XX век в социологических теориях общества

Представители технократического движения создали «Комитет по технократии». Он существовал в 1932—33 гг. Комитет представлял себя как составленную из ученых и инженеров исследовательскую организацию, которая занимается изучением энергетических ресурсов Северной Америки. Вплоть до своего распада Комитет действительно функционировал как организация такого рода.

Тезисы, сформулированные членами Комитета за краткий период его существования, и составили, по существу, тот набор идей, который стал восприниматься как технократическая теория и технократическая идеология. Позднее были осуществлены более детальные разработки, но они, в общем и целом, не выходили за рамки указанного теоретического контура.

Технократы притязали на строгий научный анализ наличной социальной ситуации. Любые критические и реформаторские идеи и предложения допускались лишь как соответствующие выводы из аналитического диагноза. Социальный анализ в представлении технократов должен был носить строго квантифицированный характер, свободный от всяких «ненаучных» ценностей. Претензия на строгость и научность социального анализа и ориентация исключительно на количественные методы опирались на идеи об энергии и ее превращениях как наиболее фундаментальном элементе всего существующего. По мнению Г. Скотта, ведущего теоретика движения, энергия в социальном контексте, в «социальном макрокосме» – это способность осуществлять трудовую деятельность. Все произведенные товары и услуги представляют собой формы превращения энергии. А превращение энергии подвластно количественному измерению. Масштабные социальные изменения происходят тогда, когда новые технологии создают возможность для изменений в количестве превращенной энергии. Соответственно, существуют только два значимых фактора исторических изменений: количество превращенной энергии на душу населения и количество потребляемой энергии на душу населения. Неудивительно, что единственно значимые исторические изменения, как уже произошедшие, так и возможные, в том числе желательные, технократы увязывали с современной технологией в широком смысле этого слова.

Все предшествующее историческое существование человека представляло собой практически неподвижное «устойчивое социальное состояние», поскольку душевое потребление энергии было очень ограниченным и практически неизменным. В XX в., в силу своей способности превращать и потреблять энергию, современное высокотехнологизированное общество Северной Америки получило все условия для достижения желаемого материального изобилия, а затем и для устойчивого роста. Ключевую роль в этом отношении способны сыграть инженеры, овладевшие «наукой производства вещей». Следует отметить то обстоятельство, что технократы стремились обосновать подобные совывать высоко технологическое промышленное производство с социальными институтами через научное планирование. Как подчеркивал Гаролд Уорд, еще один представитель технократического движения, будущее общество требует управления посредством науки; общественного контроля, опирающегося на мощь техники, а также контроля, осуществляемого специалистами. Это должно упразднить зависимость производства от рынка и освободить его от необходимости максимизировать прибыль.

По существу, технократы предлагали такую систему, в рамках которой решения проектировались бы техническим, а не экономико-финансовым образом и должны были бы приниматься как функция промышленной организации. Только такие решения могли бы привести к экономике изобилия и устранению назревших социальных проблем. Ответственной за подобного рода решения должна стать группа технических специалистов, поскольку только технические специалисты обладают необходимыми знаниями, навыками и ценностными идеями.

3.1.3. Революция менеджеров: Адольф Берль,

Гардинер Минз, Джеймс Бернхэм

В рассматриваемый исторический период внимание социологов все больше сосредоточивается на чрезвычайно важном экономическом и социальном явлении – трансформации природы собственности и последствиях этого преобразования. Главный социологический вывод – о появлении нового типа социальных отношений, укорененных в крупномасштабных организациях – был сделан в работах учеников Т. Веблена – А. Берля и Г. Минза. Если техническая, критическая и утопическая составляющие теории Т. Веблена получили наиболее целостное и яркое выражение в теоретических и практических разработках технократов, то его воззрения на теоретические проблемы, связанные с трансформацией природы собственности, получили развитие у А. Берля и Г. Минза.

В 1933 г. Берль и Минз опубликовали работу «Корпорация и частная собственность»41. Эта работа посвящена анализу трансформаций, которые претерпевает частная собственность вследствие возникновения и широкого распространения акционерных обществ. Именно акционерная собственность и ее функционирование демонстрирует отделение капитала как функции от капитала как собственности, отделение управления производством от собственности на него. Функции управления и контроля над производством сосредоточиваются в руках наемных управляющих, образующих отдельную социальную группу, роль которой в обществе становится все более и более весомой. Именно в руки этой социальной группы переходит, как утверждается, экономическая и социальная власть и контроль. Соответственно, предлагается отказаться от понятия собственности как эвристически значимого социологического понятия и заменить его понятием контроля.

