Проклятие Золотого камня

Так как большинство здравомыслящих селян после двух часов ночи сидели дома на коленях перед образами, продолжение могли поведать только единицы, по всей вероятности, только что протрезвевшие. Их немногочисленное братство стояло у истоков второй части. Полузаплетающимися языками, но с ясными глазами и трясущимися руками было изложено следующее. В самый пик безумного рычания прозвучал железный лязг, как будто лязгнул замок в сцепке вагонов. Вслед за этим раздался душераздирающий визг и треск ломаемых сучьев в рощице. Нечто живое пёрло напролом через заросли, а потом бежало в сторону асфальтированной дороги. На шоссе его сбила машина. Странный визг прекратился после того, как слышали мотор автомобиля и глухой удар.

Не удивительно, что к показаниям слегка нетрезвых свидетелей отнеслись наплевательски, хотя труп могли бы найти уже ночью и по свежим следам что-то, да нарыть. Но, по сводкам ГАИ, на этот участок дороги на ДТП вызова не поступало, и сигнал оставили без внимания. Конечно, водитель мог испугаться и скрыть факт наезда. Тем более что сбитое существо не подавало признаков жизни. А, может, это был вообще не человек. Ночью в тусклом свете фар могло померещиться разное. На месте предполагаемого наезда были обнаружены осколки правой фары автомобиля, ориентировочно, девятого семейства. Тело в густой траве было обнаружено уже днём трактористом, который окашивал обочину. Сюда же для оказания помощи в расследовании срочно были вызваны саратовские сотрудники следственного комитета, которые квартировали в Аркадаке.

Перед нашим героем возникла дилемма: рассказать ли о найденном месте преступления всё и сейчас, или нет? Или рассказать на допросе, когда должен, по закону, присутствовать госадвокат? И в том, и в другом, и в третьем случае он остаётся подозреваемым номер один. Как поступить так, чтобы его рассказ выглядел не признательными показаниями, а сообщением свидетеля по уголовному делу? «Если не знаешь, что делать, делай шаг вперёд». – вспомнил Андрей слова сенсея14, которые часто звучали на тренировках, слова из кодекса самураев Бусидо.

–Извините! – обратился он к сержанту на водительском кресле. –Товарищ… полицейский.

Не в первый раз безграмотность Андрея в области служебной иерархии создавало ему некоторые проблемы в диалоге с носителями погон. Требовательные к знанию подобных деталей субординации, люди в погонах не очень доверяли малограмотному студенту и держали его на расстоянии как в пространстве, так и в беседе. Этот раз не был исключением. Сморщившись, как от оскорбления, «товарищ полицейский» вскрикнул заученный скрипт15:

–Молчать! Будешь говорить, когда тебя спросят!

Сосед делал Андрею знаки, мол, «прикинься ветошью и не отсвечивай»16. Но если он решил, что так верно, то против совести он пойти не мог.

Не найдя отклика, Андрей решительно открыл дверь машины.

–Я прошу прощения, – сказал он громко и вежливо, но от решительного и неожиданного движения один из турковских участковых, которых прислали в помощь, сбитый дверью, растянулся на асфальте. Все остальные растерялись и были сбиты с толку. Не каждый день на тебя набрасывается подозреваемый.

–Я нечаянно. – бросил упавшему Андрей и, боясь, что сейчас уж точно ему не дадут сказать, быстро направился к оперативным работникам.

–Извините! Я хочу сделать заявление!

Он сделал два-три шага и почувствовал, как в спину упёрлось что-то твёрдое.

–Ещё шаг, – сказал сзади насмешливый голос, – И уже мне придётся писать объяснительную о необходимости применения оружия.

Но Андрея уже заметили, и самый высокий рукой сделал жест, чтобы подозреваемого привели. Он потирал руки в предвкушении развязки истории и моментального раскрытия дела. То, что он услышал, лишь отчасти оправдывало его надежды.

–Ну, рассказывай, чего стоишь.

