Полная версия
Гости профессора Панина
– Всё ясно, – сказал он, протянув руку Варнину. – Мы будем ждать. Только не задерживайтесь слишком долго, Сергей Николаевич. У этой истории много сторон, и далеко не все из них безопасны.
Варнин не сразу пожал его руку. Он смотрел в глаза Борису, словно пытаясь прочесть скрытое послание. Наконец, он коротко кивнул и ответил на рукопожатие.
– Мы уходим, – сухо сказал он, повернувшись к Сунину, стоявшему у двери. – Приступай к оформлению подписок.
Сунин кивнул и вышел. В гостиной вновь повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь шорохом пледа, который Аля механически гладила пальцами.
Через полчаса в кабинете профессора. Варнин сидел за столом, просматривая заполненные подписки. Сунин вошёл, прикрыв за собой дверь, и вытер лоб платком.
– Все подписали, – сообщил он. – Никто не возражал, кроме Ирины. Она немного скандалила, но Борис её успокоил.
– Конечно, он успокоил, – усмехнулся Варнин. – Этот человек контролирует каждого в этом доме больше, чем я.
– Ты думаешь, он причастен? – спросил Сунин, усаживаясь в кресло напротив.
– Я думаю, что Борис знает гораздо больше, чем говорит. Но сейчас мне важнее другое: кто здесь чувствует себя слишком спокойно. Уверенность – ключ к улик. И она нас приведёт к ответу.
Сунин кивнул, его лицо оставалось серьёзным.
– Так ты действительно вернёшься сюда?
– Вернусь, – твёрдо сказал Варнин. – Это дело теперь не только о том, кто убил Ольгу. Здесь замешано что-то большее. И я выясню, что именно.
Глава 4
Дача, опустевшая после отъезда полиции, словно погрузилась в гнетущую тишину. Вечер опустился над домом, наполняя его тусклым светом старинных ламп, которые лишь подчёркивали густую тень, клубящуюся в углах комнаты. В гостиной домработница Валентина накрыла ужин. Длинный деревянный стол был заставлен блюдами, но атмосфера за столом была далеко не праздничной.
Гости расселись молча, лишь редкие звуки столовых приборов нарушали тишину. Тени на лицах казались острее, чем обычно, а напряжённость, висящая в воздухе, казалась почти осязаемой.
– Это просто возмутительно, – первой нарушила молчание Ирина, её голос дрожал от негодования. Она бросила вилку на тарелку и подняла на остальных глаза, в которых горел огонь обиды. – Как они могли нас здесь оставить? Заставить сидеть на этой даче, как заключённых?
– Ирина, успокойся, – тихо произнёс Виктор, отводя взгляд. – Это временно. Они сказали, что это стандартная процедура.
– Стандартная процедура? – воскликнула Ирина, её голос срывался. – Кто-то из нас может быть убийцей, а они просто уехали! Что, если он… или она… нападёт снова? Мы сидим тут, как овцы на заклание!
Юрий поднял бровь, небрежно покручивая бокал с вином в руках.
– Не драматизируй, Ирина, – его голос был холодным, почти равнодушным. – Если кто-то и собирается убивать, то вряд ли сделает это сразу после первого убийства. Убийцы, как правило, любят скрываться, а не привлекать к себе внимание.
– Это тебе ли не знать, Юрий, – резко бросила Ирина, и комната замерла.
Юрий слегка усмехнулся, его губы дрогнули в лёгкой ухмылке.
– Ты что-то хочешь сказать? – его голос был тихим, но в нём чувствовалась скрытая угроза.
– Хватит, – вмешался Борис, его низкий голос пронзил комнату, как удар. – Вы оба только подогреваете паранойю. Никому из нас не нужно это сейчас. Мы все остались здесь не по своей воле, но истерика ничего не изменит.
– Конечно, тебе легко говорить, Борис, – Ирина повернулась к нему. – Ты всегда хранишь это… это ледяное спокойствие. Может, это ты знаешь больше, чем мы?
Борис поставил бокал с вином на стол так резко, что все взгляды обратились к нему.
– Успокойся, – сказал он коротко, глядя Ирине прямо в глаза. – Ты либо ешь ужин, либо можешь уйти из-за стола. Здесь больше никто не хочет слушать твои обвинения.
