Ключ: Козырь Бейкера

Грубо схватив меня за ворот, бандит прижал меня к стене.

– Где оставшаяся сумма? – пробасил он.

– Какая сумма?

– Решил под дурачка сыграть? Где недостающая пятисотка!

Голова столкнулась с шершавой поверхностью здания. Капюшон немного съехал, однако я успел ухватить его до того, как покажется повязка, благодаря которой пряталась чёлка, и быстро скрыл яркие пряди. Зажмурился. Смердящее дыхание ощутилось на щеке, и оно притуплялось лишь маской.

– Деньги, сопляк.

Раз Томас ничего не говорил мне о содержимом конверта, придётся поддерживать эту глупую байку во избежание лишних вопросов.

– Я ничего не знаю про деньги, я просто передаю письмо… Я ничего не знаю!

Видимо мой голос и взгляд оказались достаточно жалкими. Десять очков за актёрство Слизерину! Прождав несколько секунд, но так и не добившись другого ответа, он откинул меня к противоположному дому, и я ударился плечом, после падая на асфальт. Рука заныла.

– Не знаю, зачем вам приспичило рыться в своём мусоре через наши руки, – начал гангстер, – но пока мой босс не получит полную сумму, мы и пальцем не пошевелим.

Чёрт, Бейкер. Ты вообще меня о таком не предупреждал! Что мне теперь делать, по-твоему, это смешно? Проучить меня решил?! Чёрт, если бы я не прочитал письмо, я бы вообще не понимал, о чём он говорит!

– Бейкер решал условия сделки с твоим боссом, – отрезал я и поднялся, потирая сустав, – не тебе, шестёрке, решать такие вопросы.

Человек напротив меня не на шутку разозлился. Чтобы не попасть в список жертв этой банды, приходилось думать быстро. Он уже сжал кулак и сделал замах.

– Тронешь меня и будешь иметь дело с Шакалами позлобнее меня, не забывай, на чьей земле ты стоишь, придурок.

Видимо голос прозвучал твёрдо и уверенно, а намёк моих слов был усвоен. Стиснув от злости зубы, мужчина раздражённо дёрнул плечом, пихая конверт в карман куртки, и развернулся к выходу из переулка.

– Ещё сочтёмся, сопляк.

Разжигать ненависть, как и допускать драку, было нельзя. Это бы лишь ухудшило обстановку и усугубило положение банды и самого Бейкера. Пришлось проигнорировать. Я убрал руки в карманы. Молчал, смотря тому вслед. Поджал губы, чувствуя боль в затылке, скорее всего поцарапал, когда прижали к стене. Касание пальцев отдалось неприятным пощипыванием, на подушечках показалась кровь, а плечо продолжило подавать сигналы о не сильном, но ощутимом повреждении. Я дёрнул капюшон, возвращая тот на место и направился к байку.

Вот же подонок. Хорошо, мозги по стенке мне не размазал, а всего лишь кожу разодрал.

Руки в мотоциклетных перчатках сжимали руль. «Кава» неслась по дороге. Возвращаясь на базу, я чувствовал клокочущую в горле злость.

Удар о землю вынудил на время остановиться. Перед глазами в хороводе закрутилось небо с кронами деревьев. В ухо ударило жужжание пролетающей пчелы. Когда мир прекратил вертеться юлой, я сел и наткнулся взглядом на потрёпанные беговые кроссовки и спортивные штаны. Айзек протянул мне руку, без лишних раздумий я принял жест и поднялся.

– Что-то ты не собран сегодня. Где витаешь, Лиам?

