Бывшие. Папа для Оливки

Дочь фырчит и смешно закатывает глаза так, что ее кудряшки – спиральки забавно подрагивают. И где только она такому научилась?!

– Конечно, дурачок, потому что он мою мамоську не любит. Надо ему по жопке дать!

Последнюю фразу Оливка припечатывает так громко, что посетители кафе оборачиваются и, заметив «милого» ангелочка, начинают откровенно улыбаться и смеяться.

– Оливия!

– Ну, мамоська! Ну, правда же, дурачок! – мило сложив ладошки и хлопая глазками, выдает дочь.

Мы с Дашей не выдерживаем и все же взрываемся хохотом.

Дочери очень скоро надоедает ковыряться в макаронах, и она отходит в игровой уголок порисовать.

– У меня для тебя плохие новости, Дин, – трагическим голосом сообщает Даша. – Тебе все еще не все равно на Клима. Иначе бы ты так не реагировала.

Глава 9

Дина

Взрываюсь, как ящик с петардами. Волна возмущения топит так, что лицо и шея покрываются красными пятнами.

– Глупости не говори! Мне больно за дочь, а на Клима плевать! Он несвободен, Даш, и ты прекрасно знаешь, что для меня это табу. Мы с Оливкой прекрасно живем и без него! Пошел он к черту!

В груди припекает, злость рвется наружу. Меня трясет от обуревающих эмоций, и я обнимаю себя за плечи, чтобы держать в руках. В буквальном смысле. Потому что при одном упоминании имени Клима мне хочется разрушать, крушить, ломать, до самого основания.

Ловлю сощуренный и хитрый взгляд подруги. Она зеркалит мою позу и, стряхивая с плеча невидимые пылинки, лениво произносит:

– Вот если бы тебе действительно было все равно, ты бы не завелась с пол-оборота. Так что…Я права, подруга.

– Я чувствую к нему злость и брезгливость! И только! Ничего романтичного. У меня вообще в сердце выжженное поле после мужа и Клима. Ничего не осталось. Никаких чувств, никакой веры мужчинам. Уж лучше одной. Мне кажется, поэтому у меня с Димой не отношения, а непонятно что.

– Ой, этот Дима, – цокает и закатывает глаза. Понятия не имею, почему эти двое так невзлюбили друг друга с самого начала. – У тебя с ним ничего не выходит, потому что он-размазня. А еще использует тебя. Разве любящий мужик позволил бы тебе столько упахиваться? Разрываться и уставать? Любят, Дина, это когда берегут и заботятся. Когда ощущаешь себя важной.

– Наверно, – мрачно усмехаюсь, опуская голову. В носу свербит, как будто я резко заболела. – Я не знаю, как должно быть, меня никогда не любили…

– Вот! Вот видишь! Ты и сама понимаешь, что твой Дима не любит тебя. Он вообще, как сказал, Олег – банкир в известном видео: ни-х…

– Шшшш! Даша, здесь дети!

– Ой, все! Смотри, до чего эта тряпка меня довел! Ууууу, как он меня бесит!

Отворачиваюсь в сторону, чтоб Даша не увидела мелькнувших в глазах слез. И горечи.

Потому что, мне кажется, подруга права…

Нет, Дима старается, вроде и заботится, но…

А ведь я просто хочу, чтобы мы с Оливкой были счастливы. Спокойны. Окутаны заботой и защитой…

Неожиданно замечаю за окном на улице папу с дочкой. Губы сами собой плывут в улыбке.

Маленькая девочка вся такая важная идет под зонтом с цветочками. Шлепает розовыми сапожками по лужам. Ее детская ладошка утопает в крупной ладони отца.

Внезапно девчушка спотыкается и летит вперед прямо в грязную лужу. Я даже вскрикиваю и прикрываю рот ладонью.

