Журавлиные перья. Пьесы для любительского театра

Башмачница. Господь с тобой! (Девочка убегает).

Башмачница (сокрушенно). Ах! Эти деньги! Эти деньги!

Башмачник. Жена, ты о чем?

Башмачница (задиристо). Это тебя не касается!

Башмачник. И это все я должен терпеть… (Вздыхает).

Я знаю, что должен все терпеть… Меня ничто не касается!..

Башмачница. Я тоже все терплю… А ведь мне только восемнадцать лет!

Башмачник (горько). А мне… (Считает по пальцам, машет рукой).

А мне – пятьдесят три года… Поэтому я молчу и не ссорюсь с тобой… Я ведь все понимаю! (вздыхает, обнимает ее) … Пока… буду работать для тебя… А там… что Господь даст…

Башмачница (с нежностью в голосе. До этого она отворачивалась от него, говорит растроганно, поцеловала его в щеку). Не надо, мой милый!.. Не говори так!..

Башмачник. Эх! Если бы мне было сорок или даже сорок пять лет! (Яростно бьет молотком по ботинку).

Башмачница (вспыхнув). И тогда бы я была твоей служанкой, – ты это хочешь сказать? Конечно, – если жена плохая… И что, – я по-твоему ничего не стою?!

Башмачник. Жена, успокойся!

Башмачница (распаляясь). Разве моя молодость и красота не стоят всех сокровищ мира?

Башмачник. Жена! Соседи услышат! (Уговаривает ее).

Башмачница. И зачем? Зачем я послушалась кума Мануэля?!

Башмачник (миролюбиво). Дать тебе лимонной воды? Хочешь лимонной воды?

Башмачница Дура я! Дура! Дура! (Бьет себя цветком по лбу). Какие у меня были женихи!

Башмачник (желая угодить ей). Да, – мне твои односельчане рассказывали…

Башмачница. Односельчане! Да об этом все знают!.. Женихи у меня были, как на подбор. Но больше всех мне нравился (мечтательно) Эмильяно!.. Он примчался на вороном коне. На коне – кисти, стекляшки… В руке Эмильяно – ивовый прут… Шпоры медные, так и блестят… Отвороты из синего сукна! Шнуры золотые!..

(Неплохо в этой сцене показать этого Эмильяно. Пусть он медленно, красуясь, плавной походкой проходит по заднику).

Башмачник (подхватывает). Точно такой же плащ был и у меня… Это дорогие плащи.

Башмачница (с сарказмом). У тебя был такой плащ? Ну, конечно… Да ни один башмачник и во сне не видал такого плаща, как у Эмильяно!.. (Вздыхает).

Башмачник. Жена…

Башмачница (перебивает, мечтательно). Сватался ко мне еще один жених… (И этого желательно показать, пусть проходит по заднику, а супруги пусть проводят его взглядом).

Башмачник с силой стучит молотком.

Башмачница (мечтательно). Это был, можно сказать, – сеньорито… Ему тогда только минуло (с восторгом) восемнадцать лет! Подумать только! Восемнадцать лет! (Зарылась носом в цветок, томно вздыхает).

Башмачник (беспокойно ерзает по скамье). Но и мне… Но когда-то и мне было столько же… Восемнадцать!..

Башмачница (твердо). Тебе? Тебе никогда не было восемнадцать лет… А тому… Тому, тогда, правда было восемнадцать. Ах! Какие слова он мне говорил! Ты только послушай!..

Башмачник (яростно стучит молотком). Да замолчишь ты наконец? Хочешь или не хочешь, – а ты теперь моя жена. А я – твой муж! (Бьет себя в грудь). Я ведь подобрал тебя голодную, холодную, раздетую… Вот зачем ты за меня пошла? Для чего? Эх!.. Сумасбродка ты! Сумасбродка! Сумасбродка!

Башмачница (гордо, встает в позу). Молчи! Не выводи меня из себя! И занимайся своим делом! Ишь, какой нашелся!

(В это время две соседки в мантильях, смеясь, проходят мимо, поглядывая на супругов).