Сегодня? Сегодня мысли двигались шестерёнками. Не давали расслабиться. Сегодня был самый тёплый осенний день. Я стоял в спортивной кофте с горлом и длинным рукавом. Лёгкий ветерок приятно охлаждал распаренное тело. Чёлка мешалась, постоянно падая мне на глаза, от пота она постоянно липла ко лбу. За тренировку я пропустил несколько хуков с обеих сторон, пару прямых и три удара ногой в сплетение. Тело ныло от истощения, лёгкие горели от жестокого выбивания из них воздуха, и энергии больше не ощущалось вовсе. Возможно, её выпил Айзек. С такой бледной кожей он как раз походил на вампира, а тёмные глаза, обрамлённые длинными ресницами, придавали ему ещё больше загадочности и таинственности к образу. Да, в логове вампиров вполне бы сошёл за своего.

– Что ж, видимо сегодня ты не в духе.

Я повернул к нему голову, недовольное молчание было ему очередным ответом.

Хилл фыркнул и закатал рукава кофты:

– Ладно, чёрт с тобой. Скотт! – он отвернулся и направился к дому, – иди сюда, потренируемся на улице.

Я посмотрел на удаляющегося парня и убрал руки в карманы треников. Чёрные вещи притягивали тепло солнечных лучей. Поднял голову и прищурился. Было необыкновенно ясно, а облака больше походили на смелые мазки художника на небесном полотне. Но боль в голове всё-таки вернула меня на землю. Я направился в дом, чтобы заглушить пульсацию в ней и звон в ушах таблеткой. До кухни было близко – с заднего двора нужно было лишь войти в дом и свернуть направо, всего пара шагов, там она и находилась. Я обошёл барную стойку и потянул за серебристую ручку белого шкафчика. Аптечка посмотрела на меня несколькими торчащими упаковками. Кинув таблетку в стакан, опустился на стул под её бурное шипение в воде и устремил расфокусированный взгляд на поверхность стола. В мыслях была лишь пустота, паутина захватила все мысли, приклеила их к себе, не давала освободиться. Я потёр затылок, на котором ещё недавно были царапины после встречи с тем безумным членом банды. Теперь их место было в воспоминаниях, хоть и не самых приятных.

«Где витаешь, Лиам?»

Где витаю? Вторая неделя после похода к Лестеру уже подходила к концу. Сэм всё ещё пытался узнать про крысу. Алекс старалась искать своими путями: общение с механиками всегда было чем-то неординарным, но с ней они были открытыми и добрыми. К тому же она была одной из них, возможно, это придавало особый эффект для разбалтывания рабочих. Я же… Я же пытался выцарапывать информацию из самого Бейкера. Это было довольно заметно и глупо, но иного варианта просто не находил. Из нас троих я был к нему ближе всех. Однако я больше не слышал ни про странные дела, ни про сделки. Всё словно затихло, а, может, Томас скрывался с моих глаз слишком профессионально. О крысе из нашей троицы никто так и не узнал, а вот доверие к своим людям подгибалось от любого косого взгляда.

Может, я просто параноик, а Сэм услышал фразу, вырванную из контекста? Но к чему тогда эти имена в письме?

Опустошив стакан, со стуком поставил его на стойку. Продолжал сжимать толстое стекло и смотреть в никуда, начиная копаться в мыслях, как в коробках со всяким барахлом после переезда. Столько информации, а разложить по полочкам попросту не удавалось. Это раздражало. Из-за усталости я потерял возможность доставать нужную книгу в своей памяти и открывать её на нужной странице. Сейчас чернила на каждой из них были размазаны до такой степени, что слова оказывались сплошными неразличимыми пятнами. Стоило поспать, успокоиться, оставить дурацкие поиски. Опуститься на кровать и просто вздремнуть. Дать себе отдохнуть и восстановиться. С этой мыслью я помыл стакан, поставил его на сушку и направился в комнату, где вскоре провалился в сон.

Мальчик посмотрел на мужчину, вошедшего в его комнату. Он стоял с убранными назад руками, в рубашке угольного цвета и брюках. Чуть наклонив голову, впивался в Лиама взглядом, словно таким образом мог вытянуть все его тайны. Одну ему уже, скорее всего, сообщил другой: тот, что всегда ходил в простых футболках и джинсах, сильно отличаясь от Томаса по стилю, русые волосы он всегда аккуратно укладывал на одну сторону, щетина никогда не запускалась до безобразного вида. Хотя Лиам и Бейкера не видел с неопрятной запущенной бородкой. Мужчина предпочитал обходиться без неё.

