Вояж перемен

Телефон завибрировал на столе, его свечение ненадолго нарушило волшебство вечера. Эмили взглянула на экран. Это был Джеймс, ее менеджер. Она на мгновение замялась, прежде чем ответить, зная, что связь с ее жизнью в Манхэттене потянет ее обратно из этого мгновения свободы.

– Привет, Джеймс, – ответила она мягко, но уверенно.

– Привет, Эмили. Извини, что беспокою, но нужно уточнить кое-что насчет поставщика круассанов, – начал Джеймс, его голос был спокойным и деловым. – Они согласны с заказом на этот месяц, но хотят пересмотреть условия на следующий квартал. Я знаю, что у тебя сейчас вечер, но хочешь ли ты взглянуть на предложение сейчас?

Эмили вздохнула, поудобнее устроившись в кресле, ощущая легкий гул корабельных двигателей под ногами.

– Давай пока не будем спешить с этим, – сказала она. – В чем их основная проблема?

– Они хотят повысить минимальный объем заказа, – объяснил Джеймс. – Говорят, что издержки выросли из-за проблем с доставкой. Но, честно говоря, мне кажется, они просто проверяют, насколько могут на нас надавить.

Эмили нахмурилась, обдумывая его слова. Она всегда гордилась тем, что поддерживала крепкие отношения с поставщиками, обеспечивая свои кофейни товарами высшего качества. Но это требование казалось ненужным, даже манипулятивным.

– Пока держим свою позицию, – твердо сказала она. – Если они будут настаивать, мы найдем других поставщиков. Я не хочу, чтобы нам навязывали невыгодные условия.

– Понял, – ответил Джеймс. – Кстати, персонал на Бродвее благодарит за новую кофемашину. Они в восторге.

Эмили слегка улыбнулась. – Передай, что я рада, что она им нравится. И, Джеймс, если появится что-то срочное, просто напиши мне. Я доверяю тебе управление повседневными делами.

– Спасибо за доверие, – сказал Джеймс. – Наслаждайся поездкой, Эмили. Ты это заслужила.

Завершив звонок, она положила телефон на стол с тихим вздохом. Связь немного ослабла, но полностью не исчезла. Работа всегда была для нее больше, чем просто карьерой, это была ее жизненная опора, ее идентичность. Но такие моменты напоминали ей, что нельзя определять себя только через неё. За пределами ее кофеен существовал целый мир, и она только начинала его открывать.

Телефон вновь завибрировал, но на экране появилось другое имя: Клэр. Улыбка озарила лицо Эмили, когда она ответила. Клэр была той, кто организовала этот круиз, и ее заразительный энтузиазм чувствовался даже по телефону. Они не разговаривали с тех пор, как Эмили поднялась на борт, и знакомый голос стал приятным отвлечением.

– Эмили! – воскликнула Клэр теплым, шутливым тоном. – Рассказывай все. Как корабль? Коктейли? И, самое главное, встретила ли ты какого-нибудь обаятельного итальянца?

Эмили рассмеялась, звук вырвался, как выдох, которого она не осознавала, что сдерживала.

– Корабль потрясающий, коктейли божественные, а итальянцев я пока не успела очаровать. Пока что.

– О, у тебя все впереди, – серьезным тоном ответила Клэр. – Их невозможно избежать. Но серьезно, как ты себя чувствуешь? Ты так волновалась перед поездкой.

Эмили откинулась на спинку шезлонга, ее взгляд устремился к горизонту, где последние лучи солнца еще мерцали.

– Я.. лучше, чем ожидала, – призналась она. – Генуя была потрясающей. Она удивила меня во всех лучших смыслах. А теперь, сидя здесь и наблюдая, как город исчезает вдалеке… это кажется началом чего-то. Не знаю, чего, но чего-то.

– Именно это я и надеялась услышать, – ответила Клэр, ее голос стал мягче. – Ты заслуживаешь этого, Эмили. Позволить себе отпустить все и просто… быть. И помни, круиз длинный. У тебя будет время на все – приключения, отдых и, возможно, даже немного романтики.

Эмили усмехнулась.

– Ты неустанна.

– Кто-то должен быть таким, – парировала Клэр. – А теперь иди и наслаждайся вечером. И не забудь попробовать тирамису на борту!

– Воспринимаю это как вызов, – сказала Эмили, улыбаясь, когда они попрощались.

