Самоосознание. Рассказы

Про ее поцелуй Димка не спрашивал у Арта. Они вообще о ней старались не вспоминать. Но когда Арт уже уезжал в Питер, то сказал Димке:

– Ты позвони ей. Поздравь и от меня тоже. Но главное, сам поздравь. Вы ведь дружили. Следующим летом опять встретитесь здесь.

– Только мы? А ты?

– Ну и я, конечно.

С этим он и уехал. Не знал Димка, что Арт больше не вернется, совсем. Уедет в Европу работать по контракту частным репетитором. И Вика больше не приедет в деревню два последующих летних сезона, потому что с родителями отправится на море, а потом будет стажироваться в какой-то юридической фирме. Это была настоящая взрослая жизнь, и только Димка пока все еще оставался в своем детском одиноком существовании.

В одиночестве без них он стал рисовать. Ему хотелось, чтобы Арт его хвалил. Свои рисунки он вывешивал в Контакте и получал много лайков и комментариев. Но ни Арт, ни Вика не посещали его страницу.

9-й класс он окончил без троек, а потом вернулись родители, потому что их контракт расторгли раньше срока из-за санкций. Они вынудили Димона поступить в платный художественный колледж, и теперь он жил в городе. Ездил к бабушке лишь на каникулы. Потихоньку отремонтировал кровлю старого сарайчика и лестницу. Теперь он мог спокойно по ней подниматься и лежать на новой крыше. Почему-то только там он мог думать об Арте и Вике без горечи. Наверно потому, что, лёжа на крыше, ощущал себя 12-летним беззаботным пацаном.

***5

Почти сразу по окончании колледжа Димона призвали в армию. Мать хотела, чтобы он подал заявление об отсрочке в связи с желанием поступить в вуз, но сын ответил, что не хочет больше никуда поступать, хотя прекрасно окончил колледж, даже был признан лучшим студентом своего выпуска. Как только ни уговаривали его родители, он решил идти в армию. Приехала бабушка, но, увидев его, даже говорить ничего не стала, а дочери сказала:

– Пойми, он почувствовал себя взрослым. Так что не мешайте ему.

– Преподаватели в один голос утверждают, что у него определенно талант и ему нужно учиться дальше.

– И что? Отучится и все равно уйдет в армию. В художественных вузах наверняка нет военных кафедр. Пусть лучше сейчас отстреляется, пока молод и полон сил. Посмотри, как он возмужал, отца легко на лопатки уложит.

Родителям пришлось смириться. Они ждали новый контракт, уже в Китае, но хотели перед этим удостовериться, что сын хорошо устроен. Бабушка поклялась дочери, что все время будет рядом с внуком и поможет ему во всем. Она даже стала подумывать над тем, чтобы продать дом в деревне, но дочь и зять отговорили ее. Дом был большой и по-прежнему очень добротный, почти как при жизни деда. Он оставил жене не только его, но и свои немалые накопления, сделанные во время работы дипломатом. Именно он помог заключить долгосрочный контракт своей дочери и зятю, но уже через год после этого умер от инфаркта. Сейчас ему исполнилось бы 80. Бабушка по сравнению с ним была молодухой 60-ти лет. И действительно, ее энергии оставалось лишь позавидовать. Даже ее дочь не могла за ней угнаться.

Дом в деревне оставили как дачу для семьи. Просто на время законсервировали: заключили договор на охрану объекта, установили камеры наблюдения, повесили роль-ставни на окна и двери, зачехлили всю мебель, а также за хорошую плату наняли знакомого бабушки, мужичка односельчанина, чтобы следил за состоянием участка – стриг траву, убирал опавшие плоды, подметал осенью листву, а зимой чистил проезд от снега.

