Шепот рожденных в Бездне

«Это не просто любая сила, которой мы можем обладать, брат. Я буду проводником, а ты будешь направлять. Твоя связь будет направлять меня, твои таланты будут ключом к раскрытию тайн этого предохранителя. Доверяйте друг другу, как в бою», – напомнил Гидеон, настраивая оборудование и готовясь. Железная рука уже начала работу, и хотя многие в команде, даже за ее пределами, считали Гидеона холодным и суровым, мало кто понимал, насколько он предан или способен, когда этого требует момент. Недвусмысленно: им понадобится способность Гидеона подключаться, понимать и переводить информацию, чтобы присутствие Малахи не просто активировало предохранитель само по себе. Гидеон понимал ценность командной работы, несмотря на его отчужденное поведение. «Доверься моим способностям. Как ты говоришь, у нас нет другого выбора. Так говорит Господь. Это все, что у нас есть». «Риск осознан, братья. Это не просто отказоустойчивость, а конкретная, требующая еще более уникальной способности, чего-то вроде того, что может предложить и сделать Гидеон», – сказал Силарис, его взгляд был твердым. «Но у нас нет выбора. Нам нужно знать, что искал Хронос. Что она, возможно, уже привела в движение. И что планируют Пусторожденные, уже сделали с этим. Мы все должны понимать риски, но Мы не можем, мы не сдадимся. Вполне возможно, что наша собственная гибель неизбежна, если мы потерпим неудачу. Давайте посмотрим, что эти проклятые души, предатели и скрытые игроки хотели от этого конкретного места и реликвии".

С помощью Гидеона Малахи протянул свой разум, осторожно коснувшись психических нитей, которые охраняли ядро данных. Это было похоже на движение по минному полю: одно неверное движение, и все это могло взорваться у них на глазах. Но Гидеон поможет смягчить эту ошибку как можно лучше, в то время как Малахи, возможно, также сможет уничтожить ее, с помощью своих пиромантических даров, если она обернется против них в последнюю минуту. Это был их последний вариант, и это было лучше, чем оставлять такие данные в чужих руках или, что еще хуже, позволить врагу взломать их самостоятельно, когда они могут быть заняты, отвлечены или больше не иметь к ним доступа. Решение сейчас оставалось за ними троими. Они либо потеряют все и ничего не получат. Или все их усилия, ставки и навыки будут проверены, чтобы добиться успеха там, где инквизиторы и их более мощные инструменты и ресурсы потерпели неудачу. Малахи работал медленно, осторожно, пока двое приступали к своей сложной задаче, а остальная часть команды осторожно устанавливала наблюдение и сканировала потенциальные передвижения противника.

Глава 9: Безмолвная конвергенция

Ядро данных неохотно выдавало свои секреты. Фрагменты информации, сильно зашифрованные и искаженные, медленно материализовались на экранах. Это был кропотливый процесс, но постепенно Авангард Коготь начал собирать воедино правду о миссии Инквизитора Хроноса и природе Безмолвной Конвергенции. Данные были больше, чем просто числами, записями и теориями. Они начали влиять на саму комнату, в которой они находились, влияя на реальность и материал способами, которые нервировали даже Малахи и Гидеона, представление, которое они видели только с силами Пустоты. Сам Силарис, наряду с Зефиром и Каэлем, также могли чувствовать это. Они чувствовали, почти, что стоят на краю пропасти, возвышаясь над чем-то очень темным и ужасающим, и что они каким-то образом всматриваются в область, в бездну, настолько глубокую, что она не имела смысла и не содержала ничего внутри. И все же они знали, что эта область реальна, была своего рода местом. Они изо всех сил пытались осмыслить и объяснить это друг другу, поскольку знали, что их психика, разум, даже слова, чтобы выразить это, подвергались испытанию и, казалось, исчезали по мере того, как они работали. Что бы это ни значило, это означало, что они на правильном пути и что их ждут и ждут большие опасности, чем они себе представляли. Силарис знал, что у них мало времени. Его догадка и интуиция снова оказались правы, даже если, как обычно, это будет стоить больших денег. Это также подтвердило многое из того, что оригинальные журналы подробно описывали и чего боялись о Конвергенции и их враге, но это действительно подтвердится только после того, как они закончат и переживут свое испытание, если такое вообще возможно.