–Я сейчас в этих зарослях, в посадках видел странную картину. Там железная бочка с крышкой, костёр под ней, военная одежда развешана на ветвях…

–…И кот учёный свои мне сказки говорил! – продекламировал первый. Он, явно, сомневался в пользе будущей информации.

–Александр Артёмович, дадим молодому человеку шанс. – сказал второй.

–Нет, если вы не верите, ваше право, – возмутился Андрей, обиженный неверием. – Хотите, я могу показать, где это видел.

–Станислав Борисович, хотите проверить, одевайте сапоги. Там Хопёр рядом.

–Нет там Хопра. – вступил в спор Андрей. –Там сухо. До реки ещё метров триста-четыреста.

–По тебе видно, что там тепличные условия, – сыронизировал первый.

Второй отдал распоряжение судмедэксперту:

–Серёж, сделай, пожалуйста, сегодня отчёт. Отдельно свои соображения, предположения.

–Ок! Только и вы расскажете обо всём, что найдёте.

–Хорошо. Не волнуйся. Всё будет в традициях Эдгара По. Как ты любишь.

Сапог, естественно, не оказалось. Сержант – любитель скриптов17 – остался караулить второго подозреваемого. Первый – Андрей – отправился в рощу, ведя за собой следственно-оперативную группу. Медики загрузили носилки с трупом в машину и отправились на Аркадак.

Правая рука Андрея была пристёгнута к руке участкового, того самого, который остановил его у машины. Это осложняло путь и поиск места, из которого Андрею недавно так быстро хотелось уйти. Но без дорожной сумки было легче.

Студент сильно волновался, и вытянувшаяся в цепь группа шла, как слепые котята. Постоянные рысканья «проводника» можно было с лёгкостью посчитать за попытку сбить с толку следствие, а, может, просто за желание выбрать подходящий момент и сбежать. Недоверие росло с каждым шагом. Нервозность «злого» следака усилилась. Каждые десять шагов в зарослях он пытался выразить какую-то гадость. Как много в голове этого умного человека таких грязных оборотов! Лучше бы потратил усилия на расследование. Кстати, если бы не он, Андрей долго бы водил по роще поисковый отряд. Неосторожно поставив ногу в дорогой туфле из «крокодиловой» кожи рядом с ворохом листьев, он был напуган гревшимся на солнце ужиком, и, матерясь и отфыркиваясь, перескочил кусты, искусственным образом скрывающие тайную полянку от обывателя. Он попал как раз на то место, где не так давно в таком же положении лежал Андрей с зажигалкой в руке.

–Эврика! – закричал он и поднялся с земли.

На крик поспешили все и вошли на площадку с разных сторон. «Злой» отряхивал свои нежно-голубые брючки от безжалостно въевшейся в дорогую материю травяной зелени и золы костра.

–За химчистку должен будешь, отдашь, когда с зоны откинешься. – сказал он Андрею таким тоном, каким диктор «Прогноза погоды» сообщает о приближении холодов.

–Напоминаю: по предполагаемому месту преступления не передвигаться и не мешать работе эксперт-криминалиста. – громко объявил второй. –Артёмович, твой выход!

«Злой» закончил разглядывать испачканные сзади брюки и открыл свой чемоданчик.

–А ты что пялишься? – обратился он к Андрею. –Замёл следы – не мешай следствию.

–Я не заметал. – буркнул Андрей. –Я вас вообще сюда привёл.

Артёмович вскипел от такой наглости. Он обратился к полицейскому, который был пристёгнут к Андрею:

–Лейтенант, хватит в костре рыться. Шашлыков не будет. Ведите этого супчика обратно к машине, к второму, и глаз с них не спускайте.

Полицейский козырнул и знаком показал, куда нужно идти. Андрей обречённо кивнул и направился в сторону, указанную лейтенантом. Как только они отошли от места работы группы, Андрей поймал сочувственный взгляд полицейского.

–Ну, попал ты, пацан. – сказал он, – сразу несколько косяков в одну кучу.

–Каких? – глупо спросил Андрей.

