Двойная шутка

– Ну что тебе, жаль выручить? – спросил он у нее шепотом во время тихого часа. Одним из ее твердых убеждений было то, что днем всем детям нужно спать41.

– То есть ты предлагаешь, чтобы этот Кристофер просто переключился на меня? – уточнила Ульяна.

– Ну ты по крайней мере не позаришься на его душу, максимум попользуешься поместьем, – пожал он плечами.

– Думаешь, это так просто?

– Ты же актриса по образованию.

– Спасибо за предложение, но я еще не отошла от прошлого развода, – покачала головой Ульяна. – У меня есть другая идея… Только учти, даром это тебе не обойдется.

– Ты хочешь взять с бывшего мужа деньги? – изумился Алекс.

– Нужны мне твои деньги, – отмахнулась Ульяна, однако не стала продолжать мысль.

Алекс, конечно, и без того отлично знал: Ульяна бы предпочла, чтобы он в ответ подежурил в ее детском садике – помощницы скоротечно менялись, и всегда не хватало лишних рук.

***

– Роза! – Ульяна широко улыбнулась, будто доброй старой знакомой.

Фил сказал, что именно в эту субботу с трех до четырех пополудни Роза с Кристофером будут прогуливаться в северо-восточной части Гайд-парка у Мраморной арки, рядом с Уголком ораторов. Мол, именно там она хочет, чтобы он сделал ей предложение. – Сколько лет, сколько зим! – Она подбежала и с размаху хлопнула ее по плечу.

– Вы кто? – прищурилась Роза, отступая. Сегодня она распустила свои густые черные (видимо, распрямленные) волосы и надела светло-бежевое пальто с полусапожками в тон. Мартовское солнце вовсю припекало и удачно подсвечивало ее запоминающуюся внешность. Может, на это сочетание эффектности и сильного темперамента и клюнул когда-то сдержанный и застенчивый Кристофер. – Я вас не знаю.

– Как это кто? – Ульяна сделала вид, что обиделась. – Не узнаешь подруженцию! А сколько мы с тобой исплавали на яхте в том жарком пятнадцатом, забыла?

– Это какое-то недоразумение. Ни на какой яхте я не плавала, а в пятнадцатом вообще еще училась.

– Так это ж летом было, – добродушно пояснила Ульяна, обратившись к Кристоферу как бы за поддержкой. Тот же молча стоял и смотрел на нее во все глаза. – А осенью мы вместе устроились в один стрип-клуб. Задала же ты тогда жару – многие завсегдатаи до сих пор о тебе вспоминают!

Роза тоже обернулась к Кристоферу.

– Я ее вообще не знаю, она сумасшедшая. Пойдем отсюда! – И она подхватила его под руку, готовясь увести.

– Сумасшедшая? – предсказуемо оскорбилась Ульяна. – Вот так ты с подругой – подцепила лорда, а теперь нос воротишь?

Роза с Кристофером под руку стремительно уносились к выходу из парка в сторону метро Марбл Арч. Он, правда, все пытался оглянуться.

– Хорошо, тогда вот доказательство, – крикнула им вдогонку Ульяна, – у тебя под левой грудью родинка в виде яблока!

Тут Кристофер остановился, и Розе тоже пришлось притормозить.

– Ты за мной следила, – прошипела она, – смотрела фотки в инстаграме!

– А еще одна – пониже поясницы, – торжественно закончила Ульяна. – Ведь голый зад ты в инсте не выкладывала? Говорила, что в женщине должна быть хоть какая-то загадка.

– Ты не упоминала, что работала на яхте, – растерянно произнес Кристофер, глядя на Розу. Можно сказать, взглянув на нее другими глазами. Не столько факт яхты, сколько реакция Розы его удивила – она сейчас не выглядела ни сильной, ни стильной.

– Или мы уходим, или между нами все кончено, – бросила Роза и снова зашагала к выходу из парка.

Кристофер остался на месте, глядя в землю.

Роза оглянулась всего один раз, бросила напоследок жгучий взгляд – почему-то на Алекса – и скрылась за деревьями.

Возникла неловкая пауза.