«Безмолвная конвергенция… это не просто ересь», – сказал Гидеон, его голос был напряжен, когда он переводил необработанные данные, пытаясь сохранить концентрацию. «Это… слияние реальностей. Слияние материальной вселенной и сферы, которую они просто называют «Пустотой между звездами». Шепот».

«Существа внутри этой сферы… Рожденные в пустоте», – продолжал Малахи, его разум кружился от психической обратной связи, сопротивляясь развращающим щупальцам, которые искали приобретения в его разуме, подталкивая его к завершению этого, раз и навсегда, показывая неповиновение и сосредоточенность, которые никто не мог подвергнуть сомнению или преодолеть. «Они не демоны, не в традиционном смысле. Они что-то другое. Что-то, что не принадлежит и, возможно, связано с ним неестественным образом».

«Они существуют вне Варпа, вне света Императора», – добавил Кель, пока команда слушала. Кровавый ангел выглядел так, словно на него давил тяжелый груз. Кель уже сталкивался с демонами. Ксеносами многих видов. Это было нечто иное. Он чувствовал, что важно, чтобы они поделились этими данными. Возможно, они могли предупредить других или лучше подготовить других к такому типу войны в будущем. Что это могло сделать, что еще могло произойти, о чем они не знали, это должно было прекратиться сейчас и любой ценой. Но поверит ли кто-нибудь тому, что он или другие скажут о враге? У кого, собственно, даже были эти данные, кроме Хроноса. Кель боялся, куда приведет этот путь, как это уже было однажды. Ответ еще не полностью пришел от Силариса, который продолжил, его тон был мрачным, низким и полным осторожности.

"И Хронос верил, что эти артефакты, артефакты, за которыми они охотились, содержат ключ к… либо инициированию, либо остановке Конвергенции. Это не просто какая-то "вера", но на самом деле может быть очень ощутимой, постоянной угрозой для всего материального мира", – ответил Силарис. Его слова были тихими. Полный беспокойства, заботы, но также и сосредоточенности, который предложил команде их полное, необходимое внимание, и его понимание важности и ценности того, что они видели, слышали и стали свидетелями сейчас. «Там были ритуалы, которые нужно было выполнить. Это может означать, что у нее было больше знаний, чем было открыто, или что некоторые из ее команды знали больше и либо работали за, либо против этого самого плана. Мы уже видим сильные намеки на предателя или кого-то, кого она намеренно послала сюда с другой целью».

Он переместился и снова проверил журналы, остановившись там, где их предыдущая проверка показала имя и набор координат, и посмотрел на истребительную команду в обновленном свете. Он, казалось, немного дольше сосредоточился на команде, как будто нашел ответ, но не тот, которым он был готов поделиться или который ему понравился, пока. Он снова сосредоточился на своей текущей обязанности, объяснив, чего могла бы попытаться достичь инквизитор Хронос, ее цель, если это, на самом деле, было тем, что заставило ее предпринять действия, которые в конечном итоге, потенциально, обернулись против нее, предполагая, что эти данные верны и точны.

«Ритуалы требуют определенных мест… мест, где завеса между реальностями тонка. Места большого психического резонанса и силы, чтобы такое Сближение вступило в силу. Если эти места были частью цели Хроноса, у нее также есть враги, которые тоже ищут ее», – заявила Силарис, тяжесть их открытий давила на них. Он увидел это и переориентировал команду, удерживая их едиными и в строю, как и его роль как их капитана, как лидера. «Похоже, такие места, даже вся эта планета, не просто места, где реальность может слиться, но, возможно, могут служить для того, чтобы спрятать этих пустоторожденных или позволить им войти, каким-то образом, если мои предположения верны».

Но данные содержали еще одно откровение – откровение, которое поразило в самое сердце Империума. Следующий кусочек головоломки встал на место, показав, насколько ошибочной, насколько глубокой может оказаться потенциальная кроличья нора их путешествия, подтверждая гипотезу Малахи о важности их текущих усилий и задачи.

