Пламя в темноте

Да раз плюнуть!

Но плевать прямо сейчас еще раз не хотелось. И я отложила это дело до момента, когда буду входить в драконью пещеру.

Поэтому отогнав все лишние мысли и проверив кинжал с луком, а также поправив сумку за плечами, я двинулась в путь.

И буквально через пару часов уже прокляла все на свете.

Во-первых, подниматься на самую высокую точку мира оказалось гораздо сложнее, чем я рисовала себе в фантазиях. Во-вторых, меня ужасно изводили мысли о том, как я поступлю, если дракон проснется или вообще не смогу добраться до пещеры. Каждый шаг терзал меня в прямом и переносном смысле, поскольку за ночь в пещере мое тело затекло и болело. В итоге передвигать конечности меня заставляла лишь мысль о том, что отсюда я выберусь либо на драконе, либо не выберусь вовсе.

Как никогда раньше меня начали манить ущелья – один-единственный прыжок, и все проблемы решены. Однако лицо матери перед смертью и светлые локоны Ромуса возвращали мое воспаленное сознание обратно, напоминая о цели.

«Я сделаю это. Я не подведу мать и брата. Не зря же во мне течет кровь темных фейри, я сильнее и живучее обычных людей», – уговаривала я себя.

– Да поможет мне Шаале! – вырвался хриплый писк из моего горла, когда я оступилась и едва не сорвалась вниз, забираясь по практически отвесному склону, словно горная коза.

Если исходить из того, как близка была вершина, и что бледное солнце стояло на хмуром небе еще высоко, я могла бы успеть застать дракона спящим. И крайне на это надеялась. Должно же мне хоть в чем-то крупно повезти в этой жизни, правда?

– Судя по тому, что ты здесь, тебе уже ничего не поможет, – неожиданно раздался человеческий голос, чуть не заставив мои ноги во второй раз соскользнуть с уступа.

У меня мгновенно перехватило дыхание, и я изо всех сил вцепилась в горную породу. Затем вскинула голову вверх, откуда послышался нахальный мужской голос, моля бога о том, чтобы он оказался плодом воображения в результате поехавшей от кислородного голодания головы. И тут же замерла, когда увидела неподалеку мужчину, который тоже взбирался на Драконий Хребет, вот только делал это в разы лучше меня.

– Некмет5! – вырвалось у меня ругательство, и я уставилась на незнакомца, чьи черные волосы были припорошены снегом.

– А ты ожидала встретить тут Шаале? – хмыкнул он, ловко карабкаясь вверх, и сверкнул алыми глазами. – Тогда прыгай вниз, как раз перед смертью увидишь.

– Да пошел ты! – мгновенно вспылила я, даже не допуская мысли о том, чтобы ошибиться сейчас и потерять опору.

– Точно чокнутая, как я и думал, – скорее сам себе продолжил говорить мужчина. – Сначала взывает к Шаале, потом Некметом обзывает, а после еще предлагает к себе же сходить. Не запуталась в своих же посылах касаемо меня, а?

«Что за чушь он несет? У него явно не все дома», – подумала я.

– Это ты чокнутый, а я в полном здравии. Откуда ты здесь взялся? Что тебе надо? – спросила я, полностью сбитая с толку, и принялась карабкаться вслед за ним, не позволяя увеличить расстояние между нами.

Незнакомец неожиданно свесился вниз и заглянул мне прямо в глаза:

– Тогда давай рассудим логически. Ты находишься здесь, в богом забытом месте. И вот уже как несколько часов без остановки старательно лезешь вверх, а утверждаешь при этом, что с головой у тебя все в порядке.

Только-только уцепившись за выступ, я лишь охнула от цепкого взгляда, который словно пригвоздил меня к скале.

Я ни разу в жизни не встречала радужку столь необычного цвета, а потому красные глаза незнакомца, которые будто бы горели безумием, пугали. А еще притягивали, словно магнитом.

– Исходя из данного рассуждения, это я должен тебя спросить: что же понадобилось здесь тебе, моя козочка? – Его красивые губы искривила холодная усмешка.

И только сейчас я обратила внимание, что мужчина обладает греховно притягательными, не шеррувимскими чертами лица.

– Явно то же самое, что и тебе, господин, – процедила я и тут же почувствовала, как холодеют мои внутренности.

«Да что я несу! С силой и ловкостью, с какими он взбирается по скале, ему не составит труда меня спихнуть».

