Досчитать до семи

– Тут никого нет, – сухо бросила она, вернувшись в комнату. – Это просто ветер или соседские кошки. Тебе приснилось, – добавила она, пытаясь развеять его страх. – Ты не маленький уже, чтобы такие глупости выдумывать. Ветры, враги… Ты просто испугался чего-то в своей голове.

Адриан нахмурился, но, услышав её равнодушный тон, видимо, решил не спорить.

– Ладно, – буркнул он, пожав плечами. – Но я бы всё равно предпочёл бы, чтобы никакие враги не приходили.

– Я тоже, – отозвалась Лаура, подходя к кровати Сантьяго. Она слегка потрясла его за плечо и сказала, что пора собираться в школу. Сантьяго слегка поморщился и потянулся, но, услышав слово "школа", мгновенно открыл глаза, как будто это была кнопка пробуждения.

– Что? Уже утро? – спросил он, зевая и приподнимаясь на локтях.

– Да, уже утро! – подтвердила Лаура.

– Почему нас будят не мама с папой?

Сантьяго, не понимая ситуации, стал потирать глаза и взглянул на Адриана, который по-прежнему выглядел растерянным. Лаура не нашла, что ответить своему брату и быстро вернулась к делу.

– Ладно, ребята, давайте, поднимайтесь! Нам нужно собраться в школу, иначе опоздаем!

Лаура быстро собрала рюкзаки, проверяя, есть ли в них всё необходимое. На кухне уже стояли тарелки с хлопьями, которые она щедро заливала молоком, стараясь создать хоть какую-то атмосферу нормальности.

Сантьяго жевал хлопья с таким удовольствием, будто ничего в мире не имело значения, кроме миски перед ним. Его лицо светилось детским удовольствием, и, кажется, он даже не заметил странной атмосферы за столом. Адриан, напротив, сидел ссутулившись, уставившись на свою ложку. Он скучно водил ей по миске, будто ждал, что еда сама исчезнет. Его взгляд то и дело скользил к Лауре, но в нём не было запроса, только растерянность.

– Ха! – Сантьяго весело ткнул ложкой в сторону брата. – Я сейчас и твою порцию съем!

– Ты что, не голоден? – Лаура попыталась выдавить из себя улыбку, надеясь, что это поможет Адриану включиться в разговор.

– Не особо, – пробормотал он, не поднимая глаз.

Сантьяго продолжал жевать, не обращая внимания, а потом громко добавил:

– Ха! Ха! Ха! Ну и ладно, мне больше достанется!

На это Адриан чуть нахмурился и наконец взял ложку.

– Ладно, я тоже поем, – сказал он неохотно, будто только что принял важное решение.

На улице было холодно, родители не успели никому купить куртки и все трое укутались в самое тёплое, что нашли в шкафу. Сантьяго натянул шапку, которая была ему чуть велика, а Адриан спрятал руки в рукава слишком длинного свитера. Лаура молча проверила их вещи и поторопила братьев к автобусной остановке. Самый младший с лёгкостью перекинул свой рюкзак через плечо и радостно направился к двери. Он беззаботно зашагал вперёд, даже не оборачиваясь, а Адриан остался позади, его руки растерянно теребили лямки рюкзака, а ноги двигались медленно, как будто он не знал, хочет ли он вообще куда-то идти.

Автобус плавно остановился у обочины. Водитель, отрывая взгляд от своего блокнота, слегка приподнял бровь и, усмехнувшись, произнёс:

– Где вы потеряли четвёртого?

Лаура лишь тихо отмахнулась, её лицо оставалось холодным, будто этот вопрос даже не коснулся её. Она без лишних слов направилась к своему месту, а братья устроились за ней.

В салоне автобуса было так же холодно, как и на улице. Лаура села рядом с одноклассницей, прижав ноги к груди, но разговор не завязался. Она просто уставилась в окно, упирая подбородок в колени, и слушала, как водитель вполголоса разговаривает с одним из учеников.