Эмили отложила телефон, ощущая после разговора приятное тепло от связи с близким человеком. Слова Клэр звучали эхом в ее сознании: «Позволь себе отпустить все и просто быть». Для нее это было чуждым, даже излишне роскошным понятием, но она знала, что ей необходимо это освоить.

Это только начало, – подумала она, и сердце наполнилось тихим предвкушением. Путь вперед был неизведанным, но впервые она ощущала себя готовой его пройти – не как Эмили, которая всегда жила ради других, а как Эмили, которая, наконец, учится жить ради себя.

Эмили огляделась по сторонам: террасу наполняли оживленные голоса и смех пассажиров, создавая уютный фон. Итальянцы, казалось, особенно умели наслаждаться моментом – их бокалы поднимались в оживленных тостах, улыбки были широкими и искренними. Это умение вызывало у Эмили легкую зависть: способность полностью погрузиться в настоящее, освободившись от тяжести прошлого и тревог будущего.

Она заметила знакомые лица в толпе – Софи и Анри, чья элегантность оставалась неизменной даже в этой непринужденной обстановке, и Иву, чья золотая коса блестела, словно нить, сотканная из самого заката. Они радостно помахали ей, и Эмили ответила теплой улыбкой. Но она не сделала попытки присоединиться. Сегодня вечером ей нужна была тишина, возможность закрепиться в этой новой реальности.

Эмили размышляла о самой природе этого путешествия, о странной привлекательности круизов. Путешествие по морю несло в себе романтику, которую невозможно было повторить никаким другим способом передвижения, – чувство вне времени и связи с историей. На протяжении веков корабли служили мостами человечества к далеким землям, неся исследователей, торговцев и переселенцев через океаны, которые казались бескрайними.

Круизы эволюционировали из необходимости в искусство. Самые ранние круизы для удовольствия были привилегией элиты: их роскошные каюты и позолоченные салоны были созданы, чтобы впечатлить даже самых богатых пассажиров. Эти океанские лайнеры с их величественными лестницами и грандиозными бальными залами были символами мечты и элегантности, плавучими дворцами, где время, казалось, замирало.

Современные круизы, размышляла Эмили, – это другой вид чуда. Celestia NeoClassica была доказательством этого – балансом между роскошью и доступностью, где изысканная кухня и культурное обогащение сосуществовали с непринужденным смехом и общими впечатлениями. Здесь путешественники из самых разных слоев общества сходились, и их истории сплетались в единую ткань исследования и удивления.

Внимание Эмили привлекло движение в толпе. Среди веселых итальянцев виднелся силуэт – высокий мужчина с широкими плечами и легкой грацией, которая сразу выделяла его из окружающих. Его темные волосы на мгновение блеснули в мягком свете террасных фонарей, когда он повернул голову, и его профиль резко вырисовался на фоне утихающего света. Их глаза встретились всего на миг, и Эмили ощутила странный толчок, чувство, которое она не смогла бы объяснить.

Мужчина задержал взгляд на мгновение дольше, чем ожидалось, и едва заметная улыбка коснулась уголков его губ. Затем, так же внезапно, как он появился, он растворился в толпе, оставив Эмили лишь мимолетное впечатление. Она моргнула, почувствовав, как сердце слегка ускорило ритм, и тихо рассмеялась над собой. Это, вероятно, ничего не значило. Но этот момент остался с ней, как крошечная искра среди тихих размышлений вечера.

Когда темнота полностью окутала пространство, Эмили осознала, насколько тяжело веки. День был долгим – наполненным восхищением, да, но и усталостью от путешествия и эмоциональной тяжестью первого шага в неизвестность. Она решила не присоединяться к другим за ужином. Мысль о живых разговорах и шумных залах для обеда была слишком утомительна для ее тела, все еще подверженного смене часовых поясов.

Вместо этого она направилась в свою каюту, где мягкий свет прикроватной лампы отбрасывал теплое сияние.

Она скользнула в постель, ощущая прохладные простыни на своей коже, и позволила себе утонуть в комфорте момента. Ее мысли на мгновение вернулись к загадочному мужчине на террасе, его образ остался в ее сознании, словно тень, оставленная закатным солнцем. В нем было что-то особенное, что-то, что она не могла сразу понять. Возможно, это ничего не значило. А возможно, это была первая нота мелодии, которую ей еще только предстояло услышать.