Но отец вовремя ее подхватывает на руки и подкидывает вверх. Девчушка весело хохочет и прижимается щечкой к щеке отца. Мужчина поправляет ей шапочку и целует в кончик носика. Девочка хихикает, забавно морщась, и крепко обнимает отца за шею. А он под ее счастливые и громкие крики сажает себе на плечи, обходит лужу и переходит дорогу.

Одинокая слеза все же срывается с ресниц.

Понимаю, что все это время не дышала. Тру ладонью место, куда сердце, как ошалелое колотится с неимоверной силой.

Больно.

За дочь.

У моей Оливки никогда такого не будет. Надежного и крепкого отцовского плеча. Клим женат, и у него скоро родится свой ребенок. А я не хочу, чтобы моя дочь ждала часами у окна, когда придет папа, и засыпала в обнимку с телефоном в ожидании его звонка. Да, я эгоистично хочу, чтобы моя девочка была номером один.

Достаточно того, что ее мама прошла через боль и предательство. Такой участи своему ребенку я не желаю…

Да, Даша права. Мне не все равно на Клима. Но больше я злюсь на себя. Потому что глупо перекладывать вину за сложившуюся ситуацию только на мужчину. Я тоже совершила немало ошибок. Но ни о чем не жалею. Ведь благодаря им у меня есть мое кудрявое солнышко.

– Дина? Ты чего? – моей руки касаются тонкие пальцы Даши.

– Все нормально, – бормочу, промакивая глаза салфеткой. – Мусор в глаза попал…

– Угу. А имя этому мусору случайно не «Клим»?

Не сдерживаюсь, фыркаю, глядя на подругу, что глазами раскидывает молнии. Нужно повесить табличку: «Не подходи, убьет!».

Воинственное выражение лица медленно, но верно сменяется задумчивым.

Глава 10

Дина

– Скорее всего я потом и пожалею о своих словах, но…Может, вам поговорить, Дин? Ведь, когда одно упоминание о человеке вызывает столько эмоций, значит, не все потеряно. Подумай об Оливке…

Качаю головой, усмехаясь.

– Ты как себе это представляешь? Клим придет на следующий прием с женой, а я ему с порога: «Здрасти, ты меня не помнишь, но мы с тобой переспали три года назад, и у нас родилась дочь.». Спасибо, я, пожалуй, откажусь. Он ребенку-то от жены не больно-то рад.

– Ты же не знаешь, какие там отношения. Может, это просто брак по расчету.

– Ты права, не знаю, и знать не хочу. Пусть сами разбираются. А Оливка…Я не хочу, чтобы она когда – нибудь узнала, как это больно, когда выбирают не тебя. Как больно, когда с тобой наигрались и выбросили без предупреждения…

Грязные воспоминания снова вспарывают старую не заживающую рану. Я столько держалась, но появление Клима как будто сорвало кран со слезами. В последний раз я так бесконтрольно ревела год назад, вечером, после празднования дня рождения Оливки.

Мысленно приказываю себе собраться. Нельзя, чтобы дочь увидела меня в таком расшатанном состоянии, она будет очень переживать. Торопливо утираю слезы и спешу улыбнуться – к нам как раз, размахивая двумя листочками бумаги, подбегает Оливка.

– Вот! – громко восклицает дочка. – Это вам! – и шлепает перед каждой из нас листочки с цветными каракулями. – Это ты, тетя Даша. И ты, мамоська. Красиво?

Дочь задирает личико и попеременно поворачивается то ко мне, то к Даше. Сталкиваемся взглядами с подругой. В ее глазах, как и в моих, плещутся слезы умиления. Наша девочка так быстро растет. Не по годам.

– Очень, солнышко, – любовно разглаживаю свой первый портрет в исполнении Оливки.

– Ты похожа на пинцессу, – хихикает дочь, тряся кудряшками.

– Я повешу его в рамку и всем гостям буду хвастаться, что моя крестница – великая художница, – Даша звонко чмокает Оливку в макушку.

Помещение кафе озаряет наш счастливый смех.