В своей более поздней книге «Власть без собственности»42 А. Берль пишет, что, по его мнению, разделение владения и контроля не имеет смысла. Контроль и есть владение. Если нет контроля, то нет и владения. Понятие «право собственности» является только итогом, результатом, выражением контроля над средствами производства. Современное же производство характеризуется «властью без собственности». Теоретическое расчленение функций владения и контроля должно быть заменено «чем-то более глубоким». В реальности налицо исчезновение присвоения на основе владения и замещение его «субстанциальными системами власти». Собственность, таким образом, предстает как частный случай власти.

Обратим внимание на то, что вычленение «субстанциальных систем власти» в качестве чего-то более фундаментального, чем собственность, явилось очень серьезным нововведением социологического анализа. Это «нововведение» положило начало существенным трансформациям в методологических подходах к теории общества. От «отсутствующей собственности» Т. Веблена был сделан шаг не к технократической модели и не к указанию на роль и значение группы инженеров, а поставлена проблема «власти», имеющей более субстанциальный характер, чем собственность.

Что же в обществах XX в. представляют собою «субстанциальные системы власти»? Ответ на этот вопрос предложил Дж. Бернхэм в своей работе «Менеджериальная революция» (1948 г.)43, которая на два десятка лет стала научным бестселлером. По мнению Бернхэма, капиталистическое общество в начале XX в. претерпевает очень серьезную трансформацию. Собственники, капиталисты утрачивают контроль над экономикой и обществом в целом. Власть переходит в руки организаторов, управляющих и инженеров. В обществе возникает новый господствующий класс – администраторы, или менеджеры. Формирование и приход к власти этого класса, представляющего собою союз трех групп – менеджеров, бюрократов и технократов, – означает переход от капиталистического общества к менеджериалъному обществу. Этот переход происходит во всех западных обществах и в первую очередь в США.

Менеджериальный класс, как и общество в целом, более не являются, как считает Бернхэм, капиталистическими. Это связано с тем, что, во-первых, менеджериальный класс не «владеет» собственностью, а только «управляет» ею. Во-вторых, он руководствуется в своей деятельности не только стремлением к прибыли, но и социально-значимыми целями. В-третьих, в менеджериальном обществе уже невозможна частная эксплуатация. Частная капиталистическая эксплуатация эпохи либерального капитализма заменяется в рамках менеджериального общества другими видами эксплуатации – корпорационной, т. е. осуществляемой корпорациями; организационной, т. е. осуществляемой крупными организациями; государственной, т. е. осуществляемой государством. И, в-четвертых, менеджериальное общество является высокоорганизованным обществом, в рамках которого свободный рынок и конкуренция ограничены бюрократическими методами управления экономикой и даже планированием. Более того, по свидетельству Бернхэма, в менеджериальном обществе «налицо государственная монополия на многие важнейшие предприятия». Результатом является то, что указанное общество в равной мере включает в себя как капиталистические, так и социалистические элементы в экономике, социальной и даже ценностной сферах. Планирование, коллективизм и социальная справедливость – вот позиции, имеющие широкую поддержку в менеджериальном обществе.

Теорию менеджериального общества, в общем и целом, можно, свести к следующим положениям.

Во-первых, в соответствии с этой теорией «собственность», «капиталист», «капиталистические общественные отношения» перестали быть определяющими в экономической и социальной жизни. Капиталист потеснен фигурой менеджера. Эти положения основываются на той посылке, что в современных обществах налицо расчленение владения собственностью и контроля над ней. Появление акционерных компаний или корпораций означает разрыв в единстве собственности, наблюдаемом в классическом капитализме. Владение становится рассеянным, распределенным между множеством держателей акций, которые не имеют реального контроля за деятельностью предприятия. Такой контроль становится прерогативой менеджеров, у которых отсутствует право владения компанией.

