Княжич. Знак силы

Не дожидаясь отклика, Учитель продолжил:

– Это бук! Древо мудрости. Недаром его имя встречается в слове «буква». Никогда не обращали внимания?.. А с помощью букв, как известно, мы записываем наши знания. Чтобы можно было передать их другим людям.

Светозар помолчал, вглядываясь в лица мальчишек.

– Видите? Эта веточка отломилась от дерева и засохла. Она больше не вырастет. О ней некому заботиться. У неё нет сил, чтобы победить смерть…

Старик наклонился и воткнул отросток в землю. Широкими морщинистыми ладонями окружил тонкий, ещё не до конца усохший стебель – будто заслоняя от ветра слабое пламя свечи.

– Смотрите!

Увядшие листочки расправились, налились силой. Ветка выпрямилась и затрепетала от наполнившей её вновь жизни.

– Так и со знаниями. Они как соки внутри растения. Стоит подтолкнуть их в нужном направлении, и знания начнут развивать человека, который к ним стремится. Но если не питать их старанием и любознательностью, они умрут, превратятся в бесполезную ношу.

Светозар довольно ухмыльнулся – немудрёное волшебство, очевидно, произвело должное впечатление на притихших сорванцов.

– Не буду скрывать: я считаю вас способными учениками. Но кое-что меня печалит…

Эх, точно Арборис настучал! Княжич нахохлился. Не ждал он от любимого наставника подвоха, ох, не ждал. Когда успел только?!

– …Я не против ваших игр и забав. Но помните: свои дарования вы сможете раскрыть исключительно благодаря усердию. А у вас его явно не хватает.

– Я-то думал… – неосторожно, с облегчением выдохнул княжич. Светозар удивлённо воззрился на него:

– Надеюсь, мой маленький урок пойдёт на пользу… Вам обоим. Вы ведь друзья?

Олешка и Санко, не сговариваясь, кивнули и смущённо переглянулись.

– Это хорошо. Мудрость гласит: конь познаётся на поле боя, другу же в беде добрый друг поможет. Друг верный – дороже золота и каменья драгоценного; ограда запертая, источник укрытый, где в нужное время можно напиться.

Учитель снова замолчал, словно раздумывая.

– Настанет час, когда вам придётся расстаться. Он всегда приходит нежданно… Я хочу, чтобы вы хорошенько запомнили, – Светозар встал. – Не позволяйте страху и обиде завладеть душой. Слушайте лишь сердце!

Зачем он так говорит? Какая обида? Княжичу сделалось не по себе. Аж ком подкатил к горлу. Их с Санко никто не разлучит. Хоть убей! Росс отчаянно замотал головой.

Настоятель взъерошил Олешке вихры и, подцепив морщинистым пальцем подбородок мальчика, посмотрел ему прямо в очи:

– Не бойся!

Десятинные земли,

Месяц Белого Сияния и Покоя Мира

Ветер ударил в лицо. Выехавший на вершину холма всадник сощурился и прикрылся ладонью от его резких порывов. Потом, обернувшись, махнул: мол, проезжайте, не задерживайтесь.

Впереди под серыми небесами чернела широкая водная гладь. Холодные северные вихри гнали по её поверхности белые барашки. Долгожданное озеро Ок!

Теперь и до Татавина рукой подать – отогреться и отдохнуть на постоялом дворе. Да отоспаться в тёплой постели, а не под открытым небом на замёрзшей земле.

Две недели они пробирались тайными тропами сквозь Срединный хребет. Нет, чтоб по наезженному тракту – через Славонию. Там и подворья, и корчмы. Всё веселее. Но ныне сей путь россам заказан!

Как пропал князь, Властояр, пёс шелудивый, по-другому и не скажешь, войной пошёл на соседей. Дескать, они виноваты, что Добромир сгинул.

Может, и виноваты… Так ты разберись сначала, посольство снаряди к кесарю. А не мечом маши. Сколько уж деревень спалил?! И совета у уважаемых людей не спросил. Эх, молодо-зелено… Власть, что ли, почуял?

Ещё удумал его, Будана, за княжичем отослать. Зима на носу: хороший хозяин собаку на двор не выгонит. А заслуженного человека, значит, можно? Нет, верно, за наследником надобно съездить. Так мог бы найти кого помоложе…

С холма, по крутой, но широкой степной дороге, один за другим спускались конные воины – без малого полтора десятка. Все одеты по-походному. У каждого в поводу – запасная лошадь с оружием и пожитками.

