Верните мне мою жизнь

– Нет, – вырвалось шёпотом. Я вскочила, задев тумбочку в спальне. На ней не хватало мужских часов – подарка на годовщину. Пол упрямо молчал об отсутствии тапок у кровати. Даже воздух пах иначе – исчезли ноты шипра и сигары, остался лишь её сладковатый аромат.

– Ты вспомнила!? – Голос Элис прозвучал с порога. Она стояла, обмотавшись полотенцем, капли воды стекали по ноге, оставляя тёмные следы на паркете. В её глазах читалось облегчение, переплетающееся с озадаченностью.

Я повернулась, случайно задев компьютерную мышь, тем самым выведя ноутбук Элис из спящего состояния. На экране мелькнула заставка – фото с озера, где мы втроём: я, явно громко смеющаяся, Элис в соломенной шляпе, и он – Джейк, закрывающий ладонью её глаза. Снимок, которого больше не существовало в инстаграме подруги, сейчас активировал воспоминания в моей голове.

Я застыла на одном месте, поглядывая на нее, а потом меня осенило..

– Какого черта? Ты пыталась подложить меня под своего парня? – Кипя спросила я.

Подруга начала смеяться громче. Разочаровано, мотая головой и прикрываясь ладонями, явно стыдясь, что так глупо прокололась – Кто сказал, что вас будет двое?

– Я точно тебя убью – прорычала я и бросилась к ней, она быстро перехватила мои руки и развернувшись к кровати, бросила меня на нее, сев на мое тело сверху.

– Боже, да ты не меняешься, все такая же святоша, когда дело касается самого интересного –, хихикала подруга – Боюсь представить, что ты скажешь или сделаешь, когда вспомнишь, сколько раз мы пытались заставить тебя присоединиться к нам.

Во мне бурлила злость, непонимание и смущение. Сама того не осознавая, я дернула подругу на себя и в одно мгновение перевернула нас.

– Хочешь быть сверху – Соблазнительно прошептала Элис.

– Ты прекратишь издеваться? – Прошипела я.

– Все, сдаюсь – сказала Элис – Мы все тебе расскажем, только дай мне одеться.

Я отпрянула, наконец осознав наготу Элис. Полотенце едва прикрывало её тело, обнажая татуировки – напоминания о наших общих приключениях. Резко вскочив с кровати, я отступила к стене, словно её голое тело могло обжечь.

– Одевайся. Сейчас же, – Бросила я, но Элис лишь ухмыльнулась, медленно оборачиваясь спиной.

Вдруг я застыла, осознав странную лёгкость в теле. Нога – та самая, что ещё вчера горела огнём при каждом шаге, – теперь лишь слабо ныла, будто сквозь толщу воды. Пальцы сжимались в кулак без привычного скрипа суставов, будто кто-то смазал ржавые шестерёнки в моих сухожилиях.

– Массаж… – Вырвалось шёпотом. Вспомнились руки Джейка, разминающие онемевшие мышцы, его слова: «Нервные пути восстанавливаются рывками. Один день – инвалид, другой – акробат». Черт, массаж..

– Элис, прекращай тянуть время – Сказала я, глядя подруге в глаза.

– А мне больше и не нужно – Проговорила она, идя в гостиную и именно в этот момент в дверь постучали.

Черт, она провела меня, как малолетку, подумала я, но, если она надеется, что я не буду задавать вопросы при Джейке, она ошибается. Покачивая бедрами, Элис прошла к двери и открыла ее, на пороге стоял Джейк – на его лице была усмешка, обнажившая белые зубы.

– Опоздал? Решил сразу заехать за горячительным. – Он положил ключи на консоль и продемонстрировал нам бутылку текилы.

– Можешь не притворяться. Она вспомнила, – бросила Элис, приближаясь к Джейку.