Башмачник (сокрушенно). Эх!.. Жена! Прошу, не заводи скандала, – ведь под окном люди ходят!

Ах, ты Господи! (Хватается за голову).

По авансцене опять проходят две девушки в мантильях4. Потом они будут возвращаться, фактически, присутствуя при скандале.

Башмачница Ой! Ой! Ой! Дура я! Дура! Дура! И этот – кум Мануэль! И эти соседки! (Бьет себя цветком по голове, уходит).

Башмачник (смотрит в зеркальце и считает морщины на лице). Одна, две, три, четыре… Тысяча… (Прячет зеркальце). И зачем, спрашивается, я женился? Я ведь знаю, что мужчинам – все женщины нравятся, но не все мужчины нравятся женщинам!.. Это – все моя сестра заладила (передразнивает): «Останешься один, – один на старости лет…!»

Вот из-за нее я и погиб! Упокой, Господи, моей сестры душу! Уходит.

Танец.

Действие второе

Появляется воинственно настроенная Соседка в красном. С другой стороны выходит, почесывая затылок, Башмачник.

Соседка в красном. Добрый день!

Башмачник. Добрый день!

Соседка в красном. Позовите-ка свою жену! Пусть выйдет и скажет мне в лицо то, что она болтает за моей спиной!

Башмачник. Ах! Дорогая соседушка! Ради самого Христа, не устраивайте мне скандалов! Что я с ней могу поделать?! Я долго выбирал жену… А теперь – сами видите!..

Соседка в красном (меняет тон). Поверьте, мне вас так жаль… Уж лучше бы вы женились на своей. На городской! А эти деревенские… Была бы жива ваша сестра. Уж она бы…

Башмачник (вздыхает). Что делать… Кстати, вот ваши туфли, – я их починил.

(В это время из-за кулис выглядывает Башмачница. Оставаясь незамеченной, она следит за происходящим).

Соседка в красном (она заискивает, ведет себя кокетливо). Сколько вы с меня возьмете за свою работу? Сами знаете, какое сейчас время, – день ото дня все хуже и хуже… (поправляет у ворота складки на платье).

Башмачник. Да сколько дадите… Чтоб ни мне, ни вам не обидно было…

Соседка в красном (строит Башмачнику глазки). Вам две песеты5 хватит?

Башмачник (покорно). Как скажете…

Соседка в красном. Ну, так я вам дам одну… песету.

Появляется разъяренная Башмачница.

Башмачница. Разбойница! (Бросается к соседке, та – визжит).

Башмачница. И хватает у тебя совести так грабить человека? (мужу). А ты позволяешь, что бы тебя грабили! (Выхватывает у соседки туфли, соседке). Отдай туфли! Пока не заплатишь десять песет, ты их не получишь!

Соседка в красном. Скряга! Скряга! (Башмачнику). Славную же ты себе жену нашел, – вот теперь и нянчись с нею! (Возмущенная, уходит).

Башмачница. Скряга… Скряга… А? А тебе что от меня надо?..

Башмачник. Послушай, доченька! Всю свою жизнь я старался… избегать скандалов… (Глотает слюну).

Башмачница. И ты смеешь меня называть скандалисткой за то, что я защищала твои же интересы?!

Башмачник. Я говорил тебе уже, что боюсь скандалов так же, как саламанские женщины боятся холодной воды.

Башмачница. А!.. Женщины из Саламанки!? Терпеть я их всех не могу!

Башмачник (с надрывом). Я не хочу, чтобы кумушки стали судачить о нас и по всему городу трепать мое имя! Ты поняла наконец? Запомни! Это – мое последнее слово!

Башмачница. Ах! Постой, постой… Как это? Я вышла за тебя замуж и что же?

Разве у тебя дома грязно?

Разве я тебя плохо кормлю?

Разве у тебя были раньше такие чистые воротнички и манжеты?! (Гнев ее нарастает).

Разве я не завожу твои часы с серебряной цепочкой?

Что же тебе еще от меня надо? Я на все согласна… Но… Никому не буду рабой!

