Багровый цвет величия

Алиса Майорова

Багровый цвет величия

Бескровным краска яркая нужна.

Твоя же кровь и без того красна.

Уильям Шекспир, сонет 82

ПРЕДИСЛОВИЕ

Автор осуждает насилие, употребление наркотических веществ, распитие спиртных напитков и табакокурение. Все сцены с присутствием алкоголя и психоактивных веществ написаны исключительно в художественных целях и не призывают к их употреблению. Произведение не содержит описаний и сцен, противоречащих законодательству Российской Федерации.

Права на произведение принадлежат автору. Любое копирование, а также использование цитат без указания авторства запрещено и преследуется по закону.

Герои книги вымышлены, все совпадения случайны. В процессе создания произведения автор опиралась на собственный жизненный опыт. Исторические места и улицы, описанные в книге, не являются вымышленными и на самом деле находятся в Санкт-Петербурге. Также в основу произведения лег опыт людей, пострадавших от преследования или насилия. Если вы или ваши близкие стали жертвами этих преступлений, не молчите. Больше рассказывайте о своем опыте, делитесь переживаниями – это поможет не только пережить травму, но и придаст сил людям с похожей проблемой.

Выражаю благодарность Алексею Ханыкину, чьи юридические советы и поддержка ускорили написание этой книги и сделали ее доступной для всех читателей.

Приятного погружения!

АКТ I. C ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ВИ

Холодный ветер с Невы нещадно бил прохожих в спину, прогоняя даже самых заинтересованных туристов с Дворцовой набережной. Люди прятались от непогоды в офисах, гостиницах, квартирах или уличных кафешках, где и так было не протолкнуться. Витрины бутиков излучали теплый свет, огни новогодней иллюминации мерцали, погружая гостей и жителей Северной столицы в зимнюю сказку. Яркие лучи фонарей пробивались сквозь снежный вихрь, как свет маяка, чтобы указать путь случайным прохожим. Город, скованный зимой, жил своей привычной жизнью.

Как и Виолетта. Сильный порыв ветра чуть не сбил ее с ног, когда она подходила к остановке. Глупо было надеяться на транспорт: он и в обычное время никогда не приезжает вовремя, а в метель и вовсе можно об этом забыть. Ветер усиливался; он швырял в лицо колючие снежинки и заметал дороги рассыпчатым снегом, надоевшим всего за месяц холода и темноты. Зимний сумрак разгоняли фары автомобилей, намертво застрявших в пробках. Виолетта сочувствовала и водителям, и пассажирам, которые не скоро прибудут в пункт назначения. «Как же все-таки хорошо, что я не вызвала такси, – думала девушка, глядя на нескончаемый поток машин. – Я доберусь до дома быстрее, чем любая из них проедет хотя бы пятьдесят метров». Виолетта обмотала нос шарфом и направилась по едва различимой дороге.

Чем сильнее она отдалялась от центра, тем темнее становилось вокруг. Власти города экономили не только на освещении, но и на уборке снега в спальных районах. Проклиная все на свете, Ви с трудом обходила огромные грязные сугробы и мечтала поскорее добраться до дома. Ей хотелось идти еще быстрее, но яростный ветер бил прямо в грудь, а ноги увязали в глубоком снежном покрове – все это значительно сковывало движения и замедляло путь.

Виолетта пересекала неосвещенную часть дороги, когда почувствовала на себе чужой пристальный взгляд. Затем, приподняв пушистую шапку, услышала шаги. Торопливые и тяжелые, как у отца в далеком детстве. Мокрый снег хрустел под массивными ботинками, которые наверняка принадлежали взрослому и крепкому мужчине. Звук шагов приближался. Сердце девушки пропустило несколько ударов. Через миг все решится. Виолетта закрыла глаза, примиряясь с любой возможной участью.

Эта зима – девятнадцатая в ее жизни. Станет ли она последней? Ви прожила слишком мало, чтобы делать выводы о жизненном опыте, но достаточно для того, чтобы судить о несправедливости и суровости окружающего мира. Она решила: если нить ее жизни оборвет хладнокровный убийца или маньяк-извращенец, значит, так тому и быть. Нет ничего печальнее, чем встретить смерть в самом расцвете красоты и молодости, но проживать пустую, бессмысленную жизнь гораздо хуже и мучительнее.