Он резко повернулся ко мне. Его взгляд – острый, как лезвие, – скользнул по моему лицу, прежде чем он вернул свое внимание к Элис и впился губами в её рот. Их поцелуй был агрессивным, почти хищным, словно давно отрепетированный спектакль. Я застыла, чувствуя, как горячая волна отвращения смешивается с любопытством.

– Может, хватит? – Кашлянула я, стараясь не смотреть на них. Звук их поцелуя, влажный и навязчивый, эхом отдавался в тишине комнаты.

Когда они разомкнулись, Джейк уже не напоминал того сдержанного парня. Плечи расправились, выдавая силу, скрытую под медицинским халатом. Он прошел к креслу, потянув Элис к себе на колени, и она опустилась туда с грацией питона, обвивающего добычу. Его пальцы вцепились в её бедро, оставляя белые отпечатки на коже.

Я молчала, но не из-за отсутствия вопросов. Слова путались в горле, будто запутавшиеся нити. Что спросить сначала? О лжи? Об их отношениях? О том, почему они решили скрыть правду? Пальцы впились в переносицу, боль пронзила лоб – я пыталась выдавить из себя хоть звук, но получилось лишь хриплое:

– Вы…

Элис, словно читая мои мысли, подняла руку, останавливая – Не торопись, милая. Мы здесь, чтобы ответить на твои вопросы. Но я хочу сразу тебя предупредить, мы можем рассказать тебе только ту часть, которая касается только нас.

За её спиной Джейк развалился в кресле, крутя в пальцах серебряный медальон – тот самый, что я видела в его кабинете на массажном столе, на слова Элис он фыркнул, впиваясь взглядом в её затылок:

– Хватит с ней нянчиться, Элис. Ты забыла, как она в прошлый раз выбила дверь ногой, когда мы попытались скрыть от нее подарок на день рождения?

Я уставилась на Джейка, будто впервые видела. Его смех раскалывал воздух, как стеклянный шар, разбивающийся о кафель. Губы, ещё минуту назад притворно-мягкие, теперь искривились в усмешке хищника, сорвавшего овечью шкуру.

– Ты… – голос застрял в горле, превратившись в хрип. – Нравился мне больше, когда был милым и с дежурной улыбкой на лице.

Он откинулся назад, демонстративно раскинув руки, будто предлагал рассмотреть новую версию себя.

– Ошибаешься, Эл, – Пальцы Джейка поправили часы на его левой руке – Ты обожала меня именно таким. Когда мы втроем ввязывались в очередную передрягу.

В груди что-то сжалось – не страх, но узнавание. Мурашки побежали по спине, как тысячи ключиков, пытающихся открыть забытые замки. Память шевелилась обрывками: наши посиделки на крыше здания, вечеринки у озера и побег от полицейских, когда мы пьяные решили, что будет весело устроить фотосессию около их машины. Не убедившись при этом, нет ли в ней кого-нибудь.

Элис молча разливала напиток. Ладони сами потянулись к стакану с текилой, где тонул лёд – прозрачный, как мои попытки вспомнить детали.

– Не понимаю… – Прошептала я.

Элис опустила голову, словно её шею сдавила невидимая петля. Пальцы её вцепились в край дивана, белея.

– Это была идея Уиллса… – Голос сорвался, превратившись в шёпот. – В день аварии… Ты звонила нам по дороге. Говорила, что заедешь. – Она резко вдохнула, будто воздух стал густым, как сироп. – Ты кричала в трубку о какой-то информации. Настаивала, что это нельзя обсуждать по телефону. Потом… гудки.

Повисла пауза. Джейк щёлкнул зажигалкой, поднося огонь к сигарете, которую так и не закурил. Его тень на стене дернулась, словно пытаясь убежать.

– Твои родители сообщили нам об аварии через два часа, – Элис приблизилась и коснулась моего колена, её ноготь оставил белую царапину. – Ты истекала кровью на земле. Врачи говорили в палате ты металась, рвала капельницы. Кричала, что должна найти нас. Что это вопрос жизни..

Джейк резко встал, заставив кресло заскрипеть. Его тень накрыла нас обеих.