При этом, согласно теоретикам менеджериального общества, капитализм существует только тогда, когда может быть продемонстрировано единство частной собственности и фактического контроля над средствами производства. Типичным капиталистом может быть только тот, кто одновременно является юридическим владельцем и управляющим. Государственное, коллективное или корпоративное владение несовместимо с частной собственностью. Опираясь на это разделение владения и контроля, сторонники менеджеризма утверждают, что собственность исчезает. Классический капитализм уступает место менеджериальному обществу.

Таким образом, осуществляется отказ от понятия собственности и замена его понятием контроля. Как уже было сказано, контроль и есть владение. Если нет контроля, то нет и владения. Наблюдаемая на ранних стадиях развития капитализма связь юридического права собственности с контролем над средствами производства – конкретно-историческое явление. Как считают представители теории менеджериального общества, в другие исторические периоды, включая и современный, контроль не обязательно подчинен юридическим отношениям собственности. Контроль над средствами производства является не чем иным, как специфическим случаем власти. Связь контроля с юридическим правом собственности – случайное явление, характеризующее лишь процесс индустриализации Европы и США. Современное же производство характеризуется «властью без собственности». Налицо исчезновение присвоения на основе владения и замещение его субстанциональными системами власти. Собственность, таким образом, предстает как частный случай власти.

Во-вторых, утверждается, что растворение собственности ведет к совершенно определенным последствиям для классовой структуры общества, жесткая система классов уступает место более подвижной системе социальной стратификации, укорененной в корпоративной структуре власти.

В-третьих, появление управленческой страты ломает традиционную связь между собственностью и властью, которая, как считается, поддерживала капиталистическое государство. Некоторые версии теории менеджериального общества утверждают, что власть переходит к тем, кто обладает специальным или техническим знанием; другие – что власть находится в руках бюрократии – управленческой элиты; третьи – что власть распределена в плюралистической политической системе, в которой экономическая власть уже более не является доминирующей, но используется для социально важных целей.

В-четвертых, утверждается, что менеджериально-доминируемая экономика такова, что в ней отсутствует традиционная ориентация на максимизацию дохода. Менеджеры имеют множество социальных обязательств и оснований для выбора своих действий, они не руководствуются только голым экономическим интересом.

Концепция менеджериального общества имела громадное влияние в социологии. Не будет преувеличением сказать, что послевоенная социология во многом строилась на основаниях, инспирированных менеджеризмом. Можно с уверенностью сказать, что основные положения теорий менеджериального общества продолжают использоваться для характеристики и современных обществ.

3.2. Критика теорий менеджериального общества и оформление теорий корпоративного капитализма

3.2.1. Теория общества Ч. Р. Миллза

Концепция менеджериального общества, при всей распространенности, имела своих критиков. Среди наиболее известных – Чарльз Райт Миллз, один из известнейших американских социологов XX в.

Ч. Р. Миллз в серии книг, увидевших свет в 50-е годы, описал общества середины XX в. Наиболее важными среди этих книг следует считать его работы «Белые воротничок: американские средние классы» (1951 г.)44 и «Властвующая элита» (1957 г.)45. Не претендуя (и даже отказываясь от этого) на создание целостной теории общества, Миллз тем не менее, предлагает разработки целого ряда ключевых социологических проблем современного общества, которые, независимо от провозглашенных им намерений, складываются в итоге в единую, целостную теорию общества. Свою задачу в данном случае мы видим в том, чтобы представить реконструкцию теории общества Ч. Р. Миллза, осуществленную на основе анализа его главных работ.

Критика теорий менеджериального общества Рассмотрение теории общества Ч. Р. Миллза наиболее целесообразно начать с изложения его критики теории менеджериального общества, в рамках которой предстают и его собственные воззрения на трансформацию форм собственности, условий ее функционирования, а также его воззрения на ряд социальных процессов, связанных с появлением новых форм социальной, политической и экономической организации – крупномасштабных корпораций.