Да и, судя по выражению лица незнакомца, не стоило мне этого говорить. Но вместо того, чтобы отправить в объятия смерти, он долго смотрел на меня, явно что-то выискивая в моем дрожащем от напряжения теле. А затем просто хмыкнул и продолжил карабкаться вверх, бросив мне:

– Тебе его не одолеть.

Сначала я глупо хлопала ресницами, а потом наконец в полной мере осознала, что я разговариваю не просто с каким-то проходимцем, а со своим соперником, который может увести у меня главное, ради чего я тут рискую шкурой. Моего дракона!

– Я его первая нашла! – сбросив оцепенение, закричала я ему в спину.

Несмотря на перчатки, руки сводило от холода, но я все равно продолжила подъем.

– Дура, не ори! – шикнул на меня незнакомец. – Дракона разбудишь. Да и с чего ты решила, что первая? Я на него уже неделю охочусь.

– Это мой дракон! – упрямо возразила я уже вслух я, цепляясь за те же уступы, что и мужчина. – Мой.

– Какая собственница, вы только посмотрите на нее! Хотя и смотреть-то некому, здесь только я да камень. – Очевидно, незнакомец закатил глаза. Вот же урод! – Кто первый его заберет, того дракон и будет, – рассудил он. – Что, козочка, думаешь, сможешь меня обогнать?

– А ты считаешь, что нет?

– Я полагаю, ты дрожишь от каждого дуновения ветерка. И, кажется, вообще думать не умеешь.

«Да как он смеет! Нахал!» – мысленно возмутилась я.

Злость придала мне энергии и сил, чтобы двигаться вперед. Я упрямо карабкалась и цеплялась за выступы, приняв вызов незнакомца и стремясь одолеть его в этой гонке. Мне нельзя было отступать. На кону стояло все, что я имела.

– Ты точно чокнутая, козочка, – тихо фыркнул незнакомец, когда я следом за ним вывалилась на плато. От пещеры, в которой спал дракон, нас отделяло всего ничего.

– Не называй меня так, – прошипела я, стараясь незаметно потереть растянутую лодыжку. Некмет забери этого нахала, из-за которого я потянула ее!

Мои попытки потереть больное место не укрылись от незнакомца, на что он только предупреждающе шепнул:

– Сумасшедшая, оставайся здесь. Так и быть, за то, что развеселила меня и скрасила одиночество, я отнесу тебя на материк. Только ради всего святого, не путайся под ногами и дай мне получить связь с драконом!

«Да ты собираешься забрать у меня все, ради чего я рисковала жизнью и просишь просто посидеть тут!».

Но, разумеется, мне хватило мозгов не произносить это вслух. А вместо этого прикинуть свои шансы на успех, здраво оценив соперника.

Окинув его взглядом с ног до головы я скрипнула зубами. На поясе незнакомца я заметила меч и кинжал. Без всяких сомнений, он умел всем этим пользоваться. И гораздо лучше меня. Если я завязала бы с ним драку сейчас, то явно бы проиграла.

Из данных неутешительных выводов мне пришлось прийти к мысли о том, что в таком случае придется действовать хитрее. И пойти на его условия только лишь чтобы потом провернуть свою уловку.

– Хорошо, – выдавила я, хотя весь мой внешний вид, скорее всего, говорил об обратном. Что-что, а врать я никогда толком не умела.

– О Церут6, – незнакомец вскинул руки к небу, и на его лбу блеснул черный аметистовый ободок, быстро скрывшись за темными волосами, – что бы ты ни затевала, еще раз предупреждаю: сунешься к твари в пасть и сгинешь там сама. Доставать твои останки и хоронить с почестями, как принято у шеррувимов, не буду. Меня тошнит от ваших ритуалов!

Значит, я была права, когда подумала о том, что он не шеррувим.

«Талласец? Шаале меня убереги от такого знакомства! Это же равноценно измене империи».

– Не бойся, маленькая аэрукет7, я не иду против законов Шеррувии, —с хищным видом заверил мой соперник, видя отпечатавшийся страх на моем лице. – И если будешь хорошо себя вести, то наше знакомство никак на тебе не отразится.

