Верните мне мою жизнь

Наблюдая за ними, я осознала, почему отец так опекал маму, а Майкл стремился ему подражать.

Эшли Хейл. Её светлые волосы, словно сотканные из первого утреннего света, спадали мягкими волнами до плеч, обрамляя лицо с хрупкими, почти фарфоровыми чертами. Низкий рост делал её похожей на лесную фею, случайно затерявшуюся в мире людей, а лёгкость движений – будто она и впрямь боялась оставить вмятины на реальности. Зелено-карие глаза, меняющие оттенок от весенней листвы до тёплого янтаря, всегда смотрели с бездонным терпением, даже когда пальцы, тонкие, как стебли орхидеи, выводили каллиграфическим почерком планы мероприятий в кожаном блокноте.

Её присутствие преображало любое пространство: стоило маме войти в комнату, как на столе появлялись вазы с пионами, а шторы неведомым образом начинали гармонировать с обивкой дивана. Даже семейные ужины она превращала в маленькие праздники – салфетки, свёрнутые лебедями, десерты, украшенные съедобными фиалками, свечи в бокалах из цветного стекла.

Но за этой нежностью скрывалась стальная воля режиссёра. Организуя городские фестивали, она могла одним тихим вопросом: «Дорогой, ты уверен, что хочешь стать препятствием для детских улыбок?» – усмирить самых упрямых чиновников. Её хрупкость была обманчива, как прочность шёлка: казалось, порыв ветра унесёт её, но когда меня выписывали из больницы, именно руки мамы – эти руки, умевшие так бережно пересаживать фиалки – держали меня так крепко, будто могли сшить распавшийся мир обратно нитями любви.

Время будто обошло стороной обоих родителей – ни искорки в глазах не угасло.

Элис молча сжала мою ладонь. Сдержав подступившие слезы, я повернулась к родным:

– Что с машиной Кая? Могу я забрать ее? Конечно, с помощью Элис и Джейка.

Удивленные взгляды были ожидаемы – ведь я неделями боялась даже приблизиться к авто.

Делая вид, что не замечаю этого удивления, я ждала ответа.

– Конечно, дорогая. Мы только ждали твоего согласия, – Голос мамы дрогнул. – Раньше ты… словно верила, что он вернется за ней.

– Пора двигаться дальше, – Старалась звучать уверенно, хотя внутри все сжималось.

Джейк уточнил:

– Поедем сейчас?

– Если никто не против.

Отец осторожно добавил:

– Можешь остаться, если хочешь обсудить что-то еще.

– Спасибо, но остальное подождет. Главное – я вспомнила почти всё, что меня интересовало на текущий момент. А еще… – Не сдержавшись, обняла их. – Вы лучшие родители на свете.

– Мы тебя любим, – Мама прикоснулась к моей щеке.

– Знаю. И я вас тоже. И нам пора жить дальше.

Отец одобрительно кивнул, мама улыбнулась сквозь слезы. Даже Майкл начал приходить в себя, уголки его губ дрогнули в легкой улыбке.

– Не забудь о завтрашнем визите к доктору Уиллсу, – Напомнила мама. – Выспись, как следует.

Кивнув, я передала ключи Джейку. Брат хотел присоединиться, но родители попросили его остаться – видимо, для серьезного разговора.

Едва мы тронулись, Элис выпалила:

– Прости, мы не могли рассказать тебе раньше! Это был семейный секрет, мы…

– Все в порядке, – Прервала я. – Но с сегодняшнего дня – никаких тайн. Отвечаете на все вопросы.

– Договорились, – Подруга обняла меня.

Злость отступала перед пониманием: близкие пытались уберечь. Но теперь я твердо решила восстановить пробелы самостоятельно.

– А что с нашей с Каем квартирой? Сдают? – Сменила я тему.

– После пожара ты переехала к родителям, – Джейк ловко лавировал в потоке машин. – Хозяин искал новых арендаторов, пока делал ремонт, но до аварии ее точно никто еще снял. Сейчас не знаю.