– Фил сообщил мне, что ты читал конверт.

Фил. Его звали Фил.

– Почему ты читал письмо?

Лиам молчал. Голос Бейкера звучал ровно, уверенно и строго несмотря на то, что в нём присутствовало немного мягкости для общения с ребёнком. Вопрос заставил задуматься. Мальчишка виновато прикусил губу. Убрал руки за спину, заламывая пальцы. Мужчина подошёл к нему, и в нос ударил запах полыни. Томас присел на корточки, заглядывая в глаза стыдящегося малыша.

– Я никому не скажу, – пробурчал он, продолжая смотреть в пол.

– О чём?

– О цифрах.

– Каких цифрах?

– Цифрах в письме.

Брови Бейкера взметнулись вверх. Он с интересом наклонил голову.

– Цифры… И что там были за цифры? Хочешь сказать, ты их помнишь?

Дитя кивнул, поджимая губы. Томас скептично посмотрел на него, достал лист и ручку, протянул ему и попросил записать. Всё это время он молчал, было слышно лишь шебуршание, небрежно выводящихся на бумаге чернил. Затем он позвал Фила. Попросил принести ему конверт. Достав письмо и сравнив с записями, мужчина не мог выразить словами возникшее у него удивление. Или же это был шок, или восторг, тогда малыш так и не смог понять, что это было.

– Никому. Никому и никогда не говори о своей памяти, ты меня услышал, Лиам?

Я открыл глаза в глубокую ночь. Ещё свежие воспоминания после сна витали над головой. Я его услышал. Никто, кроме меня, Томаса и Фила, не знал о том, как мне удалось запомнить двенадцать десятизначных цифр за одно лишь прочтение. Один раз пробежался глазами. Всего раз увидел эти цифры. Никто не знал. Никому нельзя. Лишь потом, долгое время спустя, я не смог умолчать и поделился с Сэмом с Айзеком. Они были удивлены и не сразу поверили в это, но после некоторых ситуаций, когда моя память оказывалась единственным ключом к решению проблем, их скептический взгляд на мой… «дар» изменился. Мой секрет знал очень узкий круг лиц. Наша общая тайна, способная разрушить мою жизнь по щелчку.

Взгляд упёрся в потолок, сливающийся со всем в комнате. Слабые очертания плакатов на стенах, еле заметные изображения на них. Вокруг стояла тишина. Мысли крутились вокруг сна. Вокруг моего детского воспоминания. Холодный воздух коснулся лица, лизнул шею, и по телу прошлись колющие мурашки. Я спрятался под одеялом, натягивая его до самого подбородка. Закрыл глаза. Сделал тяжёлый вздох. Проворочался в кровати до половины пятого утра и понял, что больше сон меня не навестит. Поднялся, наспех умылся, и, заправив кровать, переоделся. На улице было прохладно. Я поёжился, поправляя висящую на плечах кожанку. Трое мужчин у гаража окликнули меня и помахали. Кивнул им в ответ. Посмотрел на сигарету в руке одного из них и направился к воротам. Убирая телефон в карман тёмных джинсов, вышел с территории и, особо не задумываясь о том, куда меня ведут ноги. Я шёл дальше от особняка, желая выбраться из собственных мыслей.

