Глаза цвета неба. Книга вторая

Домой мы вернулись вечером. Уставшие и довольные. Весеннее солнышко ведь – самое желанное. Именно оно дарит веру в скорое избавление от курток и тёплых кофт и приближает долгожданный сезон шорт и маек.

Всё рухнуло в мгновение. Зазвонил мамин телефон, она ответила и сразу же переменилась в лице. Мы с Лизой поняли, что случилось непоправимое.

– Бабушка умерла, – поникшим голосом проговорила мама, положив телефон на полку в коридоре. – Тётя Таня звонила. Говорит, что похороны планируют на пятницу. Надо всё подготовить.

Мама за двое последних похорон в этой области успела стать экспертом. «Как же трагично это звучит!» Она чётко знала, куда бежать, какие документы заполнять, кому звонить, о чём переживать. Мама на постоянной телефонной связи с тётей устроила всё в третий раз, в то время как мы с сестрой пытались осознать происходящее.

Солнечная погода сменилась промозглым ветром и серым небом, яркие футболки – чёрными куртками и пальто. Людей в прощальном зале собралось не так много: то ли день рабочий повлиял, то ли холод.

Я безотрывно смотрела на бледную бабушкину кожу, но видела живой румянец на её щеках. Мне так хотелось подойти и шепнуть на ушко: «Баба Валечка, ну чего ты тут разлеглась посреди зала? Вставай. Пойдём домой». Я не плакала, то сжимая, то разжимая кулаки. «Это сон. Это точно сон. Ведь так же не бывает! Не со мной», – вертелось в голове. Я вспоминала, как несколько недель назад мы болтали на нашей кухне, уплетая вкуснейший бабушкин суп. Она рассказывала о своей работе в школе, нелёгком военном детстве и юности в землянке. Бабушка гордилась тем, что своими глазами видела Индиру Ганди вместе с её отцом Джавахарлалом Неру, которые проезжали по главной улице Магнитогорска на автомобиле с открытым верхом и приветствовали собравшихся зрителей, стыдилась того, что вместе с братьями и сёстрами девочкой воровала уголь прямо из грузовых вагонов и в деталях помнила запах и вкус еды из своего детства. «Как будто вчера разговаривали…»

Вся церемония отпевания прошла мимо. Моё тело вроде бы присутствовало, но душа выбрала какое-то более приятное место.

В катафалке вместе с бабушкой и сотрудниками ритуальной службы вновь оказались мы с тётей. По нашим щекам стекали обжигающие слёзы, а руки крепко сжимали ладони друг друга. Я часто моргала, старалась глубже дышать… Но зашторенные окна и гроб, упирающийся в колени, не давали ни единого шанса взять себя в руки.

– Ей там хорошо будет, – глотая солёные капли, улыбнулась тётя.

– Я знаю, – хлюпнула я.

«И кто придумал эту дурацкую традицию? Ну, зачем? Зачем бросать землю? Сердце же и так разрывается? Зачем продолжать резать по живому?» Пока остальные кидали горсти земли на опущенный в землю гроб, я пыталась унять собственные руки. Слишком уж сильно они тряслись. Я стояла чуть поодаль и никак не могла успокоиться. «Если я эту землю не брошу, значит, не поставлю жирную точку. Значит, не признаю, что это конец. А если хоть один человек не признает, может, и на небе ситуацию поставят под вопрос?» С места я так и не сдвинулась. Не хватило сил.

Три деревянных креста выстроились в ряд. Три близких человека теперь навсегда застыли на фотографиях. Три смерти так скоро прокрались в нашу привычную жизнь и изменили её до неузнаваемости.

Чёрный ворон присел на металлическую ограду, крикнул и сорвался с места. Люди с лопатами в руках разровняли третий холмик, перекинулись парой слов, кивнули нам и исчезли. Ветер шелестел лентами на венках, сушил слёзы. Судьба как будто смеялась где-то в кустах, видя пустоту в наших глазах.

