Гибель левиафана

– Сейчас вы идете проверять южную часть деревни, спрашивая всех по пути, не видели ли они вашу сестру. Я же пойду на восточную, к воротам, спрошу у стражников, не видели ли они, как выходила ваша сестра. Вы меня поняли?

Сильва посмотрела в глаза лекарю, молча кивнула, всё так же прикрывая рот ладонью, но послушно развернулась в сторону, которую ей поручили. Малец подхватил её за руку и повел вперёд, что-то говоря про то, что он сейчас ещё помощников найдет и не надо так беспокоиться, всё будет хорошо. И внутренне Эмиэль ему благодарен, что он взял на себя инициативу по успокоению девушки. У него-то сейчас была задача поважнее.

Потому что если он прав, то искать Мальву надо в лесу, а не в гуще событий. Отправлять туда подростков и женщину – поступок для подлеца, а не для вежливого мужа.

Бросив последний взгляд на равнодушную женщину, он направился прямо к деревенским воротам, осматривая местность на наличие каких-либо улик. Никаких стражников на охране не было – вестимо, они ушли праздновать на фестиваль, а потому проходи кто хочет. Если бы сейчас на деревню напали волки, то жители узнали бы об этом уже в момент, когда звери добрались до центра поселения.

На деревянных воротах был свежий кровавый отпечаток ладони. Самое прямое доказательство того, что этой ночью сноходец ушла в лес. В тот самый, в который ушла и её сестра. И в тот самый, в котором живет бог плодородия, если верить легенде этой деревеньки.

Эмиэлю нельзя было медлить, а потому он вышел через главные ворота и бегом направился в сторону чащи, пытаясь уловить в воздухе запах крови или чего-то ещё, что указывало бы на девушку. Прошло не так много времени – если это правда приступ снохождения, то она бы не ушла далеко. Другое дело было бы, если бы она намеренно знала, куда идти. И тут Эмиэль был в проигрыше – он не знал, куда именно она держала путь, а вариант с «добрый бог плодородия на самом деле ни черта не добрый» он отметал. Старательно игнорировал.

Не игнорировал кровавые отпечатки на стволах деревьев. Не игнорировал оставленные на земле носочки, такие же окровавленные, как и простынь на постели больной. Запах железа ощущался всё сильнее и сильнее, и если его чувствовал Эмиэль, то дикие звери его чувствовали и подавно. Он сжал под жилеткой ножик, с помощью которого срезал травы при сборе, но он вряд ли ему поможет, если волк решит, что лекарь отличный ужин. И вряд ли с его помощью он сможет защитить девушку или себя.

А он её найдет. Чужие отпечатки вели лучше путеводной нити. Все глубже и глубже в лес. Игнорируя странный писк в ушах, который все сильнее раздражал Эмиэля. По сломанным веткам, еле видным контурам деревьев, осыпавшимся листьям и кровавым следам. Тем самым, которые оборвались у входа в пещеру, особенной для жителей деревни: на деревьях вокруг были развешены самодельные талисманы, изображающие овощи, а вокруг входа яркими красками нарисованы неизвестные ему символы.

– Мальва? – он понимал, что ему не стоит издавать лишних звуков, но он надеялся, что, может быть, его голос заставит сноходящую девушку очнуться и выйти из пещеры.

Но его голос прозвучал даже как-то слишком громко. И только сейчас он понял, что вокруг него нет ни пения птиц, ни шелеста листвы, никаких звуков вообще. И это всё означало только то, что ему нужно отсюда бежать. И как можно быстрее. Людям вообще лучше было бы не находиться в священных местах, в которых висит настолько наэлектризованный воздух. И это была причина, по которой Эмиэль раздвинул руками траву и…

Тут же получил оплеуху по затылку.

Сегодня как-то слишком часто на него нападают со спины.

– Нельзя! – Альса ударила его ещё и по рукам.

– Ваша сестра…

– Нельзя! – прорычала она снова, – Я знаю. Нельзя!

– Но…

– Отойди, – она зажгла факел, и Эмиэль получил возможность рассмотреть её лицо – раскрасневшееся, решительное, расцарапанное.

Её длинное белое платье было сильно порвано, но, кажется, её это ни капли не смущало. Лекарь впервые смог увидеть её длинные белые волосы, которые были так же растрепаны, как и она сама. Она оторвала подол своего платья, чтобы оно было ещё короче, и наклонилась, чтобы пробраться в пещеру. Тут уже Эмиэль схватил её за руку.