Было тихо, как бывало ранним утром, и спокойно, как бывало в отсутствие на улице торопящихся людей и потока недовольных водителей на забитых дорогах. Птицы всё ещё пели горожанам сочинённые мелодии, шумел ветерок, играющий с шелестевшей листвой. Рассвет мягко накрывал Чикаго. Улицы пустовали. Пригород и вовсе застыл во времени. Я ускорил шаг, чтобы выйти в более оживлённое место. Автомобили спали рядом с домами, скромно располагаясь на обочинах или подъездных дорожках. Я шёл всё дальше, убрав руки в узкие и жутко неудобные карманы джинсов. Кожанка продолжала покоиться на моих плечах, отчего прохладный утренний воздух пробирался к чёрному свитеру. Она регулярно сползала от быстрой ходьбы, приходилось постоянно возвращать её на место. На теле выступили мурашки, но мне не хотелось надевать куртку нормально и застёгивать до самого горла. Холодок остужал мысли, заставлял ни о чём не думать. А думать мне совершенно не хотелось.

Бродяги слонялись по улицам всю ночь, поэтому теперь они спали, где попало. Один из них поднял голову, когда я свернул в один из знакомых переулков, и проводил меня взглядом вплоть до следующего поворота. Высокое здание сверкало не так ярко, как могло бы, на панорамные стёкла осела дорожная пыль. Я недовольно посмотрел на отражение, задерживая на себе внимание. Совсем не похож на бандита, максимум хулиган из старшей школы (и тот безобидный). Оторвавшись от своего телосложения, тяжело вздохнул и посмотрел на дорогу. Сверкающий от чистоты чёрный «БМВ 8» тихо скользил по дороге словно призрак. Один на трассе. Он привлекал внимание.

Кто ещё не спит в такую рань?

Взгляд зацепился за тонированные стёкла. Окно пассажирского сиденья было опущено. Парень хмурился и смотрел прямо перед собой. Удлинённые пряди чёрных волос на макушке слегка неопрятно падали ему на лицо, задевая верхнюю линию бровей. Почувствовав на себе пристальный взор, он слегка повернул голову, и в жилах мгновенно застыла кровь. Парень властно наклонил голову; впился в меня глазами, при этом не прилагая никаких усилий. Лёд в них прожигал меня изнутри, словно жидкий азот плавно растекался по венам. Дыхание перехватило. Я не мог отвернуться, а он продолжил смотреть. Жестокие голубые глаза, отдающие холодом самой Антарктиды. Всё говорило мне бежать, каждая мышца в теле напряжена до предела. Взгляд невольно прошёлся по его острой скуле, вторая утопала в тени. Кто-то сидел на соседнем сидении, но профиль другого незнакомца был скрыт за тьмой внутри салона. «БМВ» неторопливо скрылся за поворотом, а я стоял у пыльного стекла и не мог шелохнуться.

Что это я? Так испугался.

Сделав глубокий вдох, я втянул сквозь полуоткрытые губы прохладу Чикаго. Светофор, на который проехала машина, продолжал предупреждающе мигать и вскоре переключился на красный.

Часы на руке дрогнули, на маленьком экране появилась мигающая рамочка, оповещающая о приходе уведомления, достал из кармана телефон. Посмотрел на короткий текст, присланный Бейкером. Срочное дело? Открыл диалог и вчитался, но сообщение оказалось до странности кратким и сухим. «Немедленно возвращайся».

Нервы защекотали рёбра, проникая внутрь организма. От Томаса таких СМС не было давно. Точнее они были, но в иной форме. «Немедленно». Я достаточно знал его, чтобы научиться определять по сообщениям его настроение и считывать тон. Что-то случилось. Интрига висела не лучшая. Всё равно что сдать самый важный экзамен, но не знать итоговой оценки, от которой зависит всё твоё будущее. Как заходить в комнату с пауками, зная, как сильно боишься этих существ, но всё равно переступать порог. От этого подскочил пульс. До ворот я бежал, сжимая куртку в руке, чтобы та не мешала, постоянно слетая с плеч. Дежурные открыли дверь, пропуская меня дальше. Скорее всего уже каждый знал, что Томас пребывал в ожидании моей персоны. И его терпение лучше не испытывать, я и так гулял достаточно далеко от территории. Стук в дверь. Голос за ней. Как только я ступил внутрь, на меня обрушились сразу две пары глаз. Фил стоял с убранными за спиной руками и находился за креслом, на котором восседал Том. Я прикрыл единственный выход отсюда и еле оторвал пальцы от холодной ручки. Повернулся, наткнулся на опасения, которые скрывались во взгляде.