Пустота. Её стало слишком много.

Суббота, 14 мая 2016 года

«Это ещё от зимней одежды, – мелькнуло в голове. – Летом будет легче. Летом всегда легче. Но к лету должно что-то измениться, иначе я до лета не доживу». (Евгений Гришковец, «Рубашка»)

«Алекс, привет! Мне нужно уехать как можно скорее. В конце марта я потеряла дедушку, а несколько дней назад умерла бабушка. Я не могу это пережить. Мне срочно нужно сменить обстановку!» – набрала я и, не перечитывая, отправила. Телефон мгновенно засветился.

– Sasha, merhaba18! – послышался из динамика голос Алекса.

– Привет. Ты прочитал моё сообщение?

– Да… Но дело в том, что собирать шоу-группу у меня сейчас нет финансовой возможности. Ты же помнишь, я рассказывал про дорогостоящую аппаратуру?

– Алекс! Если бы не ты, я уже пару месяцев работала бы в старом отеле вместе с людьми, которых хорошо знаю. Ты позвал меня к себе! Предложил хорошие условия! А теперь отказываешься?

– Сашья, милая, не кричи так. Я же не отказываю тебе в работе. Я просто сказал, что сейчас не могу позволить себе шоу-группу.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты можешь приехать. Будешь жить на вилле, помогать мне с делами. А группу мы позже привезём.

– Они с начала апреля ждут! И когда мы репетировать будем? – крошечная надежда на будущее шоу окончательно погасла в глубине моей души.

– Мы всё решим, – непроницаемым тоном продолжал турок.

– И что за делами я буду заниматься?

– Будешь ездить со мной на встречи в отели, на заключение контрактов. Твоё знание русского языка мне очень поможет.

«Знание русского языка поможет заключать контракты в стране, где говорят по-турецки? Очень интересно».

– Думаю, что Пойразу это не понравится. Есть другие варианты?

– Что ж ты всё со своим пацаном нянчишься? – усмехнулся Алекс.

– Он не пацан. Пойраз мой жених! – я сама удивилась сказанному, но виду не подала.

– Жени-и-их? Ты не говорила!

– А ты и не спрашивал. Так что… Есть другие варианты?

За долгое время нашего общения я узнала, что у Алекса есть жена и два сына, но ничто не мешало ему флиртовать направо и налево. У меня подобные мужчины всегда вызывали отвращение и от возможного работодателя я свою позицию не скрывала.

– Сашья… Если не хочешь быть моим личным помощником, я могу устроить тебя в анимацию к своим знакомым.

– В анимацию? – по спине пробежала дрожь. – Куда?

Алекс перечислил мне несколько отелей, я записала их названия на бумажку и пообещала перезвонить после разговора с Пойразом.

– Всё-таки подумай о возможности быть моим личным помощником!

– Я уже подумала. Спасибо.

Весь день мы провели дома. Смотрели фильмы, если попкорн, приготовленный в микроволновке, снова смотрели фильмы. Ни я, ни мама, ни сестра особенно не хотели говорить, но при этом мы отчаянно нуждались в обществе друг друга.

Вечером позвонил Пойраз. Он уже заступил на привычное барное дежурство в «Meryan», поэтому общаться со мной мог только после смены. Я рассказала всё, что наговорил Алекс, и заранее попросила воздержаться от комментариев типа: «Я же предупреждал, что нельзя верить туркам». Молодой человек глубоко вздохнул, понимая, что на меня и так слишком много навалилось, и не стал подливать масла в огонь моей печали. Мы обсудили предложенные отели. Сошлись на том, что располагался ближе всего к месту нашего знакомства.

– Сашья! Приезжай уже! Я не могу каждое утро видеть аниматоров и понимать, что тебя среди них нет… Seni özledim19!

– Я тоже по тебе скучаю!