Ритм волн стал колыбельной, их шепот сливался с прохладным ночным воздухом, проникающим через открытую балконную дверь. Эмили спала крепко, ее сердце было легче, чем за последние годы, – словно корабль и море несли ее к чему-то новому, неведомому.

Завтра лайнер проведёт свой первый полный день в море. А через день они прибудут в Реджо-ди-Калабрия, порт с богатой историей. Эмили читала, что этот регион когда-то был оплотом печально известной Ндрангеты, самой скрытной итальянской мафии. Она представляла себе узкие улочки и древние руины, шепчущие о бурном прошлом, и ощущала острое любопытство, смешанное с легким волнением.

Путешествие сулило не только новые впечатления – оно обещало трансформацию, возможность вновь обрести забытые части самой себя. Пока же она позволила себе раствориться в безопасности сна, корабль мягко направлял ее вперед, к приключениям, которые только начинали разворачиваться.

Глава 3. Новые связи

Часть 1. Спокойствие на море

День начался с той тихой красоты, о которой Эмили Картер прежде лишь читала в романах. Сквозь тонкие занавески в её каюте струился солнечный свет, словно жидкое золото, согревая отполированные деревянные полы и отражаясь в хрустальном графине с водой, стоящем на маленьком столике у окна. За бортом Средиземное море простиралось до самого горизонта, переливаясь сапфировыми и бирюзовыми оттенками в зависимости от того, как свет ложился на мягкие волны. Это был день, созданный для наслаждения, решила Эмили – день, чтобы раствориться в роскоши корабля.

После неторопливого завтрака на собственной террасе – слоёные круассаны с самыми сладкими ягодами малины и капучино, пена которого была так совершенна, что напоминала десерт, – Эмили отправилась в спа-салон Aurea, настоящую жемчужину корабля.

Спа-салон располагался на одной из верхних палуб, а его вход украшали матовые стеклянные двери с изящной гравировкой в виде узоров волн и листьев. Внутри пространство источало сдержанную роскошь. Стены были оформлены в мягких оттенках жемчужного и морской зелени, с мозаичными панелями золотистых тонов, которые ловили свет и мерцали, как морская гладь. По воздуху плавно разливалась нежная инструментальная музыка, смешиваясь с тихим звуком воды, струившейся из стильного каменного фонтана в центре зала.

Эмили встретила грациозная сотрудница, одетая в белоснежный льняной костюм, её голос был столь же умиротворяющим, как и сама атмосфера. Обсудив предлагаемые процедуры, Эмили выбрала фирменную программу для полного восстановления: тайский массаж, детокс-обёртывание и морскую маску для лица. Даже описание звучало как побег от реальности.

Тайский массаж проходил в частной комнате, освещённой мягким янтарным светом, с полами, устланными пушистыми бамбуковыми матами. Терапевт, миниатюрная женщина с безмятежным выражением лица, начала сеанс с традиционного тайского приветствия – почтительного поклона с соединёнными ладонями. Её движения были точными и продуманными, словно она исполняла танец.

Эмили всегда считала массаж обычной физической процедурой, но это было совершенно другим. Терапевт методично разрабатывала напряжённые мышцы её плеч и поясницы, используя руки, локти и даже колени в тщательно продуманном ритме. В какой-то момент она мягко потянула руки Эмили вверх, снимая напряжение с такой лёгкостью, что это казалось почти духовным. Казалось, что стресс, который она копила годами – постоянные заботы о сети своих кофеен, тяжесть давно охладевших отношений, – уходил из её тела с каждым прикосновением.

Она задумалась о смысле очищения – не только тела, но и души. Как часто она позволяла жизненной рутине – бесконечным письмам, встречам, привычным делам – накапливаться, словно осадок на дне ручья? Этот круиз, поняла она, был её способом очистить воды, обрести ясность среди хаоса.

После процедур Эмили провели в зону отдыха с окнами от пола до потолка, из которых открывался вид на море. Она устроилась в шезлонге, покрытом мягким льном, и потягивала чашку зелёного чая с лемонграссом и имбирём. Чай был лёгким, но согревающим, его тонкий аромат напоминал о тепле, которое она заново открыла в себе.