Ирина сжала губы, но промолчала, снова уткнувшись взглядом в тарелку. Аля, сидевшая в дальнем углу стола, тихо подняла глаза, но ничего не сказала. Её лицо оставалось бледным, а руки дрожали, когда она поднесла вилку ко рту.
– Аля, ты совсем ничего не ешь, – мягко заметил профессор, сидящий рядом с ней. Его голос был усталым, но заботливым.
– Я не голодна, дедушка, – тихо ответила она, не глядя на него.
– Никто из нас не голоден, – проворчал Виктор. – После всего, что произошло, это было бы странно. Но нам нужно сохранять силы.
– Силы? Для чего? – Ирина подняла глаза, её лицо было бледным, но в голосе звучал вызов. – Чтобы ждать, пока кто-то из нас решит ударить снова?
– Ты ведёшь себя как ребёнок, – холодно сказал Юрий, его взгляд был ледяным. – Если ты не можешь справиться с ситуацией, можешь забиться в угол и ждать, пока полиция вернётся.
Ирина хотела было ответить, но профессор поднял руку, призывая к тишине.
– Хватит, – произнёс он. Его голос, хоть и негромкий, звучал властно. – Мы должны соблюдать спокойствие. Мы все здесь взрослые люди. Никто из нас не хочет повторения трагедии. А до возвращения следствия у нас есть только одно средство – разум.
– Разум? – тихо переспросила Аля, наконец поднимая глаза. Её голос дрожал, но в глазах читался страх. – Дедушка, но ведь кто-то из нас это сделал. Как мы можем спать спокойно?
Наступила тяжёлая пауза. Слова Али повисли в воздухе, как неоспоримая истина. Никто не решался ответить. Борис медленно отпил из своего бокала, не отрывая глаз от стены, а Виктор уткнулся в тарелку, словно она могла скрыть его от реальности.
– Мы не можем знать наверняка, – наконец сказал профессор, его голос был спокойным, но глаза выдавали беспокойство. – Но я уверен, что правда выйдет наружу. Варнин обещал, что он вернётся. И я верю ему.
Юрий насмешливо фыркнул.
– Правда? А что, если она окажется хуже, чем мы можем себе представить?
Комната вновь погрузилась в тишину. Тени на стенах казались живыми, как будто сама дача следила за их разговором, поглощая каждое слово.
Тусклый свет старинной настольной лампы отбрасывал причудливые тени на массивный дубовый стол и стену с книжными полками. Тени, словно живые, дрожали и изгибались, следуя за мягким треском горящего камина. Николай Васильевич сидел за столом, устало опустив плечи, его руки лежали на тёмной деревянной поверхности, а взгляд был устремлён куда-то вдаль, за окно, где ночная мгла скрывала сад.
В кресле напротив расположился Виктор. Его безукоризненно выглаженный костюм и уверенный вид контрастировали с мрачным интерьером кабинета. Он держал в руке бокал коньяка, но не пил. Взгляд его был прикован к профессору, в глазах читались напряжение и одновременно неотступная решимость.
– Николай Васильевич, – голос Виктора нарушил долгую тишину, но звучал он мягко, почти успокаивающе. – Вы не должны останавливаться. Несмотря на всё, что произошло. Несмотря на это убийство. Вы слишком близко подошли к настоящему прорыву. Нельзя позволить этому остановить вас.
Профессор медленно поднял глаза, на его лице отразилась тяжесть мыслей, которые он, казалось, не хотел делить даже с этим человеком. Он провёл рукой по волосам, пытаясь собраться.
– Виктор, ты даже не представляешь, насколько сложно нести этот груз, – проговорил он наконец, его голос был тихим, но твёрдым. – Я не знаю, как долго ещё смогу. Если со мной что-то случится… – Николай Васильевич замолчал, будто это признание давалось ему слишком тяжело. – Позаботься об Але. Она ещё слишком молода, чтобы понять, насколько опасен этот мир. Особенно теперь.
Глаза Виктора потемнели, он откинулся в кресле, положив ногу на ногу. Он внимательно смотрел на старика, его лицо оставалось невозмутимым, но руки крепче сжали бокал.
