Владимир Высоцкий…и его «кино»

Однако атмосфера веселья, радости, молодости, царившая на съёмках картины, оставила у всех участников съёмочной группы впечатление праздника. Может быть, более других чувство праздника запомнилось исполнительнице роли одной из станичниц Людмиле Карауш. Потому что тогда и был её праздник.

«Потрясающая была экспедиция. Нас в одном доме было несколько человек. В одной комнате жил Юматов, в другой – я и Люда Марченко, а в третьей – Чурикова и Светличная. Жора Юматов сразу сказал: “Я буду вашим ханом, а вы – моим гаремом”. Ну, это юмор, конечно. Жора (Юматов. – М. Ц.) был парень хозяйственный, он отправился в совхоз, и там ему дали мешок зерна, дали цыплят, и мы их выкармливали специально к моему дню рождения. Потом Жора рубил им головы – как мы говорили, на Лобном месте. Света Светличная готовила цыплят табака. Мы поставили столы под виноградными лозами на огромной площади. И стояли тазы помидор, тазы огурцов. Я развесила фрукты на нитках прямо над столом. Это была такая красота! На мне было белое платье и венок из белых ромашек, а наш хан сидел в халате, который он одолжил у Светочки Светличной. Люся Марченко стояла рядом с ним и размахивала опахалом. Был там и Кеосаян, и его супруга Лаура. И Володя Высоцкий, конечно, был, и пел. Изумительное было время!» [10]

Эдмонд Кеосаян

Изумительное время, однако, быстро закончилось. Фильм снят, актёры вернулись в Москву. Пришла пора озвучания. О том, что произошло далее, известно со слов Высоцкого и Э. Кеосаяна.

«Я играл в “Стряпухе” роль Пчёлки-тракториста. Тут у меня была неудача с пением. Я впервые в жизни в кино пел, и вот пришёл смотреть фильм – вдруг, батюшки мои! – разговариваю я своим хриплым голосом, нормальным, грубым, и вдруг выходит человек, я выхожу… я выхожу с гармошкой и вдруг пою: “Две подружки, две…” вот таким вот голосом… Да ещё выше намного… Я режиссёру говорю: “Что же ты наделал, Эдик?!” А он говорит: “Да тебя не было, понимаешь, мы взяли, переозвучили”. Я говорю: “Так не могли взять хоть немножечко с более низким голосом, аж народ передёргивается так в зале”. Ну так ясно, что поёт другой человек. Ну это бывает в кино. Да, ещё в “Стряпухе” меня красили. А в кино вообще, придёшь чёрным – покрасят в белого, и наоборот. Я всегда думал, зачем это делается. А потом понял, что есть у нас гримёрный цех, гримёры есть, им же тоже надо работать. Вот они и красят». [11]

Заметим в скобках, что и разговаривает Высоцкий не везде своим голосом.

«Володя вернулся в Москву и исчез, – рассказывал Э. Кеосаян. – Его гитара открывала любые двери лучше любой отмычки. Я уверяю вас, что любого артиста можно найти в Москве, любого! Володю же найти было невозможно, и пришлось мне озвучивать его другим актёром». [2]

Кто озвучил роль Андрея Пчёлки? Казалось бы, ответ на этот вопрос уже дан. В своё время газета «Комсомольская правда» писала: «Режиссер Эдмонд Кеосаян прочесал всех знакомых Владимира, но найти его не смог. Поэтому решил озвучить героя Высоцкого самостоятельно. Об этом нам рассказала супруга режиссера». [12] Однако «Комсомолка» явно не относится к тем изданиям, которым доверяешь безоговорочно, поэтому я решил сам задать этот вопрос вдове режиссёра Э. Кеосаяна.