Пёс и две кошки теперь жили в квартире, хотя и не признавали Димкиных родителей, слушались только его и бабушку. Наверно, пёс со временем забыл Арта, по крайней мере, когда бабушка решила выбросить его старые кеды, Хаммер проводил их взглядом, но не подошел к пакету с мусором, в который она их положила. Димка не спрашивал бабушку, вспоминает ли она Арта, если бы она ответила нет, ему было бы больно. Сам Димон во всем хотел на него походить и в моменты радости и грусти всегда помнил о нем. И, конечно, о Вике. Не отдельно о ней, а только потому, что она весь последний год их общей дружбы находилась вместе с ними. Димон часто думал, какой она теперь стала, вспоминает ли их троицу, чем живет. Наверно, крутит романы с парнями, хотя кому нужна такая конопатая уродина.

До армии Димон не встречался ни с кем. В колледже ему ни одна девчонка так и не приглянулась. Он много рисовал, помня, каким работоспособным был Арт. Бабушка считала внука очень красивым, поэтому удивлялась его равнодушию к девушкам. А они часто обращали на него внимание. Она видела это, когда он помогал ей закупать продукты в супермаркете, когда ездил с ней по универмагам выбирать одежду и обувь. Но он словно не замечал их внимания к себе, а когда ждал ее, садился где-нибудь, уткнувшись в свой мобильник.

На поезд она провожала его одна. Родители уже находились в Китае. Наверно, так лучше, думала бабушка, меньше переживаний ему будет. И только Хаммер волновался и все рвался с поводка, так что ей трудновато пришлось, особенно, когда Димон уже находился в вагоне и махал ей рукой из окна.

Дом их находился далеко от Балтийского вокзала, откуда уезжал Димон, поэтому привез их и увозил обратно ее старинный знакомый. Ведь такую собаку ни один таксист не взялся бы везти.

Хаммер грустил и ходил по квартире как неприкаянный. Поэтому она дала ему старые кроссовки внука, на которые он теперь клал свою матерую голову. И дочка с мужем впервые сильно переживали за сына, потому что никогда раньше он никуда так далеко не уезжал один, да еще и в полную неизвестность.

И вдруг через день после отъезда Димона бабушке позвонил Арт. Очень расстраивался, что не успел встретиться с ним до его отъезда. Расспросил бабушку подробно о том, где Димон должен служить. Оставил свой номер телефона и настойчиво предлагал свою помощь, узнав, что родители Димона уже в Китае. Бабушка сильно удивлялась, ведь Арт пропал на несколько лет, а тут вдруг так внезапно объявился. Она думала об этом целую неделю. Она и про Вику вспоминала, но при внуке всегда молчала об этом, потому что не хотела его задевать. Ведь он считал, что они, Арт и Вика, бросили его.

***6

Когда Димон возвращался из армии домой, он знал, что бабушка заболела и лежит в больнице. Ей во всем помогала ее старинная подруга, и хотя бы об этом он мог не беспокоиться. А когда он вышел из вагона, к нему подошел молодой мужчина с небольшой светлой бородкой. Димон удивился, но вдруг понял, что это Арт, поэтому замер на месте. Арт обнял его, хотя Димон не ответил ему тем же.

– Давай отойдем в сторону, мы мешаем людям, – сказал Арт.

Они сделали несколько шагов от вагона.

– Зачем ты приехал? – спросил Димон, – Ты же бросил меня. Не писал, не звонил, не хотел увидеть столько лет.

– Постоянно следил за тобой в сети. И я… не бросал тебя. Просто уступил место.

– Что?!

– Пойдем ко мне в машину. Там поговорим по-взрослому, по-мужски.

Последние слова Арта затормозили Димона, который хотел оттолкнуть его и пойти прочь. Арт взял у него баул с вещами и быстро пошел по платформе к выходу. Они вышли из здания вокзала, и Арт подвел его к мерсу на парковке. Димон смотрел на это сверкающее чёрное чудо, а перед глазами его вставал старенький микроавтобус, на котором они так и не покатались с Викой, потому что она все испортила.

