Метеорит

– Итак, метеорит… – старпом прервал затянувшееся молчание.

– Это невозможно. – тут же выпалил Блок.

– Но он лежит там, в лаборатории. – старпом сурово посмотрел прямо в глаза Блоку.

– Понимаете… – как-то замялся Блок. – Мы в последние дни отслеживаем ситуацию постоянно, круглые сутки. Проверяем и перепроверяем автоматику в ручном режиме. Производим перерасчёты траекторий. Снизили нижнюю границу масс и размеров тел, подлежащих постоянному мониторингу и уничтожению при критическом приближении…

– Я понимаю, Блок, – перебил старпом, – вы делали всё возможное. Но факты говорят сами за себя: сейчас в разворочанной лаборатории седьмого сектора лежит метеорит, который только по счастливой случайности не привёл к гибели людей.

Блок промолчал. Всё, что он сейчас хотел сказать, выглядело жалкой попыткой двоечника оправдаться перед учителем. И строгость, уверенность, даже какая-то суровость старпома поселила в душе Блока неуверенность. А может, и правда он и его команда опять что-то не учли?..

– Ладно, Блок, с этим вы разберётесь потом. А сейчас поработайте по своей основной специальности. – старпом посмотрел куда-то сквозь Блока. – Поль, когда можно посетить место аварии?

– В любое время. Мы закончили экстренные мероприятия.

– Блок, вам удобно сейчас?

– Да, разумеется… – Блок не мог ответить иначе, даже если бы у него была масса других дел.

– Тогда через двадцать минут у седьмого сектора.

– Договорились.

– Ну что ж, Блок, буду ждать от вас подробного отчёта.

Блок лишь кивнул старпому, затем посмотрел на Поля. Но тот был погружён в свой планшет и не удостоил учёного даже кратким взглядом. Но это Поль, и, если он сказал через двадцать минут у седьмого сектора – значит, он через двадцать минут там будет. Точнее, уже через девятнадцать.

– Я свободен?

– Да, идите.

Блок покинул кают-компанию с тяжёлым сердцем и ещё более тяжёлыми мыслями. Этот короткий разговор посеял в нём зерно сомнения – сомнения в корректности работы мониторинговой системы, в правильности сделанных его командой выводов, наконец, в себе. Ещё несколько часов назад он был твёрдо уверен, что ситуация в ближнем и даже в среднем поле полностью под его контролем, он видел перемещение каждого тела поперечником больше двух десятков сантиметров, он получал данные от маячков, он знал то, чего не знал даже старпом.

И вдруг – снова удар. И опять метеорит.

Вернувшись к себе, Блок первым делом проверил данные мониторинговой системы и в тысячный уже раз убедился, что за последние часы ничего не изменилось. Затем он собрал необходимые инструменты и оборудование и вернулся к седьмому сектору.

Поль остался верен своей пунктуальности. Верен себе он оставался и во всём остальном.

– Маску. – Поль показал на прозрачную маску, которую натянул себе на лицо.

Блок повиновался. В маске работать не так удобно, но раз Поль требует, то ничего другого не остаётся.

Дверь открылась, Поль вошёл внутрь, Блок последовал за ним. Короткий коридор, поворот, снова коридор. Вот и лаборатория. Вход в неё открыт, дверь покороблена, изрешечена отверстиями и покрыта гарью. Лаборатория обесточена, но разбросанные по ней автономные панели дают достаточно света.

Поль указал рукой куда-то на дальнюю стену.

Но внимание Блока привлекла пробоина в стене. Слегка овальная, с вывернутыми наружу краями, но уже заделанная «пластырем». Внутренняя облицовка, силовой каркас и внешняя обшивка разорваны, местами оплавлены, почернели от пламени. Тёмный след и вмятины на полу. А напротив пробоины – метеорит.

Он чуть больше предыдущего, примерно полметра в поперечнике. Тёмно-бурого цвета, слегка вытянутой формы, ощетинился несколькими заострёнными гранями.

Блок подошёл к метеориту, осторожно ступая по заваленному мусором и остатками научных приборов полу. Метеорит лежит на полу, прямо у стены, пространство вокруг него покрыто всё той же гарью, пластиковые панели будто повело от жара, по ним во все стороны от метеорита расходятся длинные трещины, есть и проломы, через которые видно проводку и внутреннее пространство стены.

Интересно.