«Ссылаются на меня? – поразилась Лаура Ашотовна. – Я не могла такого говорить, я не знаю, кто озвучивал роль вместо Володи, но это совершенно точно не мой муж». «Лёва Кочарян очень переживал за Володю, он попросил Эдмонда его взять. Лева вообще во всём помогал Володе, он его опекал, как сына родного. Ему надо было уехать из Москвы – и на заработки, и просто уехать от компании, с которой он пил. Лёва умолял Эдика: “Возьми его, дай ему какую-нибудь роль, чтоб он просто пришёл в себя”. Эдмонд сам не пил и терпеть не мог пьяных на съёмочной площадке. Он сказал: “Лёва, если он сорвётся, я отправлю его обратно”. Конечно, назад он его не отправил, но в конце съёмок Высоцкий сорвался. Очень трудно его было взять в картину, потому что худсовет его не утверждал. Какие-то проблемы были на студии. Петь в фильме ему тоже не разрешили, и Эдик очень переживал из-за этого, что Володя не мог написать и спеть в этом фильме свои песни, а Эдмонд очень этого хотел». [13]

Таким образом, вопрос, чьим же голосом говорит на экране Андрей Пчёлка, остаётся открытым. Казалось бы, совершенно прозрачная история участия Высоцкого в фильме «Стряпуха» всё-таки имеет одну тайну…

Глава: 11

Фильм: Я родом из детства

Дата: 1966

На одном из своих выступлений Высоцкий сказал: «Профессионально я начал работать на “Беларусьфильме”». Если придерживаться точной хронологии, то эти слова не вполне соответствуют действительности: до роли танкиста Володи в кинофильме Виктора Турова «Я родом из детства» (премьера – 27 декабря 1966 года) в активе Высоцкого уже было несколько киноролей. Однако глубоко по сути Высоцкий был, конечно, прав: вхождение его в кинематограф началось именно с «Беларусьфильма», поскольку роль танкиста Володи ни по объёму, ни по содержанию не идёт ни в какое сравнение с ролями, которые Высоцкий получал в кино до того.

Везение, как известно, дело случая. На роль танкиста Высоцкий попал во многом случайно.

«Оператор, с которым я работал, – москвич Княжинский – предложил попробовать Высоцкого, когда мы проводили пробы в картине “Я родом из детства”», – рассказывал В. Туров. [1]

При этом, видимо, режиссёр просто уступил просьбе своего оператора – ведь выбор актёра на роль танкиста уже был сделан.

«Был уже определён актёр: не то Алексей Петренко, не то Владимир Заманский, точно уже не помню, потому что они пробовались оба». [2] «Мы, если честно сейчас говорить, скорее пригласили Владимира Высоцкого, чтобы познакомиться с ним, послушать его песни. (Это произошло в начале июня 1965 года. – М. Ц.) И заодно узнать, что сейчас поётся и сочиняется вне официальной сцены, вне официальной эстрады, вне официальных концертных залов». [1]

«И так случилось, что мы впервые записали его песни на профессиональную широкую магнитную плёнку! А потом мы пошли в общежитие на “мужской” ужин, где Володя также пел, аккомпанируя на гитаре… И тут постепенно между нами образовалось то, что можно назвать аурой внутренней симпатии, внутреннего притяжения: нас как магнитом потянуло друг к другу». [2]

Владимир Высоцкий в роли танкиста Володи. К/ф «Я родом из детства»

«После общежития я поехал провожать Высоцкого на вокзал. По дороге заглянули в кафе Дома актёра, там ещё немного посидели… Потом поехали на вокзал. Сдали билет, на эти деньги купили ещё выпить и закусить. И только после этого поехали ко мне. Я тогда жил один, жена была в Могилёве. Словом, проговорили с Володей почти до утра…»

В аэропорту Высоцкий и Туров оказались только на следующий день.

«Когда объявили посадку, у самого турникета вдруг Володя повернулся ко мне и произнёс как-то тихо, проникновенно: «Витя, возьми меня на роль. Ей-богу, не подведу…»

И это было сказано так просто, с такой интонацией в голосе, что у меня уже никаких сомнений не было: снимать Высоцкого вместо уже утверждённого другого актёра. Тем более что пробы Володя прошёл нормально». [2]

24 июля 1965 года худсовет «Беларусьфильма»1 утверждает Высоцкого на роль танкиста Володи. С этого момента можно вести отсчёт его работы над своей первой крупной ролью в кино.

В Бобруйске с киногруппой Высоцкий не был, поскольку в это время снимался в Краснодарском крае у режиссёра Э. Кеосаяна в картине «Стряпуха», но в дальнейшем участвовал во всех остальных экспедициях.