– Мыльные пузыри! – громко вскрикивает егоза, показывая пальцем в стеклянную стену, через которую видно, как аниматор в игровой развлекает детей. Дочь складывает ручки в умоляющем жесте. – Мамочка, можно? Ну пожалуйста-пожалуйста!

– Пойдем, – Даша встает и берет дочь за руку, переплетая их пальцы. – Пусть мама спокойно попьет кофе. И подумает на досуге кое над чем, – с нажимом добавляет подруга.

Смотрю на нее с благодарностью. Мне и правда нужно побыть одной.

Девочки удаляются в сторону игровой, и Даша попутно пытается объяснить двухлетке, что такое «досуг». А я бесцельно пялюсь в окно, рассматривая прохожих, что спешат домой, желая скорее укрыться от дождя.

Внезапно по телу волной проносится дрожь. Щеку начинает припекать от чьего-то тяжелого взгляда. И в местах «прикосновений» остаются серьезные ожоги.

Каждой клеточкой ощущаю чужое присутствие. Мне даже голову не нужно поворачивать, чтобы понять, кто бессовестно разглядывает меня. Запах мужчины, который я с закрытыми глазами узнаю среди тысячи других, забивается в ноздри. Его тяжелая энергетика давит, а подсознание буквально вопит об опасности.

Медленно поворачиваюсь и наблюдаю, как Клим нагло опускается на место, где пять минут назад сидела Даша. Откидывается на спинку стула, проезжается по мне темным тяжелым взглядом, задерживаясь на груди, которая недвусмысленно заявляет о том, что сегодня я в спешке пренебрегла бельем.

Клим, склонив голову набок, возвращается к моему лицу и растягивая слова, медленно тянет:

– Здравствуй, Дина.

Сглатываю, стараясь протолкнуть тугой ком в горле.

Он узнал. Вспомнил, черт возьми!

Перевожу испуганный взгляд на игровую, где, не подозревая, как сгущаются тучи над нашими головами, в толпе детей беззаботно скачет Оливка и пытается поймать мыльные пузыри.

Наша с Климом дочь.

Глава 11

Дина

Клим прослеживает за моим взглядом.

Липкий страх сжимает горло, лишая возможности нормально вдохнуть. Сердце отчаянно выламывает ребра, а мне хочется вскочить и закрыть ему обзор на игровую.

Мужчина лениво блуждает взглядом по ней, словно ищет, что могло так привлечь мое внимание.

Даша на расстоянии чувствует нарастающее напряжение, поворачивается и хмурится, внимательно разглядывая моего незваного «гостя». Я, в свою очередь, делаю страшные глаза и мысленно молю отвлечь Оливку так, чтобы она не вспомнила о маме ближайшие двадцать минут. Больше мы с Климом не продержимся.

Тем временем его взгляд спотыкается об Оливку, что прыгает выше всех, стараясь поймать и лопнуть мыльные пузыри. Ее звонкий смех разносится не только по игровой, но и по кафе. Задевает рикошетом Клима, вызывая у него мягкую улыбку.

Она совсем не изменилась. Такая же очаровывающая. Именно в нее я так опрометчиво влюбилась три года назад.

Клим сощуривается и внимательно следит за дочерью. Даже слегка подается вперед.

Нет, нет, нет!

Только не это!

Не вздумай так смотреть на нее! Еще не хватало, чтобы Оливка заметила постороннего мужчину и кинулась через весь зал с криками: «Отойди, это моя мама!». Еще и шлепнуть же может, принцесса моя.

А Клим не дурак. В два счета сложит возраст Оливки и наш отпуск, большую часть которого мы провели в горизонтальной плоскости. И у него возникнут правильные вопросы – например, чья это дочь. А все тайное, как известно, всегда становится явным. И тогда придет конец нашей спокойной жизни.