–Да ты что, сам не видишь, глупая твоя башка? – сочувственно вспылил лейтенант. – Ты же полицию привёл на место преступления, это во-первых. То есть ты знаешь, что здесь произошло. С какой целью? Может, надеешься, что зачтётся?

–Да я не делал ничего! – удивился Андрей, хотя сам прекрасно понимал, к чему всё идёт.

–Да, может быть. Кто кроме тебя об этом знает? Во-от. Взяли тебя при попытке к бегству. Это во-вторых. Так себе доказательство. Но не оно одно.

–Это да! Очень похоже на правду.

–Умудрился настроить против себя главного эксперта-криминалиста. Это в-третьих. Знаешь, если с кем и воевать, то уж точно не с ним. Они люди ушлые, ловко умеют сводить концы. Так подведёт под статью, глазом не моргнёшь.

–Что-то мне не очень понятно, вы-то за кого. Вы должны радоваться, что поймали маньяка.

–Я, парень, знаешь, человек бывалый. Слава Богу, отличаю незабудку от дерьма. Что-то мне твоя киногеничная внешность показалась знакомой. Ты не из Шмелёвки? Я так и понял. Сын Надежды Петровны?

–Да. Всё так. Но я-то что-то вас не знаю.

–Вот как можно познакомиться. Я – ваш участковый.

–Боюсь, это не существенный аргумент в моём деле.

–Пацан, ты плохо слушаешь. Я сказал, что хорошо разбираюсь в людях. Может, я сильно ошибаюсь, но действительно думаю, что ты не виноват. Там в роще следаки хорошие. Надеюсь, лишнего тебе не пришьют.

–Умеете вы обнадёжить, – вздохнул Андрей, – И что мне делать?

–А ты всё уже сделал. – улыбнулся участковый. – Теперь жди допроса. Только подготовься тщательно к каверзным вопросам. Восстанови ситуацию в голове по минутам.

–Некоторые моменты не хотелось бы восстанавливать, – улыбнулся Андрей, имея в виду реакцию организма на хот-дог.

–Понимаю, – по-своему понял лейтенант, – Но придётся постараться. Возможно, вопросы будут повторяться. Могут по-другому формулироваться. Это для того, чтобы поймать на вранье.

–Но я не собираюсь врать. – сказал Андрей.

–Не обязательно планировать враньё. Можно просто забыть какую-нибудь мелочь, а из неё вылепят снежный ком.

–Спасибо за науку. – только и мог промямлить озадаченный студент.

Они вышли к дороге. Сержант в машине заскучал и вывел задержанного на прогулку. Тот усердно гнул затёкшую спину и махал красными руками.

–Вон, кстати, твой товарищ по несчастью физухой занимается. – прокомментировал участковый. – А между тем он – твой земляк-односельчанин.

–Не знаю такого. – недоверчиво отозвался Андрей. –По-моему, на бомжа смахивает.

–«Имидж – ничто»! Помнишь, раньше реклама была. А, ты ещё тогда маленький был. Не важно. Я говорю, внешность обманчива. Да: этот «бомж» у вас в школе историю ведёт. Хороший, кстати, человек. Ладно, про бомжа я ему не скажу.

–Хороший человек. А руки где-то обжёг. – насторожился Андрей.

–А! Ты что, пацан, его, что ли, подозреваешь? Умойся! Я тебе говорил, что в людях разбираюсь малёха? Вот я за него так же спокоен, как за тебя. Не ссы в трусы, студент.

–А откуда вы решили, что я студент? Может, я школьник.

–Школьники сейчас дома сидят, к ЕГЭ готовятся. У студентов сессия раньше заканчивается. Большая дорожная сумка со следами креозота. Переходил по путям. Задел за свежие шпалы. Значит, студент едет домой и везёт с собой кучу вещей, которых ему на фиг не нужно. А ещё постельное бельё, банки, склянки. Вообще-то, сначала я подумал, солдат дембельнулся и в гражданке едет домой. Но у них первое время после армии походка и движения, не адаптированные к мирной жизни. А по тебе видно, что мало тебя гоняют в твоём университете.