«Скрытый хор», – прошептал Зефир, читая фрагментарный текст, название которого он только сейчас понял, но, возможно, никогда не узнает его полный контекст, – «Они не просто мошенническая инквизиторская клика. Это никогда не была просто «группа предателей», которая вышла из-под контроля. Текст предполагает, что они… что-то гораздо более глубокое».

Он остановился, чтобы посмотреть, нашли ли другие какие-либо данные или записали их в разрозненных файлах, которые мало кто мог видеть. Кейл, Гидеон и даже Силарис с трудом понимали или действительно расшифровывали. Это выглядело как тарабарщина. Как будто они не могли, возможно, даже не должны были воспринимать или изучать слишком глубоко. Тем не менее, Зефир понял это, к большому беспокойству и удивлению других членов Авангарда Когтя, которые теперь пристально смотрели на него. Возможно, было даже больше таких скрытых, закрытых и секретных текстов, которые немногие из Караула Смерти могли когда-либо узнать или увидеть самостоятельно, только определенные глаза и подготовка, например, кто-то с навыками Зефируса, могут расшифровать, что делает его еще более важным сейчас, чем когда-либо прежде, если он переживет их испытание.

«Это подразумевает, этот текст, похоже, это была информация, скрытая от самого Хроноса, что они являются агентами Пустоты… работающими в Империуме, высоко. Очень высоко. Они повсюду».

Последствия этого заявления были ошеломляющими. Если Скрытый Хор проник на самые высокие уровни Империума, то никому нельзя было доверять. Сами основы Империума были под угрозой. Это подразумевало, что они все спланировали. И хотя это, как и многое другое сегодня, все еще оставалось неопределенным, они, возможно, даже манипулировали Караулом Смерти, чтобы он прибыл сейчас, и дали им еще большие намеки или данные для работы или следования, заставив Авангардный Коготь играть прямо в планах Хроноса и Скрытого Хора. Возможно, чтобы позволить им проникнуть еще дальше и шире, чем раньше, когда только они, через своих человеческих культистов, сделали это. Неужели это был их настоящий враг, задавались вопросом Силарис и другие.

«Мы должны предположить, что худшее – правда. Мы должны предположить, что враг, Пусторожденный или Хор, приложил руку к тому, чтобы привести нас сюда, – сказал Силарис.

В его голове роились ужасные возможности и вопросы, которые только больше данных могли подтвердить или исправить. Они уже опоздали? Им нужно было уйти. Планета скомпрометирована. Но распространилось ли это?

«Наша миссия изменилась. Эти знания, их цель гораздо важнее, или даже кто может быть в этом замешан. Мы больше не просто солдаты», – объявил Силарис, его голос был твердым. Теперь им понадобится нечто большее, чем простое рвение. Но если нет врага, которого можно увидеть. Если их собственные мысли, даже каждый шаг, могут быть уже их. Как может сражаться команда по уничтожению? И все же им пришлось. Как они могли сдаться, когда все может висеть на волоске, благодаря той силе, к которой они получили доступ в этой самой комнате.

«Если это не распространилось дальше, если есть шанс остановить это. Тогда нам нужно все это уничтожить, как было сказано, и сбежать. Предупредить их всех. Мы ускользаем с этим знанием, с этим доказательством и гарантируем, что Империум, наш Орден знает, на что способен настоящий враг и его настоящий план. Но это может быть возможно, все это испытание может закончиться прежде, чем мы начнем, – предупредил Силарис, пытаясь найти надежду, как и положено хорошему лидеру, скрывая страх, усталость, которая медленно угрожала охватить его и его психику. «Мы должны сосредоточиться, братья мои. Помните наши клятвы, нашего Императора, пусть это подпитывает нас на этом последнем этапе».

Но когда они готовились уйти, шепот усилился, сливаясь в один зловещий голос, который эхом отдавался в их разуме – голос, который обещал забвение и шептал об ужасающем, неизбежном будущем, о Конвергенции, истинном ужасе, которым были Рожденные в пустоте, теперь говорящие ясно. Впервые все они, в унисон, в одном разуме услышали его коварные, темные слова и план. И для каждого и каждого росло осознание и страх: Сущность Рожденных в пустоте, и, возможно, Хор через действия Хроноса могли быть на шаг ближе к их цели. Все началось здесь, или Рожденные в пустоте были намного дальше, чем они понимали. Это то, что пришло в голову Силарису ранее, то, что его интуиция и проницательность видели, но пока не могли раскрыть. Силарис, к своему стыду и беспокойству, еще не был готов принять или озвучить все последствия, но он знал. Они все могли бы сделать то, чего хотели Пусторожденные все это время, сейчас. С этим знанием наступил первый, настоящий момент ужаса для Авангарда Когтя, а также он стал поворотным моментом для Силариса. Он посмотрел на команду. Пришло время им действительно узнать.