Она простояла на холоде час, не меньше – так показалось девушке. Все это время ледяные колья летели в нее, как ножи, царапая щеки и лоб. А где же настоящая угроза в лице преследовавшего ее убийцы? Ви растерянно осмотрелась. Вдалеке к одному из домов спешил парень: в одной руке он держал поводок с собакой, в другой – пакет с продуктами. Виолетта чуть не засмеялась. «Он слишком далеко от меня, – подумала она, успокаиваясь, – и совсем не похож на обезумевшего преследователя». Но ее сердце по-прежнему было не на месте. Что, если убийца всего-навсего притаился, когда увидел, что она остановилась посреди дороги, заподозрив неладное? Виолетта легко могла его спугнуть. Но при этом знала, чувствовала, что преследователь все еще где-то поблизости: наблюдает, планирует, выжидает.

Она имела полное право паниковать. Две недели назад Ви впервые столкнулась с очень странным розыгрышем, который стоил ей напрочь убитых нервов и многих бессонных ночей. Неизвестный с никнеймом «Несчастный Поэт» терроризировал ее в соцсетях, присылая пугающие комплименты или шекспировские стихи. Блокировка его страниц помогала ненадолго: «шутник» тут же создавал новые профили и принимался за старое. Виолетта так от него устала, что даже обратилась в полицию с заявлением о преследовании и хулиганстве. Сотрудники отдела пообещали разобраться, но вскоре сообщили, что сделать ничего не могут. Поймать глупого сталкера1-малолетку оказалось для них сложнее, чем матерого зэка-рецидивиста, о котором СМИ трубили целую неделю без остановки.

Тогда Ви поняла, что надеяться не на кого, и стала привыкать к чудовищной мысли, что когда-нибудь преследователь до нее доберется. Она всматривалась в каждый темный угол и с фанатичным рвением изучала всех прохожих, которые попадались на глаза. Безрезультатно. Если кто-то и правда шел за ней по пятам, то он передумал нападать. Не обнаружив признаков преследования или подозрительных личностей, Виолетта поспешила убраться с темной улицы. Она свернула на Аптекарский переулок, откуда быстро и без остановок добралась до знакомых дворов.

И вот она – Миллионная улица. Исторически значимая как в восемнадцатом, так и в двадцать первом веке, она притягивала любителей старинной архитектуры. Ви относила себя к настоящим ценителям старины: ее привлекала только старая часть Петербурга с его нарядными фасадами в стиле барокко, величественными арками, расписными парадными и богатым разнообразием фонарей, гармонично дополняющих самобытные улочки. Когда мать спросила, где она хочет жить после окончания школы, Виолетта без колебаний назвала центр города. И на выпускном вечере получила ключи от своей новой квартиры на Миллионной улице. Нельзя было назвать это подарком от большой любви: ее мать не поскупилась лишь потому, что питала надежды на карьеру еще не поступившей дочери. Она хотела, чтобы Виолетта пошла по ее стопам в юриспруденцию. Но Ви поступила в местный институт культуры, тем самым навсегда и бесповоротно отдалив от себя властную мать. Встречались они редко и по делу, что вполне устраивало обеих. Мать и дочь, разные, как небо и земля, сходились только в одном: чем меньше они знают о жизни друг друга, тем лучше. Это была психология их отношений, фундамент, под которым тикала бомба из взаимных упреков и обид.

Виолетта уже подходила к дому, когда знакомая иномарка у ворот посигналила ей. Тонированные окна и сгустившаяся тьма не давали как следует рассмотреть водителя, но девушка и так знала, кто находится в салоне. Соболев, как больной зуб, напоминал о себе в самый неподходящий момент. Ви запретила ему появляться возле института, но совершенно забыла про свой дом. И вот результат. Сделав вид, что эта черная «BMW» приехала не к ней, девушка прошагала мимо. Сзади громко хлопнула дверца. Виолетта не успела пройти через ворота: водитель иномарки настиг ее и без лишних разговоров развернул к себе лицом.

– Убери от меня свои руки! – крикнула Ви. Она сразу скинула руку парня со своего плеча и инстинктивно сделала шаг назад.

– Я все яйца отморозил, пока ждал тебя, – осуждающе сказал Игорь, игнорируя гневный выпад в свою сторону. Высоко поднятый воротник пальто скрывал хорошо знакомый острый подбородок. Тонкие губы поджаты, лоб сморщен от напряжения. Игорь вновь потянулся к ее руке, но Виолетта не далась.

