ANANTARA Sacro Nocturno

Спустя время она почувствовала, что ее будто сверлят взглядом откуда-то слева. Не сразу, но Бресеида посмотрела в эту сторону и увидела Семирамиду, смотрящую на нее в упор, без стеснения. Ее удивило, что та даже не отвернулась. Бресеида не знала кто она, при этом заметив, что эта девушка очень красивая и одета крайне интересно. Но ей все равно стало жутко не по себе от всего этого. Она немного поежилась, но при этом постаралась не двигаться, а потом, не выдержав такого напора, и вовсе отвела взгляд и хотела сконцентрироваться на том, что делает Царь, но обнаружила, что он, яростно смотрел на Семирамиду и выжидал, когда наконец она ощутит его гнев на себе. Поймав на себе взор Дэвида, Семирамида оцепенела. Она знала, что он не станет что-либо делать при всех, слишком много свидетелей, но это совершенным образом не значило, что не сделает потом. Он ясно давал ей понять, что на этот раз, он не то, что не подпустит ее к Бресеиде, а уничтожит ее, если даже та будет просто на нее смотреть. Второго раза не будет. Семирамиде стало очевидно, что чего-чего, а злить его не стоило, особенно сейчас, когда все его чувства обострены до неимоверного уровня, ведь она ощущала его энергию, которая волнами исходила от своего источника. Смесь любви и счастья, злости и настороженности. Помедлив немного, она встала со своего места и подошла к Дэвиду, чтобы сделать быстрый поклон и коротко поздравить, после чего скрыться в дверях Тронного зала. Дэвид до последнего смотрел ей вслед, чтобы удостовериться, что она действительно ушла, а потом, тяжело вздохнув, направился в сторону Царского стола. Герцоги, Даханавар и Бресеида внимательно следили за его реакцией.

Дэвид не спеша прошел к своему месту и сел возле Бресеиды. Необъяснимое волнение охватило ее тело. Она старалась смотреть прямо, при этом украдкой наблюдая за ним. Они сидели на достаточном расстоянии от остальных и ее немного пугала перспектива общения с ним тет-а-тет, ведь не понимала, чего ждать. Он же продолжал принимать поздравления, вежливо благодаря каждого.

Через некоторое время, когда каждый высказал пожелания о благополучном Царствовании, в Тронный зал завели 120 девушек в прекрасных платьях. Они все были разными, но, как заметила Бресеида, приблизительно, одного возраста. Ее возраста. И ко всему прочему до смерти напуганные. Дэвид увидел, как она напряглась, ведь в ее голову закралось подозрение. Она смотрела, как к каждой Касте подвели по две наложницы. Ее лицо менялось на глазах несмотря на то, что девушек просто сажали рядом с мужчинами и не более того. Она медленно перевела взгляд на Версавию, но та лишь качнула головой, давая понять, что не стоит обращать на это внимания. Ничего страшного не происходит. Во всяком случае Бресеиде не нужно было об этом знать, ведь ее снова могла охватить паника, которую нельзя здесь демонстрировать. Конечно, то, что происходило не нравилось никому из сидящих за столами на подиуме. Даханавар с жалостью смотрел на девушек, а герцоги и вовсе делали вид, что что-то безучастно обсуждают, чтобы не выдать свою ненависть ко всему этому. Дэвид внимательно наблюдал за всеми Кастами, его поражало, как просто и с каким удовольствием они разбрасывались человеческими жизнями, будто сами никогда не были людьми, будто ни у кого из них никогда не было возлюбленных или дочерей. Он посмотрел на Бресеиду с горечью в глазах, чувствуя ее нарастающий страх. Она тоже посмотрела на него.

– Не бойся, – тихо произнес он, – Ты в безопасности, – его слова отозвались в ее сердце. Ведь этого она тоже страшилась, не зная, что ее ждет дальше. Но то, как он говорил ей это и то, как смотрел при этом, заставило ее немного успокоиться, доверившись ему.