– Скоро ли переправа, боярин? – справился, проезжая мимо, молодой гридь37, замыкавший строй.

– Даст Варок, за седмицу доберёмся, – Будан поёжился, оглянулся и зло буркнул: – И чего, скажи на милость, они опять плетутся, что твои жолвы38?

Вот ещё басурман отрядил. Ему, Властояру, мол, спокойнее, ежели опытные бойцы сопроводят княжича. Опытные… А кто их испытывал-то? Будто росский меч уже ничего не стоит. Дай волю, показали бы этим бойцам!.. Тьфу!

На привалах всё в сторонке, всё молчком. Или по-своему меж собой. Не по-людски, в общем. Вон, и гриди на эту троицу косо поглядывают. И главное – не разберёшь, какого они роду-племени. Как будто на степняков смахивают – глаза раскосые, да черты не грубые, как у тех же казар или тартар. Одно слово – басурманы! Прости мя, Варок!

Всю дорогу в хвосте тащатся! А ведь и кони добрые, холеные, и лишней поклажи нет.

– Эй, Некрас, поторопи-ка этих… попутчиков. А то к темноте до города не доберёмся…

Новый год

ОПЯТЬ снег! Олешка зябко поёжился и спрятал руки за пазуху.

Сегодня ему выпало дежурить у ворот обители. И он, по обыкновению, забрался в надвратную башню. Оттуда дорога просматривалась особенно хорошо.

Хотя, понятно, глупо надеяться, что кто-то примчится в Академию в непогоду. Но вдруг? Того загадочного всадника тоже не ждали.

Уж месяц минул, как он внезапно объявился и так же негаданно исчез. Вот и Новый год на носу. По-здешнему, конечно. Точнее – по-рамейски.

Дома Новолетие встречают в самом начале осени, когда день равняется с ночью и собран весь урожай. Из Небесного Чертога сходит к людям Великий Князь Варок. Чтобы выковать Золотую Подкову Счастья и Достатка.

Увидеть бога суждено не всякому, только избранным. Но радуются его приходу от мала до велика. Игрища устраивают, веселятся от души. Мёд рекой льётся. Интересно, Олешку вспоминали?

А посреди зимы праздновать Новый год чудно. Чего рамеи удумали? Вроде, сказывают, умный народ. На их языке, считай, пол-Поднебесья говорит.

И то: даже месяцам названья сочинить не смогли! Просто по порядку перечисляют: януарий, февруарий, сет… септемврий… Нынче вот де… кем… врий. Тьфу! Не выговоришь! И некрасиво ничуть. То ли дело у россов – Месяц Белого Сияния или Месяц Вьюг и Стужи. Сразу всё ясно!

А ещё, смешные люди, между весной и осенью измыслили впихнуть… лето! Этого княжич вообще понять не мог: лето оно и есть лето – год. А в году – три поры по три месяца. Сие каждое дите неразумное в Гардарике знает. Что же получается: если ему одиннадцать лет, то, по-ихнему, по-рамейски, он тридцать и три месяца на свете пожил? Вздор!

Надвратная башня

Пурга укутала дорогу так, что в десяти саженях не различишь ни конного, ни пешего. Лишь когда ветер стихал, сквозь снежное марево проступали чёрные силуэты деревьев. А дальние вершины не видать и подавно.

Княжич потоптался наверху, с надеждой всматриваясь в белую пелену. Он любил представлять себя дозорным в осаждённой крепости. Нужно постоянно быть начеку, чтобы ничего не пропустить, всё заметить.

Но сегодня враг не спешил штурмовать Академию. А потому замерзать на холодном ветру смысла не было. И Олешка нехотя спустился в тёплую сторожку.

Там, громыхая котелком, колдовал у печки Волотка.

– Замёрз, ехоза? Чехо ж тя во двор понесло?.. Сейчас кохвию хоряченькохо сообразим. А ты пока сухарики доставай – знаешь хде?

Княжич молча кивнул и полез под лавку – там хранился куль с припасами. Погреться и впрямь не мешало. Хоть бы и кохвием. Тоже ведь басурманская выдумка – горькие зёрна толочь да заваривать. Чистая отрава – бе-е!

За год Олешка так и не привык к странному напитку. А Волотке заморское пойло нравилось.

Этот долговязый парень попал в Академию несмышлёным мальцом. Родители отдали его трактирщику в Торжке за долги. Толку от сопливого работника не было, и Брег отвёз пацана к Светозару. В обители отрок прижился, а когда подрос, настоятель доверил ему ключи от всех замков.