– Не говорите так, Николай Васильевич, – ответил он наконец, и в его голосе прозвучала настойчивость. – Ничего с вами не случится. Но если вдруг… – он на мгновение замолчал, подбирая слова, – если вдруг это произойдёт, я обещаю: Аля будет в безопасности. Но вы должны дать мне обещание взамен. Не бросайте свою работу. Мы зашли слишком далеко, чтобы отступить.
Профессор ничего не ответил. Он встал из-за стола, прошёл к книжному шкафу и провёл рукой по корешкам книг, будто искал в них ответы. Лёгкий треск камина подчёркивал тишину, а тени от огня на мгновение пробежали по его лицу, высвечивая усталость и нечто большее – страх.
– Виктор, ты знаешь, что прибор уже существует, – произнёс он наконец. Голос его стал тише, почти шёпот, но каждое слово звучало отчётливо. – Но знание о нём слишком опасно. Даже для нас.
Виктор медленно выпрямился в кресле. В его глазах вспыхнул интерес, но он сдерживал себя, стараясь говорить спокойно.
– Если он существует, мы должны его использовать. Может, не сейчас, но вскоре. Покажите его мне, Николай Васильевич. Я должен знать, что именно вы создали.
Профессор обернулся. На его лице отразился целый спектр эмоций: усталость, страх, сомнение, но за всем этим скрывалась твёрдость.
– Пока ещё рано, – сказал он твёрдо, глядя прямо в глаза Виктору. – Этот прибор не игрушка. Это инструмент, который способен изменить само понятие времени. Если он попадёт в чужие руки… – его голос затих, он отвернулся к полкам. – Последствия будут катастрофическими.
Виктор поднялся из кресла и подошёл ближе, поставив бокал на стол. Его голос стал мягче, но настойчивее.
– Николай Васильевич, я ваш друг. И ваш партнёр. Я никогда не стану использовать это открытие против вас. Но я должен быть уверен, что оно в безопасности. Я должен знать, что оно под контролем.
Профессор долго смотрел на него, словно пытаясь оценить искренность его слов. Затем он медленно покачал головой.
– Нет, Виктор. Ещё не время. Если этот прибор увидит свет раньше, чем мы будем готовы, это уничтожит всё. Всё, что мы создали. И нас самих.
Виктор глубоко вдохнул, его лицо вновь стало сосредоточенным. Он посмотрел на старика с пониманием, но в его глазах мелькнула тень разочарования.
– Хорошо, – наконец произнёс он. – Но я надеюсь, вы доверите мне эту тайну, когда придёт время.
– Обещаю, – кивнул профессор, возвращаясь к своему столу. – Когда придёт время. Но пока всё должно оставаться здесь. В этом доме. В тайне.
Комната снова погрузилась в тишину. Тени от огня танцевали на стенах, словно высвечивая невидимые границы секретов, которые разделяли этих двух людей. Тиканье старинных часов звучало как мерное напоминание о времени, которое этот дом, возможно, уже не подчинялся.
Профессор повернулся к книжному шкафу, его пальцы скользили по корешкам книг, но мысли явно витали где-то далеко. Он стоял так несколько мгновений, прежде чем заговорить, его голос звучал тихо, но в нём чувствовалась усталость.
– Виктор, ты ведь знаешь… Ольга была для меня больше, чем просто старый друг.
Виктор медленно поставил бокал с коньяком на стол и внимательно посмотрел на профессора. Его лицо осталось серьёзным, но в глазах мелькнуло что-то вроде понимания.
– Я догадывался, – произнёс он, голос его был ровным. – Но я думал, это было давно. Когда вы были молоды.
– Это так, – профессор слегка кивнул и отвернулся к окну, за которым клубилась густая тьма ночи. – Но её влияние никогда не исчезало. Она… – он замолчал, будто выбирая слова, – она была частью моей жизни слишком долго, чтобы просто исчезнуть из неё. Даже когда наши пути разошлись, она всегда возвращалась.
Виктор опёрся локтями на стол, скрестив пальцы, и наклонился чуть вперёд.
– Она ведь была вашей любовницей, не так ли? – спросил он прямо, его голос звучал спокойно, но в нём угадывалась скрытая осторожность.