Понедельник, 16 мая 2016 года

«Люди плачут не потому, что они слабые, а потому, что они были сильными слишком долгое время». (Джонни Депп)

– Привет, Алекс! – с натянутой улыбкой поздоровалась я, приложив телефон к уху.

– Merhaba, bebeğim20! – отозвался адресат. – Nasılsın21?

– Ben senin bebeğin değilim22! Тысячу раз уже говорила! – внутри всё закипело, но я быстро себя успокоила.

«Саша, тебе нужен билет, так что улыбайся», – бормотал внутренний голос.

– Ты получил моё сообщение? – протянула я, растянув губы ещё сильнее.

– О том, что ты выбрала «Gipsophilla»? Да, получил, – он закашлялся. – А ко мне в помощницы всё-таки не хочешь?

«Я шоу хочу, которое ты мне обещал, козёл! Девочку на побегушках ищи в другом месте!»

– Нет. Не хочу. Так что по поводу этого отеля?

– Я уже созвонился с их менеджером анимации. Он мой давний товарищ. Тебя ждут.

Странное ощущение холодком прокатилось по коже. С одной стороны, мне хотелось любым способом сменить обстановку и отвлечься от всего, что происходит в родном городе, и море с пальмами для этого подходили на сто процентов. С другой стороны, моя разбитая мечта звенела осколками стекла под ногами и больно резала ступни.

– Я готова вылетать в ближайшее время, – нарочно не дала себе времени подумать, чтобы не начать плакать по ускользнувшей возможности.

– Эм, окей, – выдавил Алекс. – Сашья, скажи, а не могла бы ты купить себе билет сама? А то у меня сейчас с наличностью туго.

«Ну, уж нет!» – мысленно прорычала я, пуская дым из раскрасневшихся ноздрей.

– Нет.

– Может, жених твой купит?

– Нет. Он только начал работать, и денег пока нет, – я старалась говорить максимально спокойно и расслабленно.

– Может, он у друзей займёт? – не унимался турок.

– Нет.

Повисла тишина.

– А может, ты тогда у мамы денег попросишь?

– Слушай, Алекс! – я вдохнула и выдохнула. – Мы провели двое похорон. У мамы сейчас тоже нет денег.

– Понимаю…

– Я уже выбрала подходящий билет на послезавтра. Номер брони отправлю тебе сообщением. Нужно только оплатить.

– Уже выбрала? Ничего себе! Ну… Я… Сейчас я очень занят… Может быть, завтра…

– Хорошо. Просто отправь мне фотографию своей карты с двух сторон. Я всё сделаю сама.

Мой собеседник снова закашлялся, только на этот раз между кашлем и какими-то всхлипами я отчётливо слышала турецкие ругательства.

– Ты себя береги, Алекс. К врачу бы лучше сходил… А то так совсем расклеишься.

Внутри зловеще хохотала ведьма в чёрном плаще и шляпе, помешивая бурлящую зелёную жижу в огромном котле. Я представляла, как толкаю в котёл Алекса вместе со всей его ложью и спокойно наблюдаю за мучениями обманщика.

– Да, да… Надо в больницу сходить.

– Так что, покупаем билет?

– Tamam, tamam23! – выходя из себя, прокричал Алекс. – Покупай и оставайся на связи. Я продиктую тебе данные карты.

«Да!» – я бросила свободную руку вверх.

Минут через десять я стала счастливой обладательницей билета Магнитогорск-Анталья с пересадкой в Москве. Рейс выбирала сама, поэтому между вылетом и прибытием было каких-то восемь часов. «Я их и не замечу!»

Пойраза и маму с сестрёнкой я обрадовала сразу же. Пойраз искрился от счастья, а вот семья до последнего надеялась, что я передумаю и останусь дома. Отговаривать меня никто не стал, и в тот же вечер мы приступили к продумыванию гардероба на предстоящий рабочий сезон и сбору вещей.