Башмачник. Перестань. Три месяца мы с тобой женаты. Я только и делаю, что пылинки с тебя сдуваю… А ты?!.. Не выводи меня из терпения. Или ты не видишь. что я стар для таких шуток?

Башмачница. Пылинки сдуваешь… А что мне от этого!? (Резко). Что мне от твоей любви?!

Башмачник. Ну все! Я сыт по горло!

Башмачница (в ярости). А мне все равно сыт ты или не сыт. Наплевать мне на тебя! Вот тебе! (Плачет)

Башмачник. А ты не можешь кричать потише?

Башмачница. С таким мужем, как ты, – закричишь на всю улицу. (Твердо). Сегодня обеда не будет. Где хочешь, там и обедай! (Уходит в бешенстве).

Башмачник (улыбается, размышляет о своем). Завтра… Завтра может и тебе придется поискать обед! (Направляется к верстаку. С улицы входит Алькальд. Он в темно-синем. На плечи накинут длинный плащ. В руке жезл с серебряным набалдашником. Говорит медленно и важно).

Алькальд. Все работаешь?

Башмачник. Работаю, сеньор Алькальд.

Алькальд. И много зарабатываешь?

Башмачник. На жизнь хватает. (Продолжает работать. Алькальд с любопытством оглядывается по сторонам).

Алькальд. У тебя плохой вид. Жена?

Башмачник (не поднимая головы). Жена!.. (Вздыхает).

Алькальд (садится). Вот что значит жениться в твои годы! В твои годы уже надо быть вдовцом!.. По крайней мере надо хоть одну женщину похоронить…

Вот я. Похоронил четырех: Росу, Мануэлу, Виситасьон и последнюю, – Энрикетту Гомес! Хорошие были женщины! Любили танцы!.. Все до одной не раз попробовали вот этого жезла. В моем доме… В моем доме надо шить и петь! А не танцевать…

Башмачник. Моя жена… Она меня не любит. Только и знает, что переговаривается с мужчинами через окно. Даже с доном Дроздильо!.. А у меня от такой жизни кровь так и кипит!.. Так и кипит!..

Алькальд (смеясь). Она еще ребенок! Ей хочется повеселиться. В ее возрасте это так естественно!

Башмачник. Нет! Я уверен, я убежден… Что все это она делает, чтобы меня мучить! Я уверен, – она меня ненавидит. Я надеялся на свой мягкий характер, старался задобрить ее подарками: ожерельями, лентами, гребнями… Даже подвязки ей купил! А она… все такая же!

Алькальд (изумленно). Гляжу я на тебя и глазам своим не верю. Да такой молодец, как ты, такой мужчина, как ты, – не то, что с одной, – с сотней женщин справится! Если твоя жена со всеми мужчинами ласкова, а с тобой груба, – так в этом виноват ты. Значит, ты не умеешь ее держать в руках! Женщины любят, чтобы мужчина их крепко обнимал, твердо шагал, громко кричал. А если не подчиняется, – остается только одно. Палка… Мои жены: Роса, Мануэла, Виситасьон и Энрикетта Гомес, – моя последняя жена, – могут тебе об этом рассказать… с неба…

Башмачник. Я понимаю, что это ужасно… Но… Я… Я не люблю свою жену.

Алькальд. А зачем же ты тогда женился, старый повеса?

Башмачник. Сам не могу понять… Моя сестра… Моя сестра во всем виновата: «Женись, а то останешься один»… (Передразнивает). «То, да се, пятое да десятое»… У меня водились денежки, сам я был еще в соку, – вот и вышло, что я сказал: «Что ж, я согласен!» О, блаженное одиночество! Где ты? Разрази гром мою жену! Упокой, Господи, ее душу!

Алькальд. Да! Жаль, что у тебя нет характера и ты не можешь показать, что ты настоящий мужчина!.. (Из левой кулисы выходит Башмачница. В руке у нее пуховка. Она пудрится розовой пудрой и приглаживает брови).

Башмачница. Здравствуйте!

Алькальд. Здравствуйте! (Башмачнику). До чего красива! До чего красива!

Башмачник. Вы находите?

