Княжич. Знак силы

Княжич

Знак силы

Алексей Буйло

© Алексей Буйло, 2024

ISBN 978-5-0064-0181-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Академия

ЧАСТЬ 1

Полуночные горы,

Месяц Новых даров1

По узкой горной дороге торопливо подгонял коня всадник.

Дальние вершины таяли в серой вьюжной пелене. По их обледеневшим склонам спускался студенец – холодный, пронизывающий до костей ветер.

Круглый месяц с трудом пробивался сквозь тяжёлые снежные тучи, озаряя всё окрест безжизненным зеленоватым светом.

Ещё недолго, и безраздельно воцарится Морёна – богиня зимней стужи и лютой смерти. Мать-природа умрёт до весны.

Ночной странник спешил в затерявшуюся среди высоких утёсов обитель. Пока духи зимы не сковали его волю и тело. Пока тропы проходимы для конного и пешего. Пока…

Измученный жеребец, не знавший отдыха три дня – с тех пор, как они миновали одинокое селение у подножья Полуночных гор, едва перебирал копытами, но послушно внимал плётке седока. Он и сам прекрасно чуял, что только движение вперёд может спасти их обоих. А потому упрямо, из последних сил, карабкался по камням.

Всадник обязан был успеть. За пазухой овчинного тулупчика он берёг важное письмо. Гонец поклялся небом доставить его в горную обитель. Великий Бог степняков Тагирхан – тому свидетель!

Месяц закутался в хмарное покрывало, и так чуть видная стёжка погрузилась во тьму. Где-то впереди отчаянно завыл волк…

Гонец

ПОЗЁМКА прилежно заметала широкий двор. Первый в этом году снег…

Светловолосый мальчик оторвал взгляд от узкого как бойница окна.

В Полуночных горах холода наступают куда раньше, чем дома.

Но в крохотной келье было тепло: в очаге весело потрескивал огонь, разбрасывая по стенам рыжие отблески.

На столе посреди клетушки лежала карта, нарисованная на огромном куске бамбаги. Белой как тот снег за окошком. Её, говорят, привозят с закатных земель. Там, сказывают, живут желтолицые хайны2. Великие умельцы! И жестокие воители.

Здесь, в Академии, все книги – из таких вот тончайших и белоснежных листиков. Чудно! На родине для письма пользуют обычную кожу – «пергамен» по-рамейски3.

Мальчуган снова принялся водить пальцем по серым пятнам гор и путаным изгибам трактов, шёпотом проговаривая встречающиеся названия. Но мысли то и дело убегали от стран и городов, рек и равнин.

Академия во время снегопада

День не задался с самого начала.

Утром, во время зарядки, у ворот обители возник всадник.

Отшвырнул поводья и быстро взбежал по лестнице в покои настоятеля.

Служки даже не успели остановить его, допросить. И, почуяв, что им ещё достанется за нерасторопность, принялись с удвоенной силой гонять послухов. Ой, ей! Как только ноги у мальчишек не отвалились?!

А потом в келью заглянул младший учитель Арборис и сообщил, что на сегодня занятия отменяются. Из-за важных дел настоятеля и преподавателей. Приказано никуда не отлучаться и выучить две темы наперёд по страноведению. Он будет проверять лично!

Правда, кое-кому все эти наказы – как об стенку горох!

Сосед по каморке, Санко, сидит себе на кровати и вместо того, чтобы твердить урок, пытает ножиком ольховую палочку. У него подобного барахла навалом. Вечно в дальний лес таскается: то камушек, то травинку, то веточку принесёт… Будто этого добра под стенами обители не хватает! Чего ради переться в чащу?!

Неведомая сила вновь потянула к окну.

Бог бурь и непогоды Вихорь без устали тряс бородой: снег теперь валил огромными хлопьями.

Коня во дворе уже не было: верно, отвели в тёплое стойло.

Занятно, а всадник куда подевался? Неужто с настоятелем до сих пор беседу празднует? Не выходил вроде.

Утренний гость почему-то не давал покоя. Крепко сбитый, со смуглой кожей, широкими скулами и раскосыми глазами – степняк, одним словом.

