Шелортис. Книга вторая

Картограф провёл пальцем по своей груди, показывая место, где должна была быть надписью.

– Малыши не знают о случившемся! – продолжил Данкен, – Я прошу тебя, Кэтлин, если мы когда-нибудь выберемся с этого острова живыми, если я ещё хоть раз смогу увидеть малышей … – переведя взгляд на собеседницу, отец мышиного семейства на мгновение стих, – … я прошу, я молю тебя, никогда не упоминай при них об этих событиях.

Вопреки ожиданиям картографа, на лицо Кэтлин не выдавало ни насмешки, ни осуждения. Едва сдерживая собственные эмоции, леди-рыцарь осторожно обняла друга так, чтобы не разбудить мирно спящую на его коленях девочку.

– Обещаю тебе! – прошептала леди Уортли, не разжимая своих объятий

Данкен был искренне удивлён реакцией своей подруги. Всю свою жизнь он считал себя неудачником, которого облапошили пиратские недоросли, однако каждый раз глядя в улыбающиеся лица своих детей, он ни разу не пожалел о принятых решениях. Впервые он допустил мысль того, что кто-то ещё могу по достоинству оценить его поступок.

– Придёт время, мы найдём их всех! – многообещающе добавила леди-рыцарь, – И работорговцев, и капитана «Акулы»!

– Но … – хотел было возразить Данкен, но не успел озвучить своей мысли, как его прервали.

Разжав объятия, Уортли посмотрела на друга.

– Всегда помни, Данкен! – взгляд белокурой леди казался напряжённым, – Ты больше не один! Есть я! Есть Ди! Чтобы ни случилось, ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку!

Ещё никогда прежде лоррго не слышал таких слов от «первой», пусть даже и «отвергнутой». В этот эпохальный вечер действительно произошло нечто немыслимое, но пришедшее по нраву обоим собеседникам.

– Кэт … – замешкал Бритс, чувствуя некоторую неловкость, – … я не знаю, что сказать … я …

– Не надо ничего говорить! – белокурая дама игриво подмигнула!

Ещё какое-то время, друзья молча сидели у танцующего языками непокорного пламени костра. Поднятые тяжёлые темы словно встали в горле, не позволяя начинать новый разговор. В повисшей тишине о себе стал напоминать голод, но на острове не было ничего съестного, если, конечно путники не решатся опробовать на вкус хитиновые панцири мантодей.

– Нужно уходить! – прошептала Кэтлин, едва вдали зазвучали угрожающе стрекочущие звуки.

– Как думаешь, Йона будет против?! – не то в шутку, не то в серьёз уточнил Данкен.

– Шона! – бросив короткий взгляд на спящую Ди, поправила друга Уортли.

Картограф снисходительно улыбнулся.

– Думаешь это правда?! – еле слышно произнёс Бритс.

– Не вижу поводов не верить! – отмахнулась леди-рыцарь, поднимаясь на свои две.

– Она же всего лишь ребёнок, могла и выдумать! – ещё тише пробормотал Данкен, словно боялся, что его услышит Ди.

Леди-рыцарь с улыбкой посмотрела на друга, после чего, словно робот вытянула руки вперёд и медленно опустила вниз. Сделав пару шагов в сторону, Уортли пыталась выглядеть максимально нелепой в своих движениях. Затем посмотрев на недоумевающего Мыша, решила раскрыть смысл своих странных действий.

– Эта всего лишь маленькая девочка, тебя как марионетку через весь Долтон провела! – с благоговейной улыбкой на лице прошептала Кэтлин, – А затем пережила шторм, который разве что по д силу было пережить корабл…

Леди рыцарь резко стихла.

– Что такое?! – с тревогой воскликнул Бритс, на лице которого тотчас погасла просиявшая улыбка.

Кэтлин словно смотрела сквозь своего собеседника, и тот инстинктивно обернулся, посчитав, что за его спиной кто-то стоит.

– Корабль! – закончила свою фразу Кэтлин, дав старт новой мысли, – В ту ночь, там был галеон! Я помню его!

– Да, вроде флибустьерский галеон! – повернувшись к собеседнице, парировал Бритс, – Флагов не видел, но …

– «Акула»! – резко воскликнула леди, – Братство «Акулы» что-то там … Крики с галеона звучали как-то так.