– Ты билась в истерике, пока тебя не накачали транквилизаторами, – Его голос звучал, как скрежет металла. – А потом… просто перестала. Как будто кто-то выключил тумблер.

Элис подняла глаза. В них плавала старая боль, законсервированная неделями.

– В какой-то момент ты словно вытолкнула из своей головы эту мысль и перестала устраивать истерики. А мы с твоей семьей пришли к выводу, что будет лучше, если у тебя будет меньше ассоциаций с тем днем. Так мы и решили, что с этим жеребцом, – голос её сорвался на хриплый смешок, – Начнём всё сначала. Чтобы ты видела только первые свидания, неловкие взгляды… а не то, как мы уже несколько лет живем в этой квартире.

– Мы были готовы на все, чтобы ты не возвращалась к своим воспоминаниям. Даже если это значило прятаться ради поцелуя, как подростки, чтобы ты не увидела.. – подытожил с ухмылкой Джейк.

Я перебирала слова Элис в голове, как ножницы разрезают ткань: ровно, методично, но с волнительной дрожью в пальцах. Их план был логичен, как математическая теорема – но как можно, обладая хотя бы зачатками разума, наступить на эти грабли? Квартира всё ещё хранила следы Джейка: запах его одеколона с нотками дорогого виски, царапина на дверном косяке и этот снимок на ноутбуке. Видимо, это непонимание можно было прочитать на моем лице:

– Я больше не могу видеть тебя такой… – голос Джейка прозвучал с той стороны комнаты, словно он читал мои мысли. Он замолчал, и я почувствовала, как его взгляд скользнул по моей сжатой в кулак руке, по нервно подрагивающей челюсти. – …слабой, – закончил он, будто выдохнул не слово, а пепел от сгоревшего моста, между нами.

Ладно, я утрирую.

Но его пауза – эта мерзкая, расчетливая пауза— заставила мою кожу покрыться мурашками. Он знал, что заденет. Слишком хорошо знал.

– Мудак, – Я бросила это слово, как нож в стену, не сводя с него глаз. – Ты бы лучше подумал, как объяснить, почему твой «гениальный план» провалился, как подросток во время первого секса.

Комната взорвалась смехом. Смеялись все мы. Элис придвинулась ко мне:

– Ты возвращаешься – Прошептала она, прижавшись ко мне. – Настоящая. Та, что не боится сжечь всё дотла.

Чутье редко обманывает, верно?

Около часа нам потребовалось на то, чтобы вложить в мою голову основную часть информации, которую мне говорили Джейк и Элис. А после, я отправилась в ванную комнату. Ничто не могло помочь мне сконцентрироваться сейчас лучше, чем горячий душ. Не знаю, сколько я пробыла там, но я старалась воссоздать поочередность событий, о которых узнала.

Первое – мы втроем действительно знали друг друга всю сознательную жизнь, мы познакомились в частной школе, куда наши родители отдали нас в возрасте шести-семи лет. Второе – до моей аварии эти двое не работали в больнице, но так как они проходили двухгодовое обучение в медицинском, как кстати и я, чего, конечно же, тоже не помню. У них не возникло проблем с трудоустройство. Тем более, что у нас маленький город и в каждой организации существует такая проблема, как нехватка сотрудников. Третье – в нашем близком кругу были и другие, но в городе нас осталось только трое, поэтому большую часть времени мы проводили втроем и под этим подразумевается, что мы почти всегда и везде были рядом, помимо постели.. Куда, собственно говоря, эти извращенцы неоднократно пытались меня затащить, с чего я сначала сильно злилась, а сейчас не могу перестать смеяться. Какой же это все-таки абсурд.