Глава 10: Ловушка закрывается

Голос раздался в их разуме, симфония безумия и отчаяния. Это был голос Пусторожденных, и он говорил о Безмолвной Конвергенции, о неизбежном слиянии реальностей. Он дразнил их видениями будущего, где Империум рухнул, где галактика была поглощена тьмой между звездами. Он предлагал силу, чтобы присоединиться и быть избавленными от своей неизбежной судьбы и боли, предложение и предупреждение, на одном дыхании. Казалось, он обещал конец всем их схваткам, их боли. Просто сдаться и позволить всему этому закончиться. Пусторожденные предложили единую, объединенную цель и показали каждому из них видение, где их самые глубокие, самые темные сомнения, заботы и неудачи больше не существовали. Для некоторых это было заманчиво. Однако видения также, как казалось, показывали и подчеркивали недостатки и слабости каждого воина, что, казалось, придавало им силу, поскольку они сами, почти против своей воли, находили эти аргументы и понятия убедительными и обоснованными, предлагая свою собственную, теперь уже расколотую, психику, чтобы согласиться. Кель, который теперь изо всех сил боролся, когда его недостатки были очевидны всей команде, чувствовал себя искушаемым действовать против собственных воспринимаемых проблем Гидеона, еще больше усиливая смятение, когда он пытался, но чувствовал, что медленно терпит неудачу, в контроле своих побуждений и сосредоточенности. Силарис смотрел на каждого, борясь сам с собой, чтобы не потерять надежду и убедиться, что их, а также его собственная воля остаются сильными, острыми и решительными, сохраняя свои слова краткими, сосредоточенными, напоминая всем:

"Услышьте это сейчас", – прошипел Силарис, борясь со своими сомнениями и чувством беспокойства, которое не имело смысла, но каким-то образом ощущалось реальным. И все же у него было чувство надежды, что где-то есть свет. Даже он знал, что потерпеть неудачу здесь – значит потерпеть неудачу во всем, на чем они поклялись. Подвести своих товарищей, прошлых и будущих. Чтобы избежать такой ужасающей и возможной судьбы, которая нависла над галактикой, им нужно было объединиться, или они позволили бы всем, каждому союзнику и невиновному, упасть, прямо здесь, сегодня. Сама мысль об этом придавала Силарису стойкость противостоять психическому давлению и обращаться к команде таким образом, как никто другой не мог говорить, кроме него. Именно таким образом показывая им, что им не нужно сражаться, Пусторожденные могли, неосознанно, дать своему врагу путь, ответ, чтобы преодолеть темную сделку, предложение и идею, которые они продолжали навязывать Авангардному Когтю, предлагая некоторым причину сражаться, ту, которая говорила громче и правдивее. Он должен был спасти их от их боли, реальной, мнимой или иной, независимо от ее стоимости, от чего-то, что громко говорило его Примарху. Он должен помочь братьям оставаться на истинном пути Императора и вдали от тьмы, как его выковали и поручили, идея, которую ему непреднамеренно подсказали шепоты. Его разум укрепит всю команду, даже тех, кого искушали, даже тех, кому было труднее и сложнее всего помогать. Но только у него была эта воля и путь, это было все, что у него осталось, что давало команде надежду и стойкость против этого психического натиска, путь, который все, медленно, увидели и ухватились, предлагая тишину, пока они изо всех сил пытались держать себя под контролем. Но у одного члена была особенно сильная способность, которую им нужно было раскрыть. Он повернулся, встретился взглядом с братом и просто кивнул, соглашаясь и понимая. Силарис обратился ко всем, теперь, когда его разум снова был острым, чтобы продолжать, как они обсуждали раньше, но быть осторожными в своих шагах, но не сдаваться. Возможно, еще есть надежда, и они должны попытаться выжить, чтобы закончить это. Они были не одни, это было ключом здесь, как бы тяжело это ни было. «Оставайтесь сильными, братья! Держитесь, сейчас. Малахи! Держите свою волю твердо и поторопитесь!», – приказал Силарис, его голос звенел с новообретенной властью, разрушая заклинание, хотя бы на мгновение, эхо того, что могло привести их сюда так давно, но теперь обрело новый свет и силу, которые все считали своей истиной. «Оно пытается сломить нас. Но мы Астартес. Мы Караул Смерти. Мы не уступим этим ложным обещаниям, угрозам и идеалам».