– Почему мне нельзя, а вам можно?

– Потому что бог Дэрван забирает всегда кого-то одного. И явно того, кто жил в деревне побольше твоего, – она попыталась вырвать свою руку из мужской хватки, но у неё не получилось.

– И поэтому вы решили принести себя в жертву?

– И поэтому я более чем уверена, что твое присутствие помешает – ты его спугнешь, заставишь паниковать, и я не смогу договориться с ним.

– А вы правда думаете, что можете с ним договориться?

– С любым богом это можно сделать, если он достаточно разумен, – она отвернулась, будучи, кажется, уже менее уверенной в своих словах.

– Я вас не отпущу одну.

– Ты не рыцарь.

– Вы тоже.

И Альса как-то странно посмеялась на этих словах. Дернула плечом со всей силы и вырвалась из чужих рук. Настолько быстро, что чуть ли не мгновенно пропала с факелом в пещере. Лекарь тихо выругался, но постарался поспеть за девушкой – свет от огня не играл ей на пользу, и он видел по отблескам на стенах пещеры, куда она двигалась. А ещё непонятный писк в ушах становился сильнее с каждым его шагом вовнутрь.

– Отстань от меня, – он еле её догнал и увидел, как она кинула в рот какую-то траву, которую достала из поясного мешочка.

– Что это? – он почувствовал запах амаранта и маральего корня, но он совершенно не понимал, почему она ест эти растения вместе.

– Это то, что мне даст поговорить с Дэрваном на доступном мне языке, – и она ускорила шаг. Он не трогал её, не пытался остановить, потому что понимал, что в его нынешней физической форме он не сможет справиться с Альсой. Ни одно платье не могло скрыть её мускулистого тела и широких плеч. И он даже не уверен, кто победит – деревенская стража или она, потому что при всех её попытках выглядеть «женственно», от неё все еще исходила неведомая духовная сила.

– Тише, – она проскользнула между парой сталагмитов, прикрывая ладонью свет от факела, – Я слышу его.

Эмиэль не слышал. Но он точно слышал запах крови, точно такой же, по которому он шел в лесу. Он делает пару шагов перед Альсой, идя, как завороженный, на запах. Его не останавливают. И он идет дальше сам, без света, до тех пор, пока запах не завис прямо над ним.

Он не видел в темноте. Но он точно знал, кто именно сейчас находится на верхушке одного из сталагмитов, проткнутый насквозь.

– Вам не нужно это видеть, – прошептал он, всматриваясь в непроглядную тьму.

– Я знаю, – голос девушки раздался далеко сзади, так же тихо, как и его, но пещеры делают любой шорох громче в разы.

– Вы знаете, что произошло? – он не оборачивается.

– Я догадываюсь, – шаг, второй, третий.

Альса приближается вместе с факелом к Эмиэлю, чтобы осветить проткнутое камнем тело своей сестры.

Некогда белые волосы окрасились в красный, а светлая ночнушка почернела от крови. Благодаря принесенному свету Эмиэль получает возможность осмотреть место, в котором они оказались: большой пустой грот со сталагмитами и сталактитами, с потолка капает вода, а на ближайших камнях отражается свет от факела Альсы. Жуткое место. В таких местах ломают ноги и погибают без возможности выбраться.

– Может быть, вам лучше не смотреть? – он повернулся в сторону спутницы, посмотрел в её покрасневшие глаза и прожилки, которые образовались на веках. Это были не слезы. Кажется, травы, которые она приняла, повышают давление и приводят к улучшению зрения. Эмиэль был не уверен в своей догадке. Но в чем точно он был уверен, так это в том, что эта женщина не собирается отворачиваться. Она нахмурилась, рассматривая погибшую, и даже не моргнула. Любая другая уже забилась бы в истерике, как то сделала Сильва, когда поняла, что сестра пропала. Но Альса – не «любая другая».

– На других камнях тоже есть кровавые следы. Но я не вижу тел, – она настолько хладнокровно заметила это, что мужчина даже вздрогнул.

Он шокирован больше неё? Он же лекарь, он очень часто видел мертвые тела. Так почему ему так жутко сейчас? Неужели от того, насколько спокойно восприняла чужую смерть эта девушка?

– Да, вижу, – он еле заставил себя отвести взгляд от лица собеседницы.

– Я думаю, что «бог» уже не здесь.