–Ну, прям Шерлок Холмс! – удивился Андрей наблюдательности простого участкового. –А, может, скажете, в каком университете и на каком курсе?

–Не вопрос! Третий… нет, четвёртый курс СГУ, кафедра журналистики.

Андрей даже остановился и внимательно посмотрел на лейтенанта.

–Это как? Да всё точно. Это что, фокус такой?

–Как два пальца… давно замечено, что у людей журналистской профессии вырабатывается специфическая манера везде говорить, как в микрофон. И затем кивать. Так кивают только корреспонденты, берущие интервью. Эта привычка начинается формироваться ещё в студенческие годы, а потом или становится более заметной, или исчезает. В зависимости от того, чем занимается человек. На этом основании я предположил, что ты – студент факультета журналистики. Недавно прошла саратовская электричка. Соответственно, из Саратова. А где можно получить лучшее высшее образование без покупки диплома? В СГУ!

Андрей не мог сойти с места. Он был потрясён.

–Обалдеть! Как вы с такими навыками и в участковых?

–Расслабься, сынок? Элементарно, Ватсон, я видел твой студенческий, когда его проверял капитан. – сказал лейтенант, еле сдерживая смех, и после засмеялся во весь голос.

Андрей ударил себе кулаком по лбу и засмеялся ещё громче. Так, без умолку гогоча наперебой, они дошли до машины. Их встретили напряжённые непонимающие лица. Улыбаясь, Андрей сам пристегнул отстёгнутую лейтенантом от своей руки скобу наручников к пассажирской ручке в машине.

Он посмотрел на второго задержанного, и мысли его стали спокойнее. Тревога улетучилась. Хотелось ещё посмеяться. Но как отреагирует серьёзный сержант? Андрей открыл затёртый томик Конан Дойля и в который раз начал перечитывать рассказ «Этюд в багровых тонах».

Когда чтение подходило к завершающему этапу, и Шерлок Холмс защёлкнул наручники на руках, Джефферсона Хоупа, незадачливого мстителя за смерть своей возлюбленной, зазвенел телефон.

Сержант в машине ответил на звонок. Он, по-видимому, получил распоряжение оперативников и повёз арестантов в Турки, где для них была в большой срочности подготовлена камера предварительного заключения. Даже две. Арестованные не должны были находиться в одном пространстве. Наверное, чтобы они не договорились о показаниях. Предполагалось, что преступление совершено группой лиц, и наши несчастные, ориентировочно, рассматривались как сообщники.

Сегодняшнюю мечту Андрея побыстрее добраться исполнила полицейская машина, которая с лёгкостью доставила четверых, включая, соответственно, лейтенанта, Шмелёвского участкового, в рабочий посёлок, к дверям отделения полиции.

«Ну вот, хоть какая-то определённость». – вспомнил Андрей с улыбкой любимое изречение матери, когда с протянутыми руками в наручниках всовывался в светлое помещение два на два с лежанкой, рукомойником и унитазом. Теперь минимум на сорок восемь часов была крыша над головой.

Из книги Андрея Ладина «Время «осиновых». Тёзка.» 2 глава

Мальчишеский голос с ветлы снова заставил всех вздрогнуть:

–Дьявол! Смотрите – Дьявол!

Со стороны Быка быстрым шагом шёл человек в чёрном. Движения его были хаотичны. Форма его постоянно менялась. Дьявол! Бабы начали креститься. Страшно же. И только когда люди увидели, что этот человек в черной рясе, развевающейся на ветру, в толпе послышались хихиканья. Отлегло. Многие ольховские признали в батюшке быковского иерея Константина.

–Батюшка, ты что припёрся? – сказал местный балагур Степан Алексеев. – Забыл, где твой приход? Али вчерась кагору перебрал? Возвращайся скорей, пока они в мусульманинов не подались.