Когда автобус наконец подъехал к школе, Лаура первой вышла на улицу. В лицо ударил холодный воздух, но её больше беспокоило, что толпа мальчиков у входа тут же обратила на неё своё внимание . Это была футбольная команда, которая всегда собиралась здесь перед уроками. Они громко смеялись, перешёптывались и бросали друг другу мячи, привлекая к себе всеобщее внимание. Не успела Лаура сделать несколько шагов, как из толпы выделился Лукас, капитан команды. Его уверенная походка и самодовольная улыбка сразу дали понять, что он собирался сделать сцену. Он подошёл к Лауре, как будто знал, что она не сможет игнорировать его присутствие.

– О, наша святая Дева Мария! – громко сказал он, нарочито возвышая голос, чтобы все его услышали. – Идёшь спасать грешников, Лаура? Или только жертвуешь собой ради их грехов?

Ребята из команды рассмеялись, кто-то даже свистнул, подбадривая Лукаса.

– Оставь меня в покое, – холодно бросила Лаура, даже не взглянув на него.

Но Лукас не собирался отступать. Он встал перед ней, перекрывая дорогу, и склонился чуть ближе, чтобы добавить с издёвкой.

– Знаешь, если бы ты просто раздвинула ноги, я бы, пожалуй, соблазнил такую святую. Спасал бы тебя, как никто другой.

Толпа вокруг загоготала ещё громче. Лаура остановилась, обратив на него взгляд, в котором читалась ледяная ярость.

– Уйди с дороги, – сказала она спокойно, но в её голосе чувствовалась угроза.

– А что, если нет? – Лукас насмешливо изогнул бровь, явно пытаясь её задеть.

Не отвечая, Лаура обошла его боком, оставляя за спиной громкие смешки. Она понимала, что такие, как Лукас, питаются чужими реакциями, и единственным способом остановить его – это было не дать ему никакой власти над её эмоциями.

Лукас был на 3 года старше Лауры. Вокруг него всегда собираются взгляды, и его обаяние словно магниты притягивало сердца одноклассниц и младших девочек. С тёмными мягкими волосами, ярко-карими глазами, полными уверенности, он выглядел так, будто только что сошел с обложки глянцевого журнала. Его идеальные черты лица, выразительная линия подбородка и легкая улыбка, способная растопить любое сердце, делали его предметом восхищения среди сверстниц. Лукас обожал, когда вокруг него собирались толпы поклонниц, готовых делать всё, чтобы привлечь его интерес. Он играл с этим вниманием, флиртуя и шутя, заставляя девочек смеяться и мечтать о нем. Но несмотря на свою популярность, он оставался поверхностным. Он был уверенным в себе, порой даже эгоистичным, и редко задумывался о последствиях своих действий, наслаждаясь каждым моментом, когда о нём говорили, когда его восхваляли. В его мире не было места для слабостей, и он продолжал разбивать сердца, не оставляя ни жалости, ни сожалений.

После уроков Лаура вышла во двор, где её уже ждали братья. Сантьяго подпрыгивал на месте, крутя в руках учебник, будто это был мяч. Его радостный голос разносился по двору.

– Лаура, ты видела, как я обыграл Марио на перемене? Он такой… ха… медленный, что я успел три раза обернуться вокруг него!

Лаура мельком взглянула на него, но не улыбнулась. Её настроение было далеко от весёлого.

– Я собираюсь гулять с подругами. Вы сами доедете до дома.

Сантьяго замер, его улыбка на мгновение исчезла, но потом он тут же выдал с озорством:

– Да мы с Адрианом справимся, правда, Адриан?

Но тот не выглядел таким уверенным. Он с тревогой смотрел на сестру, вцепившись в лямку своего рюкзака.

– А если автобус уедет без нас? Или мы забудем остановку? – спросил он, с трудом скрывая страх в голосе.