Профессор не сразу ответил. Он обернулся, его взгляд стал тяжёлым, словно эти слова, наконец произнесённые, вывели наружу что-то болезненное.
– Да, – наконец произнёс он, голос стал чуть громче, но в нём звучала горечь. – Ольга была моей любовницей. Много лет назад. И, как бы я ни пытался это исправить, её чувства к нам – ко мне – не угасли. Она всегда считала, что я ей что-то должен.
– Должны? – повторил Виктор, поднимая бровь. – Что вы имеете в виду?
– Она считала, что я предал её, – продолжил профессор. – Что я выбрал науку вместо неё. А затем… – он снова замолчал, его взгляд затуманился, будто он вспоминал что-то болезненное. – Она хотела вернуться в мою жизнь. Постоянно напоминала о том, что было. О том, что мы могли бы быть вместе.
– Ваша подруга знала что-то об устройстве? – спросил Виктор
– Ольга ничего не знала о приборе, – тихо сказал он, глядя на Виктора. – Я никогда не говорил ей. Даже намёка не делал. Её интерес к моей работе всегда был поверхностным. Она видела в моих исследованиях лишь моё увлечение, мою одержимость. Но о настоящем масштабе… она не знала.
Виктор нахмурился, не отводя взгляда.
– Вы уверены? Ведь она была близка к вам. Достаточно близка, чтобы… узнать.
Профессор покачал головой, его взгляд остановился на портрете, висевшем на стене кабинета.
– Нет, – твёрдо сказал он. – Ольга всегда жила прошлым. Её интересовали наши отношения, а не наука. Она хотела вернуть то, что у нас было. Но моя работа для неё была чем-то далёким, почти ненужным. Она часто говорила: «Ты тратишь свою жизнь на формулы, а я – на воспоминания». Эти слова много раз звучали в её устах, и я понимал, что она никогда не вникала в суть.
Виктор задумчиво провёл рукой по подбородку.
– Но если она не знала, значит, её смерть не связана с прибором? Или вы думаете, что кто-то другой мог узнать?
Профессор поднял глаза, в которых читались усталость и беспокойство.
– Я не знаю, Виктор. Но прибор – слишком опасное знание. Даже подозрение о его существовании может привести к трагедии. Именно поэтому я держал его в тайне. Даже от тебя, даже от Али.
Виктор встал, медленно обошёл стол и остановился рядом с профессором, положив руку ему на плечо.
– Николай Васильевич, я понимаю, почему вы храните тайну. Но вы должны быть уверены, что ваша тайна защищена. Если не Ольга, то кто-то другой мог заинтересоваться вашей работой. Кто-то, кто знал, как добраться до неё.
Профессор поднял руку, снимая очки и устало массируя переносицу.
– Ты прав, – прошептал он. – Но я всё ещё не уверен, насколько мы в безопасности.
Виктор медленно кивнул, затем сел обратно в кресло.
– Я не буду настаивать, – сказал он, чуть смягчив тон. – Но если вы почувствуете, что нужно показать мне прибор, или если ситуация станет опасной, я должен знать. Чтобы защитить вас и Алю.
Ночь опустилась над дачей, укутывая её тишиной, нарушаемой лишь редким шорохом деревьев за окном. В комнате, где едва горел свет ночника, Борис лежал на широкой кровати, задумчиво смотря в потолок. Рядом с ним Ирина, его жена, притянула к себе покрывало, повернувшись к нему лицом. Её взгляд был настойчивым, а голос, хоть и тихий, не скрывал беспокойства.
– Борис, – начала она, аккуратно подбирая слова. – Я никогда не спрашивала тебя о твоей работе. Мне это было неинтересно. Я уважала твои границы.
Борис медленно повернул голову к ней, но ничего не сказал. Его синий взгляд, острый и проницательный, встречался с её глазами. Ирина нервно сглотнула, но продолжила.
– Но сейчас… после всего, что произошло, я больше не могу игнорировать. – Она приподнялась на локте, её лицо было полно напряжения. – Ты ведь знаешь, что на самом деле происходит, не так ли?
Борис вздохнул, сложив руки за головой. Его голос, когда он наконец заговорил, был низким и спокойным.