– Садись на переднее сиденье, так удобнее разговаривать, – сказал Арт.

– Я все о тебе знаю, – начал он, – А сам все это время работал как проклятый, чтобы заработать на покупку квартиры. Я ведь год назад женился, мы ждем ребенка.

– Передай привет Вике, надеюсь, она счастлива.

– Мою жену звать Юля, если ты об этом. А Вика… она ждала и ждет тебя, а не меня.

Димон изумленно уставился на него, не в силах произнести ни слова.

– Я тогда уехал, потому что видел всю ситуацию изнутри. Ты был еще неосознанным подростком и ничего не понимал. И она не до конца понимала саму себя. Тебе было всего 12 лет, а ей 15. Поэтому свою влюбленность, которая требовала выхода, она ошибочно перенесла на меня. Признаться себе самой, что влюбилась в тебя, совсем мальчишку, она не могла, подсознание плотно завуалировало ее настоящее чувство. Но я-то все видел и понимал. Как я мог тебе хоть что-то объяснить? Мне было очень тяжело оставить вас обоих в неведенье, но другого выхода я не находил. Я хотел защитить твою нарождавшуюся любовь и ничем не помешать вам обоим.

– Любовь? О чем ты? Я ее знать не хочу, не то что увидеть, а тем более полюбить.

– Дима… ты ведь уже взрослый, армию прошел…

– И что?! Он бросила меня так же, как и ты, уехала следом за тобой. И больше мы не виделись с тех пор.

– Я знаю. Я говорил с ней. Она уверена, что ты никогда не простишь ей того, что она уехала. Но она не могла… она боролась с собой, проклинала себя, ходила из-за своей депрессии от одного психолога к другому. Однако природу не одолеть. Ваше взаимное притяжение невозможно побороть ничем.

– Притяжение? О чем ты говоришь? Я всегда ненавидел эту конопатую уродину. Именно она отняла тебя у меня, разрушила нашу с тобой связь, которую я боготворил.

– Дима… отныне я буду рядом. Я вернулся, понимаешь. Если ты примешь меня…

– Арт, я ничего не понимаю. Мне было очень плохо без тебя.

– Поехали домой, я приготовил вкусный обед. А потом поедем к бабушке, она ждет тебя. И Хаммер ждёт вместе с кошками. Моя жена сейчас с ними.

По дороге Димон молчал и думал. Как бы он ни хотел, но не мог оттолкнуть Арта, который до сих пор был ему очень дорог. А то, о чем Арт говорил, Димон считал его фатальной ошибкой, потому что никогда не думал о Вике, как о девушке, в которую можно влюбиться. Он много раз видел ее фото в Контакте, знал, где она учится, но у него ни разу не появилось желания встретиться с ней или хотя бы поехать к ее универу, чтобы просто увидеть издали. Украдкой он поглядывал на Арта и понимал, что по-прежнему очень сильно любит его.

Бабушка похудела и лежала очень бледная. Арт снял для нее отдельную палату, поэтому они там находились одни.

– Только не плачь, – говорил Димон, целовал ее в мокрые щеки и вытирал их чистой салфеткой. Арт в это время вышел и сидел в коридоре. Вместе с ним вышла и нанятая сиделка.

– Я скоро поправлюсь, – сказала бабушка, – Можешь у лечащего врача узнать.

Димон помог ей сесть:

– А что произошло?

– Аритмия и два тромба.

– Аритмия? Что это такое?

– Все уже хорошо.

– Ты похудела.

– Есть не могла, но сейчас уже ем. Заодно и камень в почках раздробили. В общем, хорошенько подлечили. Все благодаря Артёму и Юле.

– Я все возмещу! – обернулся Димон к вошедшему Арту.

– Хочешь, чтобы я снова надолго пропал? – ответил тот и обнял его сзади.