– Вы уже не маленькие! – огрызнулась Лаура, раздражённо взмахнув рукой.

Сантьяго снова засмеялся, будто её слова были шуткой, а Адриан наоборот нахмурился ещё сильнее, чувствуя, что сестра всерьёз оставляет их одних.

– Лаура, где родители? Нас мама будет искать – тихо произнёс Адриан, но не получил никакого ответа.

На их спор обратил внимание отец Сантос, школьный священник, проходивший мимо. Он был одет в сутану черного цвета и с длинными рукавами. Подойдя ближе, его добродушное лицо озарилось мягкой улыбкой.

– Что тут происходит, ребята? – спросил он тёплым голосом. – Почему такой шум?

– Ничего, отец Сантос. Просто они боятся доехать до дома. – Лаура закатила глаза показывая, как ей хотелось бы сейчас сбежать от всего этого.

Священник, заметив, как Сантьяго беспечно улыбается, а Адриан напротив выглядит испуганным, наклонился к последнему, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Тебя что-то беспокоит, сынок? – спросил он, мягко положив руку на его плечо.

Адриан покачал головой, но его взгляд оставался растерянным. Он украдкой посмотрел на Лауру, ожидая, что та что-то скажет.

– Если хотите, я могу их проводить, – предложил отец Сантос, выпрямляясь. – Мне по пути, и я бы с удовольствием составил им компанию.

Лаура, устало вздохнув, кивнула.

– И снова Вы меня выручаете.

Её слова прозвучали холодно, как будто всё это было не её заботой. Адриан посмотрел на неё с упрёком, но ничего не сказал, а Сантьяго тут же запрыгал на месте.

– Отец Сантос, вы знаете, что… ха…я лучше всех играю в футбол? – с энтузиазмом заявил он, не давая священнику возможности ответить.

– Правда? – с доброй улыбкой спросил священник, ведя мальчиков к автомобильной парковке. – Ты расскажешь мне всё по дороге домой.

Среди подруг Лаура ощущала спокойствие и уверенность, словно могла позволить себе быть собой. Их смех, их разговоры напоминали о другой, более лёгкой стороне жизни, где не нужно было заботиться о младших братьях или переживать за то, как они дойдут до дома.

– Уеду отсюда, да подальше, – начала Лаура, затягивая на пальце резинку для волос.

– Ты собираешься уезжать? – с испугом спросила Бенита.

– Конечно, – Лаура поджала губы, как будто сомнения в её словах не могли даже возникнуть. – Мадрид, Севилья. Может, и за границу, если получится. Здесь оставаться – это последнее, чего я хочу.

– Ого, амбициозно, – заметила София, склонив голову на бок. – И что ты там делать будешь?

– Ну, учиться, естественно. И не как все эти… местные, – она махнула рукой в сторону школы, где всё ещё крутились мальчишки из футбольной команды. – Я хочу что-то такое, что приносит реальные деньги. Знаешь, чтобы потом можно было себе позволить всё, чего хочется.

Бенита улыбнулась, но София нахмурилась, как будто услышав в словах Лауры нечто слишком прямолинейное.

– Реальные деньги, значит? – с усмешкой переспросила она.

– А ты как думала? Жить на зарплату учителя, как твоя тётя? – Лаура фыркнула. – Нет уж, я хочу чего-то большего.

Её голос звучал так уверенно, что спорить с ней было бессмысленно. Подруги уже привыкли к её планам – слишком подробным и амбициозным для их небольшого городка.

– Ты уж слишком много хочешь от будущего.

– А что, плохо? – Лаура посмотрела на неё с лёгким вызовом. – Лучше мечтать о чём-то большом, чем довольствоваться малым.

Она повернулась к воротам школы, где время от времени собирались мальчишки. Они шумели, смеялись, иногда кидали взгляды в их сторону. Лаура почувствовала на себе чей-то взгляд, но проигнорировала его.