Спа-салон Aurea был не просто отдыхом для тела; он стал настоящим убежищем для души. Его дизайн, размышляла Эмили, сам по себе обладал терапевтическим эффектом. Приглушённые цвета, натуральные текстуры – камень, бамбук, шёлк – создавали гармонию, которая глубоко успокаивала. Даже мельчайшие детали – прохладная поверхность стеклянной чашки в её руках, лёгкий аромат лаванды, витавший в воздухе, – говорили о заботе и внимании к каждому аспекту.

Она вспомнила подкаст, который когда-то слушала, о психологии расслабления.

Ведущий объяснял, как окружающая среда, имитирующая природу – мягкий свет, органичные формы, текущая вода – вызывает в нашем мозге первобытный отклик, уменьшая стресс и способствуя ощущению благополучия. Сидя здесь, Эмили чувствовала истину этих слов.

После процедур Эмили провела остаток утра, отдыхая на солнечной палубе. Она выбрала тихий уголок с панорамным видом на море и позволила солнцу согревать её кожу, пока мягкий средиземноморский бриз играл с её золотистыми волосами. Она некоторое время читала – «Письма к молодому поэту» Рильке, – но вскоре её отвлекла красота окружающего мира.

Книга лежала у неё на коленях, пока она смотрела на горизонт, а мысли кружились вихрем. Что же есть в море такого, что ощущается столь преобразующим? Возможно, его безграничность – напоминание о том, насколько малы её тревоги в масштабе мироздания. А может, дело в том, как оно всегда в движении, постоянно меняясь, но оставаясь неизменно присутствующим.

В памяти всплыла строка из книги:

Будьте терпеливы ко всему, что остаётся неразрешённым в вашем сердце, и постарайтесь полюбить сами вопросы.

Эти слова, казалось, окутали Эмили, словно бальзам. Она провела столько времени в поисках ответов – идеального бизнес-плана, идеальных отношений, идеального будущего. Но, возможно, настоящая красота заключалась именно в вопросах, в неопределённости.

За обедом Эмили оказалась за столом напротив Ивы в светлом ресторанчике на палубе под открытым небом. Стол был накрыт безупречно белой скатертью, а над головой нависала пергола, увитая жасмином, чьи нежные цветы источали тонкий сладкий аромат, смешиваясь с морским бризом. В воздухе звучал негромкий гул голосов других гостей, изредка прерываемый звоном столовых приборов и мягким плеском волн о корпус корабля.

Обед начался с маленького комплимента от шефа – кусочков брускетты с наследственными томатами, свежим базиликом и каплей бальзамического соуса, сверкавшего на солнце, как тёмный янтарь. Ива тепло улыбнулась, разливая в бокалы охлаждённое провансальское розе, которое переливалось, словно жидкий свет.

Когда принесли основное блюдо – кремовую буррату с жареными черри-томатами, зелёным, как изумруд, оливковым маслом и ломтями хрустящего хлеба, – Эмили поняла, что обстановка питала душу так же, как еда – тело.

Ива, с её неизменной энергией и обаянием, начала рассказывать.

– Знаешь, – мягко, но оживлённо заговорила она, – когда я была моложе, я никогда не думала, что моя жизнь приведёт меня сюда. В Чикаго я представляла, что останусь поближе к дому, возможно, открою пекарню или стану учителем. Но после того, как я получила диплом по гостиничному делу, мне захотелось приключений.

Её улыбка стала чуть задумчивой, пока она крутила в руке бокал.

– Всё изменило одно объявление о работе – глянцевая фотография круизного лайнера, скользящего по Эгейскому морю. Там обещали путешествия, приключения и возможность встретить людей со всего мира. Я не смогла устоять.

– И так ты оказалась здесь? – спросила Эмили, увлечённая рассказом.

Ива кивнула. – Да, я подала заявку просто так, наугад. И вот, прежде чем я успела осознать, я уже сидела в самолёте, летящем в Италию. Первый день в Генуе был одновременно волшебным и пугающим. Я никогда не была так далеко от дома. Но как только я ступила на корабль, почувствовала, что это моё место. Это был словно плавучий город, и каждый день открывал новую главу.

Она замолчала, оторвав кусочек хлеба и обмакнув его в оливковое масло.

– Именно в Генуе я и встретила его – Маттео. Он был итальянцем, старше меня и невероятно обаятельным. У него был такой талант заставить вас почувствовать, что вы самый интересный человек в комнате. Мы влюбились быстро. Слишком быстро, наверное.

