Пламя в темноте

Он что, сейчас пошутил?

– Какие оказывается ше’ру бедные! Лишены главной ценности – семьи, которая всегда будет на вашей стороне.

– Доверие для ше’ру является невиданной роскошью. После вступления отряд становится твоей семьей.

В словах Алакая я уловила горечь, но узнавать её причины мне не хотелось.

Конечно, он был прав. Но не в вопросе наших с братом отношений. Для нас семья была всегда превыше всего.

– Не вступай ни с кем в диалог и не поднимай глаза, – неожиданно предупредил Алакай, ухватив меня за локоть. А ведь мы только собирались войти в огромное помещение, отведенное под столовую, со стороны которого доносились вкусные ароматы горячей еды.

Я недоуменно посмотрела на ше’ру.

– Почему?

– Не все здесь такие дружелюбные, как я, – заявил Алакай. – И не все будут держаться от тебя подальше только из-за того, что ты под опекой баргата.

Не дав больше вставить и слова, Алакай потащил меня в столовую. Там мне, как и другим кадетам, выдали тарелки с едой, а после он усадил меня в конец стола всадников. Рядом с выпускниками.

Разговоры за столом тут же стихли.

Девушка в сопровождении Алакая явно вызвала у них интерес. Еще когда мы направлялись к столу, я заметила, что ше’ру сидят отдельно. Но Алакай явно намеренно подвел меня именно сюда, видимо решив, что здесь мне самое место. Ведь именно за этот стол я изначально и стремилась попасть.

Справедливость предупреждения Алакая я осознала сразу же, стоило опуститься за дубовую скамью. В тот же миг моя грудь и спина стали мишенью для практически всех взглядов в столовой. И от того, как замолкли кадеты вплоть до пятого курса, меня охватил ужас. На меня уставились так, будто я представлялась им десерт или… мешком для битья.

Собственные глаза, татуировка и одежда стали моими врагами, моментально превратив меня в жертву, а сопровождающий Алакай только подогрел ко мне интерес. Хотя я не могла оспорить и тот факт, что если бы его ко мне не приставили, ситуация развивалась бы в разы хуже. И теперь я уже радовалась его компании, особенно для того, чтобы юркнуть ему за спину когда мы будем покидать столовую. Сейчас же глаз от своей тарелки я не поднимала, как и велел Алакай. Как бы мне ни хотелось увидеть Ромуса или скосить взгляд на стол, за которым сидели ше’ру и попробовать отыскать баргата, я впервые беспрекословно последовала чьему-то совету.

Заставив себя съесть все, что мне положили (хотя под таким пристальным вниманием кусок в горло не лез), я в полной мере поняла каково это – принимать пищу в кругу хищников. А когда Алакай поднялся с места, и мы направились прочь из столовой, испытала невероятное облегчение.

– Почему они так на меня смотрели? – шепотом поинтересовалась я, стоило нам выйти в коридор.

– Ты для них соперница.

– Но у меня уже есть дракон. Я не буду претендовать на тех, что живут в академии.

Алакай остановился, из-за чего я чуть было не врезалась в его грудь.

– Ребекка, они не позволят тебе обойти их в чем-то. Им плевать на то, что ты даже не кадет Лармара, а лишь ученица Шаяна на испытательном сроке. Ты себе даже не представляешь на что способен каждый из этих парней, не один год тренировавшихся в стенах академии. Они не отряд баргата, чтобы тот мог отдать им приказ не трогать тебя. – От его печальной усмешки мне стало страшно. – А поскольку в тебе кадеты видят трофей, они будут пытаться тебя убить.

5

Ребекка

Размышляя над услышанным, я молча двинулась вслед за Алакаем в сторону кабинета баргата.

Я не до конца понимала, зачем устраивать на меня охоту тем, кому я не мешаю. Что могло им от меня понадобиться? Просто позабавиться или…

«А что, если им нужен мой дракон? – с ужасом подумала я. – Надо срочно встретиться с Кайлом и расспросить его о том, что происходит с всадником, на которого нападает кадет. Не дай Шаале, конечно, но если меня убьет тот, кто связи с драконом еще не имеет, моя сила может перейти к нему? Как и связь с моим драконом?».

До кабинета мы добрались слишком быстро. Я даже не успела переварить случившееся за утро прежде, чем вновь предстать перед баргатом.