Блок сразу приступил к изучению метеорита и обстановки. Снова в центре лаборатории сканер, снова измерение характеристик метеорита, поиск проб. Но… Блок осмотрел всё вокруг, буквально ползал по полу, посмотрел за метеоритом, поковырялся в трещинах в стебе и в пробоинах в двери – и не обнаружил ни единого осколка. Блок снова осмотрел метеорит: по внешнему виду он каменный и достаточно хрупкий, но тогда почему же?..

В руках Блока оказался старый добрый геологический молоток. И от первого же лёгкого удара в ладонь упал довольно крупный осколок. Тяжёленький, нужно проверить его изотопный состав. Но всё же не железный, а типичный, даже банальный хондрит.

Блок осмотрелся, соединил взглядом пробоину и метеорит, попытался прикинуть возможную траекторию тела. Нет, он не припомнит, чтобы за последние несколько дней мониторинговая система отслеживала полуметровые тела с похожей траекторией. И даже если предположить, что какая-то сила заставила тело изменить траекторию… Да, гипотетически это возможно. Но никакая реальная внешняя сила не могла бы придать телу такой импульс.

Что-то здесь не то.

Всё то время, что Блок возился с метеоритом, Поль занимался своими делами. Сначала он просто стоял у входа и наблюдал за планетологом, затем подошёл к пробоине и осмотрел её. Блоку даже показалось, что в какой-то момент инженер покачал головой и цокнул языком.

– Сколько времени вам ещё нужно? – услышал Блок слегка искажённые радио слова Поля.

– Думаю, я всё.

– Хорошо. Мы можем здесь убрать? «Пластырь» накладывали в спешке, нужно срочно делать ремонт.

– Да, конечно… Можете доставить метеорит ко мне?

Поль только одобрительно кивнул. А Блоку ничего не оставалось, как окинуть прощальным взглядом разрушенную лабораторию и покинуть её.

Итак, что мы имеем? Довольно крупное каменное метеорное тело, которое возникло буквально из ниоткуда, чуть не убило Грина и нанесло серьёзные повреждения кораблю. Мониторинговая система отслеживает все тела поперечником больше двадцати сантиметров. Поэтому трудно предположить, что она могла упустить такое крупное тело. Хотя это техника, и она не застрахована от сбоев.

Нет, в такое Блок не верил. Он в тысячный уже раз всё проверил, пробовал разные настройки, испытывал систему на разных масштабах, сверял каждую строчку журнала событий. И ничего. Последние три дня картина была предельно спокойной и предсказуемой.

А может, всё-таки была сила, изменившая траекторию какого-то метеорного тела? Аномальное излучение звезды, например.

Блок быстро провёл расчёты в первом приближении. Нет, даже такая аномалия не могла бы разогнать тело массой по меньшей мере два центнера до скоростей, способных привести к аварии.

Блок постучал пальцами по столу и выдохнул. Он вынужден признать, что бессилен. Это неразрешимая задача. Классический случай «этого не может быть, но это случилось». И с этими выводами придётся идти к старпому.

Тем временем командование корабля приняло решение прекратить активную фазу разгона. Однако и тормозить корабль никто не рискнул – он уже набрал слишком высокую скорость, сброс которой потребовал бы чрезмерно больших затрат энергии. Так что вся эта огромная масса стремительно неслась сквозь космическое пространство, наполненное пылью и метеорными телами, а момент прыжка отодвигался на неопределённое время.

Но каждый из тех, кто находился на корабле, уже хотел поскорее покинуть эту злосчастную систему.

А кто-то, в том числе и Блок, удивлялись, как экспедиции удалось избежать сложностей и аварий при входе в систему несколько месяцев назад…

С такими мыслями Блок отправился к старому.

– Это ваши окончательные выводы?

– Да.

Старпом молча посмотрел на Блока, провёл тыльной стороной ладони по щеке с суточной щетиной.

– Хорошо. Вы свободны.

Блок встал, но в нерешительности замер.

– Что-то ещё?

– Да. Понимаете… С этим метеоритом что-то не так.

Старпом заинтересованно посмотрел на Блока.

– Что именно?

– В том-то и дело, что я пока не знаю.

– Вы попробуйте сформулировать. Это важно для всего корабля.

Ох, умел же старпом подобрать нужные слова в нужный момент!