Да что, чёрт возьми, происходит?

– Вызывал? – я первым прервал эту изводящую тишину.

Он кивнул, оторвал руку от лица, когда заговорил, в голосе промелькнуло напряжение.

– Пошли слухи. Кто-то пустил про тебя слухи. Лиам.

Я дрогнул. Это ведь могло значить лишь одно? Мы думали об одном и том же?

Если так, то…

– Теперь весь Чикаго узнает о твоей «способности».

Произнесённая Бейкером фраза повисла в воздухе, как дамоклов меч. Внимательный взгляд Фила проскользил по распахнутым глазам, приоткрытому рту, слова из которого так и не вытянулись, вспыхнувшему на мгновении на моём лице страхе. Лёгкие застыли, прерываясь на вдохе. Это была очень плохая новость. Теперь будут дополнительные проблемы. Большие проблемы.

– Теперь искать тебя будут не только, чтобы выкрасть письма.

Как он мог так спокойно говорить? Даже Правая рука, казалось, сжимал зубы, чтобы держаться. Моя память на протяжении стольких лет была нашим скрытым оружием. Всадником без головы. Самым настоящим призраком. Теперь, когда кто-то рассказал обо мне, тайне пришёл конец. Секрет знаний, скопленных за долгие годы бандой Бейкера, раскрылся и посыпался козырями на стол, как карточный домик.

– Твоё оружие могут легко обернуть против тебя самого. На тебе, – на лице Томаса играли желваки, он сжимал кулак, прижимая тот к столу, – лежит слишком много, Лиам. Я виноват в том, что допустил такое.

– Что? Подожди, – наконец-то, тело начало слушаться, я поднял руку в останавливающем жесте, – ты не…

Босс перебил меня, бросая строгий взгляд:

– В течение недели на тебя могут объявить охоту. И дай Бог, все решат, что это полная чушь.

Жить в постоянной оглядке – всё равно что знать, что ты когда-нибудь умрёшь, но несмотря ни на что запереться в камере с мягкой обшивкой и прятаться от судьбы. В конечном итоге ты всё равно умудришься свернуть себе шею и окажется, что все попытки избежать её были тщетны и даже глупы.

Я шёл по тротуару, прячась от солнечных лучей, пробивающихся сквозь кучевые облака. Автомобили проезжали, поднимая в воздух пыль. Шины шуршали об асфальт. Позади послышалось пару раздражительных громких сигналов. Обернулся, чтобы взглянуть. Водитель разогнался на полосе, обгоняя заспавшегося за рулём мужчину. Обычная ситуация. Но ветер от проезжающего «Вольво» ударил мне в лицо. Я поморщился от неприятных и болезненных ощущений: песчинки попали в глаза, и те тут же заслезились. Пришлось остановиться, чтобы прийти в себя и проморгаться. После поправил чёрную вязаную шапку, убирая выбившиеся из-под неё пряди, убрал руки в карманы и ещё несколько раз моргнул, проклиная городскую пыль и грубого водителя. Посмотрел на часы. Успевал впритык. Ещё нужно было пройти к другому краю кладбища, где поток машин должен был значительно уменьшиться.

Огибать нескончаемое количество могил оказалось непростой задачей. Постоянно натыкался на что-нибудь на тропинке, даже споткнулся о простую корягу, лежащую рядом с маленьким крестом, но удержался, не упал. Угроза подвернуть ногу становилась всё более реальной. Мужчина с голубой банданой не изменился с прошлой встречи, впрочем, и я тоже. Убирая руки в карманы синей куртки, выжидающе смотрел на него, следя за ним цепким взглядом, половина лица скрывалась уже привычной мне многоразовой тёмной маской.