А едва я постучала в дверь, как Алакай быстро ретировался. В этот раз получив от Шаяна разрешение войти, я шагнула внутрь и снова осталась один на один с тем, от кого зависело не только мое нахождение здесь, но и жизнь в целом.

– Как прошел урок? – довольно дружелюбно поинтересовался Шаян.

Похоже, он пребывал в хорошем настроении.

– Мне понравилось.

«Особенно то, что я наконец-то увидела Ромуса».

– Отлично. Записи положи мне на стол, а сама садись и пиши под диктовку то, что я скажу.

Стараясь не выдать своего удивления, я сложила исписанные листы возле баргата, а сама примостилась за столик в углу, где меня уже ждала приготовленная бумага.

Стоило обмакнуть перо в чернила, Шаян начал диктовать:

– Я, урожденная Ребекка…

Баргат замолчал, а я, не поднимая головы, буркнула:

– Я не стану говорить вам свое второе имя. Иначе моя судьба окажется в ваших руках.

– Глупая, пиши фамилию своего рода.

Поджав губы, я коряво вывела:

«Я, урожденная Ребекка Амайя…»

– Обязуюсь в течение одного месяца беспрекословно выполнять все поручения и приказы верховного баргата Шеррувии Шаяна Фархада в качестве его подчиненной, – продолжил диктовать Шаян.

Я неразборчивым почерком записывала его слова, надеясь, что не допущу ошибок, поскольку второго листа бумаги на своем столике не наблюдала, а давать ему читать что-то с помарками попросту не решилась бы.

– А теперь поставь свою подпись и принеси бумагу мне, – в завершении велел Шаян, вскрывая конверт с каким-то донесением.

Я вывела свою подпись и, убедившись, что чернила засохли, поднесла лист баргату. Тот забрал его, вчитался в написанное и выдохнул. Между его бровей появилась складка, а затем, каллиграфически красивым почерком Шаян дополнил:

«Верховный баргат Шаян Фархад обязуется на тот же срок предоставить Ребекке Амайе кров, пищу и защиту в обмен на усердное обучение».

Мои кривые каракули рядом с его ровными завитками смотрелись настолько убого, что от стыда я была готова провалиться сквозь землю.

А Шаян между тем поставил подпись и спрятал бумагу в стол.

– Теперь ты можешь быть уверена в надежности нашей сделки. А я спокоен в том, что ты не будешь отлынивать от занятий.

«Не буду, если меня не прибьют, несмотря на твою какую-никакую защиту» – подумала я, но вслух произнесла совсем другое:

– Спасибо.

– По глазам вижу, это не все, что ты хотела сказать, но благодарю за то, что воздержалась, – хмуро отозвался баргат. – А теперь возвращайся за стол и, будь добра, прочитай пять глав этой книги.

Я взяла из его рук толстенный талмуд и мысленно взвыла. Как же я ненавидела читать!

«Хотя… как он проверит, что я действительно читала? Могу просто сделать вид», – сразу же нашла я выход.

Заметив мою реакцию, Шаян неожиданно усмехнулся.

– Кажется, ты очень рада такому заданию. Пожалуй, прочитай-ка мне эти главы вслух.

– Зачем вслух?

Неужели ему показалось мало вырядить меня как обычную девку и отправить в столовую на съедение другим кадетам? Решил издеваться и дальше?

– Хочу ублажить свой слух, дорогая, – хмыкнул Шаян, откладывая бумаги и откидываясь на спинку кресла.

Вот нахал! Он точно оставил меня в академии только ради того, чтобы издеваться. А я-то, дура, поверила, что мне позволят пройти обучение в качестве обычного кадета Лармара.

– Я буду рад послушать труд великого исследователя драконов. Тем более, у Зигмунда Эллиота Громоподобного это моя любимая книга.

Шаале, ну как можно было любить такую нудятину? И как же мне хотелось послать его к Некмету!

Только вот буквально несколько минут назад я подписала бумажку о полном подчинении баргату, поэтому лишь натянуто улыбнулась и елейным тоном произнесла:

– Разумеется, господин.

Я уже давно обратила внимание, что как только в моей жизни появляется слишком много пугающих событий, мой инстинкт самосохранения тут же отключается. А в последние месяцы я жила в постоянной опасности, и теперь могла с гордостью сказать, что данный инстинкт у меня полностью атрофировался. Поэтому на смену боязни перед Шаяном быстро пришли такие отвратительные черты характера, как ехидство и мстительность.