– Хочу вернуться в нее. Мне нужно личное пространство.

– Вряд ли они легко отпустят, – Сомневалась Элис.

– Чем быстрее я стану самостоятельной, тем скорее восстановлюсь – Парировала я.

Через десять минут мы стояли у черной Chevrolet Camaro. Сердце екнуло: теперь понимала свою одержимость. Если Кай бредил «Трансформерами», то я растворялась в рыке ее мотора, блеске хромированных деталей.

– Она… совершенна, – Выдохнула я, обходя машину.

– Кай вложил в нее душу, – Джейк провел ладонью по капоту. – Друг Даниэль присматривал, пока она пылилась здесь.

– Даниэль? – Нахмурилась я.

– Его школьный друг. Не разлей вода – оба высоченные блондины, – Элис игриво подмигнула. – Только взгляд у Даниэля ледяной. Помнишь, как все девчонки облизывались, когда они вместе появлялись?

Качая головой, я села в салон. Аромат соснового освежителя смешался с запахом кожи. Волна воспоминаний накрыла: Кай ругал меня за превышение скорости, а через час сам лихачил на трассе.

– Он бы прибил меня за эту авантюру, – Горько усмехнулась я.

– Он хотя бы тормозила иногда, – Джейк протянул сигарету. – В отличие от тебя.

С первой затяжкой обожгло горло. Мы курили молча, словно отдавая дань памяти.

– Я раньше курила? – Спросила я, разглядывая тлеющий кончик.

– Бросила пару лет назад, – Элис прислонилась к машине. – Снова начала… после…

Кивнув, я швырнула окурок. Сегодня хватило. Оставалось лишь доставить Camaro в гараж, принять снотворное и надеяться, что завтра принесет меньше потрясений.

Срыва не избежать

До дома меня подвезла Элис, пока Джейк ехал следом за нами. Всю дорогу я не могла оторвать глаз от машины – мне чудилось присутствие брата: я ощущала его запах в салоне, а когда закрывала глаза, мне казалось, будто за рулём сидит он… Но, как ни старалась убедить себя, это было лишь игрой воображения.

Поблагодарив друзей за помощь и уверив их, что со мной всё в порядке, я направилась в дом. В гостиной собралась вся семья, явно ожидавшая моего возвращения.

– Привет, – Появилась я в дверях.

– Ты уже вернулась? Как всё прошло? – Первым отозвался папа.

– Всё нормально. Машину забрали, но сесть за руль пока не смогла, – Ответила я, пытаясь звучать уверенно.

– Это естественно после пережитого, – Мягко произнесла мама.

– Вы хотели о чём-то поговорить? – Спросила я, устраиваясь между братом и мамой на диване.

– Нет, дорогая. Просто хотели показать, что готовы поддержать, если тебе это понадобится.

Я положила голову на плечо брата. Он слегка дёрнулся, но сразу расслабился и даже прижался щекой к моей голове.

– Всё в порядке. Постепенно вспоминаю события до аварии. Пара месяцев выпали из памяти, но основное уже складывается в картину, – Я усмехнулась, постучав пальцем по виску.

– Это прекрасно. Только обещай быть осторожнее – теперь ты точно не отмахнёшься от этой просьбы, – Мама попыталась обнять нас обоих.

– Обещаю, – Кивнула я.

Мы обменялись улыбками – не дежурными, не подбадривающими, а настоящими. Теми, что говорят: «Мы семья и вместе мы сильнее».

Поболтав ещё немного, я поднялась в комнату. Наконец-то меня ждало одиночество, чтобы прожить эмоции, которые я так тщательно скрывала. Ещё до аварии мне твердили, что нельзя переживать всё внутри – это сломает. Но иначе я не умела.

Боясь реакции нервной системы, я направилась в ванную. Звук воды должен заглушить рыдания. И это сработало.