– Хорошо… – Блок снова сел, потёр лоб пальцами. – Начать хотя бы с того, что этого метеорита никогда не было, он буквально материализовался низ ничего.

– То есть?

– Я много раз проверил и перепроверил. За последние три дня ситуация в ближнем и даже в среднем поле не изменилась. Мы вели все тела поперечником от двадцати сантиметров. Мы знали траектории сотен тел, и ни одно из них не вызывало сомнений. И десять тел отслеживаются маячками, которые три дня назад установил Грин.

– Да, я давал разрешение на его выход… Но метеорит есть. Он разрушил лабораторию и поставил под удар всю экспедицию.

– Вот в этом и парадокс… Я не знаю, откуда он взялся…

– Хорошо, вы разберётесь с этим. Что-то ещё?

– Ещё… – Блок задумался, не зная, как рассказать о своих сомнениях, которые существовали только на уровне ощущений. – Ещё этот метеорит нанёс куда более существенные разрушения, чем предыдущий, но сам он… сам он остался цел.

– Это уже по вашей части, вы же планетолог.

– Да, разумеется… Скоро ребята Поля должны доставить мне его для исследований.

– Вот и отлично. Буду с нетерпением ждать результатов.

Блок только промолчал, неуверенно кивнув. Это всё так неубедительно. Да он и сам не знает, что его смущает в этой ситуации.

– Хотите сказать что-то ещё?

– Нет, пока это всё…

– В таком случае вы свободны.

Блок снова кивнул и в какой-то растерянности покинул старпома. Что делать дальше? Наверное, не остаётся ничего другого, как ждать метеорита в своей лаборатории. И попытаться лишний раз не лезть в мониторинговую систему, пытаясь отыскать ошибку в данных. А может, она там всё же есть?..

Глава 6

Ночь прошла спокойно, но Блок почти не спал – слишком много мыслей крутилось в его голове. Этот чёртов метеорит не давал покоя и не отпускал. Блок твёрдо держал данное себе обещание не лезть в мониторинговую систему каждые пять минут, но это обещание не могло остановить работу мозга. Раз за разом он «разворачивал» перед мысленным взором заученные трёхмерны карты ближнего и среднего поля, прогонял разные сценарии, пытался понять, откуда возник этот метеорит. И раз за разом приходил к одному и тому же ответу: этого метеорита не может быть.

Но он есть. И из-за него Грин в тяжёлом состоянии попал в лазарет, а весь корабль будто замер в раздумьях о будущем. Наверняка, старпом с командой сейчас принимает решение о дальнейших действиях. И, судя по тому, что корабль движется по инерции, решение то же, что и несколько дней назад – просто подождать окончания ремонта, а уже затем продолжать разгон. Блок не слишком разбирается в этих делах, но даже он понимает, что времени на размышления нет, и в ближайшие сутки придётся принять решение: либо продолжить полёт и выйти к точке прыжка, либо начать сброс скорости для возвращения в систему и повторного разгона.

Да, ситуация непростая. И всё упирается в пробоину, оставленную вторым метеоритом в лаборатории Грина. Наверняка, Поль и его команда в эти минуты занимаются ею. И только по этой причине метеорит всё ещё не переправлен в лабораторию Блока.

Блок в очередной раз вздохнул и повернулся на другой бок, но сна не было. Проще встать и заняться чем-нибудь полезным. Хотя что он будет делать через несколько часов, когда накопившаяся усталость начнёт валить его с ног?..

И всё же через несколько минут Блок встал, прошёлся по каюте, прильнул к холодному стеклу панорамного иллюминатора, несколько минут всматривался в безжизненную тьму космоса. Совсем недавно холодные звёзды были безразличны ко всему, но сейчас они будто насмехались над ним, презрительно смотрели сверху вниз и недоумевали, как этот глупый человечишко вообще смог чего-то добиться в жизни. А простую задачу с метеоритом решить не может.

Вдруг где-то в носовой части корабля раздался звук, похожий на хлопок, он в краткое мгновение перерос в свист и тут же заглох. Блок оторвался от иллюминатора, повернулся и насторожился. Сердце забилось быстрее, а в голове возник рой новых мыслей.

Нет, это уже перерастает в паранойю. Никакого третьего метеорита тут быть не может. Иначе это будет фарс. Нет, нет и нет. Наверное, это Поль делает ремонт в лаборатории. Его ребята убрали «пластырь», заваривают пробоину и восстанавливают повреждённые конструкции.