Мы действительно проживали свою жизнь на полную, мы не были отдельным элементом в жизни этого города, мы и были им. Мы активно участвовали в спортивных соревнованиях, занимались волонтерством, помогали моей маме с организацией праздников и мероприятий. Ну и при всем при этом, были постоянными гостями во всех местных ресторанах, ночных клубах и даже на домашних вечеринках. На мой вопрос, почему мы еще не обзавелись семьей, хотя по отношению ко мне ответ очевиден – я одинока, они сказали, что мы дали друг другу обещание, свадьба не раньше двадцати восьми, дети строго после тридцати. Я звонко рассмеялась, подумав, что это шутка, но Элис и Джейк, подхватив мой смех, начали говорить, что мы поклялись друг другу еще в школе, что все будем следовать этим правилам. Иначе нашу жизнь поглотит повседневность и бытовые обязанности, а мы так сильно этого не хотели.

Удивительно, как один откровенный разговор смог одновременно и спасти, и усложнить мою жизнь. Где-то в глубине я понимала: рано или поздно память вернётся. Но тогда меня пронзила мысль – а что, если это шанс начать всё заново? Без прошлых ошибок, без этих вечных «а если бы…». Теперь этот шанс рассыпался. Мы слишком громко жили: волонтёрские проекты, спортивные марафоны, ночные танцы в клубах до первых лучей солнца. И всегда – втроём. Элис как-то пошутила, что мы трио из «Гарри Поттера»: и уже привыкли слышать вопрос – «Скажите, почему, когда что-нибудь происходит, вы трое всегда оказываетесь рядом?». Я отдаленно помнила, что это за история, Элис мне о ней рассказывала. И то, что мы слишком часто смотрели фильм и читали книгу о юном волшебнике.

Жизнь моя казалась обычной. Ну, почти. Если не считать дыр в памяти размером с ту самую семейную тайну, о которой друзья упорно молчали. Я не стала копать – сегодняшнего «просветления» хватило с лихвой.

Вернувшись в реальность, я отогнала мысли подальше, быстро ополоснулась и вышла к друзьям. Учитывая их привычку подкалывать, я не рискнула повторить трюк Элис с полотенцем – оделась для предстоящего вечера прямо в ванной.

– Я вернулась, – Объявила я, входя в комнату и выжимая волосы в скрученном полотенце.

– Уже одетая? – Джейк приподнял бровь, растягиваясь на диване. – Как скучно.

– Прости, что разрушила твои грешные фантазии.

– О, я так жду, когда ты поправишься – Он потирал руки— Устрою тебе такую взбучку.

Я фыркнула, оглядывая комнату:

– Где Элис?

– Я здесь! – Её голос донёсся из спальни. – И это я надеру тебе зад, если посмеешь её тронуть!

Джейк пародийно сморщился, бормоча что-то о «тирании в отношениях», но так тихо, будто боялся, что слова материализуются в пинок.

– Она собирает свой арсенал, – Он махнул рукой в сторону прихожей, опережая мой вопрос – Чтобы превратить тебя в амазонку. Или клоуна. Зависит от настроения.

Я лишь скептично приподняла бровь, как вдруг дверь распахнулась. Элис ворвалась с косметическим кейсом размером с чемодан дипломата.

– Ты… это серьёзно? – Я замерла, глядя на набор кистей и палеток.

– Мы же девочки, – Она схватила меня за запястье и потащила к дивану. – Раньше тебе нравилось.

Элис усадила меня на диван, собрала мои волосы в свободный пучок и приступила к макияжу с сосредоточенностью визажиста-перфекциониста.

– Мне нравится этот корсет, – Прошептала она, выводя стрелку на моём веке. – Твой стиль.

Я бросила взгляд в зеркало. В отражении сидела незнакомка: бордовый корсет, подчёркивающий талию, чёрные брюки-палаццо, удлиняющие ноги до бесконечности. На руке поблёскивал браслет, на мочках ушей —серёжки-кольца с мелкими камнями. Они идеально подходили ко всему – Как и обещала мама, когда подарила мне их.