Едва погрузившись в горячую воду, я ощутила не только душевную, но и физическую боль: шрам жёг, нога ныла, вырывая стон. Прокручивала в голове обрывки воспоминаний. Детство и юность всплывали чётко, а последние годы были будто изъедены молью. Логическая цепочка не сходилась – чувствовала, что помимо потери брата, есть ещё какая-то недостающая деталь…

Не заметила, как превысила время на полчаса. Когда силы иссякли, накатила волна отчаяния:

– За что мне всё это? – Прошипела я, чувствуя, как слёзы подступают.

Острота потери брата смешалась с воспоминанием о смерти бабушки: мамины рыдания за стеной, папины попытки утешить… И эта проклятая авария.

– Чёрт! – В ярости я ударила по воде, забрызгав пол и телефон. Гаджет замолчал, и это стало последней каплей.

– Ты не смеешь глючить сейчас! – Трясла я устройство, уже рыдая в полную силу. – Я выжила в этой железной ловушке, а ты… из-за капли воды?!

Едва сдержавшись, чтобы не швырнуть телефон в стену, положила его сохнуть. Обхватив колени, дала волю слезам. Хотелось стать пустым сосудом, чтобы наполниться заново…

Очнулась утром на своей кровати – сухая, в пижаме. Первые минуты не понимала абсурда ситуации, пока не осознала: не помню, как вышла из ванной.

– Не может быть… Я думала, это закончилось, – Прошептала, хватаясь за голову.

В ванной всё было убрано: полотенца аккуратно развешаны, фен лежал на полке. Волосы – высушены.

Я терпеть не могу шерстяной плед с кровати, всегда убираю его на стул – и сейчас он лежал там. Значит, я все-таки провалилась в беспамятство минимум на минут сорок. Пришлось готовить легенду на случай вопросов.

Через полчаса, приведя себя в порядок, я зашла к брату. Он расхаживал по комнате в пижаме с ракетами, потирая сонные глаза.

– Не начинай, – Буркнул он, заметив мою улыбку. – Уже сто раз просил маму купить новую.

Мы посмеялись, перекидываясь подушками, после чего я предложила:

– Поедем в наше кафе? Сегодня последний свободный день перед больничными процедурами.

– Сама повезёшь нас? – В его глазах блеснул интерес к машине Кая.

– Такси возьмём. Пока не готова садиться за руль, – Ответила я, чувствуя необъяснимую вину.

Пока брат собирался, я выпила кофе с родителями. Они одобрили прогулку, расспрашивали о самочувствии. А я тем временем старалась аккуратно узнать, не заходили ли они ко мне, но нет. Черт. Пришлось лгать: тело снова ныло, вечерние события стёрлись из памяти. И я решила обсудить это завтра с доктором Уиллсом.

– Элэйн, копуша! – Брат торопил у крыльца, театрально поглядывая на руку, где должны были быть часы. – Сколько можно?

– Это ты заставил меня ждать, а не я! – Огрызнулась я, но мы тут же залились смехом.

Такси плыло по улицам, как поезд-призрак. Брат, уткнувшись в телефон, жевал жвачку с механической регулярностью – чмок-чмок-чмок. Я прижалась лбом к стеклу, наблюдая, как мелькают знакомые фасады: пекарня с позеленевшей вывеской «Свежий хлеб!», почта, где мы забирали письма от бабушки Марго и открытки, которые она отправляла нам из отпусков, детская площадка с ржавыми качелями…

Наш городок был словно с открытки 90-х – яблони в кружевном цвету, коты на крыльце, старики, перебрасывающиеся словами через заборы. Здесь в некоторых домах до сих пор закрывали ставни на ночь «от сглаза», а новости о краже велосипеда становились главной темой недели. Но эти уютные улочки знали другую правду: трещину на мосту, где разбилась семья около десяти лет назад; скрипучую лестницу в школе, с которой упала Лесли Смит; наш дом – молчаливый свидетель двух гробов за три года.