– Вообще-то здесь занято, – киваю на кружку Даши, которую официант не успел убрать. Спешу сложить рисунок Оливки и убрать в сумочку. Чтобы ни намека не осталось на присутствие в моей жизни ребенка. – И да, мы против, чтобы ты присоединился.

Мужчина все же отворачивается от игровой. Обращает на меня внимание. Температура в кафе сразу падает, и хочется поежиться и передернуть плечами.

Клим откидывается на спинку стула, слегка съезжает, широко расставив ноги. Всем своим видом сообщает, что никуда не торопится и уходить не собирается.

– А ты отрастила зубки, – криво усмехается, но глаза остаются цепкими, холодными. В них загорается опасный огонь. Щеки опаляет жаром. Потому что раньше после такого я всегда оказывалась под ним. – И стала су*ой. Не могу понять, нравишься ты мне такой или нет.

– У тебя вообще не должно возникать такого вопроса, Клим. Главное, чтобы твоя жена тебе нравилась.

Кривится, как от зубной боли. Запрокидывает голову к потолку и шумно выдыхает. Трет лицо ладонями и резко придвигается ко мне, бросив сцепленные ладони на стол.

– Дина, послушай, Яна – это моя ошибка, я …

Внутренности как будто кипятком ошпаривают. Смерч из ярости и негодования моментально закручивается и грозит снести все в радиусе десятка километров к чертовой матери.

Ошибка…

Ошибка, черт подери!

Женщина, которая разделяет с ним быт, носит под сердцем ребенка, – ошибка!

А Оливка тогда что? Недоразумение?! Случайность? Оплошность?! Проблема?!

Только через мой труп он узнает о дочери! Чтобы она услышала, что она – ошибка?! Да ни за что!

– Заткнись, Клим, – цежу, вгоняя ногти в ладонь. Боль немного отрезвляет и позволяет оставаться в человеческом обличье. – Заткнись, чтобы не упасть еще ниже в моих глазах. Ты и так на уровне плинтуса. И сомневаюсь, сможешь ли ты когда-нибудь подняться.

Его лицо ожесточается. Он надевает циничную восковую маску.

– Да ты что? И позволь узнать, когда я успел так низко пасть? Напомню, это ты сбежала три года назад. По – английски. Без объяснений, предупреждений. Наигралась, натрахалась и свалила обратно к муженьку. Может, поэтому не оставила ни адреса, ни фамилии, ни черта?! Чтобы муж не узнал о твоих постельных приключениях?

Глава 12

Дина

Его слова бьют наотмашь. Как унизительная пощечина. Больно. До слез, что обжигают глаза.

– Тебе ли меня упрекать? – яд так и сочится. Меня трясет и выкручивает от негодования. – Ты сам не был свободен. Или у вас с женой открытый брак? Поэтому не знаешь, от тебя ли она ждет ребенка?

Клим дергается как от удара. Кривится и морщится. Я-таки сделала ему больно в ответ.

Один – один, дорогой.

Мужчина резко отодвигается, противно проезжаясь ножками стула по плитке. Добрая половина посетителей морщится и кривится.

Вот только Климу на них плевать. Он вскакивает на ноги, упирается ладонями в стол и нависает надо мной грозовой тучей.

– Я сейчас уйду, – чеканит, выплевывая каждое слово в лицо. – Но только чтобы не придушить тебя. Но мы не закончили. И вернемся к разговору, когда остынем.

Не прощаясь, Клим разворачивается и широким шагом покидает кафе, напоследок шарахнув дверью.

Выдыхаю и сдуваюсь, как будто из меня одним движением вырвали позвоночник. Роняю голову на руки, сложенные на столе, и дышу, как загнанная лошадь.

А в следующий миг срываюсь и чуть ли не бегом пересекаю зал.

Мне нужно к дочери. Просто увидеть ее улыбку. Она – мой покой и мое лекарство от всех бед. Личный сорт антидепрессанта.

Врываюсь в игровую и, как подкошенная, без сил падаю на мягкое кресло рядом с Дашей.