Алькальд (Башмачнице). Какие прекрасные розы вплели вы себе в волосы и как сладко они пахнут!

Башмачница (кокетливо). У вас на балконе много таких роз…

Алькальд. Да, да, да! А вы любите цветы?

Башмачница. Я? Ой! Я их просто обожаю! Я бы и на крышу поставила горшки с цветами, и на пороге, и вдоль стен. Да вот муж мой цветы не любит (надулась). Ну, да что с него взять? Всю жизнь просидел над башмаками… (Садится на подоконник, в нашем случае на авансцену, смотрит в окно, кокетничает с кем-то). Здравствуйте! (Говорит кокетливо кому-то, нюхает цветок).

Башмачник (Алькальду). Видите? Сами видите!

Алькальд. Грубовата, конечно, но… Красавица! Какая изумительная красавица!

Башмачник. Вы не знаете эту женщину…

Алькальд (направляется к выходу). До завтра! (Башмачнику). Надеюсь. Вы возьметесь за ум! (Башмачнице посылает воздушный поцелуй). Спокойной ночи, детка! (Идет, а сам все время смотрит на Башмачницу). Ах! Какая красавица! Лучше не смотреть! А эти волнистые волосы! (Уходит).

Башмачник (поёт).

У нас в стране – один король,

Зато четыре их в колоде:

И треф, и пик, и вот, изволь, —

Червей, бубей, – что нынче в моде?

Башмачница берет стул и начинает вертеть его, дерзко глядя на Башмачника. Башмачник берет другой стул и вертит его в обратную сторону.

Башмачник. Я считаю это плохой приметой, зачем ты это делаешь?

Башмачница (перестает вертеть стул). А что я такого сделала?

Башмачник. Надоело мне тебе что-то объяснять. Все – бесполезно!

Идет к двери, но Башмачница опять крутит стул. Башмачник хватает второй стул, вертит его, затем уходит.

За сценой слышны звуки флейты и гитары, играют старинную польку. Музыка должна производить комическое впечатление. Башмачница качает головой в такт музыке, пританцовывает.

Башмачница (поёт). Ларан, Ларан! Я всегда любила флейту!… Я сейчас заплачу! Какая прелесть! Ларан! Ларан!… Я так хочу, чтобы и ты слышал эту музыку!

(Здесь нужно показать ее мечты и этого Ларана. Начинает танцевать с появившимся Лараном… Затем появляется Эмильяно. Она бросает Ларана танцует с Эмильяно).

Башмачница. Ах! Эмильяно! Какие на тебе красивые шнуры! Нет! Нет! Мне стыдно… Разве ты не видишь, что на нас смотрят… (представляет, что он целует ее) … Я тебя люблю, тебя!… Ах! Как мне нравится твой белый конь! Приезжай и завтра на нем… (Смеется, вся сцена в красивом приглушенном свете).

Общий танец.

Действие третье

Башмачница в окне. Входит Дроздильо. На нем черный фрак и черные короткие штаны, можно попробовать и другой цвет. Голос у него дрожащий. Он все время качает головой, как китайский болванчик.

Дроздильо. О! Башмачница! О! Сапатерилья6, – ты бела, как сердцевина миндаля, и так же, как миндаль горька!

О, сапатерита, – ярко-золотой тростник! О, прекрасная, сапатерита! Ты – похитительница моего сердца!

Башмачница (смеется, она довольна). О! Дон Дроздильо! Сколько всего вы мне сейчас наговорили…

Дроздильо. Когда сумерки окутают мир своим легким покрывалом, – я вернусь! (Нюхает табак и чихает прямо на воротник Башмачнице).

Башмачница (возмущена). Лучше не возвращайся, дрозд. Тонконогий, ржавый крючок! Уходи! Уходи! Где это видано, чихать на человека! Тьфу!

Сконфуженный Дроздильо уходит. Появляется Парень, подпоясанный кушаком. Желательно, чтобы он пришел в танце и вовлек в танец Башмачницу. У него шляпа с низкой тульей надвинута на лицо; подхватывает Башмачницу.