До сих пор не замолкающие барабаны, вдруг сменили ритм, на более глубокий и тяжелый, меняя стиль с альтернативной музыки мира, на темную, готическую, что обратило на себя внимание Бресеиды. Она увидела, как в Тронный зал плавно вошли танцовщицы завораживающей красоты. Ритм позволил им встать в центре зала, поодаль от Царского стола и приготовиться к действу. Их было семь. Шестеро из них встали вокруг одной, закрывая ее, словно лепестки цветка. Бледная, как мрамор, кожа, черные топы и такие же черные длинные юбки в пол из легкой ткани, рваные куски которой создавали воздушность из-за многослойности. Подведенные черным карандашом глаза и темно-алые губы – они были словно нимфы, появившиеся из таинственных лесов. Серебряные украшения на разных частях тела также восхитили Бресеиду, ведь это были длинные до плеч серьги, разнообразные кольца, колье, браслеты на ногах и руках, и, что самое главное – цепи, которые украшали их бедра и оголенные животы. Бресеида замерла, разглядывая их. И, когда музыка приобрела новый оттенок, когда помимо барабанов начал сладко петь уд, скрипки и другие невообразимые инструменты, они приступили к своему магическому танцу. Девушка, что была по центру, начала танец самой первой, давая возможность мелодии набрать обороты. Ее движения рассказывали о Богине, что была заточена в каменной статуе, и из которой она выбиралась не спеша, снимая с себя все оковы. Остальные девушки, создающие круг, танцевали в унисон определенному инструменту, каждая – своему, но при этом сохраняя синхронность движений. На удивление Бресеиды, через несколько секунд, помимо музыки, раздался бархатистый и томный голос aoidos20. Она не могла объяснить, что именно слышит, он будто поднимался из глубин древности, подчиняя все, к чему прикасается. Действуя опьяняюще и на нее, и на танцовщиц, он дурманил разум, заставляя входить в мистический транс. Да, транс! Бресеида наконец поняла, то, что происходило. Колдовской эффект всего этого, казалось, унес ее в другое измерение. Музыка и ритмы били у нее в груди, вместо ударов сердца. Плавность и страстность, с которой танцевали девушки, не оставила равнодушным никого из гостей. Главная танцовщица, не сбивая общий поток движений, медленно подходила к Царскому столу. Дэвид, все это время с удовольствием наблюдающий за Бресеидой и ее мыслями, обратил на это внимание. Он должен был дать ей знать о своих желаниях, хочет он продолжения лично для себя или нет? Уйдет ли вместе с ними? От приближения танцовщицы у Бресеиды захватывало дух, столь прекрасное создание, столь чувственное, единственное в своем роде. И, когда она оказалась на очень близком расстоянии и сделала поклон в самом танце, Дэвид качнул головой, отправляя ее к Кастам. Она столь же грациозно и покорно, продолжая танцевать, сменила траекторию, а девушки, что были с ней, растеклись словно жидкое серебро, между гостями.

Бресеида, проводив их восхищенным взглядом, невольно посмотрела на Дэвида и резко опустила глаза, ведь обнаружила, что и он смотрел на нее. Смотрел все это время. Он же, стараясь не смущать ее, отвел взор, слегка улыбнувшись. Удивительно было ощущать ее физическое присутствие, снова видеть ее восторг, вновь обнаружить, что даже ее погружение в музыку осталось прежним. Не в силах себя сдерживать дольше двух минут, он опять перевел взгляд на нее, отчего их взгляды столкнулись. Как же сложно было держать себя в руках, так хотелось кричать от счастья, снова взять ее на руки, услышать ее смех. Но в тоже время осознание того, что его Нуарт не помнит тех времен заставляло Дэвида подавлять в себе эмоции. Бресеида, смотря на него, заметила, что его глаза одновременно и печальны, и радостны. Это было очень странное сочетание чувств, которое она с трудом могла объяснить. А цвет был еще более загадочным, ведь менялся в зависимости от того, как падал свет. Глаза переливались разными оттенками, словно хамелеон – светло-карие, потом зеленые, а в какой-то момент и вовсе серые. Но именно тогда ей показалось, что она может спросить его, о чем угодно, будто только он сможет дать ей нужный ответ. И больше никто. Попытавшись унять нахлынувшее волнение, она вдруг тихо произнесла:

– Почему на меня так смотрят?

– Я…, – он тяжело вздохнул, – Не знаю, как тебе это объяснить…, – он перевел взгляд на Джареда, что сидел параллельно их столу, – Дай мне время и я обязательно отвечу на твой вопрос.

Она опустила голову.

– Я хочу домой…, – Дэвид ощутил все отчаяние, с которым она сказала эти слова.