– Ты как с поля боя вернулась, а не с разговора с бывшим, – хмыкает Даша, лопая пальцем проплывающий мимо пузырь. – Это же он был? Я правильно поняла? Клим?

Киваю, раздувая щеки. Выдыхаю стресс.

– Так и есть. Закидали друг друга снарядами из говна и разошлись. Я так думаю, до следующей схватки.

– И что, даже ничего не обсудили? Выяснила хоть что-то?

– Не-а, – дую на мыльный пузырь, отгоняя его к малышам. – Хотяяяяя…Знаешь, он, похоже, наводил обо мне справки. Только вот его осведомитель наврал. Или накосячил, – задумчиво тяну. – Он сказал, что я была замужем Но на тот момент я уже была в разводе десять дней.

– Смотрите-ка какой принципиальный! – фыркает подруга. – Свободную и влюбленную ему подавай. А сам? Или у них с женой более свободные взгляды на отношения?

– Не знаю, – пожимая плечами. – Я сказала ему то же самое. И Клима это почему-то задело.

Мы с Дашей замолкаем, обдумывая озвученную информацию.

Нахожу взглядом Оливку. Она уже собрала вокруг себя детей и что-то им показывает, активно жестикулируя. Дочь резко оборачивается и счастливо улыбается. Машет нам ручкой.

И в это мгновение меня как молния ударяет.

Оливка безумно похожа на Клима. Я сохраняла его образ в памяти, но многие детали забылись. Но сегодня, увидев мужчину на расстоянии вытянутой руки, могу с уверенностью сказать – наша дочь его уменьшенная копия. Как будто на ксероксе отпечатали.

Одновременно поворачиваемся с Дашей друг к другу. У нее такие же ошарашенные глаза.

– Как две капли воды. Он все поймет без слов…

– Он не должен увидеть Оливку…, – выпаливаем с подругой одновременно.

Глава 13

Клим

– Смотри, какая прелесть, – изливает свой восторг Яна. Она вертит голубой комбинезончик, а у меня нарастает глухое раздражение. – Неужели дети бывают такие маленькие? Он же совсем крошечный…Ой, глянь, – кидается к другой стойке и демонстрирует микроскопические джинсики, – а это просто идеально подойдет на первую фотосессию в месяц…

– Яна, – рычу, закипая. Ежесекундно напоминаю себе, что мы в общественном месте, чтобы не сорваться и не наорать на беременную женщину. – Ты сказала, что у тебя важное дело! Сорвала меня посреди рабочего дня, чтобы…протащить по детскому магазину? Ты серьезно?!

Жена разворачивается и, подбоченившись, расстреливает горящим гневным взглядом.

– А что, подготовка к рождению ребенка – это неважно?! Я что, одна должна тащить эти вопросы?! Мне одной это нужно? Ты охренел, Клим?!

Выдыхаю, призывая внутренние силы сохранить мне адекватность. Господи, за что ты меня наказал этой женщиной?..

– Готовиться? Сейчас? У тебя семь или сколько там недель беременности, Яна? Не рановато, не?

– И что?! – истерично повышает голос так, что на нас оборачиваются и косятся не только покупатели магазина, но и просто мимо проходящие посетители. – Я подхожу к вопросу осознанно! Хочу все завершить до декрета! Потому что потом будут отеки, большой живот! Я не смогу таскаться по магазинам.

– А зачем таскаться, если есть куча маркетплейсов и доставка? Можно обеспечить всем ребенка, не вставая с дивана.

– Что?! Ты хочешь, чтобы наш сын был одет в китайский ширпотреб?!

– Для начала я хочу удостовериться, что это мой ребенок, – устало парирую я. Сдуваюсь, понимая, что спорить с этой женщиной – себе дороже. Она раздавит своим опытом в этих делах и катком проедется, закатав в асфальт.

Жена что-то возмущенно мне высказывает, а я старательно абстрагируюсь, пропуская ее вопли мимо ушей.