– Сейчас, сейчас… Куды ж я чашки задевал? Батюшка-домовой, подмохни!

Ключник явно пребывал в хорошем настроении. Самое время, чтобы невзначай выведать, правду ли тогда сказал Есеня про его ночные хождения. Олешка и вопрос хитрый давным-давно заготовил. Да повода не находилось.

– Слышь, Волотка… А чё, правда, у нас домовые водятся? Ты, говорят, часто их видишь. Ну, когда по ночам Академию обходишь.

– Хто ж такое ховорит? – удивился ключник. – Не, не видал. Да и не люблю я по ночам расхаживать. Сам знаешь, на Каменщика нарваться можно, – Волотка вновь громыхнул – теперь большими деревянными кружками. – Нашёл!

Вот те на! И он Каменщика поминает.

– Так ведь враки это.

– Может, и враки. А повстречаться с ним я б не хотел… Ты пей кохвий-то! Мёду дать?

– Ага.

Олешке порой начинало казаться, что ему действительно всё приснилось – и про пацана на мельнице, и про колодец.

Хотя нет. Есеня-то взаправду есть. Его княжич вызвал разок по просьбе Санко. Ух, и глаза ж были у славона, когда домовёнок вылез из-под полатей39! До сих пор, как вспомнится, на смех пробивает.

Но про оборотня Есеня верно приврал.

Впрочем, переживать о ночных приключениях, по чести сказать, было некогда.

По давней традиции в канун Нового года в Академии проводили «компетицию» – соревнования в разных искусствах: как на смекалку, так и на силу. Сами мальчишки, понятно, предпочитали воинские умения. А потому всё свободное время без продыху бегали, прыгали, боролись, стреляли из луков, дрались на мечах, в общем, не скучали.

В дверь сторожки настойчиво забарабанили.

– Эй, отворяйте! – раздался со двора голос Санко. Лёгок на помине!

Славон ворвался как вихрь. Щёки его рдели от мороза, глаза горели огнём.

– Ого, они тута кохвеи гоняют! – деланно удивился Санко, вперив руки в боки и принюхавшись. – Айда! Арборис наших кличет. Переодеться треба!

– Ну, бехите, празднуйте! – Волотка, вздыхая, принялся собирать со стола. – Не слыхал, кохо в подмоху пришлют? Или мне одному тут куковать?

– Не, не слыхал, – крикнул Санко уже на бегу. – Мы сами опосля заскочим.

– Давайте-давайте! – заулыбался ключник.

По пути в келью Санко сообщил, что Светозар, наконец, объявил испытания, которые ждут юных состязателей.

– Ну, ентова… Я сам грамоту не видал. А пацаны бают: стрельба будет. Я пойду! Тока тетиву на луке сменю. Чегось?.. Не, борьба будет, отжималки на кулачках. Ножички… Кто захочет, вестимо. Ну, и наперегонки. А-а, рад? Я знал! – славон довольно хохотнул.

Ещё бы! Конечно, рад. Недаром же росса кличут Олешкой, то есть «оленёнком», а значит – быстроногим. И покровительствует ему Батюшко-Олень, что держит на кончиках золотых рогов весь земной мир.

Жаль, так звать его будут не всегда. Отпразднует княжич пятнадцатое лето, и мудрый вольх Всемысл наречёт наследника Гардарики взрослым именем. Ибо исстари заведено. Вот, к примеру, тятю в детстве величали Даньшей, а Властояра – Силко, потому как от рождения был крепким и выносливым. Он сам говорил.

А Санко не унимался:

– Светозар дозволил дважды пытаться. Коли силёнок хватит.

– Да? – Олешка задумался. – А трижды?

– Ну, ты даёшь! А смогёшь? – изумился Санко, перепрыгивая через две ступеньки.

Черныш встретил их возмущёнными криками. Княжич подошёл к клетке:

– Что, притомился взаперти? А не будешь по ночам бегать, дурилка! – росс, поддразнивая птенца, сунул сквозь прутья палец. Черныш не упустил случая щёлкнуть клювом. – Ай!.. Ну, потерпи, потерпи. Вечерком и погуляем, и поиграем.

Олешка для верности проверил замок на клетке и нырнул под кровать – за сундучком, в котором хранил свой скарб.

– Ты как, сразу в нарядное?.. Ни фига себе!

То есть, знамо дело, княжичу так выражаться не след, но… что тут ещё скажешь?

Санко глянул из-за плеча: в сундуке росса кто-то хорошо похозяйничал. Одёжка и пожитки смешались в полном беспорядке.