– Знаю…, – промолвил он и слегка наклонился к ней, будто боялся, что кто-то еще услышит его, – Но и здесь прошу дать мне время…, – он понимал, что ей страшно и, что она не в своем мире. Что она человек, которому чуждо быть среди тех, о ком Людской мир слагает мифы и легенды. К тому же, и он для нее никто. Незнакомец, что смотрел на нее с горечью в глазах. Несмотря на то что Версавия говорила ей до этого, слова Царя немного приободрили ее, вселив надежду, – Ты помнишь, как оказалась здесь? – неожиданно спросил Дэвид.

Ее внезапно охватила буря эмоций, в особенности сильный страх. Дэвид услышал урывками ее мысли и образы, возникшие перед ее глазами. Она снова, как наяву, увидела лицо Люциана, который держал ее.

– Помню, – она отвела взгляд в сторону. Ей было мерзко и противно об этом вспоминать.

– Мне нужно знать, – настойчиво произнес Дэвид. Он воспользовался моментом, когда музыка играла, столь громко, что Касты не услышали бы их. Она перевела взгляд на него, – Расскажи мне все, иначе я не смогу уберечь тебя, – он видел, как она старалась не показывать насколько ее удивили его слова, а сам при этом испытывал острое желание обнять ее, поцеловать и закрыть от всех, чтобы никто не смог причинить ей вреда. Его охватывал ужас от мысли, что Люциан мог сделать. Он слишком хорошо его знал.

«Если бы ты только знала, на что я готов пойти ради тебя…,» – подумал он.

– Он… Ворвался ко мне в дом, – неуверенно начала она, – А вернее, я сама открыла дверь, думая, что пришла моя подруга…, – она с горечью ухмыльнулась, – Мадлен… Она его привела ко мне…

– Мадлен? – не веря своим ушам, переспросил Дэвид, бросив взгляд на Джареда.

– Да, так ее зовут, – она заметила, что у Дэвида пробежали безмолвные мысли на лице, не понимая, что так его удивило, – Я попыталась убежать, и даже побежала наверх, чтобы выбраться из дома через окно спальни, но, – она вздохнула, переводя дыхание, ведь ее сердце вновь тревожно забилось, – Он догнал меня там, так как мне преградила дорогу Мадлен, – она обратила внимание на искреннее переживание в его глазах, – Он что-то произнес… Я не разобрала язык, но после этих слов я почувствовала, как слабею и теряю сознание…

Дэвид, зная, что Джаред слышит их разговор, перевел на него взгляд, полный гнева. Оба подумали об одном и том же – без Семирамиды не обошлось. Люциан не мог знать тех или иных магических слов, если бы та ему об этом не рассказала. Джаред чувствовал, как Дэвида начинает обуревать ярость.

– А потом? – спросил он Бресеиду. Она посмотрела на него, будто прося не спрашивать, было невыносимо стыдно об этом говорить, – Я прошу тебя, расскажи мне.

– Потом я очнулась и увидела, что я уже не дома, и при этом на кровати, а он почти разделся, – он увидел, как она покраснела от стыда и вдруг осознал, что именно в этот момент он метался в своей комнате, поедаемый агонией и страшным беспокойством, – Я попыталась закричать, но у меня не было голоса, я не могла издать ни единого звука, как бы не пыталась, – у Дэвида дьявольски сверкнули глаза. Ему хотелось вызвать Люциана сюда и разделать его прямо перед Кастами. Джаред качнул головой, словно говоря: «Не надо…».

А может, позвать того оборотня обратно и позволить ему разорвать Люциана? – с иронией произнес в мыслях Дэвид, смотря на Джареда.

Мы разберемся с ним иначе, Дэвид, – ответил ему тот.

– Когда я вошел в комнату, ты уже была без сознания, – то ли спрашивая, то ли утверждая произнес Царь.

– Да, просто поняв, что я не могу позвать на помощь, я решила побежать к двери, но он оказался быстрее и значительно сильнее. Он швырнул меня на кровать, а увидев, что я все равно сопротивляюсь – ударил по лицу.

Дэвида окончательно охватила ярость, из-за которой он вызвал слуг и дал гневное распоряжение найти Люциана и привести его в Тронный зал. Слуги всполошились, а Даханавар услышав это, спешно подошел к его столу, понимая, что сейчас может произойти непоправимое.

– Дэвид…, – он вопрошающе на него посмотрел, – Мы не можем судить его именно сейчас и именно здесь, – Дэвид молчал, не поднимая на него глаза, – Эти порядки были задолго до нас, – он сказал строже, но по-отцовски. Но сына не устраивал его ответ, и он видел, как в его глазах периодически загорается огонь, – Я обещаю тебе – мы разберемся со всем этим, когда не будет свидетелей. Нельзя демонстрировать нашим гостям все, что происходит в нашей семье.