Как я устал от истерик Яны.

Собственно, из-за них мы уже расставались три года назад. Я просто не хотел связывать жизнь с женщиной, что так феерично выносит мозг, и которую я не люблю. Совсем. Я как раз так удачно свалил с Арсом на конференцию в Турцию. Которая и стала в некотором плане судьбоносной для меня. Ведь я встретил Дину.

Я вспоминаю ту, которая пропустила меня через мясорубку. В прямом и переносном смысле.

Но все равно не могу выкинуть из мыслей ее счастливую улыбку и горящий взгляд, которым Дина щедро меня одаривала те коротенькие семь дней. Наши горячие ночи без сна, ее громкие стоны, переходящие в крики, и как она прижималась ко мне, и смотрела, как на Боженьку.

А потом выяснилось, что она замужем.

Вот только она несчастлива в браке, хоть мне и утверждали обратное. Два дня назад я видел в ее глазах печаль и боль, которые ей никак не удалось не спрятать. Хоть она и старалась прикрыть их злостью.

Хотя это именно Дина наврала мне с три короба, а потом сбежала. Это я должен злиться, но никак не она!

Но я, черт возьми, рад этой злости! Безумно! Это значит, еще не все потеряно. У меня есть мизерный шанс, за который я намерен ухватиться.

Но все равно наша история не дает мне покоя.

Что-то в ней явно не так…

– Ты вообще меня слушаешь?! – претензия Яны на повышенных тонах врывается в мозг, возвращая в эту сраную реальность.

Поворачиваю голову в сторону жены и вглядываюсь в ее покрасневшее лицо.

– Успокойся. Волнения не пойдут на пользу ни тебе, ни ребенку.

Но Яна меня не слышит.

Замирает, оборвавшись на полуслове. Смотрит поверх моего плеча на стеклянную стену позади. Краски отливают от ее лица, и жена пошатывается. Но в последний момент ухватывается за мой локоть.

– Мне что-то нехорошо, – бормочет, поглаживая животик. Но по-прежнему глядит в стекло. Оборачиваюсь, стараясь рассмотреть то, что так напугало эту истеричку. Но ничего такого странного не замечаю. Просто толпа людей, где каждый идет по своим делам. – Можешь меня приобнять? Я, кажется сейчас упаду.

Делаю, как она просит. Подвожу жену к скамейке неподалеку и подаю бутылочку детской воды, что стоит на полке как раз рядом.

Яна жадно глотает воду, как путник в пустыне. Откидывает голову и часто дышит. Снова глядит за стекло и через пару секунд веселеет.

Ох, уж эти гормоны…

– Ну что, – вскакивает на ноги и хватает меня под руку и тянет за собой. – Пошли, посмотрим коляску? Я тебя, собственно, ради этого и позвала.

– А ты не думаешь, что это… преждевременно? – выпаливаю, вновь закипая от злости. Кажется, кто-то только что пытался манипулировать мной через беременность!

– Что? Ты хочешь сказать…Ты что, на аборт меня отправишь?! – снова скатывается в истерику.

Млять!

– Нет. Я не имел в виду ничего такого. Рожать или нет – решать тебе. Я приму любое твое решение. Но семьи в общепринятом смысле у нас не будет, Яна. Я устал. Пипец, как устал. Если ребенок окажется моим, я буду вас содержать. И только. Но прежде мне нужны доказательства. Тест ДНК. Через четыре недели его и сделаем.

– Ты…Ты…Скотина, Исаев! Как ты можешь сказать такое своей жене?!

– Только давай без показательных выступлений. Мы оба знаем, что нашему браку далеко до образцово-идеального.

От выслушивания второго акта истерики меня спасает телефонный звонок.

Глава 14

Клим

Арс.

– Подъехал. Стою напротив парковки торгового центра, – коротко сообщает друг.