Час от часу не легче. Я понятия не имела, за что меня так возненавидели боги, что сначала мне пришлось сквозь тернии добираться сюда, затем карабкаться по отвесным скалам и искать дракона, который запросто может меня убить и все ради чего? Чтобы практически достигнув цели встретить талассца, который захочет отобрать у меня последнюю надежду на помощь брату?

«Стоп. Как он меня назвал? Аэрукет? О Шаале… как он догадался?»

Я застыла на месте, не зная, как реагировать на его слова. А талласец тем временем явно решил, что я все уяснила, потому как ловко зацепился на горную породу и начал карабкаться к драконьей пещере, благополучно оставив меня на плато.

Некмет, и что мне теперь делать?

Подстрелить его, пока есть возможность?

Или метнуть в него кинжал?

А если он не сорвется вниз, а успеет уцепиться?

Что тогда?

Некмет, Некмет, Некмет!

Пока я лихорадочно прикидывала план действий, незнакомец уже почти добрался до цели. Поэтому я просто махнула на все рукой и решила предоставить ему возможность стать такой вот своеобразной наживкой для дракона.

Все-таки сплюнув с плато наудачу и выждав несколько ударов сердца, я принялась тихо карабкаться за ним следом. Пока он будет отвлекать дракона, я заберусь на него, и тогда уже моему сопернику придется молить меня о том, чтобы его подбросили до континента. Если, разумеется, он останется в живых.

Усмехнувшись своим недобрым мыслям, я высунулась из-за камня и осмотрела пещеру, в которой скрылся талласец. На первый взгляд она была огромной и пустой, но я успела заметить неподалеку небольшую груду белесых косточек. Обглоданных и старых.

Еще раз убедившись, что никого нет, я тихо шмыгнула внутрь.

Пришлось немного помедлить, чтобы привыкнуть к полумраку, поскольку зажигать огонь не следовало ни в коем случае, но вскоре я уже продолжила путь.

Продвигаясь на ощупь, я молилась о том, чтобы талласец ушел намного дальше, чем я. Не хватало еще того, чтобы он прирезал меня в темноте!

Пещера оказалась очень длинной. Я шла и шла, пока впереди не забрезжил свет. А вскоре я увидела фигуру талассца, который ступил под лучи солнца, льющиеся из расселины в горной породе. Я затаилась в ожидании, когда он скроется из поля зрения, и лишь потом преодолела оставшееся расстояние.

Вскоре выяснилось, что пространство, которое я приняла за пещеру, представляло собой длинный коридор, ведущий в огромный зал с уходящим к вершине горы сводом. Рассыпанные вокруг кости различных животных и людские черепа навевали ужас. Одновременно с ним в душе росло восхищение красотой пещеры, в которой тут и там росли сталактиты и сталагмиты. В рассеянных лучах солнца, пробивающихся через отверстия в породе, кристаллы светились голубым, а снег, который легко припорошил устланный костями каменный пол, искрился.

Я даже не сразу заметила талассца. А когда увидела и дракона, внутри у меня все опустилось от страха из-за того, насколько огромным он выглядел вблизи. Черный, мощный, с острыми шипами по всему хребту, он спал, свернувшись вокруг большого сталагмита. Из его ноздрей вырывался пар, а одна его лапа была раза в два больше меня. Могучая сила обладающего магией существа рождала страх и благоговение.

Талласец же, в отличие от сверкающего чешуей дракона, вызывал у меня лишь раздражение. Он уже почти вплотную приблизился к цели и активно реализовывал мой план заарканить существо во сне. И я была просто обязана ему помешать.

А потому, недолго думая, я крадучись направилась к огромному валуну, возле которого покоился хвост дракона. Спрятавшись за ним, нашла довольно увесистый камень, который подобрала с пола и взвесила в руке.

«Подойдет!».

Еще раз выглянув из-за валуна и убедившись, что талласец меня не заметил, но зато вплотную приблизился к морде дракона, я со всей силы швырнула камень как можно ближе к нему и юркнула за валун. Раздался звук, возвестивший об ударе камня о пол, и я на мгновение высунулась из-за валуна, чтобы увидеть итог своего нападения.

Талласец застыл в метре от дракона, мерное дыхание которого резко прервалось. Я сглотнула, чувствуя, как хвост существа рядом слегка дернулся, но сама с места не сдвинулась. Быстро стрельнув глазами в бок, я удостоверилась, что успею незаметно проскользнуть за спину дракона, пока внимание того будет привлечено на талласца. Вытащив из-за пояса аркан и до белых костяшек сжав его в руках, я вновь высунулась из-за валуна.