Откровенно говоря, Данкен не шибко помнил в смешавшейся какофонии взрывов, выстрелов и диких воплей монстров, что кричали на корабле, однако, его подруга, пребывавшая в тот момент в полусонном состоянии, как раз наоборот хорошо запомнила именно этот момент.

– Думаешь, это та самая «Акула»?! – удивился Данкен, в голове которого стали рождаться самые странные мысли.

– Не возьмусь утверждать, но … – замешкала Кэтлин.

– Поддерживает меня из тени … – пробормотал Бритс, – … может это мой отец?!

В голосе Данкена больше звучало надежды, нежели утверждения. Обернувшись по сторонам, картограф словно попытался высмотреть знакомый силуэт в темноте.

– Маркус?! – изумлённо воскликнула белокурая дама, после чего сама же подытожила: – Вряд ли, очень вряд ли!

Глядя на еле заметные попытки друга подняться с ребёнком на руках, Кэтлин решила помочь. Встав на колени, высокая дама осторожно перехватила ребёнка на руки и без лишних усилий поднялась. Хоть артефакт и канул в лету, но всё же леди Уортли оставалась тренированным офицером королевских рыцарей.

– Надо поспешить! – буркнула Уортли, указав взглядом на пугающую потусторонними звуками темноту.

Не мешкая более ни секунды, трио островитян отправилось испытывать гостеприимство алой защитницы острова. До грота оставалось буквально пару тройку шагов, отчего компания без единой капли волнения медленно, но верно приближалась к избранному для ночлега андзаву.

Оказавшись внутри, Кэтлин и Данкен с удивлением обнаружили, что месмерии в привычном месте нет. Котлован с кристально чистой водой был пуст, а его поверхность своей непоколебимостью больше напоминало зеркало. Решив, что хозяйка грота будет не против их присутствию, друзья заняли облюбованное ранее место у горки с галькой.

– Ложись, отдыхай, я пока понаблюдаю! – произнесла Кэтлин, взглядом указав на горку.

– Да я что-то не особо устал! – отмахнулся Данкен, – Ты не хочешь пить?!

Во рту леди действительно пересохло, но она долгое время не решалась об этом говорить. Сырая прохлада пронизывала буквально каждый дюйм окружающей обстановки и навевала крайне неприятные чувства, отчего Кэтлин не могла толком расслабиться и дать волю собственным чувствам.

– Вы пока располагайтесь, а я схожу, наберу воды! – Данкен демонстративно посмотрел на стекающие по полированным стенам ручейки, – Я быстро!

Набирать воду из пристанища алой месмерии Данкен не то брезговал, не то боялся, но в любом случае рисковать не собирался. Едва белокурая леди кивнула, картограф тотчас схватил бурдюк и зашагал в единственный открытый тоннель. Именно из этого тоннеля, когда-то вышла испуганная девушка, что по воле самой судьбы вернулась в родной мир.

Продвигаясь по тёмному тоннелю, что вёл наверх, картограф медленно, но верно приближался к усыпанному пеплом залу, в котором когда-то Эми вернула свободу Ларсу. Пробираясь через полуразрушенные завалы, Данкен не заметил как прошёл нужный поворот, который уже давно оказался затянут глубинной флорой.

Оказавшись в небольшом коридоре, Данкен с интересом посмотрел на вырванные с корнем массивные двери, резные узоры на которых были подраны. В широких порезах каменного лона засохла неуклюжими каплями странного вида зеленоватая жижа, когда стекавшая из зажатой между створками клешни мантодеи.

– Что здесь произошло?! – в ужасе прошептал Данкен, коснувшись окаменевшей конечности монстра.

В этот самый момент, Бритсу на ум пришёл образ Эми, с которым он впервые повстречал её на острове. Испуганная, вымазанная в зелёной жиже и совершенно не походившая на принцессу девушка. Теперь Данкену многое стало ясно, однако в следующий миг картограф задумался.

Неужели принцессе было под силу столь жестоко расквитаться с несчастным хитиновым монстром? Каким же могуществом она обладает сейчас, если уже тогда, была способна превращать столь величественные и массивные сооружения в груду песка и камня.

Перешагивая обрушившиеся обломки, Бритс осторожно протиснулся в проём между створками, которого идеально хватало, чтобы ему без труда пробраться внутрь. Не прошло и минуты, картограф оказался в том самом зале со странными шестерёнками по углам, где свою вечность коротала королевская фурия наследной принцессы Срединного королевства.