– Интересно, – сказал Алекс, – что изначально в этом месте вместо Уголка ораторов была виселица под названием «Тайнбернское дерево», и осужденный мог высказать свое последнее слово. Потом здесь выступали Карл Маркс и Джордж Оруэлл, а Ленин с Надеждой Крупской, наоборот, слушали в толпе. Как вспоминала Надежда, однажды здесь друг за другом выступали священник, атеист и торговец-философ. Еще тут есть неплохой паб поблизости, в викторианском стиле.

– Пойдешь в паб? – спросил у Кристофера Фил, и тот безучастно кивнул, как будто ему было все равно, где скоротать остаток сегодняшнего дня и жизни.

Они вчетвером двинулись в сторону «Карпентерс Армс», и по дороге Алекс негромко спросил у Ульяны:

– Откуда ты узнала про родинки?

– Я вчера загуглила, – ответила она. – Ее фото в купальнике всплыло в соцсети. А про вторую предположила. Родинка на попе есть у ее ребенка. Получается, я угадала.

– У нее есть ребенок?

– Да, мальчик, ходил к нам одно время. Ему тогда было четыре, его приводила и забирала бабушка. Роза один только раз была, да и то нервничала и торопилась, так что немудрено, что не узнала меня. Я бы не увидела его родинку, если б он еще не ходил в памперсах. Но, как понимаешь, все это коммерческая тайна.

– Понятное дело, – кивнул Алекс. – Спасибо, с меня дежурство в саду.

– Два.

– Два, – вздохнул он. Времени не хватало решительно ни на что, оно утекало сквозь пальцы, будто золотой песок пополам с обычным, но Алекс по привычке пытался структурировать его и ужать, чтобы вместить в плотное расписание всё новые дела.

Глава 9. Снежный коллапс

На вторую неделю марта в Лондоне внезапно выпал снег, и наступил транспортный коллапс.

Такси накрепко встали в пробке. В том числе и кэб, в котором ехал Филипп. Он вызвал такси, потому что сегодня была пятница, и вечер мог закончиться в пабе.

– Снег выпал, – сообщил он Алексу по телефону.

– Да, стало труднее выгуливать собак и детей, – отозвался Алекс. Филипп так и не понял, серьезно он про выгул детей или все-таки шутит.

– У вас же снег круглый год, ты наверняка знаешь, что делать?

– С чем?

– Тут одна большая пробка, я могу опоздать к месту сбора.

– Выходи из такси и иди к ближайшей станции метро. Тут проблем нет.

– А ты откуда знаешь?

– Оттуда, что я тут еду.

– Как же я тебе дозвонился?

– У меня связь везде ловит.

– Ну ладно, – сказал Фил неуверенно и дал таксисту знак выпустить его в удобном месте. И в итоге благодаря поездке на метро пусть впритык, но все же успел к назначенному времени.

– Не люблю мокрый снег, – произнес он, когда они встретились у станции Кентиш-Таун.

– Ничто так не укрепляет здоровье, как прогулка в ненастье42, – рассеянно отозвался Алекс, направившись в сторону Графтон-террас.

– А куда мы? – поинтересовался Фил. – Ты говорил, какое-то срочное дело.

– Так и есть. В частный детский сад.

– Так ты действительно занимаешься выгулом детей, – сказал Фил почти укоризненно. Это была уже шестая подработка Алекса, которую он насчитал помимо основной работы – после журналистики, экскурсий, стендапа, собак и аниматорства.

– Ну, выгул – это громко сказано. Просто иногда дежурю как помощник.

– Это ведь легально? – уточнил на всякий случай Фил.

– Без криминала, – коротко ответил Алекс. – Просто небольшое заведение в помощь работающим родителям.

– Но ты же не родитель, – резонно заметил Фил, – или я чего-то не знаю?

– Помещение принадлежит моей бывшей жене, – неохотно ответил Алекс, – у нее пятилетний сын. Не мой, – уточнил он, – и вообще мы женились фиктивно, чтобы мне получить вид на жительство и разрешение на работу. Твое любопытство уже удовлетворено?

– И что, получил… лось?

– Как видишь, работаю, – кивнул Алекс. – Мы с Ульяной еще в институте вместе учились. Она была замужем за англичанином и развелась, так что я, получается, уже второй ее бывший муж. Она три года меня прикрывала, так что я перед ней в долгу43. Короче, сегодня у меня накладка, большая просьба подменить. Мне уже нужно быть в другом месте, – он стремительно подошел к двери в одном из тесно стоящих на Графтон-террас домов и постучал.