С каждым взмахом её кисти моё лицо преображалось: чёткие стрелки, густые ресницы, румянец на скулах и алые губы. Через двадцать минут колдовство совершилось. Волосы, уложенные мягкими волнами, прикрывали шрамы на шее и спине. Корсет оголял больше кожи, чем мне хотелось, но сам факт, что на мне не было привычной толстовки, уже был победой.

– Вы там скоро?! – Крикнул Джейк из прихожей.

– Не торопи художника! – Элис нарочито медленно застёгивала кейс. Демонстрируя мне свои облегающие кожаные брюки и топ с глубоким декольте.

– Богиня, – Пробормотала я, кивая на её образ.

– Знаю, – Она щёлкнула замком сумочки с театральным вздохом. – Но сегодня твой выход, дорогая.

Джейк, завидев нас, закатил глаза, но в его взгляде мелькнуло одобрение. Или что-то более пикантное – судя по тому, как он поправил воротник рубашки, поедая Элис глазами.

Когда сборы закончились, мы двинулись к машине Джейка – громадному внедорожнику, похожему на танк. Я обвела его взглядом перед тем, как сесть на заднее сиденье. Всё, о чём я могла думать: эта махина выглядела неубиваемой. Размер и мощность понемногу гасили мой страх, но я всё же замерла у двери.

– Садимся сзади, – Элис распахнула дверь, будто читая мои мысли.

Джейк кивнул, а я с благодарностью сжала её руку.

Мы устроились на заднем сиденье. Джейк вывернул громкость музыки до предела, а Элис не отпускала мою ладонь всю дорогу. Ритмичный бит смешивался с теплом её пальцев, и я наконец расслабилась. Тело больше не ныло, а уверенность, что с ними мне не страшно, приглушила последние тревоги.

Через двадцать минут мы свернули на парковку ночного клуба. Неоновая вывеска мигала ядовито-розовым, словно подмигивая: «Да, вы в нужном месте». Я поправила прядь волос, смахнула невидимую пылинку с корсета – мы вышли из машины и отправились навстречу веселью.

Клуб гудел, как раскалённый улей. Воздух пропитали запахи виски и сигарет, музыка била в грудь, а танцпол уже был заполнен людьми. Элис, вцепившись в наши руки, пробилась сквозь толпу к зарезервированному столику. Официант, щурясь от неоновых вспышек, поздоровался с нами по именам. Я кивнула, смущённо пряча взгляд – его имя, как и большинство остальных, выскользнуло из памяти, но он лишь улыбнулся: видимо, вся округа знала о моей аварии и ее последствиях. На столе моментально выросли коктейли, шоты и тарелки с закусками. Я потянулась к бокалу с розоватой жидкостью, украшенной долькой ананаса.

– Ничто не излечит тебя от сладкоежничества, – Фыркнула Элис, наблюдая, как я смакую первый глоток.

– А?

– Ты всегда выбираешь сахарную бомбу. Если только это не пиво – Она усмехнулась.

– Не понимаю, зачем пить то, что отвратительно на вкус, если есть более приятные варианты – Сказала я, держа трубочку от коктейля и мешая ею лед в бокале.

– Чтобы вечер прошел весело – Ответил мне Джейк и сев, между нами, обнял нас обеих за плечи – План такой: час на раскачку, потом я расчищу танцпол, и мы устроим шоу, как в старые времена.

– Танцевать? Но тут… – Я ёрзнула на стуле, – …людей море.

– Все пришли отдыхать, а не судить, – Элис ткнула пальцем в толпу. – Кто косо посмотрит – Джейк устроит им урок тактичности на улице.

– С гарантией, что обратно они не вернутся. – Он щёлкнул костяшками, и мы хором засмеялись.

Музыка била в виски, заставляя тело пульсировать в такт. Алкоголь растворил последние цепи скованности – я выписывала бедрами волны, будто пыталась перетанцевать саму жизнь. Шрам на шее, обычно притягивающий сочувственные взгляды, теперь горел как клеймо победителя. Джейк, вертясь рядом в роли единственного кавалера, ловил мои движения, втягивая в водоворот общего безумия. Его улыбка кричала: «Ты – часть этого!», даже когда ритм выбил меня из колеи.