– Что-то нарыли? – я вскинул голову, бросая на него слегка высокомерный взгляд.

Хотя поджилки всё ещё тряслись от неприятных воспоминаний, я старался не показывать страха. Кожа на затылке помнила ту встречу. Бандит сделал шаг вперёд, а я напрягся.

– Кто-то вас явно недолюбливает, шакалёнок, – выплюнул последнее слово собеседник и скрестил руки.

Я проигнорировал эту выходку, которой, по всей видимости, меня хотели оскорбить, и расправил плечи. Он понял, что я жду от него определённого ответа. Достал свёрнутый лист, слегка помятый от небрежного отношения и перепачканный чьими-то грязными пальцами.

– Некоторых мы проверили. Ну, а остальных пока ждите, в процессе, – мужчина усмехнулся.

Я забрал список, пробежался по информации глазами, убрал во внутренний карман куртки, уже нашаривая в другом зажигалку. Кивнул и развернулся, чтобы уйти, как услышал:

– Эй, сопляк. Это правда?

Я остановился, разворачиваясь вполоборота:

– Что «правда»?

– Тот слушок, – его губы недобро изогнулись, – ты ведь мальчишка на побегушках у Бейкера? Или ты у него, как пёс, на поводке? Тебя по-разному называли, ещё не определился, как мне нравится больше.

Я стиснул зубы, пытаясь совладать с собой. Мужчина не замолкал.

– Просто я тут подумал, сколько будет стоить твоя голова, если отдать все секретики Шакалов вашим врагам.

И чего он хочет? Сдать меня? Продать? И что, он нападёт на меня здесь? Кладбище открытое. Пара человек навещала могилы, кто-нибудь обязательно увидит, если начнётся драка…

Необходимо взять себя в руки и соображать. Быстро.

– Это бред, – отчеканил я, – какой-то идиот пустил этот слух, а вы его все тут же подхватили. Нынче банды настолько безмозглы, что готовы поверить во всякую чушь?

И фильтровать слова, прежде чем они вылетят из рта… От моих слов он рыкнул словно взбесившийся на пробежавшую прямо под носом кошку бешеный пёс.

– А вот хамить не надо.

Сделав всего пару широких шагов, гангстер схватил меня за ворот и грубо отшвырнул в сторону. Я еле устоял, но оступился о чёртову брошенную здесь лопату и, чувствуя пустоту под ногой, упал в вырытую для гроба яму; прошипел от появившейся боли.

Почему этот придурок меня только калечит?

Мужчина подошёл к краю с раздражающей и пугающей улыбкой. Его губы приоткрылись, чтобы произнести очередную ни на что не воодушевляющую речь, но красное пятно пролетело прямо над моей головой и с бешеной скоростью опрокинуло бандита на землю. Послышался вскрик, за которым последовало много нецензурных слов, а затем всё резко стихло, отчего нутро напряглось. Но было слишком спокойно, поэтому я воспользовался моментом и на секунду прикрыл глаза, переводя дух. Некоторое время ничего не происходило. Тишина, шелест ветра и чьи-то шаги. Кто-то наклонился к яме, и посмотрел на меня, лежащего на земле со сцепленными на животе пальцами. От света, бьющего прямо в глаза, я видел лишь очертания силуэта.

– Живой?

Айзек.

– Как ты сюда попал?

– Бейкер приказал проследить.

– Бейкер, – повторил я, продолжая смотреть на снующие по небу тучи.

Парень стоял на самом краю, он поправил воротник своей куртки, продолжая разглядывать меня в положении «мертвеца». Я поднялся на локти, перевалился набок.

Находиться в окружении земли на кладбище мне больше бы не хотелось ни минуты. Я задрал голову и поднялся на ноги.

– Доставай меня, а. Не хочу остаться здесь навечно.

Юноша рассмеялся и протянул мне руку.

– Давай сюда.