***7

Арт точно вернулся, хотя уже и обновленным, и Димон ощущал удовлетворение и радость. Ему очень понравилась беременная Юля и взаимоотношения между супругами. Арт продолжал быть для него примером теперь уже в новой сфере и в новом качестве. Димону безумно нравилось, как заботливо вел себя Арт по отношению к жене и при этом не забывал о нем. Он однозначно обладал человеческим талантом великодушия. Димон не знал никого более душевного и теплого, чем Арт. Родители давно жили своей особенной жизнью, а бабушкина любовь имела слишком уж домашний и мягкосердечный характер. А Арт ни в чем не казался слащавым и добреньким, если уж обнимал Димона, то крепко, по-мужски, а если говорил с ним по душам, то не наставлял и не поучал, а просто рассказывал о жизни. Именно это и привлекало всегда Димона в нем, еще с детства. Даже тогда он не воспринимал Арта как учителя или наставника, а только как хорошего умного друга. Поэтому, когда Арт и Юля собрались уходить, и Арт дал Димону номер телефона Вики, то ничего не оставалось как молча принять его. На прощанье Арт обещал привезти Хаммера и кошек завтра.

– Как же ты все-таки повзрослел, – обнял его на прощанье Арт.

Было достаточно поздно, около 11-ти вечера. Димон сел перед теликом, но почти не слушал и вертел в руках карточку с номером Вики. Зачем мне она, думал он. Он даже голоса ее не помнил, понятия не имел, какого цвета ее глаза, хотя нет… карие, точно. Он взял мобильник и нашел ее страницу в Контакте. Увеличил фото, потом другое. Ничто не ёкнуло в его душе. Странно, почему Арт считает, что нас тянуло друг к другу? Он пытался вспомнить хоть что-то, но помнил только то, как сильно злился на нее из-за Арта. Однако привычка доверять Арту сыграла свою роль, он набрал заветный номер.

– Слушаю, – ответил незнакомый голос.

– Вика, это я, – сказал Димон, уверенный в том, что она не узнает его, как он не узнал ее, и на этом все закончится. Главное, ему будет, что сказать Арту.

– Дима? – очень тихо прозвучало в трубке, – Ты вернулся?

– Да. Арт просил тебе позвонить. Привет. Надеюсь, у тебя все хорошо.

– Где ты сейчас?

– Дома. Устал с дороги. Арт и Юля недавно ушли.

– А твоя бабушка?

– Она в больнице.

После этого голос замолчал. Димон подождал немного, потом сказал:

– Ладно. Может, пересечемся как-нибудь. Спокойной ночи.

– Дима, – он услышал в этом незнакомом голосе слезы, – Можешь прислать мне твое теперешнее фото?

– Слушай… зачем тебе все это? Арт говорил, что ты напридумывала себе черт знает что, к психологам ходила и все такое. Но у меня ничего к тебе нет. Прости. Детство давно прошло.

– Значит, ты так и не простил… Я поняла. Но можно мне всего раз тебя увидеть? Только увидеть, ничего больше.

– Я же сказал, как-нибудь пересечемся.

– Нет… Можно, я приеду сейчас? Всего на несколько минут?

– Зачем?

– Мне нужно понять…

Он вспомнил, что Арт говорил про ее депрессию, поежился и ответил:

– Но ведь уже поздно. Как ты доберешься?

– Я на машине.

– Ладно. Хотя нет… ладно, приезжай.

Он назвал ей свой адрес. Она секунду подумала и сказала:

– Через полчаса буду.

Если бы не Арт, он не стал бы ей звонить. Он не хотел помнить ничего, связанного с ней. Слишком сильную боль он испытал, когда Арт покинул его семь лет назад. Сколько ей сейчас? 22? Она вроде на три года старше. Димон ощущал, как та, старая злость вновь наполняет его сердце. Он ходил из угла в угол и пытался усмирить эту злость, но не получалось. Сердце билось гулко и болезненно. Зачем, зачем мне все это, думал он. Почему Арт был так уверен? Говорил, что 10 лет не мог никого найти, после того, как в дтп погибла его первая любовь. И уверял, что ощутить притяжение, которое он видел и чувствовал между Димоном и Викой – это настоящее чудо, которое случается крайне редко, поэтому нельзя упустить это в жизни.