Духота стала невыносимой. Отойдя к барной стойке, я заказала воду, наблюдая за ними сквозь лес поднятых рук. Они танцевали, как два пламени в едином костре – пальцы Элис впивались в шею Джейка, его губы скользили по её виску, но между вспышками страсти мелькали старые жесты: дружеский щелчок по лбу и смех, когда он неловко наступил ей на ногу. Это был танец-диалог, где тело говорило на двух языках – любви и дружбы.

Глоток воды обжег горло. Вдруг память метнулась в прошлое: мы, тринадцатилетние, стоим у школьного забора. Элис, высокая и угловатая, заслоняет меня от старшеклассника: «Если ты её ещё раз тронешь – я сломаю тебе нос!» Джейк, тогда ещё державший себя в руках, старался решать конфликты диалогом. Но после того, как нам стукнуло пятнадцать – угрозы Элис исполнялись его руками.

Сейчас они кружились под стробоскопами, но я видела те же лица – готовые разорвать любого, кто бросит в мой адрес косой взгляд. В клубах дыма Элис поймала мои глаза своими и кривизной губ выдавила: «Иди к чёрту, мы тебя любим!»

Ничто не изменилось. Мы всё так же стоим спиной к спине, защищая друг друга. А точнее, они меня.

Музыка гудела рваным басом, но шестое чувство вырвало меня из ритма – будто паук прополз по затылку. Резко повернулась. На соседнем стуле развалился тип в наполовину расстёгнутой рубашке, лицо расплылось в фальшивой улыбке. Слишком мало души. Губы дёргались, произнося что-то липкое, но звук тонул в рёве баса.

Я ткнула пальцем в ухо, показывая, что не слышу его и резко отвернулась к танцполу. В зеркале за барной стойкой увидела, как его лицо сжалось – брови съехались, ноздри вздрогнули.

Его ладонь впилась в запястье. Запах перегара обжёг ноздри:

– Эй, куда… – голос пробился сквозь музыку.

Я вскочила со стула рывком. Коленка ударила барную стойку – боль пронзила, как укол адреналина.

– Даже потеря памяти не смогла тебя изменить, такая же высокомерная дрянь – Уже без улыбки, громко и отчетливо произнес парень.

– Простите? – Я уставилась на парня, переводя взгляд с его лица на его руку, которая все еще держала меня.

– Не прощу. С каких пор ты стала так надменно смотреть на окружающих? – Потянув меня ближе к себе прошипел он.

Я моментально почувствовала злость, алкоголь удвоил мое желание наказать его за бестактность, и я пододвинулась ближе, произнеся ему прямо в глаза – Если ты сейчас же меня не отпустишь, бокал, который стоит на барной стойке, полетит прямо в твою бестолковую голову.

Я удивилась, но на него подействовали мои слова, и он моментально отшатнулся от меня и пошел прочь, чуть ли не перейдя на бег, а в эту же секунду рядом оказались друзья.

– Чего он хотел? – Джейк сжал кулаки, будто готовился к драке.

– Всё в порядке? – Элис провела рукой по моей спине, проверяя, не дрожу ли я.

– Да. Какой-то урод. Назвал меня «высокомерной дрянью».

– О, это тот кретин Джеймс, что годами крутился вокруг, как голодный пёс, – Фыркнула Элис. – Мы его всегда динамили из-за его образа жизни. Наркотики, кражи… Даже дома взламывал.

– И он осмелился подойти к тебе? – Джейк хмыкнул. – После того как ты устроила ему адскую гонку?

– Я? – Я подняла бровь.

– Да ты его чуть в гроб не вогнала! – Элис захихикала, вспоминая. – Как-то раз, пока ты ждала нас из клуба, он влез к тебе в машину, умолял прокатить. Только он не уточнил, что был против гонок со смертью. Когда ты подъезжала обратно к тому месту, где он сел к тебе в машину, он выпрыгнул на ходу, не дожидаясь остановки! – Засмеялись Элис с Джейком – Бежал, как ошпаренный.