– Что ты хочешь услышать, Ирина? Ты думаешь, я знаю, кто убил Ольгу? Или что это как-то связано с профессором?
Ирина нервно выдохнула, её взгляд заметался по комнате.
– Я не знаю. Но что-то здесь не так, Борис. Все эти странности, напряжение между гостями, появление полиции, их поспешный отъезд… Ты ведь был ближе к профессору, чем кто-либо из нас. Если кто-то и знает, что скрывается за его исследованиями, то это ты.
Борис с лёгкой усмешкой повернулся на бок, опираясь на локоть, чтобы посмотреть на неё.
– Ирина, ты всегда была проницательной. Но есть вещи, которые лучше не знать. Особенно тебе.
Ирина нахмурилась, её взгляд стал жёстче.
– Почему? Ты что, думаешь, я не справлюсь с правдой?
– Я думаю, – медленно ответил Борис, – что правда может оказаться опаснее, чем ты себе представляешь. И не только для тебя, но и для всех нас.
Её глаза расширились, и она откинулась на подушку, глядя на него с недоверием.
– Это действительно настолько серьёзно?
Борис на мгновение закрыл глаза, как будто обдумывая, насколько далеко он готов зайти в этом разговоре.
– Да, – ответил он наконец. – Серьёзно. Но то, что ты знаешь меньше, – это твоё преимущество. Не нужно вмешиваться.
Ирина сжала покрывало в руках, её голос задрожал.
– Борис, я не хочу, чтобы ты снова что-то скрывал от меня. Если это касается нашей безопасности, я имею право знать. Ольга была странной, я всегда чувствовала это. Но если её убили из-за чего-то, что связано с профессором… с тобой… я должна знать.
Борис посмотрел на неё долгим взглядом, а затем снова лёг на подушку, глядя в потолок.
– Ольга ничего не знала о том, что важно, – наконец произнёс он. – Её убили не за её знания. Это было предупреждение. Или ловушка. И возможно, не для неё.
– Тогда для кого? – прошептала Ирина, её голос едва не сорвался.
– Пока это лишь предположение, – спокойно ответил Борис. – Но, если хочешь в будущем узнать правду, держись рядом со мной. Это единственное, что я могу предложить.
Ирина молчала, её лицо выражало смесь страха и гнева. Борис положил руку на её плечо, его прикосновение было неожиданно мягким.
– Всё будет хорошо, – сказал он, его голос звучал уверенно, почти успокаивающе. – Я не позволю, чтобы что-то случилось с тобой.
Она смотрела на него, не зная, верить ему или нет. Но в глубине души понимала: он знает больше, чем говорит.
В комнате домработницы царил полумрак. Единственным источником света была старая настольная лампа с потрескавшимся абажуром, освещавшая небольшой столик, заставленный стопкой книг, мелочами и недопитой кружкой чая. Валентина сидела на краю кровати, сгорбившись, её лицо отражало усталость и тревогу. Она переплетала пальцы, словно пытаясь успокоить дрожь.
Внезапно раздался тихий, но отчётливый стук в дверь. Валентина вздрогнула, её глаза метнулись к двери, будто она ожидала чего-то неприятного. Она на секунду замерла, а затем встала, медленно подошла к двери и приоткрыла её.
На пороге стоял мужчина. Его лицо скрывала тень, но фигура была внушительной, голос низким и уверенным.
– Можно войти? – произнёс он, его голос звучал тихо, почти шёпотом, но в нём чувствовалась неумолимость.
Валентина оглянулась через плечо, словно боясь, что кто-то мог увидеть их. Затем, поколебавшись, она кивнула и распахнула дверь шире. Мужчина вошёл, его шаги были бесшумными, а движения точными, как у хищника. Дверь за ним тихо захлопнулась.
– Ты что здесь делаешь? – резко спросила Валентина, её голос дрожал. – Мы договорились, что ты больше не придёшь.
Мужчина ухмыльнулся, его тень упала на стену, растянувшись и придавая комнате ещё более зловещий вид.
– Я пришёл потому, что дело ещё не закончено, – ответил он, его голос был холодным, но в нём чувствовались подводные течения эмоций. – Ты что, думала, я оставлю тебя здесь одну, когда всё рушится?