– Привет, Алекс, – в небольшом холле их встретила шатенка с точеной фигурой. – Опять опаздываешь?

– Привет, Кэйтлин. Все из-за снега. Это Фил.

– Привет, Фил.

На заднем плане невнятно гудели дети.

– Он посидит вместо меня, ничего?

– Здравствуйте, – вступил Фил. – Должен признаться, у меня нет ни педагогического образования, ни опыта…

– Как и у меня, – улыбнулась Кэйтлин и натянула полушубок и меховую шапку с ушками. – Приятно было поболтать, я побежала!

Алекс сделал было движение последовать за ней.

– Постой! Что мне с ними делать? – отчаянным шепотом спросил Фил.

– Сыграйте в чаепитие, накрутите бумажных самолетиков.

– Мусорить из окна?

– Не из окна, а в доме. Или расскажи сказку.

– Я не знаю сказок!

– Так сочини или расскажи одну из историй, которые читал, – посоветовал Алекс, – это всего на пару часов, я скоро. – И тоже вышел почти сразу за Кэйтлин.

– Привет, дети, – обреченно произнес Фил, и они загудели с утроенной силой.

Кое-как устроив на полу больную ногу, Фил собирал из кубиков целые кварталы домиков, которые начали уже образовывать городок, в надежде, что так протянет все два часа, однако эта стратегия не сработала.

– А ты расскажешь сказку? – застенчиво спросила какая-то девочка с косичками лет четырех-пяти, когда он уже достроил «Тауэр». Всем семерым детям в группе было от четырех до пяти, ведь после пяти они уже должны были идти в школу.

Фил вздохнул и отложил кубик. И начал рассказывать рассевшимся тут же на лоскутном ковре детям про дворника, который мел по утрам улицы, и никто не знал, что на самом деле он – большой волшебник. Дворник собрал все возможные заклинания и искал самое чудесное из них, чтобы стать не просто большим, а великим. А пока искал, занимался подметанием улиц и общением с горожанами, ведь от случайных прохожих в ранний час можно многое узнать, если умеешь слушать. И вот нашел его, самое великое заклинание. Произнеся его, он стал бы величайшим волшебником и мог творить любые чудеса, но с одним условием. Он никогда и никому не должен был помогать с исполнением желаний, даже в Рождество. (Фил как раз читал перевод книги «Понедельник начинается в субботу» Стругацких и вдохновился идеей оттуда.) Тогда он ушел из волшебников и стал бродягой. Долго бродил он по свету, много повидал, и иногда под настроение исполнял желания тем, кто встречался на пути. Конечно, самые безобидные, что-то по мелочи. И может, он до сих пор где-то бродит среди нас и даже понемногу помогает, как знать?

– А как он выглядит? – спросил Юрик, сын экс-жены Алекса.

– Ну… – Фил задумался, как мог бы выглядеть волшебник, работающий дворником. – У него разноцветная одежда… и волосы.

– А нарисуй! – потребовала Зоя, Юрикова подруга.

– Но я не умею рисовать.

– Нарисуй, нарисуй! – поддержали ее остальные семеро.

– Ладно-ладно, – Фил стал осматриваться в поисках альбома и карандашей – он где-то видел их недавно в этом беспорядке.

Лицо и фигура волшебника получились весьма схематичными, а волосы напоминали разноцветные пружины, но детям и так сошло – по крайней мере, они не стали возражать. Спустя небольшую вечность наконец вернулся Алекс. Дети облепили его со всех сторон и загалдели, рассказывая про волшебника. Он на скорую руку приготовил им кашу и в процессе готовки успеть спеть нечто под названием «Синема».

– Лекс, а расскажи историю, – попросил его Юрик.

– И какую?

– В прошлый раз ты обещал рассказать, как найти древесных фей, – напомнила девочка в синем платье в белый горошек.

– Это проще простого, Майя, – ответил Алекс. – Надо просто выдуть мыльные пузыри и пойти за ними.

– Но они же сразу лопаются, – удивилась Майя.

– Не все и не сразу, – покачал головой Алекс. – Есть трехцветные и тройные пузыри. Перед тем как исчезнуть, они укажут направление. Ведь волшебный мир притаился буквально в полушаге от нашего. И если ты немного свернешь с дороги, то сможешь увидеть самый высокий дуб в дубовой роще, где живут эти маленькие феи.