Вслед за создателями концепции менеджериального общества Миллз признает тот факт, что по мере того как укрупнялся бизнес, собственность каждого из предприятий приобретала все более рассеянный характер, а власть собственников, непосредственно участвующих в управлении, ослабевала. В результате менеджеры современных корпораций частично заместили собственников в качестве центральных фигур большого бизнеса. Они образуют экономическую элиту нового общества и во многом определяют ход вещей и судьбы других людей. Вместе с тем, как считает Миллз, ситуация на верхних этажах современного бизнеса не столь однозначна. На высших исполнительных постах в корпорациях, наряду с наемными менеджерами, присутствует множество собственников. Собственники для Ч. Р. Миллза – это люди, которые имеют законное право на определенную долю прибыли, люди, которые вправе ожидать, что те, кто управляет предприятием, будут действовать в их интересах. А менеджеры – это люди, которые осуществляют функциональный контроль за предприятием, те, кто управляет им. Власть собственности в рамках предприятия, фирмы и экономики в целом носит непрямой характер, она осуществляется через множество новых управленческих функций и тех людей, которые их отправляют.

Само по себе такое положение дел не является чем-то новым. На него, как считает Миллз, указывал еще Адам Смит, когда писал о том, что собственники ничего не понимают в делах и довольствуются получением дивидендов, которые им выплачивают директора их предприятий. Вместе с тем именно в XX в. факты несовпадения фигур собственника и менеджера дали повод к интерпретации этих фактов (ошибочной, по мнению Миллза) как революции менеджеров, к рассуждениям о том, «что большой менеджмент» замещает «большую собственность», что ему суждено стать следующим «правящим классом». Но, как подчеркивает Миллз, менеджер не экспроприировал собственника, а власть владельца предприятия над рабочим и его воздействие на рынок не ослабели. Власть не отделилась от собственности. Скорее, власть, обусловленная собственностью, носит более концентрированный и явный характер, чем само владение собственностью. Миллз приводит пример собственников, которые контролируют восемь железных дорог стоимостью в 2 млрд, долларов, владея при этом акциями только на 20 млн. долларов. Таким образом получается, что владея 20 млн., они обладают властью, объем которой определяется в 2 млрд.

Власть, связанная с владением собственностью, носит деперсонализированный и скрытый характер, но она не уменьшилась и не ослабела. Тем более нельзя говорить о том, что произошла менеджериальная или какая-либо другая революция, которая затронула бы каким-то образом основания института частной собственности. Действительно, наряду с собственниками в бизнесе и промышленности сформировалась огромная и сложная бюрократия, но возможность – и в этом главное – доступа к управлению и к власти определяется владельцами собственности. Держатель акций не желает, да и не способен осуществлять функциональный контроль над своей собственностью, а власть менеджеров не зависит от того, являются ли они собственниками. Но на основании всего этого нельзя делать заключения о том, что не существует функциональной связи между собственностью и контролем над крупными корпорациями. Считать, что такой связи нет означало бы не принимать во внимание правовые регуляции и социальные институты.

Собственность, подчеркивает Миллз, означает, что ее владелец может применить насилие по отношению к тем, кто ею не владеет. Будучи законным собственником, он может обратиться, например, к полиции с тем, чтобы изгнать и наказать всякого, включая прежних владельцев, их менеджеров, всех, кто не владеет собственностью, но стремится захватить контроль над нею. Даже если бы было верно, что власть собственников экспроприирована менеджерами, это не означало бы, что экспроприирована сама их собственность. Собственник может отправить в тюрьму любого менеджера, если сумеет доказать, что он экспроприировал его собственность.

Изменение распределения власти между собственниками и их менеджерами вовсе не разрушило класс собственников и не уменьшило его власть. Все те структурные изменения, на которых зиждется понятие «менеджериальная революция», правильнее будет понимать: 1) как модификации в распределении операционального контроля в рамках класса собственников; 2) как общую бюрократизацию отношений собственности.

В классе промышленных собственников произошли такие изменения, которые делегировали фактическое отправление власти организационным иерархиям, в силу чего предпринимательская функция подверглась бюрократизации. Человек, занимающий высшую позицию в бюрократии, действительно является могущественным членом класса собственников (пусть соответствующая собственность и не принадлежит ему лично). Сам институт собственности дает ему право действовать. Он действует так, как считает нужным в интересах института частной собственности. Он чувствует свое единство – политическое, статусное и экономическое – с классом собственников и его богатством.