О своей первой значительной работе в кино Высоцкий рассказывал на выступлениях часто и с удовольствием:

«А потом очень резко повернулась судьба моя в кино, и стал я играть людей уже взрослых. Может быть, оттого, что сам повзрослел. Мне предложили сниматься в фильме “Я родом из детства”. Фильм этот снимал очень интересный режиссёр с “Беларусьфильма” Виктор Туров. Он интересен вот чем. У него было очень такое тяжёлое, жестокое детство. На его глазах казнили отца немцы, он был партизаном. Потом их угнали с матерью в Германию, когда ему было семь лет. Потом он в девятилетнем возрасте полгода добирался через всю Европу, пацаном, и дошёл до своего родного Могилёва и встретил там мать. И вот у него сохранилось это удивительное восприятие, детское восприятие военных лет, конца войны. И он снимает на эту тему фильмы. Много его фильмов. Вот у него фильм был “Через кладбище”, потом “Я родом из детства”.

В этом фильме мне была поручена роль капитана-танкиста, который горел в танке и потом полгода лежал в госпитале и боялся посмотреться в зеркало, потому что боялся, что увидит что-нибудь страшное, что у него с лицом стало. Потом приходит домой. Дома нет мебели, потому что сожгли, было холодно, нечем топить. И только кто-то пожалел гитару и зеркало. И он впервые видит своё лицо после полгода госпиталя, протирает зеркало и смотрит, что он седой человек в тридцать лет, что у него шрамы на лице. А шрамы делаются в кино тоже варварским способом. Это наливается какая-то жидкость, вот так скрепляется кожа. И часов двенадцать ты так ходишь. А потом, когда снимаешь этот состав, коллодий, то лицо остаётся таким, вот долго очень расправляются шрам. А мы ещё обнашиваем одежду всегда в тех местах, где снимаем, ходим в одежде. Я ходил в форме капитана военных лет, да ещё с нашивками о ранениях. И однажды одна старуха, белоруска, сказала мне: “Ой, сынок, как же тебя война покалечила”. Вот. Ну, видите, в чём дело. Ведь в Белоруссии погиб каждый четвёртый белорус, поэтому война для них очень свежа в памяти. Для них как будто бы не прошло этих двадцати лет. Они её помнят очень… очень сильно войну, в Белоруссии». [4]

Разные люди вспоминают об одном и том же событии по-разному, это известный факт. Однако в данном случае воспоминания троих людей, причастных к созданию картины «Я родом из детства», с которыми я беседовал, во многом совпадают, различаясь лишь в деталях. При этом интересно, что история приглашения Высоцкого на роль Володи моим собеседницам запомнилась иначе, чем режиссёру.

Ассистент режиссёра Роза Ольшевская:

«Это мы Высоцкого в картину пропихнули. Туров хотел снимать Колю Губенко. Я пришла к нему и говорю: “Вот Туров очень хочет, чтоб вы снимались”. Он говорит: “А кто ещё пробоваться будет?” Надо, чтоб было минимум трое. А то иногда и до ста дают… Потом он мне говорит: “Роза, я сниматься не буду. Но должен сниматься Высоцкий” И вот такая интрига… Я всё время приглашала кого-то на пробы, а они не приезжали. А у нас был заговорчик такой – чтоб они не приезжали.

Высоцкого пробовали в первый раз, в другой, в третий… Губенко не приехал. А что делать? Показали пробы Высоцкого худсовету – и утвердили, никуда не делись, хоть тогда Володя не очень популярен был. Вы знаете, говорили, что Высоцкий пьёт и всё такое прочее. Я этого сказать не могу. На съёмки он приходил чистенький, аккуратненький, подтянутый. Так и проработали без помех, очень счастливо». [5]

Роза Шаталова на картине «Я родом из детства» тоже была ассистентом главного режиссёра.

М. Ц. Кто кроме Высоцкого пробовался на роль танкиста Володи?

Р. Ш. Пробовался Алексей Петренко, знаменитый актёр. В те годы он работал в Ленинградском театре имени Ленсовета, они были на гастролях здесь, в Минске, тогда он и пробовался. Но это явно не его роль, он такой крупный – какой он танкист? Предложение сниматься было для него неожиданностью, он очень волновался, был не уверен в себе. Вы же понимаете – это дела давно минувших дней, прошло больше сорока лет. На тот момент Петренко никаким образом себя в кино не проявил. Тот Петренко, которого мы знаем теперь, и тот, который пробовался в нашу картину, – это совершенно разные актёры. А Туров очень хотел снимать Николая Губенко, но тот был плотно занят в театре. Да к тому же у него уже были более серьёзные предложения, и эта роль так уж его не задела. Губенко тогда сказал: “У нас в театре есть хороший актёр Высоцкий”. А Туров сопротивлялся… Ну не то что даже сопротивлялся, а уж очень хотел Губенко снимать. “Вот бы мне его! И пробовать не нужно!” Кто-то пробовался ещё, но я не помню сейчас. Кто-то из наших белорусских актёров.