И в этот момент дракон поднял свои веки.

Из легенд, которые вдоволь за эти годы нам с братом рассказали старые рассказчицы из шеррувимских городов, я имела небольшое представление о драконах. Но теперь, столкнувшись практически нос к носу с одним из них, я понимала, что слухи на самом деле весомо изменяли правду. Особенно касаемо расцветок и внешнего вида этих существ.

А я ведь и правда думала, что у всех драконов радужка либо золотистая, либо зеленая. Но никак не серая, практически белая.

Глаза этого дракона казались пустыми. И своим цветом они напомнили мне ледники.

Именно их мне предстояло запомнить на всю оставшуюся жизнь, ведь именно они поставили на кон все, что было в моей жизни.

Не мешкая ни секунды, я юркнула за шевелящийся хвост и начала обходить существо со спины, постепенно пробираясь к шее. Когда я почти достигла цели, послышался шум и дракон медленно начал подниматься на лапы.

Помолясь, я закинула аркан на один из его огромных шипов и тихо пискнула от неожиданности, когда меня, вцепившуюся в веревку, дракон с легкостью оторвал от земли.

Веревка больно впилась в руки, и из моих глаз брызнули слезы.

Между тем, талласец уже вовсю готовился к противостоянию. Лезвие его меча сверкнуло, когда дракон круто развернулся, а я чуть было не влетела в свисающие с потолка сталактиты. Камни, которые он снес шипами на спине, посыпались на пол, где вдребезги разбились.

Я предприняла попытку подтянуться по веревке.

«Ну же, Ребекка, покажи, на что ты способна!».

Когда до того, чтобы взобраться на драконью спину, мне осталось всего ничего, послышался обращенный ко мне крик незнакомца:

– Я так и знал, что ты все испортишь, аэрукет! Упертая коза!

Талласец все-таки заметил, как я карабкаюсь на дракона и, очевидно, пожалел о том, что тогда на плато не убил меня собственными руками.

Его крик, а вернее то, столько в нем прозвучало ярости, заставил меня на мгновение замешкаться, и это стало моей фатальной ошибкой. Дракон взревел и расправил крылья, намереваясь взлететь.

Все произошло настолько быстро, что единственное, что я успела сделать – зацепиться за шип на спине. Это и спасло мою жизнь, когда дракон с ревом рванул вверх. Вскоре он одним мощным ударом разрушил свод пещеры, а я почувствовала, как спину обожгло жгучей болью, и едва не разжала руки, но вовремя опомнилась.

Когда мы оказались на морозном воздухе, я болталась из стороны в сторону, не имея опоры под ногами и держась лишь за драконий шип. Перед взором все расплывалось от выступивших слез, когда я заметила, что талласец тоже уцепился за дракона и намеревался забраться на него верхом, чтобы завершить начатое и создать с ним связь. Лишь осознание проигрыша после стольких испытаний наконец отрезвило меня, побудив подтянуться на руках и попробовать опередить соперника.

Дракон вильнул, пытаясь стряхнуть нас, как надоедливых блох, но мы держались крепко.

Мне удалось закинуть ногу на его спину и даже переместиться немного к седлу всадника, но талласец был сильнее, проворнее и выносливее меня, поэтому уселся верхом на дракона гораздо раньше.

Мужчина снисходительно ухмыльнулся. Его как будто не смущала ни высота, на которой парил дракон, ни безжалостные потоки воздуха, которые хлестали лицо. Сверкнув алыми глазами, он надменно искривил губы.

– Вот и все, глупая аэрукет! – послышалось сквозь завывание ветра.

Мышцы во всем теле дрожали от перенапряжения, и болтать с ним отнюдь не входило в мои планы по выживанию.

Я только сейчас заметила, что на лбу талласца надет не обычный обод, а рассекатель ветра – особое приспособление, которое упрощало всадникам видимость на большой высоте.

Он действительно готовился к тому, чтобы завладеть драконом. В отличие от меня.

Но и талласец, и я сейчас были практически на равных. А это значило, что я не так уж и плоха.

– Нет, не все! – прошипела я и, резко подтянувшись, попробовала вытеснить его из седла всадника.

Талласец явно не ожидал от меня подобного, а мне больше было нечего терять. И тут разъяренный дракон предпринял очередную попытку сбросить нас, пока не стало поздно.