Разделение между владением и контролем над собственностью не уменьшает власти собственности, напротив, оно даже может увеличивать ее, усиливать персонал, аппарат и поднимать статус непосредственных отправителей этой власти. Менеджеры корпораций являются менеджерами, управляющими частной собственностью. И если бы частная собственность была бы упразднена, то их власть должна была бы опираться на какую-то другую основу, она должна была бы иметь какую-то другую санкцию. Многие из этих менеджеров могли бы сохраниться в качестве менеджеров своих предприятий, но это уже другая политическая история.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

О функциях теории в рамках социологического знания см.: Добреньков В. И., Кравченко А. И. Социология. Т. 1. Методология и история. – М., 2000., Гл. 5.

2

См. об этом подробнее: Полякова Н. Л. От трудового общества к информационному: Западная социология об изменении социальной роли труда. – М.: Наука, 1990

3

В данной работе мы будем пользоваться следующим рабочим определением модерна. «Общества модерна» – это общества, сформировавшиеся в последней трети XVIII в. Как общества промышленные, капиталистические, демократические и оформленные в качестве национальных государств.

4

См. об этом: Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 г. – М., 1998

5

Хобсбаум Э. Нации и национализм 1780 г. – М., 1998. С. 168

6

Фихте И. Г. Сочинения в двух томах. Т. 2. – Санкт-Петербург, MCMXCIII. С. 281

7

См. об этом: Дидерикс Г. А. и др. От аграрного общества к государству всеобщего благосостояния. – Москва, 1998.

8

См. об этом: Мальков В. П. Франклин Рузвельт. М., 1988.

9

Тейлор Ф. Административно-техническая организация промышленных предприятий. – М., 1918. С. 23.

10

Там же. С. 36.

11

Там же. С. 78.

12

Mayo E. The Human Problems of Industrial Civilization. – Boston, 1933 Mayo E. The Social Problems of Industrial Civilization. – Boston, 1945 Mayo E. The Political Problems of Industrial Civilization. – Boston, 1947

13

Ferratori F. The Myth of Inevitable Progress. – Westport (Conn); L/? 1985. Р. 139

14

Ford H. Today and Tomorrow. – N.Y., 1926. P. 231

15

Там же P. 8.

16

Там же Р. 8.

17

Там же. Р. 9.

18

Рудольф Гильфердинг (1877—1941) – дважды министр финансов в 1923 и 1928—29 годах в правительствах Веймарской республики; Карл Реннер (1870—1950) в 1918—20 годах федеральный канцлер Австрии; Отто Бауэр (1882—1938) – фактический лидер Социал-демократической рабочей партии Австрии с конца Первой мировой войны, в 1918—19 годах госсекретарь по иностранным делам. Эти люди внесли главный вклад в развитие теории организованного капитализма, и именно эта теория стала теоретической основой Программы Социал-демократической рабочей партии Австрии, принятой 2 ноября 1926 г. на партийном съезде в Линце.

19

Hilferding R. Das Finanzkapital. – Wien, 1910. 477 S.

20

Adler M. Politsche oder soziale Demokratie: Ein Beitrag zur sozialistischen Erziehung. // Adler M. Ausgewahlte Schriften, Wien, 1981. S. 163—216.

21

Adler M. Op. cit. S. 180.

22

Adler M. Op. cit. S. 209.

23

Ленин В. И. Империализм как высшая стадия капитализма. Соч., 4 изд. Т.22. С. 421

24

Там же. С. 317.

25

Там же. С 421.

26

Там же. С. 422

27

Там же. С. 386—387.

28

Там же. С. 320—321.

29

Там же. С. 321.

30

Там же. С. 419.

31

Там же. С. 357.

32

Organisierter Kapitalismus. Voraussetzungen und Anfange. / Hg. H. Winkler. – Gottingen: Vandenhoeck Ruprecht, 1974

33

Austro-marxism / Texts transl. a. ed. By Bottomore T. a. Good P. – Oxford, 1978.

34

Koka J. Organisierter Kapitalismus oder Staatsmonopolistischer Kapitalismus? Begriffiche Vorbemerunhgen // Organiserter Kapitalismus Voraussetzungen und Anfange / Hg. H. Winkler. Gottingen, 1974. S. 19—36.

35

Lash S., Urry J. The end of organized capitalism. – Cambr.: Polity press, 1987.

36

Veblen Th. The Socialist Economics of Karl Marx and His Followers. // The Quarterly journal of economics, 1906, vol. XX, №8.

37

Veblen Th. The Theory of Leisure Class. An economy of Institution. – N.Y., 1922