Он не заметил, как полчаса прошли. Опомнился только, когда зазвонил домофон. Когда Димон нажимал кнопку, его рука дрогнула. Он подошел к входной двери и повернул ключ, открывая ее. Через две минуты он услышал, что лифт остановился на его этаже.

***8

Он не ожидал, что она окажется такой маленькой, ниже его почти на полголовы. А когда-то была выше. Некоторое время он внимательно смотрел на ее заплаканное лицо с опухшими губами и покрасневшим детским носом с веснушками.

– Зайди, – сказал он.

Она отрицательно мотнула головой. Он взял ее за руку и силой повел в комнату, она едва смогла скинуть обувь.

– Садись, раз пришла. И смотри. Внимательно смотри, другого раза не будет.

– Да, я вижу.

– Все поняла? Ты ведь понять хотела.

– Да, поняла.

– Тогда скажи четко – что именно ты поняла, чтобы уже никаких разночтений у нас не было.

– Поняла, что мы больше не увидимся. Я пойду.

По лицу ее бежали тонкие струйки. Димон встал, взял в тумбочке один чистый носовой платок и протянул ей. Она не взяла, тогда он сам вытер ей щеки и нос, заставив ее высморкаться.

– Говори, – сказал он, – Чего напридумывала?

– Нет. Уже ничего.

– И не смей больше думать ничего такого. Детство прошло. Ты вроде на юриста училась, серьезная специальность. Работаешь?

– Да.

– Парней вокруг много. А того 12-летнего Димки больше нет, так что выброси из головы, забудь. Арт вернулся, поэтому и я все забуду.

– Я пойду.

– Провожу до машины. Уже ночь, на улице в это время пьяных много.

Он смотрел, как она обувается. Дал ей рожок, но она никак не могла попасть им куда следует, ему пришлось помочь ей.

– Я… специально тогда его поцеловала, – почти прошептала она, – Знала, что он оттолкнет меня и сразу уедет.

– Специально?! – изумился Димон. Он уже почти открыл дверь, но после этих слов закрыл.

– Да. Ревновала тебя к нему, хотела, чтобы мы с тобой только вдвоем остались. И на крыше… место было только для двоих.

Димон молчал несколько секунд, потом решительно сказал:

– Всё. Пошли.

Он дождался, когда она отъедет, но какое-то время стоял и думал. В голове проносились картинки из прошлого, но в них присутствовал только Арт со своей лучезарной улыбкой, светловолосый, голубоглазый.

– Конопатая уродина, – процедил Димон, плюнул и пошел домой.

Утром Арт привез Хаммера, кошек и домашнюю еду. Хаммер чуть с ног Димона не свалил, пытаясь лапами ему на плечи навалиться.

– Садись, накормлю тебя, – весело суетился Арт у стола. Димон молча кивнул, пошел, умылся, надел футболку.

– Ты уже бреешься? – крикнул ему из кухни Арт.

– Раз в три дня, – ответил Димон.

– Я тоже в твоем возрасте поздно бриться начал.

– Меня в армии за это Мальчиком прозвали, – сказал Димон.

– Не притесняли?

– Нет, мы дружили.

Когда они сели завтракать, Димон спросил:

– Скажи, о каком притяжении ты говорил?

– Что, с Викой общался?

– Да, позвонил ей, она попросила разрешения приехать на 10 минут. Сказала, что хочет взглянуть на меня, чтобы понять.

– И как всё прошло?