Уцелевшие минеральные наросты всё ещё пульсировали тусклым светом, от чего в кромешной темноте Данкен смог как следует оглядеться. Осторожно ступая по усыпанному вековой пылью и пеплом полу, Бритс с интересом озирался по сторонам. Место казалось ему знакомым, но вот почему оно казалось таковым, оставалось для картографа загадкой.

Откровенно говоря, Мышь многое знал о Вайгосе, даже слишком многое. Пытаясь стать ближе к отцу, юный Данкен проштудировал сотни толстенных фолиантов, рассказывающих о религиозных паломниках этого места. Немудрено, что зал казался ему знакомым, ведь он видел его на десятках иллюстраций, правда, не в столь запущенном состоянии.

Пройдя просторную мрачную обитель, картограф со знанием дела подошёл к дальней стене, на которой в свете пульсирующего света проступали полустёртые наскальные надписи. Найдя послание потомкам, Данкен, убедился, что находится в зале стихий Древнего города, где по легендам обитало ужасное чудовище, способное сводить путников с ума.

Действительно, многие во всеуслышание заявляли, что обитающая в подземных каналах месмерия не защитница острова Вайгос, а лишь порождение проистекающей в его недрах осквернённой «купели вечной материи». Долгое время Данкен почти был уверен в правоте этих голосов, но кто бы мог подумать, что именно это чудовище не раз спасёт ему жизнь.

Как иронично сложилась судьба. Сотни раз он бывал на острове Вайгос, но никогда прежде не спускался в катакомбы. Сейчас же, впервые получив возможность лицезреть достояние острова Данкен не мог поверить собственным глазам. Сердце бешено колотилось, а ноги с каждым шагом становились всё более ватными, но Мышь продолжал идти.

Череда произошедших событий, начиная от знакомства с принцессой, и заканчивая созданным ей разломом в андзаве, здесь и сейчас воспринималась Данкеном как самым настоящим провидением, направлявшим его к сакральным тайнам Древнего города. Эта была история его жизни, вытканная Самой Вечностью на полотне его судьбы.

Наконец приблизившись к стене, Бритс отметил, что, несмотря на аккуратно обработанные рельефы, часть горной породы оказалась нетронутой. Именно на этом участке стены были выбиты самые старые, самые глубокие символы, с которыми не совладало даже время.

«Да будет мир! Свет пронзил небесную твердь и Сама Вечность ниспослала в наш мир своё благословение!»

«Да будет Её великая воля исполнена, и священный светоч Аврис станет защитником всего живого и сущего!»

«Да не забудется благодать Властительницы миров, и Её благородную волю будут помнить во веки веков!»

Под чередой глубоких резных надписей в скальной породе проглядывали новые, менее глубокие. В этот раз написанное сопровождалось наскальными рисунками, изображавшими несколько треугольных гор и мчавшуюся промеж них хвостатую комету.

«Мы помним! Тот день ознаменовала новая эра, третья эра!»

«Мы помним! Эпоха начала своё течение совершено … »

Остальная часть древних письмен оказалась безвозвратно утеряна. В месте последних слов, гора дала солидную трещину, раскрошившись на сотни маленьких кусочков. При всём желании собрать воедино остатки горной породы было если и не невозможно, то невероятно трудно.

Надписи ниже уже были выполнены поверх нанесённого на скальную стену барельефа. Само собой из-за трещины куски декоративной лепнины попросту отвалились, но всё же на уцелевших остатках филигранного панно всё ещё проглядывали еле различимые буквы, а в некоторых местах даже целые слова.

«…ий орден аб…» «светоч» «…ов Орикада н…» «…од гокку ст…» «…ый светоч н…» «…ы арахны ст…» «…ор Ка…»

Пробежав глазами по самым читаемым словам, Данкен опустил взгляд вниз, где его внимание привлёк кусок лепнины. Отколовшись от стены, хрупкий барельеф чудом не разбился. Дрожащими руками, Бритс аккуратно попытался перевернуть его, но тот предательски треснул посередине, хотя и позволил картографу прочитать написанное.

«Мы народ, ведущий свою историю с Древнего времени, когда первые люди только начинали свой путь!»

«Мы истинные хранители сакральных тайн нашего мира, его защитники и поборники вечной чести!»