Мы подскочили на его спине, не свалившись только благодаря тому, что в последнюю секунду оба ухватились за нарост-проводник. Моя маленькая ладошка легла поверх крупной ладони талассца. Нарост окутало бледное свечение, и в этот момент я потеряла ногами опору.

Дракон неожиданно дернулся в сторону, и я повисла в воздухе, держась только одной рукой за нарост. Понимая, что моя мокрая от пота ладонь соскальзывает с ладони талассца, я сжалось от страха за свою жизнь.

Весь мир как будто замедлился.

Талласец не сводил с меня красных глаз, пока ветер нещадно трепал его волосы и перемотанные бинтами уши.

Мы находились на огромной высоте, а внизу меня ждали острые пики скал. Мой рот раскрылся в немом крике.

Рука продолжала соскальзывать, а второй я потянулась к талласцу, умоляя о помощи, но прекрасно понимая, что он мне ее не окажет.

Меня ослепила белая вспышка – засиял нарост-проводник души черного дракона.

Белый свет стал последним, что я увидела.

Драконий рев стал последним, что я услышала.

Боль во всем теле стала последним, что я испытала.

А потом моя ладонь соскользнула окончательно, и я схватила ей пустоту.

3

Ребекка

Сильная мужская рука поймала меня за запястье, не давая упасть в объятия ожидающей смерти. Мое тело, словно тряпичную куклу, мотнуло ветром, а потом талласец одним уверенным движением забросил меня на спину дракона.

– Идиотка, – проворчал он.

Впрочем, сейчас мне было не до обид, поскольку от пережитого душу сковал ледяной ужас.

А потом из-за того, что я висела перекинутой через шею дракона головой вниз, меня позорно вырвало. Благо, в воздух, а не на одежду.

– О Церут, иди сюда! – Талласец ухватил меня за руку и, резко усадив прямо, пробежал по мне с ног до головы взглядом. – Уцепись за шипы и держись крепко. Я его посажу.

Я чувствовала себя настолько плохо, что беспрекословно подчинилась.

Рука, которой я еще несколько мгновений назад удерживала себя от падения, онемела, а желудок скрутило так, что я начала сомневаться, не вырвет ли меня во второй раз.

Талласец придавил меня своим телом и обвил одной рукой талию, крепко удерживая в вертикальном положении. Мои бедра тут же начали саднить от соприкосновения с жесткими пластинами чешуи ведь, в отличие от него, я сидела не в кожаном углублении на спине дракона, а рядом с острыми шипами. И я трижды успела пожалеть о том, что не умерла, пока талласец разворачивал дракона в сторону пещеры, откуда и началось наше с ним противостояние.

Когда талласец сбросил меня на каменный пол, я застонала и отползла подальше от огромного дракона. Но он больше не предпринимал попыток нас убить, ведь теперь подчинялся талласцу, который внимательно рассматривал меня, явно прикидывая, как теперь поступить.

В сложившейся ситуации меня радовало лишь одно: талласец выглядел не менее потрепанным, чем я. Правый рукав его кожаной брони был оторван, поэтому я сумела различить узор начинающегося от ладони рисунка – татуировки связи всадника с драконом. Я знала, что если перевернуть ладонь, то увижу на его кисти закручивающуюся спираль. В том самом месте, где он накрыл нарост-проводник дракона рукой.

– Мне следовало позволить тебе умереть, – выплюнул талласец, потирая пальцами виски. – Ты ходячая неприятность. Как хоть тебя зовут, козочка?

– Ребекка. И чего же ты не позволил мне погибнуть, когда я сорвалась с дракона? А? – буквально прошипела я.

Мне стоило поблагодарить его за спасение, однако я пребывала в ярости из-за того, что теперь все, чего я хотела достичь, попало в руки этого ублюдка.

– А ты еще не поняла?

– Не поняла чего? – спросила я, затравленно посмотрев на него.

Волосы выбились из косы, спутались и теперь неопрятными космами ложились на плечи. Однако меня это не волновало.

– Чего именно я не поняла? – вкрадчиво повторила я, и лишь тогда этот нахал соизволил кивнуть на мою занемевшую руку.

Переведя взгляд на правую кисть, я обнаружила на ней витую татуировку, которая начиналась со спирали и тянулась к плечу. От неожиданности я даже поперхнулась воздухом и недоверчиво покрутила рукой перед глазами.