Но ближе к центру, где узкие улочки расширялись в проспекты, из-за лип и тополей начинали проглядывать стеклянные многоэтажки. Они стояли, как инопланетные корабли, приземлившиеся среди патриархальной идиллии. За их блестящими фасадами кипела жизнь в другом ритме – быстром и слаженном, словно в муравейнике. Офисные работники с кофе навынос перебегали переходы на красный свет, курьеры на электросамокатах петляли между машинами, а неоновые вывески мигали, сбиваясь в такт.

Эти башни казались чужеродными, но именно здесь теперь решались судьбы городка. И где-то среди их этажей, наверное, уже готовились новые трещины для наших семейных тайн…

Майкл прислонился к спинке сиденья, глядя в потолок:

– Помнишь, как он прятал наши двойки от родителей? Говорил, что «образование – это не оценки, а смелость их получать».

– И сам потом заставлял нас переписывать работы до утра, – Добавила я, и мы синхронно фыркнули, как всегда, когда вспоминали эти ночи с горой учебников и чаем с мятой.

Когда такси проезжало мимо старого кинотеатра, Майкл вдруг взял мою руку. Его пальцы, такие же длинные и неуклюжие, как у папы, дрожали:

– Элэйн… Если мы ничего не найдём…

– Тогда будем помнить его таким, каким он был, – Переплела наши пальцы в нашем секретном рукопожатии: два сжатия – «я здесь». – Но мы найдём.

Водитель включил радио – старую песню о первой любви. Я закрыла глаза, вдыхая запах автомобильного освежителя с ароматом «морской свежести». Пахло слабой надеждой.

Мы достаточно быстро добрались до кафе. Я видела воодушевление Майкла, и сама почувствовала прилив энергии. Как только мы прошли в здание, нам сразу же в нос ударил терпкий аромат кофе и выпечки.

– Тут всегда так вкусно пахнет, – подытожил брат.

– Потому что у нас своя пекарня, – Ответила я, щёлкнув его по носу.

Около стойки нас ожидала Сьюзен, а позади нее свою работу делали Ник и Брэндон. Конечно, они не знали, что я наконец-то вспомнила их имена и их самих. А мы были достаточно близки (насколько позволяли отношения начальника с подчиненными), поэтому решила немного над ними подшутить.

– Добрый день, – Произнесла я с улыбкой, подойдя ближе.

– Добрый день, – Подняв на меня глаза и немного замявшись, ответила Сью, но тут же взяла себя в руки. – Уже готовы сделать заказ?

– Да, пожалуйста. Можно нам латте, миндальный круассан и ваши знаменитые печенья в форме животных. Что ты будешь пить? – Уточнила я у Майкла.

– Молочный коктейль. Шоколадный! – Тут же ответил он.

– И шоколадный молочный коктейль. Пожалуйста, не забудь про трубочки, Сью, – Последнюю фразу я добавила с хитрой улыбкой на лице.

– Как скажешь, Элэйн, – Машинально ответила Сьюзан.

В этот момент на меня повернулись три головы… Непонимание, шок, осознание и радость пробежали по лицам этих троих, и уже через мгновение я стояла в кольце объятий.

– Она нас вспомнила! – Кричал Брэндон.

– Как же мы скучали без нашей любимой начальницы! – Подхватил его радость Ник.

Я только и смогла обнять их крепче, прижавшись к своим друзьям по работе, к своей «кофейной семье». Так мы называли наш маленький социум, особенно когда собирались за чашечкой любимого кофе после работы все вместе. Начал эту традицию Кай – раз в две недели мы устраивали «токсичные вторники», где после огромного количества клиентов сбрасывали все эмоции за беседой. Иногда даже добавляли бренди или коньяк в кофе, когда были на грани срыва. Когда Кай погиб, добавлять алкоголь мы стали чаще, но наше сплочение действительно спасало. Боже, как же мне с ними повезло, – подумала я, и в этот момент услышала шмыганье Сью.