«Гадкий сын Некмета, чтоб тебе пусто было! Ну ничего, я сейчас так зачитаю для твоей извращенно-садисткой душеньки, что как только останешься наедине с женщиной, евнух недоделанный, будешь вспоминать мое невероятное чтиво!».

Злость на баргата окончательно вытеснила страх, когда я открыла толстенный талмуд на первой странице и увидела текст, написанный на общем древнешеррувимском наречии. То есть первоначальной версии того высокого наречия, которому весь народ Шеррувии пытались обучить, раз за разом упрощяя для скудного разума простых людей. Пока не не доупрощались до того, что оставили нам пару обязательных слов, оставив наконец знакомый с колыбели общий язык.

Отлично! В школе я ненавидела это старье и читала его из ряда вон плохо. Ведь, как любой уважаемый себя шеррувимец, я считала: если все его не учат, то и я не учу. Да и учитывая, что даже от нашего общего языка само высокое шеррувимское наречие разительно отличалось, его древняя версия со своими устаревшими словами звучало крайне забавно и вызывала у меня лишь смех.

– Та але, лю пер сюк, – начала я милым голоском, и тут же услышала фырканье баргата.

– Та’лей лаеп эр сюр, Ребекка, – раздраженным тоном поправил он.

В яблочко! После такой реакции меня было не остановить, ведь доводы разума уже не перевешивали желание вывести баргата из себя и полюбоваться на его злую рожу.

– Конечно, – кивнула я. – Та’лей лае пер сюк, заебаб херак ху лаклык…

Шаян не выдержал даже страницы моего прилежного чтения. А говорили еще страшнейший человек в империи! Казалось, после его кислой мины меня уже точно не испугает серьезный тон, с которым он поправлял буквально каждый абзац.

Поднявшись со своего места, Шаян раздраженно поинтересовался:

– Ты в школе вообще училась? Куда смотрели твои учителя?

– Училась, ваше верховенство. – Я растянула губы в улыбке, старательно следя за тем, чтобы она не превратилась в гаденькую ухмылку. Я очень надеялась, что больше не надо будет читать эту ерунду и мне, возможно, дадут стоящее задание. – Вот только мне не слишком даются языки, поэтому и учить древнешеррувимский особо не хотелось.

– А сейчас вдруг захотелось обучиться в Лармаре? – поддел Шаян. – И чему обязаны честью видеть вас здесь в качестве кандидатки в кадеты? Мне даже интересно. Тебе тут медом намазано, Ребекка? Из-за чего тебя так сюда влечет?

Еще знал бы он, что я собираюсь сбежать с братом прямо из-под его носа!

Мой саркастичный настрой неожиданно вырвался наружу, облекаясь в слова:

– Вы. Говорю же, верховный баргат, вы – мой идеал. Готова все отдать, лишь бы быть рядом с таким мужественным, сильным и…

– Прекрати, шерравет! – перебил Шаян и, стремительно приблизившись, навис надо мной. В его глазах блеснули молнии злости, и я тут же сжалась, опасаясь быть придушенной прямо здесь. Однако вместо этого он тихо и вкрадчиво произнес: – Не стоит разбрасываться подобными словами в мой адрес. Еще раз замечу, что ты пытаешься флиртовать со мной, вылетишь из академии быстрее, чем произнесешь мое имя. Уяснила?

– Да, – пискнула я и опустила глаза, не в силах выдержать его суровый взгляд.

– Вот и прекрасно.

Баргат забрал у меня книгу и перевернул страницу.

– Пожалуй, дальше почитаю тебе сам.

От изумления я даже потеряла дар речи.

«Погодите, мне что, книгу вслух будет читать сам верховный баргат?».

Но Шаян уже отвернулся, так что шока, написанного на моем лице, к счастью, не увидел.

Усевшись обратно в кресло, он продолжил вместо меня главу на древнешеррувимском. Сначала я сидела и просто скучала, но потом поймала себя на мысли, что мне нравится мелодика его чтения. Голос баргата звучал спокойно, ровно и размеренно. Слова на древнем языке складывались в идеальные фразы, будто снова возвращая меня в детские годы, проведенные за партой.

Благодаря четкому и правильному произношению я начала понимать смысл написанного и даже увлеклась повествованием. Но главной причиной, из-за которой я полностью забылась, все-таки был Шаян. Когда он погружался в чтение, черты его лица расслаблялись, в глазах горела отнюдь не жестокость, да и сама его аура становилась в несколько раз притягательней.