Наступившая тишина и отсутствие аварийной сигнализации подтвердили мысли Блока. Точнее, он так для себя решил.

Блок снова прошёлся по каюте, заглянул в один из экранов, в который уже раз пробежался глазами по отчёту. Метеорита Блок так и не получил, поэтому пришлось работать с тем, что есть. В обычной ситуации этот жалкий обломок не представлял бы никакой ценности – планетолог за всю свою карьеру повидал, наверное, миллионы таких. Но сейчас этот буроватый кусочек с заострёнными гранями заставляет задуматься и удивиться. Такое даже в отчёте писать стыдно, но… Но нужно до конца оставаться учёным, и делать объективные выводы, основанные на объективных данных.

Блок свернул отчёт и закрыл глаза, помассировал виски. Затем проверил, как идёт процесс обработки данных от сканера – компьютер ещё работает. Основные вычислительные мощности сейчас заняты корабельной командой, поэтому придётся потерпеть. И остаётся только надеяться, что к утру всё должно быть готово.

Блок оторвался от экрана, в очередной раз прошёлся по каюте. Нет, эти ночные прогулки уже ни к чему хорошему не приведут.

Ценой неимоверных усилий Блок заставил себя лечь в постель и заснуть. Но сон не принёс облегчения, он был поверхностным, наполненным бесконечным роем метеоритов, картами ближнего и среднего поля, размышлениями и расчётами. Несколько раз Блок просыпался в холодном поту, вздрагивая от очередного удара, осматривался, приходил в себя и, понимая, что это лишь игра его воображения, снова погружался в беспокойный полусон.

И поэтому утром Блок был разбит, смотрел на мир покрасневшими глазами, а истерзанный размышлениями мозг отказывался работать. В студенческие годы такие бессонные ночи давались куда проще…

Сигнал терминала. И уже ставший рутинным за последние дни вызов Блока к старпому. Но на этот раз в кают-компании собралось не так много народу, и среди них, к удивлению, не было Поля.

– Итак, Блок, что вы можете сказать? – без лишних предисловий начал старпом.

Блок одновременно ждал и опасался этого вопроса, так как сказать ему было особо нечего.

– У меня ещё недостаточно данных. И нет новых версий.

– Но… Вы ещё не закончили анализ метеорита?

Блок растерянно посмотрел на старпома.

– Собранного материала слишком мало, чтобы делать окончательные выводы. – попытался оправдаться Блок.

– Два центнера – этого вам мало?

Сначала Блок не понял, что имеет в виду старпом, и лишь спустя несколько секунд уставший мозг сообразил, о чём идёт речь.

– Достаточно… Только я так и не поработал с метеоритом. Поль обещал доставить мне его вчера. Но ни он сам, ни его ребята так у меня и не были.

– Хорошо…

Старпом посмотрел куда-то в сторону, но это не скрыло от глаза Блока пробежавшую по лицу тень недовольства.

– Но хотя бы первичный анализ вы провели?

– Разумеется. Однако это только… Только подтверждает мои сомнения в том, что с метеоритом что-то не так.

Блок протянул старпому планшет. Тот посмотрел на учёного с интересом и в то же время с сомнением.

– А если в двух словах?

Блок на несколько мгновений задумался, пытаясь правильно подобрать слова.

– Я не уверен, но…

– Что?

– Я не обнаружил на метеорите следов столкновения.

Старпом с недоверием посмотрел на Блока, но тут же погрузился в изучение записей планетолога.

– Поясните.

– Да, выводы неокончательные, я работал с небольшим образцом…

– Но всё же?

– Эм… Хорошо. Расчёты в первом приближении показывают, что для пробоя внешней обшивки корабля метеорное тело полуметрового диаметра должно двигаться со скоростью по меньшей мере пять или шесть километров в секунду… Ну хорошо, при некоторых допущениях эту скорость можно принять раза в полтора меньше. Мы имеем дело с хондритом… – Блок запнулся, увидев непонимающий взгляд старпома. – То есть, это обычный каменный метеорит. И при столкновении с такой скоростью он должен был получить существенные повреждения. Если не разрушиться полностью. Однако…

– Я понимаю, что вы хотите сказать. В расчёты не могла вкрасться ошибка?

И снова старпом говорит об ошибке!