Парни расступились и позволили нам просто прижаться друг к другу и проплакаться от радости, что теперь все формальности позади. Пусть мы не были такими друзьями, как с Элис и Джейком, я знала, как Сью особенно тяжело приходилось. Она в целом не подпускает к себе никого – на то были причины: тяжёлое детство, буллинг в школе от девчонок за желание красить волосы в яркие цвета и от мальчишек за острый язык. Ведь, по их мнению, она должна была обижаться, а не отвечать на их оскорбления. Да, она не давала себя в обиду, но, помимо этого, избегала любой возможности контактировать с чужими людьми. А так как она переехала к нам в город только около двух лет назад, её единственной подругой была я. Я очень долго позволяла Сью привыкать ко мне, чтобы хотя бы немного разгружать эту малышку от проблем окружающего мира, и у меня получилось. А тут эта авария, из-за которой, я уверена, она ни с кем не делилась тем, что было у неё внутри, потому сейчас и повисла на мне, не переставая плакать.

– Ну, ты чего? Всё же хорошо, – Начала я, аккуратно поглаживая её.

– Я так скучала… Как ты могла так бросить меня на растерзание всем этим людям?

– Для протокола: мы её не трогали, – Подняв руки вверх, сказал Ник.

– Мы даже несколько раз пытались её вытащить потусоваться, но она словно не хочет нас знать за пределами кафе, – Подхватил Брэндон.

Я лишь слегка кивнула и улыбнулась ребятам, давая понять, что я им верю и понимаю, о чём они говорят. Но это была Сью – девочка с самой хрупкой душой внутри, каким бы воином она ни пыталась казаться. Надеюсь, что со временем это изменится, и её возраст (ей, кстати, всего двадцать лет) просто берёт своё.

Мне удалось успокоить Сью только через минут пятнадцать, после чего мы ещё долго просидели за столиком в дальнем углу и болтали о последних событиях в жизни. Посетителей было немного в это время, поэтому парни справлялись вдвоём, а мы обсуждали всё, что только могли вспомнить: пили латте, я ела круассан, а Майкл сидел и внимательно слушал каждое наше слово, словно он действительно понимал, кто такая Меган, почему Сью её так ненавидит и как она чуть ли не вышвырнула свою школьную обидчицу из кафе на прошлой неделе. Каково было мое удивление, что она тут оказалась, но я промолчала. После этой истории я не могла перестать смеяться, но я так была горда и приятно удивлена, когда Сью сказала, что это я придаю ей уверенности и только благодаря мне она осмелилась высказать ей всё, что думает.

Эх, малышка Сью… Знала бы она, что у меня просто отсутствует инстинкт самосохранения в таких ситуациях и я просто не умею останавливаться в конфликтах.

Ну… думаю, ей знать об этом не обязательно, раз я придаю ей смелости.

Мы ещё какое-то время поболтали, потом Сью вернулась за кассу, а мы с братом продолжили нашу трапезу, и я наконец-то смогла уделить время ему.

– Как печенье? Такое же вкусное? Дай кусочек.

– Каждый раз только вкуснее, – Закинув очередную порцию в рот, ответил Майкл, проигнорировав мою просьбу.

– Не поняла. Ты не собираешься делиться?

– Ты съела круассан и не предложила мне, – Ответил брат, показав мне язык.

– Ты шутишь? Ты не любишь миндаль.

– Могла бы предложить ради приличия, – Тут же среагировал он.

Я уставилась на него, не веря своим ушам. Какого чёрта? Главный ангелочек в нашей семье разговаривает со мной, как бэдбой из типичного фильма для подростков?!

Видимо, он понял, почему я так озадачена, и рассмеялся, при этом его щёки порозовели от смущения:

– Ты же знаешь, я шучу. Я бы отдал тебе даже последнее печенье в мире.