– Вот увидите, я выберусь отсюда. Всё будет совсем иначе.

Она говорила это с такой уверенностью, что даже София не смогла ничего возразить. Бенита захлопала в ладоши, будто подбадривая её.

– Только не забудь нас, когда станешь важной и богатой.

После того, как подошли ещё подруги, компания решила направиться в бар, что находился неподалёку от центра города. Заведение давно заработало репутацию места, где собираются те, кто «жаждет взрослой жизни», и подростки вроде Лауры находили способы быть там своими.

Идея выпить вино принадлежала Бените. Она, словно вдохновлённая собственной дерзостью, шепнула, что знакомые мужчины всегда готовы помочь достать что-нибудь «для взрослых девочек». Пара слов, пара очаровательных улыбок – и уже через несколько минут бутылка красного вина оказалась в их распоряжении.

Они устроились на заднем дворе клуба, куда обычно выходили сотрудники, чтобы выкурить сигары. Уголок выглядел непритязательно: железные стулья, деревянный стол с множеством царапин, старый зонтик для тени, который давно выцвел под солнцем. Но для девочек это место казалось их маленьким миром, где никто не мог им помешать.

– Удивительно, правда? – сказала Бенита, разливая вино в пластиковые стаканчики. – Дорогое вино в таких дешёвых стаканах.

– В этом вся наша жизнь. Главное, что внутри, а не снаружи, – усмехнулась Лаура.

Подруги засмеялись, но её слова повисли в воздухе с лёгким оттенком грусти. Лаура смотрела, как капли вина остаются на стенках стаканчика, а её мысли витали далеко отсюда.

Бенита, чувствуя настроение подруги, наклонилась ближе.

– Ты в порядке?

– Просто думаю, – Лаура сделала небольшой глоток и опустила глаза. – Знаешь, иногда мне кажется, что все эти разговоры о будущем… Они ничего не значат. Всё равно всё будет не так, как я планирую.

– С чего ты это взяла? – вмешалась София. – Ты всегда так уверена. Даже завидно иногда.

Лаура подняла голову, будто пытаясь найти ответ в темноте двора.

– Просто… мне надоело думать, что всё зависит от меня. Иногда хочется, чтобы кто-то просто сказал: «Вот, Лаура, это твой путь. Иди по нему».

Разговор потихоньку перетёк на другие темы, вино сделало своё дело, и вечер закончился громким смехом, розовыми щеками и обещаниями встретиться снова. Когда Лаура шла домой, ночь казалась удивительно тихой. Обычная дорога, обычно такая длинная, на этот раз была словно покрыта туманом. Мысли то и дело возвращались к тревожащим её вопросам: куда пропали её родители?

Подойдя к дому, Лаура заметила, что окно детской светится. Значит, младшие ещё не спали. Это показалось ей странным – слишком поздно для их возраста.

– Ты где была? – Отец тяжело вздохнул, опустив руки. На его лице отразилась усталость, смешанная с чувством вины, которое он старался скрыть. Лаура почувствовала, как гнев внутри неё растёт, но ответов всё ещё не было.

– Скажи мне, – голос её дрожал, – где мама?

Отец посмотрел на неё долгим взглядом, но не сразу ответил. В этот момент из соседней комнаты появился священник. Его присутствие было неожиданным для Лауры, но он двигался спокойно, как человек, который привык находиться в чужих домах и вызывать доверие.

– Спасибо вам, отец Сантос, – обратился к нему Эрнандо, выпрямившись. Он смотрел в пол, словно сама мысль, что он тут находится, пугала его. – Мы очень ценим вашу помощь.

– На то воля Божья, – мягко ответил тот, складывая руки перед собой. Его голос был тёплым, и он посмотрел на Лауру так, словно видел её напряжение, но не хотел вмешиваться.