– Так включил бы печку, – она пожала плечами и подумала, что выглядит сейчас как Мисс Невозмутимость. Глупо? Возможно. С другой стороны, в ее нынешнем положении это единственно верная линия поведения. – Ты можешь себе это позволить. А вот трогать меня – нет.

– Очень смешно, Ви.

– Кому как. Вот мне, например, ни капельки. Что ты тут забыл?

– Тебя, Румянцева. Ты же не отвечаешь ни на сообщения, ни на звонки. Личной встречи тоже избегаешь. Что я должен был делать, по-твоему?

– Не приезжать.

Игорь шумно вздохнул.

– Тогда я бы не смог провести этот вечер с тобой. К слову, я уже заказал столик в ресторане. – Он бросил взгляд на наручные часы. – Ужин через полтора часа. Не хочешь покататься по городу?

– Покататься или постоять в пробках? – съязвила Виолетта. – Нет, спасибо. Вот тебе еще одна причина, почему у меня до сих пор нет машины. В мегаполисах от нее больше проблем, чем пользы. Как тебе вообще удалось сюда добраться?

– Секрет фирмы, – его лицо разгладилось от сияющей винирами улыбки. – Что ж, если на ресторан ты не настроена, могу отвезти тебя на Финский или куда захочешь. Ну как, ты согласна скрасить этот холодный вечер своим присутствием?

Идея с Финским заливом ей понравилась, а вот комплимент Виолетта восприняла как банальный подкат, который не стоит и толики ее внимания.

– Если ты брал у кого-то уроки пикапа, советую потребовать деньги назад, – она улыбнулась вслед за изменившимся выражением лица Соболева и достала ключи от квартиры. – Извини, у меня на вечер другие планы. Мы с ребятами собираемся на Садовой. Будем отмечать мой день рождения.

– Детка, – Игорь неодобрительно покачал головой, – ты должна знать, что я не одобряю твои походы по клубам!

– А я не одобряю твои исчезновения. 1:1, придурок.

– Я ведь уже извинился за ту ситуацию! И прекрати обзываться. Что за детский сад? Это давно пройденный этап. Поцапались и забыли. Сколько можно напоминать о том случае? Я уезжал по делам, а не потому, что хотел тебя бросить.

– И даже ничего не сказал, – Виолетта оставалась непреклонна. – Ты уехал, когда я больше всего нуждалась в поддержке, а сейчас можешь валить хоть на все четыре стороны. У меня есть те, с кем я могу быть самой собой. Перед кем не нужно притворяться.

– Проще говоря: те, с кем ты трахаешься в мое отсутствие, – процедил он сквозь зубы.

Его ревность вызвала у Виолетты смешок, который она подавила внутри, чтобы не показаться законченной стервой. Игорь прощал ей многое, списывая капризы на недостаток материнской любви, но откровенную грубость даже он не стал бы терпеть. Мальчик в люксовых шмотках, с детства получающий все по щелчку пальцев, не переживет насмешку недоступной девушки. После этого разговора он поедет в один из баров, где напьется до беспамятства, а ночью позвонит ей, чтобы заплетающимся языком признаться в головокружительной и чистой, как слеза младенца, любви. Слишком предсказуемо. Ви ждала, что Соболев придумает что-нибудь поинтереснее, но каждый раз сталкивалась с разочарованием: он писал и говорил всегда одно и то же, словно запрограммированный чат-бот.

К позднему вечеру метель еще больше ожесточилась на город, густой снег валил под завывание ветра, не переставая. Движение на дорогах, и без того скованное, остановилось окончательно. Всю дорогу до бара Ви благодарила создателя метро. Кому нужен наземный транспорт, когда есть подземка, которая никогда не подводит? Но Виолетта все равно опоздала на свой же праздник, да еще и на полчаса! Одна из лучших студенток института отличалась завидной пунктуальностью: она выходила из дома за полтора-два часа до занятий, чтобы быть на месте раньше всех. Но сегодня Виолетта отстала от внутренних часов не по своей вине. Ее главным оправданием стала отвратительная погода. И совсем чуть-чуть – Игорь-прилипала.

У входа в бар она разделась, поправила платье и волосы. Когда татуированная официантка проводила ее к столику, Виолетта поняла, что она не единственная опоздавшая. Из шести приглашенных на праздник людей ее ждал только Марк.