Он пододвинул ко мне коробку. Я взяла наконец-то своего тигрёнка и тут же откусила.

– Я польщена, братик, – Сказала я, закрыв глаза от наслаждения.

Когда кофе был допит, а печенье съедено, мы оплатили счёт (я очень на этом настаивала, ведь ребята забирали свои проценты каждый день). Мы попрощались и начали выходить из кафе. Но в тот момент, когда я уже вышла, я врезалась в чью-то крепкую грудь.

– Извините, – Стушевалась я, пытаясь разглядеть лицо человека, который ощущался как скала. Но солнце светило мне прямо в глаза.

– Вообще-то, сначала выходят, потом заходят, – Послышался низкий голос.

– Я знаю, но я вас не видела… – Секундная заминка.

– Потому что надо смотреть, куда идёшь, – Сказал мне мужчина как отрезал.

– Будто вы всегда всё держите под контролем, – буркнула я.

– Бесполезно, – Прошипел он, сжимая двумя пальцами переносицу.

Я уставилась на него, явно не веря, что он сказал это вслух. А когда я набрала воздуха в лёгкие, чтобы сказать пару «ласковых» ему на дорожку, и вышла из оцепенения, он просто подвинул меня одной рукой и прошёл мимо. «Вот же хам, даже времени не пожалел, чтобы отчитать меня. Да как он может…» – подумала я и развернулась, чтобы сказать ему всё, что думаю. Но тут перед моими глазами предстала картина, которой я никак не ожидала.

Майкл стоял и хихикал рядом с этим мужчиной, пока тот взъерошивал его волосы и что-то говорил с улыбкой. Но меня удивило не столько это, сколько тот факт, что это был тот самый незнакомец, из-за которого я потеряла сознание в кафе с Элис и Джейком, тот самый незнакомец, чью спину я видела в клубе.

И пока я стояла как вкопанная, эти двое уже заканчивали свой диалог.

– Пока, Майкл. Ещё увидимся, —Сказал мужчина.

– До скорого, Даниэль, – Ответил Майкл, и я машинально снова посмотрела в эти серые глаза.

– Даниэль?

Страх сладок на вкус

Мы уже ловили такси, но я всё ещё не могла успокоиться:

– Погоди, этот двухметровый троглодит с лицом обиженного медведя – тот самый Даниэль?! – Я размахивала руками так энергично, что чуть не сбила с ног прохожего. – Ты видел, как он на меня смотрел? Будто я украла его последний пончик!

Майкл закатил глаза, но уголки губ предательски дёргались:

– Если он услышит, как ты его называешь, тебе понадобится второе такси. Но уже в травмпункт.

– Ладно, – я сжала голову руками, будто пытаясь втиснуть в неё эту информацию.

– Значит, эта самовлюблённая скала на ножках, которая общается исключительно рычанием – лучший друг нашего брата? Кай же был солнечным человеком! А этот ворчит, как мистер Хекклс из «Друзей». Он же знает, что я его не помню! Не стыдно орать на постороннего человека?

– Он тебя точно помнит, – Брат едва сдерживал смех.

– То есть?

– Вы с детства, как огонь и вода. Кай оставлял его тебе в няньки, когда болел. А ты использовала его, как таран против обидчиков. – Брат усмехнулся – Эта «скала» не просто друг. Для Кая он был щитом и мечом в одном лице. Да и всей нашей семье… – Пауза затянулась многозначительно, – …не раз прикрывал спину, хоть и ворчал, как старый дед.

– Если он такой друг, почему грубит? Я его чем-то задела?

– Не знаю. Ты говорила, чтобы я не лез в ваши разборки. Но помню, как ты в детстве получала от него за проделки. Ты же была в него влюблена по уши! Подсовывала лягушек в сумки девчонкам, которые с ним заговаривали… и пару раз он находил в своих кроссовках лизуна, конечно, по твоей же милости.