Он стоял с командой, когда Малахи, чей разум был горнилом праведной ярости, которому, однако, помогли психические толчки и слова Силариса, смог направить эту энергию и снова предложить ее машине, даже когда она восстала, для одного последнего толчка, чтобы позволить им начать свой побег и уничтожить свое устройство, как и планировалось. Силарис также бросил на Кейла последний, твердый взгляд, надеясь, ради их же блага, что он и все остальные в команде сохранят контроль еще немного, поскольку их самые опасные испытания еще не начались. Это будет его и их величайшая ставка. Император защитит их и проявит к ним благосклонность, если они преуспеют здесь и сейчас, подумал Силарис. Именно в мыслях Силариса, в унисон, «Авангард Коготь» начал восстанавливать подобие сосредоточенности, в то время как сила психического нападения росла в геометрической прогрессии, давая понять, что их враг не желает, чтобы они продолжали идти своим нынешним путем.

"Спасайтесь, СЕЙЧАС", – передал по воксу Силарис. Словно в ответ, вся пещера выбрала этот момент, чтобы начать трястись яростно, ударив по области, на которой они стояли, гораздо сильнее, чем когда-либо ранее. Части стен и их структура, даже остатки спасательных капсул сместились очень тревожным образом, почти разумно, как они, казалось, нацелились на каждого воина Караула Смерти. Если бы не их тяжелая броня и способности, многие были бы раздавлены наповал, особенно остатками потерянного экипажа Логоса. «Двигайтесь, сейчас, СЕЙЧАС!» – проревел Силарис по воксу и направился к входу, держа руку в жесте «стоп», когда Зефир почти попытался указать путь. Гидеон остался позади, чтобы помочь их делу, и теперь, когда Малахи и его объединенные усилия сделали все, что могли, сам Гидеон, несмотря на то, что повлияло на его тело, отдал все свои силы для побега. Это было сейчас или никогда, и Силарис снова был вынужден рискнуть, чтобы использовать путь, который никто другой не планировал до сих пор.

Но в тот момент, когда они приготовились уйти, выход запечатался, преграждая им путь. Та же мерцающая энергия, что скрывала пещеру, теперь пульсировала зловещей силой, не давая им сбежать, запирая их внутри с помощью той силы, которая теперь появилась, чтобы остановить их планы, навсегда. Их план провалился, прежде чем он смог по-настоящему осуществиться, мрачно подумал Силарис, готовясь и себя, и свою команду к тому, что будет дальше, беря свое оружие, готовый проложить свой собственный путь, чтобы навязать судьбу и случай. Риск, еще раз, должен был быть предпринят, и не было смысла откладывать. На этот раз не было времени для разговоров, но просто сделать или умереть, идея и представление, которые они все приняли без слов или еще одного взгляда между собой.

«Они пытаются заманить нас в ловушку», подтвердил Гидеон, его голос искажался, когда он анализировал энергетическое поле. Воин, казалось, испытывал боль, его тело находилось в большом смятении и начинало показывать явные признаки неисправности и мутации, которые заметили даже его союзники. Силы, которые Гидеон подозревал, что Пусторожденные ранее могли высвободить против него, сбылись. Это, возможно, не то, из чего они, даже он, могут вернуться, по какой-то неизвестной причине, показывая, что он, из всех, имел самую большую ставку и цену, с этого момента и далее. Тем не менее, его слова были сильны, даже надежда, но, если что-то еще, они указывали на то, что его воля все еще сильна и, что самое важное, неиспорчена, предлагая дальнейшее воодушевление и сосредоточенность. «Это технология Рожденных Бездной, похожая на ту, что атаковала мою собственную форму, но более мощную и более целенаправленную. Их сила растет или они теперь все более стремятся остановить нас. Возможно, здесь задействовано гораздо больше, что мой анализ может обнаружить».