–Фомкин, чё ли? А-а-а. Стёпка-мокрые штаны? Ты ли? – Константин слегка прищурился на толпу и продолжил выжимать полы своей одежды.– Помню, батьку твово крестил. Так он, бесёнок рыжий, насодил в купель. И-и-и. А ты сам-то уже не дуешься?

Бабы прыснули. Шутник насупился. Батюшка улыбнулся и продолжал:

–Степан Фомич, ведь ты же у нас, на Быку, родился? Чего же не жилося тебе там?

Адресат вопроса на этот раз решил отмолчаться. Отец Константин понимающе покачал головой и продолжил:

–Да-а-а. Ершу пригоже, где глубже, а человеку – где слаще. Да только сегодня сладко, а завтра – горько. А ноне многим не сладко. Да не всем ноне помощь и милосердие выписаны. Вот и вашим кто же теперь поможет? Кто же их-то поддержит, может, это-то и час их последний?

–А они не наши. Они казаковские.– сказали из толпы.

–Ну как же они не наши? – продолжал увещевать батюшка. – Они же люди. Православные. Да даже если и турка какая-нибудь. А что шепелёвского отца Дементия нет, так, наверное, дел у него много. А Бог, ведь, за всеми смотрит, и за всех-то у него, страдальца, сердечко надрывается. Да что там о приходах толковать? Сегодня вся Русь – один приход. И все мы должны быть добры и милосердны к тем, кто нуждается. Говорил Господь, будьте милостивы, и спасётесь. Помните притчу о добром самарянине? В нашей приходской школе частенько читали …

–Где же теперь эти добрые самаряне? – опять прервали Константина.–Нынешние-то, видать, в приходские школы не ходили. О добре, видать, не помышляют. Али видят в нём, в добре-то, толь корову, а толь лошадь. А то поганым язычком и дерьмо добром величают.

Робкий смешок пронизал группу собравшихся жителей деревни Ольховки и мелких окружных хуторков Рощи, Шанхая и Евсюково. Больше теологических бесед не вели.

3. Допрос с пристрастием

—Так значит Вы с какой целью направлялись в Турки?

–Я Вам ещё раз повторяю. Я еду в Шмелёвку. А для того, чтобы туда прибыть, нужно сесть в электричку на одной из станций в Саратове, доехать до станции Летяжевка, отсюда добраться на перекладных до Турков, а только потом топать семь км до села.

Допросы продолжались второй день. Многие вопросы, действительно, звучали не первый раз. Приходилось отвечать повторно. Иногда заходило до абсурда, потому что приходилось детально описывать какой-то фрагмент дня с большой точностью. Попытка запутать задержанного, сбить с чётких формулировок, заставить ошибаться – пока все эти действия были безрезультатны. Но это ещё не было пределом напряжения. Вчера обещали, что второй день будет использоваться «Полиграф». Дескать, при расследовании особо тяжких преступлений, вплоть до каннибализма, данный метод получения информации вполне оправдан.

–А что так сложно-то? Нельзя сразу, что ли, из Летяжевки доехать до Вашей… этой… Шмелёвки? Как-то всё не складно. Выглядит, как попытка запутать следы. – докапывался второй час «злой», которого друзья звали просто Артёмыч.

Вида он был субтильного. Про таких говорят: «Палкой перешибёшь». Многие в шестьдесят пять так и выглядят. Но если говорить про него, то это была всего лишь видимость. Мастер спорта по лёгкой атлетике. КМС по армейской тактической стрельбе. Ежегодный лауреат в соревнованиях среди ветеранов спорта. Сорок два года безупречной службы в областном Следственном управлении. Одним словом, настоящий профессионал. Благодаря его работе, десять «серийников» отбывали пожизненное. Ещё трое оказали сопротивление. К несчастью для них.

–Понимаете, – не сдавался Андрей, – это в Саратове автобусы, троллейбусы, трамваи, на крайний случай такси и кар-шеринг. А у нас тут места дикие. Автобусы почти не ездят. Если нет личного транспорта, то обычным пешеходам приходится продумывать заранее, как им и куда добираться. Поэтому других вариантов и быть не могло. Если тебя не встречают в Летяжевке, то только так.