Я резко прикрыла ему рот ладонью, краснея до кончиков ушей.

– Боже, лучше б я этого не слышала! Хватит, прошу! Я поняла, наши отношения не сложились, мы ненавидим друг друга – закрыли тему. Навсегда.

Когда я убрала руку, Майкл шумно вдохнул:

– Не уверен, что вы ненавидели друг друга. Ты вечно крутилась рядом, строя глазки, а он позволял тебе это делать. Так продолжалось до тех пор, пока ты не поняла, что он воспринимает тебя исключительно как «младшую сестру Кая и ходячее стихийное бедствие».

– Боже… – я уткнулась лицом в его плечо. – Лучше б я осталась в коме.

Он расхохотался, тряся меня за плечи:

– Расслабься! Даниэль, конечно, ворчун, но для Кая он был настоящим другом. Помнишь ту историю с поджогом гаража?

Я подняла голову:

– Мы подожгли гараж?!

– Не мы. Ты. В семь лет. – Майкл ухмыльнулся. – Даниэль вытащил тебя из-под завала, потом отмазал перед родителями, сказав, что это «эксперимент с химией». А сам два месяца тайком ремонтировал дверь, насколько позволял его возраст.

Такси подъехало, но я застыла на месте, переваривая информацию.

– Значит… этот ворчун…

– … примерно трижды спасал тебя от исключения из школы, – Закончил Майкл, заталкивая меня в машину. – И да, он до сих пор злится из-за тех лизунов. – Он задумался. – В общем, я слышал многое от Кая, Даниэля и родителей, но думаю, лучше пусть остальное тебе расскажут другие. Там есть еще парочка интересных историй.

Мы дружно расхохотались. Не верилось, что я, могла на такое пойти. Видимо, наша вражда действительно была «не на жизнь». Теперь понятно, почему Даниэль меня терпеть не может. Но вопросов все еще было много.

Остаток дня провела с семьёй. Элис звала кататься по городу с ней и Джейком, но я отказалась. Завтра приём у Уиллса и сеанс с Киллианом. Хотела выспаться. После больницы планировала зайти в кафе. Пора возвращаться к обязанностям управляющей. Даниэль, судя по выручке, справлялся отлично, но я решила – обойдусь без его помощи.

Вечером я прогулялась по району, сделала тренировку и почитала книгу перед сном. Стабильность и регулярность – залог успеха, утешала я себя, хотя недуг в теле все еще оставался слишком ощутимым. Но я планировала, обсудить это с доктором Уиллсом завтра, а сейчас приготовилась ко сну.

– Просыпайся… – бархатный голос скользнул по шее, смешавшись с ароматом свежемолотого кофе. – Завтрак остынет.

Я замычала, уткнувшись носом в подушку, где ещё хранилось тепло наших тел. Одеяло взметнулось облаком, пытаясь укрыть меня от назойливого утра.

– Не-а… – Протянула я, кутаясь в шершавую ткань. – Ещё пять минуточек…

– Сама настаивала на раннем подъёме – Губы коснулись мочки уха, вытягивая стон. – Неужто я так плохо справляюсь с ролью будильника?

Переворот на спину. Его тень перекрыла рассветный свет – тёплая, властная, пахнущая цитрусовым одеколоном и … блинчиками? Руки упёрлись в голую грудь, ощущая под ладонями стук сердца.

– Это нечестно! – Фыркнула я, но тело предательски выгнулось навстречу. – Ты используешь…

Слова утонули в поцелуе. Одеяло сползло, открывая плечи ознобу утра. Его ладонь скользнула по ключице, заставляя кожу вспыхнуть.

– Лентяйка… – Проворчал он, впиваясь зубами в место соединения шеи и плеча.

Адреналин ударил в виски. Я вывернулась, обвивая ногами его талию.

– Сам такой! – Прошипела, впиваясь пальцами в спутанные ночным сном волосы.