– Всё рушится именно потому, что ты здесь! – прошипела она, оборачиваясь к нему. Её глаза блестели от подступающих слёз, но в них была злость, не свойственная её обычной мягкости. – Ты должен был уйти. Уйти сразу после…
Она запнулась, не договорив. Мужчина шагнул ближе, его тёмные глаза пристально смотрели на неё.
– После чего? – мягко спросил он, но в его голосе чувствовалась угроза. – После того, как я сделал то, что ты хотела?
Валентина резко отвернулась, её плечи подрагивали. Она обхватила себя руками, словно пытаясь защититься.
– Я не хотела этого! – выкрикнула она, её голос был полон отчаяния. – Я хотела только, чтобы это всё закончилось! Чтобы мы могли уехать отсюда, начать всё сначала!
– Ты сама всё начала, – ответил он, его голос стал тише, но в нём звучал стальной отзвук. – И теперь ты хочешь сбежать? Думаешь, я могу просто оставить это дело и уйти? Нет, Валентина, мы идём до конца. И ты знаешь, почему.
Она повернулась к нему, её лицо было бледным, но в глазах горел отчаянный вызов.
– Я не могу больше так жить, – прошептала она. – Это место, эти люди… они всё понимают. Кто-то из них что-то знает. Варнин… он догадается.
– Варнин, – мужчина усмехнулся, словно это имя не внушало ему ни капли страха. – Пусть догадается. Мы будем далеко, когда он соберёт свои пазлы.
– Но я не хочу бежать, как преступница! – выкрикнула она, её голос сорвался. – Я хотела быть свободной, а не скрываться всю оставшуюся жизнь!
Мужчина шагнул ближе, взял её за руку, его прикосновение было одновременно твёрдым и нежным.
– Мы будем свободны, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Но для этого нужно закончить. Ты знаешь, что делать. Ты уже сделала первый шаг, и обратного пути нет.
– Я… – Валентина замялась, её голос дрожал. – Я не знаю, смогу ли.
Мужчина провёл рукой по её щеке, его взгляд был непроницаемым.
– Ты сильнее, чем думаешь. Доверься мне. Это только вопрос времени.
Она сдалась, её плечи поникли. Но в её взгляде всё ещё горела искра страха и сомнения.
– Пожалуйста, – прошептала она. – Заканчивай скорее. И мы уедем. Уедем навсегда. Обещай.
Он кивнул, его лицо оставалось спокойным, но тень улыбки мелькнула на его губах.
– Обещаю.
Тишина ночи окутала дачу, приглушённый свет луны едва проникал сквозь тяжёлые шторы в спальне Али. Она лежала в кровати, её дыхание было ровным и спокойным, а лицо расслаблено. Уставшая после тревожного дня, она наконец нашла покой, пусть и ненадолго.
В углу комнаты, где тени становились особенно густыми, внезапно появилось слабое голубоватое свечение. Оно было едва заметным, но его свет слегка раздвинул тьму, заставляя стены мерцать странным, нереальным блеском. Сначала это было лишь пятно, но оно росло, формируясь в чёткое сечение, напоминающее разорванную ткань реальности. Из него медленно шагнул тёмный силуэт. Его контуры были неясными, словно он был соткан из самой тьмы, а вокруг него колыхался едва заметный дымчатый ореол.
Существо замерло, его глаза – два тусклых огонька в безликом лице – уставились на Алю. Её дыхание оставалось размеренным, она ничего не чувствовала, погружённая в глубокий сон. Тем временем силуэт бесшумно приблизился к кровати, его движения были плавными, словно он скользил по воздуху.
Он остановился у изножья кровати. Его рука, больше похожая на длинную тень, протянулась к одеялу. Одним резким, но абсолютно бесшумным движением он стянул его, открыв спящую девушку.
Существо смотрело на ее тело, свет луны подчеркивал ее изгибы, контуры груди слегка прикрывала спальная рубашка. Его взгляд задержался на ткани, и медленным размеренным движением он разорвал ее, оголив тело.
Спящая рубашка Али скатилась с груди, обнажив ее полную, твердую грудь. Существо опустило голову, его теневая рука проскользнула между ее бедер.
Аля проснулась, но не могла пошевелиться. Казалось, что ее тело парализовано, а рот онемел.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.