– Ого! Сочти, всё на месте?

– Рубахи нет. Помнишь, красная, с узорами? Я её надеть хотел. И… и портов одних не хватает. – Олешка покопался в сундучке. – Больше вроде не взяли. Кому понадобилось?

Славон озадаченно почесал нос:

– Из наших навряд кто полез бы. Якой толк? На себя не надеть – зараз чужое приметят. Мож, Есеня шалит?

Росс замотал головой – не верю! Пропавшего добра было не очень-то и жалко – одёжи у княжича хватало, но настроение упало. Даже соревноваться расхотелось.

Ну, уж нет!

Олешка извлёк из закромов нож с широким, заточенным с обеих сторон лезвием и коротким, но тяжёлым деревянным череном. Примерил его к ладони, прищурился, будто прицеливаясь.

У каждого ножа, поучал ещё дома Властояр, свой норов. Пора проверить, пошла ли та наука на пользу. Росс решительно сунул клинок за голенище сапожка. Санко хмыкнул:

– Ясненько. А третье якое?

– Увидишь! – буркнул княжич.

В двух первых забегах Олешка победил легко.

С самого начала мальчишек разбили по парам: кто быстрее – проходит дальше. И так до тех пор, пока не останется один – наибыстрейший.

Дистанцию отмерили в сто шагов: вокруг поприща – большой песчаной ямы для борьбы.

Кроме княжича, лучше других промчались земляк Амодиха, длинноногий балл по имени Гаспарх, Рогер – коренастый и мускулистый вон из Рангиора и малыш Тариб.

Кого из них Варок изберёт россу в соперники?

Арборис отвязал от пояса мешочек и положил в него два белых и два чёрных камушка.

Княжич поспешил вытянуть жребий вперёд остальных. Чего ждать-то?

Белый. Третий раз подряд. Хороший знак.

Не то чтобы Олешка был очень суеверным, но… Вчера вот Мавр перешёл дорогу, и, как ни плевался росс через левое плечо, сегодня оказия с одёжкой приключилась.

Второй белый кругляш выпал Тарибу. Чтобы залезть рукой в мешок, кушт привстал на цыпочки. Росс чуть не прыснул – так потешно это выглядело.

И как он пробился в третий круг?! Ах да, с ним, кажись, недотёпа Феодосий бежал. Ну, тот, который из рыбацкого посёлка с побережья залива Ветров? Точно! Рамей ещё поскользнулся на повороте. Потому Тариб и выиграл. Княжич беспечно решил, что без труда обгонит смуглокожего коротышку.

…А всё-таки, кто ж покопался в сундучке? И почему взял только рубаху и ношеные портки? Будь – чур! чур! чур! – на его месте Олешка, он бы соблазнился другим. Да тем же ножиком, к примеру. Или… Ох, хорошо, что он перстень не стал в сундук прятать!

От раздумий княжича оторвал гулкий раскат колокола. Тариб уже стоял на изготовке, рядом с Арборисом. И Олешка поспешил занять своё место.

Он и не заметил, что первая пара уже отбегала. И кто там?.. Гаспарх. Сойдёт!

Учитель поднял руку с платком…

Кушт рванул так, что в мгновение ока оставил Олешку позади. Ах, ты!!!

Росс изо всех сил припустил следом, коря себя за нерасторопность.

Настичь Тариба удалось у самой черты. А перегнать?

Запыхавшийся княжич с досады бухнулся на колени, не обращая внимания на каменный пол. Не хватало проиграть этому заморышу! Засмеют же!

Санко оказался тут как тут:

– Ты перший! Я видал!

Олешка не ответил.

Чуть поодаль на корточках устроился Тариб. Его загорелый торс лоснился от пота. Он тяжело дышал, опустив голову.

Княжич устремил взгляд на высокий деревянный помост в центре гимназия40 – там, за длинным столом, покрытым блестящим алым сукном, восседали настоятель и старшие учителя.

Совещались они долго. В конце концов, Светозар присудил победу россу.

Ох! Олешка облегчённо вздохнул и, сложив ладошки, воздел очи кверху. Спасибо тебе, Варок!

– Я ж сказал! – заорал Санко. Теперь у княжича нашлись силы, чтобы улыбнуться в ответ.

К Тарибу подошёл Турка, зло сплюнул и надменно направился прочь. Маленький кушт вздрогнул как от удара и втянул голову в плечи.