– Вы правда думаете, что это проделки какой-то «божественной» сущности?

– Левиафана.

– Они же вымерли сто лет назад.

– Я в этом не была бы так уверена.

– Но почему вы тогда не расскажете своей деревне, что рядом с вами живет такое опасное чудовище?

– Потому что они мне не поверят, – она пожала плечами и проходит дальше, между сталагмитами, – Ты наверняка уже заметил, какое отношение к нашей семье среди местных.

– Но это не причина игнорировать настолько прямую угрозу, – он словно спорил не с ней, а с каждым жителем деревни отдельно: никто не видел этих древних чудовищ уже много лет, но их неверие всё равно поражало.

– Сам подумай: приходит местная сумасшедшая и говорит, что их «бог» – это не бог, а тот самый кошмар, из-за которого чуть не вымер человеческий род. А, и да, в лес не ходите, в поле тоже, по ночам в окна не выглядывайте. Смешно, – она фыркнула и провела пальцами по отпечаткам крови на одном из камней.

– Но можно же как-то по-другому об этом сказать: придумать байку, что в лесу волки опасные, что в полях ядовитые травы, что духи, в конце концов, напали на деревню, – он сам понимает, что звучит неубедительно, но он пытается рационализировать настолько открытое игнорирование опасности.

– Они выросли в этой деревне, – Альса тяжело вздохнула, – Они в ней и помрут. Они даже считают нормальным, что каждый год кто-то страдает в день фестиваля – глупое совпадение, в котором они видят «божественный промысел». Они правда считают это «данью» божеству. То, что каждый год кто-то пропадает, в разное время года, их не волнует – как говорила соседка, «новеньких нарожаем».

Она присела на корточки у основания одного из сталагмитов и взяла в руку горсть грязи. Сильно сжала её, выдавливая из неё воду, после чего разжала ладонь и всмотрелась в мокрые блестящие крупицы песка.

– Он спрятался дальше, – она обратила взгляд в дальнюю часть грота, в которой виден высокий проход, – Идти ли дальше со мной – твое решение, но учти, что дальше будет опасно.

– Я бы хотел помочь вам, чем смогу. Даже если это просто упасть в ноги «богу» и мешать ему передвигаться, – Эмиэль криво улыбнулся от своей плохой шутки, но тут же замер, когда видит улыбку на лице Альсы. Она тоже улыбалась на сказанные слова.

Это был первый раз, когда он видел её улыбку? И это чертовски пугало.

– Пеняй на себя, – нараспев сказала она, достала из-за пояса охотничий нож и наперевес с ним двинулась в сторону прохода.

Они друг за другом прошли внутрь прохода, в котором темнота настолько вязкая, что они не видят дальше пары метров. Польза факела уменьшалась с каждым их шагом, и если они разминутся, то вряд ли смогут выбраться из пещеры самостоятельно. Передвигались они на ощупь, любой их шаг мог быть последним – поскользнулся на мокром камне, упал и разбился. И если Эмиэлю это было не так страшно, то, в его представлении, Альса все ещё оставалась хрупкой девушкой, которую надо поддерживать и ловить. Да, она храбрилась, строила из себя страшную и опасную, была более мускулистой, чем он, но, по факту, она была такой же деревенщиной, как и Сильва с Мальвой. А Эмиэль был мужчиной, и это он должен идти впереди…

– Слышишь? – она выставила руку вперёд вместо с факелом, который ничего особенного не освещает.

– Нет? – его голоса сейчас расколется от писка в голове – он даже речь Альсы еле-еле разбирал.

– А зря, – девушка прибавила шаг, идя на какой-то звук, который не слышал Эмиэль, и тому оставалось только поспевать за её шагом.

– Чем старше становишься, тем хуже слух, – она остановилась прямо перед пропастью, которая ведет пещеру ещё ниже, – И это может сыграть с тобой злую шутку.

Она взяла камень с земли и бросила его в пропасть – и летел он очень, очень долго, прежде чем упал на что-то…мягкое?

– Ха-ха, – она взяла ещё камни и бросила их туда же. А ещё один камень, который не может поднять, столкнула ногой вниз.

После чего отдала факел в руки Эмиэля.

– Ты лучше отойди чуть-чуть назад, потому что сейчас будет громко и страшно, – и она столкнула самый большой камень вниз, после приземления которого раздался чей-то яростный писк.