«Мы "орден абсолютной магии", что от ныне и в века будет хранить покой и порядок в нашем мире!»

«Великие месмерии, что порождают наши светлые помыслы – есть смысл наших жизней!»

«Да будет наше дело жить в сердцах наших потомков, да сберегут они великую силу славного наследия!»

«Великая Йона, рождённая под светом девственной луны, станет защитницей нашей истории!»

«Сыны и дочери славного народа, да будет ваша честь вечно храниться в веках, преумножая нашу славу!»

Сотни вопросов ворвались в разум картографа. Разве "орден абсолютной магии" основали не магистры с восточных континентов? Разве не истэры стали основоположниками этого культа? Могли ли истэры начинать свой путь с Вайгоса или история попросту не достоверна и ярким тому подтверждением служило убеждение о жившей здесь месмерии.

Как оказалось, Великая Йона и лоррго это две части единого целого, что должны были не избегать друг друга, но напротив беречь всеми силами, покуда позволяла судьба. Столько лет, Бритс считал таившуюся в недрах Древнего города месмерию злом, а оказалось, именно в ней отчасти было его предназначение.

Оглядевшись по сторонам, Данкен продвинулся чуть дальше. На отдельной, полированной поверхности стены были выведены золотистые буквы, сохранившиеся чуть лучше своих древних собратьев, но всё же также подвергнувшиеся хоть небольшому, но всё же разрушению.

Выглядели символы гармонично со стенами, на которых были изображены. Судя по всему, нанесены они были теми же мастерами, что и подняли эти самые стены, но, к сожалению, время их ушло и сейчас, от некогда искусного барельефа осталась лишь груда раскрошенного песка и камня, под толщей вековой пыли.

«Да с ниспошлёт Сама Вечность правду моим потомкам!»

«Храните честь и искренность в ваших сердцах несмотря ни на что!»

«Пусть наш дом сгорел дотла в пламени кровавой тирании, но в ваших сердцах должна жить любовь!»

«Покуда светом будут наполнены ваши души и разум, тьме не захватить наш мир!»

«Несите благое добро, дети моего народа, несите с честью!»

«Регент Лаори Баркитс»

Сразу под посланием некоего Баркитса были выбиты десятки имён, вероятно принадлежавших тем, кто должен был неустанно следовать этим заветам. Увы, но солидный кусок стены, оказался безвозвратно испорчен и все попытки Данкена найти в списке знакомое имя оказались тщетными.

Чуть ниже еле заметно проглядывали письмена, что в отличие от предыдущих, были выполнены не так искусно, и даже аляписто и небрежно. Казалось, словно с каждой строчкой, у писавшего их автора оставалось всё меньше и меньше времени.

« … день двести семьдесят пятый … нас не больше сотни, но мы выстоим … »

« … день двести … девятый … мы не могли им отказать, они … »

« … день … восемьдесят третий … Родвард …олдс встал на рубеж … погибли все трое … »

« … день двести восемьдесят … мы оказались в западне …спасли сколько могли, но … нам … »

« … день двести девяносто … рыцари Райтона пришли на помощь … запомните их имена … »

« …ас Коу…ус Брит… Ле… Инд… Бат … ий Равье … »

Среди прочих имён, Данкен смог разглядеть единственное дорогое сердцу имя, что проглядывало сквозь разрушения. Имя, что привело его на остров Вайгос. Имя, ради которого он проштудировал сотни научных трудов. Имя своего отца, Маркуса Бритса, который действительно был рыцарем Райтона и в час нужды пришёл на помощь своему народу.

Пытаясь найти как можно больше информации, Данкен внимательно вчитывался в полустёртые письмена, буквы которых не без помощи хитиновых тварей стесало время. Разбирать текст с каждой строчкой становилось всё труднее и труднее. Отчасти из-за того, что с каждым разом глубина букв была всё меньше и меньше.

« … день трёхсотый! Это конец!»

Силы защитников города падали и это чувствовалось по последней и единственно читабельной надписи. Потеряв надежду разобрать последние слова, картограф продвинулся чуть дальше, но больше ни единого слова, ни единого символа не вещало о последней воле отважных защитников острова.