Среда, 18 мая 2016 года

«Нет ничего лучше, чем возвращаться туда, где ничего не изменилось, чтобы понять, как изменился ты сам». (Нельсон Мандела)

Поспала я не больше часа. Сначала мы все вместе собирали чемодан, потом я красила ногти и крутила бигуди. Ближе к утру всё-таки коснулась подушки головой, но полноценно заснуть так и не смогла. Внутри всё дрожало. Волнение пульсировало по венам, будоража воображение. Я мысленно перебирала в голове вещи, вспоминала, всем ли ребятам-танцорам написала об отмене шоу и своих искренних сожалениях, думала, что станет с моей группой по зумбе, которую сама передала другому тренеру. Мысли беспорядочно перепрыгивали с одного на другое, пока будильник не нарушил ночную тишину.

Перед выходом из дома я, мама и Лиза присели на дорожку. Эта традиция жила в нашем доме, сколько себя помню. Помолчали. Выдохнули. И выдвинулись.

Я надела обтягивающие джинсы с дыркой на одном колене, белую футболку с Минни Маус, которую сама обклеила стразами, и блестящие чёрные кроссовки. В руках была салатовая сумка, очень похожая на ту, о которой я мечтала всё прошлое лето. Голову украшали только что окрашенные огненно-рыжие локоны, а лицо – макияж. В Анталии меня ждал Пойраз, поэтому я никак не могла позволить себе появиться там без женского антуража. «Он с ума сойдёт! Точно».

В этот раз прощаться было легче, но сердце всё равно скулило где-то под рёбрами. Мама вытирала с моих щёк солёные слёзы и говорила, как сильно будет ждать встречи. Сестрёнка обнимала и желала удачи во всех начинаниях. Мы не расцепляли рук, пока не объявили окончание досмотра пассажиров.

Дальше события закрутились так быстро, что я не успевала пропускать эмоции через себя. Москва с бесконечными магазинами беспошлинной торговли, облака с просветами, через которые можно было разглядеть города, напряжённая спина, потому что я старалась сохранить кудри и сидела ровно. Между пересадками у меня не хватило времени на грусть и меланхолию, так что в четыре часа вечера по местному времени с лучезарной улыбкой на лице я катила тяжёлый чемодан к двери с надписью: «Exit24».

Душа готова была покинуть тело и спрятаться в каком-нибудь безопасном месте, пока всё не закончится. Я улыбалась, уверенно задирая нос, и старалась ровно шагать на подкашивающихся от волнения ногах. «Вот он», – дрожью пронеслось по телу. Темноволосая голова Пойраза возвышалась над остальными встречающими. Он улыбался так заразительно, что практически светился. Синие джинсы, чёрные кроссовки и светло-серая футболка хорошо смотрелись на загорелом теле. «Он тоже подготовился! Волосы зачесал, как мне нравится!»

– Моя Сашья, – по-русски проговорил Пойраз и сильно-сильно прижал меня к себе.

Аромат одеколона смешался с запахом его кожи и взбудоражил моё и без того возбуждённое нутро. Несколько секунд он сжимал меня в объятиях, не обращая внимания на сотни людей вокруг. Время как будто остановилось, давая нам возможность посмаковать момент. «Оказывается, он такой высокий! Я и забыла», – моя макушка не доставала даже до ямочки между ключицами Пойраза. Его сердце стучало так же отчаянно, как и моё. Я слышала. Я чувствовала.

– Нас ждут. Пойдем, – наконец, объявил парень и выпустил меня из нежных оков.

В одну руку он взял чемодан, в другую – мою ладонь, и мы зашагали к парковке. Ко мне постепенно начала возвращаться способность понимать и оценивать происходящее. Дыхание сбилось. Влажный горячий воздух слегка обжигал ноздри. Казалось, что кислорода на всех не хватает, поэтому мне так тяжело дышать. Но лёгкие быстро привыкли к новой реальности, и я успокоилась. Лицо покрылось крошечными капельками пота, а глаза жадно вглядывались в пальмы, в гидов в элегантной униформе, в большие туристические автобусы и разномастных путешественников.