М. Ц. Ваша коллега Роза Ольшевская сказала однажды, что ничего не стоило собрать тысячную массовку, просто объявив, что будет сниматься Высоцкий. У него действительно в 1965 году была уже такая популярность?

Р. Ш. Я вам скажу так… Когда Высоцкий пробовался ранней весной 1965 года, это было как-то так… Ну Володя и Володя. Но когда осенью мы были в Гродно, то уже крутились плёнки его, и это тут же подхватывалось и переписывалось. Уже Высоцкого прекрасно знала молодёжь, да и не только. Его уже любили все. После этого мы были в Смоленске – и там уже его песни пели. После мы поехали в Крым, снимали в Ялте. И там его уже знали по песням. Уже пошла популярность Высоцкого по стране. [6]

Несколько иначе на те же вопросы отвечала костюмер Алла Грибова.

М. Ц. Кто кроме Высоцкого пробовался на роль танкиста Володи?

А. Г. Никто больше не пробовался. Володя был дружен с оператором Княжинским, а тот был со студенческих лет дружен с Туровым. Поэтому на эту роль сразу взяли Высоцкого по рекомендации Княжинского.

М. Ц. Одна из ассистентов режиссёра говорила, что в 1965 году можно было набрать тысячную массовку, если только объявить, что можно увидеть Высоцкого…

А. Г. Вы знаете, я не думаю, что вопрос стоял так. У него была популярность в то время, но не настолько, чтоб под его имя массовку собирать. Были странные вещи. Мы снимали в Гродно и всё время крутили записи с его песнями. Снимали мы возле гостиницы «Неман», ближе к крепости, а это недалеко от райкома, и разразился большой скандал. Пришли люди и потребовали немедленно убрать эти песни.

М. Ц. Как проводили время между съёмками?

А. Г. Володя к нам всё время приезжал, всё время пел. Это же были его друзья. Останавливались в общежитии, иной раз хорошо «набирались». С Туровым у него были тогда хорошие отношения, но друзья по юности его были Княжинский и Ардабьевский. [7]

В картине «Я родом из детства» Высоцкому пришлось сниматься дольше, чем планировалось. Дело в том, что, когда съёмки были завершены, В. Туров решил, что у снявшейся в главной женской роли Елены Добронравовой образ не получился.

С решением В. Турова были согласны не все. Главный оператор картины В. Княжинский даже отказался снимать, но режиссёр настоял на своём. В итоге на роль Люси была утверждена ленинградская артистка Нина Ургант.

«Там у режиссёра Виктора Турова вышла накладка с актрисой, и он решил заново всё переснимать со мной, – рассказывала Нина Николаевна. – Долго искали мне возлюбленного и вот нашли. Я только что не ахнула, увидев его, но парень меня успокоил: “Вы не расстраивайтесь, я на экране мужественный…” И странно, он действительно был очень убедителен в роли раненого фронтовика. Только в сценах, где мы стоим рядом, пришлось моему возлюбленному подставлять специальную табуреточку. Так мы познакомились с Володей Высоцким. И дружили потом много лет». [8]

На съёмках фильма «Я родом из детства». Нина Ургант, Владимир Высоцкий, Таня Овчинко, Витя Колодкин. Минск

В литературе о Высоцком очень мало воспоминаний тех, кто во времена общения с ним был ребёнком. В данном случае мы имеем три таких воспоминания – и мне кажется, они важны именно с этой точки зрения. Как воспринимали Высоцкого взрослые, мы знаем хорошо, а вот каким он был в глазах детей, практически неизвестно.

Минчанин Эдуард Довнар, исполнитель роли Юры:

«На съёмки картины я попал совершенно случайно. Летом 1965 года в пионерский лагерь, где я отдыхал, приехали несколько человек с киностудии “Беларусьфильм”, чтобы отобрать детей для съёмок в художественном фильме… Не знаю, чем я приглянулся молодому тогда ещё режиссёру Виктору Турову. Но так уж случилось, что выбрали меня.