– Воля Божья? – внезапно воскликнула Лаура, обращаясь скорее к отцу, чем к священнику. – А наша воля, как быть с ней? Почему никто не объясняет, что происходит?

– Лаура… – попытался вмешаться отец, но она перебила его.

– Нет, папа! – крикнула она, чувствуя, как её голос дрожит от обиды и гнева. – Вы с мамой исчезаете без предупреждения, сваливаете на меня этих двоих, а потом ждёте, что я просто это приму?

Адриан, стоявший за дверью, выглянул на этот громкий всплеск эмоций сестры, а Сантьяго, сидя на родительской кровати, вертел в руках игрушку, стараясь казаться безразличным.

– Лаура, пожалуйста, – снова попытался успокоить её отец, его голос был низким и строгим.

– Нет! – вскрикнула она, слёзы уже блестели в её глазах. – Вы ничего мне не объясняете! Думаете, я тут просто слуга, которая должна за всеми следить? Знаешь что? Как только я закончу школу, я уеду.

Отец замер, глядя на неё, будто её слова ударили сильнее, чем он ожидал.

– Я уеду, – повторила она, уже срываясь на шёпот. – И вы даже не узнаете, куда. Чтобы на меня больше никто ничего не вешал.

Комната наполнилась тишиной, в которой слышалось лишь тяжёлое дыхание Лауры и глухие удары её сердца. Отец внимательно смотрел на неё, но его лицо оставалось непроницаемым.

– Лаура, мы всё объясним, когда придёт время, – наконец тихо сказал он.

– А когда это будет? – Лаура сделала шаг к нему, сжимая кулаки. – Когда я уже не смогу больше терпеть? Когда я уйду?

Отец ничего не ответил, просто отвёл взгляд. Отец Сантос мягко коснулся плеча Лауры, словно чтобы напомнить ей о чём-то.

– Лаура, ты сильная, – произнёс священник. Его голос был спокойным, но твёрдым. – Но иногда, чтобы понять, что происходит, нужно время. Время, дитя моё.

– Время? – усмехнулась она сквозь слёзы. – А пока что мне делать? Жить в этом хаосе и ждать, пока кто-нибудь соизволит что-то рассказать?

Папа ничего не сказал, только тяжело вздохнул. Лаура развернулась и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Она взяла плейер старшего брата, что лежал на кухонном столе и громко хлопнула дверью. Внизу осталась напряжённая тишина.

– Бог даёт испытания только тем, кто может их вынести. – Произнес отец Сантос, развернулся и ушел.

Папа устало провёл рукой по лицу, будто эти слова его не утешили.

Прошла неделя. Один за другим тянулись дни, без четкого ощущения времени. Утром – школа, вечером – детская комната, окутанная приглушенным светом и тишиной, потому что Лаура выполняла свои домашние задания, а Сантьяго и Адриан словно в моменте повзрослели и больше не нарушали тишину своими криками. Каждый вечер Лаура ловила на себе взгляд папы – всё тот же, полный усталости и тяжести. Отец Сантос по-прежнему подвозил младших братьев домой. Лаура же предпочитала идти со школы домой одна, оставляя братьев под его присмотром. Он изредка спрашивал у неё, как дела, когда они пересекались возле двора дома. Она отвечала односложно, кивая и будто бы не замечая его.

Папа, похоже, избегал долгих разговоров. Он приходил с работы, едва успевал поужинать и быстро уходил в свою комнату. Всё стало необратимо другим – но когда это произошло, она не могла точно сказать.

Глава 3

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ НОВОГО ГОДА (1982 г.)

Город медленно пробуждался после новогодней ночи. Ленивый рассвет, а на улицах царила звенящая тишина. Ночные звуки карнавала, взрывы фейерверков и смех, что еще вчера лились на улицах, казались воспоминанием из другого времени. В воздухе стоял легкий запах дыма и прохлады, смешанный с ароматом утреннего кофе и свежеиспечённых круассанов из соседних пекарен. Кафе открывались к полудню, и первые гости – немного растрёпанные и зябкие после долгой ночи, приходили к стойкам за чурросами и горячим шоколадом. И таким было утро после новогодней ночи из года в год в центре Сумайа.