Снизу вырвался мощный поток воздуха, да такой силы, что волосы девушки поднялись вверх. Из пропасти взлетало нечто, вереща и пища, и это что-то планировало разобраться с теми, кто потревожил его покой.

Писк в ушах мужчины резко прекратился, когда в его поле зрения попало чудовище, вырвавшееся из нутра пещеры.

– Передай Сильве, чтобы не налегала на сладкое, – сказала Альса, после чего развернулась в сторону пропасти и спрыгнула в неё.

Эмиэль не успевает удержать её. Он даже не видит, куда она спрыгнула. Но он точно почувствовал по потокам воздуха, что нечто окончательно взлетело вверх из пропасти и врезалось в потолок пещеры, отчего на мужчину посыпались камни. Он сделал несколько шагов в сторону, но этого было недостаточно, потому что потоки ветра от чужих крыльев были настолько сильными, что сбили его с ног и чуть было не заставили выронить факел из рук. Быстрым ползком он спрятался за один из сталагмитов, выглядывая из-за него и следя за происходящим.

По пещере бешено летала огромная трехметровая летучая мышь, в холку которой вцепилась Альса. Летучая мышь пыталась сбросить её, но всё было тщетно. Женщина не отцеплялась и наносила ей удары своим ножом: то в шею, то в глаза, то в нос, то в крылья. В какой-то момент чудовище очень сильно ударилось об стену пещеры спиной, на которой висела Альса, и Эмиэлю показалось, что её раздавило об камень. Он дернулся из-за своего укрытия, чтобы как-то помочь Альсе, но ей не нужна была его помощь – она все ещё крепко держалась за загривок и как-то очень замысловато резала по плоти чудовища. В какой-то момент она вцепилась зубами в разрезанную плоть, и та начала светиться по линиям, которые она ранее вырезала. Эмиэль не мог разглядеть, что именно было начертано на холке летучей мыши, но он точно видел, как она начинает медленнее махать крыльями и её движения становятся все более вялыми. Она ещё пару раз предприняла попытку сбросить с себя человека, но потерпела неудачу, а потому, издав жалкий крик, с грохотом упала на сталагмиты рядом с Эмиэлем.

Альса разжала челюсти и выплюнула кровь твари, после чего посмотрела в сторону мужчины дикими глазами. И он не был уверен, это самое ужасное или же самое прекрасное зрелище, которое он видел в своей жизни: факел освещал её белые волосы, испачканные в крови, рану на виске, измазанное лицо, и яркие светящиеся глаза. Она вся была красной – и разумный человек бежал бы от такой женщины прочь. Если она такое сделала с огромным чудовищем, то что она может сделать с ним?

Но эта мысль его не пугала. Чем больше он вглядывался, тем меньше понимал, но он был уверен, что с Альсой он может договориться, в отличие от трехметровой летучей мыши.

– Вы в порядке? – это очень жалкий вопрос в данной ситуации, но он не знал, что спросить ещё или как начать диалог.

– Оправлюсь, – она села на чудовище и начала рассматривать дело своих рук: тот самый рисунок, который больше не светился, – Оно в любой момент может очнуться, я его просто обездвижила.

Женщина начала отпиливать твари голову своим охотничьим ножом, по нервам, по сухожилиям, по мышцам и по мясу. Все камни заливаются кровью, вязкая субстанция начала выливаться в пропасть, из которой вылетел монстр. Эмиэль встал рядом, освещая область, которую так тщательно отрезала Альса. Его не пугал вид крови, но в разы сильнее пугало хладнокровие, с которым девушка делала свою работу.

– Выглядит так, словно вы не впервые лишаете кого-то головы, – он тихо посмеялся, надеясь, что это разрядит атмосферу, но на него даже не обернулись.

Молчание говорит красноречивее слов.

– В нашей семье на охоту хожу я, – после недолгой тишины выдохнула она.

– И разделываете животных? Поэтому вы так хорошо справились с этой тварью? Опыт охоты?

– Ты так прелестно избегаешь вопроса, который явно хочешь задать, но почему-то не задаешь, – Альса усмехнулась, голова была отрезана уже наполовину.

– Вопроса про что? – лекарь отвел глаза в сторону.

– Ха-ха, смешно, – ловким движением руки лезвие прошло по внешней стороне шеи чудовища, после чего девушка дернула голову твари на себя и со смачным звуком оторвала её, – Вот так он больше никому не причинит вреда.