… Впервые я увидел Владимира Высоцкого в городе Слониме, когда снимали эпизод у реки Щара. Вот так, лицом к лицу, которое, кстати, украшал огромный шрам – след от ожога…

Обычный парень берёт гитару и поёт: “Разорвите глотку мне, только не порвите серебряные струны…” Лишь спустя годы до меня дошёл истинный смысл этих слов. А тогда был просто юношеский восторг…» [9]

Другое воспоминание принадлежит Виктору Колодкину, исполнителю роли Женьки, главной детской роли в картине. Надо сказать, что Виктор Николаевич не речист – в этом я убедился на собственном опыте. Тем не менее однажды он решился на интервью – может быть потому, что оно было для многотиражки его родного Минского автозавода.

«Мне очень помогал и Туров, объяснявший, как надо играть, и мои партнёры – “мама” Нина Ургант и “сосед” Владимир Высоцкий. Вспоминаю Владимира Семёновича как очень отзывчивого человека, который откликался на все просьбы. Что ни попросишь – всё сделает. Знаете, таких людей сейчас немного. В моей памяти он остался вот таким». [10]

Мне удалось разыскать Валерия Зубарева, исполнителя роли Игоря.

«Наши интересы, естественно, не пересекались с интересами взрослых людей. Вы знаете, мы с Высоцким пересекались мало. К тому же разница в возрасте. Мне было 14 лет, а ему – 28, это огромная разница. Поэтому общения плотного у нас с ним, естественно, и быть не могло. У нас была своя компания с Витей и Эдиком. Запомнилось, что вся картина снималась фактически под аккомпанемент песен Высоцкого. На съёмочной площадке с утра до вечера звучали его песни, они шли как фон всей съёмки.

У меня сохранилось о Высоцком воспоминание как об очень хорошем человеке. Он был достаточно компанейским, в нём не было фанаберии. Не было в нём попытки посмотреть на людей свысока. Как мне помнится, он ни с кем не был запанибрата, но не был и высокомерен. Он был естествен в отношениях со всеми. Хотя все понимали, что его песни – это в любом случае явление выше среднего уровня, но никто не смотрел на него снизу вверх. Он умел себя правильно поставить – вот мы с вами работаем, мы все на равных». [11]

«Я родом из детства» – это не только кинофильм, в котором Высоцкий впервые исполнил одну из главных ролей, но и первая картина, в которой звучало сразу несколько его песен. Интересно, что этих песен там могло и не быть. Как рассказывал сам режиссёр картины Виктор Туров:

Виктор Туров

«Сценарий уже существовал, но песни туда не планировались. Однако уже в первый свой приезд Володя спел довольно много песен о войне: “Штрафные батальоны”, “Вцепились они в высоту, как в своё”, “Звёзды”, “Жил я с матерью и батей…”, то есть почти всё, что предполагалось в дальнейшем включить в картину». [12]

Включение песен Высоцкого в картину, по воспоминаниям режиссёра, проходило трудно. В авторском исполнении звучат только песни «Высота» и «Звёзды», но последняя – не так, как она написана.

«Высоцкий начинает петь с конца (специально чтобы разрушить логику песни, скрыть её подлинный смысл), затем возвращается к началу. К сожалению, пришлось убрать сцену, где Володя поёт “Жил я с матерью и батей…”. Картина у нас и так была “на пределе”. Пришлось от многого отказываться». [13]

По словам В. Турова, в Белоруссии картину приняли «очень сдержанно. Практически на экранах её не было, а там, где шла, её почему-то определили как “картину для детей”, хотя для детей она всё-таки очень сложна и по стилистике, и по образному строю, да и вообще по замыслу. Белорусская кинокритика мою картину не приняла: в газете “Литература и мастацтва” её дважды разнесли». [2]

Не очень оценили замысел Высоцкого и в Москве. Сам же режиссёр старался где мог обратить внимание зрителей на работу Высоцкого. Так, в интервью журналисту смоленской газеты он сказал:

«В роли Владимира снимается Владимир Высоцкий. Надеемся, что зрителям понравится не только его игра, но и песни, автором которых он является». [14]

Глава: 12

Фильм: Последний жулик

Дата: 1966

Этот фильм, снятый на Рижской киностудии в 1966 году, в творческой биографии Высоцкого не занимает особого места, но именно с него началась его дискография.