– Неужели ты один любишь меня настолько, что приехал еще утром, чтобы не опоздать? – улыбнулась Ви, подсаживаясь к другу. Они обнялись. Марк надушился чем-то до головокружения приятным, и Виолетта прильнула к его шее, вынюхивая аромат своего любимого апельсина или, на худой конец, грейпфрута.

– Апельсин там есть, расслабься, – он ласково потрепал ее по волосам и оглядел. – Выглядишь как всегда сногсшибательно. Отвечая на твой вопрос: нет, я приехал минут на десять раньше тебя. Мне повезло, что офис находился неподалеку, иначе ты бы сейчас ждала всех в одиночестве. Так себе расклад в праздник. – Марк взял дощечку с меню и пробежался глазами по напиткам. – Что будешь?

– Ром с колой, – Виолетта назвала любимый коктейль, не задумываясь. – Оправдывайся сколько угодно, но ты так и не сказал, что любишь меня. А я тебя своим лучшим другом считала!

– Тебя невозможно не любить, Вишенка, – Марк улыбнулся и нажал на кнопку вызова официанта. – Или ты забыла, как я носил тебе в больницу апельсины? Кто еще на такое способен, а?

– О ужас, это было так банально, совсем как в кино! – засмеялась Ви. – Но мне понравилось. Ты был таким милым и потерянным! Как котенок в большом страшном городе.

– Еще бы. Когда мне позвонила твоя мама и сказала, что тебя сбила машина, мне самому чуть не понадобилась помощь. Я очень переживал, правда. И рад, что ты полностью восстановилась.

Эта беда произошла с ней летом. Возвращаясь домой через дворы, Виолетта никак не ожидала, что ее собьет пьяный водитель. Молодой травматолог в больнице сказал, что она отделалась закрытым переломом голеностопа, который не потребует хирургического вмешательства. Виолетта быстро пошла на поправку и в больнице скорее отдыхала, чем усиленно лечилась: ее исправно навещали Марк и Лиза, знакомые парни присылали цветы и открытки, а подписчики в соцсетях писали слова поддержки и желали выздоровления. Несмотря на пережитый шок, Виолетта вспоминала то время как самое спокойное и приятное в своей жизни.

К их столику подошла та же девушка, которая встречала посетителей на входе. Марк заказал два рома с колой, креветки в кляре и пиццу. Пока они ждали заказ, Виолетта спросила:

– Как прошло твое собеседование?

– Ну… – друг многозначительно отвел глаза. – Я понравился секретарше. На этом все.

– Тебя не взяли? – расстроилась Виолетта. Она искренне хотела, чтобы Марк устроился на работу, и до этого момента была уверена, что он ее получит. – Но почему? Они хоть объяснили причину?

– Оказывается, им нужен человек со свободным графиком, но в вакансии об этом не было ни слова. А еще они ищут не менеджера, а офисную крысу на побегушках. Можешь смеяться, но их директор как две капли воды похож на твоего Игоря. Такой же напыщенный индюк. Жаль, что у меня не получилось. Я просто хотел подработать, не жертвуя учебой.

– Игорь не мой! – Ви возмущенно толкнула друга локтем в бок. – Упаси боже от такого избранника. А вот насчет напыщенного индюка полностью согласна. Мне тоже очень жаль, Марк, но не расстраивайся. Найдешь еще себе работу. В Питере знаешь их сколько?

– Сколько?

– Эм… ну…

– Скажи, как посчитаешь, а то мне интересно, – Марк подмигнул и сощурился. – Та-а-ак, а что с Игорем? Он тебя поздравил?

– О да. Специально ради этого бросил свои дела и приехал. Но я сама виновата. Не оставила ему альтернативы. Не стоило блокировать его в соцсетях.

– Не стоило, – согласился друг. – С другой стороны, он ведь заслужил твой игнор. Будет знать, как исчезать, не сказав ни слова. Что ты сделала, когда его увидела?

– Послала к черту.

Виолетта взяла зубочистку и переломила ее на две неравные части. Настроение медленно ползло вниз, и Марк это заметил.

– Ты все еще злишься на него, – сказал он очевидную вещь.

Ви молча покачала головой.

Под выпивку и закуску время полетело быстрее. Первый тост произнес Марк: «За тебя, Вишенка! Пусть все, о чем ты мечтаешь, воплотится в жизнь! Будь счастлива!» Замечательные слова, лучше не придумаешь. Но от них Виолетте почему-то стало больно. Марк понятия не имел, что она чувствовала последние пару лет, и какова глубина незаживающей, кровоточащей раны на ее сердце. Позже Ви пришла к выводу, что по-настоящему счастливы лишь те, кого любят; те же, кто дарит свою любовь другим, обречены остаться с разбитым сердцем.