Вот только одет не как номад4: короткий жупан5, поверх кожух6 из овчины, толстые порты7, высокая меховая шапка с ушами. Так ходят зимой дома, в Златограде, а не в степи.

А сапоги, судя по форме, и вовсе из Фениции. Дорогие. Князьям впору.

– Эй, Олешка! Шо ты там выглядаешь? – Санко, наконец, подал голос. – Чаешь, распогодится?.. Не, то надолго. Мавр вчерась всю стенку в трапезной когтями подряпал. Верный знак!

Лёгок на помине, в дверную щель из коридора протиснулся худющий кот – чёрной как уголь масти. Запрыгнул на постель, свернулся в клубок.

Олешка воротился к столу, ничего не ответив. Если Санко что скажет насчёт погоды, так и будет. Этот юный славон разбирался в приметах не хуже ведунов с Пропащих гор. А тамошние колдуны – всем колдунам колдуны, каждому известно.

Дружок, склонив кудрявую каштановую голову, умело орудовал ножиком и шмыгал носом от усердия. Похоже, оберег какой-то вытачивает.

А спрашивать без толку.

Пока не закончит, ни слова не скажет. Таков обычай его племени. Да и сам Санко любит повторять: начнёшь трепать вокруг – из затеи ничего не выйдет. Проверено!

У россов, коим по праву рождения являлся Олешка, столь строгих запретов не было.

– Ты как, зубрить-то будешь? – пробурчал он в надежде отвлечь приятеля от, безусловно, важного, но не очень-то своевременного занятия.

– Давай ты вслух, а?.. – Санко вскинул голову и обезоруживающе улыбнулся. – Я так лучше помятаю.

Олешка скрепя сердце взялся за увесистый талмуд, по которому ученики постигали страноведение – «Подробное описание государств и племён, в круге земном расположенных». Автор трактата, известный географ-рамей Теодот, отличался порядочным занудством. Заснёшь ненароком, пока до конца дочитаешь.

Арбориса куда интереснее слушать: тот аж руками машет, рассказывая о нравах и обычаях всяких народов, о богатствах, спрятанных в недрах, о диковинных тварях и растениях.

Юному россу было приятно, что в самом центре Арбореи – так, по-рамейски, Теодот именовал Поднебесье – располагается его родное княжество. О чём он не преминул напомнить славону. Но Санко пропустил подначку мимо ушей.

Чужаки называли те места Гардарикой – Страной городов.

Карта и впрямь была усеяна значками селений и крепостей – Калиш, Синевир, Старград, Разлог, Златоград, торговый Радом на берегу Моря Новых Надежд.

Россы гордились своими плотниками. И дома ставили в основном деревянные, предпочитая лесину мёртвому камню.

В соседней же Славонии, за неприступным Граничным кряжем, наоборот, любили каменные жилища. Особенно на севере, у Кладезных гор, полных самоцветов и ценных руд. Стольный град Вазантия целиком был возведён из известняка, гранита и мрамора. Тамошний кесарь возбранил ставить срубы, дабы уберечься от разорительных пожаров.

Но в приграничье, откуда забрали Санко, тоже ценили душу дерева. Ведь из него, как гласили сказания, были сотворены самые первые люди на земле.

По сведениям географа, славоны считались россам близкими родичами – даже говорили на похожем языке. Только шокают да гэкают непрестанно – уже от себя добавил Олешка.

– Чи шо, дюже я шокаю? – удивился Санко, не прекращая терзать деревяшку. Усмехнулся: – Вот же нашкарябает!

Учёные мужи обеих держав спорили до хрипоты и писали длинные труды, доказывая первородство именно своего племени.

Россы утверждали, что их предки пришли в Славонию с юга, вместе с князем Первославом. Героически преодолели Граничный кряж и осели на берегах Вольного озера.

Славоны же были уверены, что кесарь Первослав прежде основал Вазантию, а уж потом двинулся со своим войском на полдень – якобы воевать безбедных куштов. Но до цели не дошёл, поразившись великолепию края, который нарёк Приозерьем. Здесь и вправду было много озёр, родников, речушек и водопадов.

Старое название сохранилось на карте – теперь так называли рассветный предел княжества. Дворец на берегу Красной реки тоже заложил Первослав – там, где сейчас стоит Златоград.