В наших краях иней покрывал овраги и холмы, редкие дома стояли одиноко, будто ёлочные игрушки. Всё было очень спокойно и бело. Но этот медленный ритм нового дня ощущался даже в наших домах, построенных на окраине города. Солнечные лучи, слабые и приглушённые, пробивались сквозь щели ставен, освещая остатки праздничных гирлянд. В детской комнате, где стояли две двухъярусные кровати, всё дышало уютной сонливостью. Никто из детей не хотел вставать, и лишь когда за окном раздался мягкий, но глубокий звук подъезжающей машины, они повыскакивали со своих постелей и все тут же рванули во двор, накинув поверх пижам куртки. Там, среди первых проблесков нового года, они увидели, как отец помогает маме выйти из машины, бережно поддерживая её, а она держала в руках крохотный свёрток.

Я появилась на свет в эту самую глубокую ночь зимы, в первый день Нового года. Вокруг стояла та тишина, что бывает только в новогоднее утро – редкая и насыщенная ожиданием. Свет в машине мягко заливал пассажирское кресло. Папа выскочил из своего места, открыл дверь и тут же я впервые ощутила холод. Прохладный ветерок коснулся моего лица, пока отец нёс меня к дому, где на пороге ждали Лаура, Хулио, Адриан и Сантьяго. Сонными взглядами мои братья и сестра смотрели на меня с таким удивлением, будто я была чудом, которого никто не ждал.

Сквозь полуприкрытые глаза я видела расплывчатый мир, наполненный теплом. Мой новый дом окружил меня странной, но уютной смесью запахов: тёплое молоко, древесина, духи мамы и что-то сладкое, как шоколад. Я улавливала светлые и тёмные пятна: свет лампы, коричневатые стены, силуэты людей, что кружили вокруг меня. Мамины шаги были осторожными, словно она боялась, что я растаю в её руках. Через узкие окна в комнату лился свет зимнего утра – бледный и мягкий, он падал на крошки, оставшиеся на скатерти на кухне, на одеяла, разбросанные на диване, и на игрушки, покоившиеся на полу.

– А как мы её назовём? – спросил отец, когда они с мамой остались наедине, а дети сидели за столом на кухне.

За те несколько недель в больнице, пока мама лежала на сохранении и её обследовали, она совсем забыла подумать над именем.

– Как ты смотришь, если мы назовём её Алисия?

Отец задумался, проигрывая имя на губах, будто пробуя его на вкус.

– Алисия… Звучит хорошо, мне нравится.

Мама лишь кивнула, глядя на него с улыбкой, в которой смешались и радость, и волнение. Но, отвернувшись к окну, она тихо произнесла:

– Да, она у нас будет Алисия.

Вот в тот самый момент я и получила своё имя. Каждый день был как первая страница новой истории. Мир раскрывался передо мной во всём своём разнообразии – яркие пятна света на стенах, мягкие звуки, отголоски шагов и голосов. Я замечала, как утром мама улыбалась чуть иначе, чем вечером, как старший брат иногда нахмуренно качал головой, сидя на стуле рядом. Я изучала их лица и жесты, каждый день запоминая их по-новому, собирая кусочки их заботы и тревог. Слёзы, медленно опускающиеся с маминых глаз, пронзительные звуки смеха младших братьев и яркие блики света на любимой чашке папы – все это стало моим миром, всё это росло со мной, обрастая смыслами и оставляя следы, что с каждым днём становились всё глубже.

В один из холодных дней мама отвела отца в сторону, её голос звучал тихо и осторожно, а взгляд был наполнен тревогой. Она отвернулась, глядя в сторону оврага за домом, где иней тонким серебристым слоем покрыл мёрзлую траву. Её пальцы судорожно теребили край халата.