Впервые прикоснувшись к истории собственного народа, Данкен почувствовал какое-то необъяснимое воодушевление. Всю свою жизнь Бритс искал своё предназначение. Его душа стремилась к чему-то великому, благочестивому, вечному, в то время как всё вокруг решительно твердило об обратном, старательно склоняя в своё бесчестное лоно.

В большинстве своём лоррго были мелкими мастеровыми и не более, от чего возымели славу далёкой от великих дел цивилизации. Сколько раз Данкен, словно рыба об лёд, бился головой о созданную обществом планку, но едва ли ему удавалось прыгнуть выше, чем это было принято.

Сейчас же, наследник славного рода Бритсов воочию убедился, что лоррго не просто ушлые коммерсанты, а гордый и великодушный народ. Его предки давали прибежище всем страждущим и оберегали великие цели даже перед лицом страшной смерти. Всю свою жизнь Данкен искал предназначение и вот, только сейчас нашёл его.

Отложив в сторону пустой бурдюк, Юритс вынул из внутреннего кармана сюртука осквернённые кровью принца ножницы. Подойдя к стене, где было нанесено послание Лаори Баркитса, Данкен принялся осторожно выцарапывать в стене новое имя, чей обладатель обязался следовать написанным регентом канонам.

«Данкен, из рода Бритсов»

Путь назад оказался для Данкена совершенно не трудным. Увлечённый собственными мыслями, Бритс даже не заметил, как ноги самостоятельно привели его в грот, который казался невероятно просторным, пока в нём отсутствовала его гигантская обитательница.

Дойдя до горки с галькой, Данкен вспомнил, зачем он ходил в тоннель, и только сейчас Данкен осознал, что оставил бурдюк в зале стихии. Уже собираясь возвращаться, Бритс обернулся, как вдруг маленький камешек врезался о его бедро, после чего с глухим стуком упал на землю.

Инстинктивно обернувшись, Бритс замешкал. Бросив короткий взгляд на горку с галькой, где должны были спать его друзья, Данкен обнаружил, что их там нет. Тревожно оглядевшись по сторонам, Мышь, в конце концов, увидел Кэтлин, что уже подобрала второй камешек, дабы привлечь его внимание.

Приложив палец к губам, леди-рыцарь, жестом приманила друга к себе, который поспешил исполнить указание. Не прошло и пары секунд, как Данкен стал третьим, кто, выглядывая из расщелины, принялись всматриваться в прибрежные воды ночного океана.

– Корабль?! – торжественно прошептал Данкен, чьё сердце тотчас забилось ещё быстрее.

– Корабль! – утвердительно кивнув, отреагировала Кэтлин, после чего добавила: – Только вот чей?!

Действительно в этот самый момент, рассекая волны, к острову Вайгос приближался крупный боевой галеон. Чёрные как смоль паруса гнали величественное творение адмиралтейской верфи к побережью, что филигранно лавировал промеж торчащих из воды рифовых скал.

– Чей это корабль?! – взяла слово Ди.

Сонная девочка ещё не успела толком проснуться, но уже со знанием дела высматривала сквозь мрачную пелену иссякающей ночи приближающийся корабль. Хоть чёрные паруса галеона разительно снижали его шансы быть обнаруженным, но всё же, Ди не оставляла попыток разглядеть причину всеобщего волнения.

В свою очередь, Кэтлин вынула из внутреннего кармана небольшой полемоскоп. К сожалению, нормальная подзорная труба ушла ко дну вместе с «Эвереллом», но даже походный малыш справлялся со своей задачей на ура. Настроив кольца объектива, офицер королевских рыцарей Райтона прильнула к его холодному желобу.

– Никогда раньше такого не видела! – воодушевлённо пробормотала Кэтлин, рассматривая галеон сквозь свой карманный монокуляр, – Заряжен под завязку, шельмец! Даже на старшей палубе четырёхфунтовики стоят! Боюсь даже представить, откуда он такой! У Мардэка, случаем, не было в загашнике боевого галеона?

Посмотрев на Данкена, леди Уортли в очередной раз приобрела лицо Кэт, что не стеснялась ни в выражениях, ни в действиях. Молча протянув подзорную трубку другу, офицер королевских рыцарей ожидала от бывшего «охотника за магией» веских комментариев на сей счёт.