Танец.

Парень. Дышите воздухом, сапатерита?

Башмачница. Дышу. (Обмахивается веером). Дышу, так же, как и вы. (Смеется).

Парень. И всегда одна. Как жаль!

Башмачница (изумленно). Почему вам жаль?

Парень (закатывая глаза). Женщина, у которой такие волосы и такая грудь… Великолепная грудь…

Башмачница (удивленно). Что вы этим хотите сказать?

Парень. Вы достойны того, чтобы вас рисовали… Рисовали на почтовых открытках, а вы стоите здесь… У этой двери…

Башмачница. Я… Очень люблю открытки, особенно люблю их получать от кавалеров, которые путешествуют…

Парень. Ах! Сапатерита! Я весь горю!

(Продолжают беседовать. Башмачница кокетничает напропалую. Башмачник входит, но его не замечают, парочка увлечена разговором. Башмачник пятится к двери).

Башмачник. Со всеми она вступает в разговоры… Сейчас соседи пойдут из церкви, что они скажут? Начнут трепать мое имя! В каждом доме начнут перемывать мне косточки!.. Смеяться надо мной!..

(Башмачница, увлечена беседой, слышится ее смех).

Башмачник. Нет! Надо уходить! А священники? Что скажут священники!? (С унылым видом уходит. Башмачница с Парнем выходят на авансцену. До сих пор они были в глубине сцены).

Парень Как бы это сказать?.. Я люблю вас, я люблю тебя, как…

Башмачница. По правде сказать, когда ты говоришь так, говоришь мне эти слова, мне кажется, что кто-то щекочет пером за моими ушами: «Я люблю тебя, я люблю вас…»

Парень. Вот скажите. Сколько семян в подсолнухе?

Башмачница (смеется). А я почем знаю?

Парень. Сколько семян в подсолнухе, столько раз в минуту, я вздыхаю по вас, я вздыхаю по тебе (хочет обнять Башмачницу).

Башмачница. Стой смирно! Я слушаю тебя, потому что мне это нравится, но не больше! Слышишь? И не возражай!

Парень. Почему? У тебя другой на примете? (Он удивлен).

Башмачница (твердо). Знаешь что? Убирайся отсюда.

Парень. А я не уйду, пока ты мне не скажешь «Да». Ах! Сапатерита! Скажи мне «да»! (Хочет обнять ее).

Башмачница. Какой нахал! (Отталкивает его, с силой захлопывает окно). Обидела я тебя? Сам виноват… Неужели в этом городе не с кем поговорить? (Внезапно нюхает воздух и бежит к двери).

Ай! Этого еще недоставало, – жаркое пригорело! И как меня угораздило!? (Убегает. На сцене постепенно темнеет. Входит Башмачник в длинном плаще, со свертком белья под мышкой).

Башмачник. Я себя сам не узнаю. Прощай мой домик. Прощай, мой верстачок! Вар, гвозди, телячья кожа… (Вздыхает). Ну… Что ж… (Идет к двери за кулисы, на пути остановился. Говорит с грустью).

Башмачник. Теперь в городе только и разговору будет, что обо мне, да и о ней, да и о парнях… Разрази гром мою сестру! Упокой, Господь ее душу! (Быстро уходит, оставив дверь открытой. В левую дверь входит Башмачница).

Башмачница. Обед готов. Ты слышишь? (Идет к правой двери). Ты слышишь? Неужели этот муженек, не закончив полусапожки, ушел в кафе? Даже дверь за собой не затворил! Что ж, когда он придет, он меня услышит! Еще как услышит! Все мужчины одинаковы! Все негодяи… Ну… И пусть идет… Ну… И пусть… (Вздрагивает, зажигает свечу). Свежо стало. (Уходит).

Танец.

Действие четвертое

На сцене Башмачница. Она ходит взад-вперед, расставляет стулья, снимает нагар со свечи, сдувает пылинки с платья.