– Он никогда не был моей семьей, – сквозь зубы процедил Дэвид, смотря в пустоту. Но Даханавар понял, что тот согласился с ним и самостоятельно разобрался со слугами, отменив приказ Дэвида. И, видя, что это привлекает ненужное внимание со стороны Молеха, Даханавар сел за свой стол с наигранным довольством.

Бресеида была изумлена. Все это время она наблюдала за их разговором, не сумев скрыть удивление. Она никак не ожидала такой реакции. Более того, все, кто окружал его, почему-то понимали его гнев.

«Кто же ты…,» – подумала она. Количество вопросов в ее голове множилось с невиданной скоростью, а ответов так и не было. Она видела насколько он не похож на Люциана, и на всех тех, кто находился на Коронации. Он будто был другой, как и Джаред с Версавией, и также тот человек, что больше был похож на его отца, хотя внешне они крайне мало отличались по возрасту. Дэвид, будто услышав ее мысли, бросил на нее слегка смущенный взгляд.

Пока Бресеида была увлечена собственными рассуждениями, слуги, появившиеся в дверях Тронного зала, начали вносить множество блюд, подавая их в первую очередь на Царский стол. Красивые старинные приборы и посуда, вместе с убранством тех частей дворца, что она успела увидеть, вызывали в Бресеиде ощущение, будто она застряла на перекрестке эпох. Будто все стили, которые когда-либо жили в древности, сосредоточены именно здесь. Это также перекликалось с одеждой тех, кто был на Коронации. Они так же являли собой образ той или иной эпохи, места на планете, цивилизации, возможно даже исчезнувшей. Бресеида всматривалась в детали на их одеждах, манеру говорить, жесты и необычайную красоту. Каждый из них был уникален. Абсолютно. Одни надели кафтаны совершенно разных тонов на голые торсы, из-за чего их темная кожа отливала еще более неземным оттенком. У других, помимо коротких жилетов, на плечи были накинуты ткани с индийскими узорами, напоминающими мандалы. Бресеида также успела разглядеть и тех, кто был одет в стиле средневековья, равно как и тех, кто был в длинных современных пиджаках, похожих на макинтош. Даже слуги дворца были облачены в необычные одеяния. Каждый из них надел и мантию, благодаря которой мог закрыть свою голову, будто не желая демонстрировать свои мысли. Но все это имело исключительный стиль, который лишь отдаленно напоминал то, что она видела в музеях и исторических книгах. И несмотря на уникальность каждого наряда – их с легкостью можно было разбить на «группы».

– Касты, – будто дополнил ее мысли Дэвид. Она удивленно посмотрела на него, не понимая, откуда он знал, о чем она думала на тот момент. Дэвид улыбнулся, – Они приехали с разных концов света. У них свой язык, свой стиль в одежде и…, – он постарался осторожно произнести следующие слова, – Своя эпоха. У каждого в отдельности.

Бресеида перевела взгляд с Дэвида на Касты, что сидели по правую руку от них.

– Эпохи…, – повторила она тихо.

– Да.

– Я не совсем понимаю, – будто в пустоту сказала она.

– У каждого за плечами своя история, длинною в сотни лет, – эти слова заставили Бресеиду вновь перевести свой взгляд на него.

– У Вас тоже своя эпоха? – в ее глазах не было страха, и он не смог не заметить это. А от того, что она подобралась на такое расстояние к их прошлому у Дэвида и вовсе перехватило дыхание.

– Да, – лишь ответил он, видя, как она смотрит на него изумленно. Дэвид потянулся за кувшином и налил в ее бокал красного вина. Ее взор непроизвольно проследовал за его рукой, хоть мыслями она блуждала на страницах истории, пытаясь соотнести все, что она видит с теми или иными историческими периодами, – Поешь, прошу, – она вдруг обратила внимание на жидкость в бокале. – Не волнуйся, это вино, а вся еда обычная, – сказал он, понимая ее настороженность.

Помедлив несколько секунд, она потянулась к еде, а точнее, к некоторым фруктам и орехам. Ей очень хотелось есть, но вместе с тем она не могла. Было ли это из-за переживаний или из-за увиденного в целом она не знала, но параллельно почувствовала и предательскую жажду. Но на их столе было только вино, как и на всех остальных столах. А это значило, что это единственное, чем она может утолить жажду. Она нехотя взяла бокал и попыталась сделать глоток, но почти сразу поморщилась от вкуса.