Впрочем, высоконаучные распри не мешали соседям жить мирно, торговать и ездить друг к другу в гости. Хотя и становились порой поводом к кровавой драке в придорожном кабаке. Народ и там, и там был образованный, не чуждый грамоте и умным книжкам.

Сходились в одном: когда-то их общим предком-государем был великий правитель Первослав. А сам Первослав пришёл с далёкого севера – из Ужавы, суровых и глухих мест, где нынче обитали племена борусков.

По преданию, он рассорился с отцом и увёл своих людей в тёплые земли – искать счастья и богатства. А оставшиеся потеряли разум и одичали.

На карте Ужавой именовалась поросшая лесом широкая долина реки со смешным названием Чуня. Там был нарисован кривоногий лысый человечек с чубом, щитом и копьём.

Ни селений, ни городов в тех краях составитель карты не знал. Как и троп и караванных путей.

К востоку от Славонии, на хребте Кутур, располагалась Кахокия. Её населяли бесстрашные и воинственные горцы-кахеты. Этот малочисленный, но гордый народец, отмечал Теодот, никогда не склонял головы перед врагами.

Санко фыркнул:

– Якому дурню их голые скалы потребны? Ни пастбищ, ни леса, ни руд!

– А ты откуда знаешь?

– Ну, ентова… Ходили мы дотуль. С дедом.

– А за чем ходили? – оживился Олешка, отодвигая учебник.

– За птицей Гамаюн!

Росс поджал губы. И-эх! Любимая санкина отговорка означала: отвяжись, у меня нет желания толковать. Славон вообще слыл в Академии бирюком.

Как бы тебя растормошить, «ентова» несчастная?!

Взгляд Олешки упал на резных конников и ратников, стоявших на полочке над его кроватью. Таблеи8! Росс эту мудрёную забаву любил с малолетства. И прихватил с собой из дома золочёную доску с фигурками воинов.

– Сыграем?

– Я ж не можу, – отозвался Санко, не поднимая головы.

– Научу.

– Не, неохота… Ты читай-читай, у тя складно выходит.

Олешка, едва заметно вздохнув, снова раскрыл трактат Теодота.

Про Дальние горы, что на краю Поднебесья, у самой полуночи, географ почти ничего не сочинил. Только упомянул, что где-то там на высоких вершинах есть таинственный Город извечных. Но простым смертным туда прохода нет.

А вот следующая глава была посвящена кочевникам-казарам из Великой степи. В Гардарике бесконечные северные пусты величали Навией, то есть Мёртвыми землями. Туда, по поверьям, удалялись усопшие.

Географ утверждал, что по численности казары превосходят все прочие народы Арбореи, а дети их с младенчества берут в руки оружие и уверенно держатся в сёдлах боевых коней.

Раньше степняки доставляли набегами немало хлопот соседям: на юге – славонам, на закате – синдам из Дулгалаха. А на восходе их орды докатывались аж до Залива Ветров, на берегах которого раскинулась купеческая Фениция – родина Теодота.

Разорив селения и забрав рабов, кочевники исчезали так же внезапно, как и появлялись.

На одном месте они подолгу не жили. Поэтому военные походы синдов, рамеев и славонов оканчивались ничем. Казары точно растворялись в бескрайних степных просторах. А может, разжившись богатой добычей, уходили дальше на север – в Смертную Пустынь. Легенды гласили, что там водятся свирепые полулюди-полузвери – хатты, зеленокожие и узкоглазые.

Безрассудный славонский кесарь Болегорд, дед нынешнего правителя Вазантии Божидара, снарядил однажды вылазку в гиблые места. Да так и сгинул со всем войском. Скольких ребятишек оставил сиротами! Бабий плач по невернувшимся мужьям, братьям и сыновьям разносился по Славонии три года.

Сын Болегорда – Близомир – принародно зарёкся от притязаний на чужие земли и богатства. Благо, добра в зажиточной Славонии хватало! И с тех пор, вот уж полвека, славоны только защищали собственные границы от вражеских вторжений.

Повествование о коварных степняках напомнило Олешке о таинственном утреннем госте.

Чернобог его забери! Ну, что такого в том всаднике?

А под ложечкой ноет и ноет противная до дрожи тревога.