– Это вполне возможно… – Блок запнулся, его уверенность, неожиданно нахлынувшая с минуту назад, куда-то испарилась. – Но это не только расчёты. Я учитывал и эмпирический материал, привлёк массу исследований…

– Хорошо, пусть будет так. Что говорят другие данные?

– Они тоже подталкивают к данному выводу. Я попытался собрать весь материал метеорита в разрушенной лаборатории. Но его почти не оказалось. Посмотрите, я указал это в отчёте: если после удара в одиннадцатом секторе фрагменты метеорита были обнаружены во внешней обшивке, в полу, в стенах и, насколько хватило чувствительности спектрографов, часть испарившегося материала обнаружена в виде пыли почти на всех поверхностях разрушенного помещения. В данном же случае ничего даже близкого не наблюдается…

Блок запнулся, увидев, как в кают-компанию входит Поль. Инженер раскраснелся, мокрые волосы слиплись в сосульки, на лбу выступила испарина – вероятно, он только снял с себя скафандр, в котором работал.

– Разрешите доложить?

– Докладывайте.

– Работы по восстановлению обшивки в седьмом секторе завершены. Выполнены проверки под нагрузкой – прочностные характеристики укладываются в рамки допусков. Через два часа завершится стресс-тест, по его результатам я смогу вынести решение о готовности корабля к продолжению полёта в режиме разгона и прыжка.

– Хорошо, Поль. Жду от вас доклада. – Поль уже сделал шаг назад, как старпом продолжил. – Постойте, Поль…

– Да?

– Вы должны были доставить метеорит Блоку. Почему вы этого не сделали?

– Метеорит утерян. – с обычной невозмутимостью ответил Поль, бросив острый взгляд на Блока.

– Почему вы не сообщили об этом?

– Произошла нештатная ситуация. «Пластырь» держался не совсем надёжно. При проведении ремонтных работ его сорвало, произошла разгерметизация. В ходе устранения аварии метеорит, как и некоторая часть оборудования, был утерян. Мы не сразу заметили пропажу. Я составлю рапорт.

– Хорошо. Вы свободны.

Поль только кивнул в ответ и исчез. А Блок всё смотрел ему вслед. Значит, вот что он слышал сегодня ночью – срыв «пластыря». Но если метеорит утерян, то…

В кают-компании на минуту воцарилась тишина.

– Итак, Блок. Как вы поняли, метеорита уже нет на корабле, и исследовать больше нечего. С остальными выводами я ознакомлюсь позже. Вы свободны.

Блок только кивнул в ответ и покинул кают-компанию. Эта ситуация не укладывалась у него в голове: как можно было потерять тяжеленный камень?! Хотя… Да, аварийная ситуация, в небольшом помещении работает много людей, новая авария, срочные ремонтные работы. Метеорит могли сдвинуть, расколоть, он мог… Да, его просто-напросто могло выбросить за борт. И эту версию можно без труда проверить.

Через пару минут Блок снова запустил мониторинговую программу, выставил нужный масштаб, несколько раз запросил полное обновление данных.

Нет. Его здесь нет. Обнаружены только относительно небольшие фрагменты неправильной формы. Вероятно, те самые части оборудования, о которых говорил Поль. А может быть среди них и обломки метеорита. Но даже совершенная мониторинговая система не сможет отличить их от других тел, парящих рядом с громадой корабля.

Скорее всего, метеорит действительно уничтожен, либо раскололся на слишком мелкие обломки, не поддающиеся идентификации автоматикой. Хорошо, пусть так. Но есть вероятность, что хотя бы какая-то часть метеорита осталась в аварийной лаборатории. А чтобы выяснить это, придётся связаться с Полем. Ох, как же Блок не хотел этого. Одна мысль, что нужно вызывать инженера, разговаривать с ним, о чём-то просить, вызывала внутреннюю дрожь… Но делать нечего.

– Поль, мне нужно посетить разрушенную лабораторию.

На той стороне несколько мгновений царила тишина.

– Хорошо. Когда вам удобно?

– Прямо сейчас.

– Нет. Подходите через полчаса.

И связь без предупреждения оборвалась. Тем лучше.

