо произнесла Реганн, – Забудь про смерч. Это Гончие Смерти. Создай воздушные плети – отвлеки их.

Хозяин дома изменил движения рук, и вместо вихря соткал воздушное лассо. Плеть, набирая скорость, со свистом рассекла воздух и обвилась вокруг ближайшей твари. Уплотнившийся воздух сковал движения черного пса.

Гончие скалились и рычали, но держались поодаль от эльфийки. Их серная слюна капала на пол, оставляя дымящиеся следы.

– Что, струсили? – процедила сквозь зубы Алкар Реганн. – Как дворняги хвосты поджали! Думали, я легкая добыча? Мерзкие твари!

Первая Гончая, преодолевая сопротивление воздушных пут, развернулась и щелкнула челюстями. Медленно, но, верно, она освобождалась от магических оков. Вторая присоединилась к ней, и обе издали утробный рык.

А потом они прыгнули…

В этот момент время словно застыло в малом зале поместья Аррен. Гончие Смерти – жуткие создания потустороннего мира – атаковали с невероятной скоростью и грацией. Их мускулистые тела, взмыли над мраморным полом, покрытым голубым ковром, испачканным уже кровью.

Когти, способные разорвать сталь, сверкнули в тусклом свете оставшихся свечей и огненных бликов камина.

Клыки, острее эльфийских кинжалов, жаждали плоти.

Алкар Реганн, темная эльфийка из древнего клана Морн Алатт, встретила угрозу с хладнокровием, присущим её расе. Её стальной взгляд не выдавал страха.

Ветер из разбитого витражного окна играл её черными, как беззвездная ночь, волосами. Осколки стекла поблескивали на полу, отражая отблески магического света, исходящего от её тела.

Время замедлилось ещё сильнее…

В идеально выверенном движении она опустилась на колени, закружившись словно в смертельном танце. Шпильки в её руках описали серебристые дуги… и встретились с темными телами Гончих. Существа, казавшиеся неуязвимыми, рассыпались черным пеплом, оседающим на некогда безупречном голубом шелке её платья.

Последние частицы праха растворились в воздухе, оставив после себя лишь запах серы и испорченный наряд.

Наступила тишина…

***

В кабинете Китта Аррена висел тяжелый запах крови и железа. Пламя камина мягко освещало диван, где сидела темная эльфийка Алкар. Она поджала ноги, прикрыв их порванным платьем, и держала кубок с янтарным ясским. Сам хозяин устроился в кресле у камина, время от времени отпивая из своего кубка и не отрывая взгляда от огня.

Внизу, в бывшем малом зале, шла уборка после кровавой бойни, в которую превратился вечерний ужин. Тела троих уже унесли. Четвертый, раненый помощник, лежал в комнате для слуг. Сквозь повязки на его руках и боку сочилась кровь.

Не поворачиваясь, Аррен спросил:

– Гончие Смерти ведь не приходят просто так? Их приглашают, если я не ошибаюсь?

Эльфийка помолчала, сделала глоток и подняла глаза:

– Верно. Только посредник может призвать их в мир живых.

– Значит, им приказали убить меня, – Аррен пристально посмотрел на нее.

– Возможно, – ответила эльфийка и поправилась, – Возможно, нас обоих.

После долгого молчания Аррен повернулся к гостье:

– Откуда такие шпильки?

– Что? – рассеянно спросила Алкар.

– Те шпильки, что крошат Гончих Смерти, как капусту.

– А, это, – она дернула плечом. – От матери в наследство достались…