Она выкинула голову в пропасть, забрала факел у Эмиэля и вяло поковыляла в сторону выхода.

– Вам нужна первая помощь, – он только сейчас заметил, что её спина покрыта рваными ранами, вероятно, от столкновения с каменной стеной.

– На мне всё заживает, как на собаке, – отмахнулась Альса и достала из мешочка на поясе какую-то траву, которую закинула к себе в рот, – Платье жалко.

– И вашу сестру, – на этой фразе девушка остановилась и опустила взгляд вниз, – Что вы думаете делать с телом?

– Я думаю его оставить здесь.

– А похоронить?

– Я… – девушка отвела глаза, – Я не знаю, как объяснить в деревне, что с ней случилось, и почему из леса я пришла вместе с её мертвым телом.

– Но ведь я буду вместе с вами. Я могу объяснить, что на неё напало чудовище в лесу, а мы с вами пытались её спасти, но не получилось. Если они не поверят “чудачке”, то они поверят “странствующему лекарю”, – Эмиэль попытался поймать её взгляд, заглянул снизу в глаза, но она нахмурилась и спряталась от зрительного контакта.

– Честно говоря, мне кажется, что Сильве вообще лучше не знать, что случилось с сестренкой, – она ещё сильнее мрачнеет, плечи опустились, – Я не уверена, переживет ли она то, что она за ней не уследила.

– Откуда вы знаете, что случилось в деревне?

– Это же очевидно – наверняка Мальва ушла самостоятельно, в приступе снохождения, а Сильва бросилась её искать. И поэтому ты здесь – потому что Сильва попросила тебя о помощи, – Альса пожала плечами, – Мне в разы больше нравится вариант, где Мальву признают пропавшей без вести, потому что так есть хотя бы шанс, что где-то добрая душа её нашла в лесу и вывела к людям. А если учесть, как сильно она болела, то там при должном воображении можно и потерю памяти приплести. Что угодно придумать можно, если надеешься, что кто-то в порядке. А если ты знаешь, что кто-то умер, то и надеяться уже не на что.

Спина с уже почти зажившими ранами выпрямилась, и девушка начала идти вперёд, по памяти прощупывая тропу. Эмиэль тактично отводит взгляд от женщины, потому что невежливо рассматривать леди, половина тела которой оголилась из-за разорванного платья.

– Поэтому вы предпочитаете солгать?

– Я думаю, что есть ложь во спасение.

Эмиэль тяжело вздохнул и протер ладонью глаза. Он чувствовал, как его просили сохранить в секрете то, что здесь произошло, но он не был уверен, сможет ли он смотреть на убивающуюся горем Сильву, зная правду. И, по сути, это же он не смог догнать больную. Если бы он был чуть быстрее, чуть смекалистее, то, возможно…

– Ничего бы не изменилось, – прервал его поток мыслей женский голос, – Не в эту ночь, так в другую. Это бы всё равно произошло. Я… Я думаю, что этот левиафан как-то отравил мою сестру, когда она была в лесу, после чего яд ослаблял её тело и разум. И когда она стала совсем слабой, то позвал к себе против её воли. По крайней мере, всё так выглядит.

Они дошли до места, где был труп Мальвы, но Альса даже не посмотрела на него, пройдя мимо, прямо к выходу. Эмиэль задержал свой взгляд на обескровленном теле, но поспешил за удаляющимся от него огоньком. Уже на свежем воздухе девушка позволила себе присесть на пенек, потушить факел и закрыть глаза ладонями. И хоть уже была ночь, в лунном свете, пробивающемся сквозь ветки деревьев, Эмиэль мог увидеть, как содрогнулись её плечи. Будь это любая другая девушка – он бы сказал, что всё будет хорошо, что она молодец, что она сделала всё, что могла. Но, кажется, этому человеку не нужны были слова успокоения. А потому он просто сел рядом на землю, сцепив пальцы на коленях, и запрокинул голову, всматриваясь в еле видные звезды.

В лесу снова слышно пение птиц.

До деревни они добрались без происшествий. Разве что Альса попросила жакет Эмиэля, чтобы прикрыть наготу – в конце концов, от её платья осталась юбка выше колена да лохмотья с одной лямкой и с в клочья разорванной спиной.

– Ты меня спас от медведя в лесу, Мальву ты не нашел, я тоже её не видела, – подвела итоги она на подходе к вратам. Лекарь тяжело вздохнул, но согласился.