Димон мгновение думал, передать ли Арту слова Вики, но не стал:

– Вошла, мы посмотрели друг на друга. Терпеть не могу бабских слёз. Выпроводил ее, и она уехала. За рулем вроде уверенно сидела.

– Понятно. И как она тебе? Внешне.

– Я ж видел ее в Контакте. Ну… повзрослела. Не ожидал, что она ниже меня ростом. Но я ничего к ней не почувствовал. Совсем.

– Почему же вышел проводить?

– Поздно уже было, на улице полно придурков.

– Понятно, – улыбнулся Арт, – Ты наверно не помнишь, когда мы вечерами сидели у камина, она по непроизвольному движению твоей руки сразу понимала и подавала тебе именно то, чего ты хотел – изюм или печенье. А еще камень на дорожке – ты машинально нагнулся и убрал его, потому что она обязательно споткнулась бы об него. Таких мелочей было множество, ты не замечал их, и она в то время не придавала им значения. Помнишь, из-за брекетов ей было трудно есть кукурузу с початка, и ты терпеливо отколупывал для нее все до единого зернышки в чашку, хотя она могла и сама это сделать.

– Кукуруза? – удивился Димон.

– Ладно. Я все равно не мог тогда остаться, – ответил Арт, – Не хватало мне еще проблем с несовершеннолетней, которой вовсе не я был нужен.

– Ты говорил, что она тогда не осознавала… Все она осознавала. Сама сказала.

– Вот как? И что она сказала тебе?

– Сказала, что специально тогда поцеловала тебя. Знала, что ты уедешь.

– Специально?

– Да, хотела со мной вдвоем остаться.

– Ревновала тебя ко мне?!

Они помолчали.

– Вот видишь. В главном я все-таки не ошибся, – сказал Арт, – Просто не учел, что девушки в 15 лет мыслят вполне как взрослые женщины. Так что будешь делать?

– Ничего. Не нужна мне эта конопатая уродина.

– Не такая уж она теперь конопатая, и не уродина вовсе, а очень даже красивая.

– Все равно! – воскликнул в сердцах Димон, а его старший друг усмехнулся себе в усы.

***9

Через неделю бабушку выписали из больницы, а Юлю положили на сохранение. Поэтому Арт почти переселился к Димке, чтобы помогать с бабушкой. Он выгуливал Хаммера, готовил еду. И заставлял Димку рисовать, проверял, не забыл ли тот, чему его учили в колледже.

– А теперь нарисуй что-нибудь по памяти, – дал он ему задание. Бабушка в это время одевалась на прогулку с Артом.

– Приду, проверю, – засмеялся Арт, хлопнув Димона по плечу.

Димон посидел, почесал репу, а потом сел рисовать. Когда Арт вернулся и выпил с бабушкой чая, то спросил:

– Ну что? Выполнил мое задание?

– Да, – буркнул Димон и нехотя протянул ему ватман с рисунком. Арт некоторое время смотрел на его работу, а потом сказал:

– С тенями немного перемудрил. Но слёзные дорожки получились почти натуральными.

– Хотел показать тебе, какой она пришла ко мне, – ответил Димон.

– Понимаю, плакала. Но это лишь подтверждает, что твое подсознание…

– Ничего это не подтверждает. Ты к Юле сегодня поедешь?

– Конечно. Куриный супчик ей сейчас сварю и поеду.

– Она у тебя замечательная.

– Я никогда не рассказывал… Но в твоем возрасте я очень любил одну девочку. Ту, которая погибла в дтп. И вот через десять лет я снова встретил… ее точную копию и даже ощущения все вернулись.

– Юлю?

– Глазам поверить не мог. Первое время боялся даже другим именем ее назвать. Она для меня – всё, понимаешь? С первого взгляда и вздоха. Мысли, слова… все это второстепенно. Мы иногда ссоримся по мелочам… но это не имеет никакого значения.

– Она так внешне похожа на твою первую любовь?

– Нет… внешне они отличаются.