Мы шли в тени зданий. Зажигалка вернулась обратно в карман, я стряхнул с пальцев оставшийся пепел от бумажки. Айзек на это ничего не сказал, поправил выкрашенные в светлый волосы и вытянулся, вскидывая руки вверх и заразительно зевая. Я повернул к нему голову и увидел своё отражение в новых солнцезащитных очках. Старые авиаторы, которые он очень любил, сломались на одном из его заданий, и замену им он пока не нашёл. Хилл зевнул, прикрыв рот, после чего это сделал я.

Чёртов зевок. Заразная штука.

– Значит, теперь Томас не отпускает меня одного?

– Нет, – возразил парень, – просто он понимает уровень опасности. Никто из нас не сможет выполнить твою работу так хорошо, как ты. А ещё ты не бессмертный. Кто-то должен прикрывать твою задницу от лишних проблем, пока ты тыкаешь носом в инфу, которую нарываешь. Сейчас доверять никому нельзя.

Я промолчал. Бейкер будет посылать за мной только Айзека? Или забота о беспомощном (в голове тут же всплыла формулировка гангстера) «мальчике на побегушках» или «псе на поводке» будет главной заботой целой группы, которую составит Том? Чёрт, я же не обуза!

Хотя, почему выбрали именно Хилла на такое дело, было предельно ясно.

На самом деле в этом Айзек был лучшим из всех нас: он слишком хорошо скрывался и был способен затеряться в толпе, когда только пожелает. Он, словно актёр, сливался с местными жителями, наблюдал и быстро перенимал их привычки, моментально превращался в «своего». Капитан становился абсолютно невидимым. Этот парень был настоящей тенью, за которой холодом тянулась смерть. Неудивительно, что Бейкер дал это задание ему. Он защитит меня, будет следовать попятам, стоять прямо за спиной и прикрывать. Не даст оступиться (ну, или умереть, потому что в яму я уже свалился), будет протягивать руку каждый раз, когда я просчитаюсь. И, вероятно, я даже не узнаю, что Хилл за мной следит, если он не захочет, чтобы я об этом знал.

Я усмехнулся собственным мыслям: и правда, словно старший брат; немного своеобразный, немного незаконный, немного опасный, но брат.

– Я могу за себя постоять сам, – ответил я, отворачиваясь от блондина.

Он фыркнул.

– Это поэтому ты в могилке лежал?

– Оступился.

– Ну да. Отдохнуть решил?

Я промолчал, оставляя вопрос в воздухе.

– Ты, кстати, всё запомнил?

– Всё, – не поворачиваясь к нему, ответил я.

Мы вернулись на базу в разгар рабочего дня. Всюду слонялись мужчины, кто-то, пряча оружие под одежду, направлялся к выходу. Мы с Айзеком тут же посторонились, освобождая коридор. Было довольно шумно. Хилл сбросил красную куртку и перекинул её через руку. Поправил портупею: на одной её стороне висел пистолет, вторая пустовала. Взгляд цеплялся за яркую верхнюю одежду.

– Как тебя не замечают в ней?

В ответ он усмехнулся.

– Мастера не выдают свои секреты. Буду добрым – расскажу тебе пару секретиков за пивком, юный падаван.

– А ты бываешь таким, мастер-джедай? – поддержал я его шутку, теперь время усмехаться было моим.

Парень пихнул меня в плечо; мы переглянусь и улыбнулись, свернули к лестнице. Томас ждал нас в кабинете. Я доложил ему данные с проверенными именами и списком дел, уже наизусть зная каждую строчку, посмотрел на отчитывающегося за произошедшее на кладбище Айзека: стоял, как солдат в строю, лишь руки не по швам, а сцепленные за спиной. Мужчина внимательно смотрел на него, в процессе рассказа, метнув взгляд на меня. Я делал вид, что не замечаю его прожигающих глаз, и изучал поверхность эбенового шкафа, находящегося справа от стола. На дверцах было несколько маленьких царапин. Кажется, их оставил я, когда ещё маленьким носился по его кабинету с игрушками.