И сон этот дурацкий! Что давеча приснился. Не отпускает.

А ведь так хорошо начинался…

…Двое всадников неспешно взбираются звериной тропой все выше и выше на Граничный кряж…

Там, во сне, Олешка почему-то точно знал, что кряж именно Граничный. Хотя сроду не бывал в тех местах.

…Первым, на пегом красавце-коне, едет широкоплечий мужчина с орлиным взором. Седина уже коснулась его висков, но выглядит он молодо и крепко. На поясе – дорогой кинжал. К седлу приторочены охотничий лук и тул9 со стрелами…

Тятя! Он! Кто ж ещё?! Какой добрый сон!

…Рядом на вороном скакуне, то и дело норовя вырваться вперёд, гарцует темнобородый богатырь. Удальца защищает лёгкая кольчужка; на боку – узкая сабля в роскошных, с насечкой, ножнах…

А это – Властояр! Тятин главный помощник.

Но куда они собрались?

На охоту, вестимо! Как он сразу не догадался?

…Всадники не шумят, общаются жестами. Иногда останавливаются: прислушиваются, всматриваются в просветы между деревьями.

Тропа выводит на большую поляну – кулигу.

Солнце уже скрылось за пиками далёкого Срединного хребта, но небо ещё светлое. Тёплый осенний вечер размазывает яркие краски увядающей природы. Прозрачная дымка охватывает не сбросившие листву деревья – как мать обнимает любимое чадо…

Как мама!

А почему её нет рядом? Ах, да: охота – не женское дело.

…Бородач тихо молвит:

– Пора возвращаться. Завтра ловчие отыщут след рогача, и мы устроим облаву.

– Ты же знаешь, Властояр, смысл охоты не в облаве! – устало возражает отец. – Я не хочу ждать. Чую: зверь близко…

Словно в ответ на противоположной стороне кулиги трепещут заросли ольшаника. Привстав на стременах, отец выхватывает лук и в охотничьем запале пришпоривает коня…

Сердце у Олешки вдруг захолонуло.

Не-е-ет! Тятя, не-ет!

…Тяжёлый самострельный болт, коротко свистнув, пробивает всаднику грудь, валит в пожухшую траву.

Из-за деревьев, как горох из стручка, выскакивают ратники с круглыми щитами. Два. Пять. Девять. Тридевять!

Властояр, рванувший было следом, разворачивает вороного и гонит прочь…

Так быть не может! Не должно!

Тьфу-тьфу-тьфу! Трижды! И ещё три по трижды! И на все четыре стороны!

Чур10! Чур!

«Это сон! Просто сон!» – в который раз успокоил себя Олешка. Случись что с отцом, в обитель прислали бы гонца.

Гонца?!

Россу вдруг почудилось, будто сам Вихорь заглянул в оконце. Выстудил от макушки до пяток. Так, что не двинуть ни рукой, ни ногой.

А-а-а… Хватит! Надоело!

Олешка с размаху шмякнул тяжёлую книжку на стол.

И так настроение никакое, да ещё Санко – друг называется! – бычится и не желает водиться. В душе взыграла обида. Уж я тебе покажу, негодный славонище!

Крадучись, он обогнул стол и зашёл Санко со спины. Ну да, не честно – сзади нападать. Но ведь не по-настоящему! – оправдался перед самим собой. Набрал в грудь воздуха, гикнул и бросился, норовя схватить товарища за плечи.

Но славон непостижимым образом – глаза у него, что ли, на затылке? – успел отскочить. Олешка бухнулся на кровать – прямо на Мавра. Кот, возмущённо мявкнув, стрелой вылетел из кельи.

В следующее мгновение противник уже сидел сверху и весело колотил росса по спине кулаками – не больно, но вполне чувствительно.

Санко был немного крупнее, но Олешка ничуть не проигрывал ему в ловкости и силе. Извернувшись, он ухитрился зацепить славона, и пацаны с грохотом слетели с кровати на деревянный пол, опрокинув табурет.

Возня продолжилась внизу: то один отрок, то другой торжествовал победу, оседлав соперника, но тут же бойцы менялись местами. Уступать никто не собирался, хотя оба запыхались и раскраснелись.