Прежде чем кто-либо успел ответить, земля под ними взорвалась. Колоссальная форма, огромная, внушительная, ужасающая своей чуждой природой и силой, которая, казалось, простиралась бесконечно, вырвалась наружу – существо из кошмара, его тело было движущейся массой невозможных геометрий, его присутствие бросало вызов законам физики, существо из худших видений самого Императора. Это было проявление Пусторожденного, физическое воплощение ужаса, что таился между звездами, которому дали форму, цель и, впервые, форму, на которой они могли фактически сосредоточить свои атаки. Он был больше и мощнее, чем кто-либо мог предсказать, однако, все же давал надежду, способ сделать так, чтобы все, в конце концов, закончилось для них всех. Теперь он полностью стоял между Авангардным Когтем, побегом и их окончательным успехом, наконец-то прибыв, чтобы положить конец их борьбе раз и навсегда.

Это было зрелище, которое сломало бы более слабых людей, но Космические Десантники держались. Они столкнулись с бесчисленными ужасами на службе Императору, но это… это было нечто за пределами даже их опыта. Каждый из них, в некотором роде, видел это в своем сознании во время предыдущих насмешек, но реальность столкновения с таким существом была на совершенно новом уровне ужаса, к которому они не были уверены, что полностью готовы, о чем свидетельствовала их собственная борьба с шепотом до сих пор.

«Стой на месте!» – приказал Силарис, его силовой меч вспыхнул к жизни. «Сражайтесь изо всех сил! Мы Десант! Они познают нашу ярость, какой бы большой или ужасающей она ни казалась. Они дали нам выход. Доверьтесь и оставайтесь сильными, пока мы сражаемся, братья мои! За Императора!»

Битва началась снова, но было ясно, что это не просто новая битва. Это было то место, где все может закончиться. «Авангард Коготь», возможно, потерял все прямо здесь и сейчас, подумал Силарис.. Знаки, которым они следовали, могли быть просто путем, проложенным для цели врага, понял он. Но был потенциальный выход из этого. Он знал, что нужно сделать, даже если не знал или не мог озвучить это. Пока нет.

Глава 11: Приманка Пустоты

Битва с сущностью, рожденной в пустоте, была непохожа ни на что, с чем когда-либо сталкивался «Авангард Коготь». Существо двигалось с неестественной скоростью и изяществом, его атаки искажали саму реальность. Пространство вокруг него искривлялось и сворачивалось, что затрудняло отслеживание, не говоря уже о том, чтобы поразить. Он двигался так, словно сама реальность, время, расстояние ничего не значили для него, и он просто желал быть там, где хотел.

Кель, подпитываемый отчаянной яростью, бросился на существо e, его цепной меч – размытое движение. Но сущность, казалось, предвидела каждое его движение, ее форма менялась и искажалась, чтобы избежать его ударов, по-видимому, без усилий или беспокойства о легендарной ярости и навыках Кровавого Ангела, почти насмехаясь над ним за это. Это заставило Келя начать действовать гораздо агрессивнее, чем раньше, еще больше усугубляя проблемы с яростью его ордена, поскольку его контроль продолжал проверяться и ускользать. Шепот усиливался, призывая его поддаться Красной Жажде, высвободить всю свою ярость, независимо от последствий, используя и показывая ему видения, где такая сила может восторжествовать, если только он примет свое «истинное» я, – прошипели они.

«Кель, держи линию!» – крикнул Силарис, стреляя из болтера в существо. Но снаряды, казалось, прошли сквозь него, как будто он был сделан из ничего, кроме тени и кошмаров, делая реальными предупреждения, которые они слышали раньше. Его размер никак не повлиял на скорость и смертоносность их нового ужасающего врага. Силарис увидел, что даже его самый сильный и яростный воин, созданный для победы над такими чудовищами, не имел практически никакого эффекта, и казалось, что это было сделано намеренно.