–Плохо, что ты выкинул билет. А в какую цену тебе обошёлся билет до Летяжевки? – продолжал раскачивать подозреваемого Артёмыч.

–Рублей двести-триста. Точно не помню.

–Напомни-ка, ты от какой станции едешь. Там тариф-то другой. Пятьсот тринадцать рублей от станции «Саратов-1-Пассажирский».

–Я сел на «Площади Ленина», а билет взял по студенческому. Там скидка пятьдесят процентов.

–Гражданин задержанный, – включился в разговор второй следователь, Станислав Борисович, не злой по виду, – В расписании движения электропоездов пригородного сообщения скорый из Саратова выходит в 18:24. Согласно тому же расписанию, проходить Летяжевку он будет в 22:34. Как вы объясните факт, что прибыли на электричке в 13:05?

–Ничего необычного, – ответил Андрей, – в будние дни она приходит вечером, в выходные – днём, сегодня уже понедельник, а прибыл я в субботу. Суббота – выходной. Поезд отправляется от вокзала в восемь с чем-то. Идёт он четыре с копейками часа. Прибывает днём. Всё логично.

–Молодой человек, – сказал Станислав Борисович, – Позвольте задать нескромный вопрос? Вы где так безбожно испачкались?

–Здесь, конечно. – Андрей повторял эти слова как заученный текст и думал, как сделать рассказ пикантнее. – В комке18 купил хот-дог. После еды замутило. Живот скрутило так, что, думал, не добегу до кустиков. А там, в зарослях, паутина, лужи, грязь, кошки дохлые. Вот вам и повод для модного приговора. Так меня и встретили родные пенаты. Это хорошо, что я, извиняюсь, не обкакался.

–Да нет! «Обкакался» ты конкретно. – съязвил Артёмыч.– Нам остаётся только выяснить, кем тебе приходится высокий, худощавый, мужчина двадцати пяти лет. Рост – сто восемьдесят три. Вес – семьдесят восемь с четвертью. Волос курчавый, недлинный, с золотистым оттенком. Голубые глаза. О характере известно немного. Хамоватый, всегда поддатый, задиристый в подпитии, любимое выражение «Пойдём, выйдем!» Для друзей– Вован. Отзывается на кличку «Дембель». Готов отвечать?

–Я не знаю этого человека. Никогда его не видел.

–А врёшь. Ты видел его в кювете у дороги, поджаренного, как цыплёнок на гриле.

Андрея замутило от сказанного, но он сдержался.

–Тот… человек был накрыт простынёй. И я его, правда, не знаю.

–Скажите, а вы умеете разводить костёр? – неожиданно огорошил вопросом Андрея второй.

«Трындец, – подумал Андрей, – нашли зажигалку с моими отпечатками. Ладно, будем держаться на прежнем».

–Да, конечно, – ответил он следователю. – У нас все в деревне умеют жечь костёр. Но в ближайшие два месяца я костров не разводил.

–Хорошо. – сказал второй, но что хорошо, было непонятно. – А вы ничего не обронили, когда нашли потухший костёр?

«Похоже, реально подводят к зажигалке. Может, сказать? Нет. Хватит откровенностей. И так будет похоже на то, что скрывал улики». – снова задумался Андрей, а вслух произнёс:

–Ничего. А что вы имеете в виду?

–Ну, может, что обронили, что не принадлежит погибшему. Мы нашли рядом с костром нож, часы, кольцо и телефон. Что из этих вещей принадлежит вам?

«Вот это да! – обалдел студент. – Они нашли телефон! И не нашли зажигалку. Радоваться, или нет?»

–Нет. Я ничего не терял. Всё, что вы обнаружили, не моё.

–Экспертиза установила, что на твоей одежде следы того же грунта, где, по мнению следствия, произошло преступление. Как ты это объяснишь?– наседал Артёмыч.

–Как? Просто! Я там упал. Да на вас самих остались те же самые следы грунта на штанах. Вы же упали там же, где и я.