– Но ты же сказал – точная копия?

– Как бы тебе объяснить… ее сущность, аура, естество, понимаешь? Нечто глубинное.

– И у тебя за эти десять лет ни с кем ничего не было? Ну… секс и все такое…

– Нет. В жизни совсем не это главное.

– Ты ведь здоровый парень…

– Дима, когда-нибудь ты поймёшь меня. Секс для меня часть любви. Я не воспринимаю его иначе.

– А как же… просто желания? Меня вот часто накрывает.

– В твоем возрасте меня тоже накрывало. А потом, когда встретил ее, мир перевернулся для меня.

– Я не такой идеальный. Вчера на продавщицу из супермаркета возбудился, ночью… ну ты понимаешь.

– Это хорошо. Значит, все у тебя нормально.

– В армии меня поначалу подкалывали на предмет того, не гей ли я. Все из-за внешности. Пришлось пару раз в морду дать шутникам, тогда успокоились. Но все равно кликуха прилипла. Мальчик. Даже позывным моим стала.

– Довольно точное прозвище. Слишком искренним выглядишь. Никакой хитрости и задней мысли во взгляде.

– Я тут подумал… У тебя есть адрес конторы, где Вика работает? Жалко её. Не выношу женских слёз. Хочу предложить ей остаться друзьями.

– Поедешь туда?

– Да, а что? Не нужно?

– Нет, почему же. Конечно, поезжай. От меня привет передай и в гости зови. Посидим, пообщаемся как раньше.

– Отлично. Так и сделаю.

Бабушка из своей комнаты внимательно слушала их разговоры, но не встревала. Хотя очень соскучилась по внуку. А он собрался в два счета, нашел ключи от машины отца и поехал в гаражный городок. Когда он ушел, и Арт собирался в роддом к жене, бабушка вышла и спросила:

– Так что у Димы с Викой?

– Он пока сопротивляется, – улыбнулся Арт.

Бабушка промолчала, хотя и не вполне поняла его. Она часто думала о них троих, и девочка ей очень нравилась. Когда Арт уехал 7 лет назад, и Вика так же перестала приходить в гости к Димону, бабушка видела, как он тоскует. Что там у них произошло, она не выясняла, боялась, что внук рассердится. А сам он молчал. Залезал на крышу и подолгу лежал там.

Она всегда переживала о том, что он почти ни с кем не дружил в школе и в деревне. Иногда играл в футбол с мальчишками, ходил с ними на речку, потому что плавал лучше многих из них, но в основном читал дома, смотрел боевики и играл в стрелялки. А родители были далеко, о них он даже не вспоминал.

***10

Вика работала в адвокатском агентстве и пока не вела собственных дел, а только являлась помощником. Поэтому, увидев вошедшего Димона, отпросилась у адвоката, которому помогала. Они миновали несколько дверей кабинетов и оказались в комнате отдыха, где на столе у окна стоял электрочайник и микроволновка. До обеда было еще далеко, поэтому она привела его сюда, чтобы им никто не помешал.

– Мне жаль, – начал Димон без предисловий, – Ты плакала, я был груб с тобой. А ведь мы когда-то дружили. Давай снова будем друзьями.

Она удивленно посмотрела на него:

– Как это возможно? Станем, как в детстве, играть в стрелялки?

– Хотя бы! Почему нет? По крайней мере, лучше узнаешь меня теперешнего и поймёшь, что я вовсе не тот, кто тебе нужен. Я тут почитал… девчонки всегда пытаются всё романтизировать. А на самом деле все совсем не так. Ты вспомни, мне было всего 12 лет, я вообще ничего не смыслил. Это детство, понимаешь?

– Ты заботился обо мне и вел себя как взрослый.

– Ну и что? Меня бабушка учила заботиться о слабых. Тем более что ты являлась гостьей. Я даже ростом был ниже тебя тогда. Как ты могла влюбиться? Не понимаю.