– Как… как такое возможно?

– Сам не знал, что так бывает, – пожал плечами талласец. – Но теперь ясно одно: мы оба связаны с одним драконом. Поздравляю!

– Оба?! – вскрикнула я.

«Он что, рехнулся? Такого не бывает!»

– А что, не заметно? – оскалился талласец, и я отпрянула от него.

О Шаале, у него были заостренные клыки! И он смотрел на меня дико, как зверь.

Уверенным взмахом руки он куда-то отправил ожидающего итог наших разборок дракона. Когда тот взмыл в небеса, талласец раздраженно уточнил:

– Не бойся, вреда не причиню. Хотел бы, убил сразу. Опять же, планировал бы навредить, не стал бы спасать в воздухе. Сейчас подумаем, что делать и как быть. Только место для ночлега найдем – темнеет.

– Я здесь ночевать не буду, – сразу предупредила я, вспоминая устланный костями пол. – Ни за что.

– Я и не предлагаю.

Я медленно поднялась на ноги, до сих пор не в силах поверить, что не только выжила, но и у меня на руке появилось тату связи. Но тогда почему я не чувствовала дракона? И как теперь выходить из создавшегося положения?

Неожиданно для себя я отметила, что мое тело больше не саднит.

Удивительно, но все раны и ушибы зажили, не оставив даже синяков. То же самое случилось с незнакомцем: в местах, где находились его раны, осталась лишь разорванная одежда.

Заметив мое недоумение, он пояснил:

– После установки связи магия дракона залечивает раны всадника.

– Ясно.

– Хочешь знать что-то еще?

– Как тебя зовут? – недолго думая, выпалила я.

– Тебя только это терзает, маленькая своенравная козочка?

– Ты предложил что-то спросить, я и спросила.

На самом деле у меня на языке крутилось немало других вопросов, но для начала сгодился и этот.

– Кайл, – ухмыльнулся он. – Будем знакомы, Бекка.

– Не называй меня так! – огрызнулась я, поскольку терпеть не могла, когда мое имя сокращали такие, как Кайл. – Мы с тобой не близки, чтобы звать друг друга сокращенными именами.

– О-о-о, поверь, – протянул Кайл, – теперь мы друг другу даже ближе, чем родственники.

От этой фразы меня почему-то бросило в жар.

В горах стремительно темнело, и я заметила, что из алых глаз Кайла исходит красное свечение.

Всадников, то есть ше’ру, я видела только однажды, вместе с верховным баргатом. Их глаза тоже светились, но я думала, что свет проявляется после посвящения в отряд элитных воинов империи, а не просто от связи.

– Что смотришь? – Кайл присел возле меня на сталагмит. – Любуешься?

– У тебя глаза светятся, – ответила я быстрее, чем подумала.

– У тебя, кстати, тоже. И не только.

– Что?

Я направилась к свисающему со свода пещеры сталактиту, чтобы убедиться в его словах.

Но стоило заглянуть в зеркальную поверхность, я тут же отшатнулась.

– Это…

– Ага, – отозвался Кайл.

– Это… это не мои глаза! – выпалила я, уставясь на свое отражение. – Мои орехового цвета, как у мамы, а эти…

Из отражения на меня смотрели серые, почти белые глаза.

Глаза дракона.

– Так бывает. Когда твоя магия активируется драконом, а не тобой, цвет меняется, – скучающе пояснил он. – Радуйся, теперь у тебя будет часть его силы. Предупреждая дальнейшие расспросы: лишь часть, потому что большая часть перешла ко мне.

Я обернулась к нему.

– Тогда почему не поменялись твои глаза?

– Ты и сама знаешь ответ. Я же все пояснил.

«Погодите… я что-то не поняла…».

Круто развернувшись к Кайлу, я вперилась в него взглядом.

– Ты владел магией до того, как установил связь с драконом. Зачатки светлой магии проявляются в детстве, но полностью она пробуждается, когда всадник выбирает дракона. А значит…

Только одной магией можно было владеть с рождения в полной мере и без связи с драконом.

– Продолжай, Ребекка, – хищно ухмыльнулся Кайл, рассматривая меня в ответ.

– Твоя магия темная.

«Ты аэрукан8,» – тут же мысленно добавила я и опешила.

– Вот видишь, иногда ты умеешь думать. Похвально.