– … подарок? – спросил Марк.

– Что? – Увидев лицо друга, Ви поняла, что чересчур углубилась в прошлое. Она не знала, что с этим делать, зато знала Лиза. Поэтому отправляла ее к психологу решать старые проблемы и закрывать гештальты. Но Виолетта все не шла. Может, зря?

– Я спрашивал про подарок. Хочешь открыть его сейчас или дождемся остальных?

– Подарок? Да, точно. Сейчас и ни минутой позже! Мне ужасно интересно, что ты для меня приготовил.

– Ви, все хорошо? – Марк встревоженно глядел на нее. – Ты как-то побледнела.

– Здесь такой свет, – отмахнулась она. – Не заморачивайся. Лучше тащи сюда свой, вернее мой подарок!

Марк нахмурился, но ничего не сказал. Он вытащил из пакета небольшую коробочку с красным бантом и протянул подруге. Сгорая от любопытства, она разорвала крафтовую упаковку. Под ней оказался полароид со сменными кассетами и пленкой. Виолетта пришла в полный восторг.

– Господи, – произнесла она в приятном шоке, – я же хотела его с пятого класса!

Марк, конечно, об этом помнил. Они ведь и в школу вместе ходили, а теперь вот учатся на одном факультете и на одном курсе. Виолетта нигде не подрабатывала, но все равно имела достаточно денег, чтобы позволить себе несколько таких полароидов. И все же подарок лучшего друга осчастливил ее сильнее, чем если бы она купила эту камеру сама. Ви со всей дури стиснула Марка в объятиях, но тот и не подумал сопротивляться. Они сразу испытали подарок в деле, впервые сфотографировавшись не на смартфон, а на винтажную камеру. Тем момент их встречи ценнее. Проявленный снимок Виолетта подарила Марку на память и предложила выпить за отличное начало праздника.

К моменту, когда стали появляться опоздавшие гости, Виолетта выпила три больших коктейля, Марк – всего один. К алкоголю он относился равнодушно, чего нельзя было сказать об имениннице. На любой тусовке, будь то дома или в клубе, Ви стремилась наполнить свою жизнь новыми впечатлениями. Пила она с такой же охотой, как, например, знакомилась с людьми или читала интересную книгу. Никто, кроме ее ближайшей подруги Лизы не знал, в чем причина такого стремления к пагубным страстям. Разрушительная ненависть к самой себе развивалась в ней, как раковая опухоль, в лечении которой врачи были бессильны.

Виолетта принимала подарки и поздравления, смеялась над чужими шутками и блистала в окружении лицемеров, которых пригласила на праздник, преследуя собственные цели. Марк наблюдал за подругой, танцующей в красном неоновом свете. На прошлых выходных он помог ей выбрать платье, которое она сегодня надела: эффектное, серебристое, как чешуя русалки, с соблазнительным разрезом по ноге, в меру короткое и облегающее. Красные тени скользили по заполненному людьми залу, музыка грохотала на танцполе и в ушах. Марк перекинулся парочкой фраз с Лизой, прежде чем та умчалась к Виолетте в разгар всеобщего веселья: следить, чтобы с подругой ничего плохого не случилось.

Парни крутились вокруг Ви, как мотыльки у яркой лампочки. Только мотыльки не надеются на секс, а люди – да, да и еще раз да. Марк понимал, чем их привлекает Виолетта, но все равно осуждал за порочность. Он и сам когда-то мечтал встречаться с Вишенкой. Кажется, это было в седьмом классе, в самый пик полового созревания. Уже тогда подруга представлялась ему богиней, недоступной простым смертным, и к ее ногам он был готов положить все, на что хватило бы карманных денег.

С тех пор прошло много времени. Виолетта выросла и стала еще красивее, но восприятие Марка полностью изменилось. «Мы друзья, – твердил он себе постоянно. – Вишенка – моя лучшая подруга. Обворожительная, сексуальная, яркая девушка, но все-таки подруга». Марк убеждал себя в этом каждый раз и все равно смотрел на изгибы ее тела, соблазнительно извивающегося в танце. Виолетта понимающе улыбнулась и как будто поманила друга взглядом. Марк одернул себя и отвернулся, смущенный и испуганный.