– Та-ак… Замечательно мы учим уроки! – грозный голос неожиданно раздался над их макушками. Олешка и Санко вскочили на ноги и стали торопливо оправляться.

На пороге кельи возвышался настоятель. За его спиной маячил Арборис. Первый глядел на мальчишек слегка насмешливо. Второй – с укором: что же вы меня подводите, ребята?

– Да ещё учебное имущество не бережём, – продолжил старец, кивнув на валявшуюся на полу карту. – Я думаю, Арборис, следует примерно наказать ваших… мда… лоботрясов.

С этими словами он неспешно покинул келью. Арборис в дверях обернулся, обиженно развёл руками и нестрашно погрозил кулаком.

– Допрыгались? – учитель, похоже, был огорчён не меньше своих подопечных. – После обеда отправляйтесь на кухню. Там вам найдут работу…

Расстроенные друзья начали убираться в клетушке. Олешка подобрал с пола злополучный лист бамбаги. Вот влипли!

И всё же… Всё же он испытал облегчение. Стало быть, гонец не по его душу. Иначе бы настоятель… Ну, конечно, настоятель рассказал бы ему! Как пить дать.

В верхнем левом углу карты, среди высоких гор на окраине мира, мальчик отыскал одинокий домик с башенкой. Так была обозначена их Академия.

Именно здесь находился Олешка, княжич Гардарики, единственный и любимый сын правителя россов Добромира, отданный в обучение знаменитому на всё Поднебесье Светозару Мудрому.

Академия,

Месяц Новых Даров

Седовласый старик замер посреди кельи.

Истёртый свиток, доставленный утренним посланцем, был скреплён княжеской печатью. Или нет? Не княжеской… Как же он сразу не заметил?!

Старец сломал сургуч. Пробежал глазами скачущие, явно впопыхах написанные строчки. Тяжело вздохнул, отвёл взгляд.

Со стороны могло показаться, что он немного растерян. Но даже если и было так, длилось это недолго.

Хозяин задумчиво пересёк келью. Усевшись за широкий стол, заваленный толстыми фолиантами, связками перьев и стопками белоснежной бамбаги, принялся быстро писать, часто макая стило в массивную бронзовую чернильницу.

Закончив, он тщательно скрутил тонкий листок в трубочку – так, чтобы тот мог уместиться в крошечном, с мизинец, круглом коробке. Затем позвонил в колокольчик.

В келью почтительно вступил служка и застыл у самого порога.

– Войко, отправь записку в посёлок. Да выбери лучшего голубя. Получишь ответ – немедля сообщи мне. Это очень важно!..

Светозар

О ПРИЕЗДЕ Светозара узнали за неделю. Это вызвало настоящий переполох – в последний раз старец наведывался в Златоград лет тридцать назад.

Слава об Академии шла по всему Поднебесью. Хорошая, добрая слава. Отдать чадо в учение к Светозару почиталось за великую удачу и для родителей юного счастливчика, и для правителя страны.

Выпускников школы с почётом принимали на высокие и хлебные государственные посты – от сурового Иггесунда на восходе до беззаботной Савоны на закате.

Но попасть в Академию можно было исключительно по способностям. Разглядеть же искру дарования в малолетнем отроке умел только Учитель.

Бывало, он подбирал встретившихся по пути невзрачных оборвышей, лишённых вроде каких бы то ни было талантов. И отказывал могущественным правителям. Даже если те сулили мешки золота.

Денег за обучение Светозар не требовал. Случалось, сам платил за то, чтобы ему отдали на попечение толкового парнишку. Особенно из небогатой семьи.

Раз в десять лет настоятель объезжал города и веси в поисках новых послухов. Редко когда путешествие затягивалось более чем на пару месяцев. Однако за это время он успевал исколесить пол-Поднебесья.

Златоград

По приказу Добромира из разных пределов Гардарики свезли наиболее способных ребятишек десяти лет от роду. Всего – двадцать душ.

В назначенный день в княжеском дворе как на вече собралась толпа народа. Шептались, что Светозар заранее знает, кого заберёт с собой.

Олешка, в простых одеждах, дабы не выделяться среди ровесников, с раннего утра томился промеж испуганной и ничего не понимающей детворы.