Казалось, его бархатный баритон окутывает меня с ног до головы историями о могучих драконах, их видах, расцветках и силах, унося за далекие хребты, где впервые появились эти существа. Я слушала про зеленых, красных, золотых, синих и фиолетовых, а также о самых редких – бордовых драконах с золотыми глазами. Как выяснилось, расцветка радужек могла быть лишь определенной цветовой гаммы, включающей в себя оттенки синего, зеленого и фиолетового. Золотые встречались крайне редко из-за их способностей.

Впервые за время общения с баргатом я не думала о том, что он жестокий и деспотичный убийца потомков фейри, а видела в нем лишь крайне привлекательного мужчину. Мне даже стало любопытно, сколько ему лет, ведь на вид я бы дала ему не больше двадцати шести.

Погрузившись в наблюдение за ним, я неожиданно подумала о том, насколько интимна вся эта ситуация. Шаян как будто приоткрывал мне душу, показывая влюбленного в драконов мальчишку.

Однако вскоре он закончил читать главу и, захлопнув книгу, заметил:

– Вот как надо читать великие исследования, Ребекка. – Вот лис, поманил и бросил! А ведь я уже начала видеть в нем человека. – Ты хоть меня слушала?

– Конечно, – пробормотала я. Перед глазами до сих пор стояла картинка миролюбиво читающего мне баргата. – И у меня даже есть вопрос.

– Правда? – довольно мягко поинтересовался Шаян. – Какой же?

– В этой книге ни слова не сказано о драконах, подобному моему. Откуда же родом черные драконы?

Лицо баргата тут же посуровело.

– Думаю, об этом мы поговорим в следующий раз. Собирайся, Ребекка, тебе пора.

«Дура я! Испортить такой хороший момент…»

– И еще, – добавил Шаян, когда я уже поднималась со своего места. – Проведай сегодня своего дракона, а завтра будь готова к летной тренировке. Надень форму. На шестом ударе колокола Алакай будет ждать тебя, чтобы проводить на площадку.

«Ох, нет-нет-нет! Летать на драконе? Одной? Да упаси меня Шаале!».

Я кивнула и, пытаясь отогнать панические мысли, направилась к двери. По дороге я захватила сверток со своей формой, о которой уже успела соскучиться.

– И Ребекка, – уже на пороге окликнул меня Шаян.

– Да?

– Занимайся хорошо. – На его лицо снова вернулось суровое выражение. – Под конец третьего занятия я приду посмотреть на твои успехи.

«Вот дерьмо!» – подумала я, но вслух этого, разумеется, не произнесла.

Пнув ногой камешек в коридоре, я поспешила за Алакаем, который согласился проводить меня к горе, где жили драконы.

Становилось ли мне страшно от одной только мысли, что придется самостоятельно управляться с могучим существом? Да.

Переживала ли я из-за того, что дракон по факту подчинялся Кайлу, которого здесь не было? Определенно. Некмет меня забери, да!

– Чего такая хмурая? – покосившись на меня, спросил Алакай.

А какой мне еще быть, если я уже предвидела, как буквально через сутки меня сбросит с огромной высоты норовистая громадина, которая любит только вкусных горных козочек да полетать вокруг хребта? Радостной?

– Завтра летная тренировка, – буркнула я, в красках представляя, как меня угробит мой же дракон.

– Ну тебе же летать не впервой, – попробовал подначить Алакай, но у меня пропал настрой огрызаться.

Меньше болтовни – меньше проблем. У меня и так их скопилось по горло.

– Тогда тебя точно должно подбодрить то, что кое-кто тебя давно уже ждет.

Эта фраза настолько выбила меня из колеи, что я запуталась в собственных ногах и точно упала бы, если бы он не подхватил меня под руку.

– Совсем дурная что ли? – проворчал себе под нос Алакай.

«Не дурная, а красивейшая в этой академии мужланов, просто не всем ше’ру это дано сразу понять», – подумала я, задетая его замечанием.

Сверкнув голубыми глазами, Алакай рывком поставил меня на ноги. И только я собралась его поблагодарить, как услышала за спиной:

– Ребекка!

Мгновенно забыв обо всем на свете, я резко обернулась и увидела брата, который тут же налетел на меня с объятиями. Зарывшись носом в светлую макушку, я позволила себе на время отбросить все печали и заботы. Младший братишка, моя дорогая кровиночка!