Башмачница. Куда же это мой бродяга провалился? Если он через две минуты не придет, я его ждать не буду. Вот еще! С какой стати! (Зрителям). Какой вкусный обед я приготовила! Жареное мясо с картофелем. Положила два стручка зеленого перца, белого хлеба, кусочек свиного сала, тыквы, лимонных корок. Уж насчет того, чтобы вкусно приготовить, – уж это будьте покойны, – уж это я умею.

Входит Алькальд.

Алькальд. Детка!. Видишь ли… Твой муж, башмачник, не вернется домой…

Башмачница (в ужасе). Как?

Алькальд. Да, да. Это он сказал перед тем, как сесть в дилижанс. Я сам видел, как он садился… Он велел передать тебе… Об этом уже весь город знает…

Башмачница (опускается на стул, восклицает). Не может быть! Не может быть!.. Не верю!

Алькальд. Нет, это правда.

Башмачница (встает со стула, в бешенстве топает ногами). Так вот как он мне отплатил! Так вот как он мне отплатил? Что я теперь буду делать одна? Ай! Ай! Ай!

Алькальд. Замолчи! Твой муж тебя бросил, потому, что ты его не любила, потому что ему стало невмоготу.

Башмачница. Я его любила! Ах, как я его любила! Сколько у меня было красивых и богатых женихов, а я никому не сказала: «Да». Ах, ты мой бедненький, чего только тебе про меня не наговорили!

Входит соседка в красном.

Соседка в красном. Перестань, соседка!

Башмачница. Нет! Не перестану! Нет, не перестану!

Хоровод соседок. Башмачница на полу сидит и громко причитает в такт танцу. Соседки в красном, желтом, зеленом, инем, оранжевом, голубом. На них платья ярких, кричащих цветов, их широкие юбки развеваются. Все с комическим видом выражают ей сочувствие. Соседки поднимают веселый шум.

Соседка в желтом. Прохладительного!

Соседка в красном. Прохладительного!

Соседка в зеленом. Чтобы разогнать кровь!

Соседка в синем. Лимонной!

Соседка в оранжевом. Из сарсапарели7!

Соседка в голубом. Мятная лучше!

Башмачница, сидя на полу, плачет навзрыд. Алькальд, довольно потирает руки. Башмачницу, подхватывает хоровод, уводят. Довольный Алькальд, пританцовывая, уходит.

АНТРАКТ

Действие пятое

Декорация первого действия. Слева – перевернутый верстак. Справа стойка. На ней бутылки и большой таз с водой, в котором Башмачница моет бокалы. Она стоит за стойкой. На ней ярко красное платье, с широкими оборками и короткими рукавами.

Посреди сцены два стола. За одним дон Дроздильо пьет прохладительное, за другим парень в шляпе, надвинутой на лицо. Башмачница моет стаканы и расставляет их на стойке.

Появляется Парень, подпоясанный кушаком, в шляпе с низкой тульей. У него печальный вид, руки опущены. Он с нежностью поглядывает на Башмачницу. На сцене никто не должен утрировать, фарс требует естественности в игре. Актеру следует играть просто. Костюмер нарядил его, автор обрисовал действие.

Парень с кушаком задерживается в дверях. Дроздильо и Парень в шляпе оборачиваются и смотрят на него. Это почти кадр из фильма. Взгляды, которыми обмениваются герои, придает ему выразительность. Башмачница перестает мыть стаканы, внимательно смотрит на Парня в кушаке. Пауза.

Башмачница. Входите.

Парень, подпоясанный кушаком. Войду, если вам угодно.

Башмачница. Мне? Мне все равно. Но… Вы не входите. Вы стоите в дверях… Чего вы хотите? Кофе? Прохладительного? Говорите скорей.

Парень в кушаке. Прохладительного. (Он опирается на стойку, пожирает Башмачницу глазами).

Башмачница. Не смотрите на меня так… (Она смущена, опускает глаза).

Не смотрите так, а то я пролью сироп.

Парень в кушаке. Ах! Я умираю! Ах! От любви! (Мимо проходят две щеголихи с огромными веерами. Заглядывают. Шокированные происходящим, крестятся. Закрывают лица веером и семенят дальше).

Парень в кушаке. Ай! Как хороша!