Информации об участии Высоцкого в этой картине немного. Подробно об этом рассказал композитор Микаэл Таривердиев.

«Володю (Высоцкого. – М. Ц.) я увидел впервые, кажется, на спектакле “Добрый человек из Сезуана”. Это был громкий спектакль. Мы встречались потом в разных компаниях. Он пел, и мне это нравилось. Он был тогда ещё совсем не знаменит, хотя в театральных кругах его все знали. Примерно в то же время мы стали делать картину “Последний жулик”. Был такой режиссёр Ян Эбнер, молодой, очень талантливый, он только что окончил Высшие режиссёрские курсы. Это была его первая работа, и Миша Калик, который с ним дружил, был художественным руководителем картины. (Помимо Я. Эбнера, режиссёром картины был и Вадим Масс. – М. Ц.) Снималась она в Риге. Музыкальная картина, где всё решалось на музыке и пластической игре Николая Губенко. Для картины нужно было три песни. Я подумал, что было бы замечательно, если бы стихи для них написал Высоцкий. Я ему позвонил, он согласился. Приехал ко мне домой, пришли также Миша Калик и Ян Эбнер. Мы замечательно общались, дурачились, было очень весело. Я что-то играл, Володя пел. Через некоторое время мы уехали на съёмки в Сочи. В картине очень много музыки, и снималась она под фильмонограф. Туда же приехал Высоцкий, он привёз стихи, которые вошли в фильм. Стихи замечательные. Он провёл с нами всего лишь два дня – это было в разгар театрального сезона, то ли в октябре, то ли в ноябре. В Сочи я написал музыку на его стихи. К сожалению, картина вызвала странную реакцию властей, и прежде всего в самой Риге. По-моему, они хотели быть святее Папы Римского. Первая жуткая реакция последовала именно от дирекции Рижской киностудии, которая и подняла волну. Начались требования переделок. Картину просто изуродовали – бесконечно что-то вырезали, перемонтировали. И от того, что было сделано на первой перезаписи, на которой я присутствовал, почти ничего не осталось. Так картина и вышла лет через тридцать после того, как её сняли. Правда, песни не трогали. Приятно было бы сказать, что гоняли нас с Володей Высоцким. Но это было не так. Пострадал общий режиссёрский замысел и качество самой картины. А опыт был очень любопытный». [1]

Микаэл Таривердиев

Во многом иначе события, связанные с созданием картины, запомнились актёру Игорю Классу:

И. К. Песни Володи привозил Коля Губенко. Он приезжал просто в восторге: Говорил: «Смотрите, что написал Володя!» Мика Таривердиев бурчал-бурчал, а на следующий день приносил готовую песню.

М. Ц. Значит, Высоцкий в Ригу и не ездил?

И. К. Это только фильм Рижской студии, а снимали мы в основном в Киеве. Меня, собственно, в фильме нет. Я есть в титрах, чтобы оправдать выплату мне зарплаты. Этот фильм для меня был как режиссёрская практика, поскольку я по образованию режиссёр. Я занимался массовками, поэтому я был во время съёмок всей картины, но Володя ни разу не приезжал. Володя уже тогда был очень крамольным, а Рижская студия всегда с удовольствием брала именно крамольных авторов. Вообще изначально картина снималась двумя студиями – Рижской и «Мосфильмом». Там бывали совершенно странные истории, когда Рижская студия говорила: «Великолепно!», а «Мосфильм» отвечал: «Ужасно! Запретить! Вырезать!» В конце концов фильм сделали и положили на полку, а Рига откупила её себе.

М. Ц. Там концовка странная…

И. К. Да она там просто притянута за усы! Скромненько в павильоне сняли «Финальную песню», спетую Колей и написанную Высоцким. В картине мелодий Высоцкого нет. Вся музыка Таривердиева. Причём он же лирик, он морщился сначала – а потом притаскивал на следующий день: «Вот, я сочинил… И как это у меня получилось?» [2]

И. Класс прав не вполне. Как минимум один раз Высоцкий приезжал в Ригу в связи с фильмом. Существует договор на написание трёх песен для «Последнего жулика». Он утверждён директором студии 2 июня 1966 года. Отсюда следует, что чуть раньше – по всей вероятности, в мае – этот договор был подписан Высоцким.