В поселении был переполох, рядом с воротами стояли люди с факелами, и при виде двух двигающихся фигур стражники закричали “Это они!”. К ним сразу же подбежали люди, охающие и ахающие, желающие помочь, но Эмиэль отгородил девушку от жителей, заслонив её собой.

– Она тяжело пострадала, я веду её для оказания первой помощи, пожалуйста, не мешайте.

– Передайте Сильве, что я у сэра Йемлиха, – пробормотала Альса, прижимаясь к боку мужчины.

Толпа вокруг них удивленно посмотрела на девушку, но расступилась. Наверное, они впервые видели, как “местная чудачка” показывает свою слабость, а уж тем более льнет к противоположному полу. Какой-то паренек проскочил вперёд них, крикнув что-то наподобие “Я передам!”, и побежал в сторону дома трех сестер.

– Прошу прощения за самоуправство, – прошептал Эмиэль девушке, на что та кивнула головой.

– Вы Мальву не нашли? – перед ними появился торговец, которого Эмиэль видел на фестивале.

– Она пропала? – Альса широко открыла глаза, показывая наигранное удивление, после чего посмотрела то на лекаря, то на толпу, то на торговца, – Я же ей травы искала, куда она ушла то…

– Ушла из дома в лес! Сэр Йемлих пошел её искать, а нашел…тебя? – торговец только сейчас заметил, в каком состоянии находится девушка, а потому чуть поник и отступил назад.

Эмиэль воспользовался этой заминкой и, не удостоив ответом мужчину, поспешил вперёд, в дом, который предоставил ему староста деревни на время фестиваля. Одноэтажное здание, почти без окон, но зато с большими комнатами и крепкими стенами. Толпа проводила их до дверей, а когда они скрылись за ними, то начала разбредаться, словно потеряв весь интерес к происходящему.

Стоило двери за ними закрыться, как девушка тут же отшатнулась от лекаря, как от прокаженного. Тот не обратил на это внимание и зажег свечи, которые стояли у входа – одну протянул гостье.

– Сильва придет минут через десять, вам лучше пойти на койку, на которой я принимаю пациентов, – кивнул в сторону комнаты, которая выполняла роль приемной для пациентов, – А я пока разведу камин и сделаю вам отвар для восстановления крови.

– Я в порядке.

– Как лекарь, я не могу пренебречь своими обязанностями, даже если на вас “все заживает как на собаке”, – он опустил голову, посмотрел исподлобья, готовый отстаивать свою правду.

Только отстаивать ничего не пришлось – она не стала дальше спорить и послушно прошла в комнату, на которую ей указал Эмиэль. Туда он принес полотенца и ведро с водой, чтобы смыть кровь, и женщина молча его приняла. Настаивать на помощи в умывании он не стал, а сразу же направился разводить огонь и искать лекарство для “пациентки”. Как раз на моменте, когда все нужные травы были заварены, в дверь начали судорожно стучать, требуя впустить.

На пороге была взъерошенная Сильва, с раскрасневшимся лицом и глазами.

– Где моя сестра?! – и она попыталась проскользнуть внутрь, мимо мужчины, но он поймал её за плечо и остановил.

– Вашей сестре сейчас тяжело, поэтому прошу, успокойтесь, ей нужен покой, – после чего отпустил и провел её в сторону приемной комнаты.

Даже вежливо постучал и открыл дверь перед Сильвой, которая тут же бросилась в сторону “пациентки”. Но сам решил не заходить и не заглядывать – им необходимо побыть вдвоем, без посторонних глаз. Ему нужно было начать ещё один отвар – для второй гостьи, которая, кажется, пережила крупное нервное потрясение, и вот-вот снова ударится в истерику.

Поэтому лекарь зашел в комнату уже вместе с двумя кружками – одна для Альсы с крововосстанавливающим напитком, а вторая для её сестры с успокаивающим отваром.

– Понимаешь, я не смогла за ней уследить, – Сильва заливалась слезами, уткнувшись лицом в плечо обнимающей её девушки.

– Ш-ш-ш, я уверена, что с ней всё в порядке, просто мы её ещё не нашли, – “пациентка” гладила по спине свою сестру, укачивая её, как ребенка.

Эмиэль успел заметить, что большая часть крови смыта, а его запас с бинтами был беспощадно распотрошен и ушел на перевязку грудной клетки гостьи. Его жакет же висел на стуле рядом со столом, на котором стояла единственная свеча.