Блок не мог ждать, и уже через двадцать минут стоял, держа в руке тяжёлый чемоданчик с оборудованием, у входа в лабораторию. Но Поль не изменил своей пунктуальности: он подошёл ровно через полчаса после завершения разговора. Инженер бросил взгляд исподлобья, безмолвно открыл лабораторию и пропустил вперёд Блока. И там… Там Блок увидел практически идеально чистое, ярко освещённое и буквально пахнущее стерильностью помещение. Не это ожидал он здесь увидеть.

– А где?.. – растерянно произнёс он.

– Что?

– Ну… Всё.

– Выполнен ремонт. Затем проведена стандартная процедура очистки.

Вот так. Поль не зря ест свой хлеб. И не зря считается одним из лучших главных инженеров флота. Так работать способен только он и его команда.

Всё же Блок прошёлся по лаборатории, осмотрел то место, где ещё несколько часов назад лежал метеорит – идеально гладкий пол и стена. Кажется, это свежий пластик. И такой же пластик на месте пробоины – он даже по цвету не отличается от всех остальных поверхностей. Чистая работа.

– На этом всё?

– Да… Я только хотел убедиться…

– В чём? Что метеорита действительно нет?

– Да нет… – Блок растерялся от этих слов инженера.

– Отчёт у старпома. Можете ознакомиться.

– Х-хорошо…

Поль с обычным холодом в глазах смотрел на Блока. Но планетологу на миг показалось, что в этом взгляде читаются насмешка и презрение. Прямо как у тех звёзд за иллюминатором сегодняшней ночью…

– Если вы упустите ещё один метеорит – я не дам гарантий, что мы сможем всё исправить.

Эти слова больно кольнули Блока.

– Я… Мы работаем. Делаем всё возможное.

– Надеюсь на ваш профессионализм.

Блок ничего не ответил. Но внутри он уже закипал. И не знал, что ответить инженеру. Ведь этот суровый человек, дважды спасший корабль от гибели, прав, во всём прав!..

Следующие несколько часов Блок маялся в своей каюте. То валялся на койке, то стоял у панорамного иллюминатора, то пытался что-то читать. И старательно обходил тёмные мониторы и терминал. Всё равно он не увидит там ничего нового.

Но обязанности главы команды мониторинга метеоритной опасности с него никто не снимал. Поэтому Блок с нетерпением уселся перед монитором и запустил программу. Несколько секунд его мозг пытался оценить обстановку. Нет, ничего нового здесь не появилось. Всё тихо и спокойно. Так что можно снова закрыть программу и ни о чём не думать.

Неожиданно над головой раздался сигнал общекорабельного оповещения:

– Внимание! Внимание! Через три часа корабль начнёт разгон. Все работы в лабораториях должны быть приостановлены на шесть часов. Внимание!..

Стандартное оповещение. Значит, старпом, штурман, Поль и остальные члены корабельной команды посчитали, что опасности нет. И можно продолжить разгон. Уже в третий раз. Ну что ж, тем лучше.

Интересно, как там сейчас Грин?

Блок после минутного размышления вызвал лазарет.

– В коме. Стабильное состояние. Прогноз положительный…

Вот и весь ответ.

И Берта всё это время молчит. Хотя, нужно признать, Блок из-за всей происходящей здесь чертовщины с метеоритом лишь однажды попытался связаться с ней, но безуспешно. А сейчас, кажется, ещё не слишком поздно. Блок вывал Берту, подождал несколько секунд – нет ответа. Ладно, раз так, то не стоит её больше беспокоить сегодня.

Блок опять бесцельно прошёлся по каюте туда и обратно. И новая мысль заставила его остановиться. Поль говорил о рапорте. А может стоит на него взглянуть? Хотя бы попытаться понять, что случилось сегодня ночью, и куда мог деваться почти двухсоткилограммовый камень. Блок тут же связался со старпомом, а уже через пару минут получил все файлы. Да, Поль знает своё дело. Такому оформлению позавидует даже первокурсница-отличница…

Итак, что здесь у нас? Текст, графики, изображения. Вот пробоина изнутри – её Блок видел собственными глазами. А где вид снаружи? Неужели Поль не снимал пробоину со стороны внешней обшивки? Ну да, они там делом занимались, а не фиксацией фактов. Хотя автоматические камеры на скафандрах должны были вести постоянную съёмку… Ну да ладно, это сейчас не так важно. Снова вид лаборатории, её разрушения, метеорит у стены. Но почему-то только издалека. Ребята Поля заделывают пробоину, убирают «пластырь», наращивают пластик…