Что-то оборвалось внутри росса. Нет, так нельзя! Он шагнул к недавнему сопернику, тронул за руку. Тариб поднял на княжича тёмные глазищи. И Олешка увидел, что они полны слёз. Росс, растерявшись, прикусил губу, но потом всё же пролепетал:

– Ты… ты здорово бегаешь… Я и не знал.

Тариб сглотнул:

– Э-э… Спасиба! – и, скоро оглянувшись на удалявшегося вразвалочку Турку, прошептал: – Я… за тебя… э-э… болеть буду.

Опять ударили в колокол.

Младший учитель Брин, низенький и круглый как тыква, призвал участников следующего испытания.

«Передышка – это хорошо!» – рассудил княжич. А где же Санко? Олешка завертел головой в поисках друга.

Славон уже стоял в общем строю, небрежно опершись на лук. Желающих пострелять набралось с два десятка. Брин степенно разъяснял правила, прохаживаясь перед юными лучниками.

Сначала мальчишки должны выпустить по пять стрел с двадцати шагов. Те, кто трижды попадёт в цель, будут допущены в следующий круг. Там придётся стрелять на тридцать шагов. Дальше…

– А дальше видно будет, – закончил речь Брин. Точно сомневаясь, что кому-нибудь из учеников удастся сделать хотя бы то, о чём он уже рассказал.

И отчасти угадал. После первого рубежа осталось четверо. Санко положил свои стрелы в мишень, почти не целясь.

Также легко он прошёл и второй круг.

Повторить достижение славона смог лишь узкоглазый тартарин Чагатай. Тот тоже стрелял быстро, навскидку, расставляя ноги, будто сидел в седле боевого коня. Поговаривали, что его отец – темник41 Великого хагана42 из Дикого поля – сызмальства брал отпрыска в настоящие набеги на врага.

После короткого совещания с настоятелем и старшими учителями Брин отнёс мишень на пятьдесят шагов и выдал мальчишкам всего по одной стреле.

Первым к рубежу вышел Чагатай.

В яблочко!

На скуластом лице юного тартарина не дрогнул ни один мускул.

Санко внешне тоже был совершенно спокоен. Княжич заметил, как дружок провёл губами по оперению стрелы, словно заговаривая её. И вновь, почти не целясь, послал в центр круглого деревянного щита.

Судивший испытание Брин покачал головой – молодцы! И отодвинул мишень на семьдесят шагов.

Теперь первым стрелял Санко.

Олешка сжал кулаки – попади! Славон как почувствовал это. Нашёл взглядом росса в толпе зрителей, едва заметно подмигнул ему. И, резко вскинув лук, выпустил стрелу. Вокруг охнули и захлопали в ладоши! А Санко на мгновение прикрыл глаза, а потом невозмутимо отошёл в сторону, даже не посмотрев на мишень.

Чагатай, против обыкновения, целился долго. Дважды поднимал и опускал лук. И, наконец, подавшись всем телом вперёд, с каким-то отчаянием в глазах отпустил тетиву.

Стрела, зацепив щит, ударилась о стену и упала на пол.

Славона окружили, но он, будто не веря в свою удачу, ни разу не улыбнулся.

Олешка протолкался к другу. Санко потянул его за собой, в сторону от восторженных болельщиков.

– Замаялся! – признался он. – С меня хватит! А ты? Не передумал?

– Нет, – замотал головой Олешка. – Сейчас мы с Гаспархом побежим.

– Ага, твой черёд. Ну, ентова… побеждать, – улыбнулся Санко.

– Типун тебе на язык! – взревел княжич. – Сглазишь!

И ведь сглазил!

Гаспарх был выше росса на полголовы. Бегал он, широко раскидывая руки. Княжич подумал, что надо рвать вперёд с первых же шагов, иначе на узкой дорожке обойти балла будет затруднительно.

Но не тут-то было! Гаспарх, как и Тариб, молнией метнулся с места, и княжич снова бросился в догонялки… Да что ж он так клешнями машет! Нечестно!!!

Олешка попытался поднырнуть Гаспарху под локоть, однако тот неожиданно сместился в сторону, и росс врезался прямо в соперника. Оба мальчика повалились на пол, но балл оказался за чертой первым. И тут же вскочил, размахивая от радости ручищами. А Олешка остался лежать, закрыв лицо от обиды.

Обескураженный Санко склонился над другом:

– Прости!

– Да ну тебя! Сам виноват: опять проспал.

Олешка попытался подняться, и чуть не вскрикнул: острая боль прошила правую руку от запястья до локтя. Но тотчас отпустила. Княжич прыжком вскочил на ноги. Ничего! Он ещё отыграется сегодня.