– А кто нас ждёт? – я спросила только для того, чтобы прервать молчание.

– Мой знакомый из отеля. Серхат. Он в технической службе работает, – Пойраз вопросительно посмотрел на меня.

Я пожала плечами.

– Он взрослый и немножко толстый. И чубчик у него ещё такой смешной на голове…

– Я же не общалась с техниками, так что не знаю.

– Tamam. Boş ver25!

В старенькой иномарке сидел пожилой мужчина. Абсолютно седой он пускал облака серого дыма из открытого окна и даже не подумал выйти наружу. Пойраз упаковал мой чемодан в багажник, открыл заднюю дверцу и нырнул в машину верхней частью тела. Через секунду парень выскочил наружу и протянул мне объёмный букет из самых разных цветов, названий которых я не знала.

– Hoş geldin26! Я так рад, что снова могу смотреть в твои глаза, my skyeyes27! – Пойраз поцеловал меня в щеку и продолжил смотреть с таким обожанием, которого до него в своей жизни я не видела ни разу.

– И я рада снова быть здесь! – я несколько раз перевела взгляд с парня на букет и обратно. – Спасибо тебе за цветы! Они прекрасны!

– Ничего нет прекраснее, чем ты.

«Боже! Ну, нельзя же быть таким милым!»

Пойраз помог мне забраться в машину, и сам уселся рядом. Его километровые ноги не влезали в крошечный автомобиль, так что парень съёжился в неудобной позе.

– Двигайся ко мне, – предложила я.

Пойраз улыбнулся, оглядел мою сторону сиденья и одобрительно кивнул. Несколько лишних сантиметров пространства ничем не могли помочь, но он хотя бы попытался вытянуть ноги.

Картинка за окном зашевелилась. Сначала мы миновали анталийский аэропорт, потом и сам город. Зелёные сады сменялись светлыми домиками с красными крышами, поля – небольшими поселениями и придорожными кафе. Я заворожённо разглядывала зелень, играющую в лучах предзакатного солнца, и старалась не удивляться слишком громко. Пойраз крепко сжимал мою ладонь и смотрел на меня так, будто перед ним сидела не Саша Филатова, а какая-то небожительница. Краем глаза я замечала этот полный любви взгляд и, казалось, заливалась краской. «Удивительно… Ещё утром я обнимала маму и сестрёнку на родном Урале, а теперь еду в Аланию с огромным букетом и держу за руку турецкого принца».

– Море… – с замиранием сердца прошептала я.

«Вот бы сейчас разбежаться и нырнуть прям в одежде!»

– Ага, – отозвался Пойраз.

У него насыщенно-синие волны не вызывали никакого восторга, но парень старательно подыгрывал мне.

– Море… Какое же оно красивое! – в тот момент я напрочь забыла о необходимости моргать и вдыхать воздух.

Пойраз ещё сильнее сжал мою ладонь, а вторую руку положил мне на плечо.

– Скоро приедем.

– Знаю.

Сначала мы остановились у незнакомого отеля, где меня ждал Алекс. Минивэн его компании стоял у ворот с открытой пассажирской дверью. Пойраз собирался пойти со мной, но я его остановила. Хотелось побыть самостоятельной и представиться наедине.

Невысокий и стильно одетый мужчина вышел из автомобиля и раскинул руки для приветственных объятий. Я спиной чувствовала, как Пойраз сжимал кулаки от ревности, поэтому просто протянула Алексу руку. Он явно не ожидал подобной выходки, но сильно на этом внимания заострять не стал. Пожав руку, мужчина жестом пригласил меня в автомобиль, где безучастно сидел водитель.

– Там есть кондиционер, – вежливо сообщил он.