Эмили подалась вперёд, очарованная историей Ивы. – И что случилось потом? – спросила она.

Выражение Ивы смягчилось, голос окрасился смесью ностальгии и сожаления.

– Мы поженились год спустя. Это был вихрь – красивый, хаотичный, полный обещаний. Но я всегда была в разъездах. Работала на кораблях, гналась за продвижением, старалась доказать свою состоятельность. Маттео хотел детей, дом, совместную жизнь, которая была бы укоренённой. И я этого тоже хотела – или, по крайней мере, думала, что хотела. Но всякий раз, когда я представляла себе, что оставляю море, мне казалось, что я теряю часть себя.

Её взгляд устремился к горизонту, где море искрилось под полуденным солнцем.

– Годы шли, и мы отдалялись. Маттео стал больше времени проводить дома, строя жизнь, в которой меня уже не было. Думаю, мы оба понимали, что притворяемся – притворяемся, что сможем всё уладить, притворяемся, что хотим одного и того же.

Эмили почувствовала тяжесть воспоминаний, когда Ива сделала ещё глоток вина.

– А потом однажды, – продолжила Ива, её голос стал тише, – он сказал мне, что влюбился в другого. В мужчину.

У Эмили перехватило дыхание. – О, Ива, – мягко сказала она. – Это, должно быть, было так больно.

– Было, – призналась Ива. – Но не потому, что он полюбил кого-то другого, а потому, что это заставило меня столкнуться с собственной правдой. Мы держались за иллюзию, и это сломало нас обоих. Он оказался достаточно смелым, чтобы быть честным с самим собой. А я… – Она замялась, потом покачала головой. – Мне потребовалось больше времени, чтобы осознать это.

– Какую правду? – осторожно спросила Эмили.

– О том, что я гналась за чем-то, что не могла определить, – ответила Ива. – Я не была готова осесть – ни с ним, ни с кем-то ещё. Море стало моим домом, моим убежищем, моим миром. Оно научило меня отпускать, принимать, что некоторые вещи не предназначены для вечности.

Они на мгновение замолчали, прислушиваясь к звуку волн, заполнявших пространство между ними.

Когда их разговор углубился, подали десерт – панна-котта с ягодами и тонкой прослойкой мёда. Кремовая текстура таяла у Эмили на языке, а сладость идеально уравновешивалась с лёгкой кислинкой фруктов. Ива взяла ложку и улыбнулась.

– Раньше я ненавидела окончания, – сказала она. – Но теперь я вижу в них замаскированное начало.

Эмили кивнула, её мысли унеслись к Марку и главам, которые она ещё не закрыла.

– Именно поэтому я здесь, – сказала она. – Чтобы понять, как отпустить.

Ива протянула руку через стол и накрыла ладонь Эмили своей, её прикосновение было тёплым и уверенным. – Море умеет этому учить, – сказала она. – Оно огромное и непредсказуемое, но в то же время постоянно. Оно напоминает тебе приспосабливаться, отпускать то, что ты не можешь контролировать, и принимать то, что можешь.

Они закончили обед в дружелюбном молчании, пока солнечные лучи танцевали на тарелках, а солёный ветер унёс их невысказанные мысли в море.

Когда Эмили возвращалась в свою каюту, она почувствовала, будто груз свалился с её плеч, не только с тела, но и с сердца. Этот день, со всеми его вкусами и историями, ощущался подарком. Напоминанием о том, что даже в умении отпускать можно найти красоту.

Часть 2. Гала-Ужин на борту

Вечер опустился подобно бархатной шторе, окутывая корабль мягким светом ожидания. Великолепный обеденный зал главного ресторана, воплощение морской элегантности, ждал своих гостей. Хрустальные люстры, подвешенные, словно пойманные созвездия, разливали мерцающий свет по отполированным столам из красного дерева. Бархатные занавеси глубокого сапфирового цвета обрамляли окна от пола до потолка, открывая вид на бескрайнее Средиземное море, ставшее чернильно-чёрным с серебряными бликами звёзд.