Он больше не пил, но кальянный дым все же пошатнул его рассудок. Марк винил во всем дым, а не похоть, внезапно давшую знать о себе зудом в паху. «Идиот ты, Ковалев, – сказал он себе, залпом выпивая стакан воды. – Она просто так одета, вот и все. Любой на твоем месте захотел бы ее. Как же тут жарко…»

Вволю натанцевавшись, Виолетта вернулась к их столику за добавкой. Лиза произнесла тост – все выпили за здоровье именинницы. Ви села к другу на колени и попыталась напоить его своим коктейлем.

– Вишенка, я сейчас лопну, – предупредил Марк. – Лучше предложи выпить Костику.

Он задерживал дыхание и пытался унять дрожь внизу живота. Оголенные ноги Виолетты касались его колен, изящная рука девушки лежала у него на плече. Марк указал на Костю, чтобы подруга переключилась на него. Третьекурсник весь вечер пускал на нее слюни и был несказанно рад выпить с Виолеттой. После очередной порции коктейля он стал вытягивать ее на танец, но девушка ему отказала. От безысходности он пригласил Лизу. К удивлению Виолетты, она согласилась, оставив подругу на попечение Марка.

– Я за ней присмотрю, – кивнул он. – Иди потанцуй, только смотри, чтобы Костю на тебя не вырвало: похоже, он сильно перебрал.

Вечер близился к концу, посетители клуба разъезжались по домам. Костя еле держался на ногах и не падал лишь благодаря Лизе, придерживающей его за плечи. Как истинный джентльмен, он вызвался проводить Виолетту домой. Но виновница торжества уже дремала на плече у Марка, поэтому он ответил отказом за нее.

– Ты отвезешь Ви домой? – спросила обеспокоенная Лиза. Марк кивнул. – Отлично, спасибо. Я вызову такси и отвезу Костю, а потом поеду к себе.

– Тебя не нужно провожать?

– Нет, я в полном порядке. Позаботься о ней, Марк.

Лиза уехала с Костей, а Марк остался, чтобы собрать подарки Виолетты и остатки еды. Он прикинул, что в ее холодильнике как всегда ничего не будет, так что упаковал все съестное и вызвал такси.

Квартира Виолетты была просторной, неуютной и холодной. Подруга часто жаловалась на то, что ей здесь одиноко и грустно, и Марк разделял ее чувства. Его встретил затхлый и тяжелый воздух. В спальне обнаружился бардак: скомканное постельное белье и одеяло небрежно валялись на кровати, на подоконнике стояла пепельница, до отказа забитая бычками, а одежда из шкафа скопилась на спинке стула, непонятно как выдерживающего эту груду.

Марк снял с подруги верхнюю одежду и уложил девушку на кровать, а сам принялся наводить в комнате порядок. Открыл и перевел окно в режим микропроветривания, почистил пепельницу, освободил стул от одежды, сложив ее в шкаф. Выгрузил подарки и разложил еду по контейнерам и тарелкам. Затем вернулся к Виолетте и погладил по голове. Девушка сонно заворочалась, почуяв аромат цитрусовых, и протянула к другу руку. Марк сжал ее. В темноте лицо Виолетты выглядело восковым ангельским ликом с красными лепестками роз вместо губ. Она казалась беззащитным ребенком, до смешного милым, нуждающимся в любви и ласке. Марк застыл, рассматривая отточенные природой черты ее лица, и не мог найти в себе сил, чтобы уйти.

Но тут она до боли сжала его руку, впившись ногтями в кожу. Обманчивое наваждение быстро сошло на нет, как и призрачная иллюзия, которая чуть не свела его с ума.

– Эй, Ви! – громко возмутился Марк. – Это что, твоя благодарность?

– Ты должен был меня остановить, – она проснулась и смотрела в потолок с пугающей пустотой во взгляде.

– От чего остановить? – спросил Марк, но тут же смекнул, что речь про алкоголь. – Вишенка, как я могу запретить тебе делать то, что хочется?

– Можешь. – Она отвернулась и закуталась в одеяло. – Должен. Если бы ты запретил мне пить, я…

– Ты бы ударила меня. Я тебя знаю.

– Нет! – ее голос задрожал от сдерживаемых слез. «Ну вот, сейчас она заплачет», – подумал Марк и оказался прав. Виолетта недолго продержалась. Зарывшись лицом в подушку, она заплакала. – Ты должен был запретить мне пить любой ценой. Я не могу остановить себя, но ты…