Мы забрались внутрь, но дверь закрывать я запретила. Всё-таки страшновато было оставаться с двумя незнакомыми турками в закрытой машине.

– Как долетела, красавица? – с неизменно самоуверенной ухмылкой поинтересовался Алекс.

– Хорошо. Спасибо!

– Я рад.

Мне нечего было ответить, и я продолжила разглядывать светлый салон.

– Мой друг уже ждёт тебя в отеле. Если хочешь, я сам тебя отвезу?

– Меня Пойраз отвезёт, – я улыбнулась, изображая дружелюбие.

– Хм… Ладно. Тогда запиши мой номер на всякий случай. И звони, если будут какие-то вопросы.

– У меня турецкого номера нет, но, если что, я Пойраза попрошу позвонить.

Алекс скривился, но ничего не сказал.

– Ладно, поедем мы тогда?

– Конечно.

Неудавшийся работодатель вышел из машины вместе со мной и снова попытался меня обнять. Я ухитрилась увернуться, помахала ему рукой и зашагала к старенькой иномарке.

– Что он от тебя хотел? – сразу же спросил Пойраз.

– Ничего особенного… Спросил, как я долетела, и сказал, что меня ждут в отеле.

– Молодец, что не закрыла дверь. А то я бы вмешался, – он через силу натягивал улыбку.

Я кивнула.

Через десять минут мы остановились возле высокого щита с надписью: «Gipsophilla». Этот отель не был похож на остальные. Его выделяла структура: отдельные двухэтажные домики на два или четыре номера, затерянные в зелёных джунглях. Пойраз набрал номер менеджера анимации, и пока тот шёл к центральному входу, мы разглядывали территорию. «Столько деревьев», – первым делом подумала я. «По сравнению с прошлым отелем, здесь просто тропический лес!»

– Merhaba! Ben Kang’ım28, – подошедший турок протянул Пойразу руку.

Главный аниматор выглядел угрюмо. Русые волосы отличали его от привычного образа турецкого мужчины, а полное отсутствие улыбки отличало от ожидаемого образа старшего отельного клоуна.

– Я Пойраз, – мой молодой человек ответил на рукопожатие. – А это Сашья.

Будущий начальник окинул меня оценивающим взглядом.

– Вещи можете пока оставить здесь. Через полчаса будет сервис29, который отвезёт в ложман.

– Она же сегодня не работает. Можно, я привезу её завтра утром?

Кан нахмурил брови.

– Без проблем. Завтра в девять! – он резко развернулся и зашагал обратно в отель, не дожидаясь ответа.

Пойраз чуть ли не прыгал от счастья. Он схватил меня за руку и потянул к машине.

– You are mine today30! – пропел парень. – Нас ждёт чудесный вечер!

Будто проносясь над землёй, Пойраз вернул нас обоих в машину и, сияя, проговорил что-то на турецком своему товарищу. Слов я не поняла, но и без переводчика догадывалась. Машина заскользила по идеально ровной дороге вдоль побережья и вскоре свернула на просёлочную грунтовку.

– Это бананы? – моему изумлению не было предела.

По обе стороны от дороги простирались зелёные плантации невысоких кустов с раскидистыми листьями. Плодов я не видела, но ещё с прошлого года помнила, как растут сладкие жёлтые семейки.

– Да, – кивнул Пойраз.

Его постоянно умиляли мои широко раскрытые от удивления глаза, и мне это нравилось. Он родился и прожил все двадцать четыре года на солнечном побережье, богатом фруктами, ягодами и овощами, поэтому всё вокруг было для него привычным. Мне же, приехавшей с холодного Урала, Турция казалась другой планетой.