Алекс взял коробку карандашей и несколькими уверенными штрихами нарисовал раскидистый дуб, а между его перекрученных корней – сиреневую фею с крыльями как у бабочки.

– А дракон у них есть? – торжественным шепотом спросил Максим. – Драконы всегда что-нибудь стерегут.

– Вместо драконов их охраняет сид, – Алекс набросал и сида, сильно смахивающего на эльфа, – на пару с друидом.

– Я знаю сидов, – обрадовалась Майя, – они из сериала, в котором ты играешь!

Фила она, конечно, не узнала, ведь съемки сезона с ним были в самом разгаре, и их еще не показывали. Да и в любом случае в жизни он выглядел куда бледнее, чем на экране.

– А друид не родственник дракона? – не успокаивался Макс. – Я слышал, в сериале говорили, что они родня.

– Вовсе нет, – покачал головой Алекс. – Эти слухи были преувеличены, а друиды так и вовсе оболганы.

– А расскажи еще страшную историю про прозрачную руку, которая душила тех, кто ее видел?

– Лучше сказку про Бальдра, – сказала вдруг самая тихая девочка из этой маленькой группы. Алекс объявил, что ее просьба в приоритете, потому что она редко просит что-то рассказать.

– Но она малость печальна, – предупредил Алекс. Он как-то играл Бальдра в антрепризе. – В золотом веке, когда на земле царила весна, у людей все было хорошо, – начал он, – в Асгарде жил-был Бальдр, сын Одина и Фригг. Он был бог весны и красоты, и был красив и добр, и потому его все любили. Глаза его сияли, освещая тьму, но со временем стали тускнеть. Обеспокоенная Фригг стала допытываться у сына, в чем дело, и он рассказал, что ему начали сниться кошмары подземелья. Тогда Фригг, испугавшись дурных снов, обошла весь мир и с каждого животного, камня, металла и растения взяла обещание, что они не причинят ее сыну вреда. Только об омеле позабыла. После этого боги устроили пир и стали развлекаться, запуская в Бальдра разными предметами, и он оставался невредим. Только два человека не веселились в тот день: слепой брат Бальдра Хед и бог хитрости Локи. Хеду было грустно, что он не может принять участия в веселье, а Локи был раздражен произошедшим. Потому что пусть происходит то, что должно, и даже богам нельзя вмешиваться в ход событий. Тогда Локи сходил в лес за омелой, сделал стрелу и, вложив ее в лук Хеда, направил его руку в сторону Бальдра. Стрела попала Бальдру точно в сердце. Вместе с выстрелом в Асгард пришло зло, и за это боги заточили Локи в темнице. Жена Локи тоже разделила с ним заключение. Только Бальдр на самом деле не умер, а вместе с братом Хедом спустился в подземное царство. Они будут бродить там еще долго, а потом поднимутся обратно, и если простят Локи, то он тоже выйдет из темницы, и на Земле снова настанет золотой век, как и прежде.

– А Бальдр точно простит Локи? – спросила Майя.

– Тут точно никто не скажет, – пожал плечами Алекс, – это же вопрос свободной воли. Но скорее всего да, ведь в итоге все должно стать хорошо.

На этой оптимистичной ноте в садике появилась Ульяна.

– Все рисуете? – спросила она как бы у всех, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Еще иногда мы лепим из пластилина, – сказал Алекс, – пластилин нежней, чем глина44.

Они с Филом как раз начали собираться. И главное, Фил почти уже вышел за дверь, когда Юрик вдруг спросил:

– А почему в мире есть бедность?

Фил с надеждой посмотрел на Ульяну, она – на Алекса, но тот сказал:

– Юрий у тебя спросил.

– Да?

– Да, – подтвердил Юрик.

– Ну, дело в том, что людей в мире много, – начал рассказывать Фил, – а всего не так много, поэтому, к сожалению, иногда всего не хватает…

– Если бы некоторые люди не жадничали, – заметил Алекс, – всего бы на всех хватило.

– Это немного упрощенный подход, я бы назвал его мечтательным.

– Иногда мечты сбываются, если им активно не мешают.

– В любом случае это не было доказано и так осталось теорией, – заключил Фил, натянуто улыбаясь. Кажется, Юрий остался не совсем доволен этим объяснением.