– Это точно была я?

– Точно! Ты обожала лихачить – Джейк потянул шею, будто почувствовал дискомфорт – Мы молились, чтобы ты не связалась с уличными гонками. А в итоге… – Он замолчал, резко глотнув воздух.

Элис замерла, уставившись в стакан. Её палец нервно барабанил по стеклу:

– Гололёд… Чёрт, мы так и не поняли, как ты…

– Хватит. – Джейк обхватил её плечи, прерывая монолог. – Сегодня не об этом.

Он щёлкнул пальцами, подзывая бармена, и через секунду перед нами выстроились три бокала с огненными коктейлями.

– За новые воспоминания, – Он поднял свой, сверкнув зубами в хищной улыбке. – И чтобы Джеймс ещё лет пять обходил нас за три квартала.

Ночь завершалась у барной стойки. Бармен, лысеющий мужчина с татуировкой на шее, подмигнул мне, наливая четвертый бокал:

– Помнишь, как вы с Элис станцевали тут на столе в прошлом году? Джейк тогда сломал два бокала, пытаясь повторить.

Я засмеялась, но смех застрял в горле, когда заметила в зеркале за спиной знакомый профиль. Киллиан. Мой психотерапевт сидел в углу, пальцы медленно вращали ножку бокала. Наши глаза встретились, и я машинально выпрямилась, пряча дрожь в коленях за улыбкой.

Он поднялся, неспеша и направился в нашу сторону. Его рука, протянутая для приветствия, в этот раз была холоднее льда.

– Элэйн. Приятный сюрприз, – Голос звучал, как на сеансе: ровно, без эмоций.

– Здравствуйте… – Начала я, но он перебил, сжимая мою ладонь чуть сильнее необходимого:

– Мы же на «ты». Рад, что друзья всё-таки вытащили тебя из скорлупы. Как твои дела?

Элис и Джейк синхронно отвернули головы, будто отработанным жестом. Молчание повисло густым туманом.

– Я … начинаю вспоминать, – пролепетала я, выдергивая руку. – Тело будто перезагружается.

– Интересно, – Он бросил взгляд на сумку Элис, которую та прижимала к груди, словно щит.

– Киллиан! – Визгливый голос разрезал шум. К нему прилипла миниатюрная блондинка в платье, которое кричало громче, чем она сама. – Я тебя потеряла!

– Изабель, это Элэйн. Моя пациентка. А это… – он махнул рукой в сторону Джейка и Элис, будто представлял мебель – Ее друзья, Джейк и Элис.

Какого черта, подумала я?! Разве он может раскрывать врачебную тайну? И откуда он знает Элис и Джейка.

Девушка улыбнулась. Её губы растянулись в сладкой гримасе, но глаза остались пустыми, как экран выключенного телевизора.

– Нам пора,была рада встрече и знакомству – Сказала я Киллиану с Изабель и махнула друзьям, шагнув к выходу, не дожидаясь ответа. Джейк в это время метнул на этих двух взгляд, от которого мог бы загореться стейк на гриле..

У гардероба я замерла. Впереди, растворяясь в толпе, шагал высокий мужчина – его спину сковывал идеально сидящий пиджак, а походка выдавала военную выправку. В груди заныло, будто кто-то рванул за невидимую нить, связывающую нас задолго до амнезии. Такое же жгучее узнавание я почувствовала тогда, в кофейне, когда увидела того мужчину за стеклом.

«Догнать. Коснуться. Спросить.» – но ноги вросли в пол, словно корнями вмёрзли в лёд. Ладони вспотели. Он уже сворачивал к выходу, а я всё стояла, пытаясь вырвать из памяти хоть намёк: что же так сильно заставляет меня теряться..

– Эл? – Элис дотронулась до плеча. Мужчина исчез, оставив после себя лишь запах морского бриза.