Мы остановились у старенького трёхэтажного здания. Я с недоверием оглядела строение, но Пойразу своих эмоций не высказала. Он взял мои сумки, я – букет. Ступени вели нас всё выше. Я молча следовала за своим проводником и начинала сомневаться в своём умении считать. Снизу дом мне показался трёхэтажным, но мы дошагали уже до четвёртого. Пойраз открыл дверь и жестом пригласил войти. В его глазах сверкало предвкушение. Он точно знал, что мне квартира понравится, и очень хотел похвалы за свои труды в поисках.

Входная дверь вела в небольшую комнатку с деревянными окнами. Её наполняли старомодные ковры на полу и две кровати, больше похожие на диваны без спинок и подлокотников. Я прошла дальше. Просторная кухня встретила теплом. В старенькие окна заглядывало вечернее солнце, поэтому воздух изрядно прогрелся. Большой обеденный стол со стульями, кухонный гарнитур, раковина и холодильник, – всё небогатое убранство. «Думаю, нам хватит». Ещё одна дверь привела меня во вторую комнату. Две её стены полностью занимали панорамные пластиковые окна, поэтому свет струился со всех сторон. Моё сердце готово было взорваться от внезапного прилива эмоций. Вид из окон открывался великолепный. Я подбежала поближе, распахнула створку окна и высунула голову наружу. Всё утопало в зелени, а строения по соседству не возвышались больше второго этажа, так что обзор мне ничто не загораживало. Банановые поля, сады, крошечные домики, деревья… Я жадно глотала воздух, не в силах что-либо выразить. Пойраз выжидающе наблюдал, давая мне возможность освоиться. Ещё несколько минут я разглядывала окрестности и безвозвратно влюблялась в прекрасный пейзаж.

– А теперь самое главное! – объявил Пойраз и отодвинул занавеску, за которой скрывалась прозрачная балконная дверь.

– Пойдём скорее! – взвизгнула я, опуская пластиковую ручку.

Дверь распахнулась, и моё тело вдруг отказалось слушаться. Ноги как будто боялись идти вперёд, потому что глаза видели слишком идеальную картинку, которая никак не могла быть реальной. Я убеждала себя периодически дышать, чтобы не свалиться замертво. «Вот умру сейчас, и меня запомнят, как первую девушку, задохнувшуюся от восторга. Очень смешно. Да уж… Насколько глупой может быть реакция на грандиозное потрясение», – размышляла я, скованная очарованием.

Пойраз взял меня за руку и потянул к краю. Этажом ниже располагалась просторная квартира, а наше жилище – лишь надстройка на крыше меньше в разы. Зато всё, не покрытое стенами пространство, занимала открытая терраса невообразимых размеров.

– А-а-а! – крик самовольно вырвался из груди.

– Тише, – улыбнулся Пойраз. – Внизу живут люди. Давай не будем им мешать?

Я смотрела на банановые плантации, переходящие в синюю морскую гладь, и боялась вдруг проснуться. Солнце уже готовилось тронуть горизонт. Насыщенно-оранжевое, тёплое. Искристой дорожкой оно отражалось в тёмной воде и будто тянуло ко мне руки. Мои руки потянулись в ответ. Пойраз нежно обнял меня сзади и положил подбородок на макушку. Я накрыла его ладони на моём животе своими, и мы просто смотрели в бесконечную морскую даль.

– Ты волшебник, – прошептала я. – Обычный человек не смог бы найти такое удивительное место.

– Просто я очень тебя люблю. И знаю, как сильно ты любишь море.

Четверг, 19 мая 2016 года

«Мозг – это удивительный орган. Он начинает работать, когда ты просыпаешься утром, и не прекращает до тех пор, пока не приходишь на работу». (Роберт Фрост)

Проснуться нам пришлось рано. Рабочий день Пойраза начинался с восьми утра, поэтому в двадцать минут восьмого мы уже переступили порог отеля «Gipsophilla». Пойраз объяснил охраннику, что я новый аниматор, и что сам он работает через несколько отелей оттуда. «Здесь сразу все будут знать, что у меня есть собственный защитник. Классно!»