–Ну, моё падение расследованию не имеет никакого отношения. – занервничал «злой». – Ну, а железную дорогу ты переходил там, где шлагбаум, или после него?

–Перед шлагбаумом. Я уже это говорил. Там меня ещё этот заметил, кто на шлагбауме работает. Он мне там орал, что через пути переходить нельзя. Матом крыл вдоль, поперёк и наискосок.

–Хорошо. Это верно. Дежурная по шлагбауму подтверждает ваши слова.

Андрей округлил глаза:

–Так это была женщина? А я ещё подумал, почему у него помада на лице?

Артёмыча перекосило.

Оставь свои шуточки. Она, кстати, утверждает, что ты уже появился в грязном состоянии.

–Ну, в грязном не в грязном, а помните, какая жарища была? Страшная. И сумка была. Тяжёлая! Две сумки. Кстати, у меня в маленькой сумочке ноутбук. Аккумулятор плохо держит, а я не успел документ закрыть. Дипломную почти написал. Можно ли что-нибудь сделать, чтобы дипломную не пришлось восстанавливать?

–Можно.

–Да, вы так вчера ещё говорили.

–Юноша, а вы собираетесь продолжать учиться?

–Да.

–Вот чудак человек. Он у нас главный фигурант. Ему пятнашка светит, а он про какую-то учёбу говорит. Скажи-ка, милый, кто зону топтать будет?

–Ну, а я-то причём? Я свидетель. Я как свидетель вам даже место преступления нашёл. Я же не убийца. Вот кто убивал, тот пусть и топчет. Я к маме на каникулы еду.

–Каникулы Бонифация. Ты, дурачок, не только указал на место преступления. Ты это преступление и организовал. Ты и твои сообщники. Так всё, Стас, дай ему бумагу. Он будет сейчас чистуху писать. О том, как он, серийный маньяк-людоед, спланировал похищение, совершил зверское убийство, зажарил и съел половые органы пяти мужчин и трёх женщин, а также родовые последы шести овец.

Андрея стошнило на последних словах. Александр Артёмович ехидно продекламировал:

–Уборщицу в допросную. Кисейная барышня расчувствовалась.

Андрей сидел с опущенными глазами. Ему было противно, стыдно, обидно. Провалиться бы сквозь землю, только здесь, сейчас и вместе с этими уродами.

Он чётко сказал хриплым голосом в пол:

–Ничего больше говорить не буду.

Неожиданно и в следователях произошла перемена. Куда делись напускная подозрительность, презрительный и высокомерный тон. Тот, кто помоложе и пониже, Станислав Борисович, подошёл к допрашиваемому и сказал:

–Да нам, вообще-то, больше и нечего спрашивать. Мы выяснили всё, что нужно. Ваша причастность не доказана. В ночь, когда было совершено преступление, вы были на своей съёмной квартире в Саратове. Квартирная хозяйка, непосредственно, находящаяся с вами в квартире, подтвердила ваши слова. На ж/д станции «Площадь Ленина» в Саратове в базе сохранились данные о приобретении билета до ст. Летяжевка студентом СГУ. Мы также разыскали некоего Соколова Ивана Ивановича, проживающего в селе Тростянка. Того, с которым вы ехали в электричке и который тоже хорошо вас запомнил. Хорошо запомнил студента с двумя сумками и продавец в киоске, гражданин Таджикистана Сухроб, который «отравил» вас хот-догом с газировкой. Про оператора шлагбаума тоже забывать не стоит. Другими словами, алиби у вас есть. Бесспорно, вы утаиваете часть информации, может быть, необходимой следствию. Это заметно. Но когда-нибудь в вас проснётся совесть. И вы придёте и расскажете то, что скрыли. Знаете, ведь Родион Раскольников так же и поступил. Ну, вы, как студент журфака, должны знать прекрасно «Преступление и наказание» Достоевского. Хорошего человека особенно мучит совесть за провинность, за недосказанность, за неуместное молчание. Вам всё ещё нечего сказать?