Никто не смог бы сказать, что он находится в числе избранных не по праву. Княжич был не по годам развит и образован. Добромир не жалел золота и мехов на обучение наследника.

Ждали долго, и мальчишек отпустили побегать. Возбудившись от внезапной свободы, они носились по подворью как бешеные. Олешка порвал рубаху и заработал синяк, схлестнувшись с одним дюжим малым, когда тот – случайно или намеренно, кто там разберёт в суматохе? – двинул его локтем в глаз.

Парень, приехавший откуда-то из приграничья, и не подозревал, что связался с княжичем. Потасовке не дали разгореться слуги. Однако, упреждённые накануне княгиней Ладославой, ни словом, ни взглядом не выдали Олешку. Разобижено посопев, драчуны вскоре опять вместе участвовали в играх.

Небольшое посольство неторопливо въехало в ворота, когда солнце перевалило за полдень.

Разбаловавшихся пацанов начали загонять обратно. Но прежде Олешка успел разглядеть всадников в коротких светлых рясах. Те сопровождали скромную кибитку и большую крытую повозку.

Из повозки, едва она остановилась, выскочили взъерошенные отроки в одинаково длинных, до колен, рубахах, без кушаков11. Озираясь по сторонам, сгрудились около кибитки.

Что было дальше, Олешка не увидел. Зазевавшегося княжича, бесцеремонно схватив за руку, увлекли в дом.

Мальчишек-росичей поставили возле престола – по росту. Олешка очутился в конце строя. Он никогда не был слишком крупным, скорее наоборот. Но ни капельки не переживал по этому поводу. А тут вдруг взыграло самолюбие: с чего ему пристало таиться? Изображать из себя простолюдина? Правда, вида не показал. Лишь надулся слегка, тайком потирая ушибленную руку.

Оглянулся на маму. Она сидела в высоком кресле рядом с отцом.

Княгиня поймала взгляд сына, улыбнулась ему одними губами.

Ну и ладно, надо так надо! Отец говорит: князь не всегда должен делать то, что хочется. Гораздо чаще приходится поступать так, как требуется. Хоть это частенько бывает совсем неприятно. Похоже, сегодня был один из таких случаев.

Внезапно ударила барабанная дробь – раскатистая и слаженная.

Двери распахнулись, и в чертог вступил высокий худой старик.

В свободном балахоне из грубой ткани, подпоясанном обычной верёвкой. На голове – обруч из белого металла с крупным красноватым камнем. В правой руке – прямая как копьё и очень гладкая палка, вроде посоха. Седые волосы до плеч.

А ещё был он бос и без бороды.

Старец сделал несколько шагов, барабаны смолкли. Вокруг воцарилась жуткая, как почудилось Олешке, тишина.

Перед престолом гость низко поклонился – сначала князю с княгиней, потом столпившимся у стен боярам и придворным, а после и застывшим в строю мальчишкам.

Это поразило Олешку: приветствовать несмышлёнышей, у которых и имён-то настоящих пока нет?!

– Здрав будь, князь! Здрава будь, княгиня! Здравы будьте и вы, люди добрые! – голос старика звучал спокойно и уверенно. – Простите, что давно не гостил в вашей славной стране. Простите и за то, что не задержусь долго. Ведаю, что есть у вас достойные отроки, которым я мог бы вручить явные и тайные знания. Дабы потом они честно служили своему роду. Дозволь спросить, княже: отдашь ли ты мне в учение тех, кого я изберу? – настоятель поднял глаза и прямо взглянул на властителя Гардарики.

Олешка тоже посмотрел на отца. Добромир был явно доволен речью Светозара. Можно не сомневаться: он ответит согласием. Но традиция требовала от князя чуть помедлить с решением.

А если вдруг гость выберет его, Олешку? Неужели отец с лёгкой душой отпустит сына из родного дома?

Княжичу стало не по себе. Он постарался прогнать дурные мысли. И непроизвольно взмахнул рукой, толкнув соседа – толстого, как бочонок, сына боярина Будана. Хорошо, тот удержался на ногах! Но прошипел в ответ что-то совсем неприличное. Ладно, я с тобой ещё разберусь! Узнаешь, как на будущего повелителя лаяться!