– Не вкусное? – улыбнулся ей Дэвид.

– Я… Просто не люблю вино, – робко ответила Бресеида, – Как и весь алкоголь, – Дэвид посмотрел на нее с теплом и резко поднял руку, подозвав к себе слугу. Тот оказался у Царского стола через две секунды, если не быстрее.

– Подайте ягодный нектар.

– Да, Ваше Величество, – ответил слуга и скрылся из виду.

– А подобную пищу ты любишь или тоже нет? – он изучающе посмотрел на нее, показывая на то, что стояло на столе. Она смогла лишь только кивнуть ему, не в силах проронить ни слова, – Тогда ешь не только фрукты, тебе нужно набраться сил, – она смущенно опустила голову, чем напомнила ему Нуарт и ее кротость.

Слуга поднес красивый узорчатый кувшин с нектаром и еще один бокал. Дэвид снова наполнил его и поставил возле нее.

– Надеюсь, тебе понравится, – слегка улыбнулся Дэвид, поджав губы. Бресеида не спеша отпила нектар и с удивлением обнаружила, что он очень вкусный. Увидев блеск в ее глазах, он спросил, – Вкусно?

– Да, – тихо ответила она, с благодарностью в глазах. После чего решила попробовать и свежеиспеченный хлеб с сыром, что вызвало в ней отдельную волну наслаждения. Дэвид же с удовольствием наблюдал за ее мыслями и ощущениями.

 ∞      ∞      ∞

Коронация продолжалась еще несколько часов, завершившись грандиозным огненным представлением. Парни и девушки ловко кружили в языках пламени, укрощая его буйство там, где оно могло сжечь их дотла. Укротители огня заставляли взмывать его вверх, словно выпуская на свободу дикого зверя. Только тогда Бресеида обратила внимание на то, что потолки и своды зала имеют будто бы бесконечную высоту, не меньше 20 метров, что не могло не удивлять.

«Грандиозное сооружение…,» – подумала она, рассматривая канделябры, которые, казалось, свисали из пустоты, из темного облака. Она не заметила, как к ним подошла Версавия.

– Ваше Величество, – она сделала поклон, – Возможно, нам стоит уже проводить Вас в покои?

Бресеида вдруг поняла, что близится тот момент, которого она так боялась и касательно которого, ей так и не ответила Версавия. Она сейчас старалась не смотреть на Бресеиду, чтобы не обнадеживать ее раньше времени. Дэвид почувствовал напряжение Бресеиды.

– Да, проводи, пожалуйста, – он встал со своего места и, забрав обсидиановый кинжал, посмотрел на Джареда, который последовал его примеру. Подойдя к Даханавару и сказав ему что-то на ухо, он направился к Джареду. Бресеида перевела взгляд на Дэвида, а после снова на герцогиню.

– Версавия, – только успела сказать Бресеида, как та поднесла палец к своим губам, показывая ей знак тишины, а вслух лишь сказала:

– Он не такой. Просто делай сейчас, что говорят.

Бресеида кивнула и спешно встала со своего места, поправив подолы платья. Дэвид повернулся к Бресеиде, ожидая, что она подойдет.

– Сравняйся с ним, ты должна идти подле него, – шепнула ей на ухо Версавия. Она последовала ее совету, неуверенно прошагав к нему. Дэвид, дождавшись Бресеиду, двинулся в сторону выхода, подав ей руку, когда она должна была пройти несколько ступеней вниз с подиума, на котором располагался их стол. Она робко взяла его за руку и посмотрела ему в глаза, снова увидев в нем тот взгляд – полный любви и тепла. Пока они шли, им кланялись вслед Касты и слуги. Джаред и Версавия шли позади, взявшись под руки. За всю дорогу Дэвид не проронил ни слова, он был очень задумчивым, как показалось Бресеиде. Каждый раз, как они поднимались по лестнице, Дэвид галантно подавал ей руку. Это одновременно и смущало, и восхищало ее. Хотя она не могла объяснить того, что происходило внутри. Такая странная смесь чувств, мешающая здраво рассуждать.

Когда они дошли до опочивальни Дэвида, слуги, поклонившись, открыли двери, впуская Новоизбранного Царя и его свиту. Бресеида резко остановилась, увидев огромную кровать справа. У нее в голове были противоречия: с одной стороны события, которые произошли несколько часов назад, не оставляли ее в покое, с другой – полное отсутствие страха с ним.