– Вот вырастите и сами все поймете, – пообещала детям Ульяна.

Уже на улице Фил спросил:

– Обязательно даже детей настраивать против Англии? Им ведь еще тут жить.

– Я и слова не сказал про Англию, – пожал плечами Алекс.

– Это как-то висело в воздухе. У тебя, наверно, что-то личное, но к твоим проблемам Англия имеет мало касательства.

– Пусть не ко мне, но Англия имеет касательства, дела и интересы ко многому в мире. Не смотри на меня так, я все прекрасно понимаю. Британия древняя нация воинов. И даже не в этом главная проблема.

– А в чем?

– Чем дольше я тут живу, там больше мне нравится ваша старушка, – вздохнул Алекс. Следует уехать до того, как он окончательно размякнет. – Ради Шекспира и Шерлока я готов ей многое простить. К тому же есть у нее какое-то историческое обаяние, не отнять.

– А я в последнее время начинаю проникаться русской культурой, – признал Фил. – Может, это потому что тогда в седьмом пабе…

– Что было в седьмом пабе, то останется в седьмом пабе, – перебил его Алекс.

– Ладно, я просто предположил. За первые-то шесть я ручаюсь.

– Не люблю повторять.

– Как бы то ни было, мне надо выпить, – устало произнес Фил. – Я сегодня делал поделку. Поделку! Я двадцать лет их не делал. А еще я сегодня рисовал. Даже не знаю, что тяжелее…

– Да ладно, – все еще раздраженно отозвался Алекс, – рисовать – это как отдых.

– Для кого и отдых, а я давно так не уставал, – Фил и сам не смог бы объяснить, почему так вымотался всего за несколько часов. Может, потому что дети ежеминутно требовали всего возможного внимания, не позволяя ни на секунду отвлечься?

– Без обид, Фил, но ты не знаешь, что такое тяжелая работа, – сказал Алекс.

– Да? И что же?

– Например, работа на рудниках в Африке. А тебя даже в сериал взяли по знакомству.

– Не про знакомству, – возмущенно возразил Фил. – Скорее в рамках инклюзии.

– Хватит уже этим козырять.

– Я таков, каков есть, – с достоинством сказал Фил. – Да, я не очень люблю напрягаться. Мне больше по душе расслабляться.

– Расслабляться дальше некуда, Фил… – Алекс опомнился: – Но ты меня сегодня выручил, так что поехали.

– Куда, в паб?

– Типа того.

Это был русский гастропаб45 на Оксфорд-секус. Обычно Алекс отдавал предпочтение классическим пабам, но сегодня вместе с признательностью он ощущал неловкость за допущенную грубость и попытался загладить ее хотя бы так.

– Что это у тебя в тарелке? – поинтересовался Фил, когда им принесли заказ.

– Это холодец.

– А что он такой студенистый?

– Так и должно быть.

– А, – сказал Фил и решил заказать еще один борщ, по крайней мере его он уже знал. – А помнишь, ты говорил о детективах до того, как мы по… пошли домой, так вот, я подумал – может, люди любят читать их…

– Некоторые люди любят читать их, – поправил Алекс.

– Да, потому что для них это терапевтично? Может, они думают, что если поймут, отчего другие убивают, то им станет как-то легче жить.

– Тут был бы смысл, – кивнул Алекс, – если бы в детективах действительно имелся ответ на этот вопрос или хотя бы ключ к ответу. Но там в основном расследуют головоломку, и только. Головоломки, конечно, тоже полезны, держат мозги в тонусе, хотя я предпочитаю кроссворды и шахматы.

Фил снова посмотрел в меню.

– А что тут написано, селедка с огурцами? – По крайней мере рядом со словами на картинке красовалось именно это изображение. Почему-то английского перевода в его карте не было.

– Это просто закуска к водке, – пояснил Алекс.

– Никогда не пробовал водку, – опрометчиво сказал Фил.

– Как, вообще? – удивился Алекс. – Так это надо исправить.

– Мама говорила, водка для меня слишком крепкая.

– А виски?

– Виски я тоже не пью.

– Все равно непорядок, – решил Алекс. Крепкое спиртное его обычно быстро вырубало, но именно эта марка водки была мягкой и пилась легко. – Что я скажу на родине, когда вернусь? Что не угостил английского трезвенника главным символом нашего образа? Это же общее место. Меня просто закидают помидорами. Это будет несмываемый позор на моей репутации. Давай по одной рюмке.