На отжимания росс смотреть не стал, а занялся своим ножичком. Немного подправил лезвие, поупражнялся в бросках. Получалось неплохо – значит, не растерял навык.

Потом прибежал Санко и сообщил, что у отжимальщиков победил Турка. Кто б сомневался! Он, небось, и в борьбе всех одолеть рассчитывает.

Но это испытание оставили напоследок. А пока Брин созвал к себе метателей. К неудовольствию Олешки среди них оказался и кушт. Вот же ж… каждой бочке затычка!

Турка посматривал на окружающих свысока, нарочито поигрывая кинжалом с белой резной ручкой.

– Дорогой! – шепнул Санко, стоявший за спиной у княжича. – Дивись, якой черен. С бивня лефанта, зуб даю.

«Он, что, собрался шибать эту безделку?» – изумился росс.

Брин тем временем занудным голосом оповестил, что кидать ножи придётся с десяти шагов – до первой ошибки.

«Неплохо!» – решил Олешка. Дома он с такого расстояния пять раз из пяти втыкал клинок в чурку шириной в два вершка43.

Слепой жребий свёл заклятых противников вместе: сначала Турка метнул свой кинжал, а сразу за ним – и росс. И оба попали в цель. А вместе с ними – худой как лучина Рави из Нагаура.

Но после трёх бросков он вышел из игры: его кривой ханжар44 плашмя стукнулся о доску и отлетел в сторону. Увидев это, курчавый синд воздел кверху руки и, надувшись, уселся среди зрителей.

Кушт и росс спорили ещё трижды. Клинки снова и снова вонзались в чёрный круг размером с ладонь. Уступать не хотел никто.

Брин сделал короткий перерыв и опять отправился за советом к настоятелю и старшим учителям. Наставники пошушукались, и Светозар, позвонив в колокольчик, чтобы привлечь внимание галдевших от нетерпения отроков, объявил:

– Друзья мои, оба поединщика достойны похвалы. Я назначаю последнюю попытку. Тот, кто попадёт ближе к центру мишени, и будет признан самым метким. Согласны?

Мальчишки одобрительно загудели. Брин вернулся к рубежу и жестом призвал Турку продолжить спор.

Кушт долго примеривался, и, наконец, бросил. Кинжал вошёл в дерево чуть левее центра. Турка удовлетворённо хмыкнул и оглянулся на росса: мол, попробуй, повтори.

Олешка шагнул на его место. Он чувствовал себя вполне уверенно. А потому медлить не стал, резко выкинув вперёд руку с ножом.

…Острая боль обожгла предплечье. Княжич ойкнул, но клинок уже сорвался с ладони, перевернулся в воздухе и… вонзился прямо в рукоять туркиного кинжала, отбив от неё внушительный осколок.

Олешка осел на песок, прижав десницу к груди. Варок! Ну, почему так?!

– Ты… Ты мне заплатишь! – Турка подскочил к княжичу, размахивая обломком кинжала и яростно вращая зрачками. Но подоспевший Арборис схватил его за плечи и увлёк за собой, что-то втолковывая по пути.

Как сквозь туман росс услышал, что настоятель провозгласил Турку победителем.

Да, правильно, конечно. Княжич-то в мишень не попал… Но всё равно несправедливо! Обида снежным комом разрасталась где-то под ложечкой. Теперь Турка будет задаваться ещё больше! И такое право ему подарил он, Олешка. Своим неточным броском. И кому какое дело до больной руки.

А никто, похоже, и не понял, почему росс промахнулся.

Олешка прислонился к стене, зажмурился и сжал зубы. Хотелось заплакать. Но это было бы совсем позорно. Нет, он никому не даст повода обозвать его слабаком! А Турка… С Туркой ещё поквитается!

– …желающих больше нет, – донёсся до княжича голос Светозара.

Росс увидел, что настоятель стоит посреди поприща. А рядом ухмыляется ненавистный кушт.

– Неужели не найдётся смельчака, который бы бросил вызов этому молодому человеку? – Старец указал на Турку. – Да, безусловно, он очень хороший боец. Но так ли уж непобедим?

Олешка вздохнул и выпрямился. Попробовал сжать кулак, крутанул кистью, потом всей рукой. Кажется, ничего не болит.

– Вы разочаровываете меня, друзья мои. – Настоятель с укором оглядел притихших школяров. – Что ж, впервые в истории нашей обители я вынужден…