– Это не просто нервный срыв, – наконец прошептала она, её голос дрожал, как слабый огонь, готовый потухнуть. – Ты видел его глаза, когда мы забирали его из клиники? Это был не наш Хулио.

Отец не сразу ответил. Его взгляд блуждал по двору, словно он искал, за что зацепиться, чтобы не смотреть на лицо жены. В этом взгляде прятались не только усталость, но и страх, который он отчаянно пытался скрыть.

– Он… запутался, – сказал наконец отец, стараясь звучать твёрдо, но голос выдал его неуверенность. – Ему нужно время, чтобы снова стать собой.

– А если он не станет? – спросила она. – Если это теперь он?

– Мы будем за ним следить. Не оставляй Алисию с ним наедине, пока не убедимся, что всё в порядке.

Мама кивнула, но было видно, что эти слова её не успокоили. В это время Хулио стоял в дверном проёме, прислонившись к двери. Его силуэт, полускрытый за шторой, сливался с тусклым светом зимнего утра. В руках он держал старый футбольный мяч, к которому никто уже давно не прикасался. Его пальцы, будто зачарованные, медленно скользили по потрёпанной поверхности.

Сантьяго, проходя мимо комнаты, осторожно заглянул внутрь и замер на пороге.

– Хулио? – позвал он, но его голос прозвучал слишком тихо, как будто он боялся потревожить брата.

Хулио повернул голову, медленно, словно тягость движения давала о себе знать. Его глаза встретились с глазами Сантьяго, и тот невольно отступил на шаг. Взгляд Хулио был тяжёлым, неподвижным, в нём читалось что-то чужое, странное.

– Ха! Что ты делаешь? – спросил Сантьяго, стараясь придать голосу уверенности, но это вышло неуклюже.

Хулио посмотрел на мяч в своих руках, будто только сейчас заметил его.

– Думаю, – ответил он коротко. Затем его губы дрогнули в слабой улыбке. – Бог даёт нам знаки, Сантьяго. Только мы их не всегда видим.

Сантьяго нахмурился, не понимая смысла этих слов, но внутри него зашевелился неприятный холод.

– Знаки? Какие?

Хулио, не отвечая, поднял мяч и медленно провёл рукой по его поверхности.

– Все ответы здесь, – тихо сказал он, будто это был не просто футбольный мяч, а что-то гораздо более важное.

Сантьяго стоял неподвижно, чувствуя, как воздух в комнате становится мрачным, словно сама реальность вокруг них начинала искажаться. В комнате что-то резко хлопнуло, и Хулио вдруг посмотрел на брата с лёгкой улыбкой, но в ней было что-то странное, как будто эта улыбка принадлежала кому-то другому.

– Не бойся, Санти, – сказал он, возвращаясь к окну. – Мы все просто выполняем свою роль.

Сантьяго, побледнев, быстро выбежал из дома, в панике начал осматривать окрестности дома и заметил маму с папой, стоявших возле дорожной канавы. Он подбежал к ним, испуганный и дрожащий, прижался к халату матери и начал взахлеб рыдать. Мама тут же опустилась на колени, крепко обнимая Сантьяго и прижимая его к себе. Её руки дрожали, но голос звучал мягко, как успокаивающая колыбельная.

– Санти, всё хорошо, малыш. Ты в безопасности. Что случилось?

Она погладила его по спине, стараясь приглушить дрожь его тела, но он лишь сильнее прижался к ней, уткнувшись лицом. Рыдания разрывали его маленькое тело, а слова путались в горле, превращаясь в невнятные всхлипы. Отец смотрел на них сверху вниз, его лицо застыло в странной смеси тревоги и напряжённого ожидания. Он сжал кулаки, потом отвернулся, бросив взгляд на далёкую линию горизонта.