– Но…

– Ты уже слишком далеко зашел по пути непослушания мамы, поздно поворачивать назад.

– Ну если только по одной, – с сомнением произнес Фил.

Через три часа они каким-то образом оказались на полу у Алекса в окружении небольшой кучки книг, причем рукав рубахи у Алекса был запачкан и порван, и он держался за гитару, как утопающий за соломинку.

– Кони! Вы куда несете, кони? – Сейчас Алекс пел, что называется, на разрыв, о чем-то явно своем. – На лице, как на иконе, отпечаталась душа…46

Допев, он хотел повесить гитару на место, но Фил, запинаясь, спросил:

– А ты бы не спел «Прапорщика Оболенски»? В гугле разные варианты, – зачем-то добавил он.

– Какого прапорщика? – не понял Алекс. – А, «Поручика Голицына», что ли?

– Я забыл, что ты не поешь на заказ.

– Не всегда есть настроение, – сказал Алекс. – В мире и так полно песен. – И запел, конечно, другое: – Сочинял сапожник песню целый день, ведь сегодня сочиняют все, кому не день47… – Резко прижав струны, он пояснил: – Я настраиваю с этой строчкой. – Потом посмотрел в окно, как будто собираясь с духом. – Четвертые сутки пылают станицы, горит под ногами донская земля…

На сей раз он ничуть не переигрывал, просто негромко пел, глядя в окно, будто видел там картины давнего или недавнего прошлого. Стаканы он не доставал, так что теперь они пили по очереди прямо из бутылки. Хорошо, что завтра было воскресенье. Но странно, что в стены им не стучали. Или весь дом спал слишком крепко, или затаился, тоже вслушиваясь в непривычное наречие.

После песни разговор как-то зашел про космос.

– Впервые человек полетел к звездам в 1961 году, двенадцатого апреля, – сказал Алекс.

– Двенадцатого апреля у меня как раз день рождения, – Фил пьяно засмеялся. – Кстати про звезды. Почему ты все-таки живешь в Брентфорде? – спросил он, слегка запинаясь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

По картине Паоло Веронезе.

2

Айсиньгеро Пу И – последний император Китая из династии Цин. Его провозгласили императором в 1908 г. в возрасте двух лет, а в 1912-м, после революции, свергли. В 1932 г. его назначили титульным правителем государства Маньчжоу-Го, которое контролировалось Японией. В 1945 г. его отправили в советский лагерь в Хабаровске. Там он провел пять лет и подружился с переводчиком Георгием Пермяковым. В 1950 г., за год до создания «Победы» с иероглифами, Мао Цзэдун посетил в Союз и добился репатриации императора.

3

В кельтской мифологии сиды – волшебные красивые создания, аристократия Страны легенд, живут в холмах. Также олицетворение благосклонных к человеку сил, сражавшихся против злых сил – демонов-фоморов. В ирландской мифологии – то же, что и эльфы, с собственной морально-этической системой (ключевые понятия – хаос и порядок), другое название – ши.

4

В английской мифологии хранительницы родников и ручьев.

5

«Слово живое и мертвое» (1972 г.) – книга переводчицы и редактора Норы Галь.

6

Познавательная, воспитательная, эстетическая, в том числе развлекательная, коммуникативная и творческая.

7

Теория квантового сознания Р. Пенроуза и С. Хамероффа.

8

Обслуживание механизма.

9

«Взойти на сцену», Б. Ахмадулина.

10

«Так дымно», слова и муз.: В. Высоцкий.

11

В 60-х годах XX века из Лондона начали убирать заводы и производства, переходить на центральное отопление, после чего запретили жителям топить углем камины и печки, а еще позже стали пропагандировать переход на электромобили, так что воздух в городе стал заметно чище.

12

«Я уеду жить в Лондон», слова и муз.: Т. Юнусов, Г. Лепс.

13

Район Лондона, неофициальный лидер по числу граффити и стрит-арта.

14

Наблюдение за птицами, любительская орнитология. Любители даже ведут учеты птиц и составляют карты их обитания.

15

Большой ботанический сад.

16

«Гамлет», У. Шекспир, пер. М. Вронченко, начало цитаты.

17

Стихи: Е. Евтушенко, муз.: М. Таривердиев.