– Понял. Сейчас буду, – прячу мобильный в карман и перевожу взгляд на жену, которая уже оседлала коня и готова к очередному скандалу. – Развлекайся сама, покупай все, что считаешь нужным. В средствах я тебя никогда не ограничивал. Мне пора. Работа.

– Куда?! Какая работа?! – вопит вслед. – А если мне опять станет плохо?

– Вызови «Скорую».

Да, такой я подонок. Му*ак. Но она знала, за кого выходит замуж. И того, что любви между нами никогда не было, тоже. Я был просто капризом папиной дочки. И, как и любая игрушка, со временем вышел из строя.

Выхожу из торгового центра, вдыхаю свежий осенний воздух полной грудью. Останавливаюсь у края дороги и жду, когда транспортный поток утихнет, и я смогу перебраться на сторону Арса.

– Ой!

Оборачиваюсь на писк, и, как в замедленной съемке замечаю мячик, выкатывающийся на проезжую часть. А за ним, совершенно не глядя по сторонам, бежит очаровательная девчушка.

Прямо на проезжую часть. Под несущуюся машину.

В мгновение ока оказываюсь рядом и в последний момент выдергиваю малышку из-под колес автомобиля. Прижимаю кроху к себе, как самое дорогое сокровище. Осторожно, ощупывая на предмет повреждений, отстраняю девчонку от себя. И натыкаюсь на внимательный взгляд темно-карих глаз.

Потрясающая девочка. Такая хорошенькая, что глаз не оторвать. Куколка. Глазки на пол-лица, губки бантиком, чуть вздернутый носик. И самые милые кудряшки-спиральки, торчащие из-под розовой шапочки, напоминающей зефирку. Она просто завораживает. Я влюбляюсь в девочку с первого взгляда.

– Ты почему выбегаешь на дорогу?

Она растерянно хлопает длиннющими ресничками, а в темненьких, невероятно красивых глазках скапливаются слезы.

– Ты же могла попасть под машину, – смягчаюсь и улыбаюсь. – Больше так не делай, хорошо?

– Холосо, – робко улыбается, внимательно меня рассматривая.

Неожиданно скользит ладошками по двухдневной щетине и хохочет. Звонко так, искренне и счастливо.

– Каючий. Как ежик, – хихикает до ямочек на щечках.

Как завороженный, поправляю выбившиеся из-под шапки кудряшки.

Она кажется мне до боли знакомой…Где-то я уже видел эту девчушку и слышал этот переливчатый смех…

– Оливка, Господи! – прямо в лужу на колени рядом с нами падает бледная запыхавшаяся девушка. – Как ты меня напугала!

Внимательно разглядываю прямые темные волосы, голубые глаза, светлую кожу девушки. Хм, странно. Они с девчушкой совсем не похожи. Наверно, малышка пошла в отца, – проносится в голове.

Мама девочки переводит взгляд на меня и вздрагивает. Стремительно бледнеет, и я спешу отодвинуться и успокоить девушку:

– Ваша дочь побежала за мячиком. Я просто ее поймал у дороги.

– Спасибо…Спасибо Вам большое!

– Спасибо, дядя Ежик! – хихикает малышка, обвивая руками шею матери.

А меня, как стрела, пронзает мысль: дочка – это очень круто.

И тут же догоняет вторая: я тоже хочу дочь.

Но не от Яны.

Глава 15

Дина

– Доктор, вы уверены, что по-другому никак? – пациентка напротив хлюпает носом и размазывает тушь по щекам. – Мне говорили, что вы – лучшая в городе. Бог!

– Я не Бог, – бормочу, отмахиваясь от назойливой головной боли, которую вызвала последняя на сегодня пациентка. – Я – врач. Такой же человек, как и вы. Я не творю чудеса. Но, если вы будете строго следовать инструкциям и рекомендациям доктора, то сможете забеременеть.

Делаю записи в электронную карточку и выписываю направления на анализы и гормональные препараты, если женщина напротив все же решится вступить в протокол.