Отстранившись, я по обычаю быстро оценила его внешний вид, поискала на теле малейшие следы порезов или ушибов. Не считая синяков на шее (откуда они?), которых я на занятии не разглядела, Ромус выглядел целым и практически невредимым.

– Ты здесь… ты здесь! – взбудораженным тоном зашептал брат, тоже внимательно рассматривая меня. – И у тебя есть дракон, сестренка! Твои глаза… твои глаза другие, но это точно ты!

– Да, я, малыш. – Я и не подозревала, что все это время по моим щекам текли слезы. Стерев их тыльной стороной ладони, я обхватила руками лицо брата. – Теперь мы снова вместе.

– Но что теперь будет? Ты станешь всадницей?

Ромус сыпал вопросами, а я не могла ни о чем думать. Просто вдыхала его родной запах и поглаживала любимого братишку по щеке. Мой милый, добрый мальчик, как же я скучала!

– У вас две минуты, – донеслись до меня слова ше’ру и только тогда я вспомнила, что Алакай все видел и слышал.

Похоже, именно он привел сюда Ромуса. И откуда узнал?

Я пообещала себе выяснить это позже, а пока вновь наклонилась к брату, якобы для того, чтобы обнять и прошептала ему на ухо место и время встречи:

– Через сутки в полночь. В башне баргата. Сможешь?

– Да, – тихо отозвался брат, и я снова сжала его в объятиях.

Ромус всегда был умным, и точно изучил все ходы здесь в разы лучше меня, потому следовало как можно скорее сообщить ему о предстоящем побеге. А дальше мне только оставалось лишь придумать план – только и всего.

– Увидимся завтра за завтраком, – проговорила уже громко я специально для Алакая, оставляя поцелуй на макушке Ромуса. Несмотря на то, что мы давно уже находились не в стареньком доме, где жили, пока не скончалась наша мать, от волос Ромуса по-прежнему пахло медом и хлебом.

– Ты лучшая сестра на свете, – признался брат, и в его ореховых глазах заблестели слезы.

– Ребекка, нам пора, – напомнил Алакай, и я в последний раз взглянула на брата прежде, чем тот исчез в полутьме коридора.

***

– Откуда ты узнал? – сразу в лоб спросила я Алакая как только мы покинули стены академии.

Конечно, следовало бы проявлять осмотрительность в разговоре с ше’ру, однако сейчас речь шла о единственном дорогом мне человеке – моем брате.

Алакай поморщился.

– Ваши переглядывания, внешнее сходство, твое желание задержаться вместе с ним в классе… Неужели не очевидно, Ребекка? Ищейкам вроде нас такие мелочи сразу бросаются в глаза, а тут еще быстро нашлись доказательства: один из нас забирал твоего брата из вашего дома. Ше’ру уже видел тебя и вспомнил. – Вот дерьмо! Теперь баргат точно узнает об этом и у него появится рычаг влияния, как и повод для лишних подозрений. – Я решил устроить вам встречу до того, как ты наломала бы дров.

– Спасибо.

Я не знала, радоваться ли теперь встрече с Ромусом или переживать о том, что теперь баргату будет известно о нашей с ним родственной связи.

– Он и есть настоящая причина, почему ты сюда так рвалась?

Каюсь, сначала я подумала, что Алакай имел в виду Шаяна. Из головы до сих пор не шел его образ в момент, когда он читал в кабинете. Но я быстро опомнилась и осознала, что речь идет о моем брате.

– Да.

Я не видела смысла лгать тому, кто успел убедиться во всем собственными глазами.

Все уже случилось, и мне оставалось лишь подстраиваться под обстоятельства. Ничего не изменить.

– Значит, сильные родственные связи?

Порыв налетевшего с полей ветра отшвырнул мою косу за спину. Я с наслаждением вдохнула кислород полной грудью, а потом обернулась к задумчиво меня рассматривающему ше’ру.

– Да, именно это. Ради брата я готова пойти на все.

– Даже выживать среди убийц? Твой брат неплохо справляется с учебой. Неужели ты настолько не веришь в его силы?

– Я знаю Ромуса с пеленок. И особенно его здоровье. В науках он силен, а физически нет. Совсем скоро начнутся ваши знаменитые тренировки, о которых постоянно судачат в народе, и тогда Ромус окажется не первым, а последним.