Эмили Картер стояла перед зеркалом в своей каюте, нанося последний штрих – красную помаду. Её сверкающее платье подчёркивало фигуру, а глубокий вырез на спине открывал бархатную кожу. Её волосы, мягко завитые, ниспадали на плечи, словно расплавленное золото. Туфли на тонких каблуках выглядели почти незначительной деталью, завершая её изысканный образ. Впервые за долгое время Эмили чувствовала себя не бизнес-леди или женщиной, подверженной чужим ожиданиям, а самой собой.

Спускаясь по мраморной лестнице в главный ресторан, Эмили была очарована сценой. Зал оживал смехом и звоном бокалов, воздух наполняли ароматы утончённого вина и едва уловимый оттенок ванили от мерцающих свечей. Официанты в безупречных белых пиджаках грациозно скользили между столами, неся блюда и шампанское. Комната гудела симфонией голосов на итальянском, английском и французском, создавая атмосферу международного единства.

– Эмили! – прозвучал тёплый и радушный голос Ивы. Она стояла у входа, сияя в изумрудном платье, которое изящно контрастировало с её золотой косой. – Идём, я хочу тебя с кем-то познакомить.

Эмили последовала за Ивой через зал, петляя между столами, покрытыми белоснежными скатертями и украшенными орхидеями. Они остановились у уединённого столика, накрытого для двоих. Свечи мягко мерцали, отбрасывая интимные тени на изящный фарфор и хрустальные бокалы.

– Эмили, познакомься с Алессандро Кастелли, – сказала Ива с лёгкой улыбкой. – Вы оба единственные кто путешествует в одиночку в этом круизе. В основном, в круизах путешествуют пары или семьи, и за каждой каютой закреплен свой столик в главном ресторане. Мне показалось странным и несправедливым, что каждый из вас вынужден будет ужинать без компании. Алессандро блестяще владеет английским, и я подумала, что вам будет приятно коротать время за ужином вместе.

Алессандро поднялся со своего места – высокий мужчина с тёмными, слегка волнистыми волосами, доходившими до воротника его идеально сидящего костюма. Его глаза, цвета грозовых облаков перед дождём, встретились с глазами Эмили, и в них теплилось что-то неуловимое.

На мгновение между ними вспыхнуло узнавание. В памяти обоих всплыл момент прошлого вечера на террасе, когда их взгляды пересеклись в толпе, пока корабль медленно уходил из Генуи. Уголки губ Алессандро изогнулись в едва заметной улыбке, его выражение излучало уверенное спокойствие.

– Кажется, мы уже виделись, – сказал он, его голос был мягким, с итальянским акцентом.

Эмили ответила улыбкой, её сердце трепетало от воспоминаний.

– Похоже на то.

Когда они сели, Ива подмигнула Эмили, прежде чем раствориться.

Первая подача – нежное карпаччо из морского окуня с лимонным маслом и микрозеленью – сияло, словно перламутр, в свете свечей. Алессандро сделал глоток своего вина, насыщенного брунелло, и заговорил:

– Вы любите море?

Эмили задумалась, прежде чем ответить:

– Думаю, я ещё учусь любить его. В его безграничности и непредсказуемости есть что-то одновременно смиряющее и освобождающее.

Алессандро задумчиво кивнул, его взгляд оставался устойчивым.

– Море учит нас непостоянству. Оно напоминает, что ничего не остаётся прежним, и учит нас адаптироваться.

Пока они разговаривали, подали второе блюдо: нежное оссо буко с ризотто, пропитанным шафраном. Аромат был опьяняющим, насыщенным и пряным. Эмили наслаждалась первым кусочком, ощущая, как вкусы танцуют на языке, и позволила себе полностью расслабиться в разговоре.

Присутствие Алессандро одновременно успокаивало и заряжало энергией. Он сдержанно, но с увлечением рассказывал о своей работе архитектором, о своей любви к сочетанию исторической сохранности и современной инновации.

– В своей работе, – объяснил Алессандро, – я стараюсь уважать истории прошлого, создавая пространства для будущего. Это тонкий баланс, как и сама жизнь.

Эмили была поражена этой параллелью.

– Как думаете, можно ли сделать то же самое с собой? Уважать своё прошлое, создавая что-то новое?

Его глаза смягчились, пока он обдумывал её вопрос.

– Думаю, это единственный путь вперёд, – ответил он. – Но для этого нужна смелость – встретиться лицом к лицу с тем, кем мы были, и представить, кем мы можем стать.