– Бресеида, – недовольно произнесла Версавия. Дэвид оглянулся и посмотрел на них. Он только сейчас понял, что за все это время даже не спросил, как ее зовут, ведь для него она все та же Нуарт.

– Я не пойду, я сказала! – возмутилась та, сверля взглядом Версавию. Джаред стоял позади них и перевел взгляд на Дэвида, поджав губы.

– Версавия останется с тобой в той комнате, – он показал рукой на дверь, что была возле его кровати, – А я останусь здесь, – Бресеида удивленно посмотрела на него, а затем в том направлении, куда указывала его рука. Версавия прошла и открыла комнату, начав зажигать свечи. Еще несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, при этом Дэвид еле сдерживался от повторного приступа обнять и поцеловать ее. После она прошла в дополнительную спальню, где ее встретила негодующая герцогиня, которая обошла ее и закрыла дверь.

– Я же просила немного подождать! – начала она.

– Да, но я увидела, что мы пришли в спальню! Я думала, что мы идем в какую-то комнату – кабинет, зал для обсуждений, да что угодно, но не в спальню!

– Бресеида, Дэвид не такой, и это я тебе тоже сказала!

– Откуда мне знать такой или нет?! – возмутилась она.

– Оттуда, что если уж ты мне немного доверяешь, как я поняла, то и словам моим тоже нужно доверять, – она тяжело выдохнула, – Дэвид никогда себе не позволит и десятой доли процента того, что позволяет себе Люциан. Он крайне воспитан, если ты не заметила.

– Заметила, – резко и виновато произнесла Бресеида.

– Он в свое время потерял жену и не родившегося ребенка…, – зачем-то сказала Версавия. Бресеиду это потрясло до глубины души.

«Какой ужас – жить с этой болью…,» – подумала она.

– Прошу, будь почтительна к нему, не груби и не язви, – она взяла ее за руки, – Во-первых, помни, что он – Царь. Это значит, что нельзя просто так взять и начать громко возмущаться почти в коридоре у его опочивальни, где это может услышать каждый. Во-вторых, он не заслуживает к себе такого отношения. И вообще… Ты даже не представляешь, как нам всем повезло, что судьба выбрала его стать следующим Царем. Одним Богам лишь известно, что было бы, если бы Люциану удалось получить трон – дворец наверняка утонул бы в крови, – она посмотрела в сторону, – Я могу лишь представить каково тебе сейчас, но знай, даже если бы я не осталась сегодня здесь – он никогда не позволил бы себе открыть эту дверь и сделать что-то против твоей воли, – она пальцем показала в сторону двери, – Никогда! – Бресеида внимательно слушала ее, – И еще, никто из нас, – она показала рукой на себя и на соседнюю комнату, – А также Даханавар, не причиним тебе зла. Обещаю!

Бресеида понимающе кивнула.

– Погоди немного, я сама подготовлю постель, не нужно чтобы слуги видели, что ты осталась в этой комнате, – сказав это она, начала стягивать покрывало с кровати.

Бресеида обошла взглядом комнату, вновь подметив утонченность, с которой был создан интерьер и расставлены предметы. Ее все не отпускали мысли о Дэвиде и о том, что его лицо ей казалось знакомым. Но через некоторое время в ее памяти начали всплывать фотографии и афиши, которые она видела полгода назад в городе и в Интернете. Дэвид был очень похож на того талантливого музыканта, из-за чего ей в голову пришла безумная мысль, но она была уверена на 99%, что Версавия опровергнет ее предположение, ведь это не могло быть реальностью:

– Версавия, а ваш Царь на скрипке не играет? – задумчиво спросила она, поспорив сама с собой.

– Играет, вот уже несколько сотен лет, а что? – заинтересовалась ее вопросом герцогиня.

– Ничего…, – шокировано ответила Бресеида, отвернувшись к окну.

«Нет, это просто моя дурная фантазия… Просто вздор какой-то! – возмущалась Бресеида, – Да, не может он быть этим скрипачом, ведь тому парню всего 30! Глупости…»

 ∞      ∞      ∞

– Я думал, ты будешь сегодня занят, – улыбнулся Джаред, смотря на своего лучшего друга.

– Нет…, – замешкался тот, – Мне нужно с тобой поговорить, – сказав это, он скрылся за тяжелыми портьерами, выйдя на балкон. Ему будто отчаянно нужен был свежий воздух. Джаред вышел следом.