– Нет, это не мардэковский корабль! Не долтоновский! Не пиратский! – глядя в полемоскоп, Данкен сухо перечислял факты, словно его происходящее совершенно не касалось, – Четыре мачты, прямые паруса на фоке и гроте, косые на бизани и везде по два! Ещё и на бонавентуре один! Свежий! Похоже, что недавно на воду спущен!

Бритс профессионально покрутил настроечные пояса объектива, желая выдавить максимум возможностей из полученной зрительной трубки.

– Какая интересная гаьюнная фигура … – Данкен замешкал, после чего резко поднял трубку вверх, – … а где флаг?

Глаза Мыша округлились, и в следующий миг он едва не выронил подзорную трубу из расслабившихся рук. Судно не имело флага, чем настораживало картографа, посему тот решил определить для себя потенциал судна, как потенциального врага.

– Что там, Данк?! – спохватилась Кэтлин, в последний момент, выхватив полемоскоп из рук.

Данкен всячески пытался скрыть всю палитру эмоций и чувств, что прорывалась наружу. Бритс больше не желал быть прежним собой, не хотел бояться и бежать. Дав обещание стене, лоррго больше не был заурядным представителем своего рода, напротив, избрал для себя принципиально новый образ, что черпал из древних книг.

– Что за … – задумчиво пробормотала Кэтлин, разглядывая фигуру под бушпритом корабля.

Действительно, приближавшийся галеон даже на йоту не был похож на заурядное штампованное корыто. Величественные своды боевого корабля были отделаны дорогими породами дерева, в которых резными узорами простирались целые вековые истории одного народа.

Апогеем изысканного величия как раз стала блестящая в лунном свете галюнная фигура, исполненная в виде застывшего в прыжке чёрного гепарда, вместо пятен на котором поблескивали какие-то странные камни. На голове хищника был изображён шлем, напоминавший головной убор римского командира.

– Какой любопытный корабль! – вновь заговорила Кэтлин, не скрывая своего восхищения, – Чей же он?

– Пантеоссы! – сухо отреагировал Данкен, словно в его голове уже сложилась самая печальная картина из всех.

– Чего?! – буркнула Кэт, тут же повернувшись к другу, – Ты уверен?!

Нахмурившись, проснувшаяся в теле благородной леди простолюдинка изумлённо посмотрела на друга, который лишь отрешённо закивал в ответ.

– Что ж! – многозначительно прошептала леди Уортли, вновь приложившись к своему полемоскопу, – Два ряда по десять пушек на сторону. Скорее всего кулеврины и фальконеты в подавляющем большинстве, а значит дальнобойность примерно две, две с половиной тысячи футов! Тяжёлый, ближе не подойдёт, да ему и не нужно, и так закроет нам берег!

Кэтлин резко изменилась в тоне. Ещё мгновение назад флотоводческое чудо вызывало у неё доброе восхищение, но уже сейчас, она видела в приближающемся галеоне врага, а значит, воспринимала его лишь как цель, цель для уничтожения. Разглядывая корабельную палубу, Кэтлин взялась разглядывать его экипаж, впервые разглядев в них образы семирид.

– Не переживай Данкен! – с напускной бравадой бормотала Кэтлин, убедившись в том, что друг оказался прав по поводу принадлежности корабля, – Как пришли, так и уйдут! В конце концов, я офицер королевских рыцарей Райтона! А ты если что, будешь сержантом моего отряда! Защита королевского двора должна будет их поумерить их пыл, случись что!

Кэтлин продолжила рассказывать о своём плане Данкену, но тот не слушал её. В этот самый момент душа и разум Мыша слились в единый унисон его высокопарных порывов. Претворяться кем-то, спасаться бегством, даже просто врать для его нового образа было недопустимым. Бритс желал найти своё предназначение, и он его нашёл.

– Уходите вглубь! – Данкен указал рукой на тоннель, откуда не так давно вышел, – Я был горд знать вас! Простите!

В следующий миг, Мышь поднялся на свои две и уже собирался выйти из расщелины, как Кэтлин ловко одёрнула его назад за плотные полы его сюртука.

– Данк, ты, что с пальмы упал что ли?! – воскликнула Кэтлин, изумлённо посмотрев на друга.

– Ты что удумал, гад?! – вторила Ингриди, окончательно проснувшись от столь странного поведения Мыша.

– Отпустите!!! – заверещал Бритс, рухнув пятой точкой на гальку, – Спасайтесь!!! Вы ни в чём не виноваты!!! Это я!!!