– И все равно ты ничем не сможешь ему помочь.

Алакай посмотрел на меня так, будто заглянул в саму душу.

О чем думал этот мужчина? Зачем заводил этот разговор и помогал устроить встречу? Догадывался ли о том, что я не собираюсь оставаться здесь и планирую сбежать с Ромусом?

Мои тревоги не успели окрепнуть, когда Алакай внезапно произнес:

– Я понимаю твою боль. И ни за что не хотел бы разделить подобное со своей младшей сестрой.

– У тебя есть сестра?

Его неожиданное откровение повергло меня в шок. Так вот почему он вошел в мое положение.

– Именно. Была. – От холодного тона, которым он ответил, закрывая тему, меня пробрало до костей.

После этого Алакай быстрым шагом направился к драконьей горе, не замечая, что я еле-еле поспеваю за ним.

Вот почему он сказал, что для ше’ру семья является роскошью. По всей видимости, свою Алакай уже потерял.

Стало страшно от осознания, что я увидела в этом немногословном всаднике человека, хотя раньше считала таких, как он палачами. Но вот теперь я попала на территорию самой именитой академии Шеррувии, в само логово ше’ру, где меня начали учить азам смертельно опасного искусства. При этом сам верховный баргат Шаян Фархад взял меня на испытательный срок, а еще я оказалась связана с человеком, о котором почти ничего не знаю, и драконом, который едва меня терпит. Невообразимо!

Впрочем, моим главным достоинством всегда было то, что я легко и быстро адаптировалась к изменившимся условиям и преодолевала все трудности на своем пути. А потому я мысленно отметила этот момент, а потом как ни в чем ни бывало принялась рассматривать окружающий пейзаж.

Драконий утес – так называли небольшую гору, располагающуюся возле академии и прорезающую небеса своей рваной верхушкой. Раньше она являлась вулканом, который столетиями уменьшался в размерах, пока рядом не построили Лармар и не оборудовали там драконье гнездо. Идти до подножия было не так уж и далеко, но стоило нам добраться, как солнце скрылось за горизонтом.

Внутри гора поражала размерами и вмещала в себя так много драконов, что захватывало дух. Внутри находился огромный кратер, и они обустраивали себе места для ночлега в естественно образовавшихся пещерах. В камне были выдолблены ступени, по которым туда-сюда сновали люди.

Увидев в их руках ведра с мясом, я тут же вспомнила слова Кайла о том, что дракона будут кормить в академии, поэтому он заранее запретил тому самостоятельную охоту. Похоже, в Лармаре драконов берегли именно от подобных трюков с пищевым отравлением, один из которых Кайл провернул в горах.

Последних представителей магических существ в академии охраняли и почитали и не желали им участи быть кем-либо отравленными.

Я даже пикнуть не успела, когда рядом с нами с грохотом приземлился огромный дракон с белоснежной чешуей, заставив меня подпрыгнуть. Голубые глаза хищно блеснули, а клыки клацнули в миллиметре от моего лица, когда от стоящего рядом Алакая я услышала спокойное:

– Ребекка, познакомься с Саной.

Лишь раз взглянув на Алакая, я сразу поняла, что Сана – его дракон. Их глаза выглядели одинаковыми, а Сана была такой же смертоносной и грациозной, как и сам ше’ру.

Но неужели она и в самом деле родилась белоснежной? Ведь таких расцветок просто не существовало, если верить книге баргата. Хотя и о черных там тоже не говорилось, а мой был именно таким.

Сана рыкнула и, испепеляюще посмотрев на меня, выдохнула струйку пара. Хоть бы не вздумала поджарить. А потом мощно взмахнула крыльями и рывком поднялась в воздух, вновь оставив меня наедине с Алакаем.

– Ее цвет… это же невозможно…

– Правда? – спокойно поинтересовался ше’ру, но в его глазах заплясали чертята. – А вот я так не считаю. Ладно, пойдем, иначе не успеем вернуться до комендантского часа.

Мой дракон расположился в самом высоком углублении в горе, чему я ничуть не удивилась. Закономерности в его поведении прослеживались и это только подкрепляло мои мысли о том, что драконий норов переломить под себя мне будет крайне сложно.

По моей просьбе Алакай не стал следовать за мной. Не хотелось, чтобы он слышал, как я пытаюсь обуздать существо, с которым вроде как связана.